Текст книги "Привратности Судьбы (СИ)"

Автор книги: KJIEO

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Замолчи. – Выкрикнула Даша и, вскочив с места, залепила-таки такую «желаемую» пощечину любимому. Не ожидая подобного исполнения желания, Андрей не удержался и отлетел в сторону от разъяренной девушки, и только наличие рядом подоконника уберегло его от падения на пол. Впрочем, не успей он уцепиться пальцами об этот подоконник, он бы приложился об него головой. Удивленно смотря на девушку, он прижимал ладонь к горящей огнем щеке, осознавая, что избежал глупой смерти. Если бы он не был так потрясен, он бы посмеялся такому стечению обстоятельств. Угрожал отец, а расправилась дочь. – Ты все врешь. – Глотала горькие слезы Даша, даже не заметив в пылу, что едва не натворила. – Папа не такой. Ты все врешь. Опять. Я не верю. Почему ты все время врешь? – Простонала она, едва держась на ногах.

– Милая, ведь именно сейчас ты знаешь, что я говорю правду. – Вздохнул Андрей. – Я понимаю, как тебе больно. Именно потому я и придумал эту «удобную» ложь, надеясь, что ты обидишься на меня и вычеркнешь меня, как хотел твой отец. Но ты же упрямая. – С нежностью в голосе добавил он, подходя ближе. – Почувствовала, что я не был честен с тобой, и приехала. Но умоляю, скажи, твой отец знает, где ты?

– Нет. – Замотала Даша головой, хлюпая носом. – Я приехала с Максом. Для отца у нас легенда, что мы поехали к его другу на дачу по шашлыки.

– Твой отец может проверить вашу легенду.

– Поклянись, что ты сейчас сказал правду. – Потребовала девушка, вскидывая голову и смотря в глаза любимого.

– Я просто не могу врать этим глазам. – Улыбнулся Андрей и, обхватив ладонями лицо возлюбленной, нежно поцеловал ее в губы. – Поверь, любимая, я бы никогда по собственной воле не оставил тебя. – Прошептал он, целуя ее мокрые от слез щеки и глаза. – Я клянусь, что подчинился обстоятельствам. Твой отец не позволит нам быть вместе.

– Но почему? – Выдохнула Даша, наслаждаясь такой забытой лаской. – Он же желает мне только счастья. Я не могу поверить, что это он нам мешает. Может, я поговорю с ним? Я скажу, что хочу быть с тобой. Что только с тобой я счастлива.

– Тогда он реализует свои угрозы. – Возразил Андрей, прижимая к себе девушку и крепко обнимая ее за плечи. – Нет, любимая, твой отец не тот человек, что просто так разбрасывается угрозами. Тем более такими серьезными. Папа, когда я ему передал угрозы Морозова, сначала хотел идти отвоевывать право продолжать с тобой общаться, но, узнав, кто на самом деле твой отец, сразу передумал. Даже он понимает, что нельзя игнорировать слова Петра Алексеевича.

– Тогда мы уедем. – Уверенно заявила девушка.

– Далеко не уедем. – Усмехнулся шатен. – Твой отец нас найдет. И с родителями расправится в наказание. Послушай, я много думал об этом, и нет другого выхода, кроме как принять…

– Нет. – Гневно прищурив глаза, возразила Даша. – Если ты не хочешь бороться, то я буду. Уверена, что если обнаружится компромат на все преступления отца в прошлом или в настоящем, то мы сможем играть с ним на равных. И я уверена, что так мы отвоюем свое право быть вместе.

– Если такой компромат и существует, то твой отец его охраняет, как кощей иглу. К тому же думаю, что он уже все давно уничтожил и «подчистил» концы.

– Чисто никто не работает. Всегда что-то где-то да вылезет. И если ты любишь меня, ты будешь бороться вместе со мной за нас. А если ты смирился, то заставить я тебя не могу.

– Хорошо, любимая, я готов рискнуть. Хотя и не знаю, с чего начать и что делать.

– Да, я тоже не знаю. – Вздохнула Даша. – Но, думаю, что Макс должен что-то придумать. Он же юрист, лучше разбирается во всех этих законах, юридических тонкостях и прочем. Уверена, что он найдет, за что ухватиться, а мы просто поможем.

– Хорошо, ты права. Давай вы с Максом завтра ко мне придете, и мы все обговорим. Сейчас тебе нужно немного прийти в себя. Я провожу тебя. Где вы остановились?

