Текст книги "Я просто хотел творить"

Автор книги: Кира Лютес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Перья

– Да боже ж ты мой! – жаловалась Лена куда-то в пустоту, но мишенью этих жалоб был её муж.

– Почему, ну почему я, дура, вообще с тобой связалась? – Лена всё продолжала причитать.

– Да что опять не так-то? Что я опять натворил? Не так посмотрел? Не так дыхнул, шмыгнул и пернул? Чо тебе надо-то снова, а? – муж Лены, Лёша, разгонял ладонью воздух, а свой гнев голосом.

– Папа, пожалуйста, не кричи на маму! – попросил отца их сын – Петя.

– А ну не лезь малой, уйди в свою комнату. – зло проговорил Лёша.

– Сколько мы уже говорили на эту тему, каждый раз одно и то же, каждый раз, снова и снова. – Лёша искренним, ничего не понимающим взглядом смотрел на Лену.

Стена, разделяющая Лену и Лёшу, появилась не внезапно. Как и у многих, различного рода проблемы и претензии в отношениях между ними, стали появляться давно. А умалчивания и неразрешенные проблемы только прибавляли этой стене размера. Но никто из супругов даже не задумывался о том, что их мелкие ссоры, недовольные взгляды и прочий набор мелких склок, могут привести к серьёзному кризисному конфликту. Из-за чего он застал их врасплох.

– Я весь день пахала как лошадь, ребенка в школу собери, туда сходи, это купи, жратву приготовь, всё убери, постирай, пыль вытри, ребёнка приведи, уроки проверь, как загнанная лошадь, зато ты, блаженная душа, с работы даже домой не зашёл, сразу упиздел в бар. Приперся вчера пьяный под ночь, и ещё ждешь что жена ноги перед тобой раздвинет.

– Ах, – устало вздохнул их сын. – Опять двадцать пять…

Чтобы не слышать этих криков Петя с грустью закрыл дверь в свою комнату и подошёл к окошку. Усевшись на подоконнике поудобнее, он стал смотреть своими серо-зелёными, по-детски чистыми, глазами на ребятишек внизу.

У него всё было обычно. То есть он не был каким-то «не таким». Он не отторгал детей своим видом, был добр, когда-то даже был весел, старался помогать и держаться компании. Но ссоры родителей стали влиять на их сына и часто подавлять его эмоционально. Со временем парнишка становился все грустнее и грустнее, улыбаться ему было уже не так просто, а веселиться тем более. Поэтому, чем хуже было Пете, тем меньше друзей оставалось. Правда, он не шибко переживал на этот счет, потому что в своей голове держал одну мысль, в которой был уверен до конца – друзей он еще найдет.

Но раз нельзя гулять, точнее не с кем, Петя просто сидел на подоконнике и с высоты его окна смотрел как гуляют другие дети.

И ему очень нравилось, как они гуляют. Сначала детишки бегали по всей площадке, играя в салки. Дети были очень разными: там был и тучный мальчик, который иногда не успевал за ребятами поменьше из-за их ловкости, но всё равно бегал очень бодро, с искренней улыбкой на лице, и часто догонял ребят; были ребятишки размером поменьше – они очень ловко двигались, юрко сновали то тут, то там по площадке, и иногда подразнивали других ребят; были и «обычные» мальчишки, которые как бы находились в балансе ловкости, скорости и размера.

И вот, вымотавшись, ребята решили передохнуть на скамейке. Сев некоторые из детей достали свои телефоны и с пылом стали обсуждать актуальные вопросы из игр, выкрикивать и отнекиваться от советов, и занимать очереди кто, когда будет играть. Несмотря на вполне большое расстояние от Пети до ребят, он вполне отчетливо слышал их живое обсуждение. И когда, казалось бы, мальчики уже успокоились, двое из них вдруг стали бегать вокруг скамейки и других ребят, пародируя героев какой-то игры.

