Текст книги "Маленькая вредина (СИ)"

Автор книги: Kinder_Joy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Простите за опоздание, можно сесть? – не обратив внимание на слова химика, спросила Лейла. В ответ последовал короткий кивок.

Осмотрев класс, девушка поняла, что Севастьян Дэй действительно отсутствовал, но, по рассказам Евы, это его нормальное поведение. Но как только Лейла успела подумать о виновнике сея действия, он постучал в дверь и явился пред родным классом. Севастьян был уставший и невыспанный, а под глазами красовались синяки размером с кулак.

– Как поживают бабушки у пешеходного перехода? – тут же спросил учитель, отвлекаясь от «увлекательной» темы.

– На здоровье жалуются, говорят, ноги болят, без меня не справиться, – в тон ему ответил Севастьян.

– Не сомневаюсь, – хмуро протянул химик. – Надеюсь, с картой пешеходных переходов Вы не забыли местоположение Вашей парты, – улыбнулся он. – Четвертая посередине.

Бросив насмешливое «спасибо», Севастьян направился к своей парте, попутно здороваясь с одноклассниками. Лейла хоть и кинула короткое «привет», но ее голова даже не повернулась в сторону одноклассника, за что получила легкий щелбан от него же.

– Не дуйся, – шепнул Дэй на ухо девушке спереди, но та даже не думала оборачиваться. Урок химии впервые заинтересовал девушку больше, чем что-то – или же кто-то – иное.

Еще шесть скучных уроков и пять скучных перемен пролетели незаметно. Не успевала Лейла моргнуть, как тут же в классе появлялся другой учитель с другими конспектами и скучными лекциями.

Весь день Севастьян с кем-то шептался, и Лейле почему-то казалось, что разговаривают именно о ней. Даже Ева, соседка по парте, с которой новенькая уже успела более-менее сдружиться, молчала и слабо отнекивалась, когда дело заходило о расспросах блондина.

Дежурными после уроков как на зло оставили Лейлу с Евой и Севастьяна с Власом. В их обязанности входило протереть пыль на подоконниках, полить цветы, замести и помыть полы, а также пройтись влажной тряпкой по испачканной мелом за день доске. Когда задания наконец-то были распределены, брюнетка принялась мыть полы. Вода в ведре была идеально чистой, даже прозрачной. Но только до того момента, пока в ней не появилась грязная тряпка. Вода потускнела и стала серой, время от времени на поверхность также всплывали небольшие комки мусора.

Севастьян же мыл доску. И возле него также находилось небольшое ведерце с водой, в котором он мог промокнуть побелевшую от мела тряпку.

Минут пять компания провела в тишине, а когда Лейла оказалась уж слишком близко к блондину, тот таки осмелился спросить вопрос, ответ на который волновал его начиная с вчерашней встречи после занятий.

– Лея, – начал он, но тут же осекся, увидев гневный взгляд, метнувшийся в его сторону после неправильно названного имени. – Хорошо, Лейла. Почему ты боишься автомобилей? – выпалил Севастьян, не задумываясь о том, что сморозил совсем не то.

– А я их и не боюсь, – спокойно ответила девушка, продолжая отмывать черные пятна на полу. Влас и Ева даже остановились от выполнения нужных им заданий, обратив все внимание на ссорившихся одноклассников. – Даже сегодня в школу на автомобиле ехала. Кто тебе сказал такую глупость?

Минутное замешательство все-таки позволило Севастьяну увидеть одновременно и злость, и печаль в глазах брюнетки.

– Я же знаю, что это не так, – схватил ее за руку и тем самым поставил в положение, в котором Лейла могла смотреть только в его глаза. – Я спросил у всех одноклассников, которые имеют хоть какие-то отношения с тобой, но никто ничего не знает, – злость и ненависть в глазах одиннадцатиклассницы загорелись всепоглощающим пожаром. – Что же ты скрываешь, Лейла Майер? – хоть вопрос и прозвучал довольно смешно, девушка взбесилась быстрее чем того следовало ожидать.

