Текст книги "Единожды солгав (СИ)"
Автор книги: kira.kraizman
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
– Не останавливайтесь, Северус.
А Снейп, даже не дождавшись приглашения, уже стягивал с Гарри джинсы вместе с трусами. Из короткого разговора, подслушанного им в больнице, он понял, что у Гарри в прошлом был сексуальный опыт с мужчинами, однако не знал о предпочтениях Поттера. В любом случае, если мальчишка собирался заниматься с ним любовью, ему придется довольствоваться исключительно пассивной ролью. Иного варианта Снейп для них не видел, поэтому незаметно наставил на Поттера палочку и применил невербальное Очищающее.
Гарри внезапно сел, сбросил с себя майку и, притянув Северуса к себе, начал неистово целовать: в губы, подбородок, нос, одновременно пытаясь расстегнуть многочисленные пуговицы на его мантии.
– Подожди, я сам.
Снейп довольно быстро справился с одеждой, не прибегая к помощи магии. Повернулся к Гарри и, запустив пальцы ему в волосы, прильнул к полураскрытым губам, точно пробуя их на вкус и ловя ртом тихие стоны. Потом откинулся на спинку дивана, прижимая Гарри к себе и не переставая целовать его. Пальцы, скользившие по груди и животу юноши, нежно пощипывавшие соски, прочертили линию вдоль дорожки волос, уходившей к паху, и прикоснулись к стоявшему почти вертикально и чуть подрагивавшему в ожидании члену. Снейп подцепил капельку предсемени и, задумчиво глядя в затуманенные страстью глаза Гарри, нарочито медленно слизал ее. Его ладонь уверенно легла на член Гарри, и, продолжая глядеть на его лицо, Северус принялся водить ею вверх и вниз. Поттер дрожал, задыхался и толкался ему в кулак. Он смежил веки и уткнулся в шею Северуса, пока тот доводил его до разрядки, время от времени целуя слипшиеся от пота пряди волос.
– У тебя найдется смазка? – прошептал Снейп на ухо Гарри, слегка прикусив аккуратную розовую мочку.
– Есть… лавандовое масло для ванны, – хриплым голосом, едва переводя дух, сказал Поттер.
– Акцио лавандовое масло! – маленькая бутылочка прилетела со второго этажа прямо в руку Северусу. Он выдернул пробку – по гостиной поплыл цветочный аромат – налил немного себе на ладонь и сжал кулак.
– Ляг на спину, – тихо попросил он Гарри. Тот безропотно подчинился, закинул руки за голову и посмотрел на Снейпа, нервно кусая губы. Его впалый живот еле заметно подрагивал от напряжения. Северусу не было нужды спрашивать, не менялись ли они с Малфоем местами (жалобы Драко на неуемные любовные аппетиты Поттера он и так слышал): судя по тому, как волновался Гарри, снизу довелось побывать только сыночку Люциуса.
– Расслабься.
Он погладил Гарри по бедру, согнул его ноги в коленях и развел их в стороны.
– Будет немного непривычно, – честно предупредил он, обвел по кругу сжавшееся колечко ануса, щедро смазывая его маслом, а затем протолкнул в узкое горячее отверстие один палец.
Поттер зашипел сквозь стиснутые зубы, когда Снейп начал готовить его. Северус не останавливался и вскоре добавил еще один палец, а едва лишь и он смог двигаться внутри тесного входа относительно свободно, и третий. В процессе растягивания он, вероятно, раз или два задел простату, потому что Гарри вдруг перестал кусать губы, и у него вырвался явный стон наслаждения.
Когда Снейпу показалось, что Поттер вполне готов перейти к более серьезным действиям, он убрал руку, полил маслом промежность Гарри и свой стоящий колом член, которому во время их предварительных ласк Поттер уделил не слишком много внимания (видимо, просто из-за волнения и в силу элементарной нехватки опыта), и, приставив головку к растянутому анусу, осторожно толкнулся внутрь.
Гарри задержал дыхание и крепко зажмурился.
– Тебе больно, – констатировал очевидное Снейп.