Да, Петя не мог поучаствовать в их веселье, но он смотрел и запоминал, как дети играют, общаются. Кроме того, такие посиделки у окна позволяли ему абстрагироваться от криков его родителей, раздающихся за стеной, от этих постоянных ссор. Так что мальчик смотрел и представлял, как бы он также гулял со своими друзьями. Его настолько затягивало это погружение в свои фантазии, что долгие часы около окна пролетавшие моментом, нравились ему куда больше чем игры в телефон. И может быть, он не сидел бы так много у окна, а сидел бы в компьютере, но его всё время занимал отец, а когда не занимал, то строго запрещал к нему подходить – вдруг сломает, запрет снимался только в действительно редких случаях.

В целом так проходило почти всё его лето. Иногда он выходил с матерью в магазин, чтобы помочь с сумками, родители иногда отправляли его к бабушке в деревню, это если они мирились и хотели провести бурный денек, ну или, когда бабушке нужна была помощь. Но в остальное время, если, конечно, не надо было читать школьный список литературы на лето, он или играл своими игрушками: солдатиками, конструктором, машинками и прочей радостью, или смотрел в окно. Чаще всего он выбирал второй вариант, или сразу оба.

Обычно, он так погружался в свои мысли и фантазии о будущем с друзьями, что не замечал ничего, кроме мельтешащих на площадке силуэтов. Но как это часто бывает, маленькая деталь может внести огромные изменения в нашу жизнь. Так случилось и с Петей. Однажды, он поднял глаза повыше и увидел, что над двором летают ласточки, большая стая ласточек. Во всяком случае, Пете так показалось.

– Ой. – проскочила первая мысль в голове Пети. – А как же я их раньше ни разу не замечал?

Радостный и вдохновлённый, он выбежал в коридор, чтобы поделиться открытием со своей мамой. Но только он открыл дверь и почти открыл свой рот, как в его комнату ворвалось пламя ненависти и гнева.

– Да ёб твою мать!.. – Изрыгнула Лена на своего мужа.

Поняв, что между родителями идет перепалка, Петя закрыл дверь.

“Лучше я подожду, чем попадусь сейчас матери как в прошлый раз”, – рассудил «молодой человек» и направился к окошку.

Сев у окна, он стал наблюдать за птицами. Те вели себя почти как дети на земле, но по-своему – кружились, иногда взлетали и падали, чирикали, и будто играли в салки. Но была у них одна особенность, которая так понравилась Пете. Несмотря на то, что ласточки держались маленькими группками, в целом, они все были вместе. Не было ни одной ласточки, которая летала бы в одиночестве. Его завораживало то, как все ласточки летали друг с другом и как будто танцевали в воздухе радуясь каждому вдоху, каждому лучу солнца и каждой секунде своей жизни. Он смотрел на них и единственное, что он хотел – это дотронуться до них, оказаться в их стае, летать, кружить, петь, радоваться жизни вместе с ними.

Так прошло несколько дней, пока Петя не пошел со своей мамой на рынок. Путь их пролегал по аллее вдоль жилых домов, тянущейся от их дома и до самого рынка. Его мать, что-то бормотала себе под нос и шла в автоматическом режиме. Это не она выбирала куда идти, это ноги несли её, занятую мыслями о муже. Петя же всё это время смотрел только наверх, он искал глазами птиц, которые то летали где-то высоко над ним, то сидели на ветвях раскидистых зелёных деревьев. На одном из таких деревьев сидела сорока, которая привлекла взгляд Пети. Он засмотрелся на её ловкие перемещения по веткам деревьев, на её красивый черно-белый окрас оперения и будто задумчивый взгляд. Так, он шагал, держа маму за руку, не отводя взгляд от сороки, из-за чего споткнулся и упал бы, но сперва врезавшись в мать, выбил её из своеобразного транса, благодаря чему она успела его поддержать, не дав упасть.

– Петя, бля, под ноги смотри! – сказала Лена с явным раздражением и злостью на своего сына из-за этой мелочи.

