Текст книги "Парадоксы вселенной (СИ)"

Автор книги: Кимел-А

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

И всё-таки Тсунаёши была девушкой. И всем остальным Хранителям это стало понятно как-то одновременно. Кажется, Бьянки удалось взять Десятую в оборот, сестра точно учила Тсуну каким-то женским штучкам, но менялась она постепенно, а потом, когда у Хранителей открылись глаза, те разом почувствовали себя неловко. Чтобы юная девушка выходила драться кулаками за них…

О, Хаято помнил тот момент, когда и до остальных дошло! До этого они подсмеивались над Хранителем Урагана, который пытался по-своему оградить Десятую от всех проблем, а потом им стало очень-очень стыдно, что пятеро здоровых парней не могли справиться сами и вместо них приходилось драться девчонке. Кажется, тогда-то прогресс Десятого поколения двинулся небывалыми темпами…

К сожалению Хаято, по-прежнему оставались вещи, от которых они были не в силах её защитить. Когда Бьянки, наблюдающая за танцем Занзаса и Десятой на их первом выходе в свет, с грустью сказала: «Не повезло девочке с первой любовью», – Хаято, признаться, опешил. Он вцепился в сестру: в кого это влюбилась обожаемая Десятая и кому надо хорошенько пригрозить, чтобы изменить его мнение о ней? Бьянки хмыкнула: «Ну, вперёд», – и кивком головы показала на Скайрини, который как раз оставил кусающую губы Десятую. В глазах Джудайме стояли слёзы, а Занзас выглядел так, будто ничего более мерзкого в своей жизни не делал. С возрастом Гокудера научился здраво оценивать свои силы и понимал, что эта не та ситуация, где угрозы и шантаж могут что-то исправить. Увы.

Хуже стало, когда Ноно самоустранился от дел. Они не справлялись, не тянули, просто тонули в сотне срочных дел, разрывались на части… Их слабость заметили, и приходилось сражаться не на два, не на три фронта, а против десятка врагов разом. Тогда Джудайме привела много рациональных доводов, чтобы попросить о помощи Занзаса, но Гокудера догадывался, что на самом деле стоит за этим желанием. А ещё он понимал, что ничем хорошим это не закончится.

Ему хотелось остановить Десятую, убедить, что они справятся сами, ведь Занзас мог отказаться, унизив Тсунаёши, сердце которой было открыто к резким словам варийца, так, что она могла бы и не оправиться. Но гораздо хуже был сценарий, где он соглашался. Страшнее всего было представить, что он за свою помощь потребует. А их Десятая, умная, сильная, красивая, уже знающая цену своим словам и положению, Десятая, которая могла бы осадить любого, Занзасу бы уступила. К счастью, Скайрини оказался не настолько дальновиден и отказал. К несчастью, целую неделю Хаято боялся, что его босс сотворит с собой что-то страшное, явно больше других Хранителей понимая причины её расстройства. А потом она вышла в строгом костюме и маской холодной стервы на лице, явно скопированной у Бьянки, и Хаято понял, что страшное уже случилось.

В конечном счёте, всё оказалось к лучшему. Десятая собралась, разозлилась и на одной этой злости сотворила такое, что всей сицилийской мафии стало не по себе. А потом вошла во вкус, и Хаято постарался стать её опорой. Как и остальные. Даже Хибари впечатлился тем, что получилось из скромного зверька, а Рокудо был просто счастлив иметь законное право на уничтожение мафии. Но довольной Десятая не выглядела. Она казалась ожесточённой, равнодушной и какой-то надломленной.

Хаято, немного подумав, попросил Бьянки подработать свахой. В конце концов, однажды сестра уже помогла Десятой принять себя, так, может, и справиться с последствиями первой любви сумеет? Бьянки хмыкнула, на будущее посоветовала никогда не лезть в такие дела своего босса и отслеживать только возможную угрозу. Но за дело взялась, принявшись таскать Тсунаёши по всяким развлекательным заведениям.

Гокудера послушал доброго совета, но на каждого человека, принимавшегося за Десятой ухлёстывать, собирал подробнейшее досье, начиная с его семьи и образования, а заканчивая пристрастиями в постели. Объёмные папочки неизменно оказывались на столе Тсунаёши, отдельно от остальных документов, а что уж там с ними (и с ухажёрами) делала Десятая, Хаято не касалось, пока не возникал вопрос её безопасности. Хотя, вот честно, если бы из-за одного из этих придурков Тсунаёши заплакала, идиота бы ждала бомба в машине. Но, кажется, Бьянки помогла, и Десятая больше не принимала это близко к сердцу. В конце концов, в мафии верить можно только своей Семье, верно?

