Текст книги "Борьба с басмачеством в воспоминаниях краскомов"

Автор книги: Коллектив авторов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

«Крестьянская армия» Ферганы

Ферганское крестьянство в своей массе отрицательно отнеслось к большевистской власти. Большинство крестьян-переселенцев, устроившихся в Фергане при усиленной поддержке царской власти, превратилось в кулачество, эксплуатировавшее разоренную дехканскую бедноту.

Война явилась средством обогащения, позволяя продавать хлебные излишки, мед и пр. по невероятным ценам. Поэтому лозунг «Война до победного конца» находил отклик в среде ферганского крестьянства.

Попытка соввласти урегулировать вопросы национальных взаимоотношений с обезземеленным дехканством, пересмотреть права на землю и собственность встречали глухое сопротивление. Глухое – поскольку крестьянство было раздроблено по своим горам и долинам. Признание соввласти было формальным. Сказывалась в этом и слабость партийной организации, державшейся главным образом за счет приезжих товарищей. Большевиков из местного населения почти не было.

Недостаток вооруженной силы в Фергане, которую можно было бы противопоставить развившемуся басмачеству, вынудило красные отряды перейти к обороне, сосредоточившейся вдоль железных дорог.

Крестьянство подверглось нападению басмачей и взялось за оружие. Создались первые отряды «крестьянской армии», впоследствии объединенные под руководством особого штаба.

Армия делилась на 10 полков, из которых первые 4 предназначались для активных походов, иногда даже наступательного характера, вторые 4 – для охраны крестьянских владений на случай ухода первых, и последние являлись резервом, состоящим из малопригодных к бою и стариков.

Возникшую стихийно для защиты своих животов «крестьянскую армию» соввласть попыталась использовать в целях общей борьбы с басмачеством. Штабу была оказана поддержка и деньгами и оружием. Это было несомненной ошибкой, ибо контрреволюционно настроенное кулачество, получив в свои руки оружие, начало подумывать о выступлении против власти Советов.

Об этом говорит и хотя бы упорное требование о сохранении беспартийности армии и внутренней ее самостоятельности.

Во главе «крестьянской армии» становится некто Монстров, принявшийся за деятельную подготовку контрреволюционного выступления.

Попытка исправить допущенную ошибку путем приказов об упразднении штаба и подчинении армии оперштабу Андижанского уезда успеха не имела.

Штаб «крестьянской армии» начинает отказываться и от выполнения оперативных распоряжений.

Кулаческие настроения крепнут.

Одновременно возникают у крестьянства симпатии к басмачам, благодаря умелой политике ставшего во главе последних Мадамин-бека.

Мадамин, рассчитывая найти поддержку в крестьянство Ферганы против соввласти, делал все, чтобы прекратить нападение басмачей на русские поселки, и даже сам выступил против некоторых разбойничьих главарей вроде Хал-Ходжи.

Он договорился с Монстровым о совместных действиях, при чем выставил условие – отказаться от поддержки соввласти, обязуясь сам не нападать на крестьянские поселки.

Командование Ферганской области, которому стало известно о происшедшем, решило разоружить «крестьянскую армию».

По намеченному плану были направлены в Джалал-Абад (центр расположения «крестьянской армии») несколько отрядов с тем, чтобы одним ударом покончить со всеми вооруженными силами противника. Разрозненность наших сил, умелая агитация крестьян, отсутствие достаточного количества политработников и командиров сорвали успех операции.

Недостаток сил сказался и при второй попытке разоружения, которая также окончилась неудачей. Командование было вынуждено перейти к обороне.

Между тем контрреволюционные настроения крепли, чему способствовало опубликование декрета о хлебной монополии.

На заседании Военного совета «крестьянской армии» окончательно оформился разрыв с соввластью и переход в стан контрреволюции.

Заключенный с Мадамин-беком договор о взаимном ненападении пересмотрелся, и заключился новый – о совместных действиях против большевиков.

Первым движением восставших крестьян является захват города Ош. Об этом стало известно нашим частям, и была предпринята попытка предупредить противника движением вперед наших отрядов. Целый ряд причин (слабость командиров и нерешительные действия отрядов интернационалистов и пр.) привел к поражению наши части.

Подойдя к Ошу, части «крестьянской армии» залили город водой (запрудив арыки), чем вызвали панику. Под влиянием агитации изменивших командиров части Памирского отряда и 3 и 4 роты советского полка, стоявшие в Оше, сдались без боя.

