Текст книги "Не спать (СИ)"

Автор книги: kiriko-kun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Он никого никогда не пускал в свою спальню. Одноразовые любовники никогда и не бывали в этой квартире, обходясь номерами в мотелях или зазывая к себе. Зимний жил на диване и никогда не посягал на другие комнаты.

Замерев на пороге, Брок не смог сдержать улыбки: как котята, ей богу. Забравшись в постель справа от Зимнего, Брок ласково погладил Джека, поцеловал его в макушку и лёг рядом, устроив свою руку у него на пояснице.

– Последняя спокойная ночь, – задумчиво сказал Джек. – А потом рвать когти и завоевывать трон.

– Главное выбраться, а там отоспимся, – добавил Брок, коснулся губами плеча Зимнего и закрыл глаза.

Вся его вполне устоявшаяся жизнь полетела к чёрту, стоило появиться Джеку. Нет, он его не винил, был даже отчасти благодарен за такое стремительное развитие событий, но всё равно, чувствовал, что не совсем успевает переключаться, подвисая. То что Зимний оказался Джеймсом Барнсом, уже не удивляло. Всё-таки из практически легенды, соратника самого Капитана Америки слепить главное оружие Гидры вполне логично, но вся эта сказочная феячность плохо укладывалась в голове.

Брок завозился укладываясь удобнее, привалился в боку Зимнего, зажмурился. В голове постоянно вертелся неприятный вопрос, который не хотелось задавать, но и уйти от него не получалось. Зимний с такой лёгкостью дурил головы всем, кто не слишком высок рангом, даже другие командиры групп будто бы смотрели сквозь внезапно появившегося в отряде Брока Джека Барнса, но почему тогда не стал воздействовать на самого Брока? Или не смог. Или…

– Не стал. На тебя нельзя. Морочить своих нельзя. Спи.

Утром Джек проснулся первым, до будильника. Полежал, глядя в потолок и чувствуя боком тепло Зимнего Солдата – Джеймса Барнса. Теперь хоть понятно было, почему у самого Джека здесь была такая фамилия.

Будущее представлялось ясным и простым, хотя Джек отлично понимал, что это иллюзия. Просто и легко не будет.

Проснувшись, Брок легко поднялся, потянулся, радуясь первой нормальной ночи за чёрт знает сколько лет. Ему не снилось ровным счётом ничего, но и пустота не тянула вниз, хватаясь за плечи крючковатыми пальцами. В теле гуляло какое-то залихватское веселье, ударяя прямо в голову. Он понимал, что теперь спокойно не будет и придётся сорваться с места, как только готовы будут документы.

Выйдя из спальни и тихо прикрыв за собой дверь, Брок прошёлся по квартире и обнаружил, что как-то не особо успел разжиться вещами, действительно нужного и важного набиралось едва ли на рюкзак. Казалось, он последние несколько лет всё ждал чего-то, готовый сорваться. И вот дождался.

Кофемашина тихо пискнула и закапала в подставленную чашку, распространяя по кухне приятный бодрящий аромат.

Джек умылся и пришел на запах. Подошел к Броку, положил подбородок ему на плечо.

– Понадобятся деньги – говори, – сказал он вместо «доброе утро».

– И тебе доброе утро, – усмехнулся Брок, развернулся и подхватив Джека под задницу, усадил на столешницу, внимательно заглянул в глаза.

Джек ответил ему спокойным взглядом.

– Я иногда тебя не понимаю, твоих мотивов. Ты красивый, молодой, богатый, получил свободу. Если всё это в благодарность Зимнему, то не надо, мы разберёмся. Если хочешь, поможем получить корону. Но это не причина ебаться с нами во всех смыслах.

Джек рассмеялся.

– Ты просто не знаешь, скольким я обязан Зимнему, – сказал он. – Рассудком прежде всего. А ты… – Джек покачал головой. – Так просто не объяснишь. И быстро не получится.

Брок покосился на настенные часы в гостиной.

– У нас есть час до пробуждения Детки, – сказал он и потянулся за чашкой с кофе, передал ее Джеку.

Джек отпил кофе, так и продолжая сидеть на столе напротив Брока.

