Текст книги "Хроники осени (СИ)"

Автор книги: Кохэйри-неко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== История первая. Осенний рассвет (Макото/Нефрит) ==========

Задание 1: Приветствие осени

***

Небо застенчиво улыбалось сквозь ещё не пожелтевшие листья деревьев, в ветвях которых запутался шаловливый ветер. Солнце ласково гладило лицо и открытые плечи, щекоча теплом кожу и даруя ещё не успевшие выцвести воспоминания о лете. Хотелось запечатлеть этот миг в памяти, чтобы он остался ярким пятном на длинную промозглую зиму с её унылыми вечерами.

Макото довольно зажмурилась и прислонилась плечом к шершавому стволу одного из вековых клёнов. Было довольно прохладно, но ей нравилось быть здесь, чувствовать только-только начинающийся запах осени: прелая листва, разноцветные макушки деревьев и остро щекочущие щёки капли дождя. Осень в Японии довольно прихотлива по сравнению с жарким летом: непрекращающиеся несколько дней тайфуны грозятся залить прибрежные поселения морской водой, но здесь, в Токио, наводнения опасаться не стоит.

Мако лучше остальных воительниц чувствовала единение с природой. Лучше неё, пожалуй, ощущал планету её Хранитель, Чиба Мамору, который в любой момент мог призвать силы Земли себе на помощь, но отчего-то не пользовался этим. Но Макото знала, что если их принцессе причинят вред – Мамору не замедлит прибегнуть к могуществу родины. У них была своя связь, как и у Макото с природой – своя. Ей нравилось подолгу гулять в парках, слышать, как за горизонтом утробно ворчит начинающаяся гроза, и ловить на щеках холодные капли зарождающегося ливня.

– Не боишься промокнуть?

Мако даже не нужно было поворачиваться, чтобы узнать, кто пришёл. Она могла разузнать голос Нефрита среди тысячи других, чем-то похожи друг на друга.

Он накинул на её плечи свою куртку, укрывая от кусачего холода. Мако благодарно ему улыбнулась.

– Не боюсь. Ведь ты всегда будешь рядом.

– Не льсти мне, – добродушно усмехнулся Нефрит и, приобняв любимую за талию, привлёк к себе. – На что ты смотришь?

– На природу, – пожала плечами Макото, зябко кутаясь в тепло. – Знаешь, я люблю иногда сюда приходить. Успокаивает.

– Нас там все заждались, – Неф кивнул куда-то назад себя, где где-то вдалеке друзья разбили пикник под натянутым между машинами брезентом. – Если не поторопимся, Серенити съест все твои пирожки.

– Не съест, у меня есть ещё парочка корзинок в запасе, – рассмеялась Макото, заглядывая в его глаза. – А если и съест – ничего страшного, я люблю, когда мои друзья радуются моей еде.

– Ну вот, а мне не останется, – притворно вздохнул Неф и уткнулся носом в тёмные волосы, пахнущие яблоками и горькими розами – её любимый шампунь.

– Я тебе ещё приготовлю, – она шутливо ударила Нефрита ладонью по груди и хотела сказать ещё что, но замолчала, глядя куда-то ему за спину.

Нефрит тут же напрягся, нахмурился, пытаясь ощущениями понять, что могло произойти. Но интуиция молчала: вокруг никаких врагов, только шелест листвы да заливистый смех Усаги и Минако на заднем плане. Тихо шуршала трава, где-то далеко журчал ручей, весело подпрыгивая на камнях.

– Что такое? – осторожно спросил Неф, не спуская пристального взора с Мако.

Она улыбнулась, покачала головой и указала ему за спину. Нефрит резко обернулся, но не увидел ничего сверхъестественного. Лишь красно-оранжевый лист на зелёном фоне крон деревьев ярким пятном бросился ему в глаза, обжигая с непривычки.

– А вот и первый предвестник, – Мако заглянула в глаза любимому. – Осень приветствует нас.

