Текст книги "Однажды боги вернули тебя (СИ)"
Автор книги: Кицунэ Миято
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
– Мы пришли. Иноичи был моим возлюбленным. Я знал его с двенадцати лет. А любил с шестнадцати. Он умер восемь лет назад, – сказал Мадара, кивком поздоровавшись с фотографией на надгробии.
Показалось, что Иноичи улыбнулся и с интересом смотрит на Наруто.
– Было очень больно потерять его, – продолжил говорить Мадара, поглаживая руку Наруто. – Очень больно. Это словно потерять вторую половину себя. Отец не одобрял моего выбора спутника жизни, но в то же время ему нравился Иноичи. Через полгода после его смерти он настоял на свадьбе с Хаюми, ему хотелось наследников, к тому же этот брак был, так сказать, политическим. Моя жена забеременела после первой же брачной ночи. И больше… я не мог предавать его память. А потом выяснилось, что его смерть не была случайностью, Хаюми была замешана.
Мадара хотел рассказать о том, как Итачи выследил любовника Хаюми, который обо всём этом рассказал. Как они нашли убийцу Иноичи. Как казнили обоих, но заметил, что Наруто натуральным образом плачет. Крупные слёзы дорожками стекали по щекам тихо всхлипывающего омеги, и Мадара испугался и сообразил, что, наверное, не стоило всё вываливать и «знакомить» Наруто вот так. Особенно когда у мужа нервный срыв. Это, похоже, лишь усугубилось.
Комментарий к Глава 12. Нервный срыв
*ХАНАМИТИ (дорога цветов) – в японском театре Кабуки это помост, идущий от сцены через партер в глубь зрительного зала. Служит дополнительной сценической площадкой, используется для выхода и ухода актеров, а также для исполнения наиболее значительных сцен.
Например, в фильме “Мемуары гейши” Саюри свой танец снега танцевала именно на ханамити, выходила на зрителей.
В театре Кабуки в разное время использовались разные конфигурации ханамити и косую, и перпендикулярную, в том числе ханамити могли иметь замкнутую систему: выходить из центра, слева, справа и обедняться за зрителями: актёр мог пробежаться по кругу и вернуться на сцену. Центральную структуру ханамити взяли на вооружение европейские модельные дома, и теперь это называется “подиумом”.
========== Глава 13. Тьма и сияние ==========
Что произошло возле могилы Иноичи, Мадара так до конца и не понял. Его супруг сначала расплакался, затем начал извиняться, потом сообщил, что ему стало ясно, отчего же выбрали его, и, кажется, был вовсе не против подобного расклада. Наруто сказал фразу, от которой Мадара ощутил невероятную нежность. Подобное в голову никогда не приходило, так как он постоянно забывал об этих особенностях омег, но мысль была невероятно привлекательной. Наруто сказал, что у них будут дети, похожие на них, то есть словно это будут их с Иноичи дети.
Мадара хотел успокоить и как-то утешить своего супруга, даже почти признался, что испытывает по его поводу много положительных чувств, чтобы тот не думал, что просто замена, уже всё не так просто, как было сначала… но Наруто внезапно вообще сменил тему и изъявил желание подрабатывать после школы в клановой фирме. Такой переход был слишком неожиданным, и тем более оказалось, что дело не в деньгах или сексе на рабочем месте, а в том, что супруг желает быть полезным клану. Это вызывало уже не столько нежность, сколько прилив какой-то необъяснимой гордости.
Когда они вернулись в особняк, Тень принесла им ужин и подтвердила договорённость с клиникой. К половине двенадцатого их с супругом ждали на приёме у доктора Нохара.
– Позвони Ринго, пусть перенесёт все утренние встречи, – забирая поднос с едой, распорядился Мадара.
Они с Наруто поели и до позднего вечера валялись у телевизора на диване под пледом, просто обнимаясь и целуясь. Смотрели фильмы про якудза. Мадара рассказывал о своей юности, Наруто улыбался, смеялся и вроде бы уже не расстраивался, хотя все лекарства, прописанные врачом, Мадара всё равно заставил выпить.
