Текст книги "Fragmented (ЛП)"

Автор книги: Kikyo851

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Так значит, Вы..?

– Я отправлю кого-нибудь за контрацептивами для тебя, – он кивнул. – Но ни слова Шигараки. Если он узнает, что ты сделала, я не могу гарантировать твою безопасность.

– Я не скажу. Конечно, не скажу. Спасибо. Спасибо Вам большое…

Факт того, что ты даже благодарила злодея, был абсурден, и ведь он делал это даже не ради тебя. Ты торчишь здесь так давно, что уже и забыла, что это такое, когда к тебе относятся хорошо, по-человечески. Ты могла пострадать в процессе насилия и сказать себе, что это было не так уж плохо только потому, что ты не пострадала в процессе. Это было отвратительно. Всё в этом было настолько мерзко, что хотелось просто свернуться клубочком и плакать, но, казалось, ты даже забыла, как это делать.

Курогири вышел, чтобы позвать кого-то. Возможно, его не заботило твоё унизительное положение, но он также не был настолько садистом, так что ты сомневалась, что он расскажет остальным. Конечно, возможно, они всё равно это узнают, зависит от того, кого отправят за таблетками для тебя.

Как оказалось, этим человеком был Даби.

– В чём дело? – он вздохнул. – Только не говори мне, что Шигараки снова хочет, чтобы я сгонял в магазин.

– Нет. Ты должен сходить и принести [Имя] противозачаточные, – прямо сказал он.

– Принести что..? – он обвёл тебя взглядом, светло-голубые глаза полностью расширились. На несколько секунд он потерял дар речи. – Только не говори мне, что этот мудила… он что, блять, трахнул тебя? Ты же шутишь, да?

Твой взгляд остекленел.

– Пожалуйста, не делай из мухи слона. Если честно, я даже не знаю, почему ты удивлён. Вы злодеи и вы убиваете людей. Я уверена, что это не самое худшее из того, что он делал.

– Я часть Лиги, потому что я хочу изменить дерьмовые взгляды этого общества на мораль и Злодеев. Я не соглашался присоединиться, чтобы наш главный засранец мог ссать кипятком, упиваясь властью над слабой женщиной.

Тот факт, что у него, как оказалось, был некий моральный компас, застал тебя врасплох, но, в конце концов, он тоже был убийцей. Не имело значения, как он пытался оправдать свои действия. Он был так же болен, как и все остальные.

– Что сделано, то сделано, – ты злобно посмотрела на него. – Просто принеси мне таблетки. Они мне нужны.

Даби неверяще покачал головой.

– Пиздец какой-то.

– Не позволяй этому разочаровать тебя в целях Шигараки Томуры, – Курогири оглянулся на тебя. – Она всего лишь второстепенный проект. Она никто.

Когда-то этого было достаточно, чтобы заставить тебя плакать. Но прямо сейчас ты была просто благодарна за то, что тебя не заставили вынашивать ребёнка.

–

Позже Даби вернулся, и ты приняла таблетку так осторожно, как только смогла. Как всегда, он одарил тебя этим внимательным, жалостливым взглядом. Ты задавалась вопросом, почему только он, казалось, выражал хоть немного сострадания по поводу того, как Шигараки обходился с тобой. Это было сложно понять, но тебе всё время казалось, что это исходило от чего-то ужасно личного.

Шигараки проснулся, и первое, что он сделал, это посмотрел на тебя. Он мягко улыбнулся тебе и поцеловал в макушку. Это было нежно, даже мило. Но прощает ли это всё, что он сделал? Нет. Ни за что. Ты не волновалась, делал ли он это, чтобы «постараться для тебя», или ещё для чего. Ты знала, что это было бесполезно – давать тебе ложную надежду. Он определённо не имел этого в виду. Скорее, наоборот, это была просто очередная форма манипуляции.

– Я даже не могу вспомнить, когда в последний раз спал так хорошо, – признался он. – Я чувствую себя гораздо лучше, хоть мы и застряли на этой помойке.

Ты выдавила улыбку.

– Ага, я тоже смогла отдохнуть. Спасибо, что остался со мной.

– Конечно, – он снова поцеловал тебя, на этот раз в щёку. – Я никуда не уйду. Теперь мы будем спать вместе каждую ночь.