Петя же, твердо встав на ноги решил не смотреть «под» них, а попытался снова найти ту сороку, но подняв голову, вместо птички, увидел перо, падающее сверху прямо перед ним. Лена так спешила на рынок и была поглощена своими мыслями, что не заметила, как её сын встал как вкопанный и завороженным взглядом наблюдал как падает перо. Ему казалось, что оно было идеальным по форме и с самым красивым цветом на всем свете. Будто в центр черного пера капнули белой краской, и она расползлась по всей середине. Петя смотрел на него и практически мечтал коснуться этого пера, чтобы так коснуться этих прекрасных, свободных и умных птиц.

– Петя! – вдруг спохватилась Лена. – Петя, а ну иди сюда, чо ты встал там как дерево?

К этому времени перо уже успело приземлиться на землю, и мальчик недолго думая схватил его, аккуратно сунув в карман.

– Что за хрень ты там взял? – ради «галочки» спросила его мать.

– Перо, мама.

– Ну и зачем оно тебе?

– Оно очень красивое и очень понравилось мне.

Лена ничего не ответила, лишь покрепче взяла сына за руку и повела дальше на рынок.

Придя домой, Петя положил перышко на самое открытое и удобное место, чтобы его всегда было видно из любого уголка комнаты. А когда он, погружаясь в свои мысли, садился около окна смотреть за птицами, то брал это перо с собой и аккуратно крутил его в руках.

Через несколько дней Петя понял, что одного пера ему мало, и он хочет, а главное может собрать ещё. Так он стал приносить домой по одному, два, а иногда и по несколько перьев в неделю. Это могли быть перья новых птиц, или тех птиц, чьи перья уже лежали у него в комнате.

В один прекрасный день, когда родители Пети не ссорились, и у них было более-менее хорошее настроение, они вдруг вспомнили, что у них есть маленький сын, которому полезно бывать на природе, гулять, дышать свежим воздухом, а потому и Лёша, и Лена решили отправить сына в деревню к бабушке.

Поездка в деревню принесла ему особенную радость, ведь из деревни он смог взять с собой домой перья птиц, которых он не смог бы просто так найти в городе, например, перья уток. Поначалу радости Пети не было предела. Хотя деревенским мальчикам и не было до него дела, но он мог хотя бы ходить вместе с ними по деревне, так сказать, гулять. Кроме того, по вечерам можно было посидеть во дворе дома у костра, посмотреть на красивое ночное небо и спать до отвала.

Естественно, что новые перья пробуждали в Пете еще большую радость, самую главную и самую большую. Она лилась через край и ей хотелось поделиться со всеми, но особенно с родителями. Но когда бабушка привезла его домой, Петя застал Лену и Лёшу в новой ссоре. Лена случайно разбила вазу Лёши, которую ему дарила его покойная мать, и потому их шаткое перемирие было разбито также, как и эта ваза. Вся квартира, начиная с кухни, была полна криков, которые иногда со звонким эхом отдавались в ушах.

«Нет, нет, нет, нет. Почему сейчас?» – подумал Петя, и чтобы срочно перебить эти крики пошёл в свою комнату. Там он достал свой телефон, который ему дали лишь бы он не лез к родителям, вставил наушники и включил музыку, да погромче. Но насколько бы громким не был шум в его голове, он не мог перебить все те мысли о ссорящихся родителях, о том, что он не может им помочь, что они возможно разойдутся, и уж тем более, что среди всех этих ссор потерялся и сам Петя. И как шум не мог перебить эти мысли, так он и не мог остановить слёз. Маленьких, горячих, едких, медленно стекающих и заставляющих чесать лицо, слёз.

Когда же прошло достаточно времени, Петя снял наушники и услышал тишину в квартире. Пока он был в деревне, Петя только и думал о своих перьях и радости, которая наступила с пополнением коллекции. Как же ему хотелось поделиться этой радостью с родителями, похвастаться им, он думал об этом всё время, даже пока его мама и папа ругались. Поэтому, вытерев слезы, сделав мужественный вид будто ничего не было, чтобы родители не лезли с расспросами, он взял новые перья в охапку и вышел из комнаты. В одной из комнат горел свет и работал телевизор.

«Наверное, там мама, хочу сначала к ней», – подумал Петя.