– Немножко. Ничего. Продолжай. Я привыкну, – отрывисто сказал Гарри, впервые переходя с ним на «ты» и, скорее всего, даже не замечая этого.
Снейп с усилием двинулся вперед, все еще преодолевая сопротивление непроизвольно сокращавшихся мышц, плотно обхвативших его член и вызывавших прямо-таки фантастические ощущения. Он еле сдерживал себя, чтобы не сорваться на более быстрый темп, но подстраивался под Гарри и не учащал фрикций, пока тот немного не расслабился и не подался навстречу, скрестив ноги за спиной у Снейпа.
– Двигайся, Северус. Я в порядке, – попросил Поттер.
Только в эту минуту Северус осознал, что у него еще никогда не было секса с девственником, и оно того стоило! Каждый рывок отдавался в мозгу новой вспышкой наслаждения. Это казалось одним большим непрекращающимся оргазмом. Когда наконец его член внутри Гарри запульсировал, толчками изливая сперму, Снейп, весь дрожа от перевозбуждения, просунул руку между их телами, в несколько сильных движений довел Гарри до разрядки и лишь тогда опустился на своего молодого теперь уже любовника сверху и сжал его в объятиях.
========== Глава 4 ==========
Они лежали на расширенном и почищенном чарами от масла и спермы диване и лениво целовались.
– Северус, ты любил маму? – неожиданно спросил Гарри, отрываясь от губ Снейпа и глядя прямо ему в глаза. – Я же очень хорошо помню то, что я увидел в думосборе…
– Было именно тем, что Дамблдор хотел тебе показать, – закончил Северус, выводя пальцем узоры у него на груди.
– Подожди, – Гарри поежился от щекотки и перехватил руку Снейпа. – Ты можешь объяснить мне, наконец?
– Я любил ее как друга, – спокойно сказал Снейп. – Единственного друга, который был у меня за все мое «счастливое» детство. Меня никогда не тянуло к женщинам в «том самом смысле», а Лили… Рядом с ней мне казалось – я становлюсь лучше. В моей душе появлялся свет, разгоняя тоску, в которой я пребывал большую часть времени. Я переставал стыдиться отца алкоголика, матери, всеми силами старающейся скрыть дар волшебницы, нашего убогого дома и нищенской одежды. Я начинал любить самого себя. И все это – благодаря ей, – Снейп закрыл глаза. Ему вдруг стало невероятно легко. Он столько лет носил в себе эти воспоминания, а теперь, изливая душу Поттеру, он как будто делил свою тяжкую ношу на двоих. – Когда и она бросила мне в лицо: «Нюниус»… там, у озера… Я почувствовал просто вселенское одиночество… Я всегда считал, что она неспособна на предательство… Ну и я, разумеется, тоже повел себя недостойным образом, назвав ее грязнокровкой. Можно подумать, я сам чистокровный в семи поколениях волшебник, – добавил он с горечью.
– Чем там тогда все закончилось? – осмелев от его откровенности, решился спросить Гарри.
– Полагаю, ты знаешь, чем…
– Я этого и боялся, – прошептал Поттер, смаргивая навернувшиеся на глаза злые слезы. – И что, никто из преподавателей не вмешался?
– Почему же? МакГонагалл сняла со Слизерина пятьдесят баллов. Когда Джеймс все-таки опустил меня на землю и я… принял подобающий вид, я кинулся на него с кулаками. Завязалась драка. Настоящая. Без заклятий и взмахов волшебных палочек. Банальнейший мордобой. Как те потасовки, в которых я участвовал у себя в Коукворте. Я озверел от копившихся годами обид. Мне было плевать, что вслед за Джеймсом в драку полезли Сириус и Петтигрю – Люпин, как обычно, предпочел отсидеться в сторонке. В результате я выбил Джеймсу зуб и сломал руку. Ну и они меня тоже… немного помяли. А тут как раз подошла Минерва. Люпин пытался что-то сказать в мою защиту, но Сириус так на него посмотрел, что он сразу закрыл рот… Это все уже в прошлом, Гарри. Мне жаль, что я только недавно перестал упиваться ненавистью к ним. Я даже умудрился перенести ее на тебя, хотя ты-то уж точно ни в чем не виноват!.. Видимо, чтобы понять это, необходимо было умереть, – усмехнулся он и свободной рукой притянул Гарри к себе. – А теперь откровенность за откровенность… Что там у тебя все-таки с Малфоем?