– Хорошо.

– Очень скоро мы уберёмся отсюда. Теперь, когда сэнсэй ушёл, я знаю, что я должен собраться и занять его место. Только потерпи, окей?

Ты просто кивнула. Ты привыкла быть терпеливой. Ты должна была быть терпеливой долгое время, а ещё тебя бросил герой, который был рядом. Теперь тебе нечего было ждать, и ирония в том, что чем нежнее и добрее Шигараки, казалось, становился рядом с тобой, тем мертвее ты становилась внутри.

Как всегда, день тянулся бесконечно, бессмысленно. Он был скучным и без происшествий, но по опыту ты знала, что Шигараки мог перейти из пассивного состояния в маниакальное именно тогда, когда ты меньше всего будешь этого ожидать. Ничего не происходило, все были собраны вместе, как рой насекомых, но твоя нервная система работала с перегрузкой. Это было утомительно как физически, так и морально, и ты поняла, что подсознательно выработала привычку задерживать дыхание до тех пор, пока не почувствуешь, что грудь вот-вот лопнет.

Какого это – нормально дышать? Ты не могла вспомнить.

Даби продолжал бросать на тебя быстрые взгляды, его нос морщился от отвращения. Шигараки настаивал на том, чтобы ты сидела на его коленях почти всегда, а черноволосый злодей определённо не пытался скрыть свою неприязнь. По факту, это было так очевидно, что даже сам Шигараки стал улавливать её.

– Что? – резко спросил он. – Почему это ты продолжаешь так недовольно пялиться на меня?

Даби пожал плечами.

– Ничего, – произнёс он, не сводя глаз с твоего лица. – Вы двое хорошо смотритесь вместе.

Очевидно, что это был сарказм, даже если Шигараки не понял его, но Даби всё ещё оставлял тёмное, постыдное чувство, гноящееся в твоём животе. Ты говорила себе не становиться переполненной чувствами; он просто провоцировал тебя, ему было всё равно, сделает ли его вмешательство тебе хуже. Но, чёрт, если это так волновало его, почему он реально ничего с этим не сделает? Ты даже не знала, почему он следовал приказам Шигараки, хотя, казалось, ненавидел его. Никто из них не боялся ни опасностей, ни прикосновения смерти. Если бы хотел, он мог бы бросить вызов Шигараки в любое время и попытаться забрать у него бразды правления Лигой силой.

Но он этого не делал. А это значит, что причина, по которой он оставался в команде, это «изменение» общества или ещё какое-то заумное дерьмо. И, вероятно, это было так важно, что не имело значения, если такая, как ты, девушка пострадает за это. Ранее сказанные слова Курогири продолжали всплывать в твоей голове.

«Она никто».

Верно. Ты была никем. Ты всегда будешь заурядным и непримечательным никем. Если так посмотреть, Шигараки, должно быть, стал первым человеком, который так сильно хотел быть рядом с тобой. Он причинял тебе боль снова и снова, пугал тебя своими словами и действиями, но его одержимость была реальна. Ты была первым человеком, с которым он был так близок. Были времена, когда реально казалось, что ты была ему нужна. Это было ненормально, но что ещё более ненормально, так это то, что ты почти приняла его страсть.

Ты знала, что размышления об этих вещах не принесут тебе никакой пользы. Никакой уровень рационализации или обоснованной логики никогда не объяснил бы, почему эти люди решили делать те ужасные вещи, которые они делали. Ты не могла их понять и никогда не поймешь.

– Свалите, – спустя время приказал Шигараки, и, как всегда, все ушли, чтобы найти себе другое место в здании. Даби одарил тебя взглядом перед тем, как выйти. Жалость и отвращение присутствовали в нём в равной степени.

Ты почувствовала, как руки Шигараки прижали тебя ближе. Он всё ещё держал тебя на своих коленях. Ты чувствовала, как грубые локоны его нестриженных волос щекотали одно твоё ухо.

– Они раздражают, – заметил он. – Раньше меня это не особо заботило, но сейчас, когда у меня есть ты, они мешают нам проводить время вдвоём.

– Всё в порядке, – ты пожала плечами. – Они уходят, когда надо.

