Текст книги "Самый счастливый день (СИ)"

Автор книги: Кохэйри-неко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

========== ☆☆☆ ==========

***

После вчерашней битвы с акумой Маринетт чувствует себя неважно. Ей ужасно не хочется тащиться в лицей. Больше всего на свете Маринетт хочет остаться в домике под одеялком и никогда в жизни не выбираться наружу. Но Тикки и остальным квами удаётся заставить её подняться, умыться, одеться и даже уговорить перекусить.

– Да ладно тебе, Маринетт, – с улыбкой шепчет ей Тикки из сумочки, когда Дюпен-Чен уже медленно бредёт в сторону лицея. – Никогда не знаешь ведь, как в итоге обернётся для тебя будущее. Вдруг оно тебе понравится?

– Я… Я пока не знаю даже, что думать, – вздыхает Маринетт и начинает быстро тараторить. – Я же люблю Адриана. Да, я пока что никак не могу признаться ему, но так же будет не всегда, верно? Однажды я скажу ему, как сильно он мне нравится, он позовёт меня в кино, мы поедим мороженое, потом мы поженимся, и у нас родятся трое…

Она осекается на полуслове. В воображении на месте Адриана внезапно появляется Кот Нуар, и Льюис, Эмма и Хьюго называют отцом его, а не Агреста-младшего. Маринетт вздрагивает и пытается прогнать эти картинки из головы.

Однако – не получается.

Потому что вчерашний день подтверждает, что всё будет именно так и никак иначе.

Сражение с акумой выдалось на редкость сложным, даже собранная наспех команда героев не смогла справиться. Но потом, в критический для Ледибаг и Кота Нуара момент, когда помощи вроде бы ждать было неоткуда, она в буквальном смысле свалилась им на голову в виде нового супергероя. Причём с кошачьими ушами, а костюм к тому же сильно напоминал нуаровский…

Конечно, всё бы ничего (они уже сталкивались с героями из будущего), но в конце, после традиционного стукания кулачками, он неожиданно назвал их «мамой» и «папой», введя Леди и Кота в ступор. Ледибаг с ужасом наблюдала, как на лице Нуара расплывалась совершенно очумелая улыбка, в глазах замерцали огоньки, а хвост как свернулся сердечком, так и не расправлялся более.

– Упс, – виновато улыбнулся их темноволосый помощник и подозрительно знакомым жестом рассеянно почесал шею. – Виноват. Ну, ладно, удачи вам дальше! Меня, если что, Хьюго зовут, – и, подмигнув будущим родителям, парень исчез в белом портале будущего.

Маринетт резко выныривает из воспоминаний, когда Тикки довольно громко предупреждает её, что ещё чуть-чуть – и она врежется в фонарный столб.

– Ух-х, – выдыхает она и отскакивает в сторону.

Хьюго и очумелый от счастья Кот никак не желают выйти у Маринетт из головы.

– Посмотри на это с другой стороны, – предлагает ей Тикки. – До этого Нуар таким печальным и грустным ходил, а тут вот приободрился. Это же замечательно, что он сейчас так рад!

– Да, но эту радость мне же рожать через несколько лет, – бубнит Маринетт.

Дальше продолжать разговор не имеет смысла, потому что лицей возникает перед ними резко и неожиданно.

В классе царит довольно шумное оживление. Все обсуждают вчерашнюю битву и нового помощника из будущего (остальные, слава квами, не в курсе, чей на самом деле сын этот таинственный Куронэко). Ребята якобы ссылаются на Ледиблог, когда говорят о сражении, но Маринетт-то прекрасно понимает, что они в курсе происходившего не понаслышке. Да и Алья тоже. Впрочем, про Хьюго она знает ровно столько, сколько и остальные.

– Маринетт, – Алья улыбается подруге. – Как тебе вчерашнее, а? – и когда Маринетт садится рядом, она наклоняется к ней и шепчет на ухо. – Довольно милый мальчик, правда? Может составить конкуренцию Коту Нуару. Хотя если он из будущего, как он сам всем сказал… Интересно, что у них там творится сейчас?

Маринетт тяжко вздыхает. Говорить Алье о том, что это её и Кота гипотетический будущий сын, Маринетт страшно не хочется. Алья в последнее время мечется между двух огней: хочет свести свою девочку то с Котом, то с Адрианом. И если узнает про Хьюго, её выбор, скорее всего, будет предопределён. Хотя Алья как-то раз даже предлагала Маринетт многомужество.

– А что, – говорила она тогда. – Сразу двух красавчиков захомутаешь. Один будет греть с одного бочка тебя, а другой с другого. И не только греть, если ты понимаешь, о чём я.