– Устал лгать, – сказал он. – Устал от того, что меня окружает ложь. Ты настоящий. «Страйк» настоящий. Да, я хочу корону – имею на нее право. Но хочу, чтобы вы были рядом. Именно потому, что вы наемники. Вам невозможно засрать голову идеологией и религией. Понимаешь? А еще ты не постесняешься сказать мне, что я творю хуйню. Отцу вот всегда боялись такое сказать… и поверь, хуйни он натворил – мне полжизни разгребать.

Хмыкнув, Брок потрепал Джека по голове. Стремление к простому, к правде он мог понять. И это укладывалось в его собственную жизненную философию. Так же понимал стремление окружить себя людьми, которым веришь и которых понимаешь, зная, что они не заставят искать в своих действиях двойное дно, другие смыслы. Только Брок боялся, что наконец обретший землю под ногами принц принял банальную благодарность за что-то большее, но он не маленький, разберётся. Тащить Джека в койку он не собирался, хотел, очень хотел, но не собирался, давая ему возможность самому определиться в жизни. Да и сейчас главным было вытащить Зимнего, свалить из Штатов и отбить для Джека – с ума сойти, целый живой принц – корону, а там разберутся.

– Ты завтракать будешь? – спросил Брок, отстраняясь. – Я обычно ем на базе, а Детка всё равно пока здесь побудет. Да и никого не удивит, что он опять у меня окопался.

– Поем на базе, – ответил Джек. – Потом тренировка. Я три года просидел взаперти на тридцати квадратных метрах, командир. Хочу восстановить форму.

– Восстановишь, – кивнул Брок, проверяя почту, надеясь что Митч вовсю торопится, а не усвистал на очередной конвент, забыв обо всех и вся. – Пока ты в моём отряде, гонять буду как и всех, с твоими планами на будущее лучше иметь все возможные ресурсы, даже если это только ты сам. – В ящике обнаружилась только рассылка от руководства, расписание рабочих дней, какие-то квитки от снабжения, от Милза и Митчелла не было ничего. – Тогда собирайся, поедем на базу.

– Расскажешь, как получилось, что мы работаем одновременно и на Гидру, и на ЩИТ? – спросил Джек, переодевшись.

– В машине, – ответил Брок и, заскочив в спальню, поцеловал всё ещё спящего Зимнего, в последний момент увернувшись от загребущей левой.

Прогревая машину, Брок между делом отметил, что в этом году зима радовала сухой, морозной погодой, такой непривычной для Вашингтона.

– Мы работаем на Гидру, – сказал он, выруливая с парковки. – И только на неё, а ЩИТ… как тебе объяснить, в ЩИТе мы под прикрытием, чтобы Гидра всегда была в курсе всех миссий и могла поиметь что-то своё, в обход щитовского начальства. Так что если начнётся серьезная заварушка – по нам никто не заплачет.

– Как мы будем организовывать исчезновение целого отряда? – спросил Джек. – Искать будут?

– Будут, но сейчас быстро мы вряд ли сумеем толково организовать диверсию и списать незаметно пятнадцать человек и сверхсекретного киборга-убийцу так, чтобы нас не попытались за яйца схватить в первом же аэропорту. – Брок нажал на клаксон и показал кому-то средний палец. – Через три дня у «Страйка» вместе с Зимним намечается миссия в Аргентине, наркотики и прочая ересь, очень удобный момент раствориться в толпе. Дай пропуск, – показав на пропускном пункте оба пропуска, Брок повёл машину вглубь базы. – Надеюсь, Митч к тому моменту всё сделает. Летим в Вегас. Есть частники, которые за круглую сумму и лиц наших не вспомнят, даже под пытками. После Вегаса – Европа. Только придётся разъехаться на время. В твоём королевстве слишком заметен будет целый отряд. Вот отвоюем корону, можно будет и собраться, если ребята захотят.

Брок жестом поздоровался с припарковавшимся рядом Берти из снабжения и показательно приобнял Джека. Джек чуть прогнулся в пояснице, притерся к Броку бедром и облизал губы. Берти вспыхнул до корней волос и, громко хлопнув дверцей, даже, кажется, забыв поставить машину на сигнализацию, умчался.

– Вот так вот и создаётся репутация, – наставительно сказал Брок, хлопнув Джека по заднице. – Пусть думают что мы ебёмся, всё меньше вопросов возникнет, чего я тебя так опекаю. Дуй к себе и не забудь, что я просил не светиться перед начальством.