Гульчинский гарнизон тоже перешел на сторону восставших. Еще не зная о захвате Оша, комферфронтом тов. Сафонов двинулся с отрядом на подкрепление. В Араванском ущелье он неожиданно столкнулся с отрядом, высланным Монстровым ему навстречу.

Бой шел трое суток. Понеся большие потери, расстреляв все патроны, отряд красных отступил, с трудом выскочив из заготовленной ему ловушки.

Отряд мятежников преследовал отходивших и вступил с ними в бой у ст. Федченко, но атаки его были отбиты, благодаря полученной поддержке и подвозу патронов.

Монстров главные силы бросает под Андижан, гарнизон которого с трудом насчитывал до 1000 штыков, причем боеспособность их была невелика, т. к. не было у них ни боевой выучки, ни политического воспитания.

Рабочих, вставших на защиту города, нечем было вооружить, не было военных запасов. Но даже слабо вооруженные рабочие организации, руководимые партийцами, имели решающее значение в борьбе за Андижан. Не только силой оружия, но и агитацией среди крестьян Монстрова они ослабляли его боевую силу.

Борьба затянулась, и это дало возможность перебросить в Фергану необходимое подкрепление.

С Ашхабадского фронта был снят Казанский полк, прибывший 22 сентября под Андижан. С его помощью осаждавшие город повстанцы были рассеяны, причем крестьянство в массе разбежалось по своим селам и деревням.

Красные части перешли в наступление. Ряд отрядов имел целью изъять белогвардейских главарей, разоружить крестьян и организовать революционную власть.

Крестьянский отряд, остававшийся в г. Ош, услышав о поражении под Андижаном, разбежался. Монстров сделал попытку заручиться поддержкой какого-либо европейского государства через бывшего царского консула в Кашгаре, но потерпел неудачу. Создалось «Временное Ферганское правительство» из Мадамина, Монстрова и бывшего генерала Муханова, ставившее целью объединить все туземные и русские силы контрреволюции.

Руководящая роль переходит в руки Мадамина.

Потерявший всякую власть и понявший безвыходность своего положения, Монстров вступил в переговоры о своей сдаче.

Узнав об этом, Мадамин решил покончить со своим бывшим союзником и напал на него в одном из поселков.

С больщим трудом Монстрову удалось бежать, и 17 января он явился в Джалал-Абад, где и сдался. Вслед за ним сдались остальные главари, и на этом кончилась попытка ферганского кулачества противопоставить свои интересы интересам трудящихся.

Глава IV

Басмачество Ферганы

Колонизаторский гнет, давивший Среднюю Азию, резче всего сказался в Фергане.

Коренное население еще до прихода русских переселенцев чувствовало недостаток в земле. Поэтому заселение края (во время царизма) шло путем принудительной конфискации земель и являлось открытом грабежем дехканства.

Кроме того, именно в Фергану, в силу ее природных богатств направлялась основная масса русского капитала, а следовательно, и все способы выкачки чудовищных прибылей, колонизаторскими приемами, были применены здесь в наибольших размерах.

Эксплуатация дехканства приняла самые жестокие формы, обездоливая трудовые слои коренного населения. Нищета и разруха достались в наследство молодой советской власти, у которой не было достаточных сил и средств для того, чтобы поднять экономическое благосостояние края, перестроив хозяйство на новых началах.

Общая обстановка борьбы в кольце контрреволюции еще более усложняла эту задачу, заставляя заботиться о поддержке боевой силы, хотя бы за счет последних средств тыла.

«Революция принесла с собой и хозяйственные осложнения. Связь с центром была прервана, небывалый урожай хлопка не имел сбыта, хлопковый кризис разорил торговую буржуазию, обрек на муки голода крестьян и рабочих, занятых в земледелии (мардекеров и чайрикеров) и в промышленности. Накоплявшееся десятилетиями недовольство ломкою старого уклада жизни, кабалой и гнетом нашло свое выражение в бунте против города, пришлых европейцев, носителей новой культуры, новых производственных отношений. Судорожное сопротивление капитализма, имевшее место во всей России, здесь, на окраине, в колонии пыталось реставрировать былые отношения под лозунгом автономии, ислама и газавата “Кокандская автономия” создала современное басмачество, стала во главе его, дала ему идеологию национально-религиозной борьбы. Коалиция русско-туземной буржуазии, мирно уживавшаяся с урядниками и приставами, выступала с лозунгом газавата.