– Никогда, – сквозь зубы прошипела брюнетка. – Слышишь, никогда не смей лезть в мою жизнь, а уж тем более разведывать информацию обо мне у других.

Не успел Севастьян как-либо ответить на неожиданную злостную речь одноклассницы, как тут же на его голове оказалось нацепленное старое синее ведро, казалось, еще времен Советского Союза. По голове и одежде текла ледяная вода, а волосы липли к лицу. Это же нужно было так разозлить Лейлу, чтобы она опрокинула на новоиспеченного одноклассника ведро с грязной водой, в котором уже успела побывать тряпка.

Еще секунда, и брюнетка в том же состоянии: вода, в которой ее одноклассник ополаскивал тряпку для вытирания доски, уже стекала по телу Лейлы.

– Черт, черт, черт! – выругалась девушка, понимая, что уже второй день подряд придет домой мокрая. Не заладилось в этой школе, ой как не заладилось! – Ненавижу тебя, как ты мог?! – на эмоциях кричала одиннадцатиклассница, пытаясь обнять саму себя руками, чтобы согреться, но даже это не помогало. Очередные юбка и блузка промокли до ниточки, оставляя свою хозяйку мерзнуть и злиться на ненормального одноклассника.

– Ты первая начала! – возмутился Севастьян, осознавая, что дежурство немного затянется. – Это называется месть, Лея, – совершенно спокойно произнес он.

Брюнетка не среагировала на то, что одноклассник не услышал ее просьб не называть ее Леей, а промолчала. Все-таки она была зачинщиком очередного конфликта, но признавать этого не хотела. А Севастьян ведь тоже подлец, пытается разузнать проблемы моей уже и без того разрушившейся семьи, подумала Лейла.

– Забавно, когда начало оказывается концом, – усмехнулся Дэй. – Я больше тебе не помогу, и пусть тебя даже машина переедет, я просто буду смотреть на то, как твои кишки разлетаются по всей автомагистрали, – в аффекте выплюнул он. – Спорим?

– Спорим, – тихо прошептала в ответ Лейла, глядя в глаза одноклассника и все-таки сумев сдержать слезы.

Когда разгром был убран, а класс стал идеально чистым, одноклассники разошлись по домам. Лейла и Севастьян шли вместе, но порознь. Они передвигались друг возле друга, слишком близко, но не смели сказать спутнику ни слова. В тишине было отчетливо слышно, как у каждого стучат зубы от холода: даже теплая куртка не помогала согреться, когда под ней вся одежда была насквозь промокшей.

Расходясь в разные стороны, когда совместный путь закончился, одноклассники даже не попрощались, даже не оглянулись. И между ними зародилась всепоглощающее чувство ненависти.

========== Сила трения ==========

Говорят, что нельзя засыпать с плохим настроением, потому что проснешься еще с худшим. К сожалению, именно об этом правиле забыла Лейла, когда ложилась спать после конфликта с Севастьяном.

Дома брюнетка, конечно же, сразу сбросила с себя мокрую одежду и приняла теплую ванну, но даже эта любимая ею водная процедура не помогла девушке расслабиться и успокоиться. Да, она всем сердцем возненавидела одноклассника. Он смешной, милый и веселый. Но только не тогда, когда смеется над кем-то. Или выливает на кого-то ведро с водой.

Слишком много Севастьяна в мыслях. И жаль, что эти мысли совсем не хорошие.

Проснулась Лейла с ужасным настроением. Что-то, а точнее кто-то, окончательно и бесповоротно испортил его на весь оставшийся учебный год.

Одежду нежных цветов не хотелось надевать от слова совсем, поэтому выбор девушки пал на черные брюки и не менее черную блузку. Все-таки о форме, закрепленной в статуте школы, забывать нельзя. Края блузки немного разлетались, что позволяло окружающим увидеть часть предплечья. Поэтому, чтобы увидеть ее было невозможно, Лейла скрепила ткань невидимкой. Интересно, почему невидимки называются невидимками, если их видно?

