Текст книги "Anfisa"

Автор книги: Kirill

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Автор: [email protected]

Какое-то странное чувство этим утром, как будто бы что-то случилось. Нет, не проспал на работу. За окном призывно светит солнышко, нарастает шум машин и гомон людей. Пора собираться.

– Мррр, мрр...

– Анфиска, кушать хочешь? Ну, идем, я тебя покормлю.

Моя Анфиса – это пушистая черная кошечка 18-ти лет отроду. Кормлю я ее только мясом курицы, иногда свинины, которое смешиваю с различными кашами, думаю, что именно поэтому у нее всегда такой заряд энергии, и никогда не скажешь, что ей уже столько лет.

Анфиска, как всегда, немного поела, отложив остальную еду на потом и попросилась выйти на улицу. Прелести частного дома в том, что кошка, которой так необходимо пространство и свобода, может беззаботно проводить время, прохлаждаясь в тени цветов или деревьев. Для человека частный дом тоже имеет массу плюсов, возьмем хотя бы соседей сверху или снизу – их нет; и немаловажный аспект их отсутствия состоит в том, что в частном доме вас никогда не зальют соседи сверху.

Плотно позавтракав, я отправился на работу на другой конец города. Г ород у нас не большой по меркам нашей страны, поэтому до офиса компании я добираюсь не более 15 минут. Основной особенностью нашего городка являются прямые улицы, благодаря которым заблудиться здесь невозможно. По дороге в контору я придумывал слоган и логотип компании, заказавшей нам рекламу. У меня в голове была куча идей еще вчера, когда поступил заказ, но сегодня все они казались каким-то бредом. Сегодня мне хотелось сделать логотипом ювелирной компании вальяжно лежащую на трех больших бриллиантах пантеру.

Зайдя в офис, я не обнаружил ни одного из сослуживцев – это было немного странным, хотя, может они работали из дома, а может, многие из них взяли отпуск – лето же на дворе. Покопавшись в бумагах и проверив почту, я приступил к работе. Размышляя о слогане для заказчика, я подумал, что раньше, годах в 80-х, в 90-х то, чем я сейчас занимаюсь, было бы невозможным по ряду причин, ну, во-первых, не был развит так Интернет, а во-вторых, не были развиты так компьютеры, и еще много других факторов. Сейчас получить заказ из Лондона не является чем-то экстраординарным. Люди, рожденные в конце 90-х меня вряд ли поймут, для них Интернет – это тоже, что и для нас телевидение, которое в новинку было родившимся в начале 20-го века. Так, за размышлениями подошло время обеда.

На обед я решил поехать домой и там и остаться работать, поскольку все равно в офисе не было с кем перекинуться словом. Не смотря на то, что на улице не было жары, а были комфортные 25 градусов Цельсия и час пик, людей я, практически, не заметил.

Анфиска встретила меня на пороге, как только я открыл калитку двора. Я взял ее на руки, и мы вместе пошли в дом. В моем доме внутри на американский манер был сделан погреб, но в самом погребе уже давно ничего не было, хотя 10 банок огурцов в этом году уже были закатаны и дожидались момента, когда их поставят на стеллаж в погребе. Поубирав в доме и немного поработав, я решил, что сейчас самое время разобраться с огурцами и, прихватив пару банок, я спустился в погреб, а Анфиса, держа хвост трубой, увязалась за мной. Широко распахнув дверь погреба, я пошагал вниз, сознательно не включая свет и довольствуясь дневным освещением дома. Посередине лестницы я оступился и...

Очень темно и холодно.. .Мокрый носик коснулся моей щеки, и я обнял свою кошечку. Все тело болело и ломило. Собравшись с силами я встал и, на ощупь поднявшись по лестнице, включил свет в погребе, чтобы оценить ущерб от моего падения, но все 4 банки были целыми и стояли на стеллаже. Как-то странно это, я же помню, что брал с собой только 2 банки. Дернув за ручку двери, я не смог ее открыть. И зачем было делать массивную дверь с автоматическим замком; окон в погребе нет; по спине пробежал холодок. Мобильный телефон лежал в доме на столе. У меня никакой связи с внешним миром. Я осмотрелся, но никаких подручных средств для выламывания двери не нашел. Анфиска терлась об ноги, прося есть, а я думал как быть в этой ситуации. Сколько было времени непонятно, поскольку в погребе было всегда темно, а на часы до этого я не посмотрел. Хотелось есть, поэтому я взял одну из банок с огурцами, но не открыл ее не только потому, что сверху была закатанная металлическая крышка, но еще и потому, что огурцы соленые, а, съев соленого, мне захочется пить, а чувство жажды сильнее чувства голода. Отставив банку, я попытался мыслить логически: “как мне отсюда выбраться?”. На работе меня могут хватиться не ранее завтрашнего дня, да и то не факт, ведь я же могу быть на переговорах с клиентами в другом городе или в другой стране. А девушка, а друзья? Они то же самое подумают, что и на работе. Сколько раз они звали меня встретиться (мы встречаемся редко, поскольку я трудоголик), но я частенько не мог по различным причинам, поэтому сейчас, даже если и будет какая-то встреча, то они не будут настаивать, а просто сделают один звонок на мой телефон, или отправят СМС. Остается только одно – искать выход. Кричать в этом “бункере” – тоже не вариант, поскольку соседние дома расположены не близко, да и современные стеклопакеты не пропустят звук, не говоря уже о плотных дверях погреба и о его бетонных стенах.