========== История вторая. «Который раз в первый класс» (Минако/Кунсайт) ==========

Комментарий к История вторая. «Который раз в первый класс» (Минако/Кунсайт)

Челлендж первый: «Осень» (сентябрь)

Задание 2: Возвращение в школу

И да, не забывайте, что все истории связаны и происходят в тот же самый промежуток времени, что и остальные – осенью 2XXX года (;

***

Ветер ласково лизал дрожащие кроны деревьев, заставляя их еле заметно шевелить ветвями, одетыми в ещё зелёную листву. Солнце с любопытством глядело сквозь высокие верхушки, от чего по асфальту весело скакали светлые пятна-«зайчики». Было тепло; то самое бабье лето, о котором говорили синоптики, расцвело и горело яркими красками огненных редких листьев, которые просвечивали то там, то тут среди своих одноцветных собратьев.

Здание младшей школы Дзюбан стояло на том же самом месте, как помнила Минако. Оно практически не изменилось: та же лестница у входа, те же двери и точно такой же школьный участок около здания. Иной была только причина, по которой Минако находилась здесь.

– Кун, ты где там? – она обернулась и недовольно поглядела на мужа, который всё никак не мог закрыть автомобиль.

– Уже здесь, – отозвался он в шутливой форме и, закинув выпавший наружу ремень безопасности внутрь, наконец захлопнул дверь.

Пискнула сигнализация, и супруги Ивасаки направились в здание школы. Мимо них пробегали спешащие домой дети, что-то весело кричали друг другу, маленькими вихрями проносясь мимо ног Минако и Кунсайта.

– Вот же неугомонные, – усмехнулась Минако, покачав головой.

По памяти она нашла кабинет директора – подавал документы Кунсайт, сама же Минако знала про него лишь по обрывкам воспоминаний из того времени, когда и она была ещё такой же маленькой школьницей, как те, кого они встретили на первом этаже.

Кун постучал, и после сдержанного «Войдите» открыли дверь.

– Здравствуйте, – кивнула им директриса и жестом руки пригласила войти.

На одном из стульев для посетителей сидел грустный пепельноволосый мальчик и, съёжившись, бездумно смотрел в пол. Минако в мгновение ока бросилась к нему, Кунсайт же присел в кресло напротив директрисы.

– Гелиос очень хороший и умный мальчик, развитый не по годам, – говорила она, шурша бумагами. – Но сегодня он, к сожалению, затеял драку на большом перерыве, и я была вынуждена позвать вас сюда.

Минако, обнимавшая доселе шмыгающего носом сына, обернулась, зло сверкая глазами, и хотела уже начать кричать на директрису, но Кунсайт одним взмахом руки остановил её и с леденящим душу спокойствием стал узнавать подробности. Фыркнув, Минако решила разобраться во всём сама, обратившись к источнику, которому доверяла гораздо больше.

– Что же такого произошло, что ты решил подраться с теми мальчишками? – негромко спросила она, обнимая сына за плечи.

Гелиос поднял на неё покрасневшие глаза и срывающимся шёпотом ответил:

– Они забрали у Азуми коробочку, в которой пряталась её черепашка, и стали обижать её. Азуми плакала, а я просто хотел вернуть то, что принадлежало ей. Разве это плохо, мама?

Минако сглотнула застрявший в горле комок и, улыбнувшись, взъерошила растрёпанные волосы Гелиоса.

– То, что ты решил вступиться за друга – это очень хорошо. Но, может, стоило разобраться во всём на словах, а не на кулаках?

– Они тыкали черепашку палкой и не оставили мне выбора, – вздохнул Гелиос и щекой прижался к маминому боку.

Ласково погладив сына по спине, Минако с нетерпением ждала, пока Кунсайт закончит разговор с директрисой, которая заверила, что неприменно проведёт воспитательную беседу с теми мальчишками, а также поговорит с их родителями. Убедившись, что всё будет так, на чём настоял Кун, супруги попрощались и вместе с сыном покинули школу.

Гелиос сидел очень тихо на своём месте, когда они ехали до дома, и рассматривал мелькающие за окном дома. Минако, напряжённо наблюдавшая за ним через боковое зеркало, повернулась к Кунсайту.

– Всегда ненавидела школу. Какие злые дети могут быть у родителей, которые сами по себе замечательные люди.

– Очень многие дети злые, – отозвался Кунсайт. – Не все, но многие. Они просто не различают добро и зло – как хулиганы, с которыми подрался Гелиос.