– Лейла, тебя подвезти? – донесся крик старшего брата за дверью. Да, Матвей волнуется за свою сестру, но почему-то за время, которое он провел здесь, а Лейла – в родном городе, они конкретно отдалились друг от друга.

– Да, я сейчас! – ответила Майер, замазывая следы бессонной ночи тональным кремом. Девушка не была намерена встретиться с нелюбимым одноклассником даже по дороге в школу. Почему он живет так близко?

В учебное заведение Лейла попала одновременно со звонком. Учительницы физики в классе еще не было, поэтому можно было выдохнуть спокойно. Хотя нет, выдыхать еще рано, ведь совсем рядом находиться Севастьян. Странно, что сегодня он не опоздал на урок, он же специалист в этом деле.

– Лейла, ты как? – к девушке мгновенно подлетела ее соседка по парте – Ева Лебедева – и поинтересовалась о ее самочувствию, ведь по внешнему виду Дэя ничего сказать нельзя было: руки красные, глаза потускневшие, а взгляд метнулся куда-то в сторону окна, как только в класс вошла Лейла.

– Все в порядке, – она успокоила одноклассницу и села возле нее. Также брюнетка поздоровалась с Власом, но вместо слов приветствия Севастьяну, она просто посмотрела на него. Его взгляд до сих пор был направлен на заснеженные деревья за окном.

– Доброе утро, дети, – произнесла молодая женщина в очках и со стопкой тетрадей в руках, которую Лейла видела впервые. После вялого ответа учеников, учительница оглядела класс, и ее взгляд остановился именно на Майер. – О, вижу новые лица, – усмехнулась, как выяснилось, Лидия Яковлевна. – Не представитесь?

– Я Лейла Майер, – брюнетка приподнялась и ровно встала, выпрямив спину. – Новенькая, – пояснила та.

Учительница оценивающе посмотрела на одиннадцатиклассницу и в конце концов позволила ей сесть на свое место.

Лидия Яковлевна объяснила, что сначала повторит детям учебный материал седьмого класса, ведь это так важно для выпускных экзаменов, о силе тяжести и силе трения, а в последние десять минут ученики напишут небольшую самостоятельную работу по этим темам. Как год начнешь, такой аттестат и получишь, пошутила учительница, вырисовывая на доске различные формулы.

– Спорим, самостоятельную я писать не буду, но двойку за это не получу, – после нескольких легких ударов по плечу Лейлы, послышался голос одноклассника за партой сзади. В голосе Севастьяна не было злобы или ненависти, которые ощущались в душе брюнетки, что в конец сбило ее с толку.

Сначала Лейла не отвечала, но спустя еще несколько таких настойчивых фраз, она выпустила из себя безмолвную богиню.

– Что-то слишком много споров за последние три дня, – так же тихо прошептала девушка, одновременно пытаясь не мешать учительнице вести урок и также пытаясь отделаться от ненавистного ей одноклассника. После того, как брюнетка снова замолчала, к Севастьяну обратился его сосед по парте – Влас – и предложил поспорить с ним. На шоколадку с ликером. Почему бы и нет?

Лидия Яковлевна еще долго мусолила силу тяжести и гравитацию, что, казалось, и она сама поняла эту тему, но все изменилось, когда начались вопросы по силе трения.

– Что будет, если не будет силы трения? – спросила учительница, когда наконец-то закончила объяснять – а точнее, повторять – материал. – Лес рук… Ну же, Берта, может хотя бы ты ответишь?

Берта, как выразилась Ева, – местная энциклопедия. Знает все и вся, поэтому без проблем сможет ответить на любой вопрос. Рыжеватые кудри и круглые очки делают ее образ похожим на ботаника, но девушку никогда из-за этого не обижали, потому что класс оказался очень дружным, и даже у такой умной Берты нашлась своя компания таких же умных людей.

– Допустим, если сила трения внезапно пропадет, мы не сможем завязать шнурки, которые не будут держаться из-за отсутствия силы трения. Лифт не будет работать, так как упадет. Да даже элементарно подняться с кровати мы не сможем, ибо упадем!