Зайдя в комнату, он увидел Лену, сидящую вразвалку в большом кресле, на столе рядом стояла бутылка, а пальцы свисающей с кресла руки еле-еле удерживали бокал, в стенках которого отражались остатки вина.

– Мам? – спросил Петя.

– Хррр, – коротким всхрапом ответила ему мать, но даже не шевельнулась.

«Может она очень устала? Пожалуй, не надо её будить», – подумал Петя и уже хотел уйти, как подумал о том, что в комнате может быть прохладно ночью, поэтому он отложил перья, взял плед, укрыл им мать, и снова забрав свои перышки с надеждой пошёл к папе в другую комнату.

Идя по коридору в комнату к отцу, он услышал громкую отрыжку, исходящую из его комнаты.

«Будь я героем мультфильма, я бы подумал, что там сидит тролль»

Войдя в комнату, Петя с облегчением обнаружил своего отца, играющего в компьютерные игры. Но радость от находки была недолгой, ведь недалеко от клавиатуры стояла банка с пивом, а еще несколько пустых валялось и на столе, и под столом, и вовсе прямо около стула, а сама комната была наполнена едким запахом пивного душка. Петя остановился прямо в дверном проёме.

«Ой нееет. Лучше я пойду обратно, папу нельзя беспокоить в такие моменты», – Петя хорошо помнил, как папа почему-то злился, если его отвлечь от игры, а из-за пива он становился ещё злее. Так что медленно и тихо развернувшись, Петя с огорчением пошёл в свою комнату, где стал раскладывать новые перья на места поудобнее. Места же эти, надо сказать, были расположены не где попало. Он с большим трепетом и даже интересом относился к вопросу выбора места для каждого из перьев, иногда представляя себя чуть-ли не дизайнером, как в телевизоре. Тем более, Петя знал, что убирается в комнате мама, поэтому чтобы она не дай бог не выкинула перья, он прилагал ещё больше усилий чтобы разложить их как можно лучше.

Шло время. Петя каждый раз старался приносить хотя бы одно перо с каждой прогулки или поездки в деревню, хотя получалось это не всегда, но каждый раз, он как зоркий орел, нависал своим взглядом над поверхностью в поиске перьев. Иногда, будто выпадал «джек-пот», он приносил домой сразу много перьев, то есть просто больше обычного, но для него это действительно было много. Он выкладывал их горкой на столе и начинал с видом знающего толк профессионала «отбирать» лучших из лучших. Вообще же в это дело он погружался с головой, особенно когда оно касалось игр с перьями. Вот два пёрышка побольше, это, наверное, от родителей птичек. Вот несколько маленьких, – «пусть это будут детки», – думал Петя. А вот перышко немного больше, – «тогда это старший брат или сестра». «А вот это большое и старое перо будет от бабушки гусыни. Наверное, она бабуля всем этим птичкам», – фантазировал Петя.

Так его коллекция постепенно росла, а перья занимали места на всевозможных полочках прямо рядом с игрушками, книгами, телевизором и какими-то модельками. Хотя их и становилось больше, и мама несомненно это замечала, но пока эти перья лежали в нормальных местах и не засоряли комнату, ей было в целом всё равно. Сын играется, мусора нет – ну и ладно.

Но увы, нет радости без печали, и это подчас жестокое правило жизни не оставляет детей без внимания. Как бы не радовался Петя новым находкам, жизнь его не стала лучше, Лена продолжала спорить с Лёшей, устраивая целую словесную канонаду. Лёша в свою очередь открывал «ответный огонь», но их главные снаряды – слова и эмоции, били невпопад, и не достигали своей цели – ушей и сознания обоих супругов, зато хорошо они бомбили по сознанию ребенка. «Добивать» Петю выходила мама. Тяжелым металлическим лязгом своих «ты должен», и непререкаемым авторитетом, мать заставляла Петю читать школьную летнюю литературу и делать кое-какие задания, после чего сурово и беспощадно проверяла их выполнение. Благо, что Петя старался всё делать хорошо и правильно, даже несмотря на свою ненависть ко всем этим книгам и заданиям, а потому переделывать свою работу ему практически не приходилось.