– И из-за них страдают те, кто это как раз-таки понимает, – всплеснула руками Минако; обернувшись, она посмотрела на Гелиоса, но тот всё как и сидел, уткнувшись носом в стекло, так и продолжал сидеть.

– Эндимион в своё время тоже дрался с теми, кто задирал ребят, кто не мог постоять за себя, – вдруг вспомнил Кунсайт.

Минако вздохнула.

– Это было в далёком прошлом. Сейчас – другое время.

– И тем не менее дети остаются детьми: хулиганы были всегда, как и те, у кого чувство справедливости играло на кулаках.

Пока горел красный свет на светофоре, Кунсайт повернулся к обеспокоенной жене и внимательно посмотрел на неё.

– Я поговорю с ним.

– Спасибо, – улыбнулась Минако, и все тревоги вдруг ушли, как будто их кто-то снял сильной волевой рукой. На душе стало светло и спокойно.

Дома, пока она готовила ужин, разогревая карри, которым днём её угостила Макото, краем уха всё же подслушивала, о чём говорили её мужчины. Минако не сомневалась, что Кунсайт объяснит сыну всё гораздо лучше, чем это могла бы сделать она.

Мина перевела свой взор в окно и улыбнулась. Каждый раз, оказываясь в школе, она вспоминала, с какой неохотой вставала по утрам и бежала вместе с Усаги, беспощадно опаздывая на первый урок. Сегодняшний же поход, хоть и вынужденный, внезапно всколыхнул в её душе чувства, граничащие с ностальгией: Минако никогда бы не подумала, что однажды будет скучать по тем всё же беззаботным денькам, особенно в младшей школе. Но с другой стороны – она снова переживёт все моменты, только уже с другой позиции: мамы. И это казалось ей увлекательно.

========== История третья. Прогулка (Усаги/Мамору) ==========

Комментарий к История третья. Прогулка (Усаги/Мамору)

Челлендж первый: «Осень» (сентябрь)

Задание 3: Прогулка по осеннему лесу

***

Под ногами шуршала и хрустела листва, когда они медленно шагали по парку, что располагался не так далеко от их дома. Он был огромен, и это позволяло на миг отрешиться от надоевшего гудением и смогом города, побыть наедине с природой и прочувствовать каждый миг невероятного спокойствия и умиротворённости.

Кто сказал, что осенью мир застывал в своём развитии, умирал, готовясь к зиме? Усаги думала, что в это время года всё, наоборот, ещё сильнее сверкало красками, чтобы насладиться последним чудом, прежде чем уйти на покой, в неопределённость. В Токио странные, почти бесснежные зимы, не такие, к каким Усаги привыкла за последние годы в Саппоро. Они с Мамору поженились, как только она закончила школу, и почти сразу уехали из Токио. Усаги всегда следовала за мужем, и когда Мамору по работе перевели в Саппоро, без лишних вопросов собралась к переезду – на самом деле, она давно хотела там побывать. Казалось, это было так давно, но в то же время недавно – лет семь назад. Ещё раньше они одолели Берилл и мучались от любого проявления её оставшейся в этом мире силы, шарахаясь от каждой тени. А сейчас… Изменилось очень многое, в том числе и они сами.

– О чём задумалась? – негромко спросил жену Мамору, который медленно шёл рядом с ней и катил коляску с двухлетней Чибиусой, дремавшей в обнимку с немного коряво сшитым кроликом.

– О жизни, – улыбнулась Усаги и, взяв Мамору под руку, потёрлась щекой о его плечо. – Здорово, что мы вернулись.

– Тебе надоело Саппоро? – немного виновато спросил он.

– Вовсе нет, – покачала головой Усаги. – Я люблю Саппоро – там произошло столько всего удивительного, – с улыбкой произнесла она, глядя на их с Мамору дочку – результат их безграничной любви и преданности.

– Но? – Мамору приподнял одну бровь и лукаво взглянул на Усаги.

Она подняла голову и некоторое время молчала, вглядываясь в рыжие оттенки осени, раскрасившие листья над их головами пёстрыми красками. Сердце приятно сжималось от ностальгии по былым временам, когда они все были маленькими и неопытными, возомнившими себя защитниками справедливости. Луна предостерегала о том, что Хаос в лице другого врага может вернуться, но день шёл за днём, год – за годом, и страхи перед демонами стали стираться, уходить в небытие. Мамору считал, что именно пробуждение Лордов не дало тёмной энергии распространиться на другие злые души: словно что-то сломалось в системе реинкарнации зла, а механик махнул на них рукой, мол, живите, как хотите. И это не могло не радовать.