В итоге они даже не перебрались в спальню и остались спать на диване, так как Наруто внезапно засопел на его плече, а Мадара не решился тревожить сон своего перенервничавшего омеги. Сам он ещё долго лежал, слушал ровное дыхание Наруто, размышляя о том, что в силу своей природы омеги, видимо, более чувствительны к детям. Даже чужим. И что, возможно, Изуми стоит знать, чья она дочь, чтобы, как любому члену клана, иметь возможность искупить вину своей матери. Такое право давалось. Но Мадара, вычеркнув Изуми из своей жизни, словно перевесил на маленькую девочку бремя Хаюми. Переживания Наруто напомнили Мадаре, что всё же Изуми его – дочь, его плоть и кровь и девочка достойна шанса. Якудза всегда поступали по справедливости, чётко отмеряя вину и позволяя её искупить.
*
Утром Мадара почувствовал заинтересованный взгляд, который скользил по его лицу.
– Мадара, ты работу проспал? – голос Наруто был чуть удивлённым. Впрочем, удивление могло быть вызвано и тем, что, притворяясь спящим, Мадара втихаря подобрался к тыльной стороне супруга и в этот же момент прижал его ближе к себе.
– Не хочу на работу, – втягивая запах с нежной шеи, ответил он. – Я хочу с тобой…
– М-может быть, сначала умоемся и почистим зубы? – напрягся Наруто.
– Ладно, – Мадара выпустил супруга из объятий. – А ты пойдёшь со мной в больницу?
– Да, хорошо, – согласился Наруто, быстро выбираясь из их постели, словно смущаясь реакции тел. А потом, как будто желая сгладить ситуацию, спросил: – Только не говори мне, что боишься.
– Ну, не то чтобы боюсь, просто хочу, чтобы ты был со мной. Может быть, там всё сразу сделают и мы поставим тебе метку, – Мадара улыбнулся, увидев, что его супруг вовсе не испугался его желания, а явно застеснялся своего. Возможно, оттого, что они чуть ли не впервые просыпались вместе, а ещё потому, что утренних «приставаний» его омега ни разу не получал.
Именно поэтому было удивительным, когда спустя каких-то полчаса Наруто в полной боевой готовности подкараулил Мадару на выходе из ванной. Какая-то искра мелькнула в голубых глазах, а потом стеснение как будто снова взяло вверх.
– Наруто, – Мадара притянул его к себе и глубоко поцеловал, подныривая под халат.
На миг Наруто отпрянул, заглянул в глаза, словно что-то для себя решая, и спросил:
– Ты мой?
От простого, но долгожданного вопроса перехватило дыхание, но ответ был заготовлен давно:
– Я твой!
Воздух словно стал гуще от испускаемых Наруто феромонов. Не теряя времени, Мадара сбросил халат и поднял супруга, прижимая его спиной к стене. Без ласк и прелюдий резко вошёл во влажное, горячее, жаждущее его нутро. Не было сил оторваться друг от друга и пройти буквально несколько шагов до кровати. Хотелось быстро, резко, яростно… Взять прямо у стены. Поставить пока воображаемую метку. Наруто целовался, почти кусаясь, тихо рычал, крепко обнимал ногами, сжимал и стонал в ухо, как тогда, во время течки. Оргазм накатил мощной волной цунами, прямо как на гравюре Хокусая, висящей на стене рядом.
После они всё же добрались до кровати, затем отправились в ванную для повторной помывки и «пошалили» и там, отрываясь за всё то время вынужденного воздержания из-за экзаменов Наруто и его состояния.
Пока Наруто собирался и завтракал, Мадара успел переговорить с Кираби и Хиданом о просьбе супруга насчёт подработки. Оба высказали опасения о безопасности Наруто. А терять ещё одного дорогого человека Мадаре ни за что не хотелось, но… супруга нельзя запереть в золотой клетке, у них только начало всё налаживаться, Наруто и так слишком о многом переживает и не может расслабиться. Из-за таких вещей у омег и происходят всякие нервные срывы. Повторения подобного не хотелось.