– Скоро мы выберемся отсюда, – он чувствовал необходимость напоминать тебе об этом, как будто бы ты будешь каким-то образом шокирована, если он не сдержит своего слова. Как будто бы он не лгал и не вводил тебя в заблуждение раньше.

Ты чуть повернулась, сжав губы в тонкую линию.

– Хорошо. Я тебе верю.

Шигараки взял тебя за подбородок и медленно приблизил твоё лицо к себе. Похоже, ему очень нравилось целовать тебя; он делал это почти всегда. Практика сделала с ним чудо. Он демонстрировал значительную аккуратность по сравнению с тем, как в первый раз грубо впивался в твои губы. Это было не так страшно, но всё равно вызывало тошноту. Тот факт, что он на самом деле пытался быть нежным, смущал и вызывал непонятное чувство.

Он убийца. Ничего из этого не было нормально. Даже если он пытался, это просто…

Это было неправильно, и его следующие слова сделали всё ещё хуже.

– Я тебя люблю, – произнёс Шигараки, его глаза искрились, как рубины. Ты почувствовала, как у тебя ухнуло в груди, но он лишь продолжил: – Тебе нужно остаться со мной навсегда. Ты единственный человек, который меня волнует. Всё такое изгаженное… но не ты. Ты милая. И ты была такой милой даже ко мне.

Ты не могла успокоиться. Всё, что ты смогла, это нервно кивнуть, но, похоже, это было не то, чего он ждал. Он уставился на тебя, не выглядя злым от слова совсем, но ты знала, что именно он хотел услышать.

– Я-я останусь с тобой навсегда, – хрипло ответила ты.

– Любишь ли ты меня?

– Я не могу… Я ещё не знаю, как ответить на это. Прости…

По какой-то причине ты не смогла соврать ему. Возможно, ты даже не могла вынести мысли о том, чтобы произнести это.

Плечи Шигараки ссутулились, но его лицо особо не изменилось. Он, очевидно, не настолько заблуждался, чтобы всерьёз полагать, что ты сможешь полюбить его после всего, что он сделал.

– Всё в порядке, – произнёс он. – Ты научишься любить меня.

Ты сказала себе, что, скорее, умрёшь.

–

Ещё одну ночь ты проводила рядом с Шигараки, но в отличие от прошлого раза, ты не могла уснуть. Ты просто продолжала повторять его слова в своей голове, снова и снова. Не важно, как долго ты думала об этом, ты продолжала приходить к одному и тому же выводу.

Он не любит тебя. Он даже не понимает, что такое любовь. Любовь – это не похищать кого-то и подчинять своей воле. Любовь – это не заставлять другого человека бояться за свою жизнь. И любовь – это определённо не влюбляться в поведение человека в акте отчаяния. Он не был влюблён в тебя – он был влюблен в личность, которую сам себе придумал, в человека, которого ты играла перед ним. Милую, чуткую девушку, которая одаривала его улыбками и никогда не говорила необдуманно. Кого-то, кто был слаб и поддавался манипулированию.

Ты всегда ненавидела Шигараки, но сейчас ты ненавидела его ещё больше за осквернение таких красивых слов.

Возможно, по этой причине ты решила сделать следующее. Ты уже давно не использовала на нём Причуду. Ты решила, что не хочешь больше видеть его прошлое. Ты не хотела чувствовать даже каплю сочувствия этому ужасному человеку. Ты знала, что это было правильно, но прямо сейчас ты не могла преодолеть странное желание, бурлившее внутри тебя. Как-то раз ты узнала, что у него была семья. Может быть, он знал, что значит любить.

Ты вытянула руку и осторожно поместила ладонь на его грудь, затем закрыла глаза. Картинки медленно проявлялись в темноте, но сначала ты услышала голос.

– Ты снова надоедал кому-то своими играми в геройства, да?!

– Котаро, прекрати, пожалуйста! Не будь так жесток с ним!

От лица Шигараки ты могла услышать крики, которые были гораздо громче. Он вопил изо всех сил, пока отец тащил его за воротник футболки.

– Папа, прости! Пожалуйста, нет! ПРОСТИ!

– Если хочешь, чтобы я остановился, тогда послушайся в кои-то веки.

