Текст книги "Мать-и-Мачеха (СИ)"
Автор книги: Кицунэ Миято
Жанры:
Мистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
– Что-то вспомнил? – чутко уловил Реддл, вряд ли прочитал мысли, так как у Северуса был ментальный амулет, скорее увидел как «написано на лице».
– Не знаю, важно это или нет…
– Скажи, а мы уже решим, важно или нет, – подсказал старший Малфой.
– Ну… когда мы ехали в поезде, Джеймс Поттер очень рвался на Гриффиндор. Он очень негативно отзывался о Слизерине. Выяснилось, что к ним домой приходил директор Дамблдор и пообещал ему дать меч Годрика из шляпы, а это только «истинные гриффиндорцы» могут сделать. Ещё Джеймс почему-то думал, что на Гриффиндоре обучают на боевых магов, а на Слизерине учатся только снобы и зазнайки, тёмные волшебники. Он не знал, что программа одинаковая. Всё б ничего, но Поттеры почти всегда учились на Слизерине или Рейвенкло. А с моим кузеном Пиппином Фоули, который на три года старше, произошла похожая история: ему тоже кто-то меч в шляпе пообещал и боевую магию с первого курса.
– Интересный расклад, – хмыкнул Реддл. – Он и палит из пушек, и бьёт прицельно…
– Кстати, получается, что только благодаря маме Северуса и Вальбурге Блэк Слизерин не потерял Поттера, верно? – спросил Малфой и пояснил для Реддла. – В прошлом году у нас стараниями Элис образовался Родительский комитет. Они сопровождали первокурсников в отдельном вагоне и проводили разъяснительные беседы насчёт распределения и обучения.
– Ну да, – согласился Северус, – Джеймс на нас обиделся, когда мы сказали, что он ерунду говорит, а потом леди Вальбурга пришла и всё подтвердила. Она подумала, что над Джеймсом подшутил кто-то из старших кузенов.
– А что коснись, Дамблдор будет ни при чём, – с каким-то странным весельем хмыкнул Реддл. – Старческий маразм, он такого не мог сказать. Он поведал ребёнку просто забавную историю, а тот понял по-своему. Похоже, что мама Северуса расстроила планы нашего седого противника как минимум дважды. Я определённо хочу с ней познакомиться.
========== Часть 2. Глава 19. Традиции ==========
Как выяснилось, Марволо Реддл был серым кардиналом и тайным лидером партии консерваторов, которые выдвигали Абраксаса Малфоя на пост Министра Магии. Нечто подобное Алиса и предполагала. Малфой и до этого пару раз упоминал «Вальпургиевых рыцарей», в которых состоял в юности. Алиса краем уха уже слышала, что в Хогвартсе заведено давать звучные названия студенческим компаниям. К примеру, тот же Пиппин очень бы хотел присоединиться к «Расхитителям», во главе которых стоял Фрэнк Лонгботтом. А «кружок по интересам» Малфоя, Реддла и других слизеринцев организовался как раз первого мая, когда некоторые Старые Рода праздновали старинный кельтский Белтейн. Самое смешное, что Алиса про Белтейн не знала, и когда они с девчонками праздновали «профессиональный праздник всех ведьм», то есть «Вальпургиеву ночь», была уверена, что святая Вальпурга защищала колдунов от Инквизиции или что-то вроде такого. Оказалось, что это просто совпадение, изначально базирующееся на британском Белтейне, но оно перекочевало к иностранным волшебникам, которые не имели отношения к кельтам, поэтому отмечали именно Вальпургиеву ночь. В общем, святой женщине, не имевшей к волшебству, кроме намоленных «чудес», никакого отношения, просто не повезло.
Эти «Вальпургиевы рыцари» в итоге стали «костяком» партии, которая решила двинуть Магическую Британию новым-старым курсом, обещая всяческие блага и сохранность традиций, многие из которых, в век набирающего обороты прогресса немагов, уже приходилось отстаивать. Да и резвые оппоненты грозились ввести запрет на ритуальную магию, без которой поддерживать волшебные маноры и дома было почти невозможно, что означало если не гибель, то сильный регресс магической аристократии в принципе. И это лишь вершина айсберга.