Стоял один из тех редких вечеров, когда Петя выходил погулять в одиночку вблизи своего дома. Прогулка в одиночестве была скорее не порывом интереса или радости, а просто необходимостью выйти из дома, проветриться, посмотреть на птиц вблизи, размять ноги, ну и конечно, чтобы не слышать ссор родителей. Вернувшись домой, Петя задумчиво поплелся к себе. Из своих мыслей его выбил какой-то легкий шум, издаваемый где-то за дверью в его комнату. Петя ничего не боялся, хотя и был удивлен, ведь дверь закрыта, а мама или папа закрывают их выходя из комнаты, значит их там нет.

– Может мама забыла закрыть окно и туда залетела одна из птиц? – радостно понадеялся Петр.

Аккуратно, чтобы не спугнуть возможного гостя, он приоткрыл дверь и просунул в щель свою голову, в тот же момент он слегка вскрикнул от испуга, или от счастья, он сам так и не понял. В комнате действительно была птица, но не одна, и даже не две. Их было так много, что Петя не мог их быстро сосчитать, они сидели везде где могли бы сесть птицы, но при этом в комнате было подозрительно тихо и чисто для такого количества «гостей». Петя быстро просунул голову обратно в коридор.

– Мааааам. – протянул он. Но ответом ему была тишина.

– Мам? – снова спросил он пустоту квартиры.

– Может на балконе? – он решил осмотреть все комнаты и балкон, вдруг мама не слышит, но никого не было дома. Ни мамы. Ни папы. Петя пошёл обратно к комнате, и просунув голову в щель просто наблюдал за птицами.

Радости мальчика не было предела, она полностью заполонила его, захватила. Будто в гипнозе, он стоял, завороженный этим зрелищем, и боялся даже лишний раз выдохнуть – вдруг вспугнет. Одна из птичек подлетела и села на ручку двери, Петя не мог поверить своим глазам, в его комнате птицы, а одна из них сидит прямо на ручке совсем рядом с ним. Он попытался просунуть руку, чтобы протянуть птице палец, попытаться им погладить ее, но повернув дверную ручку лишь спугнул птичку, и она улетела обратно в глубь комнаты. Постепенно восторженное настроение начало отступать перед голосом разума маленького ребенка.

– Я, конечно, очень рад увидеть их так близко, но мама всыплет мне по первое число, если они наведут беспорядок в моей комнате, так что придётся их прогнать. – сказал Петя сам себе.

Он уверено зашёл в комнату, закрыл дверь, чтобы не дай бог птицы не вылетели в квартиру, и стал кричать на них, кривить рожи и махать руками как умалишенный, пытаясь их испугать, хотя самому было может быть страшнее чем птичкам. Но птицы лишь смотрели на него и даже не думали взлетать.

– Ах так! – недовольный Петя стал подходить к каждой птице и махать руками прямо перед ней, он боялся их ранить или сделать им больно, поэтому даже смахивая их, старался делать это аккуратно, но птицам будто было всё равно, они просто отодвигались, отходили или перелетали на новое место в его комнате, и просто смотрели на него как на дурного. Так прошла минута, пока Петя не наткнулся своим взглядом на уток.

– Что?! Откуда тут утки?! – он был обескуражен и запутан.

Обессиленный морально и физически он сел на свою кровать и часть птиц приблизилась к нему, кто-то просто к нему прижался, кто-то сел на ноги.

– Привет утка, – устало улыбнулся ребёнок и потянул руку, чтобы погладить птицу. Она слегка вытянула шею вперед, как бы подставляясь для поглаживания, чем всерьёз удивила бы Петю, не будь он так вымотан.

– О, хех, а в деревне утки меня не любят. – так же устало сказал Петя птице после того как погладил её.

Но как часто бывает с обессиленными детьми, Петя не придумал ничего лучше, чем просто лечь и уснуть. Когда же он проснулся на утро, то обнаружил, что ни одной птицы уже нет в комнате, мусора от птиц не было, мама его не ругала.