В процессе борьбы происходит внутреннее перерождение басмачества. Утопичность попыток возродить капитализм, классовое расслоение туземного населения, внутренние разногласия, усиление военной мощи Красной армии и ряд военных поражений создают центростремительные тенденции в басмачестве.

Мишура лозунгов автономии отпадает. Басмачество начинает выявляться как реакционная сила, пытающаяся восстановить прежние феодальные отношения. Типичные представители басмачества этого периода – Курширмат, Муэтдин, Рахманкул и др. – феодалы с междоусобной борьбой, безраздельным владычеством в своем районе и т. д. Борьба с басмачеством ни в коей мере не могла способствовать восстановлению хозяйства, а разгул шаек мелких феодалов и действия Красной армии все больше разоряли страну».

(Из резолюции, принятой на 3-й Партконференции войск Феробласти 21–25 февраля 1922 г.).

Программа Кокандского «Автономного правительства» – 1) Восстановление Кокандского ханства. 2) Объединение всех мусульман для борьбы с поработителями-христианами. 3) Организация Средне-Азиатского халифата в составе Персии, Белуджистана, Бухары, Хивы и Туркестана – находила себе сочувствие, прежде всего, в феодально-буржуазных верхушках коренного населения, но привлекала и темное дехканство. Вначале разрозненные шайки отдельных курбашей, выступившие на борьбу с соввластью после разгрома Кокандской автономии, объединяются Мадамин-беком (бывшим начальником мусульманской милиции в гор. Коканде).

Кадры рядового басмачества пополнились после проведения в жизнь неудачного декрета о конфискации всего хлопка, объявленного собственностью правительства. Мелкие хлопководы были раззорены совершенно. Голод и озлобление привели их в ряды басмачей.

Собрав до 1000 сабель, Мадамин нанес несколько поражений частям Красной гвардии, Красной армии и армянским дружинам, а затем объединил свои действия с «Крестьянской армией», выступая активно при осаде Андижана.

Разгром «Крестьянской армии» заставил Мадамин-бека усиленно заняться сплочением мелких курбашей, многие из которых не признавали его власти за те преследования, которым он подвергал их (добиваясь сочувствия крестьян) за грабежи русских поселков. В целях объединения басмачества выбрасывается лозунг «Защиты ислама», проводится ряд специальных совещаний. Все – включительно до поездки на поклон к влиятельному Ишану – было сделано для того, чтобы закрепить за Мадамином руководящую роль «верховного вождя мусульманских отрядов».

Но желанного успеха все эти мероприятия не дали. Шайки Иргаша, Ахунджана и других курбашей не подчинились новоявленному вождю и, действуя самостоятельно, дрались то в рядах Красной армии, то против нее, занимаясь главным образом грабежом кишлаков и поселков в целях личного обогащения.

Тем не менее уже указанная выше слабость первых красных отрядов дала возможность Мадамину в течение 1919 г. оставаться победителем в ряде стычек и боев.

Наиболее крупной операцией, когда красные части задались определенной целью разгрома Мадамина, был поход на кишлаки Гарбуа – Шарихан (основную его базу) 4 декабря 1919 г.

В наступлении приняли участие части гарнизонов Скобелева, Федченко, Андижана и Намангана.

Общей задачей ставился полный охват противника. Несогласованность действий, слабое знание района действий, помощь врагу со стороны байства и обманутой части местного населения дали возможность басмачам сосредоточивать превосходные силы против каждого из движущихся красных отрядов в отдельности и вынуждать их к отходу.

Насколько запутанна была боевая обстановка, видно из доклада главкома Белова на VIII Съезде Советов 10 сентября 1919 г.

«Ферганский фронт – это наш внутренний фронт, там нет против нас, тех организованных контрреволюционных сил, с которыми мы имели дело на других фронтах. Нашими противниками являются автономисты, представителем коих можно считать Иргаша, обыкновенные разбойники вроде Ахунджана и Хал-Ходжи и откровенные контрреволюционеры, напр., Мадамин-бек и просто спровоцированные незначительные люди, вроде крестьянского населения Курганской долины. Зачастую разнородные элементы, борясь против нас, – ведут борьбу и между собой… Я затрудняюсь изложить Вам последовательный ход военных операций на Ферганском фронте. Они состоят из непрерывных разведок, непрерывных походов, непрерывной слежки за намерениями басмачей и воспрепятствования им проводить неоднократные нападения, которые они обдумывают в своих глухих и потайных убежищах».