На галерке несколько парней – местные раздолбаи-оболтусы – залились смехом, поэтому учительница попросила Берту остановиться и укоризненно взглянула на ржущих.

– Без них часы не ходят, без них не светит свет, а кто такие фиксики, большой-большой секрет, – напевали они, после чего, приложив указательный палец у губ, зашипели. А вроде одиннадцатый класс…

– Смешно им! – возмутилась Лидия Яковлевна после того, как весь класс услышал пение одноклассников и тоже залился смехом. – Тогда скажите мне, что будет, если сила трения будет ну уж слишком избыточной?

– Ну… например… – мямлил главный певец. – А, вот! Если дорога будет очень скользкая, ну, это же избыточная сила трения? – усомнившись в своей правоте, он взглянул на учительницу. Она лишь коротко кивнула. – То машины будут стыкаться друг с другом, врезаться в деревья.

Ответ был абсолютно верным, проблема только в том, что он вызвал слезы у Лейлы. Стыкаться… Врезаться…

– Можно выйти? – тихо спросила брюнетка, вытирая слезы рукавом. Когда ей разрешили, девушка мгновенно выбежала из класса и остановилась у окна. Открыв форточку, она высунула голову из нее и попыталась вдохнуть холодный воздух с настолько необходимым ей кислородом. Интересно, теперь каждая мысль о автомобилях и авариях будет вызывать у нее столь неадекватную реакцию?

Еще немного подышав, девушка закрыла форточку и села на подоконник. Перед глазами мелькнула знакомая фигура. Черт, только его здесь не хватало.

– Хэй, Лея, с тобой все хорошо? – на удивление заботливо спросил Севастьян, когда сел на подоконник прямо возле одноклассницы.

– Да, – пытаясь сдержать слезы, ответила та. – Сейчас вернусь в класс, – добавила брюнетка, спрыгнув с плиты.

Дэй попытался остановить девушку, схватив за руку, но неожиданно невидимка, соединяющая два куска ткани упала на пол, а края левого рукава блузки разлетелись в разные стороны. И это было роковой ошибкой.

Лейла остановилась и испуганно посмотрела на Севастьяна. Тот же не отводил взгляд от ее руки.

– Что это? – наконец-то одноклассник смог произнести хоть что-то, разглядывая совсем свежие шрамы от порезов. Кровь на них была засохшей, но это не мешало в некоторых местах наливаться ярко-алой жидкостью. – Лейла, я спрашиваю, что это?! – громко крикнул он, когда ответа не последовало.

– Отвали! Мои руки, что хочу, то с ними и делаю! – пыталась вырваться девушка, но из-за стальной хватки блондина это было невозможно. – Тем более, что ты уже один раз мне проспорил: говорил, что больше никогда не поможешь мне, а сам же при первой моей слезинке прибежал! Так что отпусти меня и не лезь в мою жизнь! – на эмоциях кричала Лейла, пытаясь забрать назад свою руку. Но хватка Севастьяна мгновенно ослабла, и одиннадцатиклассница сразу же отбежала на безопасное расстояние.

– Тогда и ты мне проспорила, – констатировал факт одноклассник. – Обещала, что никогда не заплачешь, а сейчас я вижу твои слезы, – спокойно досказал он. – Поэтому скажи: почему ты это сделала?

Абсолютная тишина продолжалась до самого конца урока. Как только прозвенел звонок на перемену, из классов выбежало море детей, поэтому зрительный контакт между Лейлой и Севастьяном разорвался после единого слова, прошептанного в адрес последнего.

«Родители», – одними губами произнесла девушка перед тем, как исчезнуть в толпе малышни.

========== Спящий утырок ==========

Пятница была любимым днем недели Лейлы. По пятницам она всегда занималась рисованием. Даже когда девушка находилась далеко от дома и любимой студии рисования, когда уезжала с родителями на отдых, когда целый день была занята чем-то другим. У нее всегда было время написать очередной портрет или натюрморт. Преподаватель часто посылала Лейлу на всякие конкурсы и говорила родителям, что у девочки дар. На что мама улыбалась и тихонько отвечала, что этот дар достался от дедушки – он был художником. Его картины висели в самых известных галереях мира: в Лондонской национальной галерее, Эрмитаже и даже Лувре! Именно дедушка научил Лейлу азам дела всей своей жизни. Именно благодаря ему девушка до сих пор временно теряет способность дышать, когда видит новые кисточки или краски.