– Мы можем создать ему новую личность, – выдал дельное предложение Хидан. – Я занимался этим с Саске для Синакё. Так что и он пусть поучится. Насчёт Наруто мы с ним можем состряпать удобоваримую полуправду, а дальше в офисе его подхватит Кираби.
– Да, я бы всё равно не смог, – согласился Кираби. – Отодай-сама поручил мне встретиться с одним человеком. Говорит, что может пролить свет на те случаи уничтожения нашего товара и нападений, но сильно светиться не желает, так что предстоит пара переездов, чтобы его успокоить. Возможно, меня не будет несколько дней.
– Идёт, занимайтесь, – дал добро Мадара, заметив, что Наруто уже выходит из особняка.
В машине они об этом переговорили, впрочем, было ясно, что супруг всей серьёзности ситуации не понимает, но вдаваться в подробности и пугать Мадара тоже не хотел. В итоге они сошлись на компромиссе, что это в первую очередь нужно для Наруто, чтобы ему не требовалась охрана за плечами. Иначе весь смысл подработки, благодаря которой Наруто хотел «побыть простым человеком», вообще терялся. Фамилию-псевдоним Наруто выбрал в честь того парня-альфы, которого когда-то давно показывали в передаче про эксперимент: Узумаки. Наруто, в принципе, в его честь и назвали, а благодаря тому реалити-шоу это имя было в Новой Японии одним из самых популярных. «Узумаки» со старояпонского означало «водоворот», и Мадара только похмыкал, насколько его мужу это идёт. Наруто на самом деле был настоящим водоворотом: чувств, эмоций, страсти. Из него было уже не выбраться, от него не отказаться, сопротивление бесполезно: можно только отдаться стихии и кружить вместе с ней.
В клинике они встретили доктора Яшамару, а потом и доктора Нохара, которая оказалась женщиной. Для приготовления синтетической метки брали почти пол-литра крови, а также сделали забор костного мозга из тазовой кости. Но доктор Нохара сказала, что с костным мозгом расставаться больше не потребуется, это нужно лишь для первой стадии приготовления «биохимической метки». После приготовления первичного синтетика раз в четыре месяца, то есть перед течками супруга, Мадаре надо было принимать специальные лекарства, которые выгоняют в кровь нужные компоненты, и проходить процедуры особого афереза крови на специальном аппарате. Насколько он понял, это что-то вроде старого гемодиализа, как при болезнях почек, но прибор будет улавливать и собирать то, что получили в самый первый раз или что-то типа такого. Эти последующие процедуры афереза для получения нужных компонентов, со слов доктора Нохара, были чуть ли не десятичасовые, так что это стоило заранее вносить в расписание.
От кровопотери слегка шатало, а место забора костного мозга неприятно зудело, но Наруто этого стоил. Доктор строго попросила не напрягаться несколько дней и пить прописанные ею лекарства, чтобы костный мозг восстановился. Её роботизированный помощник вколол глюкозы и ещё одно обезболивающее, и Мадару наконец выпустили из кабинета.
*
В офисе, посоветовавшись с помощницей, они решили, что Наруто больше всего подойдёт работа в отделе офисного обслуживания. Сотрудники отдела помогали с бытовыми удобствами и оперативным решением проблем, начиная с заполнения кофе-машин и полива растений и заканчивая починкой офисной техники.
В здании «Akatsuki.Ink», которое ещё пару лет назад считалось самым высоким сооружением Новой Японии, было более трёх тысяч офисов, так что отдел офисного обслуживания вместе со своими складскими помещениями и диспетчерской занимал весь тридцатый этаж второго корпуса, соседствуя с центром охраны. Кроме всего прочего, попасть в этот отдел было совсем непросто. На самую низкоквалифицированную работу в этом отделе людей проверяли как претендентов в личную гвардию Императора. Но в целях безопасности всё равно сотрудники имели разные степени доступа на определённые этажи. Например, на тот же «директорский этаж», на котором располагался офис Мадары, требовался особый допуск и пропуск.
