Текст книги "Фотограф (СИ)"

Автор книги: Katunf Lavatein

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Юу хлопнул себя по щеке. Нет, нет. Нет. Нужно подумать это предложение заново, иначе он свихнётся.

«И что мне сказать-то теперь? „Извини, что я обиделся“? Бре-ед», – он вздохнул. На самом деле, так и было. Сам факт, что Юу обиделся, вероятно, доставлял Отори нечеловеческий объём страдания, потому что обиделись на него. И это было уже не так сложно, но по-прежнему безвыходно.

Лучше немного почувствовать себя бесчувственным бревном, чем разбираться в этом дальше, подумал Юу и, заправив кресло на колёсиках невидимым бензином, «поехал» к столу фотографа через пару перегородок.

Отори меланхолично ретушировал чьё-то увеличенное лицо. Юу очень хотелось попросить его убрать рожу на время разговора, но рожа при ином ракурсе могла оказаться, простите, лицом, и он удержался от комментариев.

– Чё делаешь?

– Думаю о том, что ты не бесчувственное бревно, – парировал на его мысль Отори. – Нет, честно, я не это имел в виду… то есть, похоже на это, но не то…

– А, не бревно, а брёвнышко? – хмыкнул Юу. – Всё, затыкаюсь, извини…

– Не бесчувственное, а другое, – не реагируя на его попытки пошутить, продолжал Отори. – Не знаю, о чём ты думаешь, но, наверное, из чего-то заключил, что ты не умеешь чувствовать. Но это тоже моя ошибка, потому что я это сказал. Все люди что-то чувствуют… так же, как все люди красивы. Просто мы делаем это по-разному.

Юу не нашёлся с ответом, всем сознанием ощущая его правоту – и в чистосердечном признании, и в последующем выводе. Отори покосился на его отражение в тёмной части экрана и с кривой улыбочкой спросил:

– Всё, не обижаешься?

– Да нет, – Юу хотелось сказать, что он нереально уважает жизненную философию Отори, потому что она справедливая от и до. – М… поеду обратно тогда. Спасибо.

– Я же ничего не сделал, – удивившись, Отори было обернулся к нему, но Юу уже транспортировался практически к своему рабочему месту.

Доехав обратно, он задумался. Кое-что осталось неясным, а тащиться обратно было безумно лень. Потакая вышеупомянутому пороку, Юу написал смску:

«Но при этом я всё ещё бревно. Какого хрена?»

Ответ пришёл незамедлительно:

«Мы можем это проверить (͡° ͜ʖ ͡°)»

– Извращенец! – заорал Юу. Никто в фирме не решился проверять, почему он это сделал и кому это было адресовано. В конце концов, утро ничего не предвещало, как и обед, и приближающийся вечер… мало ли, что там орёт Курихара Юу.

========== Часть 13 ==========

Комментарий к

Ed Sheeran – Photograph

Такеда уронил слезу в бокал.

– И поэтому, – дрожащим голосом сказал он, – я благословляю вас… да… и завещаю тебе, Курихара, свою фирму.

– Чего? – возмутился Юу. – Может, вы ещё и ласты тут склеите, босс? Мы, вообще-то, празднуем!

– Новое поколение сменяет старое, – пояснил Такеда, вытирая глаза галстуком Китамуры. – И я однажды уйду. Никто же не будет возражать, если Курихара продолжит дело? Верно? Других кандидатов я не вижу, со стороны никого брать не хочу. Тем более, как станешь семьянином, понадобится доход повыше… а мне пора на покой…

– Ещё вчера, – прошептал Сато, наклоняясь к Юу, – ещё вчера он орал, чтобы я не вздумал называть его стариком, потому что он ещё ого-го. А теперь послушайте его…

Юу помотал головой. Ему вообще никого не хотелось слушать. Но Саю настаивала на том, чтобы они отметили союз не только с родными, но и с коллегами – такими же родными, как её троюродный брат, которого Юу в глаза не видел. Сам он протестовал до последнего. Ещё чего, ведь босс будет бухать, Сато – язвить, женщины – рыдать! Кому это надо?

И про «унаследование» фирмы он тоже слышал впервые. Юу понадеялся, что босс сказал это в порыве страсти и повторять не будет, а на следующий день вообще забудет, что он собирался на так называемый покой.

– Впервые вижу целое сборище таких нефотогеничных людей, – подал голос Отори. Все засмеялись. – Серьёзно, хоть кто-нибудь здесь может просто расслабиться?..

– Я пытаюсь, – призналась Озаки. – Не получается?

– У вас получается, Саю-сан. Но, например, у вашего мужа на последнем кадре такое лицо, будто он всех ненавидит.

– Ты удивлён, что ли? – заворчал Юу. – Первый день меня видишь, что ли?