В прошлую пятницу, на шестой день смерти родителей, одиннадцатиклассница написала портреты родителей. Папа улыбался и обнимал счастливую маму. За ними находились горы, на которые они когда-то хотели забраться. Они всегда мечтали достигнуть вершины если не Эвереста, то хотя бы какой-то небольшой горы высотой всего лишь каких-то три или может быть четыре километра.

Лейла не решилась показать Матвею портреты. Она спрятала их в семейный альбом, который чудом посчастливилось забрать так, чтобы бабушка не заметила.

Уже третья пятница не в студии рисования. Первая была тридцать первого января, поэтому занятие отменили, вторая – после переезда к брату, а третья – сегодня. И как совершенствоваться, если никто не может указать на твои ошибки?

В школу Лейла пошла пешком. В честь пятницы она даже надела школьный сарафан, но, конечно же без фартука, который так нравился маме. Какой бы сильной не была любовь к маме, ненависть к фартукам у брюнетки все же была сильнее.

Она решила добраться в школу другим путем. Конечно, получалось на добрых десять минут дольше, но зато можно не бояться, что по пути встретиться какой-то утырок вроде Севастьяна Дэя.

Когда Лейла вошла в класс, то увидела, что все уже сидят на своих местах и что-то увлеченно обсуждают каждый в своей компашке. На галерке громко смеялись, остальные спокойно разговаривали, и только вышеупомянутый утырок сладко спал. Голова покоилась на рюкзаке, руки обняли тот же рюкзак, глаза были закрыты, а губы расплылись в легкой улыбке. Что же, нужно будить его, подумала Лейла и улыбнулась своим шальным мыслям.

– Вставай, проклятьем заклеймённый, – громко протянула брюнетка вместо приветствия. – Весь мир голодных и рабов! – не зря в пятнадцать лет она выучила «Интернационал». Просто так, интереса ради. Когда девушка начала петь следующие строчки, кроме миссии «Разбудить Дэя» также совершенно случайно выполнились миссии «Обратить на себя внимание всего класса» и «Заставить всех думать, что ты пролетарий». Что же, неплохо, неплохо.

– Женщина, дай поспать, – сквозь сон произнес Севастьян. – За всю ночь глаза ни разу не сомкнул.

Обиженная тем, что на гимн никто не встал и даже некоторые не проснулись, Лейла села за нужную ей парту и поприветствовала Еву и Власа.

– Это просто у него недавно младшая сестра родилась, так всей семье спать не дает, – прояснил ситуацию сосед Севастьяна по парте. – Не переживай, он проснется и вы с ним обязательно еще раз поссоритесь, – улыбнулся тот.

Лейла бросила короткое «обнадеживает» и повернулась в другую сторону.

Девушка за эту неделю уже успела привыкнуть к новой школе и новым одноклассникам, поэтому с уверенностью могла сказать, что ничего необычного первые несколько уроков не происходило. Разве что Севастьян, когда начался его любимый урок алгебры, проснулся как раз в то время, когда его не слишком умный одноклассник на доске чертил график, и на весь класс спросил, почему ему сниться, как Владимир Ильич поет «Интернационал». Брюнетка обиделась, что фантазия Дэя подумала, что Лейла – это Ленин, ведь он старый, лысый и усатый, но виду не подала.

Конечно, блондин получил выговор от учительницы математики, та даже направила его в кабинет директора, но она вовремя увидела, что на доске оказалась начерчена парабола вместо гиперболы, и забыла о Севастьяне и его странных снах.

Во время очередной перемены, когда одна учительница уже ушла, а вторая еще не пришла, Нэлли – еще одна новая одноклассница Лейлы, но, к сожалению не такая хорошенькая, как остальные – подошла к брюнетке и села на парте прямо напротив нее, взглядом упершись в закрытую тетрадку новенькой.