– Освободи пятницу после обеда и перенеси все встречи на следующей неделе, – сказал Мадара помощнице. Ещё вчера он проверил свой график, который всю предыдущую неделю старательно разгружал от самого «сверхсрочного», чтобы больше времени провести с Наруто в коротком отрезке между его экзаменами и началом учёбы. Но правда в том, что работы никогда не становится меньше. Так что Мадара решил, что стоит просто усилием воли взять небольшой отпуск и оставить разгребать дела помощницу. Сегодняшний день Ринго же как-то освободила.
– Но, – Амеюри покосилась на Наруто, – Каваяки-сан хотел встретиться во вторник. Речь о слиянии.
Мадара хмыкнул, по всей видимости, «Каваяки Индастриз» хотели уточнить условия сделки, если у его парней будут проблемы с экзаменами, и пересмотреть условия контракта. Вот только в успехе Наруто он не сомневался.
– Переноси его на завтра или четверг, – распорядился он и вспомнил, что в четверг уже будут результаты экзаменов в «Синакё». – Да, лучше всего завтра в первой половине дня. Пусть немного понервничают.
Амеюри, которая была в курсе всей схемы, хищно улыбнулась.
– Тогда с русскими я встречусь в четверг или утром в пятницу. И закажи два билета до Харбина, полетим из… какой ближайший аэропорт от Хаконэ?
– Наверное, ближе в Российской Федерации, – Амеюри потыкалась в планшетник. – Да, аэропорт Каголым. Всего сто пятьдесят километров от Хаконэ. В Харбине вы пробудете до…
– До второго апреля, наверное, – Мадара посмотрел на Наруто, который задумчиво кусал губу.
– Вам номер один на двоих? С вашим обычным сопровождением? – уточнила детали помощница.
– Всё верно, – Мадара похвалил догадливость Амеюри, которой не требовалось ничего объяснять.
– Я всё сделаю, закажу билеты на обычную группу и вышлю вам варианты, которые предложат местные отели.
Ринго Амеюри процокала до выхода, а Мадара растрепал светлую макушку своего супруга, думая о том, что совсем скоро на нём будет его личная метка.
– Ты доволен, малыш? – спросил он.
– Да, наверное, это отличная работа, я бы лучше не нашёл сам, – кивнул Наруто, как-то вымученно улыбнувшись.
– Что с тобой? – забеспокоился Мадара. Он заставил Наруто поднять голову и посмотрел в его лицо, стараясь разглядеть вчерашние признаки нервного срыва. – Ты как-то… потускнел.
– Ты что, научился видеть ауру? – спросил Наруто. – Я не потускнел, просто… Всё хорошо. Не обращай внимания… – вздохнул супруг точь-в-точь, как вчера, когда врал врачу, что у него всё в порядке.
– А я думал, ты обрадуешься, что мы поедем в отпуск на море, – не зная, что ещё сказать, протянул Мадара.
– Что?! – удивлённо распахнулись голубые глаза. – Когда?!
– Ты разве не слышал, как я заказал Амеюри купить нам билеты? В конце этой недели, – растерянно ответил он.
– Прости, я задумался и… – смутился Наруто, а потом снова «засиял» каким-то незамутнённым счастьем. – Море?! Я никогда там не был! Мы правда поедем туда? Правда-правда?!
Супруг, с которым они сидели вместе на диване, забрался на колени Мадары и начал развязывать его галстук, и сразу ярко вспомнилось, как однажды они этот диван уже опробовали. Только Наруто не приставал так активно.
– Поедем… – Мадара прижал Наруто ближе к себе, радуясь, что так угадал с небольшим подарком в честь поступления, и шепнул в горячее ухо супруга, желая отменить их раннюю договорённость: – Ты же сказал, что никакого секса на работе…
– А я же ещё у тебя не работаю! – ответил Наруто, который до этого категорически отказался от секса на рабочем месте.
Ответ Мадару устроил, он крепко сжал ягодицы ахнувшего супруга и потянулся к его ширинке.
– Подожди! – внезапно прервался Наруто, и Мадара подумал, что зря напомнил о том обещании. – Тебе доктор Нохара прописала покой! Да подожди же!