Марволо Реддл оказался не только красавчиком, но и обаяшкой. Он явно не подозревал о своей природе инкуба, а Алиса не спешила его просвещать, но вышло, что Реддл очаровал Ричарда, навешал комплиментов ей, Северусу и Пенни, и не успела Алиса и глазом моргнуть, как в воскресенье они уже встречали его у себя в гостях причём вместе с «пушистым другом» Грейбеком.
*
– Видите ли, Ричард, Элис, – в ответ на провокационный вопрос Алисы про магглорождённых сказал Марволо, пригубив немного бурбона, – магглорождённые не понимают многих аспектов жизни волшебного мира, поэтому им необходимо ассимилироваться. А этому Хогвартс почти не учит. Следует пожить, понять. Захотеть остаться и принять. Я не отрицаю прогресс, но не понимаю, почему ему в угоду следует отказаться от традиций, которые не с неба упали и все для чего-то нужны. Волшебники не совсем люди… иная физиология, энергетика, опять-таки магия. Второе поколение, то есть дети магглорождённых, с детства знают, кто они такие, готовятся вступить в магический мир и уже по-другому на него смотрят. Есть в этом рациональное зерно. Признаюсь, я сам после Хогвартса столкнулся со всей «несправедливостью» магических законов касательно магглорождённых и знаю о них не понаслышке.
– В самом деле? – спросил Ричард.
– Да. Несмотря на то, что я по матери Гонт и являюсь истинным полукровкой, мне удалось доказать это далеко не сразу… Хотя Дамблдору было достаточно предъявить комиссии копию Книги Выбора, в которой указывается магическая кровь.
– Магическая кровь? – вскинулась Алиса. – Это как? И что за Книга Выбора такая?
– Это один из главных артефактов Хогвартса. Если ребёнок волшебник и подходит по силам для обучения в школе, его имя появляется в Книге Выбора. По её копии, которая находится у директора, отправляют пригласительные письма. Артефакт указывает не только имя ребёнка и его фактический адрес проживания – он меняется, если ребёнок переезжает. При определённых обстоятельствах, например, если волшебница выходит замуж за маггла, сквиба или очень слабого мага, к примеру, магглорождённого, и рожает истинного полукровку, её фамилия будет значиться в скобках, как преобладающая магическая кровь.
– А как же магглорождённые, которые получились. Кхм… когда кто-то из магов «посеял дикий овёс»? – спросил Ричард.
– У них нет такой отметки, так как они рождены магглами. Волшебники в лучшем случае их отцы или их родители сквибы, но волшебной крови слишком мало, чтобы Книга это определила.
Алиса ненадолго выпала из реальности, потому что о наличии артефакта с подобными свойствами и не подозревала. Это получалось, что и про Северуса могли узнать?!
– Но откуда вы это знаете? – снова спросил Ричард, и Алиса стала внимательно слушать, что скажет Реддл.
– Я сам своими глазами видел свою запись. Более того, мне её показал Дамблдор, который с юности ко мне… неровно дышит, – чуть скривился Реддл, попытавшись сказать это иронично, но Алиса увидела, как на короткий миг аура инкуба окрасилась чернотой ненависти. – Почти до совершеннолетия я считал себя магглорождённым, которому очень повезло родиться сильным волшебником. Да ещё и поступить на Слизерин. Я думал, что Реддл это мой отец-волшебник, но от Дамблдора узнал, что волшебницей была моя мать, принадлежавшая к Старому Роду Гонтов – потомкам Салазара Слизерина. Я дорого… заплатил за эту информацию и даже в какой-то мере помог Дамблдору получить должность директора. Но когда выпустился из Хогвартса, не смог ничего доказать и попал под закон о магглорождённых. Дамблдор отказался мне помочь… Точней, цена за его помощь была для меня неприемлема. Он с давних времён как никто умеет рассчитывать ситуацию и пользоваться людьми. Но я уже слишком хорошо это знал. В итоге я полулегально работал в лавке Горбина в Лютном переулке, чтобы скопить денег и заплатить за особое расследование Министерства, чтобы подтвердить свой статус крови.
– Понятно, – кивнул Ричард.
– Элис, вы же какое-то время жили в Америке, верно? – продолжил Марволо.
– Да, это так.