Мальчика ударили несколько раз, и его рыдания достигли неистового пика. Отец приказал ему остаться снаружи после избиения. Ему не разрешали заходить в дом или кушать, пока он не извинится. Ты не знала, за что извиниться, но ты практически чувствовала боль и страдание, пронизывающие крохотное тельце Шигараки.

– Ну, ну. Не чеши.

Сцена изменилась, и теперь Шигараки снова оказался в доме с женщиной – ты решила, что она его мать. У неё были волнистые русые волосы и добрые глаза, но когда она опустила взгляд на своего сына, ты смогла увидеть грусть, что переполняла её.

– Но ведь чешется. Оно начинает чесаться, когда я дома, – Шигараки почесал свою шею и свои глаза, и хотя ты не могла увидеть, как он выглядел, у тебя было чувство, что сухая корочка от чесотки покрывала его кожу и по сей день.

Мама поджала губы.

– Слушай, Тэнко. Ты всё ещё хочешь стать героем?

– Угу. Хочу. Миккун и Томо-чан все бросили, поэтому я позвал их играть в героев со мной. И тогда они сказали, что я могу быть Всемогущий, потому что я играл с ними, даже когда их все бросили! Почему папа не разрешает мне быть героем? Потому что он меня ненавидит? А если я получу Причуду, он мне разрешит?

– Конечно, он не ненавидит тебя. Просто папа знает… он знает, как сложно стать героем.

Воспоминания продолжали проигрываться, прокручиваясь, как старая киноплёнка. Они расплылись перед твоими глазами и неожиданно снова принимали форму. Когда изображение появилось, ты обнаружила себя уставившейся на фотографию женщины-героя и маленького мальчика с чёрными волосами.

– Слушай, Тэнко. Это будет наш маленький секрет. Знаешь, что? Это женщина на фото наша бабушка, и она была героем!

– Хана-чан, зачем ты даёшь мне это?

Она оглянулась на него с яркой улыбкой.

– Несмотря на слова папы, я всё ещё на твоей стороне. Запомни, я всегда буду на твоей стороне. Давай станем геройским дуэтом брата и сестры! И сохраним это в тайне от папы!

– Х-хорошо!

Ты думала, что воспоминание окончится здесь, но оно продолжало идти. Это был первый раз, когда ты видела такой большой кусок чьей-то жизни. Это уже был не фрагмент – это было повествование, история, рассказ о жизни Шигараки, и ты знала, что чем дольше оно шло, тем хуже ты себя чувствовала.

Вскоре Шигараки сидел на корточках на траве, одной рукой чесал шею, а другой нежно ерошил шерсть своей собаки. Он громко напевал про себя, определённо был в хорошем настроении после того, что узнал.

– Не могу поверить, что в нашей семье был герой. Мон-чан… прямо сейчас я чувствую, словно я могу горы свернуть.

Он бросил маленький резиновый мячик, и собака радостно понеслась за ним. Неожиданно напевание Шигараки остановилось. Ты могла услышать, как он взвизгнул и поднял пальцы близко к своему лицу, уставившись на них в замешательстве.

– Ай… что это..?

– ТЭНКО! ТЫ БЫЛ В МОЁМ КАБИНЕТЕ?!

Шигараки медленно повернулся, и ты увидела перед ним выражение лица мужчины, который был полностью поглощён яростью. Его отец сжимал кулаки, медленно и тяжело подступая к нему

– Ты видел, да..?

Хана ныла и цеплялась за свою мать, настаиваю, что она только показала фото своему брату, потому что он упрашивал её. Это была ложь маленького ребёнка, отчаянно не желающего попасть в неприятности, в этом не было злого умысла за этим, но ты могла только вообразить, какое предательство мальчик мог почувствовать в тот момент, когда его отец подошёл к нему с горечью и отвращением.

Он ударил Шигараки один раз, достаточно сильно, чтобы тот упал на землю.

– Эта женщина не твоя бабушка, – он ударил его во второй, в третий раз. – Она ужасная женщина, что бросила своего ребёнка. Я научу тебя, что значит по-настоящему быть героем. Ради того, чтобы спасти кучку незнакомцев, они причиняют боль своей собственной семье.