Но Мадамин мог одерживать успех только до тех пор, пока не окрепли ряды красных частей. На смену малодисциплинированным, необученным, жившим за счет местных средств отрядам приходят, после соединения с центром, боеспособные, сильные пролетарским сознанием части. Проводится усиленная реорганизация различных полупартизанских отрядов и создание единых по форме рот, эскадронов и полков, с подчинением их Ферганскому фронту.

Басмачи начинают терпеть поражения. Дехканство, раззоряемое поборами басмаческих отрядов, начинает отказывать басмачам в поддержке.

Этому способствовала и беспощадная чистка советских аппаратов, и ломка колонизаторских устоев, сказывавшихся кое-где и при новой власти.

Насколько оздоровление и чистка соваппарата были необходимы, видно из той четкой характеристики положения, которую дал т. Фрунзе в своем приказе по войскам Ферганской группы 23 мая 1920 г.

Власть захватывалась группами авантюристов, желавших половить рыбу в мутной воде. Вместо национализации производства шел открытый грабеж не только буржуазии, но и средних слоев населения. Вместо защиты мусульманского населения от баев – над ними чинились неслыханное надругательства».

Ставка на доверие коренному населению, подтвержденная появлением татарской стрелковой бригады, окончательно расшатывает почву под ногами басмачей.

Сбитый с политических позиций, оттесненый успешным продвижением красных частей в лишенные продовольствия районы, Мадамин-бек заключает 6 марта 1920 г. мир, заявив, что он боролся не против советской власти, а против недостойных ее представителей. (Переговоры о заключении мира велись начдивом 2-й Туркестанской стрелковой дивизии тов. Веревкиным-Рахальским.)

Но со сдачей Мадамина и еще нескольких главарей басмачество притихло только на очень короткий срок. К лету 1920 г. оно вновь широко разлилось по всей Фергане.

Причины этой новой вспышки:

1) Усиленная агитация в защиту ислама, поддержанная Афганистаном и эмиром бухарским (последним с целью оттянуть внимание красных частей на Ферганский фронт).

2) Поддержка басмачества из Кашгара, где английское консульство было заинтересовано в закрытии границ под предлогом беспорядков, что давало возможность вытеснить с местного рынка русские товары.

3) Не вполне продуманное, поспешное проведение ряда социально-экономических реформ, не согласованных с особенностями Востока (особенно озлобили население трудповинность, продразверстка и запрещение частной торговли).

К тому же летом 1920 г. без предварительной подготовки, без создания кадров был произведен призыв коренного населения в Красную армию.

Слишком свежо было в памяти дехканства воспоминание о «реквизиции туземного населения», проведенной царской армией в 1916 г. и служба «царю и отечеству», чтобы с охотой пойти в ряды армии, несмотря на всю разность принципов и целей мобилизации соввластью.

К сожалению, и примеры некоторых красных отрядов, особенно из числа дружин дашнак-цутюньцев, были резко отрицательными.

В результате началось повальное дезертирство, которое пополнило ряды басмачей как людским составом, так и оружием, которое дезертиры уносили с собой.

На росте басмачества сказалось и ослабление военного нажима, когда подготовка к Бухарской операции заставила оттянуть из Ферганы значительные силы. Остальные части были распределены мелкими гарнизонами по краю с целью поддержания порядка и укрепления соввласти на местах.

Попытка привлечь к борьбе с басмачеством перешедшие на нашу сторону отряды сдавшихся курбашей (формирование 1-й Узбекской кавбригады из джигитов Хамдама, Туйчи, Ахунджана и Махкам-Ходжи) окончилась неудачей. После нескольких случаев невыполнения распоряжений и оперативных приказов, переходившего иной раз в открытое сопротивление, было проведено разоружение этих частей.

Последовавший вскоре мало подготовленный в населении призыв тоже не дал положительных результатов и послужил только лишней причиной притока свежих сил в ряды басмачей.

В стане противника выдвигаются новые руководители курбаши: Амат-Палван, Рахманкул, Муэтдин, Курширмат и др., из которых наиболее крупным был Курширмат – заместитель ушедшего к красным Мадамин-бека.

Борьба в этот период свелась к бесконечным налетам противника на кишлаки и на наши гарнизоны, на продтранспорты и обозы.