– Нет, я в норме. – Проговорила девушка, хотя по ее виду было понятно обратное.

– Нет, не в норме. – Возразил Андрей. – А, знаешь, лучше останься и отдохни у меня. Поспишь немного, мысли в порядок приведешь. Сейчас ты в шоке от того, что узнала. Тебе нужно это принять. Я схожу в магазин за продуктами, а то у меня в холодильнике пусто, у меня гостей не бывает и готовить мне не для кого, но для тебя совершу подвиг и приготовлю обед или поздний ужин, в зависимости от того, когда ты проснешься. А на счет Макса не волнуйся, я позвоню ему, все расскажу и приглашу на завтра.

– Спасибо. – Улыбнулась Даша, нежно проводя ладонью по красной и уже опухшей щеке возлюбленного. – Но с таким лицом тебя в магазине испугаются. Прости, я себя не контролировала.

– Ой, глупости, милая. – Весело отмахнулся шатен. – Не болит вовсе.

– Опять врешь. – Тяжело вздохнула девушка. – Пожалуйста, не надо больше лжи. Умоляю, даже в таких мелочах. У меня на нее скоро аллергия появится. Лед у тебя есть?

– Этого навалом. – Ответил Андрей, махнув рукой в сторону холодильника.

– Воспользуемся доставкой еды. – Сказала Даша, открывая крышку холодильника. Обнаружив внутри морозильной камеры контейнер со льдом, она слегка обмотала его в полотенце и приложила к поврежденной щеке любимого. – Тебе понравилось?

– Что? – Не понял Андрей, ощущая приятную прохладу на пылающей огнем щеке.

– Выставка. – Пояснила девушка.

– Я всегда знал, что ты талантливая художница. И ты была такая красивая и счастливая, что и я радовался вместе с тобой. Я бы очень хотел быть тогда с тобой, но я не мог рисковать. Поэтому Макс снимал мероприятия для меня.

– Да, правда меня шокировала, и я понимаю, что ты попытался защитить меня, но тогда твои слова ранили меня гораздо больше, чем то, что я сейчас узнала об отце. Я простила тебя, но больше никогда не делай мне так больно. Второй раз я не смогу найти в себе силы простить.

– Милая, я сам себя ненавижу за все, что говорил тебе. Я просто не знал, как бороться с твоим отцом за право быть с тобой. Но клянусь тебе, если мы придумаем, как противостоять ему, чтобы никто не пострадал, я буду бороться за нас.

– Поверь, родители и мне дороги. Я люблю их не меньше, чем ты. Но мы придумаем что-нибудь. Обязательно придумаем. А пока, я действительно отдохнула бы немного, а ты можешь пока позвонить в доставку, закажи по своему усмотрению. Вот, вроде краснота уходит. – Добавила Даша, убрав лед и обнаружив, что поврежденная часть лица возвращается в привычный вид.

– Да, рука у тебя тяжелая. – Улыбнулся Андрей. – Буду знать на будущее, что лучше тебя не злить.

Девушка шутливо пригрозила возлюбленному пальчиком и рассмеялась. Ласково улыбнувшись в ответ, Андрей обнял ее за талию и, притянув к себе, припал к ее губам в страстном поцелуе. Даша с удовольствием откликнулась на ласку, обняв его двумя руками за плечи. Целуя эти нежные губы и прижимая к себе податливый стан любимой, Андрей пообещал себе, что сделает все, чтобы больше никогда не расставаться с девушкой. Прошедший год стал для него настоящим адом вдали от Даши, и он больше не хотел отпускать ее.

========== Глава 21 ==========

На следующее утро на кухне Андрея было открыто заседание. Максим, которому разрешили курить в квартире (впрочем, он и не спрашивал, но ведь не запретили же), сидел на стуле, задумчиво выпуская дым изо рта. Напротив него сидели Андрей и Даша, разместившаяся на коленях любимого.

– Нет, это вы, конечно, здорово придумали. – Проговорил Максим, усмехаясь.

– Слушай, Макс, я понимаю, в какое положение мы тебя ставим. – Ответил Андрей. – Он твой родной отец. Да, для Даши он тоже родной, но именно ты прожил с ним всю жизнь. Мы поймем, если ты не захочешь идти против него.