– Мордред его знает что! – с раздражением произнес Поттер. – Когда война окончилась, Драко и Люциуса посадили… ну, я тебе уже говорил. Я выступил в суде. Дал показания, как Драко не стал убивать Дамблдора, хотя от этого зависела его жизнь. Потом, когда нас зимой девяносто восьмого поймали егеря, он соврал своей тетке насчет меня. Гермиона, перед тем как нас схватили, запустила в меня Жалящим заклятием – меня так раздуло, что я, наверное, сам себя не опознал бы в зеркале. А Малфой точно догадался, кто перед ним. И все равно ничего не сообщил Беллатрисе. Она тогда едва не угостила его Круцио. Я по ее глазам видел: еще чуть-чуть – и она выплеснет на Драко собственные злобу и страх перед Волдемортом. И в битве за Хогвартс Малфои участия по-настоящему не принимали – они, по-моему, пытались найти друг друга, и только это было для них важнее всего. Как я понял, у Люциуса даже не имелось палочки, а палочку Драко я отобрал у него, когда мы с помощью Добби бежали из Малфой-мэнора. Ну и судьи, видимо, прислушались к «Герою магической Британии» и Малфоев оправдали, правда, Люциуса сроком на год ограничили в праве пользоваться магией, а с Драко все обвинения сняли прямо в зале суда.
– Значит, Долг жизни ты ему отдал…
– Да нет, все не так просто! Когда мы втроем проникли в поисках крестража в Хогвартс, Крэбб устроил в Выручай-комнате страшный пожар. Вызвал Адское пламя, чтобы разделаться со мной. И мы с Роном и Гермионой вытащили Драко и Гойла. Рон меня чуть не убил тогда, – усмехнулся Гарри, вспомнив, как они неслись на метлах сквозь клубы дыма, уворачиваясь от нацеленных на них пастей огненных чудовищ. – Получается, взаимный Долг жизни мы друг другу оплатили еще в тот раз. А после суда Люциус признал за собой и сыном новое обязательство передо мной, – Гарри тяжело сглотнул и немного помолчал. – Когда ты исчез… – Гарри снова сделал паузу, ему нелегко давался рассказ о том периоде его жизни, – я вдруг почувствовал невероятную пустоту. Мне все опротивело. Я вспоминал, как сидел возле тебя в Мунго, болтая обо всем подряд. Колдомедики еще не разрешали тебе говорить, но ты очень внимательно меня слушал. Затем ты стал сниться мне по ночам. Вначале мы просто гуляли или разговаривали, даже пару раз варили какое-то зелье – да-да, не смейся – а потом… Ну, наверное, нетрудно догадаться… А ведь у нас с Джинни уже была назначена дата свадьбы! Я страшно мучился. Совесть едва не загрызла меня насмерть. В принципе, я уже почти смирился и решил, что моя влюбленность в тебя – это последствия Авады, шок от потери друзей… Посттравматический синдром, как назвала мое состояние Гермиона. Запрещал себе думать о тебе. Попробовал заняться любовью с Джинни… Возбудился, только когда представил твои глаза, и понял, что не способен перебороть себя. У нас с Джинни произошел крайне неприятный разговор. Я пытался объяснить ей, почему хочу расторгнуть помолвку. Конечно, я ничего не сообщил ей о тебе. Я прекрасно знал – ты решил навсегда покончить с прошлым. Даже Кингсли не мог сказать мне, куда ты исчез. Упомянул лишь про межконтинентальный двусторонний портключ… В общем, я признался ей, что женщины меня в этом плане не интересуют. С Джинни мы, к сожалению, разругались, а заодно со мной перестал общаться и Рон (я тебе об этом еще в больнице говорил). Ну и в дом к Уизли я какое-то время не был вхож. Теперь-то, после обручения Джинни с Дином все наладилось. И это к лучшему – они очень славные люди и заменили мне семью, пока я учился в Хогвартсе. Да, собственно, и сейчас… – Гарри глубоко вздохнул, перевел дух и продолжил свою исповедь: – Я думал, что если