– Как вы относитесь к отмене закона Эмили Раппорт? Его отменили всего лишь семь лет назад, в шестьдесят пятом.
– Вы о том законе, который запрещал магам общаться с немагами сверх необходимого для выживания? – вовремя спросил Ричард, напомнив Алисе, о чём вообще речь.
– Да, о нём.
– Не думаю, что могу рассуждать об этом, – ответила Алиса, – мы жили в Америке относительно недолго, Северус первые классы ходил в обычную школу. А мы с моим отцом во время своих странствий практически не общались с волшебниками, только с обычными людьми.
– Возможно, закон Раппорт был довольно строг, – склонил голову, соглашаясь с её доводами Марволо, – но в итоге в Америке почти нет слабых волшебников.
– Я, знаете, тоже ходила в обычную школу, Марволо, – усмехнулась Алиса. – У нас там был такой предмет как биология, одним из её разделов является генетика. Вам знаком такой термин?
– Не приходилось слышать.
– Это наука, которая изучает скрещивание внутри одного вида и скрещивание разных видов, – пояснила Алиса. – Ричард уже упомянул «дикий овёс», из которого появляется какая-то часть магглорождённых, слабых волшебников, которые потенциально, путём брачных связей, смогут вырастить свой род или семью. Иначе магов будет слишком мало. Да, они будут сильней, чем сейчас в среднем, но в какой-то момент наступит вырождение. Разные магические болезни, родовые проклятья и прочее повлияют на потомство, и в итоге может произойти вымирание вида. Так что заимствование генного материала у немагов способствует появлению новых поколений волшебников, которые будут чисты в плане накопленных болезней и проклятий. Мы жили в Санта-Барбаре, это далековато от Нью-Йорка, но я слышала, что, несмотря на размеры США, магов там гораздо меньше, чем в Британии, и почти вся магическая жизнь сосредоточена в одном городе.
– Хотите сказать, что они были вынуждены отменить закон Раппорт? – приподнял бровь Марволо.
– Я не сильна в политике, может, и так, – пожала плечами Алиса. – Несмотря на то, что генетика наука условно немагическая, её законы никто не отменит. Мы с Ричардом и детьми чистокровные волшебники, но совершенно спокойно живём на два мира и не чураемся немагов. В конце концов, для меня более дико закрываться от большого мира в крохотной клетушке и отрицать то, что он предлагает. Мы не нарушаем Статут, но общение с неволшебниками даёт многое. Очень обширную художественную литературу на любой вкус, кино, музеи, интересные приспособления, технику. Да хотя бы сдерживание магии и понимание её ценности.
– Интересное мнение, – задумчиво протянул Марволо. – Мне бы хотелось узнать подробней про эту науку.
– Думаю, в Британской библиотеке есть все материалы, которые исчерпывающе освещают данный вопрос, – пожала плечами Алиса.
– Видите, Элис, у всего есть последствия, – тут же нашёлся Марволо, – и бездумный отказ от традиций может тоже привести к чему угодно. Если бы наши оппоненты действовали путём дискуссий и обсуждений, но они работают иными методами…
– Какими же? – спросил Ричард.
– Например, если вы помните, в шестьдесят девятом был организован марш в поддержку прав сквибов, который вызвал волнения среди магического населения. Почти всегда сквибы рождаются в старых чистокровных семьях… Сейчас, после ваших слов о генетике, Элис, я думаю, что это неспроста.
– Да, я знаю, от сквибов отказываются, – перебил Ричард. – Как и вы, я знаю очень много об этой милой традиции волшебников. Так сказать, почувствовал на своей шкуре.
Алиса вздохнула, тема отказа от него родителями всё ещё оставалась больной для супруга. Хотя они знали причины такой «традиции» – невозможность маленькому сквибу выжить в повышенном магическом поле родовых домов, маноров и замков. Магия делала что-то вроде «отбраковки», и маленькие сквибы либо умирали в возрасте около восьми лет, либо «отрезались от Рода» и устраивались в обычном мире.
– И вы бы предпочли умереть в детстве? – спросил Марволо. – Потому что, на мой взгляд, в итоге у вас всё неплохо сложилось, – он красноречиво оглядел гостиную.