– Да при чем тут это? – Отмахнулся Морозов, туша одну сигарету в маленьком блюдце, которое оборудовал под пепельницу, и сразу закуривая следующую сигарету. – Я говорю, что план ваш, конечно, хорош. Найти компромат и так вытребовать у отца право Дашки общаться с тобой и с приемными родителями. Но вот ты прав, Андрюх, если таковой компромат и существует, то мы его фиг найдем. Хотя бы потому, что без понятия, где его искать. Но, скорее всего, его нет. Отец не дурак, он не будет где-то, пусть и под семью печатями, хранить такую опасную для себя вещь. Во-первых, нет таких печатей и замков, которые нельзя вскрыть, а во-вторых, он бы жил в постоянном страхе, что его тайник могут вскрыть, но я что-то не замечал, чтобы он нервничал и переживал. Вывод: переживать ему не за что, потому что все его грехи «похоронены».

– Но что же тогда делать? – Спросила Даша.

– А леший его знает. – Ответил Максим. – Я тут вчера подумал. Отец тебя любит, Даш. Знаешь, каким бы он не был с другими, со своими детьми он другой. Он все для семьи делает. Может, тебе с ним просто поговорить, объяснить, как тебе нужны и Андрей, и приемные родители. Он может за твоей спиной решить, с кем тебе общаться, а с кем нет, но если ты с ним поговоришь и скажешь, что в курсе его разговора с Андрюхой и просишь его изменить мнение, он может согласиться.

– Макс, мне кажется, ты до конца не понял, кто твой отец… – Усмехнулся Андрей, поняв всю бесполезность такого разговора.

– Да это ты не понимаешь. – Вспылил друг, вскакивая на ноги. – Я знаю, что он сделал с матерью, но я тебе говорю, какой он с нами. Я говорил с мамой, и она сказала, что, даже не смотря на то, что он был монстром и, возможно, убийцей, мне он был прекрасным отцом. В мою жизнь он ни разу не вмешивался. А когда я заявил, что хочу быть юристом, а не продолжать его дело, – сейчас, кстати, абсолютно легальное и законное – он всячески помогал мне, даже не попробовав отговорить.

– Я понимаю, ты хочешь верить, что в глубине души твой отец может измениться, но такие люди не меняются. – Возразил Андрей.

– Да откуда ты можешь знать? – Огрызнулся Морозов. – Тогда, в 90-е, каждый второй, кто хотел выжить, был бандитом. Время было такое. Сейчас он другой. И я это знаю. И я верю, что если с ним поговорить, он пойдет навстречу.

– Твой отец Даше ухажеров подсовывает, не спрашивая ее мнения. – Сцепил зубы шатен, с вызовом смотря на товарища. – Сплавил меня подальше, пригрозив расправой моих родителей, а ей по-быстрому детей своих друзей подсовывает, чтобы она быстрее меня забыла. Это так он не вмешивается в жизнь своих детей?

– Твою ж, ты вообще меня не слышишь.

– Это ты не слышишь.

– Так, все, успокойтесь оба. – Даша, опасаясь, что юноши могут сцепиться в драке, решила вмешаться. Друзья и вправду были готовы выяснить кто прав посредством физического воздействия. Они гневно смотрели друг на друга, тяжело дыша от злости. – Макс, я тоже думала, чтобы поговорить с отцом и все ему объяснить. Но дело в том, что его реакцию никто не сможет предугадать. Он не просто так пытается «оградить» меня от общения с Андреем и моими приемными родителями. Он по-своему видит мою дальнейшую жизнь и пока ненавязчиво пытается ее изменить. Он не знал, что я еще испытываю чувства к Андрею, потому пытался мне навязать общество детей своих деловых партнеров и знакомых. В его понимании Андрей не подходящая партия для меня, и я думаю, что разубедить его будет трудно, если вообще возможно. Но чего я боюсь, так это того, что он может схитрить. Сначала согласиться, а потом, через какое-то время, чтобы я ничего не заподозрила, он может исполнить угрозу. Я не хочу рисковать. Мне самой неприятно так поступать, но шантаж лучший вариант, чтобы отвоевать свое право на собственную жизнь.

