Текст книги "Так не бывает (СИ)"

Автор книги: KhunMoon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Ольга поправляет рукой сползающий с плеча плед и вспоминает о браслете. Выпутав из тепла руки, рассеяно крутит его вокруг запястья, глядя, как поблёскивает солнышко в свете фонаря у соседнего дома. Как получилось, что они выбрали одни и те же камни? Ну ладно она – у неё Сансет всегда ассоциировался с той самой купленной на рынке открыткой в фиолетово-рыжих тонах. Но ведь Сансет её не видел.

Слева раздаются осторожные шаги, из-за угла появляется высокий силуэт. Кажется, её пришли искать. Человек делает ещё пару шагов, и свет соседского фонаря падает на его лицо. Сансет, тебе-то чего не спится? Ольга проводит ладонями по лицу и встряхивает головой, а нонг встаёт на колени перед нею прямо на край лежащего на дорожке пледа. Пожалуй, впервые за эти дни они могут смотреть друг другу в глаза, не склоняя и не поднимая головы, и это так странно, и будит воспоминания.

Ольга прикасается к щеке Сэта пальцами, обводя по контуру давно заживший синяк, отодвигает густую чёлку, отыскивая следы исчезнувших шрамиков, спускается вниз по спинке носа, который тоже не сохранил ни малейшего признака давнишнего избиения. Она улыбается самыми уголками губ, испытывая сейчас бережную нежность к мальчику, стоящему перед нею с полузакрытыми глазами, неподвижному то ли от удивления, то ли от страха, что всё происходящее – их совместный сон.

Она лишь на миг отвлекается, посмотрев на его крепко сжатые на подлокотниках кресла пальцы, словно отпусти он их – и они оба рухнут куда-то глубоко и далеко. А потом её лица касается дыхание с лёгким ароматом мяты, а вскинутые глаза встречаются с другими, распахнутыми и словно смотрящими сквозь её затылок. А потом она уже не может ничего рассмотреть, всё становится слишком близко. И на губах такое странное ощущение.

Хочется распробовать, понять и ответить тем же, но прикосновения отрывисты и осторожны, будто Сансет пробует мороженое с раскалённой ложки, боясь обжечься. Или это Ольга боится? И тёплые мягкие губы грозят ожогами ей самой?

Закрыв глаза, она позволяет Сансету продолжить, иногда ответно вздрагивая губами и пытаясь продлить прикосновения. Ладонями она обнимает его лицо, чтобы даже не было мысли отстраниться, не держит, нет, держится сама, потому что сегодня, сейчас, у него опыта и смелости в разы больше, чем у неё. Она потом посчитает, сколько лет назад она целовалась с кем-то с такой же нежностью и доверием.

Сансет рвано вздыхает и опускает голову ей на плечо, сопит в приоткрытую пледом ключицу, а Ольга, открыв глаза, гладит его по волосам, пропуская пряди между пальцев, успокаивая, успокаиваясь, начиная снова думать. Они сейчас словно охраняют и поддерживают друг друга, в их поцелуе не было ни грана{?}[Гран – устаревшая единица измерения массы на основе веса ячменного зерна; в различных системах мер использовались различные стандарты единицы.] желания, ни капли секса, только необходимость быть вместе. Та, что не случилась два с половиной года назад. Ольга чуть улыбается и дует в круглое ушко, которое торчит теперь прямо у неё под носом, за что Сэт бодает её головой в шею, прячась от щекотки, и отрывает лоб от её плеча, вновь оказываясь лицом к лицу так близко, что между кончиками их носов всего несколько миллиметров.

Пока он рассматривает её (старое!) лицо так близко, она сама касается его губ, скрывая, что давным-давно разучилась целоваться, что всё её умение в этом вопросе – чистая теория. Коснуться верхней губы, прихватить, потянуть на себя, отпустить, чувствуя, как приоткрывается рот. Затем коснуться нижней, прижимаясь к её внутренней бархатистой и гладкой поверхности. Ощутить выдох, распробовать вкус, услышать как скрипнуло несчастное кресло, когда руки отпускают подлокотники и обхватывают её завёрнутое в плед тело. В ушах после этого сквозь вату неровно грохочет сердцебиение. Чьё? Неважно.