– Нет, я всем доволен, – откинулся на спинку кресла Ричард, – хотя и странно с этими протестами… Ведь по большей части сквибы не часть волшебного мира и проживают отдельно. Не все даже в курсе собственного статуса.
– Согласись, мучиться всю жизнь тем, что тебя бросила магическая семья, и не быть полноценным магом, это здорово бьёт по самолюбию, милый, – коснулась его руки Алиса. – А так, в обычном мире сквибы имеют гораздо больше бонусов: удачливость, долголетие, развитую интуицию, выглядят моложе сверстников.
– Никто статистику не составлял, но на самом деле знающих о волшебном мире сквибов не так и много, – кивнул Марволо. – Это не значит, что семьи за ними не присматривают каким-то образом. Или что они были нелюбимыми детьми. Поверьте, жить в приюте гораздо хуже, чем у приёмных родителей, которые в вас души не чают. После того марша за права сквибов не удивительно, что общественность всколыхнулась: инициатором были магглорождённые, ничего не знающие об этой больной теме для волшебников. А тут такое порицание и крики, что они выбрасывают детей чуть ли не на помойку. Как будто эти дети у кого-то лишние.
– Но зато какой общественный резонанс это вызвало, с учётом того, что в волшебном мире не так уж и много старых волшебных семей, которые столкнулись с такой проблемой. Это выставило их в очень плохом свете.
– Вы совершенно правы, – согласился Марволо с Ричардом. – Ваш случай, в общем-то, уникален. Вы редкостный везунчик.
– С этим трудно спорить, – прищурилась Алиса, ощутив, как её амулет на муже слегка завибрировал. Кажется, Марволо хотел прочесть, о чём подумал и вспомнил Ричард, изменив свой статус со сквиба до полноценного волшебника. В своих ментальных способностях инкуб, похоже, никогда не сомневался, но на этот раз его ждало разочарование. Взгляд, который Марволо бросил на неё, был весьма уважительным, и она усмехнулась, показывая, что заметила эту попытку, чем сильно его удивила и озадачила. Ну, кое-кто «неотразимый» сам же сказал, что они «родственники».
Всё это время, пока они разговаривали, Фенрир Грейбек сидел рядом с Марволо и молчал. Впрочем, не отказавшись отдать Северусу пару волосков «для эксперимента».
– Элис, всё готово, – заглянула в гостиную миссис Джонсон. – Я ухожу.
– Спасибо, Маргарет, – кивнула Алиса. – Господа, пять часов. По старинной традиции, – она улыбнулась Марволо, выделяя интонацией «традицию», – пора пить чай.
*
– А ваши дети к нам присоединятся? – спросил Марволо, когда они разместились в столовой.
– Кажется, они хотели засесть в лаборатории до ужина, – переглянувшись с мужем, ответила Алиса.
– Да, у Пенни свободный день, так что она хотела что-то там показать Римусу и Северусу, – подтвердил Ричард. – Вы же с ними уже познакомились…
– Да, и Северус произвёл на меня неизгладимое впечатление, у нас была интересная беседа. Я слышал, что и ваша дочь неимоверно умна и талантлива. Хотя я мог наблюдать только милую внешность. Как вам удалось воспитать таких интересных и неординарных отпрысков?
– О, это всё Элис, – с нежностью взглянул Ричард. – Она потрясающая мама! Знаете, когда она была в родительском комитете при младшей школе, все дети, только её завидев, подбегали здороваться. Она просто очаровательна! Я очень рад за свою дочь, ведь благодаря Элис…
– Не нужно, дорогой, – положила ладонь на предплечье мужа Алиса. – Ты меня смущаешь, а нашим гостям, скорее всего, это не слишком интересно.
– Напротив, Элис, – улыбнулся Марволо, – мне очень интересны ваши методы воспитания.
– Так у вас есть дети?
– Н-нет… как-то всё… – вздохнул тот, улыбнувшись, хотя улыбка не дошла до глаз. – Простите за откровенность, но путаться с магглами, рискуя получить магически слабое потомство, я не хотел, а сильные волшебницы… Пока я подтвердил свой статус крови, уже всех невест разобрали. К тому же… я вырос в приюте и, наверное, с трудом представляю себе семью, в которой я, жена и дети.