– А чем вы тогда лучше него? – Спросил Максим, туша сигарету. – Даже не попробовав решить все мирно, вы прибегаете к крайним мерам. А ты не задумывалась, сестренка, что мой отец может ответить так же, схитрив, что поддался на шантаж? Все наши злые намерения вернутся к нам бумерангом. И к отцу они тоже вернутся. Но лично я уверен, что отец он хороший, и если с ним попробовать поговорить по-хорошему, то и он пойдет навстречу. Да, он видит по-своему твое будущее, Даш, но так ты ему возрази. Расскажи о своих чувствах к Андрюхе, о своей благодарности и любви к приемным родителям. Отец любит тебя, и надо верить, что он тебя услышит и поймет, что именно твое видение жизни верное. Пусть не для него, но для тебя самой. Как любой родитель, он хочет, чтобы его ребенок был счастлив. Так почему бы не попробовать объяснить ему, что ты лучше знаешь, что и кто делает тебя таковой.

– А есть другая сторона монеты. – Снова взял слово Андрей. – Попробуем, а потом он в наказание моих родителей отправит на тот свет. А мне потом успокаивать себя, что я хотел, как лучше? Знаешь, Макс, есть такие люди, с которыми нельзя по-хорошему. Они не понимают. Да, возможно, и наш план не выгорит, но мы должны попробовать. Короче, я понял, ты не участвуешь. Спасибо и за то, что уже сделал. Дальше мы сами.

– Смотри, еще хуже не сделай. – Посоветовал Максим и, кивнув сестре, вышел из кухни, а потом хлопок входной двери возвестил хозяина, что гость ушел.

С его уходом повисла напряженная тишина. Даша, до этого поднявшись с колен любимого, отошла к окну и, сложив руки на груди, смотрела на улицу. Андрей, который очень надеялся, что друг поможет, был разочарован и расстроен, что в последний момент тот дал «задний ход». Толи испугался мести родителя, толи не верил, что план удастся. Впрочем, шатен его не винил. Максим, даже узнав, какой его отец чудовище, все еще его любил и верил, что он изменился. Да, тогда каждый вертелся, как мог, даже прибегая к преступным методам, но сейчас Максим верил, что все это осталось в прошлом отца, и сам мужчина изменился.

– Я все-таки попробую поговорить с отцом. – Сообщила Даша, когда тишина стала уж совсем невыносимо давить на уши. – Я верю, что смогу его убедить, что, лишив меня общения с тобой и родителями, он делает хуже. Прав Макс: если и есть компромат, то мы его не найдем. Но мне тоже слабо верится, что он существует. Да и к его прошлым преступлениям его уже не привлечь. Срок давности.

– Так надо свежее преступление? – Усмехнулся Андрей. – Смерть моих родителей подойдет?

– Прекрати делать вид, что только тебе дороги родители. – Вспыхнула девушка.

– Возможно, так и есть. Они же тебе не родные, вот ты и рассуждаешь. – Со злости Андрей не думал, что говорил, и эта обидная фраза выскочила, словно сама собой. Он прикусил язык, но было поздно.

– Ты, правда, так считаешь? – Поджала губы Даша, с грустью смотря на любимого. – Думаешь, мне плевать на них?

– Нет. – Ответил шатен, виновато смотря на девушку. – Прости, Даш, я сам не знаю, что говорю. Конечно, я знаю, что ты тоже их любишь. Просто не верю я в то, что твой отец передумает, поговорив с тобой. И рисковать не хочу. Слишком многое на кону. У нас только два выхода: либо мы играем по его правилам его же картами, либо делаем, как он хочет. Но мы должны решить это вместе. И колебаться нельзя. Тут либо пан, либо пропал.

– Хотелось бы первое.

– И мне хотелось бы. Но знаешь, почему я уехал? Не потому, что мне было просто расстаться с тобой. Я просто не хочу, чтобы ценой нашего счастья стала жертва моих родителей. Я никогда себя не прощу. Потому что это целиком и полностью будет моя вина. Поэтому тогда я решил, что безопаснее будет отказаться от тебя. И пусть это было больно для нас обоих, но так я спас родителей. Правда, отец и дальше продолжает испытывать судьбу, тайно общаясь с тобой. Но лучше, чтобы ты объяснила ему, как это опасно. Не надо злить твоего отца.

– Погоди, Андрей, ты говоришь, словно уже решил опять от меня отказаться. – Подошла к нему Даша, грозно сдвинув брови.

– А ты согласна бороться? – Парировал Андрей. – По твоим предыдущим словам я понял обратное. Сначала ты была согласна с нашим планом, но теперь ты считаешь, что лучше сделать иначе. Ты хочешь поговорить с ним по-хорошему, даже зная, что он может ответить. Поэтому давай поступим, как он просит, и пусть он радуется, а главное все будут живы и здоровы.