Я допустил большую ошибку, купив пластиковый стеллаж вместо металлического, тот можно было бы хоть как-то разобрать и попытаться сломать этим дверь.

“Нет, все не то! Что же делать!? Господи. Неужели нам здесь суждено погибнуть. Ну, ладно, я виноват в этом, но она, в чем виновата бедная кошечка, которая застряла тут по моей вине, хотя, что бы она ела, если бы она осталась на улице? Она иногда тягала в дом мышек, чтобы “угостить” меня и показать, что она настоящий хищник, которому далеко до пенсии. Да, она бы выжила; а быть может и мяукала бы, а соседи поняли бы, что что-то не так. Может, все же стоит покричать, ведь в погребе есть вентиляция.”

– Аууу! Помогите! Помогите! Кто-нибудь!

“Это бесполезно! Это бесполезно?! Это все мое “потом”. Если бы я сразу поменял замок на двери погреба, то ничего бы и не было! Но как она вообще могла закрыться? В доме нет ни единого сквозняка. Что делать? Ждать? Если ждать, что чего? Смерти? Нет, надо что-то делать.”

– Анфиса, не мешай!

“Так, пластик – это, конечно не металл, но им же тоже можно что-то делать. Надо попробовать поломать стеллаж.”

Поломав стеллаж, я пытался как-то распилить дверь, но мои попытки были тщетными. Посидев и немного подумав, я решил кинуть банкой в дверь. Банка разлетелась вдребезги, оставив мокрый след на двери и под ней; на лестнице валялись огурцы. Анфиска подбежала к огурцам, понюхала их и стала возле двери. Что же я наделал?! Она же может поранить свои маленькие лапочки.

– Давай, уходи отсюда.

Я снес ее с лестницы и поставил на пол.

Картина в погребе жуткая: четыре бетонных стены, разбитый стеллаж, 3 банки огурцов в углу, деревянные ступеньки в осколках от банки и разбросанные огурцы. Запах маринада напомнил о каком-то пикнике на природе. Я пособирал все осколки и сложил их в углу возле двери. Некоторые осколки и огурцы попадали на пол, их я сложил в углу на полу. Взяв один из осколков, я пытался резать дверь, но вместо этого немного поранил руку. После неудачи с осколком я опять взял обломок стеллажа, но единственное, что мне удалось сделать с дверью – это поцарапать ее.

“Зачем я только поставил сюда эту дверь? Почему нельзя было поставить легкую дверь из МДФ? Зачем вообще нужен замок на двери? Разве у меня там какие-то драгоценности, или сейф с деньгами? Какой же все же ничтожный человек по своей сути: осколком стекла порезал руку. Заперт в подвале и не могу выйти. Какая-нибудь горилла за минуту уже бы вышибла эту дверь. Но я сдаваться не намерен, я буду выбивать эту дверь.”

И я стал выбивать эту дверь, вернее биться об нее всем телом, от чего и без того болевшее от падения с лестницы туловище стало ныть еще сильнее. Затем я решил бить ногой в то место, где был замок. Весь взмокший от пота, уставший и нервный, я спустился с лестницы. Кошка сидела и смотрела на меня проникновенным взглядом, как будто бы спрашивая: “Почему ты, человек, венец творения, не можешь разобраться с ситуацией, которая и выеденного яйца не стоит? Нам же просто нужно открыть дверь и выйти”.

– Просто выйти... Легко сказать, Анфиса, но как это сделать?

Я обнял кошку.

– Прости меня, зайчик, я что-нибудь придумаю. Я знаю, что ты голодная, я тоже голодный, но потерпи немножко.

Моя злость к происходящему стала увеличиваться, а силы стали меня покидать. Все больше и больше нарастала апатия. Я ведь делал что-то. Старался же как-то отсюда выйти. Я же пытался!