Слишком слабые численно для того, чтобы поставить себе задачу активными выступлениями уничтожить врага, красные части геройски вели оборонительную борьбу против неизмеримо превосходных сил противника.

Конец 1920 и весна 1921 г. проходит в изнурительных схватках, типичными примерами которых могут служить следующие:

«16 января шайка Амат-Палвана, соединившись с другими курбашами, общей численностью до 2000 джигитов, пыталась снять наш гарнизон в к. Кассан, состоящий из 41 бойца и 1 пулемета. Осада началась в 14 часов 16-го и длилась до 17-ти час. 17-го января. Противник окружил гарнизон буквально со всех сторон, засыпая защитников градом пуль и пуская в ход обычный прием поджога окружающих построек.

Несмотря на превосходство сил противника и необходимость все время тушить пожар, гарнизон спокойно выдержал осаду до подхода подкрепления в 25 сабель наших конных разведчиков, которые в 17 час. 17-го января, подойдя вплотную к противнику, лихой конной атакой сбили басмачей и, при поддержке вырученного гарнизона, обратили противника в бегство. Потери противника: 35 убито, много ранено; оставлено 8 лошадей и 2 винтовки. Потери гарнизона: 1 убит и 4 ранено».

«20 июня 1921 г. 8 рота 13-го стрелкового полка, стоявшая гарнизоном в к. Яйнап, была в 12 час. окружена отрядами Ислам-Палвана. Завязался бой. Басмачи ворвались в кишлак и заняли чайхану, дома поблизости крепости были подожжены. После продолжительной перестрелки басмачи несколько раз бросались на штурм, но усиленным огнем отбивались. Была сделана также неудачная попытка поджечь ворота. С наступлением темноты басмачи снова пытались взять крепость с криками: “Сдавайтесь и отдайте пулеметы”.

К 24 часам стрельба стала стихать, и басмачи отступили под влиянием приближения поддержки».

Расбросанность наших частей, доходившая до того, что даже роты и взводы были разорваны, занимая далеко отстоящие один от другого кишлаки, при затрудненной связи ввиду скверных дорог приводили к безнаказанности басмачей, создавая впечатление их непобедимости.

Недостаток в командном и политическом составе особенно вредно сказался при таком расположении частей. Обучения никакого не велось и не могло вестись. Доставка снабжения шла с перебоями, заставляя наши части жить на местные средства. Сбор этих средств, в тех случаях, когда коренное население не шло навстречу, сводился к насильственной реквизиции, что еще более обостряло взаимоотношения.

Басмачество при этих условиях крепло и принимало более устойчивые формы. У некоторых курбашей появились постоянные стоянки, определенные районы пополнения и даже подготовленные опорные пункты (кишлак Гарбуа у Ширмата; Кичик-Алайская долина у Муэтдина и т. п.).

Красное командование решило применить новый вид борьбы – крупные согласованные операции отрядов из пехоты и конницы с артиллерией, ставя задачи или уничтожение шаек данного курбаши, или очищение намеченного района.

В одной из операций погиб Хал-Ходжа. Разбитый частями 2-й кавалерийской бригады в районе Узген, Хал-Ходжа решил двинуться на Иркештам. Войдя в долину реки Алай, он дошел до перевала Кызык-Даван, который оказался закрытым. Шел сильный снег. Курбаши согнали местное население, которое прорыло снежный коридор, и Хал-Ходжа первый проехал по нему вперед. Отряд его замешкался, и, желая узнать причину задержки, Хал-Ходжа начал пешком спускаться обратно. Сорвавшаяся с вершины снежная глыба, сметая все на своем пути, погребла под собою Хал-Ходжу с 4-мя курбашами и 40 джигитами.

Курширмата так же неотступно преследуют наши части.

Выбитый из своей базы – Гарбуа и прижатый к горам, Курширмат с трудом выскальзывает из окружения через снежные перевалы. Вернувшись вновь в район Гарбуа, в последующих стычках терпит ряд поражений, вынуждающих его временно скрыться в Восточную Бухару.

Итоги целого ряда таких операций (очищение Ходжентского и Кокандского уездов летом 1921 г., окружение Курширмата в сентябре 1921 г. и др.) показали, что добиться окончательного разгрома басмачества, несмотря на все усилия, не удавалось.

Своевременно предупреждаемые местным населением, курбаши уклонялись от наших отрядов, избегая открытых столкновений, и внезапно появлялись в тех районах, откуда были сняты наши части дла выполняемого удара. Незнание местности, обычаев, языка ставило красные части в крайне тяжелое положение, облегчая возможность противнику скрываться.