займу себя делом, то навязчивые мысли о тебе постепенно сойдут на нет. Поступил в Академию авроров. И все это время меня грызла тоска. Страшная. Мучительная. От нее не было спасения, – Гарри вздрогнул и прижался к Северусу, как будто пытался найти у него защиту от тяжелых воспоминаний. – На Новый год я получил приглашение от Малфоев. Я не хотел идти на прием, так как никого не желал видеть. Особенно Драко – он все последние месяцы заваливал меня любовными посланиями, становившимися день ото дня все откровеннее. Похоже, после того как я на своей метле вынес его из пылающей Выручай-комнаты, он несколько зациклился на моей скромной персоне. В общем, я отправился туда лишь из чувства элементарной вежливости. Прием был роскошный. Я еще ни разу такие не посещал. В Министерстве все всегда гораздо проще. После пары бокалов какого-то невероятно вкусного вина я уже совершенно расслабился и не ощущал себя неким инородным телом. Потом Драко предложил мне осмотреть дом. Мы прогулялись по особняку, а затем поднялись в его личные апартаменты на втором этаже. Выпили еще по бокалу, вспоминали школу, представляешь, даже смеялись над тем, как Грюм превратил Драко в белого хорька. Я уже был довольно сильно пьян, и дальнейшее видится мне словно в тумане. Он принялся объясняться мне в любви. Признавался, что, с тех пор как я спас его в Выручай-комнате, думает только обо мне и ничего не в состоянии с этим поделать! До боли знакомая мне ситуация, – с горечью усмехнулся Гарри. – Кажется, он начал раздевать меня, или, быть может, я его… Он понимал, что опыта с мужчинами у меня не имелось вовсе… И я… наверняка порвал его… Вот, собственно говоря, и все… По крайней мере, с моей стороны. Он-то до сих пор явно не успокоился… А после Нового года мне стало совсем паршиво… Поэтому, когда я увидел, как тот Пожиратель нацеливает на Рона палочку, я… В общем, собирался убить двух зайцев: и Рона спасти, и себя избавить от душевных терзаний. Так что слухи о моих невероятной смелости и героизме сильно преувеличены…
Гарри приподнялся на локте и потерся щекой о щеку Северуса.
– Ты ведь не уйдешь сегодня?
– Это зависит от того, умеет ли твой домовик варить крепкий кофе на завтрак.
***
С того памятного дня прошло чуть больше четырех лет. Они так и продолжали жить на два дома.
Через пару недель после того, как они едва не угробили фамильный диван в гостиной Блэков, Северус открыл Гарри доступ в свое новое жилище, которое приобрел в Косом переулке. И даже позволил обставить спальню по его вкусу – в конце концов, Поттер проводил там немало времени – правда, предупредив заранее, что никаких колдопостеров любимых квиддичных команд Поттера развешивать на стенах не разрешит.
Еще через полгода Гарри поинтересовался составом одного достаточно заковыристого зелья, которое очень кстати именно в тот момент булькало в лаборатории, оборудованной двумя этажами ниже. Снейп не счел нужным отказывать национальному любимцу в его стремлении пополнить арсенал знаний – как теоретических, так и практических – и буквально за несколько месяцев подготовил себе довольно сносного домашнего ассистента, которого, оставив зелья под стазисом, можно было при случае брать прямо на столе в святая святых, нагло (как посмеивался Поттер) злоупотребляя служебным положением.
Безусловно, в глазах общественности они составляли более чем колоритную пару: девятнадцатилетний начинающий аврор Поттер, все еще выглядевший, да и являвшийся, по сути, совершеннейшим мальчишкой, и отметивший сорокалетие, до сих пор одевавшийся во все черное и редко сгонявший со своего лица мрачное выражение Снейп.