– Да, командир, – кивнул Джек.

========== 7. ==========

В Лас Вегасе Джек был впервые, но яркие огни и бесконечные казино его не интересовали. Он арендовал машину, чтобы возить Зимнего и Брока, и первым делом повез их в муниципалитет – зарегистрировать брак. Следующей на очереди была маленькая Церковь всего сущего, где венчали однополые пары.

У Брока страшно раскалывалась голова. В последние дни приходилось спать вполглаза, вскакивать на каждую трель телефона, да и бойцы чудили. Срочно снявшись с места, они в один голос заявили, что хотят присутствовать на церемонии, и сколько Брок ни бился уговорить хоть кого-то не палить контору, не получилось, и тогда пришлось вступить в игру Зимнему. Брок не спрашивал, что он там внушил его ребятам, но они как-то резко переключились на свои дела и разбрелись по городу.

– Три часа, – напомнил Брок, стараясь правильно завязать чёртову бабочку. Взятый напрокат костюм сидел на нём просто ужасно.

Зимний повернулся к нему и ловко завязал галстук.

– Успеваем, – сказал Джек.

Но Зимний никуда, похоже, и не торопился. Он отошёл в сторону, присел на низкую банкетку в зале ожидания и слепо уставился на свои руки, беззвучно шевеля губами и загибая пальцы на живой руке. Вокруг него воздух будто бы сгустился, становясь суше, горячее, по светлой краске за спиной поползли мелкие трещинки.

Брок видел уже такого Зимнего, помнил, что потом начинала твориться совершенно непонятная ебанина, но упрямо каждый случай списывал на идиотскую череду случайностей. Вот и сейчас происходило странное магуйство. Джек было дёрнулся к Зимнему, но Брок удержал его, молча покачал головой.

Но когда всё прекратилось, Зимний только беззаботно улыбнулся, ничего не объясняя.

– Потом сам поймёшь.

Рождественские каникулы давно закончились, очереди в муниципалитете не было. Джек взял в автомате талончик для брачующихся, оглядел Брока и Зимнего.

– Поцелуйтесь, – сказал он. – Меньше напряжения, больше страсти. Брок, выпьешь? У меня есть.

– Ещё успею, – отмахнулся Брок, прижал к себе Зимнего и впился в его губы голодным собственническим поцелуем.

Зимний прихватил его за задницу и прижал к себе. Джек довольно кивнул. Вот теперь эти двое не выглядели как перед дверью в кабинет дантиста.

У них приняли заявление, объяснили, как заплатить пошлину, и через полчаса Джек уже держал в руках свидетельство о браке.

– Брок Рамлоу и Джеймс Рамлоу, – сказал он. – Поздравляю. Теперь в церковь. Командир, ты забираешь его в свой род. Полностью. Он будет целиком твой. Почувствуй это. Оба почувствуйте.

– Ты мой, – без предисловий и хождений по кругу начал Брок, обнял Зимнего. – Полностью мой. – Заглянул в глаза, ласково очертил скулу, коснулся губ большим пальцем. – Я не позволю никому причинить тебе боль.

В груди поднималось что-то непонятное, оно ширилось, разрасталось, занимая всё свободное место, и это что-то отчаянно любило Джеймса Барнса, готовое защищать даже ценой всего мира.

В маленькой аляповато яркой церквушке удушливо пахло какими-то благовониями. Маленькая щуплая женщина у алтаря устало улыбалась, простирая к ним руки.

– Да благословят все боги и будды ваш союз, – сказала она, и эти слова обрели странный вес и плоть. – Да станете вы единым целым. Клянитесь.

Слова клятвы срывались с губ раньше, чем Брок успевал их как следует обдумать. Он говорил обо всём, о чем молчал долгие годы, рассказывал о страхе потерять, стереться из памяти Зимнего, остаться лишь выжженным образом, говорил о чувствах, ничего общего с любовью не имеющих, слишком пресным было это слово, не охватывающем всё то, что рвалось наружу.

– Люблю тебя, ты мой мир, целая вселенная, сконцентрированная в одном человеке, – Брок скосил взгляд на молчаливо стоящего у Зимнего за плечом Джека, надеясь, что он правильно поймёт. – Ты мой, а я твой. Мы едины.

– Я твой, – сказал Зимний. – Отныне и навсегда.