Ферганское командование вновь возвращается к мысли создать части из коренного населения.

«Первый территориальный мусульманский кавполк» был создан из бывших басмачей Мадамина.

В состав второго мускавполка вошли главным образом киргизы (отряды Джаныбека). Те же причины: отсутствие командного и политического состава, ненадежность рядовых джигитов, слабость дисциплины при неналаженном снабжении, дававшая повод к грабежам, вынудили ликвидировать 1-ю Узбекскую бригаду и заставили расформировать и эти оба полка.

Борьба с басмачеством грозила принять затяжные формы и на помощь военному нажиму пришли экономические и политические мероприятия, связанные с введением НЭПа.

Провозглашенная свобода торговли оттолкнула от басмачества торговые элементы, примиряющиеся с соввластью. За торговыми кругами потянулось и духовенство; дехканство, утомленное поборами и грабежем, которым жили все разраставшиеся басмаческие банды, стремится к мирным условиям существования.

Ряд курбашей, почувствовав свою слабость, приступают к ведению мирных переговоров.

Во время переговоров (с Курширматом, Муэтдином и Алиаром) выяснилось, что препятствием к их успешному окончанию является нежелание курбашей согласиться на разоружение.

Выдвинутые руководителями басмачества требования об уступках по вопросам неприкосновенности шариата, восстановления суда и юстиции по шариату, частной собственности, права наследования и т. п. были удовлетворены с соответствующими поправками.

Затягивая переговоры, из-за боязни лишится оружия, а с ним и фактической силы, басмачи окончательно показали внимательно следившему за ходом событий мирному населению всю лживость своих заверений о том, что они бьются в защиту интересов дехканства.

Другими словами, басмачество теряет политическое свое значение.

В этом заключался основной успех мирных переговоров, которые желанного мира не принесли. В сентябре было отдано распоряжение о прекращении переговоров и немедленном наступлении наших частей на отряд Курширмата, Исраила, а в дальнейшем и Муэтдина.

Напряжением всех сил Красная армия доводит Курширмата до бегства и наносит ряд ударов другим курбашам.

Это напряжение являлось героическим подвигом, ибо положение частей было к этому времени крайне тяжелым. «Группа (Ферганского фронта) фактически разута: 50 % совершенно не имеют какой бы то ни было обуви, 25 % имеют на ногах какие-то опорки, перевязанные тесемочками и веревочками, 25 %, и то с громадной натяжкой, – имеют более или менее сносную обувь. Шинелей нет, зимнего обмундирования тоже нет, летнее поизносилось, в белье ощущается громаднейший недостаток.

В продовольственном отношении дело обстоит не лучше, чем с обмундированием, бьемся изо дня в день. Запасов в частях никаких нет, овощи совершенно не получаются, мясо большая редкость.

Красноармейцы два месяца не получают жалованья, благодаря отсутствию денежных знаков. В частях громаднейший некомплект, полки занимают громадные участки по 10–15 гарнизонов. Управление и руководство со стороны полкового аппарата совершенно выпадает, связь между частями весьма слаба». (Из доклада начпоферггруппы. 10 сентября 1921 г.)

Необходимые работы по поднятию боеспособности частей, проводимые с половины 1921 г. срывались все продолжавшимися столкновениями с противником.

Декабрь 1921 г. застает наши части в более или менее стационарном положении. Идет усиленная фуражировка, причем для каждой части был отведен свой определенный сектор. В районе Шахимардан – Вуадиль производил фуражировку полуэскадрон связи. Закончив работу, отряд в составе 49 бойцов направился в Фергану, но натолкнулся в ущелье на объединенные шайки курбашей Нурмата и Ярмата, в составе около 200–300 сабель. Под нажимом басмачей отряд вновь отошел на Шахимардан, где занял стоявшую на окраине кишлака священную мечеть, которая сейчас же была окружена басмачами. Проделав в стенах мечети бойницы, отряд повел энергичную перестрелку с засевшим на близлежащих сопках врагом. Попытки дать о себе знать ближайшим нашим частям ни к чему не привели. Всех посланных по дороге перехватили басмачи, занявшие все проходы и тропинки. Бой длился несколько дней. Патроны были на исходе, не было пищи, и единственным запасом воды был большой казан, приготовленный для омовения рук муллы.