Она возвращается в комнату, когда на часах уже почти четыре утра. Почти всё это время они целовались, бережно и неторопливо, а потом, как-то резко устав и потеряв все силы, разлучились, отстраняясь с неохотой и без отчаяния. Сансет встал и помог ей подняться с кресла, поправил на её плечах плед и потом шёл за нею, неся кресло и вернув его на место. И остался снаружи, пока она прошла через кухню и гостиную, пока поднялась по лестнице и аккуратно закрыла за собой дверь комнаты.

Ольга ложится в постель и совсем не хочет ни о чём думать. Она закрывает глаза, собираясь со всем разобраться с утра. Ни сожалений, ни стыда, ни разочарования. Всё, что случилось сегодня, – единственно правильное.

Комментарий к Глава пятая. День третий: когда все дома

Вы же не против, если фото борща не будет?)))

========== Глава шестая. Четвертый день. Пора прощаться ==========

Утро началось как обычно. Разве что Ольга почти не спала. Трёх часов, проведённых в полудрёме едва ли хватает, чтобы не шататься обессиленно при ходьбе. К завтраку она является последней, только после того, как приехавшая Лариса приводит к ней визажистку и помогает справиться с последствиями бессонницы и того, о чём Ольга не готова рассказывать даже себе самой. Не сегодня.

За столом привычная суета, рисовая жидкая каша и Пи Роуз с новостями. Из-за сбитого вчерашним днём расписания ресторан тайской кухни, а также посещение большого торгового центра с организованным там небольшим фанмитингом произойдёт сегодня. Пи Роуз руками и лицом показывает, как всем им сегодня будет хорошо и весело. А Ольга забавным металлическим черпачком вместо привычной столовой ложки переливает свою кашу в тарелке, не в силах донести её до рта.

Кхун Файлин ставит перед нею кружку с крепким кофе и садится справа, только сейчас Ольга осознаёт, что вроде как завтрак закончился, а она, похоже, так и не проснулась. Ничего, можно сделать это сейчас. Первый глоток кофе приводит её в чувство, второй напоминает, что она так ничего и не съела. Лариса, сидящая слева, на пару с кхун Файлин интересуется, всё ли в порядке. Ольга убеждает женщин, что с ней всё хорошо, просто усталость помешала выспаться нормально. Но день-то последний, вряд ли она уже что-то испортит.

Затем приходится всё же спрашивать у Ларисы, есть ли что-то, из чего получится банальный бутерброд, кхун Файлин перехватывает инициативу у переводчицы, и допивает Ольга свой кофе уже вприкуску с пухлым сэндвичем. А мама Файлин при этом смотрит на неё как на любимого сына.

Прежде чем все начинают собираться на выезд, Пи Роуз собирает в гостиной нонгов и инструктирует их по довольно внезапному фанмитингу, который объявлен буквально прошедшей ночью. Старшие же расходятся по своим комнатам. Общий сбор объявлен внизу в десять утра.

И снова Ольга спускается последней, так как умудряется уснуть, пока Лариса выбирает ей подходящий наряд. Пока растолкали, пока нарядили, пока суть да дело, время начинает поджимать, а в дверь скребётся подосланный стафф.

На самом деле сонливость – это не только естественное состояние организма после глобального недосыпа и постоянного стресса, это тонкий тактический ход в решении проблемы общения с нонгом. Это реальная возможность не спалиться на дрожании пальцев и спрятать за полуопущенными веками тоску и неправильные с точки зрения шоу эмоции. Это повод не произносить ни слова, сесть в микроавтобусе куда попало, и попасть на самое заднее сиденье с операторами. И никто не скажет ни слова протеста, потому что длинная юбка расправлена на коленях, рюкзачок крепко обхвачен руками, глаза закрыты. И микроавтобус трогается в путь.