– Потому и удивляюсь, – не смутился фотограф. – Обычно хуже.

– Отори-и-и…

Однако обошлось без жертв. Мило выпив и закусив, они пустились в обсуждение семейной жизни, которая предстояла Юу и Саю. Абсолютное большинство голосов настаивало на том, что с бытовой стороной вопроса у них будет фигово.

– С какой стати? – не понял Китамура, подливая себе вина. – Курихара же неплохо готовит. Да и убирается тоже, насколько я знаю.

– Дело в том, что этого не умеет Саю, – вмешалась Эри с хитрой улыбочкой. Озаки закатила глаза. – Вот так вот всё будет наоборот, и они запутаются…

– Всё не так плохо, слышите? – запротестовала новоявленная супруга. – Не слышите? Ну и ладно! Юу-кун, не вздумай ничего готовить при мне, я отлично делаю салаты.

– Всем пока, я теперь веган, – простонал Юу. – Шутка, не дерись!..

Спор перебрался на женскую половину присутствующих, и он незаметно вышел, по привычке собравшись покурить. Нет, нельзя, Юу, нельзя. А что вообще делать, если не курить, в такие моменты? Он окинул взглядом группу мужчин с какого-то корпоратива – в помещении они занимали соседний стол. Все курили, а кто не курил… Юу не разглядел, чем они занимались. К тому же, изнутри доносилась приглушённая музыка, которая всё равно отвлекала его.

Loving can hurt, loving can hurt sometimes

But it’s the only thing that I know

Он повернулся лицом к дороге. Машин было достаточно, и отсветы их фар сливались с огнями фонарей, освещающими вечернюю улицу, ещё мокрую после дождя. За спиной Юу раздался щёлк.

– Опять со спины? – спросил он, не оборачиваясь. – Наверное, мне идёт моя спина.

– Уже тёпленький, ясно, – усмехнулся Отори. – Когда в Лондон поедем?

– Не смешно. – Юу почесал в затылке и добавил: – Разве что на медовый месяц…

When it gets hard, you know it can get hard sometimes

It’s the only thing that makes us feel alive

Неожиданно его накрыло неистовое желание посмотреть фотографии. Зная, что с подвыпившим путешественником лучше не спорить, иначе можно упутешествовать в далёкую Англию, Отори нашёл не особо влажную скамью около ресторана, чтобы не возвращаться в душное помещение. Да и сейчас же начнётся – каждый попросит его показать… а он ещё не редактировал…

По идее, и Юу бы не следовало, но его уже не остановить.

– Вы ещё не учились правильно держать ребёнка? – внезапно спросил он. Юу настолько не понял вопроса, что забыл, что такое ребёнок.

– Нет, а что?

– Ничего. Схема та же, – Отори выдрал у него фотоаппарат и, накинув на запястье Юу верёвочку, положил обратно в руки, сопроводив это нежным: – Ёбнешь фотик – до ребёнка не доживёшь.

– Может, он уже, – с вызовом ответил Юу. – Да я же осторожно. С чего ты решил, что я его раздолбаю? Никогда же раньше подержать не давал.

We keep this love in a photograph

We made these memories for ourselves

Where our eyes are never closing

Our hearts were never broken

And time’s forever frozen, still…

На воздухе хмель выветривался, и Юу постепенно стал осознавать происходящее. Перед глазами на маленьком экранчике мелькал процесс регистрации их брака. Красивые одежды, родители, к которым они вернутся ближе к утру, поцелуй, радостные лица свидетелей… Сато и Эри провожают их к порогу… вот Саю – в платье… Он остановился, глядя в землю под ногами.

Не может быть.

– Что-то не так? – Отори посмотрел на снимок, но не нашёл ничего особенного.

– Просто дошло, – Юу с тоской взглянул в сторону курильщиков. – Вот сейчас бы как раз прикурить… но…

– Тебе нельзя.

– Спасибо, органайзер, я помню.

Но он не мог не перекурить это хотя бы внутри себя. Хотя бы мысленно, без дыма и сигарет. Юу вспомнил, как хотел семью, и вспомнил весь свой пыл, направленный на это дело. Деньги, накопленные как минимум на съёмную, а затем и на свою квартиру. Счастливые глаза Саю. Знакомство с её родителями. Радость собственной мамы и, конечно, шутки про внуков. Он ждал всего этого с нетерпением, а теперь это нетерпение сменилось каким-то безумным ошеломлённым счастьем – судьба будто говорила ему: пожалуйста, приступай. Теперь ты можешь сделать всё, что запланировал.

– Вперёд, – подбодрил его Отори. – Ты ведь хотел этого.

– Очень… – он не мог оставаться со своей мыслью наедине. – Меня только одно беспокоит…

– Что это?

– Это я.