Нэлли не была идеальным человеком. Такие девушки в сериалах всегда оказываются стервами и уводят у главной героини парня. Впрочем, уводить у Лейлы некого, поэтому страха перед, вероятно, самой красивой ученицей, не было. Нэлли постукивала своими накрашенными ноготками по деревянной парте, будто не решаясь что-то сказать или спросить.

– Лейла, а это правда, что ты сирота? – наконец-то осмелилась, вероятно, крашенная блондинка.

В классе повисло неловкое молчанье. Одноклассники закрыли свои рты на воображаемый замочек и выбросили его куда подальше. Даже и так немые рыбки в живом уголке перестали плавать и своими громадными глазищами уставились на бедную Лейлу. Теперь понятно, что обсуждали одноклассники в начале учебного дня.

– Нэлли, отстань от нее, не видишь, что она не хочет об этом говорить? – наконец-то кто-то подал голос. Этим кем-то оказался Севастьян. Мысленно Майер поблагодарила его, но тишина снова нарушилась только голосом «крутой» одноклассницы.

– Мне просто интересно! – возмутилась Нэлли. – Я вчера заходила в учительскую, там как раз обсуждали, что ты по каким-то причинам осталась без родителей, и тебя приютил старший брат. Я же ничего плохого не сказала.

– Ох, лучше бы ты обматерила меня всеми культурными и не очень словами, чем снова поднимать больную для меня тему, – пришла в себя новенькая и попыталась вывести разговор в другое русло. – Нэлли, думай что тебе угодно, но я все равно не расскажу ничего ни тебе, ни Севастьяну, ни кому-либо другому, – на этом силы у Лейлы иссякли, и она закусила нижнюю губу, пытаясь перекрыть душевную боль физической. – Прости, – прошептала.

Прошел еще один урок, после которого Лейла, Ева, Влас и Севастьян направились в столовую. Севастьян был неплохим другом Власа, поэтому пойти без него нельзя. Да и этот блондин заступился за Лейлу, так что с нее причитается.

Девушка от души произнесла спасибо, когда они вчетвером уже сели за столик и принялись пить чай, налитый в чашки с гномами черпаком из огромной бочки.

– Да вроде не за что, – ответил Дэй, удивившись словами Лейлы. Даже когда он спас ее из-под колес летящего на бешеной скорости автомобиля, она поблагодарила его скудно. Только для галочки.

В тот момент смартфон Лейлы завибрировал, поэтому она достала его и принялась строчить сообщение. На вопрос «кто пишет?» девушка наотрез отказалась отвечать.

Прозвенел звонок на урок, и школьники начали постепенно выходить из столовой. Спустя минуту компания тоже встала и двинулась в кабинет биологии. Все-таки на урок к классной руководительнице опаздывать нельзя.

Ирина Федоровна пришла сразу после того, как последние – Лейла, Ева, Влас и Севастьян – оказались за нужными партами.

Тут же началась довольно скучная лекция о вреде курения, алкоголя и сигарет. А вроде учительница же молодая, сама должна знать, что подростка в таком возрасте не переубедить, ему хочется попробовать все новое, неизвестное, а не сидеть дома и целыми днями учить строение человека, что советовала делать Ирина Федоровна.

Далее последовала не менее скучная лекция о том, кто и сколько денег не сдал на выпускной, сказала, что если все особи женского пола не скинуться, то одинаковых юбок на последнем звонке не видать. В общем, рассказывала все, что должны слушать родители на родительских собраниях, а не их дети.

– Лейла, ты уже освоилась в новом коллективе? – наконец-то обратилась классный руководитель к брюнетке. После легкого кивка головой и кроткой фразы о том, что все идет как по маслу, учительница продолжила. – В понедельник я тебе предлагала принять участие в последнем вальсе на выпускном, ты как, надумала?