А сон как рукой сняло, словно он обиделся на Ольгино притворство. Вместо этого приходится перебирать всё ещё подрагивающими пальцами тяжёлые мысли, переплетённые нечаянно с раскаянием и обидой. И ведь твердила себе – не сожалей, если шагнула сама. Не ропщи, если согласилась. Прими, что дано, и будь довольна! И забыла, пропустила самое теперь важное – сколько ни дай, всего будет мало. Пальцы касаются запястья левой руки и медитативно перебирают гранёные бусинки, словно чётки. И постепенно в душе становится спокойнее, утихает обида, появляется смелость на то, чтобы открыть глаза и посмотреть по сторонам.

А рядом вместо весёлого толстячка с камерой сидит он. И пусть его глаза смотрят вперёд, но Ольге кажется, что он ВЕСЬ смотрит только на неё. А на его руке только один браслет. Тот, что с луной. И от такой малости хочется улыбаться во весь рот и накормить всех оладьями. Господи, как это всё не по-взрослому!

Микроавтобус ныряет под землю, скрываясь на парковке, пассажиры даже не успевают толком оценить внешний вид здания. Внутри для них подготовлено укромное место в дальнем углу, где можно спокойно разгрузиться без посторонних глаз и провести краткий инструктаж. Пи Роуз в своей стихии, дирижирует водоворотом нонгов, старших и стаффом взмахами длинных ресниц и грудным голосом. До часу у них есть время пробежаться по этажам «Terminal 21», одного из самых интересных торговых центров Бангкока, затем их ждёт фудкорт и около трёх дня на этаже Токио будет проведена встреча для фанатов нонгов и будущего лакорна.

Повторены старые инструкции про «не разбредаться, не теряться», а также Пи Роуз, окинув взглядом приклеившегося к маме Ская и отпихивающего от себя блондина Пи Ана, предлагает гулять не всей группой, а по интересам. И смотрит на Ольгу, которая как-то сама собой оказалась чуть в стороне не только от Сэта, но и от Ларисы. Ольга пожимает плечами и кутается в прихваченный с собой нежно-сиреневый палантин из батиста с шитьём. На парковке сквозит и зябко.

На этаж Карибы они поднимаются все вместе и тут же разбредаются в стороны. Скай фотографирует маму у маяка, Фон выскакивает из «Баскин-Роббинса» с мороженкой в зубах, таща за собой мрачного Пи Ана одной рукой и выходя в эфир другой. Ольгу и Сансета разделяет Лариса. Они договариваются проехаться по этажам, Лариса рассказывает попеременно Ольге и Сэту, что каждый этаж в этом центре – отдельный город. И если они сейчас поднимутся по эскалатору, то попадут в Рим.

На этаже Карибы, кажется, нет ничего особо интересного, да и народу не слишком много. Невдалеке мелькают Фон и Пи Ан, поднимающиеся на стеклянном лифте. Все дороги ведут в Рим.

Огромные потолочные росписи, колонны полуразрушенные сверху, античные статуи. Не хватает только работников в тогах и хитонах. Магазины сплошь брендовые, заходить туда не хочется совсем, Ольга не любит такие. Сэт останавливается сделать селфи с крылатой статуей над фонтанчиком, вокруг которого сидят люди. Ольга вспоминает, что оставила телефон в комнате, поджимает расстроенно губы, сожалея, что не удастся подловить Сансета для фото и тут же получает внезапное селфи с подкравшимся сзади нонгом. И возмутиться не получается, настолько довольно он блестит глазами в ответ на укоризненное покачивание головой.

Почти сразу же они отправляются на уровень М, в Париж. И, переглянувшись только, Ольга и Сэт тут же шагают на следующий эскалатор, стоило лишь Ларисе упомянуть, что следующий уровень – Токио. Да кому нужен этот ваш Париж, эта ваша башня Эйфеля, когда этажом выше самая загадочная и милашная коллекция магазинчиков?!

При всём своём врождённом чутье направления, на уровне Токио Ольга умудряется потеряться среди нескольких десятков небольших магазинчиков, наполненных разными товарами, по большей части – женской одеждой. Она попросту залипла на крохотном отделе с канцтоварами, отдавшись помрачению юности – красивым ручкам. Помнится, в пору своего студенчества носилась и со щенячьим восторгом приставала к однокурсникам – почему, мол, красные, зелёные, чёрные, синие и даже фиолетовые ручки есть, а жёлтых нет. И в начале следующего года обучения однокурсник Вовка подарил ей германскую гелевую ручку. Жёлтую! Он, правда, несколько разноцветных ручек подарил своим друзьям, а ей специально жёлтую. Как и просила.