Пришлось прерваться.
– Прости, я забыл и на тебя набросился, – впервые так виновато заглядывал в его глаза Наруто. Ну разве можно на такое чудо обижаться?
– Мой коварный малыш решил напасть на меня первым? – усмехнулся Мадара, поцеловав покрасневшую розовую щёку. – Через пару часов, пожалуй, всё-таки я стребую с тебя продолжение. Поехали домой? Или, может, куда-нибудь хочешь, раз день у нас свободен?
Наруто был явно доволен таким раскладом и снова «засиял», превращаясь в парня, которого Мадара увидел в том магазине цветов.
– А может быть… Я уже проголодался. А там… Мы вчера с Саске заезжали в ресторан после экзамена, и я… так и не попробовал голубцов.
– Тогда поехали. Будем пробовать эти твои голубцы, – взлохматил Мадара светлую макушку и пообещал себе, что во что бы то ни стало будет делать своего мужа самым счастливым, чтобы видеть это сияние как можно чаще.
Комментарий к Глава 13. Тьма и сияние
========== Глава 14. Размолвка ==========
– Держи персональное задание и внимательно прочитай вводные, – с ухмылкой сказал Хидан и вручил Саске лист псевдобумаги, исписанный иероглифами. – Босс сказал заняться этим именно тебе.
При упоминании индивидуального поручения от дяди сердце заколотилось быстрей, и Саске еле сумел скрыть свою радость. Последний их разговор был слишком напряжённым, и ему хотелось поскорей искупить свою вину.
Как выяснилось, в гостиной апартаментов главы клана тоже стояли камеры. Так что их размолвка с Наруто, которую Саске отказался обсуждать с дядей, всё равно всплыла.
После экзаменов в «Синакё» они пошли в один из храмов еды и там поссорились. Точнее Саске не смог сдержать своего дурного настроения из-за того, что внезапно обнаружил в себе сильные и запретные чувства к супругу главы клана. Вроде бы Наруто после тренировок сдерживал свою ауру и не забивал своим запахом все органы чувств, и природа притяжения альф и омег была почти ни при чём, но… узнав омегу ближе, Саске полюбил его как человека, а это было совсем плохо. С физическим притяжением можно бороться, а вот с эмоциональным – намного сложней. К тому же кто из нового поколения не знает «формулу Истинной пары»? Идеально привлекательный запах и эмоциональное приятие: любовь и тела, и души.
Но это было неприемлемо. Кроме того, что Наруто был супругом главы его клана, казалось, что он вполне удовлетворён Мадарой. Смущать его или подставлять было бы слишком эгоистично. Любую любовь можно задавить, если мучаешься ею один, не вовлекая в свои проблемы другого. К тому же Саске согласился на брак с Изуми, и если что, то она тоже могла пострадать, как и вся его семья, отец, мать, Итачи, Дейдара и их ещё не рождённый ребёнок.
Потому что было видно, что Мадара сильно привязан к своему супругу.
Когда Саске сдавал экзамены в Хаконэ, старший брат рассказал ему историю Иноичи, которого сам он помнил очень смутно. Иноичи обучил Итачи искусству боя и был его личным наставником, а ещё любовником дяди. Когда Иноичи не стало, Мадара-сама как будто выгорел изнутри. Он женился, завёл ребёнка, но, как только узнал, что со смертью его любимого было не всё гладко, начал мстить. И мстил жутко, вырезав почти весь клан, в который входил убийца.
Итачи показал фотографию, на которой он был с Иноичи, и Саске поразился их схожести с Дейдарой, но ещё больше – с Наруто. Брат признался, что покинул клан и скрывался так долго из-за того, что боялся за своего мужа. Думал, что Мадара может забрать Дейдару себе. Так что для дяди Наруто стал чем-то вроде реинкарнации его любимого человека, поэтому… можно только внутренне содрогнуться, на миг представив, в какого монстра может превратиться одзи-сан, если кто-то лишит его и Наруто. Или его чести. Или его внимания.