Его глаза на мгновение сверкнули пронзительной электрической синевой и тут же погасли до спокойного серого. Что-то ушло из его черт, из мышц словно вытекло напряжение, и расслабилась шея.

– Да будет так! – сказала священница. – Отныне и вовеки веков.

– Свидетельствую, – добавил Джек.

Священница посмотрела на него и кивнула.

– Принято. Берегите друг друга. Любите друг друга. Будьте вместе.

Безудержное веселье ударило в голову, Брок, не думая, подхватил Зимнего на руки, прижал к себе крепко-крепко, ткнулся губами в шею и тут же охнул.

– Пусти! – весело рассмеялся Зимний и, выбравшись из объятий, двинулся к отскочившему и потирающему спину Броку.

– Нет! – тот выставил руки вперёд, опасно прищурился. – Не смей! Только тронь, и я тебя яйца отстрелю, понял?

Но Зимний не слушал, он с громким гиканьем бросился вперёд, подхватил Брока, закинул себе на плечо как самую долгожданную добычу и, предвкушающе облизав губы, с размаху хлопнул Брока по заднице.

– Блядь, Детка.

Джек рассмеялся. У них получилось.

– Пойдемте, – он хлопнул Зимнего по плечу. – За это нельзя не выпить!

Уже сидя в салоне частного самолёта, Зимний прислушался сам к себе и понял, что не чувствует больше сдерживающих его оков, куда-то пропали решётки и цепи. Мысли в голове текли свободно, не спотыкаясь о запреты и слова заклятия, которого он не помнил. Он не чувствовал больше дремлющую где-то глубоко магию, не видел вившихся обычно за ним духов. Мир вокруг немного выцвел, потерял невидимые обычному глазу цвета. И Зимнего это вполне устраивало. Он не фейри, а обычный человек, если можно назвать обычным модификанта с железной рукой и чувствительностью поисковой собаки.

Развалившись в кресле, вытянув длинные ноги, он лениво наблюдал, как бойцы «Страйка» вскидывают бокалы, поздравляя молодоженов, как Брок отмахивается от уже умудрившегося перебрать Таузига, лезущего обниматься. Но двигаться не хотелось. В теле чувствовались непривычная расслабленность, спокойствие, даже какая-то нега. Хотя мышцы нет-нет, а сводило. Павшее заклятие больше не сдерживало раскачанный на максимум метаболизм, позволяя выжечь из крови и тканей всё вредоносное. Зимний оживал.

Джек сидел в глубине салона. Он отсалютовал Зимнему бокалом шампанского. На душе у него было спокойно. Не сказать, что за свою жизнь Джек сделал мало правильных поступков, но этот ощущался самым правильным из всех.

Спать в дымину пьяный Брок приволокся под бок к Джеку. Кресла и диванчики салоны частного самолёта помогали разместить с удобством приличное количество пассажиров. Облапав горячее тело под собой, Брок с точностью слепого снайпера нашёл губы, трижды ткнувшись в шею и плечо, влажно лизнул. Перекинув ногу через бёдра, уселся сверху, потёршись задницей, как ему показалось, о член.

– Брок, ты пьян как жопа, – Джек ловко уронил командира на диванчик рядом с собой. – Спи, молодожен.

Буркнув что-то маловразумительное, Брок притиснул к себе Джека, обнял, уложив к себе на плечо и вырубился, не заметив, как с соседнего сидения поднялся Зимний и укрыл их с Джеком сбившимся в ноги пледом.

– Спасибо, – тихо сказал Джек. – Как ты теперь, Джеймс Рамлоу?

– Свободно, – отозвался Зимний, сел прямо на пол в проходе, так, чтобы касаться лбом колена Джека. – Я могу думать.

Джек потянулся к нему, коснулся волос.

– Я так рад, – сказал он. – Знаешь, я придумал: надо отправить Сайласу такой же резиновый член, как тот. Я знаю, как адресовать посылку, чтобы он сам ее вскрыл.

Зимний отчётливо мурлыкнул, потерся о его ладонь.

– Я могу сам принести ему подарок в полной амуниции, как во сне. Зайти и тихо выйти.

– О, это еще лучше, – обрадовался Джек. – Мы сядем в Лилле, я зайду в секс-шоп и прикуплю «подарочек». Хочу, чтобы вы с Броком остались со мной в Гильбоа. Вы останетесь?