Вот и теперь Ольга, забыв обо всём, как зачарованная зашла в магазинчик и пропала. Гелевые, шариковые, перьевые, всех возможных цветов, с блёстками и без, ароматные и даже переливающиеся градиентом… А также сопутствующие товары – блокнотики, блокноты, блокнотища и целые альбомы из разноцветной бумаги с милыми картинками, сверкающими камушками и висюльками. Как тут не пропасть.

А Сэт в этот момент просил Ларису сделать его фото на фоне огромного манэки-неко, поэтому они и сопровождающий их оператор попросту проглядели, в какой из проходов свернула Ольга. Как только пропажа обнаружилась, сразу же позвонили Пи Роуз, приславшей двух помощников. Не прошло и пятнадцати минут, как Сансет выводил потеряшку из магазина, передавая на руки переводчице, та, не стесняясь в выражениях, отчитала подопечную. А пока оператор всё это снимал, из виду пропал нонг, но вернулся сам, как-то хитро улыбаясь.

Пи Роуз успокоили, помощников отправили обратно, а сами двинулись в атмосферу «туманного Альбиона» на уровень Лондон. И да, там всё как положено, но без тумана, правда, – красный двухэтажный автобус, бравый гвардеец и еще одна куча магазинчиков. Ольгу теперь держат на коротком поводке – с обеих сторон как церберы идут Сэт и Лариса. А сама она с грустью вспоминает тот магазинчик в Токио, где так и не решилась ничего купить.

Ларисе звонит Пи Роуз и напоминает про близящийся обед, предлагает встретиться у ресторана Баан Ин на фудкорте, до него ещё два этажа – Стамбул и Китайский квартал Сан-Франциско. Фудкорт это тоже Сан-Франциско, в принципе, но побережье.

Сэт тянет всех за собой, делая снимки всего подряд, а потом эскалатор переносит их в Стамбул. И тут Ольге снова становится интересно, потому что обстановка напоминает восточный базар изобилием ярких красок, сувениров и приятных побрякушек. Она смотрит на свои почти ничем не украшенные в этот раз руки и переводит взгляд на магазинчики с украшениями. Вздыхает и идёт дальше, вспомнив вовремя, что у неё в этот раз и денег не разменяно собственно, она на полном обеспечении у агентства «Миэмай».

Впрочем, это не мешает вместе с Ларисой перебирать яркие сумочки из кожи, рыться в россыпи брелоков на прилавке, рассматривать декоративные тарелки и прочие сувениры. Их так же увлечённо снимает оператор, пока Сет на центральной площадке ждёт всех у эскалатора.

Время поджимает, они минуют четвёртый уровень и приезжают сразу на пятый, где расположен самый большой в торговом центре фудкорт со множеством ресторанов и закусочных. Едва ли успевают полюбоваться мостом Золотые Ворота с кучей маленьких машинок на нём, как их цепляет и буксирует в нужное место весёлая девочка из стаффа.

Они занимают длинный стол у панорамного окна с видом на Бангкок. Поверхность уже заставлена множеством тарелочек и плошек с едой, всё очень красиво и пахнет так ароматно. У довольно улыбающейся мамы Файлин обнаруживается новенькая сумка, Ольга просит Ларису передать, что ей очень идёт. Пи Ан, на удивление, выглядит скорее довольным, чем уставшим, а вот Фон, наоборот, сложив руки перед собой на столешнице, уткнулся в них головой и будто спит. Последняя троица занимает свои места рядом друг с другом. Лариса садится по левую руку от Ольги, а Сансет справа.

Как обычно, на Ольгиной тарелке вкусные кусочки образуются почти сами собой, она лишь успевает заметить, что Сэт всегда сперва пробует сам, а потом уже угощает её. Видимо, проверяя уровень остроты блюд. Она вспоминает, как лечила его от боли в желудке и надеется, что больше у него нет таких проблем с едой.