Все было без толку. В такие моменты не думаешь о том, что тебе нужны какие-либо материальные ценности. Ты хочешь просто свободы. Тебе хочется просто наслаждаться жизнью просто сидя на травке в парке.

“Что можно сделать еще? Думай, думай! Можно попытаться расковырять то место, где закрывается замок. Точно!” Я взял кусок пластика и осколок стекла, и начал с новыми силами “расчищать” нам путь на волю. Долго я этого делать не мог, поскольку морально и физически был истощен. Я спустился вниз и присел на ступеньку лестницы. Анфиска запрыгнула мне на руки и принялась мурчать. Я ее гладил и думал о том, что мы выберемся на волю как можно быстрее. Эта мысль грела мне сердце, и на душе сразу стало спокойнее.

“Да, единственное, что мне сейчас нужно – это отдохнуть. Отдохнуть и набраться сил”. Я сомкнул глаза и заснул.

Поскольку часов не было, я не знал сколько было времени и какое было время суток. Анфиса спала у меня на руках, и я переложил ее аккуратно на ступеньку, а сам пошел “в бой”.

Новых сил было достаточно, но ущерба замку я не наносил, поэтому апатия возвращалась. Решив передохнуть и собраться с мыслями, я лег на холодный пол. В голове были мысли о том, что это абсурд чистой воды.

“Заперт сам, в своем же доме. Как я мог оставить телефон на столе? Я же всегда с ним хожу, проверяю почту, делаю заметки, делаю фото”.

Силы опять покинули меня, и захотелось поспать в горизонтальном положении. Я снял рубашку и подложил ее под голову, а брюки, поскольку они были плотными, я подложил под тело, чтобы не лежать на холодном полу. Анфиса открыла глазки и посмотрела на меня, я поманил ее к себе, взял на руки и стал гладить, думая о всех возможных вариантах развития событий.

Проснулся я от холода и от того, что затекла правая рука, которую я положил под голову. Часов нет, еды нет...

– Эврика!

“Можно же выпить огуречный рассол, его же пьют во время похмелья”.

Для того, чтобы открыть металлическую крышку на банке с огурцами я отыскал в куче мусора крышку от разбитой банки, свернул ее в трубочку и планировал таким образом продавить крышку целой банки, но она не поддавалась. Мне стало истерически смешно: “банка есть, в ней есть жидкость; хочешь все это – просто открой и напейся. Есть дверь, просто открой ее и выйди”.

Я не сдавался и давил и царапал крышку банки, как только мог, и тут вдруг подумал о ремне на брюках.

“Точно! Там же есть металлический язычок”.

При помощи язычка я все же смог проделать кое-какое отверстие в жестяной крышке, и начал жадно пить рассол. Предложил рассол кошке, но она отказалась, хотя, после того, как я продырявил крышку, она оживилась. Взяв в руки ремень, я поднялся к двери и попробовал просунуть металлический язычок пряжки в замок, чтобы открыть дверь, но язычок был толще отверстия, да и я не был уверен в том, что таким образом можно открыть замок, поскольку навыками медвежатника я не обладал.

Тем не менее, я опять принялся подбираться к месту закрытия замка, я царапал его с новыми силами. Дело вроде бы пошло, и я отковырял полсантиметра кирпича, но сколько я потратил времени – толи час, толи 3 часа – мне было неизвестно. После такой интенсивной работы мне захотелось есть, и при помощи крышки от разбитой банки и пластиковых обломков мне удалось расширить отверстие в банке и я достал оттуда несколько огурцов. Откусив один, я понял, что был прав насчет жажды, поэтому засунул все соленые огурцы опять в банку. Анфиса просила есть, а у меня опускались руки.

Как мне показалось, я просидел на полу около часа, после чего мне в голову пришла мысль: “Замок же врезается в дверь, значит, к нему легче всего подобраться, но как это сделать максимально быстро? Ремень!” Я взял ремень за пряжку и стал точить ее об стену. Прошло минут 5, но толстая пряжка так и не натачивалась. Мое маленькое животное жалобно подавало голос, прося еды, но я ничем не мог помочь. Забросив идею с пряжкой, я взял стекло и попытался резать дверь в районе замка, но дерево плохо поддавалось; нужно было придумать новый план.

Я сел на ступеньки и положил на них голову.

“Ступеньки деревянные, поручни тоже, значит, их нужно сломать. Сломать. Но зачем?”

Мысли в голове, казалось, выдавали какой-то бред, но, подумав еще, я сообразил, что деревянными поручнями можно попытаться разбить плитку на полу.