Маринетт мотает головой и снова вздыхает, глядя, как чрезмерно счастливый Адриан врывается в класс буйным вихрем безграничной радости.

– Чего это он такой довольный, интересно? – негромко бубнит Алья ей на ухо. – Недавно же таким понурым ходил, с отцом вроде какие-то проблемы, говорил. Вы прям две противоположности, – смеётся вдруг она и толкает Маринетт локтём в бок. – То один грустит, а другая вполне себе рада, то совсем наоборот. Чего ты такая печальная-то сегодня, а?

– Да ничего.

Маринетт не знает, поделиться ли своим знанием с Альей или нет. Она закусывает губу и растерянно смотрит, как Адриан что-то возбуждённо втолковывает Нино; слов, к сожалению, не разобрать.

– Хотя нет, скорее ошарашенная, – продолжает гнуть своё Алья, не замечая рассеянного взгляда Маринетт. – Тебя как будто сковородой по голове огрели, и теперь ходишь, как в воду опущенная. А этому, – она кивает на Адриана и усмехается, – словно гору радости отсыпали. Так и фонтанирует, аж мне завидно.

– Новостью из будущего огрели, вот чего, – не выдерживает Маринетт.

Алья с интересом поворачивается к подруге, в глазах её загорается неподдельный интерес. Она выглядит так, как будто уже чует сенсацию… И Маринетт осознаёт, что Алья в этот раз попадает прямо в точку со своей журналистической «чуйкой».

– О-о-о, давай, рассказывай.

Маринетт вздыхает третий раз и негромко принимается пересказывать Алье всё, что было упущено ею, людьми и всеми СМИ вместе взятыми, а именно: про то, чей сын на самом деле этот Куронэко. С каждым сказанным словом глаза Альи расширяются всё больше и больше – равно как и улыбка. Точно такая же, дебильная и широкая, как и на лице Нуара вчера.

Маринетт досадливо щёлкает зубами. Главное, чтобы только Алью не прорвало сейчас с её «а я же говори-и-ила тебе, он тебе нра-авится, иначе бы дитёнка в будущем не рожала».

Но Алье не дают сказать ни слова.

Адриан, неистово довольной и счастливый, поворачивается к девушкам:

– Хэй, привет, Мари, Алья. Как ваше настроение? – его глаза-изумруды буквально сияют. – У меня вот просто супермуркрасное, день такой хороший! И вообще, – заявляет Адриан с нарочитой серьёзностью, хотя улыбка так и не сходит с его лица. – И вообще, всё настолько муркрасно, что и представить лучше – попросту невозможно. Жизнь замурчательна!

Алья переводит на него недоумённый взгляд, а Маринетт сдавленно икает. Что-то ей это всё напоминает. Маринетт чувствует, что разгадка близка, однако так пока к верному решению подойти не может. Но в голове у неё всё равно перещёлкивает, и она строго спрашивает:

– Это что ещё за кошачьи каламбуры?

Её взор подозрительно бродит по лицу Адриана, однако тот совершенно невинно отвечает:

– Ну, не только же Кот Нуар может их использовать. Мы, простые смертные, тоже пару разочков можем. Тем более в такой-то день!

Маринетт щурится.

А Алья как назло поддакивает ему:

– В интернете много кто так пишет, – заявляет она, важно кивая.

– Вот, вот, – улыбается Адриан. – Не запатентовал же он их, в конце-то концов.

– Что-то ты подозрительно радостный да возбуждённый сегодня, – Алья скрещивает руки на груди и ухмыляется. – Колись, что случилось у тебя. Давненько таким не видели.

Адриан чуть ли не жмурится от удовольствия, а Маринетт готова поклясться, что слышит едва уловимое мурлыканье. По позвоночнику проходит волна мурашек.

– У меня просто сын родился, того и радуюсь! – восклицает он.

– Чего?!

Алья и Маринетт в изумлении таращатся на него. И если в голове Маринетт проскальзывают мысли о том, где этот невинный мальчик умудрился заделать ребёнка, а она не в курсе, то во взгляде Альи читается плохо скрываемое ликование.

– Ну, не в этом времени, разумеется, – поспешно добавляет Адриан, заметив их искажённые от шока лица. – А в будущем. Но я знаю, что он будет, я с ним уже познакомился. Он отличный парень, кстати, мы с его мамой его хорошо воспитали, – и он счастливо вздыхает. – Поскорее бы это будущее уже наступило.

Маринетт чувствует, как у неё начинает дёргаться глаз. События прошедшего дня стремительно проносятся перед внутренним взором. Какова вероятность, что вчера и на Адриана свалился сын из будущего, да ещё и случайно спалился перед отцом? Маринетт дала бы пятьдесят на пятьдесят, но интуиция внутри орёт бешеной белугой. Таких совпадений просто не бывает.