– Но если вы, как я понял, остались последний в магическом роду Гонтов, вам всё же стоит завести семью, – заметил Ричард. – Тем более, насколько я в курсе, благодаря тому, что вы – истинный полукровка, все минусы крови Старого Рода, такие как различные проклятия и болезни, должны были исчезнуть и остаться только плюсы. Жертва вашей матери, обновившей магическую кровь, не должна пропасть напрасно. Я читал некоторую литературу, после того, как понял, что я волшебник. Простите, если лезу не в своё дело…
– Я не уверен, что это была жертва, – кривовато улыбнулся Марволо, – и она вообще понимала, что делает.
– Если она умерла при родах, как вы сказали, то никто не знает, как оно было на самом деле, разве нет? – спросила Алиса, и Марволо уставился на неё остекленевшим взглядом. – Что?..
– Знаете, я как-то никогда не думал об этом в таком ключе… – хмыкнул Марволо. – А когда вы сказали… Просто историю своей матери я знаю со слов Дамблдора. А сейчас я думаю, а он-то откуда её узнал, раз она умерла и некромантией старик вроде не увлекается?
– Тут есть о чём подумать, – практически впервые за весь вечер подал голос Фенрир Грейбек. – А что третий пацан? Римус? Он вам кто?
========== Часть 2. Глава 20. Страх ==========
– И чего? – спросил Римус, гипнотизируя флакончик в руках Северуса. Бесцветное зелье после добавления второго волоса окрасилось в ярко-синий. И Северус всё же не был готов к положительной реакции маминых догадок.
– Дела… – лишь смог в ответ пробормотать он, подумав, что мама была права насчёт того, что заваривать кашу легко, а вот расхлёбывать трудно. Но проверить не терпелось, и Северус, заполучив волосок Фенрира Грейбека, который вместе с Марволо Реддлом пришёл к ним в гости, сразу сунул его в состав. А после и волос, сорванный с головы Римуса.
– Так что это означает-то? – повторился Римус.
– Это что, зелье родства было? – нарушила тишину Пенни. – Оно пахнет можжевельником. Нас с папой когда-то таким же проверяли, и оно тоже ультрамариновым стало.
– Каким? – переспросил Римус, отвлекаясь от зелья.
– Ультрамариновым, – повторила Пенни, – это так цвет называется. Ещё есть индиго, бирюзовый и лазурный – это всё оттенки синего цвета.
– По мне, так синий и синий… – пробормотал явно впечатлённый Римус. – Так если зелье родства окрасится в… этот «ультра-синий», это значит отец и дочь?
– Родитель и ребёнок, – поправила Пенни, – но, может, это и не зелье родства… Северус?
– Эм… это оно.
– Но ты же мой волос туда сунул! – чуть не подпрыгнул Римус. – Зачем?.. И… Чей был тот волос в основе? Ты же… Ты…
– Хочешь сказать, что попробовал волос того оборотня, который сидит у нас в гостиной? – ахнула Пенни. – Ты что, хотел узнать степень родства между оборотнями? – подала отличную идею сестра. – Но Римус сказал, что именно он его укусил! Это что… Он теперь ему как отец, что ли, стал? Раз его инициировал, получается? Неужели происходит какое-то замещение на таком глубоком уровне, что так реагирует зелье родства?
Такой вариант в голову Северуса не приходил, и он неопределённо пожал плечами.
– Я не знаю.
Всё же в идее сестры была своя логика. Вдруг и правда инициация у оборотней идёт с заменой крови? Как-то же они объединяются в стаи. Почему бы и не по принципу семьи? А кто кусает, становится этаким «всеотцом». Вряд ли кто-то это проверял…
– Будет очень неудобно, если мы спросим у мистера Грейбека об этом? – посмотрела на Римуса Пенни.
– Спрашивайте, мне-то что, – напустил независимый вид Римус. – Но без меня. Не хочу видеть того, кто сделал меня монстром.
Пенни замялась и посмотрела на Северуса в поисках его поддержки.
– А я бы пошёл, – немного в сторону сказал он. – Побежишь один раз, будешь бегать всю жизнь. Сделанного не воротишь, а этот Грейбек решит, что ты его боишься и отсиживаешься, забившись в уголок, как нашкодивший щенок.