Его мать, его сестра и даже его бабушка с дедушкой кричали в знак протеста, но никто из них ничего не вмешался. Достаточно иронично, что собака делала больше всего усилий, чтобы защитить мальчика, лая на Котаро и вгрызаясь в его лодыжки.

Ты понимала, что это должно было быть больно для него. Даже если остальные боялись, они ничего не сделали, чтобы помочь ему. Ты вспомнила, что ощутила то же самое, когда Бакуго решил бросить тебя.

Шигараки мог только плакать, цепляясь за собаку в своих руках, пока она скулила и изо всех сил пыталась утешить его.

– Я н-не могу… больше… этого вынести. Мон-чан, я просто… я ненавижу их всех.

Из воспоминания, увиденного ранее, ты уже знала, что произойдёт дальше.

В разгар его крика вдоль тела собаки начали медленно появляться трещины, раскалывая её плоть на части, пока она не рухнула на землю с прерванным скулением. Шигараки слишком поздно обратил на это внимание, опустив голову туда, где теперь лежал его любимый питомец.

– Что? Мон-чан… нет, подожди… – ты могла услышать, как его дыхание стало неровным и дрожащим. – Что происходит? Я не…

В тот же самый момент его сестра решила выйти из дома. Она теребила своё платье, выглядя смущённой и виноватой.

– Насчёт раннего… мне жаль. Я не имела ввиду то, что сказала папе. Хотя я и сказала, что это будет нашим секретом… ты пострадал из-меня. Прости.

Шигараки тяжело хватал ртом воздух. Он сильно дрожал и боялся выдавить из себя хоть слово. Ты не могла больше на это смотреть, но тебе придётся досмотреть воспоминание до конца.

Хана сделала шаг ближе к нему в замешательстве, опустила взгляд и издала душераздирающий крик. Ты увидела, как руки Шигараки потянулись к ней, и ты могла почти представить, о чём именно он думал.

Куда ты бежишь?

Это не я… Я не знаю, что происходит!

Ты же пришла, чтобы извиниться, да?

Ты не защитишь меня?

Пожалуйста…

Его рука коснулась её тела, и она разлетелась на куски. Он снова вскрикнул, задыхаясь и хватая ртом воздух. Его пальцы ладонями касались луж крови перед ним и рвоты, скопившейся на земле. Остальные члены семьи, встревоженные криком, в панике выбежали из дома, не готовые к ожидающей их сцене.

Земля вокруг него трескалась и разлагалась, даже в тех местах, к которым он не прикасался. Это было похоже на то, что ты попала в дурной сон. Ты хотела, чтобы это закончилось. Ты почувствовала тошноту в горле. Вся эта кровь, плач, крик… то, как ты переживала всё его собственными глазами.

То, как его собственная семья смотрела на него, как на монстра.

Его мать колебалась мгновение. Ты могла видеть, как она дрожала, но она всё ещё тянулась к нему, только чтобы рассыпаться за долю секунды. Всё вокруг него рухнуло и погибло. Он вопил на неровном окровавленном ландшафте, умоляя кого-нибудь помочь ему.

Вскоре Котаро тоже вышел из дома, и ему оставалось только смотреть на развернувшийся ужас широко раскрытыми влажными глазами. Несмотря на это, Шигараки всё ещё кричал ему. Он протянул руку отцу, надеясь, что тот спасет его.

Котаро схватил ближайший к нему предмет и ударил им по голове своего сына, и именно в этот момент ты поняла, что он был сломлен навсегда.

Последнее, что ты видела, было умоляющее, сожалеющее выражение лица Котаро, прежде чем Шигараки бросился к нему и целенаправленно ударил рукой по лицу.

– УМРИ! УМРИ! УМРИ ЖЕ ТЫ НАКОНЕЦ!

Всё обратилось в пыль, и Шигараки опустил взгляд на свои пальцы, теперь испачканные в крови. Блаженный, эйфорический звук сорвался с его губ.

– Чесотка наконец прекратилась…

Комментарий к 14; что он видел

Возможно, мои слова кому-то покажутся крейзи, но мне искренне жаль отца Томуры. Ведь он стал с опаской относиться ко всему геройскому из-за своей матери, поэтому был так строг с детьми. Он просто боялся, что они повторят судьбу Наны.