Перед глазами бежит красная строка: «Да быть такого не может!». Маринетт готова вырвать на себе волосы и умчаться в закат. Ну, или заобнимать сидящего перед ней парня. Или похоронить его. Подумать только, оказался не только любовью всей её жизни, но к тому же и дурашливым напарником, который доводил до белого каления своими каламбурами. Как бы сильно они ей не нравились.

Мысли Альи, похоже, бродят примерно в том же направлении относительно личности Адриана Агреста. Потому что она сначала окидывает подругу взглядом а-ля «я же тебе говорила», а потом с елейной улыбочкой обращается к Адриану:

– И как же его зовут?

– Хьюго, – важно отвечает он. – Правда, очень подходящее для него имя? Я…

Странное рычание прерывает его на полуслове. Адриан, Алья и даже сидящий в наушниках Нино поворачиваются к Маринетт. И если во взгляде Адриана читается удивление, то за стёклами очков Альи Сезер горит плохо сдерживаемое ликование.

– Ты чего рычишь? – абсолютно будничным тоном интересуется она, а в золотистых глазах черти танцуют ламбаду.

Маринетт вскакивает и принимается судорожно собирать вещи.

– Мне нужно сходить в медпункт, голова что-то разболелась, – автоматной очередью тараторит она. – Мне лучше скрыться подальше, пока я никого не прибила в радиусе пяти метров.

– Но ведь скоро урок, – Адриан обеспокоенно наблюдает за ней. – Может, тебя проводить?

– Да-нет-пожалуй, – вылетает из её рта, и Маринетт пулей спускается вниз.

Но не успевает Адриан подняться на ноги, чтобы пойти следом, как Маринетт решительно возвращается и неожиданно для всех хватает бедного парня за ухо.

– Да, ты определённо пойдёшь со мной, – злобной гарпией рычит она. – Поговорить надо.

И никто не успевает опомниться, как Маринетт вытягивает Адриана из коридора, сопровождаемая возмущённым голосом Хлои, шокированными взглядами остальных и довольной улыбкой Альи. Она-то уж всё прекрасно поняла.

– Маринетт, пожалуйста, отпусти, – просит Адриан, когда они вылетают из аудитории. – Я понимаю, тебе сейчас тяжело, но давай я просто рядом пойду. Моё ухо к твоей головной боли ведь не причастно.

Его тут же выпускают из мёртвой хватки. Однако вместо благодарности из горла Адриана вырывается изумленный хриплый возглас потрясения: Маринетт толкает его к стене, припечатывает всем телом и злобно смотрит прямо в глаза. Из-за того что она гораздо ниже его, приём не выходит столь внушительно угрожающим, как хотелось бы, но Адриан тем не менее всё равно слегка напуган.

– М-Маринетт?

– Ах, не причём, да? – рычит она. – Не причём значит? Значит, это совсем не ты сейчас ляпнул нечто такое, что как минимум двое догадались о том, какую вторую личность ты скрываешь? Ты вообще в курсе, что такое «держать язык за зубами» и «тайна личности», дурной ты кошак?!

Адриан открывает было рот, чтобы оправдаться, потом закрывает, в ужасе и шоке глядя на Маринетт, потом снова открывает, и в этот момент на него накатывает осознание. Он протягивает многозначительное «Ого-о-о», а затем…

…что-то неуловимо меняется.

Маринетт даже понять толком не может.

В зелёных глазах напротив вспыхивает искра удовольствия; Адриан наклоняется к Маринетт и негромко мурлычет:

– А ты, значится, думаешь, что у тебя получилось меня запугать, да, Миледи?

Маринетт сдавленно икает, дёргается и пытается отстраниться, но мужские руки крепко обнимают её и возвращают в первоначальное положение. До Маринетт только сейчас доходит, как сильно она к нему прижимается, и краска смущения заливает её и без того алые щёки; она снова предпринимает попытку вырваться, но Адриан не отпускает.

– Говоришь о тайне личности, а сама во всё горло ругаешь меня нехорошими словами. Ай-яй-яй, моя леди, тебя же могут услышать.

– Да пошёл ты, – ворчит Маринетт, вяло брыкаясь. – Ты первый начал трепаться о сыновьях, будущем и Хьюго.

– Сыновьях! – восклицает Адриан. – О таком я и мечтать не смел.

– Вот и мечтай дальше!

Маринетт пытается дотянуться до него, чтобы снова схватить за ухо, но Адриан, смеясь, удерживает её и не даёт этого сделать.

– Неправильно ты угрожать мне вздумала, – весело произносит он. – Вот как надо.