– Да, это же он тебя обратил, так что правда на твоей стороне, – кивнула Пенни. – А если что, то мама тебя никогда не даст в обиду. И папа. И мы с Северусом. Правда, Северус?
– Давай, слабительного этому Грейбеку подольём? – ухмыльнулся Северус.
– Так он же оборотень – учует, – чуть дрогнул рот Римуса в подобии улыбки. – Да и нехорошо… Он всё же гость ваших родителей.
– Можно было бы через Сумрак, – пожал плечами Северус.
– Ты так долго не продержишься там, – заметила Пенни, которой идея со слабительным не слишком-то понравилась.
– Продержусь, – Северус чувствовал, что ему, как говорила мама, «вожжа под хвост попала», но уже не мог отказаться от сформировавшегося плана.
Он с детства читал магические книги и хорошо помнил о том, как следует бороться с боггартом. Этот призрак, заводившийся в волшебных домах, чаще всего пугал детей, так как их магия легче впитывалась. Боггарт превращался в то, что больше всего боишься. И выпитый страх делал призрака материальным, а вот смех был неприятен и заставлял прятаться. Хитрые маги сначала боялись, а потом превращали боггарта специальным заклинанием во что-то смешное, смеялись над ним, а после упаковывали в сундук. И призрак уже не мог оттуда выбраться или просочиться сквозь стенки длительное время. Северус запомнил не только средство борьбы с боггартами, но и то, что если сделать страх смешным, это уже не будет страхом.
Римус боялся того, кто его инициировал, и если сделать так, что Грейбек окажется в глупой ситуации, то Римус увидит, что его кошмар обычный человек – ну или оборотень, – а не сверхсущество.
– У тебя всё равно нет слабительного, – пожала плечами Пенни, считая, что поставила точку в этом споре.
Северус хмыкнул и достал из ящика бутылёк из аптеки Малпеппера.
– «Желудочное ослабляющее зелье»? – удивился Римус. – Откуда?!
– Да отобрал у Сириуса и Джеймса перед отправлением на каникулы, – объяснил Северус. – Они хотели Лавгуду подлить, чтобы тот в поезде к Пенни не приставал со всяким.
– Ксено просто интересуется рунами тоже, – возмутилась Пенни и вздохнула. – Сириус с Джеймсом ещё такие дети. И шутки у них дурацкие. Хорошо, что отобрал. Но, может, всё-таки не надо его использовать? Ну, Северус, ну, пожалуйста!
Северус демонстративно закатил глаза, а потом лёгким кивком показал сестре на Римуса, и Пенни, взглянув на их друга-оборотня, прекратила уговоры. Наверное, тоже увидела в ауре надежды и страхи.
– Тогда я с вами, – решительно заявила она. – У меня и амулеты заряжены полностью, а твои только на треть заполнены. И если что, то Римуса вытолкну.
– Идёт, – согласился Северус. От такой поддержки было бы глупо отказываться. Да и благодаря специфике направления силы, Пенни могла в Сумраке подпитывать других.
Как выяснилось в ходе тренировок, Римус тоже попадал в Сумрак, но был в нём весьма недолго, да и ориентировался плохо, говорил, что видит буквально на пару ярдов вокруг себя, а потом серая пелена и запахи ему там почти отрезает. Мама говорила, что это потому, что он не полноценный Иной, а оборотень, которому пока доступна лишь малая частица Сумрака. Но, как убедился Северус, даже одно использование «ясного взгляда» через Сумрак даёт огромные преимущества как в понимании сути магии, так и в распознавании и сотворении артефактов с амулетами. Например, восхищавшая всех способность к чтению рун давалась им легче, так как видели они не просто странные геометрические письмена, а саму их суть. Это как точно знать, как пишется слово, и любые ошибки, допущенные другими, вызывают недоумение, вроде «Как ещё можно написать слово «молоко»?! Это «молоко», и точка!».
Римус же вдобавок обладал чем-то вроде «ясного нюха» – чуял магию и какие-то её структуры, запоминал «слепки» и мог сравнивать одно с другим по определённому рисунку.