– Токио как магнит, – наконец произнесла Усаги, переводя взгляд на Мамору. – Раньше он притягивал демонов, теперь меня. И, знаешь, я даже понимаю их. У города очень мощная энергетика…

Мамору кивнул на ближайшую скамью, и Усаги, согласившись, последовала за ним. Стоило ей только сесть рядом, как Мамору вернулся к прерванному разговору.

– Просто ты скучала по нему, – негромко сказал он. – Прости…

– Мы же приезжали в гости, – хихикнула Усаги и пощекотала пяточку недавно проснувшейся Чибиусе.

Она недовольно сморщила носик и потянулась к Мамору, чтобы тот взял её на руки.

– Иди ко мне, – просиял он и посадил дочку к себе на колени.

Довольная Чибиуса заболтала ногами и о чём-то лепетала на своём, Чибиускином языке. Усаги поправила на ней шапочку и потянулась к коляске, чтобы перестелить сбившееся одеяло. Окончив все заботы, она уже хотела выпрямиться, как детские ручки закрыли Усаги глаза – никак, Мамору помог дочери дотянуться.

– Мама, пиз! – радостно воскликнула Чибиуса.

«Мама, сюрприз», – означало это. Усаги, да и Мамору, уже с лёгкостью понимали лепет Чибиусы и активно помогали ей в непростом деле, как общение с окружающим миром посредством слов. «Прощупывание», «покусывание» и «ползанье» – хоть и были пройденными этапами, Чибиуса не грешила частенько пользоваться и ими, однако теперь и речь стала одним из любимых занятий.

– И что за сюрприз? – с улыбкой спросила Усаги, ласково поглаживая маленькие детские ладошки на глазах.

– Повернись, – откликнулся за дочь Мамору.

– Да, повенись! – поддакнула Чибиуса, слегка дёргая Усаги за волосы.

Заметив серёжки в мамином ухе, она тут же потянулась выяснять в очередной раз, что же это такое. Усаги подхватила Чибиусу на руку и повернулась к Мамору:

– Ну, так что там с сюрпризом?.. Ах!

Она не удержалась от изумлённого вздоха, когда Мамору, улыбаясь, протянул ей пучок разноцветных кленовых листьев, переливающихся всеми цветами осени. И когда они успели насобирать их?

– Спасибо! Спасибо, мои солнышки.

Усаги поцеловала в щёчку Чибиусу, подавшись вперёд, быстро клюнула Мамору в губы, зная, как на них влияли их долгие поцелуи: страсть они не растеряли даже спустя годы замужества. Чибиуса хихикнула и спрятала лицо на плече Усаги.

– Осинь, – важно заявила она, щекоча плечо мамы дыханием; затем резко подняла голову и довольно зажмурилась. – Пиз, пиз!

Чибиуса захлопала в ладоши и снова стала смеяться, глядя, как Усаги игралась с кленовым букетиком.

– Я люблю и Саппоро, и Токио, – мягко сказала Усаги, поглядев на Мамору из-под ресниц. – Каждый по-своему уникален. Просто Токио, он… с ним связано много других воспоминаний, тех, далёких, когда мы были ещё детьми.

– И то верно, – кивнул он и, протянув руки, прижал к себе своих самых дорогих человечков на свете: любимых жену и дочь. – Может, нам стоило бы снова собраться, всем вместе, как недели две назад? – Мамору внимательно посмотрел на Усаги. – Только в этот раз все возьмём и детей – будем создавать новые воспоминания, ничем непохожие на предыдущие.

– Можно, – Усаги зажмурилась и прижалась к Мамору; Чибиуса тоже была не против повисеть на папе. – Только сначала завершим нашу прогулку, покушаем и поспим, да? – спросила она Чибиусу, поправляя на ней курточку и начиная щекотать её.

– Мама! Ни!

В кронах деревьев запутался весёлый детский смех, а ветер, подхватив его, звоном колокольчиков отправился разносить по всему миру… И ведь в самом деле, что может быть ярче и лучше искренней, ничем не омрачённой беспечной радости?