И Адриан, подхватывая Маринетт под бёдра, поднимает её так, что она оказывается выше него. Пискнув, Маринетт машинально обхватывает его коленями за талию и упирается ладонями в стену за спиной Адриана, моля все силы о том, чтобы не упасть назад себя.

– Ну, как? – ухмыляется он. – Удобно?

Маринетт всё же хватает его за ухо с намерениями стереть с лица наглого кошака эту усмешку, но Адриан улыбается ещё шире.

– Ты просто наглый невоспитанный тип! – шипит она. – Язык за зубами совершенно держать не умеешь! Что ж ты за кошак-то такой?

– Какой есть, – Адриан со смехом пожимает плечами. – Так что ты там о «сыновьях» говорила?

Маринетт снова вспыхивает.

– К-каких ещё сыновьях? – она выпрямляет спину, глядя на него сверху вниз. – По-моему вчера был только один Хьюго.

Адриан выдерживает многозначительную паузу, как будто раздумывает, внимательно разглядывая линию подбородка Маринетт. Она чувствует, как пылают щёки и даже уши, но всё равно старается придать себе серьёзный или даже суровый вид.

– Я думаю, это дело поправимое, – наконец выдаёт Адриан.

А Маринетт заходится в кашле.

– Хьюго последний, – бурчит она. – Его я планировала третьим. А после – хватит.

– Это мы ещё посмотрим, – мурлычет Адриан, а потом совершает кое-что неожиданное.

Маринетт резко распахивает глаза, когда он утыкается носом ей в шею, а мурлыканье из его горла раздаётся всё громче и громче.

– Я так рад, что это ты, – раздаётся шёпот на грани слышимости.

А потом Маринетт задыхается, когда горячие губы прижимаются к пульсирующей жилке. А когда кожи касается влажный язык, она с трудом сдерживает тихий стон; пальцы изо всех сил впиваются в плечи Адриана, но он даже не думает прекратить свои незамысловатые ласки.

– И я сделаю всё возможное, чтобы ты смотрела только на меня, – продолжает сводить её с ума Адриан тихим шёпотом в кожу; он крепко прижимает Маринетт к себе, не в силах отпустить хоть на миллиметр дальше. – Не отдам. Никому. Теперь, когда мы сняли маски, я точно не отступлю.

Он говорит уверенно, но Маринетт неожиданно слышит себя в его словах. И вдруг остро понимает, что без раскрытия у них вряд ли бы вышло что-то путное. Теперь, когда они, как и сказал Адриан, сняли маски, всё будет чуточку проще: по крайней мере, не нужно метаться от одного к другому, не зная, какой выбор окажется правильным.

Она с нежностью запускает пальцы ему в волосы и заботливо перебирает шелковистые пряди. Адриан замирает, а потом поднимает голову.

Щёки Маринетт всё так же ярко пылают, но она улыбается.

– Я и так смотрю только на тебя, – негромко говорит Маринетт, без былого страха глядя ему прямо в глаза; снятие покрова тайны словно придаёт уверенности. – Если бы ты обернулся, ты бы увидел. Я же всегда сижу позади тебя.

В уголках зелёных глаз скапливаются едва видимые слезинки, и Маринетт ласково стирает их. А потом, помедлив, наклоняется и прижимается губами ко лбу Адриана. Потом отстраняется и обнимает за шею, улыбаясь.

– Я всё равно буду стараться изо всех, чтобы так оно оставалось всегда, – произносит он, не в силах оторвать взгляда от её лица. – Мы такие глупые, да? Знаешь, это так здорово, что Хьюго попал сюда. Одним махом решил все проблемы.

Маринетт недовольно хмурится.

– Проблему Бражника он не решил, так что не выдумывай.

– Я имею в виду: проблемы между нами, – лукаво ухмыляется Адриан.

Маринетт в возмущении хватает его за волосы.

– Ты всё ещё не раскаялся в том, что так бездарно спалил себя, – приглушённо шипит она.

Но Адриан только заливисто хохочет. Раскаиваться в ближайшее время он явно не собирается.

– Знаешь, я думал, что вчера был мой самый счастливый день в жизни, – медленно говорит он, глядя на её сурово поджатые губы. – Но теперь я с уверенностью могу сказать, что сегодня. Сегодня – самый счастливый день в моей жизни. Даже несмотря на то, что ты вырвала мне несколько клочков волос.

И, совершенно не давая Маринетт опомниться, Адриан подаётся вперёд и властно захватывает её губы жадным поцелуем. Впрочем, она и не думает сопротивляться. Лишь закрывает глаза и вся отдаётся этому поцелую.

Потому что и для Маринетт сегодняшний день – один из самых счастливых.