– Я прошу всего лишь довериться мне. Ты веришь мне, Андрей? Потому что если нет, то я не вижу смысла в наших отношениях. Мы должны доверять и довериться друг другу, если мы хотим быть вместе. Ты должен дать мне шанс. Отказаться от меня просто, но ты дальше сможешь жить, зная, что мог быть со мной и не попытался? Поверь, что я смогу договориться с отцом. Я скажу, что в курсе вашего разговора и в курсе его угроз. Он не сможет реализовать их, зная, что я тут же пойму, кто виноват. Макс прав: отец любит меня и он хочет, чтобы я так же любила его, иначе зачем ему исполнять все мои мечты и представать передо мной этаким ангелом-хранителем? И он знает, что разрушив мою жизнь, а я буду об этом знать, я его никогда не прощу. Я знаю, как убедить его. Я прошу шанс, Андрей.

– Хорошо. – Сдался Андрей, тяжело вздохнув. – Возможно, мы подпишем приговор всем нам, но я доверюсь тебе. Попробуй. Возможно, вы с Максом и правы, и ваш отец уже не тот монстр. По крайней мере, по отношению к собственным детям.

– Бороться, ведь не обязательно отвечать угрозой на угрозу. – Улыбнулась Даша. – Разговор подчас гораздо убедительнее любых шантажей.

– Возможно, ты и права. – Вздохнул шатен, притягивая к себе возлюбленную и снова усаживая ее на свои колени. Девушка улыбнулась и, обняв Андрея за шею, положила голову на его плечо. – Ты права, мы должны верить друг другу. Надеюсь, что в твоем отце осталась человечность, и он услышит нас.

========== Глава 22 ==========

Даша не стала откладывать разговор с отцом в дальний ящик и решила поговорить на следующий день, вернувшись в столицу. Но Петра Алексеевича дома не оказалось. Светлана, встретившая детей, сообщила, что мужчине пришлось срочно уехать по делам бизнеса, и он должен вернуться через несколько дней.

– Возможно, это и к лучшему. – Проговорила девушка. – Мне нужно подготовиться к разговору.

– А, может, это знак, что разговаривать не нужно? – Предположила Светлана, не веря, что супруг примет выбор дочери.

– Нет, мам, я знаю, каким он был, но я верю, что он стал другим. И если я с ним поговорю, попытаюсь помочь ему понять меня, я верю, что он услышит меня.

– Что ж, я тоже хочу верить, что хоть тебе удастся переубедить его, что его мнение не всегда единое верное. – Вздохнула женщина. – Тогда подготовься. Разговор, действительно, будет тяжелым.

– Да, а пока я хочу сходить к другим родителям. – Сообщила Даша. – Скажу, что я все знаю, и больше не будет никаких тайн. – И, чмокнув мать в щеку, девушка выбежала из дома.

Светлана, проводив дочь, решила подняться в комнату сына. Тот обнаружился сидящим на полу, рассматривающий свой детский альбом с фотографиями. Женщина подошла к нему и, усевшись рядом, с улыбкой посмотрела на одну из фотографий. На ней была изображена сама Светлана, а рядом стоял Петр Алексеевич, держа на руках сверток с младенцем. Снимок был сделан на фоне роддома, и младенцем был Максим, о чем говорила надпись внизу снимка, сделанная почерком матери.

– Он же заставил тебя, так? – Срывающимся голосом спросил Максим, не отводя взгляда от фотографии. На ней Светлана улыбалась через силу, словно эти роды отняли у нее все силы, зато Морозов-старший довольно улыбался, с гордостью держа на руках своего ребенка. – Ты не хотела больше иметь от него детей. Он заставил тебя?

– Это не важно. – Грустно улыбнулась Светлана.

– Для меня важно. – Выпалил Максим, вскидывая на мать глаза, полные слез. – Я не был желаемым. Ты понимаешь, как я себя чувствую? Мы с Дашей хоть и родные, но все же совершенно разные. Ее ты хотела, а я был зачат в насилии.