========== История четвёртая. Музыка осени (Ами/Зойсайт) ==========

Комментарий к История четвёртая. Музыка осени (Ами/Зойсайт)

Челлендж первый: «Осень» (сентябрь)

Задание 4: После дождя

***

За окном барабанил дождь, с силой ударяясь о окно. Капли кривыми дорожками сползали по стеклу с той стороны, размывая грязь и пыль, что прилетели с дороги, по которой до сих пор неслись автомобили, сверкая сквозь пелену тумана ярко-жёлтыми фарами.

На улице было холодно и промозгло. Если бы Ами открыла окно, то остро ощутила запах сырости, а от влажности её волосы распушились ещё больше. Но под форточкой ей сидеть было нельзя, да и не хотелось. В комнате царил уют, который проникал в каждую клеточку тела. Обогреватель тихо щёлкал, постепенно накаляясь, даруя тепло окружающему его воздуху.

Ами сидела на широком подоконнике на подушке, укутанная в плед чуть ли не по самый нос, и, грея руки о чашку, с удовольствием вдыхала ароматный чай. На коленях лежала открытая книга, в которую Ами изредка поглядывала, но текста практически не запоминала, потому что напряжённо прислушивалась к звукам, доносящихся с кухни. Чрезмерное звяканье посуды её немного напрягало, но детский заливистый смех всё же успокаивал. Единственное, чего было жаль, так это того, что она не могла присоединиться к родным и заняться приготовлением ужина вместе с ними.

В носу противно защекотало, и Ами, не удержавшись, чихнула вот уже который раз за день. Вытерев нос салфеткой, она растерянно проверила, не пролила ли чай на страницы.

– Будь здорова!

В комнату заглянул Зойсайт, приветливо улыбаясь. Трёхмесячный Рюу{?}[Рюу (яп.) – дракон] в сумке-кенгуру радостно угукнул и зашевелил ручками, увидев мать.

– Спасибо, – прохрипела Ами и, откашлявшись, уже гораздо более бодро спросила: – У вас там ничего не сломалось?

– Всё под тотальным контролем Четвёртого Генерала Терры, – подмигнул Зой, на что Ами лишь усмехнулась: белые пятна муки на его волосах говорили об обратном. – Скоро будем кушать.

– Угу! – словно согласился с ним Рюу. – Ам!

Он активнее замахал ручками, как будто пытался дотянуться до Ами, которая пыталась побороть в себе желание соскочить с подоконника, поскорее прижать сына к груди и заразить его или же остаться на месте и издалека смотреть на своих любимых. Честно говоря, последнее ей давалось с большим трудом.

– Мама пока болеет, к маме нельзя, – назидательно произнёс Зойсайт и вместе с Рюу скрылся за дверью.

Ами тяжело вздохнула. Отложив книгу в сторону, она притянула к себе колени и снова стала смотреть, как дождь упрямо и настойчиво хлестал в стекло, словно намеревался разбить его.

Как жаль, что она умудрилась заболеть, и теперь не могла быть рядом с семьёй: Ами не хотела заражать маленького сына, иммунная система которого ещё недостаточно окрепла. Один плюс – из-за непереносимости грудного молока Рюу пришлось перевести на искусственное, так что Зой мог спокойно накормить ребёнка и во время болезни жены.

Ами улыбнулась. Зойсайт даже взял пару дней за свой счёт, чтобы снять с неё нагрузку: он справлялся не только с Рюу, но и с домашними делами практически безупречно. До встречи с ним Ами даже не думала, что будет счастлива в браке и что вообще выйдет замуж по любви. Усаги десять лет назад подарила им не просто шанс быть счастливыми – она дала новую жизнь не только лордам, но и своим подругам.

Тем временем ливень постепенно заканчивался, как и утихала душевная буря негодования на простуду. Улыбаясь, Ами прижала ладони и лоб к прохладному стеклу. Где-то далеко, в промежутке между высокими домами, голубел кусочек чистого, ясного неба, а на границе между унылостью и серостью пестрела семью цветами яркая радуга.

Утихающий дождь звонко ударялся о карниз, привнося покой и умиротворение в мысли, проясняя разум. Всё-таки и в сырой осени была своя чарующая красота: хрустальные переливы капель да уютное тепло на сердце от того, что те, кого мы любим, обязательно будут рядом, что бы ни случилось.