Как он ошибся, Хаято понял, только когда Скайрини вернулся из Америки. И вот тогда он вдруг вспомнил, что Десятая не просто босс мафии, недостижимая, как звезда, для простых смертных, а ещё и довольно молодая девушка. Очень обиженная молодая девушка. Кажется, об этом же вспомнил и Супербиа Скуало, когда впервые представитель Варии был вызван из-за какой-то оплошности в отчёте. Как раз через три недели после той некрасивой сцены с Арландо Бруно (хотя вот в этом вопросе Гокудера был согласен со Скайрини). По крайней мере, на лице Скуало отчётливо читалось: «Началось».

«Это ты ещё не знаешь, что тебя на самом деле ждёт», – злорадно подумал Хаято, потому что солидарность к коллеге солидарностью, но босс Скуало обидел босса Гокудеры, а это было непростительно.

Что там за закрытыми дверьми говорила Тсунаёши капитану Варии, Хаято только предполагал. Наверняка убедительно просила донести до Занзаса мысль держать себя в руках и не провоцировать врагов Вонголы, а заодно и прошлась по подмоченной из-за выходки Скайрини репутации. Всё это время Гокудера был занят – под его руководством проходил перенос «подарочка» Варии прямо под закрытые двери кабинета. Для такого дела он, конечно, не был здесь нужен, но очень уж хотелось посмотреть на реакцию варийского капитана и позлорадствовать.

– А теперь, – услышал он голос Тсунаёши, – то, зачем я на самом деле тебя позвала. Не хотела, чтобы пошли ненужные слухи, особенно после того, что и как сказал Занзас, поэтому пришлось изворачиваться. Мне нужно, чтобы ты забрал то, что твой босс отправлял мне в течение этого месяца, и передал, что его подарки я не принимаю.

Дверь открылась. Скуало застыл. Судя по выражению его лица, он ожидал чего угодно – от оружия до голов наёмных убийц. Но только не…

– Это цветы?

Огромные букеты занимали на полу неприлично большую площадь. Некоторые уже начали подгнивать – несколько недель, шутка ли! Складировалось всё это богатство в отдельной комнате и, к счастью, запах не тревожил обитателей особняка.

– Это веники, которые Скайрини шлёт не то в надежде меня задобрить, не то желая обрести право указывать мне, – раздражённо фыркнула Десятая.

Хаято хмыкнул. Это было мелочно с её стороны и так невинно с точки зрения мафии, но как же должен был взбеситься Занзас, получив это богатство обратно. Гокудера ухмыльнулся сдерживающему мат варийцу и приготовился наслаждаться представлением.

– Савада, – осторожно начал Скуало, похоже, мысленно подбирая аргументы, – а почему ты их сразу не отправила боссу?

– Потому что снующие туда-сюда курьеры с цветами наверняка привлекли бы лишнее внимание, – как маленькому объяснила Тсунаёши.

Судя по всему, капитан Варии был сражён наповал этой логикой. Женской.

– А почему тогда сразу не выбросила? – продолжил допытываться Скуало.

Тсуна скрестила руки на груди:

– Потому что это значило бы, что я их принимаю. А я не принимаю!

– Савада, ты же понимаешь, что это несерьёзно? Я не повезу эти чёртовы букеты чёртову боссу!

«Она почти месяц выжидала, чтобы тебе их всучить, и думаешь, теперь так легко откажется от этой идеи? Наивный!» – фыркнул про себя Гокудера.

– Хочешь оспорить мой приказ в моём доме? – вздёрнула бровь Тсунаёши и этак показательно размяла руки.

Это заставило Супербиа пойти на попятный и привести другой аргумент:

– Да мне даже некуда их девать! Как ты себе это представляешь?!

И в этот момент интуиция Хаято, которая никогда не была также сильна, как гиперинтуиция босса, оживилась и подсказала, что дело плохо. Потому что Десятая обвела взглядом коридор, и взгляд её остановился на нём, как на единственном свидетеле разговора.

– Хаято подвезёт тебя на своей машине, – светло улыбнулась Десятая, найдя выход.

Гокудере не оставалось ничего иного, кроме как с неубедительной радостью сказать: «Есть, босс», – под злорадным взглядом отомщённого Скуало.

Запихивали они подарки Скайрини в салон новенького автомобиля Хаято в четыре руки. «Веники» сопротивлялись, кололись шипами, за что были обложены матом на итальянском и японском. Это странным образом примирило две Правых руки своих боссов с вынужденным сотрудничеством. А то, что это сотрудничество продолжится, стало ясно почти сразу.