– Если захочешь, в любой роли, – ответил Зимний, поднялся на колени и погладил всхрапнувшего Брока. – Ты ему нравишься и мне нравишься.

– Вы мне тоже, – сказал Джек. – Только у меня до сих пор чувство, что я во сне…

– А это плохо? – Зимний улыбнулся и пересел в своё кресло.

Когда в нём говорила кровь фейри, не было никаких сомнений, что они все трое предназначены друг другу, да и сейчас ревность не подняла голову, когда пьяный Брок навалился на Джека, вылизывая ему шею, а любому другому он бы без затей молча свернул шею. А тут только пожалел, что кресла слишком узкие для троих.

– Не знаю, – вздохнул Джек.

Самолет тряхнуло в воздушной яме. Джек коротко ахнул. Он редко летал самолетами, а через океан и вообще никогда.

– Поцелуй меня, – попросил Джек.

Снова поднявшись со своего места, Зимний склонился над Джеком. Темнота не была ему помехой, он прекрасно мог различить черты его лица, видел манящие сладостью губы, ямку на подбородке, упрямую линию челюсти. Джек был красив, и если Зимний раньше не особо задумывался над внешностью своих предполагаемых половин, то сейчас, не стеснённый рамками заклятия и без странного взгляда фейри на весь мир вокруг, он мог по достоинству оценить и Джека, и Брока.

Джек был сладким, нежным, податливым, он не боролся за главенство, не выталкивал язык Зимнего, не сминал его губы, жадно прикусывая, и от этой разницы рвало крышу. Джек просто раскрылся, принимая Зимнего, лаская языком его губы и горячий рот, закрыл глаза, растворяясь в этом поцелуе.

Зимний гладил его по лицу, обводя скулы, по плечам. Оттянул ворот рубашки, спустился губами по шее, прикусил за ухом, тут же зализывая покрасневшую кожу, уже зная, что утром там появится яркая отметина, как доказательство, что Джек принадлежит им.

Джек возбужденно вздохнул. Брок что-то сонно буркнул и сильнее прижал его к себе.

В полном людей салоне самолета было невозможно что-то большее, чем поцелуи, но Джеку так хотелось…

Оглянувшись по сторонам, Зимний пробрался ладонью под плед, провёл по груди Джека, сноровисто расстёгивая мелкие пуговицы, погладил дрогнувший живот, отпихнув в сторону руку Брока.

– Тихо, – шикнул он в губы Джека и дёрнул брючный ремень.

Джек приподнял бедра, чтобы прижаться к ладони Зимнего, и прикусил губу. Сердце бешено колотилось в грудной клетке, во рту пересохло, на висках выступила испарина. Джек смотрел в глаза Зимнего и таял под его ладонью.

Сдернув с Джека брюки до колен вместе с бельём, тот обхватил ладонью твёрдый истекающий смазкой член, обласкал пальцем головку, обвёл ее по кругу, слегка надавил. Хотелось отбросить плед и…

– Хочу отсосать тебе, – тихо шепнул Зимний, смежил веки, не переставая дрочить Джеку живой правой рукой, сжимать в ладони тяжёлые яйца. – Вылизать всего, от головки, – он снова надавил большим пальцем. – До дырки, – прочертил линию по стволу до яиц и дальше, помассировал пульсирующий вход.

– Детка, – выдохнул зашевелившийся Брок, не открывая глаз, провёл по голому животу Джека, нашарил сосок, сжал острую горошинку пальцами, жарко выдохнул в шею.

Джек больно закусил ладонь, чтобы не вскрикнуть. Он не мог пошевелиться из-за тесноты и того, как Брок придавил его, сильная рука Зимнего творила все, что тот пожелает, зубы Брока прихватили кожу на шее. Они могли вытворять с ним все, что пожелают, и Джек позволял им это. Его колотило от возбуждения.

Брок дотянулся до губ Джека, рыкнул, утягивая его в поцелуй, вылизывая рот, сладкую нежную изнанку губ, проходясь языком по кромке зубов, потёрся членом о его бедро, тихо, протяжно застонал сквозь зубы. Зимний дёрнул его за волосы, заставляя оторваться от Джека, поцеловал, до крови кусая губы, быстрее задвигав рукой на члене.