Юу рассказал, как он долгое время не находил в себе ничего примечательного – и, на самом деле, до сих пор не нашёл. Как он всю жизнь чего-то ждал, а это что-то само не приходило. Как балансировал между какими-то вещами, считая, что это лучший выход из ситуации, и в итоге не получал ничего. Как забыл имена всех своих друзей – без единой на то причины.

– Мне страшно, – закончил он почти без эмоций. – Просто страшно, что… я, конечно, всё продумал и действительно хочу семью, но… вдруг я окажусь плохим мужем? Плохим отцом? Я же толком ничего о себе не знаю. И не уверен, правильно ли думает обо мне Саю. – Помолчав, Юу добавил еле слышно: – Я прожил почти тридцать лет, но всё ещё никакой… как будто незаконченный рекламный слоган. Ха-ха…

So you can keep me

Inside the pocket of your ripped jeans

Holding me close until our eyes meet

You won’t ever be alone, wait for me to come home.

Отори не отвечал и ничего не комментировал, и Юу показалось, что он не слушает – обычно бы не обошлось без какой-нибудь шуточки, ведь так? Но он вскоре подобрал слова.

– Если я с тобой не соглашусь, ты сильно удивишься? – Отори забрал у него фотоаппарат, чтобы упаковать в чехол. – Наверное, нет… но ты вовсе не «никакой», Юччан.

– Я знаю, что ты мастер делать комплименты, но не нужно.

– Дослушай хотя бы, – он вздохнул. – Ты просто не представляешь, на что способен. Может быть, как раз потому, что никогда себя не ценил. Что ты можешь о себе сказать? Не такой крутой, как Такеда-сан, не такой опытный, как Сато-сан, не такой чувствительный, как я. Но не надо сравнивать… ты – это ты. Ты крутой, потому что можешь разрулить любую ситуацию. Помнишь, босс почти отказался от той конференции? Помнишь, кто его переубедил? Ты опытный. Ты умеешь писать офигенные слоганы, которые потом слышит и читает вся страна. Да, ты остаёшься за кадром и никто не знает, что их писал именно ты, но ты-то знаешь. Ты умеешь чувствовать… потому что только человек, умеющий чувствовать, может найти внутри себя какую-то пустоту, – Юу был заворожён его словами и не сразу заметил, что Отори всё это время пытается застегнуть чехол, а «молния» никак не слушается. – Ты очень внимательный слушатель и хороший коллега, трудолюбивый сотрудник, который обязательно будет продвигать фирму дальше, если получит её в свои руки. Потому что даже если ты не хочешь, ты получишь ответственность и не сможешь подвести босса. Ты открытый человек… Не против узнать что-то новое, не против понять что-то новое. Кто, по-твоему, помогал мне с фотографией? Не Сато-сан же, в конце концов, и даже не босс… – «Молния» царапнула его кожу, оставив надрез; Юу протянул руку, чтобы отобрать её, но не смог поймать дрожащих пальцев. – Ты самый добрый человек, которого я знаю, Юччан…

And if you hurt me

That’s okay baby, there’ll be worse things

Inside these pages you just hold me

And I won’t ever let you go

Юу молча отобрал чехол и застегнул его. На скамью закапали слёзы, через пару секунд Отори плакал навзрыд, в голос, как ребёнок, согнувшись пополам и закрыв лицо ладонями, дрожа от бессилия и, возможно, холода. Юу казалось, что его самого кто-то бьёт изнутри, так больно и страшно ему было это видеть. Только вбитое в голову уважение к технике заставило его лишние полминуты провозиться с фотиком, пряча его от уличной сырости. Он не знал, что делать, но заставил себя не гадать, что бы сделал кто-то другой.

And if you hurt me

That’s okay baby, there’ll be worse things

Ему хотелось попросить кого-нибудь выключить эту песню, но она никак не прекращалась. Юу придвинулся поближе и обнял Отори, а на самом деле – обхватил, как только мог, притянув к себе; мог бы сломать кости, если бы не боялся, но он не мог представить иного утешения, кроме близости. Отори колотило, как в сильном ознобе, и он явно не мог успокоиться. Протянув руку, Юу осторожно погладил его по голове. Мягкие светлые волосы, всегда ухоженные, легли меж его пальцев – локоны, обычно заплетаемые в косичку, слабо вьются даже сейчас.

When I’m going, I will remember how you kissed me

Under the lamppost back on Sixth street

– Прости меня, – прошептал Юу. – Пожалуйста…

Он не был уверен в том, за что извиняется, но точно знал, что должен. Пустота внутри была заполнена словами Отори; он до конца переубедил Юу практически во всём и открыл ему глаза на многие вещи. Юу больше никогда не будет сомневаться в себе, проходить мимо человека, которому плохо, путешествовать в одиночку, когда есть компания, не будет стесняться себя или своих близких, не будет настаивать на своём мнении, зная, что есть ещё и чужое. Теперь он знает всё.