========== История пятая. Осеннее безумие (Рей/Джедайт) ==========

Комментарий к История пятая. Осеннее безумие (Рей/Джедайт)

Челлендж первый: «Осень» (сентябрь)

Задание 5: Свободная тема

***

После сильного ветра плиты у храма Хикава были засыпаны листьями. Красные, оранжевые, жёлтые, с проблесками зелени – все они еле заметно дрожали от малейшего колебания воздуха и весело скакали по камням, стоило только пройтись метлой туда-сюда.

Рей вздохнула. Не то чтобы она не любила осень, вовсе нет. Просто каждый раз ей добавлялось работы во дворе больше, чем обычно, и это её чрезвычайно раздражало. Можно было бы заставить подметать Джедайта, но пока тот рассчитает необходимую траекторию для работы с метлой… проще и надёжнее всё было сделать самой.

Степенно и размеренно в центре двора разрасталась куча листьев, которые Рей старательно выметала изо всех тайных и не очень уголков. Она почти что закончила со своим делом и, оглядевшись, хотела простеньким заклинанием сжечь ненужные остатки «украшений» дорожек храма, как громкий детский крик разрезал воздух.

– Ма-ма, ма-ма!

Рей вздрогнула, и огонёк на её пальцах потух. Она резко развернулась в сторону звука, пытаясь понять, что могло произойти. Рей ожидала всего: от паучков в кустах до маньяков-убийц, прячущихся именно в этих самых кустах. Однако…

С громким хохотом маленькая девчушка лет двух-трёх врезалась в кучу листьев, от чего те ярким взрывом вспорхнули в воздух. Вместе с их красивым и, безусловно, завораживающим полётом, рушились надежды Рей на ухоженный облик родного храма, которого добивалась последние пару часов в тишине и спокойствии, пока Джед должен был сидеть с их дочерью.

К слову о Джеде…

– Мегуми{?}[Мегуми (яп.) – «благословение»]! – недовольно воскликнула она, выйдя из оцепенения. – Что ты делаешь? И где твой отец, будь он неладен?

– Там! – весело откликнулась кроха, показывая куда-то в сторону маленьким пальчиком. – Ма, иди сюда! Тут весело!

– Вот же хулиганка, – вздохнула Рей и, отставив метлу в сторону, пошла вытаскивать Мегуми из разноцветного вороха осени, в которую девочка зарылась почти что с головой и теперь громко смеялась.

– Давай, ма!

Мегуми с силой потянула Рей на себя, демонстрируя матери недюжую силу для трёхлетки. Невзирая на собственное недовольство, Рей позволила утянуть себя в самую глубь этого спонтанного безумия. Она обняла Мегуми покрепче и быстро-быстро защекотала её.

– А это за то, что испортила весь труд мамы! – коварно улыбнулась Рей, но Мегуми расхохоталась ещё больше.

– Зато класиво! – лукаво отозвалась она и, извернувшись, вскочила на ноги, обняла Рей за шею со спины. – Уибнись!

– Чт…?

Растерянная, Рей поздно увидела со стороны белые вспышки – словно кто-то несколько раз нажал на затвор фотоаппарата. Но стоило только листьям перестать мельтешить в воздухе, как она увидела улыбающегося Джедайта, сидящего неподалёку от них с камерой в руках.

– И зачем это? – безуспешно скрывая улыбку, поинтересовалась Рей, прижимая к себе счастливую Мегуми и поправляя шапочку на её светлых, как и у отца, волосах.

– Мы решили начать традицию – коллекционировать моменты наших маленьких безумств, – усмехнулся Джед.

Он поднялся на ноги и в два шага приблизился к своим девочкам, сел рядом с ними прямо на усыпанный листьями камень и лукаво поглядел на жену.

– Ты с нами или как?

========== История шестая. Хэллоуин. Многоликая компания (Усаги/Мамору) ==========

Комментарий к История шестая. Хэллоуин. Многоликая компания (Усаги/Мамору)

Челлендж второй: «Мрачные истории» (октябрь)

Задание 1: Друзья Дракулы (любая нечисть или нежить на ваш вкус). Не то чтобы нечисть, но… в Хэллоуин можно наряжаться в кого угодно же)

События спустя 2 года после предыдущих историй.