– Значит, – предположил Петя. – Птиц никаких не было. Может приснилось?

Но вечером нового дня птицы появились вновь, будто из ниоткуда, и тогда в Петю закралось сомнение в том, что эти птицы просто прилетают или снятся. Детская любознательность тут же подсказала ему проверочное решение, надо закрыть окно перед тем, как уходить гулять. Исполнив свой коварный план, Петя всё не мог дождаться, его раздирало любопытство, он так и представлял себе, как вернётся домой, забежит в комнату и никого не будет, и тогда он точно убедится, что птицы откуда-то прилетают. Нетерпение сжирало его, но он держался как стойкий оловянный, и погуляв именно столько, сколько он гулял в прошлый раз, он еле сдерживаемым быстрым шагом, почти побежал домой.

Зайдя в свою комнату, он аж ойкнул, все птицы сидели в комнате. Обескураженный Пётр сел на свою кровать, и пока птицы снова присаживались рядом с ним, он старался думать и вспоминать.

– С одной стороны, не может быть, чтобы птицы появились из ниоткуда, – старался рассуждать Петя. – Но с другой стороны, они появились из этого самого «ниоткуда».

– Конечно, есть еще вариант, что их могли бы запускать родители, но зачем и как, и где они их прячут, чем кормят?

Тогда Петя стал вспоминать день, когда он впервые увидел их, а потому стал смотреть по сторонам, ощупывая взглядом каждый сантиметр комнаты. И он вдруг понял, что перьев нет! После этого замечания он стал рассматривать птиц и вспоминать какие же перья он приносил домой, вот сорока-белобока, вот три воробья, вот те самые прекрасные утки и селезень, пара голубей, вороны и ласточки и другие.

– Хм, неужели они появляются из перьев? – спросил Петя свою комнату, или сам себя.

– Чьюк! – будто ответила ему сорока.

– Ты мне? – зачем-то спросил ее Петя. Та в ответ кивнула ему головой.

– Хм, я Петя. – представился он сороке и протянул ей палец, та схватила его своей ножкой, и Петя слегка помахал пальцем, как бы приветствуя сороку.

Он решил перестать приносить новые перья, но для проверки своей теории о появлении птиц, он сосчитал их всех, потом принес ровно одно новое перо грача, и при пересчёте увидел, что компания друзей увеличилась ровно на одну птицу. Ровно на одного грача.

Таким образом, Петя решил для себя, что будет дружить с этими птичками и стараться как-то изучить их, раз уж они всё равно появляются каждый день, а главное – появляются из его перьев. Огромное желание Пети почти исполнилось. Да, он не мог бегать и прыгать, летать и кружиться, играть в салки с этими птицами, но каждый вечер он чувствовал себя нужным и забывал про одиночество и проблемы. Постепенно он всё меньше замечал ссоры родителей, всё меньше думал о детях на площадке, его мысли были заняты его настоящими друзьями, птичками, которые не оставили его одного, которые слышат и понимают его, и с которыми можно провести вечер.

Периодически, когда дома никого не было, Петя заносил в комнату хлеб. Для каждой птички он старался оторвать такой кусочек хлеба, который этой птичке нужен. Большие куски – большим птицам, чем меньше была птичка, тем меньше становились и сами кусочки, а к самым маленьким, Петя относился еще трепетнее, он старательно крошил кусочки, чтобы даже они могли без каких-то проблем покушать. В это время он рассказывал, как прошёл его день, говорил, как и почему снова ссорились его родители, а иногда и жаловался на них, если они наказывали или ругали Петю ни за что, как ему казалось. Но каждый раз, выговорившись, играя, обнимая и поглаживая птичек, видя, как они с интересом его слушают, будто всё понимают, ему становилось лучше, и он с улыбкой на лице, радостный и довольный засыпал.

Но наступало утро, птицы снова превращались в перья, а родители и их ссоры снова приходили домой. Но мало того, заходя в комнату, Лена обнаруживала на полу большое количество крошек, и начинала допрос своего сына, почему это весь пол в крошках.