Несколько возможных часов или дней с вероятной «Истинной парой», если внезапно Наруто тоже воспылает к нему чувствами, не стоили стольких жизней. И в первую очередь не стоили жизни Наруто. Законы клана были очень суровы, но всегда справедливы. Оставалось лишь оттолкнуть омегу как можно дальше, обозначить жёсткую дистанцию, заставить злиться на себя. Это Саске умел даже слишком хорошо.
Наруто беспокоился за Изуми и в том храме еды спросил о том, как ей живётся. Сильно волновался о девочке. Саске уже толком не помнил, что наговорил, но в целом его ответ состоял из насмешек на тему «не твоё дело», который он «дожал» приправленным официозом. Похоже, это стало для Наруто последней каплей. Омега сильно расстроился, неумело попытался выстроить эмоциональную оборону. Они приехали в особняк, и Наруто заперся у себя, а Саске отправился на кухню заедать своё горе, потому что чувствовал себя опустошённым и разбитым.
Чуть позже, когда в особняк влетел дядя с каким-то чужим омегой и они поспешили наверх, Саске понял, что что-то случилось. В животе разлился леденящий душу иррациональный страх. Вдруг он перегнул палку и Наруто что-нибудь с собой сделал? Вспомнились некоторые моменты и оговорки о том, что его беспокоит множество правил клана и омега чувствует себя не в своей тарелке. Ещё когда Наруто не научился скрывать ауру, при внешнем напускном спокойствии у него обычно всё ходило ходуном, что говорило о том, что переживает он гораздо сильней, чем хочет показать.
Саске с тяжёлым сердцем поднялся в свою комнату и прислушался к тишине апартаментов дяди. Через некоторое время оттуда всё же вышли, по запаху тот омега вместе с дядей, Наруто с ними не было.
Саске подождал, пока в коридоре станет тихо, размышляя и взвешивая, может ли что-то узнать, а затем вышел из комнаты и прислушался. За дверями гостиной, куда с его пропуском можно было входить, раздавался специфический бубнёж, как будто был включен телевизор. Он вошёл и увидел Наруто, который с ногами сидел на диване и пялился в экран. Почему-то его профиль показался очень несчастным. Саске подошёл к спинке дивана, который условно делил гостиную на несколько зон, и попросил прощения за свою выходку.
– Это ты прости меня, Саске, – Наруто выключил телевизор, бросив пульт рядом с собой, и спрятал лицо в коленях. – Я просто слишком многого от тебя требую. Ты и так мой тренер, мой инструктор, мой репетитор, мой телохранитель, будешь ходить со мной в школу. А я ещё и захотел, чтобы ты стал моим другом. Я совсем забыл, что мы слишком разные. Я омега, ты альфа. Я всего лишь постельная игрушка твоего дяди, ты наследник клана. Дружба между нами невозможна. Я запомню этот урок и постараюсь больше не ошибаться.
Саске хотелось заорать, так ему было больно от этих слов, но он сдержался, тем более, что их разговор прервало появление дяди. Позже, когда всё немного утряслось, Мадара-сама решил, что Саске каким-то образом внушил его омеге эту мысль, и, наверное, был в чём-то прав. Дядя сказал только, что он «очень разочарован», и на время приказал Саске не показываться на глаза ни ему, ни Наруто.
Потом Саске узнал, что они вообще уехали на море. Но его, несмотря на статус «телохранителя» и «Наследника клана», в группу сопровождения не взяли. Как и не позвали на открытие ресторана Дейдары «Взрыв вкуса». Но Саске был согласен, что его наказание было даже мягким. Возможно, потому, что дядя посчитал, что его супруг расстроится, если узнает, что Саске был наказан за ссору с ним.