Вот.

========== 15; беспокойство ==========

Тебя выкинуло в реальность, слёзы скатывались по твоим щекам. В груди было тяжело, ты отчаянно пыталась дышать, отдёрнув свою руку от тела Шигараки так быстро, как только смогла. Это было так, словно всю тебя поглотил огонь. Ты чувствовала себя беспокойной и исступлённой одновременно.

Правда, ты не знала, почему тебя так трясло. Ты уже давно догадалась, что Шигараки сделал что-то ужасное со своей семьёй, но видеть всё прямо через его глаза было ещё ужаснее. Вместе с этим тебя настигло чувство вины, как будто это ты совершила то злодеяние.

Помимо всего прочего, ты испытывала бесчисленное множество ощущений, беспорядочно одолевающих тебя. Через свой страх и грусть ты снова почувствовала это – горечь, ненамеренное сочувствие, которое нарастало внутри. Став свидетелем жестокости и насилия, на которые был способен Шигараки, ты осознала, что при других обстоятельствах, возможно, он бы смог провести нормальную, мирную жизнь.

И было в этом что-то ещё. В этом воспоминании Шигараки показал разрушительную силу на совершенно ином уровне. Ему даже не нужно было касаться вещей всеми пятью пальцами, чтобы разрушить их. Ты сомневалась, было ли это из-за того, что он не мог контролировать свою силу, будучи ребёнком, и его контроль улучшился с возрастом, или дело было в том, что он подсознательно сдерживал её и мог пробудить в любой момент времени.

Ты уставилась на него в темноте, глядя, как бледно-голубые локоны спадают ему на лоб и частично закрывают глаза. Лёжа вот так, он выглядел почти невинно. Если бы ты его плохо знала, то никогда бы не подумала, что он наслаждался убийствами и сеял хаос ради забавы. Ты видела, как одна его рука покоилась на груди, другая лежала на полу, ладонь была раскрыта кверху.

Ты поняла, что никогда не держала его за руку и никогда не сможешь.

–

Это была долгая, бессонная ночь. Ты не смогла уснуть после того, как увидела прошлое Шигараки, особенно зная, какой разрушительной может быть его Причуда. Ты боялась, что он может внезапно активировать её рядом с тобой, и тогда ты умрёшь, даже не поняв этого. По глупости ты подумала, что, возможно, это может произойти так быстро, что смерть будет безболезненной. Это была нереальная мысль, но она помогла тебе совладать с собственными чувствами.

– Ты выглядишь усталой, – заметил Шигараки. – Плохо спала?

– А… да, плохо. Мне снился кошмар.

Это была не ложь. Не совсем.

– Мне тоже, – признался он. На мгновение тебе захотелось спросить, о чём был его кошмарный сон, но учитывая, что ты испытала, ты почувствовала, что уже и так знаешь слишком много.

Как всегда, Шигараки проводил время, держась с тобой за руки и иногда целуя. Ты так привыкла к этому, что это даже больше не беспокоило тебя. Единственное, что тревожило тебя, это то, что ты узнала о его Причуде, но достаточно странно, ты до сих пор не чувствовала особого страха, хотя должна была. Возможно, часть тебя почему-то стала равнодушна к мысли о смерти.

Ты не знала, сколько ещё времени проведёшь в этом холодном, пыльном здании. Шигараки сказал, что скоро вы уйдёте отсюда, но ты задавалась вопросом, как, чёрт возьми, он может вообще быть уверен в этом, если сейчас он был самым разыскиваемым преступником в стране, и герои и полиция разыскивали его повсюду. Быть заложницей было достаточно плохо, но ты реально начала уставать от поедания безвкусных чипсов сутки напролёт и сна на полу.

Тем не менее, ты хотя бы признавала тот факт, что Шигараки изменился в лучшую сторону с тех пор, как его наставник проиграл Всемогущему. За время, проведённое здесь, он ещё ни разу не кричал на тебя, не запугивал, не угрожал причинить боль. Ты не могла быть уверена, как долго это продлится, но он держал своё слово. Ты гадала, можешь ли ты правда хоть немного довериться ему.

О чём я, чёрт возьми, думаю?