Девушка уже хотела промямлить что-то о том, что не умеет танцевать и вряд ли когда-либо научиться это делать, но тот самый «утырок», который заступился за Лейлу два урока назад, крикнул раньше:

– Да, мы с ней вместе будем танцевать! – на весь класс раздался голос Севастьяна. Ева и Влас посмотрели на него удивленными глазами, а для Лейлы эта фраза прозвучала как гром среди ясного неба. Она медленно, будто в замедленной съемке повернулась к нему и одними губами прошептала «Я тебя ненавижу». На что блондин только улыбнулся и нажал своим пальцем на ее нос. Урод.

– Лейла, ты же не против, верно? – с сомнением спросила Ирина Федоровна.

– Конечно нет! – а как еще следовало ответить?

– Отлично, – улыбнулась та. – Значит завтра в десять утра репетиция.

Прозвенел спасательный звонок, и учительница наконец-то ушла, оставив Лейлу прожигать Севастьяна злостным взглядом полным ненависти.

========== Неожиданное известие ==========

– И потом я порву его! – сама себе сказала Лейла и уставилась на черно-белый рисунок.

После школы, когда брюнетка пришла домой, брата ни в одной из комнат не оказалось. Или это у него работа двадцать четыре часа в сутки, или что-то здесь явно не то. Зачем было переезжать к Матвею, если он почти не бывает дома? Можно было остаться в родном городе и не менять хотя бы школу и друзей.

– Кстати о друзьях… – продолжила говорить сама с собой одиннадцатиклассница. Правильно, почему бы не поговорить с умным человеком? Нет, не подумайте, она не псих и не шизофреник, иногда поговорить самим с собой очень даже полезно. – Давненько я не общалась со своими друзьями из прошлой школы, – тонко подметила. – Обязательно напишу им, когда закончу рисунок.

В порыве эмоций девушка решила нарисовать этого утырка Севастьяна, а потом замазать все это жирным черным маркером и порвать. Ну, а чего он решает, что будет танцевать с ней вальс, даже не спросив ее мнение?

Когда рисунок уже был готов – спортивное телосложение, высокий рост, зеленые с нахальным огоньком внутри глаза, даже улыбка точь-в-точь как у настоящего Севастьяна – девушка не решилась истерзать его несмывающимся маркером, который ну уж точно нанес бы даже ненастоящему однокласснику увечья. Поэтому Лейла взяла простой серый карандаш и почеркала им портрет в полный рост так, что если не знать точно, кто там изображен, то невозможно и догадаться. Решив, что этого для бедного мальчика хватит, брюнетка сложила лист вдвое и припрятала его под матрас, чтобы Матвей ни в коем случае не его нашел. А по иронии судьбы и уровню везучести Лейлы когда-нибудь это случиться.

Казалось бы, в неделе только два выходных дня, но даже в один из них нужно заводить будильник и идти в школу. Но если загрузиться делами, то можно будет наконец-то прийти в себя и перестать все время думать о родителях.

Сегодня у Матвея законный выходной, поэтому он пообещал провести время с сестрой. Брюнетка с радостью согласилась сразу же после репетиции вальса съездить с братом в ресторан, ибо он хочет познакомить Лейлу с одним очень важным для него человеком.

Узнав, что сестра захотела танцевать на последнем звонке, Матвей конкретно удивился и понял, что за время его отсутствия в жизни младшенькой многое изменилось. Конечно, ему ведь не нужно знать, что инициатором была совсем не Лейла-кривые-ножки, как когда-то любил шутить над ней брат.

Действительно, было время, когда теперь уже одиннадцатиклассница ходила на бальные танцы. Однако уже спустя три занятия она со слезами заявилась на порог квартиры и сказала, что в жизни больше никогда не будет заниматься этой ерундой.

Ирина Федоровна сказала, что можно приходить в чем душа пожелает, только для представительниц прекрасного пола обязательное наличие юбки. Так Лейла и поступила: надела нежно-розовый гольф и белоснежную юбку, которая так и норовила разлететься при каждом порыве ветра.

В школу девушка пришла вовремя, даже не столкнулась с Севастьяном по дороге. Брюнетка даже удивилась, а потом подумала, что этот утырок мог подшутить над ней, заставив прийти на репетицию, но самому не явиться. Но девушка успокоилась, когда увидела, что блондин уже стоял в коридоре у актового зала. Даже поздоровалась с ним.