*
«Персональное задание» заключалось в обустройстве явочной квартиры для создания прикрытия Наруто. Как выяснилось, после школы Наруто изъявил желание подрабатывать в «Akatsuki.Ink». Естественно, не под своей настоящей фамилией: дядя не мог отказать супругу, но, вообще-то, время было не слишком подходящим. Кто-то точил зуб на их клан, а расследования по нападениям серьёзно застопорились. Но похоже, что тот нервный срыв был как раз из-за того, что за Наруто постоянно следили, даже к родителям отвозили на определённое время и в определённые дни. Ему не с кем было общаться или поделиться своими проблемами: вся жизнь – только подготовка к школьным экзаменам и клановый особняк, точнее их апартаменты, из которых Наруто никуда не выходил один. Саске помнил, с каким удовольствием омега плавал в бассейне, в котором он «устроил тренировку». Оказалось, стеснялся и не знал, когда можно и можно ли вообще.
Резкая смена обстановки, которая стороннему человеку, выросшему вне клана, вряд ли покажется комфортной. Ограничения общения. И получилось, что единственный человек, с которым Наруто мог общаться условно на равных, то есть он, отказал ему в этом общении. Вот и получился «нервный срыв». И теперь дядя спешно пытался дать своему супругу хотя бы видимость свободы и умерить свой тотальный контроль. И это Наруто ещё не знает о всяких «дополнительных мерах предосторожности».
С процедурой создания обманки Саске был знаком, но никогда ещё не занимался этим сам. Впрочем, с людьми нового поколения и с омегами в частности в их клане ещё никто не имел дел. А в таком вопросе важны любые мелочи, как тот же запах, привычки или финансовые возможности. Так что первым делом Саске решил отправиться к госпоже Тсукури, чтобы забрать из старого дома Наруто его вещи и некоторые предметы быта, которые не должны выглядеть новыми.
*
Первого апреля в старшей школе начался официальный учебный год. Саске пришлось идти на линейку и первое собрание одному, так как дядя и Наруто ещё были на отдыхе и должны были прибыть только вечером. Хидан, который тоже не сидел без дела, с утра перекинул информацию об учениках, которых распределили в их класс. По крайней мере, поверхностную информацию о каждом ему удалось узнать. Саске предстояло всё «проверить, сличить и обнюхать» воочию.
Он увидел Наруто только утром в среду, второго апреля. Тот был загорелым и вроде бы довольным, но, коротко взглянув на него, сел на заднее сидение машины. Как в тот раз, когда они поругались в том храме еды. Саске сам затеял официоз, и Наруто тем самым подчеркивал свой статус: не друга, который едет рядом, а «важного пассажира, которого везёт охранник».
– Как отдохнул? – нейтрально спросил Саске, чтобы начать разговор.
– Хорошо, – ответил Наруто, слегка покраснев, как будто не ожидал, что с ним заговорят, и добавил: – Мне понравилось.
– Да, там классно, – посмотрел на него через зеркало заднего вида Саске. – Видел затонувшие острова Древней Японии?
– Да, мы там были на прогулочной яхте… – кивнул Наруто. – Мадара рассказывал, что клан Учиха с острова Хоккайдо, но мы доплыли только до гребня острова Хонсю и издалека посмотрели на Фудзи. Она совсем другая, чем на старых картинках. Так жалко. Капитан сказал, что дальше плыть опасно, так как пошёл сильный туман.
– Но если ты видел Фудзи, значит, сильно повезёт, – сказал Саске. – Примета такая.
– А ты там был? – заегозил на своём сидении Наруто.
– Да. Несколько раз. Клан иногда совершает паломничества. Я дважды был там с родителями и один раз вместе с братом и дядей.
– Как там школа?.. – спросил Наруто. – Мадара сказал, что в первый день всё равно не учились, а я со временем успею со всеми познакомиться…
– В классе вместе с нами тридцать человек, – ответил Саске, радуясь, что удалось завязать разговор. – Шесть девчонок, девять омег, с тобой – десять, четырнадцать альф. Точнее три альфы и одиннадцать неинициированных. Насколько я понял, все они ещё мелкие, им до первого гона предположительно ещё два года, до окончания старшей школы может и не начаться ничего. Но в школе всё равно есть суровая охрана и спецбоксы на случай непредвиденных ситуаций.
– Это хорошо, – кивнул Наруто. – А сколько уроков? Кстати, а учебники только электронные или из псевдобумаги тоже есть?