– Милый, я вовсе не хотела, чтобы ты считал себя…

– Но я так считаю. – Выкрикнул юноша и, вытащив фото из рамки, порвал его на куски. – Хотя нет, что-то общее у нас с Дашей есть. Мы оба жили всю жизнь во лжи. Я могу понять, что ты боялась отца и, как оказалось, не беспочвенно, но ты, даже когда я подрос, продолжала врать мне, подыгрывая отцу, ни разу не попытавшись сказать мне, что он за чудовище. Ты предпочла, чтобы я и дальше ненавидел тебя, обвинял, когда узнал, что ты отдала Дашу чужой семье. Ты согласилась на роль злодейки, отдав отцу роль доброго родителя. И это после всего, что он тебе сделал. Я бы понял тебя, слышишь? Я бы ненавидел того, кто этого заслуживает. Знаешь, я не хочу иметь ничего общего с этой семьей. Меня тебе тоже нужно было отдать. Так было бы лучше. В первую очередь для меня.

И, отбросив от себя фотоальбом, Максим резко поднялся на ноги и выбежал из комнаты, оставив мать глотать слезы обиды. Как больно, когда рушатся идеалы, а человек, являющийся для тебя кумиром и примером для подражания, оказался монстром, который не достоин ходить по земле. Покинув отчий дом, Максим позволил ногам самим нести себя. Достав пачку сигарет, он прикурил одну, а потом, сунув руки в карманы, двинулся вдоль улицы. Сейчас он, как никогда был рад, что обзавелся в свое время отдельным жильем. Он не хотел больше возвращаться в свой некогда родной дом. Максим понимал, что больше не сможет смотреть на отца без отвращения, а на мать без сожаления. Да, когда-то была счастливая семья, как на разорванном фотоснимке. Максим гордился своим отцом, с радостью нося его фамилию. А мать удачно играла роль заботливой матери и супруги. Сейчас вся его прошлая жизнь предстала для юноши, словно в плохом кино. Лживое двуличие отца ничем не отличалось от такого же отношения матери. Да, Светлана всего лишь хотела лучшей жизни для сына, чтобы тот не знал всех ужасов поступка своего отца, но именно сейчас Максиму было особенно погано на душе. Возможно, пока он был ребенком, притворство матери еще себя оправдывало, но если бы не стечение обстоятельств, показавшее истинный порядок вещей, Максим никогда бы не узнал, что за человек его отец. И здесь продолжающемуся фарсу не было бы оправдания. Потому что даже когда сын вырос и мог сам построить свое мнение о поступке матери, Светлана не захотела открыться сыну. До недавнего времени Максим считал, что у него есть семья, теперь он ощутил себя, как никогда одиноким. Для себя он все решил: с сестрой он продолжит общаться, но со своими родителями он больше не хотел иметь ничего общего. И даже хорошо, что Петра Алексеевича не оказалось дома, у Максима есть время, чтобы собрать вещи и уехать в другой город. Как можно дальше от этой лжи. И пусть все его мечты о блестящей карьере столичного юриста сейчас растаяли, как и его представление об образцовой семье, в которой он некогда жил, Максим был согласен даже на небольшую, малооплачиваемую практику где-нибудь в захудалом городке, где его Морозов-старший точно не догадается искать. Прежде чем забыться в бутылке виски, заняв место за барной стойкой в заведении, что встретилось ему по пути, Максим только надеялся, что у сестры получится отвоевать свое право на счастье. Впрочем, ему это казалось уже маловероятной возможностью.

Петр Алексеевич, еще не зная, что у него неожиданно не стало сына, вернулся домой спустя неделю. Проблемы, возникшие в филиале другого города, которые мужчина хотел решить быстро, обернулись серьезными неприятностями, что вынудили Морозова остаться чуть дольше, чем он планировал. Зато, справившись со всеми проблемами, мужчина ехал домой в приподнятом настроении, уже придумав, куда отправится со своей семьей на законный отпуск. И каково же было его удивление, что никто никуда и не собирается ехать.

– Как это просто ушел? – Метал Петр Алексеевич молнии из глаз, со злостью смотря на супругу. – Максим не мог просто решить уйти. Что ты ему наговорила про меня, Света? Отвечай, иначе я за себя не ручаюсь. – Прогремел он и, в одно мгновение оказавшись рядом с женщиной, занес руку для удара.

– Мне не нужно было ничего ему говорить. – С ужасом смотря на мужа, выкрикнула Светлана. – Он не захотел жить с чудовищем под одной крышей. Он узнал, кем ты был, и узнал, что ты изнасиловал меня, чтобы я забеременела. И не захотел быть сыном такого отца.