Ты покачала головой, не веря своим мыслям. Боже, ты правда слишком много времени провела здесь. Ты больше не думала логично. Был ли Шигараки лучше? Да. Был ли он всё ещё злодеем? Тоже да. Была ли это хорошая идея – стать оптимисткой и поверить в него? Нет.

Не теряй рассудок, [Имя]. Будь сильной. Просто будь сильной и пережди это.

Пока ты внутренне боролась с этой уму непостижимой идеей, Шигараки медленно пересадил тебя со своих колен и встал.

– Я должен выйти наружу и кое-что проверить, – произнёс он. – Мы не можем прятаться вечно. Пора заключить сделку.

Ты уставилась на него в замешательстве. Он правда уходит? Тогда уходите ли вы все? Ты знала, глупо было надеяться, но у тебя ещё оставался шанс, что кто-нибудь заметит тебя снаружи, и тогда у тебя появится новая возможность для побега. Даже если твоя последняя попытка окончилась неудачей, это не означало, что надежда была потеряна совсем. Конечно, нет.

Курогири подошёл к своему боссу.

– Шигараки Томура, ты думаешь, риск стоит того, чтобы нас обнаружили? У нас очень шаткое положение.

– Мы не можем ждать вечно. Это не решит наши проблемы. У меня есть мысль, что нужно сделать. Я не собираюсь больше терять времени даром.

– Как пожелаешь.

– Курогири, ты пойдёшь со мной, – приказал Шигараки. Всё произошло так быстро, что у тебя даже не было времени полностью осознать ситуацию. Сначала он говорил со своим товарищем, затем наклонился к тебе, мило улыбаясь. – Я должен уйти ненадолго, – произнёс он, легонько погладив тебя по щеке. – Будь хорошей девочкой и дождись, пока я вернусь.

Ты уставилась на него. Он уходил с Курогири, а это означало, что он оставлял тебя с… остальной Лигой? Он правда так сильно доверял им? Ты помнила, каким сильно он заревновал, когда ты в первый раз заговорила с Даби. Это была проверка? Он хочет посмотреть, попытаешься ли ты снова убежать?

– Сколько ты будешь отсутствовать? – спросила ты. Это был важный вопрос. Ты должна знать, сколько его не будет, если вдруг у тебя появится достаточно времени на побег. Ты не спрашивала это, потому что будешь скучать по нему. Ты правда надеялась, что спрашивала это, не потому что какая-то ненормальная часть тебя собиралась скучать по нему.

– Я не знаю, но это не займёт много времени. Я обещаю, – он поцеловал тебя, потом улыбнулся. – Не волнуйся. Ты не будешь одинока.

И затем он ушёл, вот так просто. Всё это было так неожиданно, что ты гадала, может, ты просто всё ещё спала и всё это тебе снилось. Ты ущипнула себя за щеку – было больно, совсем немного, но этого было достаточно, чтобы ты поняла. Шигараки правда ушёл.

Тога подбежала к тебе и крепко обняла за талию.

– Ура! – она захихикала. – Наконец-то у нас появилось время только для нас, девочек. Эй, [Имя]-чан, ты любишь краситься? Мы можем поговорить о макияже. Магнэ очень хорошо делает макияж, это просто ужас, что мы сейчас не накрашены. Разве это не мило, как девочки используют помаду, чтобы сделать свои губы красными? Красный такой классный цвет. Он того же цвета, что и кровь, не удивительно, что он такой красивый.

Она продолжала болтать без умолку. Конечно, ты её не слушала. Ты раздумывала над тем, чтобы мельком выйти наружу и посмотреть, правда ли Шигараки ушёл, а не пытался надурить тебя и увидеть, ослушаешься ли ты его. К счастью, тебе не пришлось развлекать раздражающую чудачку очень долго.

Даби практически отшвырнул её ногой в сторону.

– Исчезни, психичка. Я хочу поговорить с [Имя].

– Но мы с ней сдружились!

– Нет, не особо, – ты вздохнула. Тога обиженно надулась, прежде чем нехотя оторваться от тебя. Теперь, когда ты думала об этом, ты вообще не говорила с остальными членами, за исключением её, Даби и Курогири. Никто из остальных не пытался приблизиться к тебе. По всей видимости, потому что они знали, что если сделают это, то им придётся испытать на себе гнев Шигараки.