Пи Роуз спрашивает через переводчицу, как понравилось Ольге в торговом центре, и та рассказывает, что больше всего ей приглянулись этажи Стамбул и Токио. И добавляет, что, похоже, не только ей, так как там намного больше людей, чем на этажах других городов.

Фон прекращает прикидываться опоссумом и принимается за еду, быстро нагоняя остальных по количеству съеденного. А на стол приносят кокосовые орехи, в которых вкусные напитки, и десерты из манго. Впрочем, Ольга может поклясться, что два с половиной года назад Сансет кормил её гораздо вкуснее. Но конечно же она никому об этом не расскажет.

Пи Роуз рассказывает про грядущий фанмит – он пройдёт на уровне Токио, участвовать старшие в нём не будут, только нонги. Вопросы будут касаться лишь самого сериала, а не текущего шоу, а после нужно провести небольшую автограф-сессию. Для этого на месте фанмита уже вовсю торгуют фотографиями и афишами будущего лакорна. Лариса монотонно бубнит перевод Ольге на ухо, а она словно утонула в мыслях и слышит всё из-под воды.

У неё внезапно словно откровение какое-то. Со вчерашней ночи она перебирает свои чувства по крупинке, пытаясь понять и пережить то, что между нею и Сансетом. И ничего не получается. Потому что она решила, что это как минимум влюблённость и запретила себе… Но она ошиблась. И сейчас эта ошибка переворачивает её мир обратно, с головы на крепкие ноги. И на лице проскальзывает улыбка. Теперь всё в ней на местах, остаётся только прожить этот день до конца.

Фон давится своим кокосиком, когда понимает, что Ольга с улыбкой смотрит сквозь него (на него, как ему кажется). Пи Ан злорадно лупит его по спине, пользуясь случаем отомстить за их безудержный забег по магазинам этим утром. Лариса осторожно одёргивает подопечную, выводя её из глубокой задумчивости. На столе – остатки пира, а им всем пора выдвигаться в сторону места проведения встречи с фанатами.

Народу на месте уже немеряно – это хорошо видно еще с эскалатора, работники ТЦ и стафф шоу помогают хоть как-то упорядочить стоящих и скандирующих что-то людей, в руках у них фото нонгов и таблички с надписями и сердечками. Пи Роуз просит парней пройти к стоящим у ограждения барным табуретам, а старшим предлагает присесть на скамью, что чуть левее за спинами актёров.

Над толпой раздаётся визг, сверкают вспышки камер, Ольге на миг кажется, что сейчас все эти сумасшедшие люди кинутся и растерзают парней на месте, особенно после того, как Скай, Фон и Сансет включают рабочий режим. На лицах, всего пятнадцать минут назад малоэмоциональных, уставших, а кое у кого и просто сердитых (не тыкайте в блондина пальцем!) расцветают искренние и весьма соблазнительные улыбки, глаза искрятся любовью и радостью встречи. Игра актёров на высоте.

Через Пи Роуз передают вопросы нонгам, всё, что не касается сериала, она опускает в карман и зачитывает лишь то, что про лакорн. Сколько серий, когда выйдет первая, будет ли продолжение – всё довольно стандартно. Нонги отвечают по очереди, вежливо и чётко. Фото и видеосъёмка не останавливается.

Никто и не замечает, как проходит час. Пора закругляться, и Пи Роуз объявляет, что на сайте лакорна проводился конкурс подписи под фото, победителей конкурса награждают футболками с названием сериала и общей фотографией с нонгами, а затем на полчаса объявляется возможность получить автограф у любого из актёров. Желающих при помощи стаффа и работников ТЦ выстраивают в три очереди и врубают таймер. Нонги работают как рабы на галерах, Ольга видит пот на их лицах и усталость, видит, как дрожат плечи и пальцы у Ская, как сутулится Сэт, как Фон смахивает прилипшую ко лбу чёлку. Последние секунды отсчёта, три-два-один! Помощники отсекают от актёров тех, кто не успел взять автограф, раздаются недовольные крики, видны обиженные лица.