– Зайчик, ну перестань мяукать, мы скоро отсюда выберемся и я тебя накормлю. Хотя нет, знаешь что, я достану из холодильника мясо, рыбу, колбасу, сыр и разложу все это, и ты сама выберешь, что будешь есть. Ну, как тебе такое?

Прошло где-то полчаса, но поручень не поддавался, и мне пришлось резать дверь стеклом. Я опять порезался, а результат был, практически, нулевой. Разозлившись, я еще пару раз ударил по деревянному поручню, но он не поддался. Без всякой надежды я подошел к кошечке и взял ее на руки. И тут мне в голову пришла мысль: в детстве мы с ребятами часто проводили время возле заброшенных домов; одним из любимых занятий было сдирание плитки со стен. Мы сдирали эту плитку, а потом разбивали ее. Но не каждую плитку можно было легко содрать, поэтому мы стучали по ней, и только ту плитку, где был полый звук, мы срывали. Для того, чтобы снять плитку, ее нужно было содрать со стены, для этого мы брали гвоздь и счищали цемент вокруг плитки.

Г воздя у меня не было, но был ремень. Для начала я выбрал подходящую плитку на полу, потом язычком пряжки стал счищать цемент по периметру и, не без труда, плитка оказалась в моих руках. Разбив плитку, у меня в руках уже было что-то наподобие ножа, но тупого ножа. План опять провалился.

Пытаясь не поддаваться панике, я все же подошел к двери и начал резать тем, что было из плитки. Я больше царапал, чем резал, но все же определенный сдвиг был. Мой план состоял в том, чтобы вырезать замок, или, хотя бы добраться к нему и выбить его. Сил больше не было и не было эмоций к этой ситуации. Я спустился вниз по ступенькам и сел, положив голову на ступеньки. Кошечка, свернувшись клубочком, лежала на полу. Сон подобрался незаметно.

Не знаю сколько я проспал, но помню, что когда просыпался мне хотелось спать дальше, что я и делал. Опять проснулся, но на этот раз от того, что Анфиса стояла возле двери и мяукала. Она хотела в туалет. Я и сам хотел в туалет, но, как и она, старался терпеть.

Не хотелось делать ничего. Взяв осколок плитки, я долго его рассматривал, но пустить в дело никак не мог. Я был истощен во всех смыслах этого слова. Мозг четко и ясно давал понять, что если я отсюда не выберусь, то я погибну. Мне никто не поможет, и я сам виноват в этой ситуации. Единственное живое существо, ради которого в этой ситуации я боролся – это Анфиса.

Отбросив все сомнения в успехе этого дела, я вновь принялся резать (царапать) дверь плиткой. Не знаю о чем я думал в тот момент, но так сильно увлекшись работой, я дошел до врезанного замка.

– Что теперь?

Я задал вопрос ни себе, ни Анфисе, а просто сказал его в пустоту. Замок был виден, и я стал бить по нему ногой, но дверь по-прежнему оставалась запертой. Я просто не мог этого выносить, хотя и понимал, что нужно сохранять спокойствие. Я снова принялся за работу. От злости я перестал аккуратно обрезать дерево вокруг замка, я стал бить по деревянной двери плиткой и в итоге порезал себе руки. Сев под дверью и немного успокоившись, я решил продолжить наше “освобождение”, но работа длилась не более 5 минут: я устал, а раны на руках кровоточили.

Не могу объяснить то состояние, в котором я пребывал: я был ни злой, ни спокойный, я был никакой, я был как нечто напрочь лишенное эмоций. В этом состоянии я спустился вниз по лестнице и стал осматривать помещение в надежде найти что-нибудь полезное, что-нибудь, что поможет нам выбраться отсюда, что-нибудь, что я, возможно, упустил. У меня было такое чувство, что я просто знаю что-то, что я упустил, и что это что-то здесь. Бесцельно ища то, не знаю что, я добрался до кучи пластиковых обломков, в которой я нашел...

– Ключ! Ключ?! Анфисочка! Мы свободны!

Я подхватил на руки Анфису, ходившую за мной, как хвостик, поднялся по лестнице и провернул ключ в двери, открыл дверь и яркий дневной свет залил все помещение погреба, такой яркий, что мне пришлось закрыть глаза.

Открыв глаза, я обнаружил себя лежащим на полу погреба, возле меня была моя девушка с заплаканным лицом и врачи службы скорой помощи.

Позже выяснилось, что я провел в погребе 5 дней, а моя Анфиса за 2 дня до того, как я попал в подвал, умерла от яда, который новые соседи разбросали у себя, чтобы потравить крыс.