– Ну что, как там малыш? – спросил Даби.

Ты уставилась на него с отвращением.

– Ого, а ты, и правда, тот ещё говнюк.

– Я пошутил. Это просто шутка. Ты что, не знаешь, что люди используют юмор, чтобы справиться с трудностями?

– В этой ситуации нет ничего смешного, – злобно произнесла ты.

– Ага. Пожалуй, это так, – он сунул руки в карманы. – Честно говоря, я не думал, что ты так долго продержишься. Я увидел, как рукастый нашёл себе милашку, и посчитал, что он может немного поиграться с тобой, а потом убить, но он стал привязан к тебе сильнее, чем я мог представить. Стрёмно думать, что у кого-то вроде него есть чувства.

– У всех есть чувства. Просто некоторые из них более извращённые, чем у других.

Он приподнял бровь.

– Ты защищаешь его?

– Нет. Нет, блять. Я просто говорю, всё, что побуждает его совершать все эти преступления – это его злость, или ярость, или ревность. Называй, как хочешь. Это тоже чувства. Просто нехорошие.

– Мы не настолько плохие, знаешь ли, – он уставился на тебя своими бледными, подёрнутыми проволокой глазами, что, казалось, выражали всю увиденную ими боль. – То есть, мы плохие, но есть «хорошие» люди, которые тоже плохие, но в другом смысле. Не всё делится на чёрное и белое. Есть люди, которые получают славу и признание за совершение вещей, которые общество считает хорошим, и просто за то, что они готовы признать, что совершили нечто плохое.

– Все иногда совершают плохие поступки, – ты пожала плечами. – Но если какой-то человек делает больше добра, чем зла, я всё ещё буду говорить, что он хороший. Никто не идеален. Всё дело в том, что ты стараешься сделать.

Даби нахмурился.

– А что, если стремясь сделать то, что большинство людей считают «хорошим», этот человек вынужден идти по головам и эгоистично использовать их ради своей цели? С этой точки зрения, можешь ли ты и дальше утверждать, что этот поступок «хороший»? Какой бескорыстный поступок предполагает причинение вреда другим ради своего достижения?

– Я… не знаю, – ты уставилась на него в замешательстве. – Ты говоришь о ком-то конкретном? Это отсылка, которую я не могу уловить?

– Кто знает.

Ты отвернулась от него. У тебя было достаточно много информации, кроме расплывчатых причин, по которым этот парень стал злодеем. В конце концов, это было просто самоудовлетворение. Он просто пытался оправдать все свои плохие поступки, обвиняя в этом других людей или какую-то идеологию. Люди были плохими не только от природы. По крайней мере, ты не верила, что это так. У человека всегда был выбор между плохим и хорошим. Некоторые обстоятельства затрудняли творить добро, но выбор оставался за человеком. Чтобы творить добро, часто требовалось подавить свою гордость и, возможно, выполнять просьбы, которые тебе не особенно нравились. Добро – это работа, а некоторые люди просто не желали её выполнять.

Ты оглянулась на Даби и вздохнула.

– Знаешь, что я думаю? Я думаю, что ты лицемер. Потому что ты ведёшь себя так, словно у тебя есть мораль и нормы, и даже комментируешь то, как Томура-кун ведёт себя со мной, но ты ничего с этим не делаешь. Я осознаю, что ты злодей, но если злодеи не настолько плохие, как ты заявляешь, может, им стоит доказать это?

– Какая прелесть, – он задумчиво посмотрел на тебя. – Шигараки отсутствует всего пару минут, а ты уже думаешь, что осталась тут за главную. Ты бы не посмела скалить зубки, если бы этот мудак был рядом, и ты это знаешь.

– Потому что я боюсь, что он причинит мне боль? Верно, я невероятно глупая, раз беспокоюсь за своё состояние. Как, блин, смешно, – ты пошла прочь от него, покраснев. – Вы, ребята, такие жалкие куски дерьма.

Ты услышала, как Даби пробубнил что-то себе под нос, но не смогла разобрать слов.

–

Наступила ночь, а Шигараки до сих пор не вернулся.