– Я тебя «похороню» в психушке. – Сцепив зубы, Морозов с презрением посмотрел на женщину. – Ты света белого больше никогда не увидишь. Я тебя предупреждал, но ты, видимо, подумала, что я передумал. Право, и я считал, что мы еще можем стать семьей. Я, ты и наши дети. Но я ошибался. И теперь ты, Света, можешь винить только себя. Держала бы язык за зубами, и все были бы счастливы. Но ты, что тогда была через чур впечатлительна и все неправильно поняла, что сейчас расписала меня Дьяволом во плоти. Ладно, с Максимом я все решу, не впервой ребенка в семью возвращать и твои поступки исправлять. А ты собирайся, я сам отвезу тебя в клинику. Ты, видимо, не долечилась.

– Нет. – В ужасе выкрикнула Светлана, падая перед мужчиной на колени и хватая его за руки. – Умоляю, только не обратно. Умоляю, Петя, не надо.

– Раньше надо было думать. – Отбросил ее от себя Петр Алексеевич. – Я тебя предупреждал. Я сказал, что тебе нужно сделать, чтобы вернуться в семью. Но ты решила, что со временем можно меня обмануть и, настроив детей против меня, выставить меня злым гением. Но ты ошибаешься, если думаешь, что я прощу тебе, что ты настроила сына против меня. Хорошо, что Даше ты не успела «промыть» мозги.

– А это и не надо. – Раздался голос Даши.

Морозов резко повернулся к двери, где в проеме застыла девушка, разочарованно смотря на мужчину. До последнего она не хотела верить, что он остался тем чудовищем, что был в прошлом. Но сейчас Даша поняла, что разговора не выйдет. Петр Алексеевич скорее выполнит свою угрозу, лишив свою дочь в прямом смысле прошлой семьи, чем позволит ей продолжать с ними общение.

– Все совсем не так. – Попытался оправдаться Петр Алексеевич, беря супругу под руки и поднимая ее на ноги. Светлана, находясь одной ногой в психиатрической лечебнице, едва держалась на ногах, глотая горькие слезы отчаяния. – Мы тут с твоей мамой…

– Я все слышала. – Разрушила Даша все чаяния отца на нормальные отношения. – И больше ты не причинишь никому вред. Мама правильно сделала, что отдала меня. Думаю, что и Максим сейчас хотел бы расти подальше от тебя. Потому он и ушел. Сбежал от тебя. И я тоже больше не хочу тебя знать. Ты чудовище. Тебя самого нужно изолировать от общества.

– Да что бы у вас было, если бы не я? – Рассвирепел мужчина. – И ты, и Максим обязаны мне всем, что имеете. Если бы не я, у твоего брата не было бы достойного образования и блестящего будущего. Если бы не я, ты гнила бы в какой-то конторке и не мечтала бы о собственной выставке и признания общества. Неблагодарные. Что ж, валите. Посмотрим, насколько вас хватит. Теперь ты сама по себе, доченька. Надеюсь, денег от продажи твоих картин тебе хватит надолго, потому что больше никто и никогда у тебя не купит ни одну из твоих картин. И вот когда ты будешь перебиваться с хлеба на воду, ты вспомнишь, что именно со мной ты жила достойно, но сама разрушила свое будущее. И Максим это поймет. Он привык к красивой жизни. Сейчас в нем говорит гонор, но поживет своими силами и поймет, что погорячился. Вернется, никуда не денется. Я все делал для своей семьи, чтобы у детей было прекрасное будущее, но этого никто не оценил. Что ж, будь по-вашему. Делайте что хотите, я больше пальцем о палец не ударю и ни копейки в вас не вложу.

И, бросив уничтожающий взгляд на супругу, он быстро вышел из спальни. Даша, вовремя отскочив от входного проема, избежала столкновения с разъяренным родителем. Напоследок громко хлопнув дверью, Петр Алексеевич оставил жену и дочь одних. Вздрогнув от громкого звука, девушка подошла к матери, которая уже прощалась со своей жизнью, зная, что Морозов никогда ей не простит, что дети ненавидят его.

– Мне конец. – Причитала Светлана, подняв на дочь глаза полные боли. – Мне конец.

– Нет, мам, не говори так. – Взяв женщину за руки, Даша ободряюще улыбнулась. – Он ничего тебе не сделает. Мы уедем. К Максиму. Вместе мы справимся.