Джек обхватил Брока за пояс, погладил по мускулистой спине. От того, как целовались Зимний и командир, у него окончательно унесло крышу. Горло стиснул задавленный крик, перед глазами потемнело, тело вспыхнуло пожаром, и Джек бурно кончил, забрызгав себя, Зимнего и Брока.

– Спите, блядь, – буркнул Брок, лизнул напоследок Джека и отвернулся, натянув плед на голову.

Зимнего шатало, он шумно выдохнул, стёк на пол, утыкаясь лбом в бедро Джека. У него по прежнему не стояло, но эмоциями, чужим удовольствием шибало так, будто бы он находился в жерле вулкана. Судорожно сглотнув, Зимний поднёс перепачканную спермой ладонь к лицу, втянул носом густой пряный запах удовольствия и провёл языком по пальцам, слизывая белёсые капли.

Джек слабой от пережитого наслаждения рукой коснулся его лица и кое-как вытерся свободным краем пледа.

– Семь тысяч над землей и первая брачная ночь, – очень тихо сказал он. – Я люблю тебя.

– И я люблю, – эхом отозвался Зимний, поймал руку Джека, поцеловал в центр ладони. – Спи, родной.

Кое-как поднявшегося Зимнего качнуло, ноги плохо слушались, что с ним бывало только после крио или обнулений, но сейчас было другое. Сладкий дурман бил в голову. Схватившись за спинку кресла, он тряхнул головой и тут же встретился взглядом со всё ещё не спящей Мэй, улыбнулся шало и приложил палец к губам.

========== 8. ==========

Поскольку принц Джонатан Бенджамин не был официально объявлен мертвым, он спокойно пересек границу вместе со своими телохранителями, беспрепятственно доехал до поместья деда в пригороде Шайло, законсервированного уже лет пятнадцать, вызвал из Шайло прислугу, которая присматривала за его пентхаусом, и заселился там.

То, что Зимний, еще будучи фейри, каким-то образом ухитрился создать для Джека отдельный долларовый счет и перевести туда все его деньги, было Джеку только на руку: никто не мог отследить его финансовые движения, да и курс гелвуйского лавра по отношению к доллару США за последний год сильно упал.

Багажа с собой Джек вез немного, и отдельно в нем лежал здоровенный черный хуй из медицинского силикона: длинный, толстый, перевитый венами, анатомически точный, на присоске. Подарочек дорогому папочке.

Еще по дороге Джек позвонил своему ассистенту из сто двадцать седьмого полка – Марку Хармону, верному и надежному парню. Пара условленных фраз – и Марк уже ждал их у поместья с тем, что осталось от личной разведывательной группы Джека.

Следом приехали Гелла и Анна, привезя кипу вещей принца. Оказалось, что никаких распоряжений о пентхаусе ни король, ни королева, ни Томасина не давали, и женщины все так же убирали там и ждали, когда вернется принц.

– Словно я призраком стал, – сказал Джек Броку, поежившись.

С ними в Гильбоа приехали Мэй и Роллинз.

– Это даже хорошо, меньше внимания к тебе сейчас будет. Никто не ждёт твоего возвращения. И если ты каким-то мистическим образом, – Брок дёрнул губами, не отводя взгляда от молча упаковывающегося в тактический костюм Зимнего, – покинул свою темницу, то представляю, какой бедлам был. И, Детка, – он взвесил в руках резиновый член. – Всё вот это вот вам очень нужно?

– Нужно, – ответил Зимний, всё больше и больше очеловечиваясь, начал обрастать привычками и раздражающими подчас чертами характера, как например, односложно отвечать на конкретные вопросы.

– А королька вашего удар не хватит и от подарка, и от посыльного? Или мы того и добиваемся?

– Спору нет, – улыбнулся Джек, – разрывной в голову был бы милосерднее, но мое милосердие изрядно поизносилось за три года, что я провел взаперти.

Гелла и Анна уже съездили за продуктами и усердно готовили сразу на кучу народа. Джек сразу попросил их не заморачиваться сложными блюдами и приготовить что-нибудь сытное и простое, но много.

– Разрешите обратиться, майор, – Марк подошел к Джеку. – Мы обследовали поместье. Тут безопасно. Кирк сейчас подключит воду и наладит бойлеры. Эрик топит камины.