– Все уже пришли? – крикнул женский голос из зала. О нет, только бы хореограф не был бы женщиной. Так уж сложилось у Лейлы, что все ее преподаватели танцев: в подготовительном кружке перед первым классом, в третьем классе, когда она решила заняться бальными танцами, в девятом, когда готовились к выпускному из средней школы – были женщинами. И довольно строгими женщинами без чувства юмора. – Тогда входите!

В актовый зал сразу вошли пять пар. Это включая Лейлу и Севастьяна. Трех парней и двоих девушек Лейла уже знала, так как это были ее новые одноклассники и одноклассницы, а остальных видела впервые.

Как только все встали в ряд, брюнетка заметила, что хореограф действительно женщина. Только не это.

– Так-так, – худощавая леди с острыми чертами лица и строгим пучком на голове обратилась к Севастьяну и ее партнерше по танцу. – Ирина Федоровна говорила, что к нам присоединится еще одна пара, но я думала, что детки будут стройнее… – длинной указкой она ударила по животе сначала Дэя, а потом Лейлу. Но девушку по спине. – Спину выровняй!

– Началось, – тихо прошептал Севастьян, втянув живот. – У меня же даже кубики есть! – блондин действительно был достаточно стройным и даже немного мускулистым. Называть его толстым – как минимум соврать. Да и на теле Лейлы не было ни одного грамма жира и ни одной складки на животе. А в последнее время девушка настолько похудела, что даже ребра начали немного выпирать.

Майер закатила глаза и уставилась на остальные пары. Такие же, как и они: не толстые и не тонкие.

– Перед Новым годом у нас почти не было занятий, поэтому сильно отставать вы не будете, – сказала женщина и наконец-то отошла от новоприбывших. – Кто-то раньше занимался танцами? – обратилась она ко всем. Подняли руки три пары из пяти. Даже три с половиной: оказалось, Севастьян уже не новенький в этой сфере.

Следующие два с половиной часа мы танцевали. Точнее, пытались. Аэлита Вениаминовна, тот самый строгий хореограф, все время кричала на своих не эластичных воспитанников.

Каждая пара стала в различных углах сцены, а так как пар было пять, то Севастьян и Лейла по иронии судьбы оказались в центре. Все их промахи Аэлита Вениаминовна видела четче, поэтому больше всего доставалось, конечно же им.

Сначала партнеры должны были, находясь в двух шагах друг от друга, взять руку партнера в свою. Дама подает правую, а кавалер – левую. Далее дама кладет левую руку на плечо партнера, а он в свою очередь – правую руку ей на лопатки.

Чтобы лучше ощущать друг друга, хореограф рекомендовала потопать ногами в одном ритме. Это было легко. Однако дальше началось самое страшное:

– Леди делает шаг левой ногой назад, а джентльмен – правой ногой вперед, – толковала Аэлита Вениаминовна. – Далее останавливаетесь этой ногой и притягиваете вторую, остановитесь на носочках, а потом опускайтесь на площадку!

Все движения нужно делать одновременно и быстро, и плавно. В этом и есть вся суть и прелесть венского вальса. Севастьян прекрасно справлялся с задачей, а вот Лейле не везло: то не в ту сторону ступит, то наступит на ноги партнера. И это еще не началось самое сложное.

– Те, кто в центре! – крикнула женщина с пучком на голове. Севастьян и его одноклассница остановились и обернулись. – Больше чувств! Я не вижу той страсти, с которой должны танцевать вальс! – Лейла фыркнула и попыталась вложить в танец больше эмоций, но, к сожалению, они были не такими уж приятными. – Леди должна двигаться мягко и эластично, а не как мешок с картошкой! – возмущалась Аэлита Вениаминовна.

К концу репетиции девушка уже кое-как выполнять элементарные действия. Уже не спотыкалась и не спрашивала, конец ли это, при каждой паузе в игре симфонического оркестра.