– Нет, доченька, твой отец никогда не простит меня. – Замотала головой Светлана. – Тогда не простил и сейчас не простит. Он найдет меня и исполнит угрозу. Всегда находил. От него не спрятаться. Да и я не прощу себе, если снова подвергну вас с Максимом опасности. Ведь, найдя меня, гнев вашего отца может распространиться и на вас. Я никогда себе не прощу, если он вам навредит. А ты уходи, доченька. Пока он отпускает, ты должна уйти. Подальше от твоего отца. Уезжай к Андрею и будь счастлива. Надеюсь, что и Максим когда-нибудь меня простит. Я все выдержу, если буду знать, что хоть вам он не причинил вреда.

– Но я не могу бросить тебя. – Едва не плакала Даша. – Он же на тебя всю злость выместит.

– Но вас он не тронет. – Криво улыбнулась Светлана, беря лицо дочери в ладони. – А я привыкла. Не впервой.

– Нет, мы уедем. – Принялась уговаривать ее девушка. – Вместе. Я не оставлю тебя.

– Милая, он же все еще мой муж, и развода он мне никогда не даст. Он не отпустит меня. Однажды я спасла уже тебя от него. Должна повторить. Уходи, Дашенька. Езжай к Андрею. Я так хочу, чтобы ты была счастлива. У тебя будет та семья, которую ты захочешь. Как бы я по тебе не скучала, я не хотела, чтобы ты возвращалась к нам. Так я знала, что ты в порядке и у тебя лучшая жизнь. А ты продолжай рисовать. В другом городе твой отец не дотянется до тебя, не сможет навредить, и у тебя будет все, о чем мечтаешь. И у Максима, я верю, тоже все будет хорошо. Только передай ему, что я хотела, как лучше, пусть и врала ему. Я так хотела поддерживать эту иллюзию благополучной любящей семьи. Но не бывает лжи во спасение. Я поздно это поняла. Но я всегда буду любить вас. Какая бы у меня не была жизнь, именно вы для меня были тем лучиком света, в котором я находила спасение. Не медли, Дашенька. Собирай вещи и беги без оглядки. Иди. – Умоляюще попросила Светлана, отталкивая от себя дочь. – У тебя вся жизнь впереди. Ты будешь счастлива, я знаю.

С болью в сердце Даша оставила мать, решив, что обязательно вернется за ней, чтобы спасти ее от тирании супруга. Наспех собрав необходимые вещи, девушка прихватила все имеющиеся у нее деньги, вырученные от продажи картин, и тут же покинула дом. Он решила отправиться к родителям, чтобы вместе решить, как спасти ее мать. Она не знала, что стоило ей уйти, как Петр Алексеевич, обезумев от ярости, избил супругу до полусмерти, а потом все-таки отвез ее в беспамятстве в клинику, сообщив, что это она сама причинила все увечья, когда у нее случился нервный срыв из-за того, что сын ушел из семьи. Естественно, всех подробностей Морозов не стал рассказывать, наказав врачу «лечить» душевнобольную супругу.

Максим, забрав свои документы из столичного института, держал путь на вокзал, имея при себе обычную спортивную сумку, в которой было минимум одежды. Все дорогие вещи и аксессуары, купленные на деньги отца, юноша оставил в прошлой квартире, как и саму квартиру с автомобилем. Он не хотел, чтобы еще хоть что-то напоминало ему о родителе. Теперь он всего хотел добиться сам, не прикрываясь знаменитой фамилией. Идея податься за Урал пришла сама собой. Он словно хотел спрятаться за высокими горами от длинных рук отца, надеясь, что мужчина никогда его не найдет. А если и попробует, то так далеко власть Морозова-старшего не распространяется. Но когда он уже садился в поезд, его остановил звонок телефона. На экране высветилось имя сестры, и Максим сразу почуял неладное. Отойдя от вагона, он бросил сумку на перрон и ответил на звонок. Даша, задыхаясь от слез, сбивчиво объяснила, что отец снова упек их мать в больницу, а врачи не дают с ней видится. Сестра умоляла брата помочь ей вытащить женщину из клиники, даже если потребуется выкрасть ее. Как бы Максим не был зол на мать, он не мог оставить ее погибать в клинике. Решив, что его поездка откладывается, он подхватил сумку с вещами и зашагал к выходу с платформы.