Видя безуспешность перестрелки, басмачи обложили мечеть соломой, саманом, ватой, деревом и зажгли. Дым заполнил внутренность мечети. Грозил рухнуть разгоревшийся потолок. Часть бойцов, в составе 17 человек, бросилась через огонь наружу, предпочитая смерть в бою смерти от огня. Неожиданность их появления смутила басмачей, и бойцы, потеряв в бою трех товарищей, пробились сквозь противника и укрылись в ближайшей сакле. Противник окружал ее сплошным кольцом. Прошел еще день осады. К ночи перестрелка стихла, и когда утром один из бойцов вызвался сходить за водой, то, выйдя из сакли, он увидел, что враг скрылся. Внизу по лощине двигался наш кавалерийский дивизион, который случайно проходил мимо и спугнул своим движением басмачей. О происходившем бое кавдивизион ничего не знал, ибо перестрелка стихла еще до его прихода, а местные жители сообщили, что в районе русских отрядов нет и все давно ушли. Оставшиеся в мечети 32 человека заживо сгорели, похороненные под горящими остатками строения. В живых из всего отряда осталось всего 11 человек.

В ряде подобных столкновений, с переменным успехом, и прошел 1921-й и начался 1922 год.

Под влиянием Энвер-паши, ставшего к этому времени во главе повстанческого движения Бухары, Курширмат пытался сорганизовать и объединить вокруг себя ферганское басмачество для совместного с Энвером выступления. Крупным тормозом, который мешал ему выполнить эту задачу, явилась племенная вражда узбекских шаек с шайками киргизов, которыми руководили Муэтдин и Джаны-бек. Необходимость быть готовыми для борьбы друг с другом ослабила напряженность действий басмачей против наших частей.

В апреле Джаны-бек подписал договор о разоружении и роспуске своих отрядов. В то же время велись мирные переговоры с Муэтдином, которые затягивались благодаря тому, что Муэтдин то выставлял невыполнимые условия, вроде обязательного участия в переговорах представителей Турции и Афганистана, то совсем отказывался от всякого соглашения. Конкретных результатов переговоры не дали, и 10 июня против Муэтдина были возобновлены военные действия.

Решительность, с которой были проведены операции, разложила отряды Муэтдина и вызвала ряд переходов на нашу сторону как отдельных басмачей, так и целых отрядов со своим оружием. В результате Муэтдин был взят в плен и предан суду вместе с ближайшими, наиболее активными помощниками. 26 сентября он был расстрелян. Другой наиболее крупный курбаши, Курширмат, потерпев ряд поражений, к этому же времени скрылся в Афганистан. Был ликвидирован Рахманкул, среди шаек которого началось разложение, заставившее его сложить оружие.

К концу 1922 г. ферганское басмачество было значительно ослаблено как материально, так и морально.

Население Ферганы отшатнулось от него, и шайки басмачей постепенно вырождаются в шайки уголовно-разбойничьего характера.

Успеху военной борьбы помог ряд проведенных мер по укреплению боеспособности частей, в частности полная их реорганизация. Части были объединены в особые единицы – отдельные бригады 3-полкового состава (6 стрелковых и 2 кавалерийских), ибо дивизионная система (3 бригады и 3 полка) оказалась тяжелой и неповоротливой для действий в условиях Туркфронта.

Была выполнена ударная задача политработы – внушено бойцам сознание необходимости ликвидации басмачества и осторожного отношения и внимательного подхода к интересам коренного населения. Особенное внимание было уделено обработке молодняка, влившегося в ряды бойцов Туркестана. Работа по просвещению и воспитанию была усилена.

В результате к концу 1922 г. в частях наступил перелом.

Состояние частей улучшилось, улучшилась и их оперативная работа.

Успеху наших частей, которые провели в Фергане ряд решительных операций, способствовала широкая подготовка по политической и экономической линиям. В феврале 1923 г., когда была начата кампания за усиление разработки хлопковой культуры, басмачество почуяло в этом немаловажную угрозу. Их единственный источник продовольствия – местные хлебные посевы, взамен которых расширялись хлопковые посевы, неминуемо уходили из их рук. В связи с этим ряд курбашей повел упорную и жестокую борьбу с хлопководами, отбирая от них ссуды и мешая производить засевы полей хлопком. Местное население окончательно отшатнулось от басмачей, причем откололись не только дехкане, но и большая часть зажиточного байства, которое прекрасно учло всю выгоду хлопководства.