Некстати Ольга вспоминает про магазин канцтоваров, в который она вполне могла бы сбегать, пока шёл фанмит, но теперь уже никак, толпа лишь частично рассеялась, поэтому Пи Роуз собирает подопечных и ведёт их в сторону служебных помещений, чтобы спуститься сразу к парковке. Фанаты, судя по окрикам, раскусывают манёвр и в свою очередь несутся вниз, чтобы успеть полюбоваться своими кумирами в последний разок на сегодня.

Они спускаются на большом лифте и выходят неподалёку от того места, где припаркован их микроавтобус, до него нужно пройти пару коридоров. В последнем их и перехватывает небольшая группа фанатов с телефонами и камерами наготове. Кто-то из десятка людей, перегородивших собой коридор, выкрикивает имена нонгов, девочки визжат оглушительно, Фон даже болезненно морщится, вспышки камер режут уставшие глаза. Пи Роуз выходит вперёд и видимо пытается уговорить пропустить их к машине. Провожавший их помощник убегает обратно к лифту, скорее всего, за подмогой.

Сансет присоединяется к Пи Роуз, пока Скай успокаивает взволнованную маму. У Пи Ана что-то типа паники на лице, он жмётся к стенке, а Ольга не знает как реагировать, слов она не понимает, просто держится с Ларисой за руки и стоит напротив Пи Ана. Попытки Сэта успокоить фанатов приводят к противоположному результату – из толпы кто-то выкрикивает его имя и бросает ему в лицо белокурый парик. И вслед ещё что-то кричат, а остальные начинают фотографировать, практически влезая растерявшемуся парню в лицо своими телефонами. Они требуют какого-то ответа. Сэт стоит перед ними совершенно беззащитный и лишь сжимает и разжимает кулаки.

Из-за его спины внезапно с боевым воплем вылетает Фон, выхватывает из задних рядов какого-то плюгавенького мужичка и выписывает ему мощный удар в скулу. Верещавшие девчонки переходят на ультразвук, разворачиваются и бегут на выход, сзади появляются охранники, со стороны парковки – полиция. От валяющегося на полу побитого мужичка Фона отрывают Скай и Пи Роуз, потому что блондин успевает прилично разбить провокатору нос и губу.

Ольга подхватывает под локоть кхун Файлин, полиция и охрана перехватывает разбегающихся фанатов, коридор свободен, не считая стонущего мужика с окровавленным лицом и брошенных убегавшими плакатов и фотографий. У ног оцепеневшего Сэта лежит блондинистый парик. Не тот, что был на нём два с половиной года назад, но очень похожий.

Пи Роуз командует отступать, Ольга перепоручает кхун Файлин рукам Ская и Ларисы, а сама хватается за Сэта, от души пиная парик ногой так, что он прилетает в лицо виновнику скандала. Через пару минут все садятся в микроавтобус, что, не дожидаясь операторов, тут же стартует с парковки. Пи Роуз постоянно на телефоне, Пи Ан выговаривает что-то Фону, оттирая с его костяшек кровь, а Ольга обнимает голову Сэта, скорчившегося у окна на самом заднем сиденье, и прижимает к своей груди. В ней нет волнения, сердце бьётся медленно, и она хочет, чтобы этот размеренный стук успокоил её нонга.

На самом деле ей, конечно, хотелось дорвать избитого Фоном урода ещё там, в коридоре, но один взгляд на Сэта всё решил, он был однозначно важнее сейчас, остальное смогут решить органы правопорядка и Пи Роуз. Поэтому сейчас Ольга дышит размеренно, замедляя своё сердце, чувствуя, как дрожит прижатый к груди парень. А потом тихонечко начинает напевать.

Звук идёт из самой середины, удивительно низкий для её собственного голоса, но так всегда пела эту песню мама. Низко, медленно, протяжно, завораживающе грустно и вместе с тем так покойно, что за мелодией терялись любые переживания и печали.

– Ой, то не вечер, то не вечер, мне малым мало спалось, мне малым мало спалось, ой да во сне привиделось.