*
Взрослые пили чай и разговаривали о матери мистера Реддла. Магия Сумрака позволяла подслушивать, но из-за того, что время внешнее и внутреннее отличалось в несколько раз, каждое предложение приходило с хорошим таким запозданием. Ладно ещё слова не растягивались, а звучали нормально, но как бы проговаривались по окончанию фразы что там, что здесь. Из-за этого между репликами проходило чуть ли не по несколько минут, и люди, точней, их очертания с более яркой аурой, двигались, как в замедленной съёмке.
Они нырнули в Сумрак сразу за дверью гостиной и прошли за спины гостей, намереваясь исполнить план Северуса. В общем-то, он не особо переживал за то, что у Грейбека прихватит живот: зелье было просроченным, так что брали сомнения, что оборотня с большой сопротивляемостью к магии резко разберёт понос. Но Римус должен перестать бояться и почувствовать своё превосходство и силу.
Северус уже откупорил флакон и прицелился в чашку с чаем, как они услышали вопрос о Римусе.
– Слышишь, он спрашивает…
– Я слышал.
Говорили они шёпотом на случай, если оборотень, как и Римус, чувствует Сумрак.
– Подожди, – остановил Римус Северуса. – Давай просто проявимся за их спинами. Для оборотня это почище любых слабительных будет, когда сзади подкрадываются, а ты и не почуял. А зелье это как-то совсем по-детски. Да и неудобно перед миссис Элис будет. И Пенни расстраивается, что вынуждена нам помогать.
– Как хочешь, – согласился Северус, и они, переглянувшись с сестрой, вытолкнули Римуса в истинную тень и вышагнули из Сумрака сами.
– Римус? Он вам кто? – видимо, продолжил расспросы Грейбек.
– Я личный оборотень этой семьи, мистер, – ответил ему Римус, опередив всех остальных желающих прояснить ситуацию. – И всё благодаря вам.
Римус был прав насчёт реакции оборотня, когда говорят за спиной, с учётом того, что сидели они с Реддлом у стены и вход в гостиную был один и с другой стороны. Грейбек подскочил и опрокинул на штаны свою чашку с чаем.
«Выпендрёжники», – очень ясно услышал Северус мысленный голос мамы в голове, которая внешне никак не выразила ни удивления, ни порицания. Если судить по взгляду, который перевёл с мамы на него и обратно на маму Марволо Реддл, он, возможно, этот ментальный комментарий услышал.
– Вы решили составить нам компанию? – вслух сказала мама. – Отлично. Мы как раз говорили о вас.
– Личный оборотень? – меж тем пришёл в себя Грейбек. – Это как?
– По семьдесят третьей статье Статута Секретности, – ответил Римус, спокойно занимая место и пододвигая к себе блюдо с пирожными.
– Хм? Если мне не изменяет память, то это статья про сохранение, уход и контроль магических животных, существ и духов, – чопорно пригубил чай мистер Реддл.
– Именно так, сэр, – очень знакомо ухмыльнулся Римус. – Оборотни же не причислены к разумным расам, как и вообще расам. Спасибо вашему другу, что я об этом узнал… очень хорошо.
– Я… – помрачнел Грейбек. – Это была случайность.
– Меня больше интересует, – стрельнул взглядом в маму Реддл, – как выполняются условия… хм… статьи. Ведь…
– Меня контролируют семейным артефактом. Я не опасен. Даже в полнолуние, – с вызовом посмотрел ему в глаза Римус. – Я лучше буду имуществом, чем монстром.
– Римус, поменьше патетики, малыш, – остановила его мама. – Ты никому не обязан ничего объяснять. Прошу нас извинить, господа. Мы предпочитаем считать Римуса частью семьи и нашим воспитанником. Хотя его официальный статус, увы… действительно равнозначен статусу домашнего животного. Таков закон, с которым я не слишком-то согласна, но что поделать.
– В такой интерпретации семьдесят третья статья действительно может дать некоторую свободу оборотням, – задумчиво протянул Реддл. – Закон частной собственности в нашей стране основополагающий. Простите моё нездоровое любопытство, но я некоторое время работал в лавке артефактов и кое-что в этом понимаю. Если оборотней действительно можно контролировать в полнолуние и доказать их безопасность для общества…
Северус с беспокойством посмотрел на маму. Похоже, они своей выходкой заварили ещё более крутую кашу, чем в начале.