***

Октябрь семимильными шагами приближался к своему неизбежному завершению, которое увенчивалось Хэллоуином – праздником, так любимым многими детьми. Чем ближе была долгожданная ночь, когда можно было не спать, а бегать по улицам Токио и выпрашивать конфеты, тем больше была общая возбуждённость и нетерпение.

На десятой улице, в том районе, где больше преобладали жилые дома наподобие коттеджей и прочих частных особняков, царила уютная праздничная атмосфера. Все дворы были украшены летучими мышами, гирляндами да всевозможными светящимися тыквами с улыбками «от сих до сих», как любила говорить Усаги. У многих были и привидения, и ведьмочки в ассортименте, а около двери на тумбочки у всех стояла огромная миска с конфетами – чтобы не обделить ни одного маленького любителя сладостей.

На улице радостно галдел народ. Туда-сюда проносились маленькие стайки ребят, облачённых в костюмы нечисти, соревнуясь в том, кто больше выпросит конфет за указанный срок. В парке неподалёку звучала музыка, а волонтёры собирали сцену, на которой в полночь будут сжигать огромную тыкву.

В доме семейства Чиба тоже царила суета. Удержать шестерых неусидчивых детишек до того, пока родители некоторых подготовят в своих домах сюрпризы, – это нужно иметь не только суперспособности, а что-то в самом деле такое, что могло бы помочь.

– Минако там ещё не звонила? – крикнула Усаги из кухни, где пыталась заштопать белые ангельские крылышки четырёхлетней ЧибиУсы, которая случайно порвала их, зацепившись за гвоздь за диваном.

ЧибиУса сопела и рыдала в три ручья из-за порванного костюма, на который она любовалась целый месяц, прежде чем смогла надеть его наконец. Мегуми же, как старшая (на целый год!), с умным видом вещала о том, что у мам «золотые ручки, и одежда будет возвращена в первозданном облике». Усаги пыталась аккуратно штопать и не фыркать от того, как забавно это звучало из уст пятилетки-ведьмочки.

– Звонил Кун, просил ещё полчасика, – отозвался из гостиной Мамору. – У Зойсайта что-то случилось, и они спешно пытаются это исправить. Но, думаю, через полчаса можно уже будет отправлять этих сорванцов к ним.

Он старался немного утихомирить пыл Рюу, который носился по комнате, как угорелый, в своём костюме Стича – почему-то рыжего – и желал поскорее отправиться за конфетами. Аяка{?}[Аяка (яп.) – лепестки цветов (ну, вы поняли, чья это дочурка :D)], облачённая в образ Лило из того же мультика, вскоре присоединилась к другу, чем ввергла Мамору в состояние, граничащее с паникой и безумием.

Наконец, хулиганы были пойманы – благодаря Луне, которая случайно попалась под ноги Рюу. Аяка врезалась ему в спину, и дети непременно бы рухнули, но Мамору, вспомнив приёмы Такседо Маска, с ловкостью их поймал и не дал детским личикам встретиться с ужасно твёрдым и неприветливым полом. Поэтому когда Гелиос и Хитоши{?}[Хитоши (яп.) – уравновешенный, спокойный.] спустились со второго этажа, Рюу и Аяка весело смеялись на руках у Мамору, а тот только качал головой.

– Пап, конфеты помогли бы быстрее, – весело сказал Хитоши, поднимая с пола Луну.

– Ещё ночь впереди, успеют наесться.

Мамору поднял голову и оглядел костюм сына. Хитоши решил вырядиться в Джека Воробья, и с приклеенной бородкой смотрелся более чем забавно. Его лучший друг и одноклассник по совместительству Гелиос облачился в Соколиного глаза и теперь с важным видом расхаживал по дому вместе с луком, который Минако удалось купить в интернет-магазине.

– С мамой выбирали парик? – усмехнулся Мамору.

Он усадил Рюу и Аяку на диван, дал им по плюшевому кролику и подошёл к сыну, поправил съехавшую на бок пиратскую шляпу, слегка дернул за искусственные дреды, украшенные бусинками в виде Hello Kitty. Хитоши нахмурился и важно кивнул.