В песне так много протяжных «О», они вибрируют от живота до горла и диссонируют с дрожью, что всё ещё пробирает Сансета, обессиленно прильнувшего к ней, скрытого от всех спинкой сиденья. И, наверное, поэтому его озноб отступает. А руки расслабляются и обхватывают её за талию. Так они и едут до самой виллы.

Из микроавтобуса выходят все, оставляя их сидеть сзади, стараясь не смотреть в их сторону. Ольга даже видит, как Фон выволакивает за собой оглядывающегося и пытающегося что-то сказать Пи Ана, а уже во дворе отвешивает ему подзатыльник и утаскивает за руку в дом. Ольга продолжает напевать, точнее сказать – гудеть тихонечко песню по второму уже кругу:

– Мне малым мало спало-о-о-о-ось, ой да во сне привиделось…

Сэт чуть отстраняется, поднимая голову, и она отпускает его сразу же, двигаясь и позволяя выйти из салона. Обхватив себя за плечи и чуть сгорбившись, Сэт исчезает в доме. Ольга выбирается следом, немного неловко – она отсидела ногу и боится на неё наступать в полную силу. Лариса подхватывает её под руку и помогает добраться до комнаты. Душ и переодевание, а затем, пока сохнут волосы, Лариса рассказывает последние события.

Избитый мужик был кем-то нанят для того, чтобы сорвать фанмит, но просто не успел добраться до Сансета прилюдно, поэтому собрал недовольных и не получивших автографы фанатов и провёл их на парковку. Откуда у него все эти сведения про отходные пути, про парик и его значение для Сансета, кто его нанял – всем этим занимается полиция. Гаджеты всех, кто стоял в коридоре, отсматриваются, и все видео и фото будут стёрты. Задержать удалось всех, кто мог что-то снять, поэтому информация вряд ли попадёт в интернет. Особенно это хорошо для Фона, он кинулся защищать коллегу, услышав то, что выкрикивал провокатор. Ольге не нужно знать – что. Она и так в курсе.

Кто-то скребётся в закрытую дверь, и Лариса говорит, что их зовут на ужин. Аппетита почти нет, но нужно спуститься. И узнать о состоянии всех участников сегодняшней драмы. Больше всего, конечно, тревожит Сансет, чья дрожь до сих пор живёт в её пальцах.

Ольга с Ларисой занимают места за столом. Пи Роуз покрыта красными пятнами и до сих пор не расстаётся с телефоном, время от времени пишет что-то, просматривает присылаемое и шипит сквозь зубы. Мама Файлин выглядит спокойной, Скай, Фон и Пи Ан – мрачными и насупленными. Сансета за столом нет. На вопросительное движение бровей Лариса спрашивает у Фона и переводит, что Сэт от еды отказался и лежит сейчас в комнате.

На ужин лапша со всевозможными топингами, Ольга ест немного и неохотно, а Пи Роуз просит нонгов устроить лайв для фанатов с благодарностями и сообщает, что из агентства привезли целую коробку подарков от поклонниц и поклонников. Фон предлагает устроить распаковку, Скай согласен, Пи Роуз в восторге. Все дружно перекочёвывают под камеры в гостиную, где на низком столе уже стоит огромная картонная коробка, в неё при желании можно легко упрятать всех трёх нонгов.

Ольга же берёт тарелку, предназначавшуюся Сэту, стакан с холодной водой и, подумав, упаковку кокосовых чипсов из спонсорских запасов, и направляется в комнату к молодёжи. Лариса остаётся за столом.

Кровать Сэта у самого окна, он лежит спиной ко входу поверх покрывала. На звук открывающейся двери не реагирует, но Ольге и на руку. Поставив временно поднос с едой на соседнюю кровать, она ставит рядом стул и на его сиденье переставляет поднос. Теперь можно и покормить страдающего. Присев на край кровати, она разворачивает за плечо на себя Сансета. И видит заплаканное лицо с дрожащими губами. Дело хуже, чем она думала, пока они ехали, Сэт не плакал, только дрожал и прижимался, как потерянный.