Заспанный сын только и мог ответить, что: «Я не знаю, мама. Это был не я». Но Лену этот ответ не устраивал, и она донимала сына и обвиняла его во лжи, пока тот не начинал плакать. Когда же Петя уже не мог сдерживаться и начинал лить слезы, Лена бурча себе под нос, уходила за метлой и возмущаясь на сына, пока тот сидел и плакал, убирала крошки.

Чтобы мама больше не ругалась, Петя стал класть хлеб в тарелку. И каждое утро Лена заходила и видела эту тарелку полную крошек, но видя, что в целом комната чиста, не ругалась на сына, хотя и довольна до конца не была.

Так шли дни. Погода медленно, но верно становилась всё хуже и хуже, а настроение Пети всё лучше и лучше.

Но однажды, выкидывая свой мусор, Петя случайно увидел в ведре еле заметное в темноте перо. Он достал его и ужаснулся, это было надломанное перо ласточки. Он побежал с ним к своей матери.

– Мама! – с надрывом произнес он.

– Моё перо! Оно было в ведре! Мама оно сломано, почему? – в его голосе звучало искреннее беспокойство.

– Ну я убиралась и зацепила его случайно, оно сломалось, и я его выкинула. – не отвлекаясь от телевизора ответила Лена.

Мальчик стал представлять из себя подобие бутылька с нитроглицерином. Стоило только ещё немного задеть, и его нестабильные эмоции просто взорвались бы оглушительным громом. Но эмоции эти были так противоречивы, что он не нашёлся что сказать маме, а потому побежал к отцу, который в это время сидел за компьютером.

– Папа-папа! – а в ответ ему была тишина.

– ПАПА! – Петя стал тормошить зомби-отца, и тот наконец-то узнал, что за его спиной находится сын.

– Пап, мне срочно нужен клей.

Отец открыл ящик стола, вытащил маленький тюбик суперклея, отдал Пете и поняв по убегающему сыну, что тому больше ничего не надо, вернулся к своим делам за компьютером.

Забежав в свою комнату Петя трясущимися руками стал откручивать крышку тюбика. Он с ужасом смотрел на надломанный стержень, но намерения его были тверды и непоколебимы, Петя решил починить пёрышко, поэтому он аккуратно залил клей в стержень с обеих краёв, выровнял перо, и понял, что надо это всё зафиксировать, так что ему пришлось срочно бежать на кухню и искать там пластырь, который он найти не смог, так что очень быстро, чуть не упав, он вбежал к маме в комнату.

– Мама-мама-мама, – очень быстро выпалил Петя.

– М?

– Мне срочно нужен пластырь, на кухне его нет.

– А ты хорошо его искал? – недоверчивым взглядом посмотрела мать.

– Да, мама, скорее, пожалуйста.

– Ну ладно-ладно, – Лена подняла слегка разведённые руки над головой и неторопливо поднялась с кресла.

Она вытащила из своей косметички пластырь, – вот держи.

Схватив его Петя резко рванул в свою комнату.

– А спасибо где? – куда-то вдогонку громко сказала Лена, но не услышав в ответ ни слова, просто также недовольно и неспешно села в кресло и продолжила просмотр телепередач, пока ее сын в это время обматывал пластырем место надлома на пёрышке.

Оказав первую помощь сломанному перу, Петя беспокойно ходил взад-вперед по комнате и выжидающе смотрел на часы. Когда же пройдут те необходимые для склейки минуты?!

И вот, время прошло, Петя, встав перед пером, несколько раз глубоко вздохнул, потом полностью выдохнул, снова набрал в себя воздуха и после этого взял перо в руки. Перо держалось крепко и ровно, Петя смахнул воображаемую испарину со лба, и решил пластырь не убирать, на всякий случай. Но его радость была недолгой.

– А как же птичка? Ведь перо сломалось, что, птичка больше не появится из этого пера?

На Петю нахлынула новая волна страха и грусти, и, хотя из глаз вылилось несколько слезинок, с завидным оптимизмом он решил прождать до вечера.