– Отлично, – кивнул Джек. – Действовать будем по результатам сегодняшней ночи. Выставь часовых. Вольно, лейтенант.

– Есть, майор!

Брок не без удовольствия наблюдал за Джеком. Здесь он был полностью в своей стихии и это прекрасно чувствовалось. То, как он руководил людьми, отдавал приказы, многое могло рассказать о том, каким человеком был принц Бенджамин до всего этого магуйства и феечки с железной рукой.

И только сейчас до Брока наконец дошло, что и почему творил Зимний в Вегасе. Слушая подчиненных Джека, прислугу, людей, окружавших их, ему поначалу ничего не показалось странным, пока Брок не понял – все они говорили на каком-то другом языке, ничего общего не имеющим с английским, но и он сам, и Джек с Мэй прекрасно все понимали.

– Вот ты засранец, – восхитился Брок, протягивая Зимнему маску. – Сразу по-нормальному рассказать не мог? Развёл таинственности.

– Зато сюрприз удался, – оскалился тот в ответ.

Зимний нацепил маску, отобрал у Брока резиновый член и замер, взяв его, словно автомат, на изготовку.

– Тоже мне, Солдат сексуальной революции, – заржал Брок.

– Не, это властитель анальной кары, – рассмеялся Джек.

– Детка, – сверкнул глазами Брок, притянул Зимнего к себе за ворот куртки. – Советую тебе поторопиться сегодня, не один принц у нас знает адреса секс-шопов.

И развернувшись на пятках, чинно удалился. Зимний шумно сглотнул.

– Я пошёл, – глухо из-за маски сказал Зимний, всё ещё глядя в сторону, куда ушёл Брок.

Джек подошел к нему и поцеловал в висок.

– Иди и возвращайся, – сказал он. – Будь на связи.

Сайлас проснулся глухой глубокой ночью от холода, пробравшего его до костей. Он потянулся рукой в сторону Розы, и тут же вспомнил, что она уехала в «Виноградники» готовиться к празднованию годовщины их свадьбы. Нащупал выключатель лампы на прикроватной тумбочке, но лампа не зажглась. В горле стоял комок, хотелось кого-нибудь позвать, громко крикнуть, но голос словно выключили вместе с лампой. Он слышал, как хлопнула оконная ставня, видел движение.

«Неужто снова?!» – пронеслась в его голове паническая мысль. Но с тех пор как пропал из закрытой и опечатанной комнаты Джек, сны перестали сниться. И вот опять.

Сайлас тяжело сел, потёр лицо руками, но ощущение чужого присутствия не только не пропадало, а усиливалось, будто кто-то неведомый подходил всё ближе и ближе.

– Кто здесь? – просипел он, со всей силы ущипнул себя за запястье, в том месте, где был ещё немного заметен шрам от ожога сигарой. – Кто здесь?

Боль отрезвила, немного рассеяла странный морок. Сайласу даже на миг показалось, что он действительно спит, когда из темноты раздался глухой голос.

– Ты знаешь.

Резкая боль сдавила грудь, отдалась в подбродок. Сайлас трясущимися руками шарил вокруг, отыскивая хоть что-нибудь, что сможет защитить его.

– Нет! – глухо шептал он. – Тебя нет! Ты сон! Господи, спаси и помилуй, сохрани душу мою грешную…

Зимний выступил из темноты, ласково баюкая резиновый член, почти точную копию того, что снилась тогда королю.

– Ты знаешь, что я есть! Ты знаешь, зачем я пришёл!

– Нет! – сипел Сайлас. Боль отдавала из груди в спину, в живот, в нижнюю челюсть. – Не надо! Умоляю, не надо!

Сделав ещё шаг к кровати короля, Зимний сорвал с лица маску и улыбнулся, старательно повторяя улыбку Джека, зная что Сайлас ещё тогда заметил сходство. Он смотрел, как совсем не молодой король хрипит, с ужасом глядя ему в глаза, как скребёт ногтями по простыне, силится подняться, хотя бы отползти в сторону, спрятаться.

– Ты сам меня создал.

И ещё один шаг.

Сайлас открыл рот в беззвучном крике, исказившем его лицо до неузнаваемости. Он пытался вдохнуть и не мог, воздух отказывался проходить в легкие. Сайлас вскинулся, вцепился ногтями в горло, раздирая кожу, и упал на постель, выпучив глаза, с гримасой смертного ужаса, исказившей лицо.