В их отношениях за прошедшие годы, в общем-то, мало что изменилось. Поттер по-прежнему был влюблен в Северуса без памяти, а Северус… Северус по-прежнему занимался самоедством и упрекал себя в том, что тогда, в Мунго, обманул Гарри. Да, это была ложь во спасение, но легче ему не становилось. Хвала Мерлину, повинуясь какому-то наитию, Гарри не говорил с ним о чувствах. Они просто жили. Северус привык просыпаться по утрам, ощущая рядом тепло тела, ставшего за несколько лет роднее собственного, знакомого до мельчайшей родинки и тонюсенького шрамика. Когда порой ему доводилось ночевать одному, тишина, в которой не раздавалось сонное дыхание Поттера, давила на уши, и он часами не мог заснуть.
Можно ли было назвать это любовью? Снейп не знал. К Лили он испытывал нечто совершенно иное, а в отношениях с Дейвом совсем ничего не успел. Его несносный характер, заставлявший панически бояться привязанностей и по возможности избегать их, временами вынуждал терзаться мыслями, что у него постепенно развилась настоящая сексуальная зависимость от его молодого партнера. Абсолютная неопытность мальчишки в постели не раздражала, а лишь заводила Северуса еще больше. Сжимая Гарри в объятиях, ему казалось, что вот оно – подлинное, истинное. То, чего он ждал всю свою жизнь. А утром приходило раскаяние, и накатывали угрызения совести.
Иногда ему, не боявшемуся ни Волдеморта, ни самой смерти, становилось страшно. Он не хотел терять Поттера и ужасался от одной мысли о том, что его обман раскроется тем или иным образом. Гарри все поймет и не просто расстанется с ним, а сделает с собой какую-нибудь глупость (благо при его-то профессии намеренно подставиться под смертельное заклятие не представляло никакого труда).
В душе Снейпа постоянно бушевали демоны, и не раз и не два они выплескивались на Гарри в виде желчных или язвительных замечаний, или в бытовых ссорах, которые нет-нет да и вспыхивали между двумя столь несхожими по характеру людьми.
Поттер же, как ни странно для его возраста и всего, что ему пришлось пережить в жизни, в вопросах человеческих отношений оказался куда мудрее Снейпа. В ответ на колкости – отшучивался, на откровенные придирки – не обижался. Правда, однажды, после особенно бурной размолвки, тихо сказал:
– Знаешь, Северус, магглы говорят, что часто один в паре любит другого, а второй лишь позволяет себя любить.
Снейп поспешил прижать его к себе и поцелуем буквально заткнул рот, который произносил горькие, но правдивые слова.
– Магглы иногда ошибаются! – прошептал он, аппарируя с Гарри в спальню.
========== Глава 5 ==========
Изредка Гарри, похоже, уставал от их непростых отношений и устраивал себе импровизированные «каникулы».
– Я – к Уизли. Твои зелья и ты сам заслуживаете немного тишины и покоя, – и исчезал на день или два, оставляя Снейпа в дополнение к угрызениям совести мучиться от бессонницы и неудовлетворенного желания.
Впрочем, «к Уизли» они частенько выбирались вдвоем. Дело в том, что по просьбе Гарри Северус снабжал Артура, Молли, а иногда и Рона кое-какими зельями. В основном Умиротворяющим бальзамом, Зельем сна без сновидений и средством от головной боли. Передавать их через Поттера, раз за разом уклоняясь от визита в «Нору», казалось уже верхом неприличия.
Северус сдался и все-таки согласился посетить гостеприимный дом своих практически постоянных клиентов в первое Рождество, которое они с Гарри отметили вместе. Понял, что в принципе может пережить несколько часов общения с Артуром, не применив к нему при этом какое-нибудь Непростительное заклятие. А потом и вовсе стал завсегдатаем в «Норе».
В мае две тысячи четвертого года Уизли пригласили их на семейное торжество по случаю очередного бракосочетания: Чарли наконец отважился и после долгих лет партнерства сделал-таки предложение своему любовнику. Май до сих пор, спустя шесть лет после победы над Волдемортом, оставался для всех очень тяжелым месяцем. Отсутствие Фреда, Люпина, Тонкс и «Грозного глаза» Грюма вызывало щемящую тоску. Боль от этой потери никуда не исчезла, она лишь слегка притупилась. Собственно поэтому праздник, воспевающий любовь и напоминающий всем о том, что, невзирая на утраты, жизнь продолжается, решили устроить именно в мае.