Ольга встаёт, прижав на секунду ладонь к груди лежащего, заставляя остаться в этой позе, приносит из ванной комнаты смоченное холодной водой полотенце и садится снова рядом. Сэт вздрагивает всем телом, когда лица касается ледяная ткань, но так нужно, чтобы не было отёков, чтобы краснота под растёртыми глазами скорее сошла. Ольга на секунду убирает полотенце, встряхнув его и снова сделав холодным, пальцами, едва касаясь, заставляет Сэта закрыть глаза, опускает на них компресс из холодной мокрой ткани. И пока он послушно лежит, берёт его ладонь и гладит.

Как же она ошибалась всё это время, считая себя гораздо более зрелой, опытной и пережившей всякого по сравнению с этим молодым мальчиком. Как была неправа, считая, что её душа изношеннее и больше нуждается в тепле и любви. Они определённо ровесники, а может быть, Сансет даже старше своей кхун Мун. Она ничего не знает о его жизни до их встречи, но в состоянии предположить, что не от хорошей жизни и не от врождённого авантюризма Сэт стал Лилу. И этот белый парик, прилетевший ему в лицо, вернул его сокрушительно туда, откуда, казалось, он поднялся и ушёл навсегда.

Спустя пару минут Ольга убирает степлившееся полотенце и кладёт на прикроватный столик. Осторожно теребит продолжающего лежать с закрытыми глазами Сансета за большой палец руки.

– Нужно поесть, солнце, и попить, ты потерял много жидкости, – пусть она говорит по-русски, сейчас не до переводчика. Просто берёт с подноса стакан воды и подносит его Сэту. Тот сперва просто лежит и смотрит на неё такими измученными глазами, что хочется заплакать и прижать к себе. Но так они скорее всего проревут полночи, а Ольга хочет вернуть мальчику силу и самообладание, до сих пор помогавшие ему выжить. Поэтому строжает глазами и показательно хмурит брови. И когда видит, как Сансет вздыхает и поднимается на локтях, чтобы сесть, облокотившись на спинку кровати, не меняя хмурости на лице, показывает ему язык. И суёт к лицу стакан.

Он, видимо, и не осознавал, как хочет пить, потому что, принимая первые глотки из её рук, он перехватывает запотевшее стекло и залпом опустошает стакан. Ольга одобрительно улыбается – ай да молодец.

– А теперь ешь! – она поднимается с кровати и со стаканом выходит, чтобы принести ещё воды и посмотреть, что творится в гостиной. А там Фон примеряет на покрасневшего Пи Ана футболку со своим фото, а Скай с мамой рассматривают и комментируют выводок плюшевых утят.

Ольга захватывает из холодильника пару бутылок с водой и охлаждающие патчи под глаза, не исключено, что Сансету придётся всё же показаться сегодня на камеру, нужно привести его в норму. Пи Роуз замечает её возвращение в комнату и одними бровями задаёт вопрос. Ольга кивает и чуть улыбается, мол, всё лучше, чем ожидалось. И закрывает за собой дверь.

Увы, но Сэт не ест. Он сидит в той же позе, отвернув голову к окну. И на стук двери поворачивает к Ольге удивлённое лицо, словно не ожидал больше её увидеть. Она снова садится рядом, выставляет на поднос бутылки с водой и потрошит упаковку патчей. Товарный вид нонга нуждается в спасении и срочно. Стараясь не царапнуть ненароком нежную кожу, Ольга, прикусив кончик языка от усердия, мостит полумесяцы патчей под опухшие глаза Сэта, который лишь прикрывает их, проходясь по её пальцам ресницами пару раз. Из-за того, что патчи пронзительно-мятного цвета, Сэт теперь выглядит двусмысленно – искусанные губы, покрасневшие белки глаз еще более красные на фоне мазков яркого цвета над скулами.

Он явно потерян, стискивая кулаки, пытаясь не расплакаться вновь от того внимания, что Ольга ему уделяет. И секунду подумав, она садится чуть ближе и обнимает его, опуская его голову себе на плечо. И гладит по спине, похлопывая по лопаткам, даже немного укачивая. Давая понять, что всё непременно будет хорошо. И чувствует в какой-то момент, как его ладони в ответ обхватывают её жестом беззащитного ребёнка.