В два шага преодолев разделявшее их расстояние, Зимний взлетел на постель, навис, заглядывая в стекленеющие глаза, и плюнул в лицо отца одного из самых важных людей на свете.

Джек приехал во дворец со всей своей свитой рано утром. Он вошел через главный вход – его узнавали и не смели задержать. Томасина встретила его в холле. Джек полюбовался тем, как исказилось ее лицо.

– Доложи Его величеству о моем прибытии, – приказал он ей.

– Его величество еще не встал, – поджав пухлые губы, сказала Томасина.

– Заодно и разбудишь, – бросил Джек. – И прикажи подать кофе для меня и моих людей в апартаменты наследника.

Как же он не хотел снова входить в те комнаты!.. Но кабинет и гостиная – не спальня, где он провел три года. Как бы еще узнать, что с Люсиндой?

За его спиной хмурыми тенями следовали Зимний с Броком. Дворец не нравился никому из них. Они ещё в поместье обсудили, как будут действовать при любом из раскладов, распределили посты охраны принца, и Брок с затаённой гордостью наблюдал сейчас за Джеком. Действительно принц: повадки, манера держаться, поджимать губы, если хоть чуть недоволен шевелением черни возле его ног, и взгляд гордый, властный, способный заставить пасть на колени.

Брок оскалился и облизал губы. Это переключение становилось все интереснее и интереснее.

Горничная с кофе на большом подносе расставляла чашки на столе, когда в гостиную апартаментов наследника влетела бледная потрясенная Томасина.

– Король… – она прижала руки к груди. – Его величество король Сайлас…

– Что с ним? – строго посмотрел на нее Джек.

– Его величество скончался, – выдавила Томасина. – Врач уже едет, но…

Известие о смерти отца не было для Джека новостью. Зимний еще ночью отзвонился, убедившись в смерти Сайласа.

– Джеймс, не выпускай ее, – приказал Джек Зимнему. – Марк, Брок, берите дворец под свой контроль. Люси, найди и пришли ко мне советника Хансена. Королеве я сообщу сам.

Он набрал номер Розы, который помнил наизусть.

– Доброе утро, мама, – сказал он.

– Д-джек?! – ахнула она. – Ты жив? Где ты?

– Я во дворце. Отец умер этой ночью.

– Что?!

– Ты овдовела. Возвращайся. Будет много хлопот.

И завертелось.

Телефон не замолкал ни на минуту. Джек с кем-то разговаривал, подписывал какие-то бумаги, встречался с подозрительными, по мнению Брока, людьми, он бы и близко к принцу некоторых из них не подпустил. Зимний с Броком старались не мешать, но и не отходили от Джека ни на шаг, держались за спиной. Дворец пока что был враждебной территорией, и неизвестно было, кто ещё мог притаиться в его коридорах, кроме бледной как смерть Томасины, безмолвной куклой сидящей в глубоком кресле.

Зимнему, знавшему, казалось, о Джеке всё, не было жалко ни старого короля, ни примчавшуюся королеву, ни личного дракона Его Величества. В этом дворце, да и королевстве в целом, никто не заслужил жалости, потому что знали, молчали и ничего не делали. И он имел полное право им мстить.

– Детка, жрать, – одними губами велел Брок, кивком головы указывая на дверь. – И Его высочеству что-нибудь принеси.

Выскользнув за дверь, Зимний смазанной тенью промчался по коридорам, заглядывая во все двери подряд, пока не нашёл кухню.

Во дворце все уже знали, что король умер, что принц вернулся, что сменилась власть.

– Обед Его высочеству!

– Через десять минут в королевской столовой, – поклонился дворецкий.

– На троих, – приказал Зимний. – Свиту Его высочества тоже накормить!

Дворецкий поджал губы и не стал спорить.

Обед, однако, накрыли на четвертых: прибыла королева.

Брок прекрасно видел, как скривилась эта некогда красивая статная женщина, когда они с Зимним, оба, одетые по-военному неброско, но при оружии, вошли в столовую, сопровождая её сына. Ещё сильнее перекосилось её лицо, когда они мало того что не вышли, так ещё и уселись за стол по левую и правую руки от принца.