Наблюдая за Чарли и его будущим супругом, стоявшими перед проводившим церемонию бракосочетания волшебником с лучившимися от счастья лицами, Снейп перевел взгляд на Гарри. Несмотря на то, что на губах Поттера играла подобающая случаю улыбка, глаза его были наполнены печалью.
«Я разочаровываю его, – с горечью подумал Снейп. – Я же вижу, как ему хочется создать семью. Он дорог мне, нам хорошо вместе. Может, то, что происходит между нами, и нельзя назвать любовью, но ведь люди, бывает, вступают в брак, не имея и этого. Через месяц состоится ежегодный конгресс зельеваров в Праге. Помнится, лаборант Джонсон как-то упоминал о лавке ювелира в тамошнем магическом квартале». Именно в тот момент мысль о покупке колец и пришла ему в голову.
***
Гарри в весьма расстроенных чувствах коротал одинокий вечер в гостиной Блэк-хауса. Компанию ему составляли дымящаяся кружка чая и ревеневый пирог с заварным кремом – любимое блюдо Северуса да и самого Поттера. Впрочем, сейчас Гарри был настолько не в духе, что даже не попробовал приготовленное домовым эльфом лакомство.
Он с какой-то болезненной горечью вдруг вспомнил слова, которыми «напутствовал» его Снейп перед отъездом на свой конгресс зельеваров:
– В мое отсутствие НИКАКОГО спиртного, Поттер. Меня поблизости не окажется, так что тащить тебя на себе домой будет просто некому. Равно как и выслушивать твои пьяные излияния, убирать за тобой рвотные лужи и отпаивать тебя антипохмельным.
«Да что он такое себе позволяет! – мысленно кипятился Гарри, уже когда за любовником закрылась дверь и снаружи раздался легкий хлопок аппарации, возвестивший о том, что Северус отбыл в Министерство магии, откуда должен был переместиться в Прагу международным портключом. – Я уже не пацан девятнадцатилетний! Я взрослый человек. Между прочим, в Аврорате меня очень ценят, раз доверили возглавить опергруппу! Ну, подумаешь, выпил человек лишнего на приеме по случаю Нового года. Я же не предполагал, что после того Мордредова ранения непереносимость алкоголя только усилится! Ну да, по-моему, я что-то такое не вполне адекватное говорил, даже, возможно, пел… И стошнило меня всего-навсего раз… или… три. Ужас! – устыдившись столь безобразного поведения, Гарри спрятал лицо в ладонях, но тут же снова обиженно вскинул голову. – Северус, кстати, тоже не подарок! За четыре с половиной года, что мы вместе, лишь раз и признался в своих чувствах, да и то, когда считал, что я вот-вот коньки отброшу! Иногда мне кажется, что он специально солгал мне тогда, чтобы вытащить с того света. Долг жизни возвращал! И я принял все за чистую монету, потому что любил его больше жизни и не мог ни о ком, кроме него, думать. И теперь он не знает, как от меня отделаться! А порой он так странно на меня смотрит, как будто вот-вот готов сказать, что любит. Искренне. Всем своим существом. И словно что-то мешает ему до конца поверить и открыть мне собственное сердце. Я бы все что угодно отдал, только чтобы он был счастлив! – Гарри прошелся по комнате, бросился в глубокое кресло и взъерошил руками и без того непослушные волосы. – И послезавтра, как на грех, будут отмечать шестой год окончания войны с Волдемортом, вспоминать погибших, а Северус предпочел уехать на Мордредов конгресс… Что же, выходит, и мне не идти? Значит, ему можно иметь личные интересы в жизни, а мне, получается, нельзя? Решено, пойду на банкет, а пить не буду совсем!»
– Кричер! – позвал он.
– Что прикажет хозяин Гарри? – проквакал, кланяясь чуть ли не до пола, старый эльф, появившийся посередине гостиной.