– Маме парик очень понравился, и мы решили взять его.

– Очень здоровский, – Мамору потрепал сына по голове и, бросив взгляд на мирно играющихся Рюу и Аяку, заглянул на кухню, не забыв наказать Хитоши и Гелиосу следить за младшими.

– Как вы тут? – поинтересовался он.

– Мама – волшебница! – восторженно воскликнула ЧибиУса и побежала к Мамору, который поймал её и пару раз подкинул в воздух.

ЧибиУса весело запищала и задрыгала ногами, приговаривая «Ещё!».

– А я что говорила? – кивнула Мегуми. – Мамы все такие.

Усаги улыбнулась и погладила её по голове.

– Готовы к празднику?

– О да! – восхищённо протянули девочки.

ЧибиУса, сползшая с рук отца, радостно запрыгала по кухне. Приблизившись к Мегуми, она взяла её за руки, и теперь девочки сходили с ума вместе, весело хихикая. Усаги и Мамору наблюдали за ними с улыбками, не спеша одёргивать их – иногда в самом деле можно было побаловаться.

– А вы в кого нарядитесь, тётся Уса? – выкрикнула Мегуми, оглядываясь на Чиба.

– Что-нибудь придумаем, – кивнула Усаги.

– Вам очень подошёл бы наряд Сейлор Мун! – вынесла свой вердикт Мегуми, и они с ЧибиУсой убежали в гостиную к своим друзьям, откуда-то и дело доносились взрывы детского смеха.

Мамору подошёл к жене и крепко обнял её, невесомо поцеловал в макушку. Усаги довольно улыбнулась и позволила себе на минуточку расслабиться в его руках.

– Они замечательные, да?

– Самые лучшие, – кивнул Мамору. – Только лишь бы призрак Берилл не призвался в эту ночь.

– О, в прошлый раз ЧибиУса укусила её за нос, подумав, что это конфета, поэтому сегодня она не должна быть тут, – усмехнулась Усаги и повернулась к нему. – А если и появится… Сейлор Мун быстренько расправится с ней, – она лукаво улыбнулась.

– О, – Мамору, усмехаясь, скептически приподнял бровь. – Ты всё же решила последовать совету Мегуми?

Комментарий к История шестая. Хэллоуин. Многоликая компания (Усаги/Мамору)

PS:Хитоши и Гелиосу по девять лет, кстати.

PS2: эта и последующие истории будут ещё более тесно связаны друг с другом)

========== История седьмая. Хэллоуин. Страшно весёлая история (Ами/Зойсайт) ==========

Комментарий к История седьмая. Хэллоуин. Страшно весёлая история (Ами/Зойсайт)

Челлендж второй: «Мрачные истории» (октябрь)

Задание 2: Тёмная сторона любимой сказки / Мрачная сказка

***

Резкий звонок в дверь заставил Ами с Зойсайтом вздрогнуть: не то чтобы они чего-то пугались в эту немного зловещую ночь Хэллоуина, нет. От неожиданности у всякого человека может ёкнуть сердце, и вовсе не потому, что он последний трус.

– У нас всё готово? – спросила Ами.

По пути она поправила полупрозрачные рукава голубого платья: Ами решила облачиться в водяную нимфу, чтобы не слишком пугать детишек различными кровавыми костюмами или масками с безобразными рожицами. Малышня очень впечатлительна к такому роду образам и потом точно не сможет уснуть, а родителям придётся маяться с ними до следующей ночи.

– У нас всё просто замечательно, – улыбнулся жене Зойсайт и неловко пошкрябал металлическими спицами подбородок.

Как и Ами, он решил не входить в образ очень уж достоверно: из всех шрамов Фредди Крюгера Зой выбрал лишь один – тонкий, на щеке, не слишком ужасающий.

Стоило Ами только-только отворить двери, как в дом ввалилась ватага знакомых всем ребятишек с истошным воплем «Сладость или гадость?». Не удержавшись, Зойсайт подхватил на руки Рюу, который тут же принялся активно изучать папины «когти».

– А вы были хорошими детишками в этом году? – не скрывая улыбки, спросила Ами, пряча миску с конфетами за спиной.

– Да-а! – дружно протянули маленькие хулиганы, хитро переглядываясь.