Гокудера слабо представлял, что Скуало должен был сказать Скайрини, чтобы выжить. Особняк Варии пережил капитальный ремонт, и Десятая с мечтательной улыбкой даже подписала смету на дополнительные расходы. Если бы этим всё и закончилось, Хаято бы вздохнул с облегчением, но какое-то время спустя Скайрини снова прислал ей подарок. Кактус в горшочке. Здоровенный и колючий. Видимо, чтобы у этого подарка было больше шансов дожить до возврата, чем у «веников». Или Скайрини хотел поржать над своим капитаном. Тсуна смотрела на кактус долгим взглядом, а потом велела поставить в кабинете, заявив, что растение её успокаивает. Теперь извивы женской логики наповал сразили Хаято.

Обрадованный Занзас стал развивать успех, и скоро коллекция Десятой пополнилась самыми странными и экзотическими видами. Кактусы цветущие, кактусы ядовитые, кактусы, выращенные с помощью Пламени, кактусы почти разумные… Одна стена кабинета была теперь выделена им, а Тсунаёши полюбила рассказывать посетителям об особенностях каждого вида.

К кактусам же прилагались записки с описаниями и, наверное, чем-то ещё, раз Десятая после их прочтения то хихикала, как девчонка, то краснела, то становилась дёрганной и раздражённой и принималась что-то строчить на полях варийских отчётов. Через недельку в особняк вызывался ворчащий Скуало, а Варии официально заявляли, что отчёты никуда не годятся и их нужно переделать. Честно, Хаято, с одной стороны, было жаль беднягу – врагу не пожелаешь лишний раз возиться с этими бумажками! – с другой стороны, было очень весело смотреть за тем, как Супербиа пытался сдержаться и не поубивать всех нафиг. Да и лучше уж так, чем полноценная война между боссами.

А потом на Джудайме совершили покушение в том же кабинете, и оказалось, что кактус может послужить неплохим оружием. С тех пор Вонгола возненавидела Варию с новой силой: по примеру Скайрини Десятая научилась швыряться в неугодных кактусами, размер которого зависел от степени проступка. Успокаивало Хаято только то, что самый большой кактус, под два метра ростом, стоял с табличкой «Занзас Скайрини»…

Когда Хаято пожаловался на заполонившие особняк кактусы Скуало, то есть, конечно же, поделился опытом выживания с коллегой, а заодно намекнул, что такое общение боссов Супербиа дороже выходит, тот пообещал что-нибудь придумать. Через пару недель довольный вариец сообщил, что посоветовал боссу перейти на следующую ступень отношений – подарить Тсуне животное.

«Так это из-за тебя теперь в нашем особняке появились две здоровенные ядовитые гадины?!» – не хуже змей зашипел на него Гокудера, которого Савада уже успела познакомить с чёрной полутораметровой «крошкой» и сообщила о желании проверить её при следующей же попытке убийства.

Убегающий от разъярённого Хаято Скуало орал извинения на ходу:

– Да я ж ему не про то сказал! Я ж ему, блядь, говорил про милых и пушистых животных! Такие, которые нравятся девушкам! А чёртов босс ответил, что подарит то, что больше всего похоже на Саваду! Кто ж знал?!

Десятая явно слышала их разговор (да чего там, их вся Вонгола слышала…), потому что на следующий же день после отъезда Скуало привезла от Верде здорового злющего чёрного кота с красными глазами. Целый месяц животное тренировали бросаться на человека с именем «Занзас Скайрини», Десятая лично отслеживала этот процесс. Тварь явно была разумная, и Скайрини, судя по всему, ненавидела заочно. А за день до приезда Супербиа с новым отчётом, кота усыпили экспериментальным составом на основе Пламени Тумана и… кастрировали. Беснующемуся в сделанной на заказ клетке монстру Тсуна бесстрашно сообщила, что это из-за того, что Занзас терпеть не может конкурентов на своей территории.

Зверюга затаилась, иногда низко урча от злости, и явно принялась ждать, когда новый хозяин окажется настолько глуп, что откроет дверцу с титановыми прутьями. Как бы Хаято не хотел отомстить за змею, Скуало он пожалел и намекнул, что после вручения подарка Скайрини надо будет смываться из комнаты побыстрее и плотнее закрывать дверь.

– Вот, – с милой улыбкой сказала Тсунаёши, вручая недоумевающему Супербиа клетку, в темноте которой сияли алые глаза твари, – я тоже нашла животное, идеально отражающее суть Занзаса. Надеюсь, Варии понравится.

Скуало сглотнул и с опаской клетку принял.

В следующие две недели офицерский состав Варии массово отправился на миссии за пределами страны. Кот явно постарался доказать Скайрини, что отныне Вария – это его территория. И отомстить за своё поруганное достоинство.