– Послезавтра в Министерстве состоится прием: подготовь, пожалуйста, парадную мантию и все, что положено по такому случаю.
***
Поттер рассеянно слушал трогательную речь Кингсли – непосредственного участника битвы за Хогвартс. После выступления Министра магии все присутствующие подняли свои бокалы и молча выпили за погибших в войне с Волдемортом. Гарри решил не выделяться и теперь с раздражением чувствовал, как его постепенно, но неотвратимо развозит. Он сознательно сел за самый дальний столик – подальше от Рона и Гермионы. Общаться ни с кем абсолютно не хотелось. У него нещадно болела голова. По правде говоря, надо было бы убираться отсюда, пока он не натворил глупостей и еще в состоянии перемещаться самостоятельно.
– Гарри, вот ты где прячешься! А я тебя повсюду ищу!
Этого только недоставало! Вот принесла Малфоя нелегкая!
– Драко, пожалуйста, извини, – сквозь зубы сказал Поттер. – Я бы хотел побыть один, если ты не против.
Но Малфой словно не обратил на его слова никакого внимания.
– Я надеялся, что ты выпьешь со мной. Мне так одиноко здесь, а ведь и я потерял на той войне друга. Я до сих пор не забыл, как кричал Винсент, падая в пасть огненного чудища.
Гарри собирался резко напомнить Малфою-младшему, что Винсент Крэбб пал жертвой своего собственного темного колдовства, сгорел в Адском пламени, созданном им, чтобы расправиться с Поттером… Но тут он увидел слезы в глазах Драко и прикусил язык.
– Давай выпьем за Винсента, пожалуйста! – умоляюще прошептал Малфой.
Его лицо выражало такую скорбь, что Гарри сдался, взял протянутый ему Драко бокал и опустошил его одним глотком. Больше он ничего не помнил…
***
Улица с магическими магазинчиками находилась буквально в двух шагах от печально знаменитого Еврейского квартала Праги (1), почти все обитатели которого были уничтожены в газовых камерах во время Второй мировой войны по приказу маггловского «Волдеморта», именовавшегося, как Северус знал из книг по истории, Адольфом Гитлером.
Говорят, что когда-то проживавшие там каббалисты (2) не чурались волшебников и даже написали вместе с ними несколько довольно известных трудов. Кроме того, именно в этом месте (и совершенно точно не без участия магии) был создан легендарный голем (3). Каким образом жителям двух расположенных бок о бок кварталов удалось обойти Международный статут о секретности, оставалось загадкой и по сей день. Вероятнее всего, магглами в полном смысле этого слова каббалистов не считали.
Так или иначе, теперь тут селились респектабельные чехи, ни сном ни духом не подозревавшие о таком сомнительном соседстве.
Магический квартал Праги выглядел намного скромнее, чем Косой переулок в Лондоне, и уж, конечно, не шел ни в какое сравнение с волшебным районом Парижа, в котором Северусу довелось побывать несколькими годами ранее. Местные маги были явно менее требовательными в своих запросах или же предпочитали делать покупки в соседней Германии.
Ювелирный магазинчик занимал малюсенькое помещение. Северус раз или два просто прошел мимо неприметной двери с малозаметной вывеской на незнакомом языке. Он попытался расспросить спешащих по своим делам волшебников, но, как назло, никто тут не говорил по-английски.
Наконец он нашел искомое и очутился в небольшой, но очень уютной лавочке, где за стеклянными витринами поблескивали золотые и серебряные украшения и переливались всеми цветами радуги драгоценные камни.
Продавец, к несказанной радости Северуса, весьма сносно знал английский. Снейп объяснил ему, что желает приобрести кольца для обычного немагического брака. В результате он выбрал для себя и Гарри партнерские кольца, с гравировкой из рун по внутреннему ободку, не имевшие каких-либо волшебных свойств, кроме возможности уменьшаться или увеличиваться, подстраиваясь под нужный диаметр.
Ювелир уложил покупку на бархатную подушечку и поинтересовался, следует ли завернуть коробочку в упаковочную бумагу. Северус вежливо отказался, расплатился и, еще раз поблагодарив лавочника, направился в местное Министерство магии.