– Есть, – откликнулся Саске, поворачивая к школе. – В моей сумке всё. Перемены стандартные, по пять минут, чисто чтобы перейти в классы. Они у каждого предмета свои, но за классом закреплена своя аудитория: для собраний, самостоятельной подготовки и творческой подготовки.
– Творческой подготовки? – переспросил Наруто, когда они вышли из машины.
– Ну да, – Саске забрал сумку и хлопнул багажником. – Всякие задания каждому классу даются, типа чтобы со всеми сблизиться и познакомиться, а ещё тут есть что-то вроде рейтинга и соревнований между классами. Вроде как «кто лучше украсит к какому-то празднику» или «придумает сценку». Ещё есть всякие внеклассные кружки.
– А, ну да, у нас что-то похожее было в средней школе, – улыбнулся Наруто. – А большая перемена есть?
– Да, с одиннадцати ноль пяти до двенадцати большая перемена. Уроки по сорок минут. До большой перемены четыре и после ещё два обязательных, потом ещё один факультативный урок или кружок. Учимся как минимум до половины третьего каждый день.
– Понятно… – Наруто огляделся и замер. – Ой, тут же все в формах. А я как дурак…
– Спокойно, – хмыкнул Саске. – В формах только вторые классы, у первого класса своя форма, причём у каждого класса своя. На вчерашнем собрании мы полдня выбирали эту самую форму для своего класса. Задолбало это, если честно, так что ты немного пропустил. Форму должны привезти к пятнице.
– А мои мерки?..
– В твоём личном деле всё есть, – ответил Саске. – Мы же заявку подавали на участие в экзаменах, там и рост, и вес, и все размеры, и фото, фас, профиль и в полный рост.
Он оставил при себе предположение, что «Синакё», кроме интеллектуального теста и экзаменов, явно проводила и какой-то визуальный отбор кандидатов в студенты. А может, и по ауре тоже: на экзаменах были взрослые альфы и омеги, которые ходили по рядам, принюхивались и что-то записывали. Но в классе все омеги были как на подбор, с хорошей сильной аурой, приятными внешними данными. Девочки тоже все очень симпатичные, так что школа как будто создавала себе «лицо», когда каждый студент изначально выбран из «сливок общества», красивый, талантливый и обаятельный и может запросто «представлять школу».
Так что вполне могло быть, что результаты экзаменов были не самым важным критерием, а их рассматривали в совокупности. Но в любом случае они с Наруто набрали почти максимальное количество баллов, больше, то есть всю сотню, набрали ещё всего двое из их класса.
*
– Учиха Наруто? Приятно познакомиться, я староста класса Сенджу Тобирама, – представился омега с белыми, как будто седыми волосами. – Ну… можно просто Тобирама…
Саске слышал, что мутация при вакцинировании дала несколько процентов детей с такой аномалией. Их называли «псевдо-альбиносами», потому что кожа Тобирамы была вполне загорелой, глаза золотисто-карими, а вот в волосах пигментация отсутствовала полностью. Впрочем, были люди, которым передалась мутация, придающая волосам розовый оттенок. Известная телеведущая Харуно Сакура была одной из таких редких представительниц «поколения „О“», впрочем, многие девочки, подражая этой Сакуре, красили волосы в розовато-красноватые оттенки.
– Да, это я, – моргнул Наруто, отрываясь от своего бенто, которое приготовили в клане.
– Вы кузены? – спросил Тобирама. – Фамилии одинаковые, ауры одинаково свёрнуты… Но на братьев вы не похожи… Может, вы кузены? Двоюродные братья?
– А, да, – согласился Наруто, покосившись на Саске, как будто он будет это отрицать. – Мы с Саске кузены.
– Наверное, тебе брат уже сказал про форму? Её доставят в школу уже в четверг. Так что в пятницу уже весь класс должен быть в форме. Но нашивки пока доделывают. Возможно, только на следующей неделе будут.
– Ну, походим пока без нашивок, – согласился Наруто, улыбнувшись омеге, который покраснел и смутился.