– А скажите, мистер Грейбек, неужели при инициации оборотней полностью меняется кровь и вы становитесь как бы отцом того, кого инициировали? – внезапно спросила Пенни. – А то Северус провёл эксперимент с зельем родства, и у нас получилось, будто Римус ваш сын. Или это потому, что все оборотни получаются друг другу близкие родственники? А своим родителям он тоже сыном останется или как?
– Чего? – удивлённо вытянулась небритая рожа оборотня.
Кажется, Пенни решила отвлечь внимание от «семейного артефакта», и у неё это вполне получилось.
– Ты использовал зелье родства? – удивлённо посмотрел на Северуса Реддл. – Ты же вроде хотел…
– Просто проверял на всякий случай. У близких родственников могут быть одинаковые аллергии, – нашёлся Северус. – А оборотней в Британии не так и много.
– Ясно, – хмыкнул Реддл. – Интересная теория… Что скажешь, Фенрир?
– Я не знаю… – растерянно ответил тот, и в его ауре Северус заметил странные всполохи как будто горечи пополам с надеждой.
Именно в этот момент Северус увидел, что они с Римусом действительно похожи: такие же жёлтые глаза с одинаковым разрезом, ямочки на подбородке, форма ушей и высокие скулы.
– Мерлин! – воскликнул Реддл, который тоже переводил взгляды с Римуса на своего друга, явно сравнивая их внешность. – У меня тут родилось дикое предположение…
– У меня, кажется, тоже, – вставил Ричард.
– Они что, на самом деле?.. – хлопнула глазами Пенни, окончательно разрушая интригу.
========== Часть 2. Глава 21. Омут ==========
– Здравствуйте, миссис Элис, – поприветствовала Алису Беллатрикс, с которой они увиделись в среду, девятого августа, в центре Лондона недалеко от площади Гросвенор, – нам сюда, пойдёмте.
Они миновали улицу с бутиками и кафе, нырнули в небольшой парк и вошли в мастерски вписанный в него магический периметр.
– Это Лестрейндж-холл, – пояснила Беллатрикс, – мой жених Рабастан хочет кое-что вам рассказать.
Алиса кивнула и вошла в проявившуюся чёрную дверь с изящным металлическим молотком. Вчера Пенни передала ей записку от Беллатрикс с просьбой о встрече. Дочь и сама поторопила, сказав, что нечто непоправимое для Блэков может случиться совсем скоро.
Когда сёстры Блэк приходили на повторный «сеанс прорицания», выяснить удалось только то, что Беллатрикс будет вынуждена отказаться от жениха вследствие ритуала, потому что так потребуется Роду. Что-то про объединение усилий, чтобы кого-то спасти. Андромеда в видениях Пенелопы выступала чёрным пятном, чья судьба отчего-то никак не просматривалась. Впрочем, возможно, было это ещё и оттого, что та была весьма скептически настроена и пришла только, поддавшись уговорам старшей сестры. Алиса слышала о «синдроме средних детей», которые считали, что им чего-то недодали, так как они не любимчики-младшие и не надежда-старшие. Андромеда совершенно точно была из таких. Она оказалась на три года младше Беллатрикс и всего на полтора года старше Нарциссы и перешла на последний седьмой курс Хогвартса. Кроме всего прочего, Андромеда оказалась весьма предубеждённой снобкой, кривилась, что они живут в немагическом доме почти как магглы, нехотя подала руку Пенелопе, словно та была какая-то прислуга, обязанная её ублажать. Как аккуратно выяснила Алиса, и с женихами у средней сестры Блэк оказались проблемы, так как никто не был её достоин, такая она крутая, раскрасавица, магически сильная и из богатой семьи, к которой все хотят подольститься. Все должны ей что-то, и всё в таком духе. После встречи Алиса поставила диагноз «дура набитая», хотя вроде бы её родные сёстры – и Беллатрикс, и Нарцисса производили куда более благоприятное впечатление. Но, возможно, и правда, со средним ребёнком случился пробел в воспитании, а Андромеда пыжилась, так как ни таланта старшей сестры, ни магического потенциала младшей у неё не было.