Спустя ещё неделю помятый Император мечей, выглядевший так, будто сражался с монстрами из лаборатории Верде (ах, да, ведь так оно и было…), попросил политического убежища у своего соперника-союзника.

– Да когда ж это закончится? – глотая виски, как воду, спросил собрат по несчастью. – Почему отношения выясняют чёртов босс и с-Савада, – вовремя поправился Скуало, заметив взгляд Хаято, – а страдаю я?!

– Мы, – поправил Гокудера, подумав, что Джудайме со Скайрини, и правда, как-то слишком разошлись. И оба получали от этого какое-то извращённое удовольствие.

– Пусть бы уже поженились и не ебали ни нам, ни друг другу мозги, – согласился с поправкой Супербиа.

– А это мысль!

В конце концов, если Десятой так уж нужен этот Скайрини, пусть забирает и будет счастлива. И вообще, какое Хаято имеет право оспаривать выбор босса? Наоборот, как верная Правая рука, он должен поспособствовать их воссоединению! Особенно, если это, наконец, вернёт Вонголе и Варии хотя бы подобие мирной жизни…

Подговорить остальных Хранителей и офицеров Занзаса труда не составило. Все они хотели жить, и, желательно, долго и счастливо. Так что в один прекрасный день во время приёма, на который Скайрини явился при полном параде со свитой, два босса, силами своих подчинённых оказались заперты в одной комнате. Пламя Тумана двух сильнейших иллюзионистов запечатало её так, что выйти можно было, только, наконец, наладив отношения (или переспав, что в случае босса и Скайрини было почти одно и то же, по мнению Мукуро). Пожав друг другу руки, Хранители разбрелись следить за порядком и делать вид, что исчезновение двух боссов с приёма вообще ничего не значит. И только огромный чёрный кот в конце коридора отпугивал случайных прохожих…

Надо сказать, что с миром и спокойствием Хаято ошибся. Ни Занзас, ни Тсунаёши не простили Хранителям такого вероломства и задали жару последним уже вместе. Но это того стоило: план сработал, и уже через полгода мафия праздновала свадьбу Десятой Вонголы и босса Варии. Нана вытирала слёзы платочком и, кажется, вообще не удивлялась, что мужем её дочери стал такой подозрительный тип, а Емитсу выглядел так, будто не знал, то ли радоваться, то ли пытаться набить Занзасу морду. Всё-таки Тсуна была его дочерью, и отдавать её Скайрини не хотелось…

Занзас злобно скалился на всех особей мужского пола, задерживающих на Тсунаёши взгляд дольше пяти минут, положенных для поздравления счастливой пары. Десятая не осталась в долгу: особи женского пола, по глупости пытавшиеся строить её новоиспечённому мужу глазки, внезапно обнаруживали возле себя огромную чёрную змею.

– Какой кошмар! – притворно ужасалась Тсуна. – Как ты сбежала из террариума? Не двигайтесь, синьора, она ядовита!

Бьянки ухмыльнулась и сказала Хаято что-то вроде: «Моя школа».

«А я ведь знал, что ничем хорошим это не закончится», – притворно вздохнул Гокудера, мечтающий о том, как они со Скуало сплавят боссов в отпуск. И подальше! Полтора месяца спокойствия стоили всех волнений…

Так ему казалось, пока молодые не вернулись. Если Скайрини представлял, что после свадьбы Джудайме превратится в копию Наны-сан, то он сильно ошибся. Потому что Тсунаёши так и осталась умной, цепкой и довольно авторитарной Десятой, власть которой не распространялась на сковородки (сгорающие вместе с яичницей), кофе (неизменно проливаемый на постель или на людей) и быт в целом. Смиряться с мнением мужа, особенно если он «несёт какую-то хрень», Тсуна тоже не научилась. И в этом Хаято был полностью на стороне своего босса. Впрочем, мирились эти двое также бурно, как и ругались. Кстати, двухметровый кактус всё-таки полетел в Занзаса, когда тот имел глупость на радостный крик «Я беременна» зависнуть и спросить: «В смысле?»

Следующие девять месяцев Вария и Вонгола находились на осадном положении, потому что беременная Десятая стала непредсказуемой. Вся мафия замерла в напряжённом ожидании: подчинённые Скайрини и Савады с удовольствием выместили бы раздражение на любом нарушителе. Дураков, к сожалению, оказалось немного, и закончились они в первый триместр беременности.

А потом родился Одиннадцатый, и все как-то сразу поняли, что мирные дни закончились окончательно: мальчик перенял от своих родителей всё самое лучшее…