***
– Мистер Снейп, вы абсолютно уверены, что хотите вернуться в Британию прямо сейчас? Ведь до окончания конгресса осталось чуть более суток! – удивился министерский чиновник в ответ на его просьбу немедленно активировать международный портал.
– У меня срочное дело в Лондоне, – спокойно произнес Снейп, представив, какое лицо сделается у Гарри, когда он наденет ему на палец партнерское кольцо.
Переместившись в Министерство магии Британии, Снейп воспользовался каминной сетью и уже через пару мгновений стоял посреди гостиной дома номер двенадцать на площади Гриммо.
– Молодой хозяин Гарри ждал вас только завтра к вечеру, – проквакал старый домовой эльф Кричер и почему-то довольно гаденько усмехнулся.
Может, сказалась давняя шпионская привычка, а может, сработало так называемое шестое чувство, но Северусу вдруг стало не по себе.
– Он дома, хозяин Гарри?
– Дома, дома, – отозвался домовик, – где ж ему быть? В спальне, – Кричер снова как-то странно ухмыльнулся.
Северус практически бегом преодолел лестницу, стремительным шагом прошел по коридору и остановился возле комнаты, которую он вот уже пятый год считал их с Гарри спальней. Дверь была приотворена. Северус хотел уже войти, но внезапно замер, так и не переступив порог, ощущая, как все его внутренности превращаются в один огромный кусок льда.
В спальне горело несколько свечей, паривших прямо в воздухе на манер Хогвартса. В их колеблющемся пламени две фигуры на постели казались призрачными и зыбкими. Гарри почти не был виден Северусу с его места около приоткрытой двери, зато его взору предстала бледная спина и разметавшиеся по ней длинные, доходившие до лопаток платиновые волосы. Малфой-младший плавно и размеренно двигался на члене Поттера вверх и вниз, опираясь на отставленные назад руки.
Северус почувствовал, как кровь приливает к голове. Ему стало трудно дышать. В ушах стоял барабанный бой, но даже сквозь него он слышал сладострастные стоны Драко, эхом отдававшиеся в тишине комнаты. Пальцы Северуса судорожно стиснули маленькую коробочку в кармане так, что она треснула. Едва не споткнувшись на лестнице, он бросился вон из дома, провожаемый ехидным, похожим на сухой кашель, смехом домовика.
Снаружи лил проливной дождь. Струи воды неслись по тротуару, стекали по лицу Северуса. Залитые солнцем улицы и площади Праги как будто остались в далеком прошлом. Так же, как и их с Поттером любовь.
Северус выгреб из кармана остатки упаковки и сами обручальные кольца и выбросил их в ближайшую сточную канаву.
____________________________________
1. Йозефов (Иозефов, чеш. Josefov, нем. Josephstadt; до 1850 Judenstadt / Židovské Město – Еврейский город) – один из кварталов Праги, самая маленькая земельно-кадастровая единица Праги. Является частью Старой Праги и более крупного административного района Прага 1. До 1850 года представлял собой сердце еврейской общины Праги. Общая площадь квартала – 8,81 га, что составляет 6,8 % от площади Старой Праги.
Название квартала Йозефов (Josefov) происходит от имени императора Йозефа II, реформы которого улучшили условия жизни евреев в Праге. Еврейский квартал находится между правым берегом реки Влтавы и Староместкой площадью. На его территории находятся остатки прежнего еврейского гетто Праги, с множеством легенд о мистическом Големе.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Йозефов
https://ready2travel.ru/praga/obyazatelno/josefov-prague.html
http://gorod-praha.ru/evrejskij-rajon-pragi
2. Каббала́ (ивр. קַבָּלָה, «получение, принятие, предание») – религиозно-мистическое и эзотерическое течение в иудаизме, появившееся в XII веке и получившее распространение в XVI веке. Эзотерическая каббала представляет собой традицию и претендует на тайное знание содержащегося в Торе божественного откровения.
Каббала связана с осмыслением творца и творения, роли и целей творца, природы человека, смысла существования.