Петя весь измаялся пока наступил нужный час, он положил перо на спинку стула, сел на край кровати, зажмурился и закрыл глаза ладонями, чтобы ждать, пока не услышит шум от коготочков птиц… Открыл глаза… И увидел ласточку, сидевшую на спинке, ласточку одно крыло которой как-то нехорошо свисало, будто было слишком тяжелым для того, чтобы поднять его в нормальное положение. Ласточка попыталась взлететь, но попытка не увенчалась успехом, и она беспомощно рухнула на мякоть кровати. Мальчик помог ей перевернуться, и взяв в руки посадил на своё колено. Горькая слеза так и порывалась выскочить и политься по щеке, но почему-то этого не происходило, из-за чего глазам было еще больнее. Но несмотря на это, как же Петя был рад, она жива, пусть и с пластырем, пусть и ранена, но жива. Он обнимал и говорил ласточке как, он волновался.

– А давай назовем тебя «Капитан»? Как капитан крюк, только без крюка? – спросил Петя у ласточки, та в ответ лишь прокричала «Чирр!».

– Ну и хорошо, – сказал Петя и про себя твёрдо решил приложить все усилия чтобы птица выздоровела.

Сначала он пытался спрашивать у мамы и у бабушки как лечить птиц. Но обе женщины ничего не спрашивали и не проявляли никакого участия или интереса в этом вопросе. Потом он пошел искать ответ на этот вопрос в папином компьютере. Но к несчастью Пети стало холодать, и постепенно стали улетать все маленькие птички. Петя смотрел на остальных ласточек, и понимал, что скоро и они улетят, поэтому он испугано старался как можно скорее вылечить раненого. Следующие несколько недель Петя, всё время думая о том, что время поджимает, старался оберегать раненую ласточку, согревать её, уделять ей внимания больше чем остальным, мазать крылышко каким-то мазями, разговаривать с ней и обещать, что всё будет хорошо.

Каждый день Петя видел, как птиц становится всё меньше. Каждый день он прощался с птичками, махал им рукой, а они кричали ему в ответ, звали с собой. Конечно, он радовался за своих друзей, потому что знал, что они летят туда, где тепло, что им будет хорошо, что потом они вернутся, и Петя снова будет вместе с ними, но ему так хотелось полететь с ними, разделить эту радость, но и оставить раненого тут одного он не мог, а потому, чем меньше становилось птиц, тем страшнее становилось Пете. Он смотрел на «Капитана» своими серо-зелёными, чистыми, добрыми детскими глазами и еле сдерживал слезы. Но как бы он не старался лечить птичку, ей ничего не помогало. Тогда Петя со скорбью понял, что никогда не сможет ей помочь, ведь ранена не сама птичка, а ее перо, перо из которого она появляется.

После очередной стайки птиц, улетевшей из его комнаты в тёплые далекие края, начали собираться и ласточки. Мальчик смотрел, как каждая ласточка летала от птички к птичке, будто прощаясь с ними. Потом Петя видел, как они подлетали к раненой подруге, после садились на край окошка, чирикали на прощание и срывались с края окна в холодный всеобъемлющий воздух. Он совершенно не хотел, чтобы раненая ласточка осталась одна, вдали от родни, пусть даже она будет с ним, но все её подружки птички, родственники и просто другие ласточки будут где-то там, далеко, радоваться ярким лучам солнца, встречать тёплый встречный ветер, кушать жучков, летать друг с другом, играть, а она останется тут, оторванная от их тепла и не сможет разделить с ними их радость. Да и самому Пете тоже хотелось улететь с этими ласточками, он хотел наконец-то вырваться из всей этой ситуации в его семье, хотел чувствовать тепло и заботу, ведь ласточки никогда не остаются одинокими.

Последняя ласточка попрощалась со всеми и подлетела к краю окна, она обернулась чтобы последний раз за этот год посмотреть на всех своих друзей. Недолго думая, Петя взял раненую ласточку к себе на руки.

Ласточка, сидевшая на краю, оттолкнулась от него ногами и взмыла вверх.