Но…

Музыка наконец утихла, но кто-то внутри попросил поставить песню ещё раз. Юу мучительно зажмурился. Перестаньте. Не сейчас. Не надо.

Loving can hurt, loving can hurt sometimes…

Отори медленно пошевелился, поднимая голову, но уткнулся затылком в подбородок Юу – тот по-прежнему держал его так, будто собирался что-нибудь сломать, и не двигался вообще.

– Фотографии со свадьбы будут готовы через три дня, – пробормотал он, не вырываясь. – Я отправлю тебе на почту.

Юу ничего не сказал. Он не был уверен, что когда-нибудь взглянет на эти фотографии, даже если будет дорожить ими всем сердцем или если кто-то попросит показать свадебный альбом.

Как это будет? Наверное…

«Ох, позвольте посмотреть ваши снимки! Какие же вы были радостные на своей свадьбе!»

«Смотрите на здоровье, только пусть их покажет Саю».

«Почему так? Ты не хочешь смотреть?»

«Это не обязательно».

«Я и так могу сказать вам, что у нас был самый лучший фотограф…»

========== Часть 14 ==========

– Извольте немного подвинуться, господин, – сквозь зубы процедил Юу. – Вы мешаете мне дышать. Сегодня ужасно много людей в вагоне, не правда ли?

Мужчина с газетой посмотрел на него крайне недовольно, но подвинулся в сторону. Юу смог вдохнуть немножечко кислорода.

«Урод, блять, – костерил он мужчину про себя. – Скажи спасибо, что не убил…»

Утешало только то, что его пустили в угол. Опершись на перила, Юу с улыбкой посмотрел вниз. Младший помахал рукой, сидя на коленях Саю. Очень уж им повезло зайти в вагон пораньше – хотя бы Саю с детьми сидела. Ну, он-то как-нибудь постоит.

Через какое-то время старший сын заскучал – Саю отобрала у него телефон, чтобы не баловался, и теперь ему было нечего делать. Так что он рискнул жизнью и, встав с насиженного местечка, подошёл к отцу.

– Ты с ума сошёл? – вздохнул Юу. – Теперь не сядешь.

– Никогда, что ли? – не поверил мальчик.

– Никогда, – зловещий шёпот удавался ему очень плохо, но на ребёнке сработало. Поёжившись, он выпятил губу и заявил:

– Ну и ладно! Я постою! Потому что я мужчина.

– Да уж, мужик прямо, – пробормотал Юу, притягивая его к себе, чтобы толстая тётенька с огромным ватманом не угробила невинного ребёнка. Саю хихикнула.

– Прекрати стебаться над ребёнком, Юу-кун.

– А над кем ещё? Над собой я завязал, – протянул он. – Над окружающими опасно. Особенно в элке, – пришлось сказать эти слова почти шёпотом, чтобы не расстаться с жизнью.

Юу окинул взглядом переполненный вагон. Годы идут – ничего не меняется. Разве что теперь он в выходные не сидит дома, а ездит гулять с семьёй, а в будни не пишет слоганы, а управляет фирмой… которая теперь называется не именем Такеды Кеншо, а его, Курихары Юу, именем. Слоганы, конечно, тоже пишет, но крайне редко. Слишком уж много навалилось административной работы.

«После отставки босса ушли почти все. И как мы до сих пор не развалились?»

Это было удивительно, но ему удавалось делать так, чтобы дела шли в гору. Приходили новые люди – и оставались, что главное. Жаль только, что из старых знакомых осталась только Эри. Но она успешно вышла замуж во второй раз и преобразилась – да так, что Юу теперь жалел, что раньше считал её серой мышью и вообще неинтересным человеком.

Главное – верить в себя. Ведь каждый человек прекрасен по-своему…

– Па-а-ап, – тянул старший. – Долго ехать ещё?

– До конца наших дней, а что?

– Ну папа!

Юу развёл руками. Он вообще без понятия, где находится этот парк, куда они намеревались. Саю знает, так что, пожалуй, спроси маму… мама лучше знает… Но даже после получения ответа сыну не стоялось спокойно. Он внимательнейшим образом изучил ватман крупногабаритной женщины, почитал газету того мужика, с которым почти переругался Юу. Завис ещё на каком-то мужчине, долго и внимательно выворачивая шею, пытаясь прочитать, что написано на сумке.

«Господи, будет так пялиться – нам уши надерут», – вздохнул Юу.

– Прекрати на людей глазеть, Хару. Неприлично.

Но он уже оборачивался сам, непроизвольно и почти неосознанно. На сумке было написано «Фотоателье Мори и ко», на шарфе – весёлые яркие черепушки, на голове подняты солнцезащитные очки, а в руках Отори держал фотоаппарат, который по-прежнему выглядел как продолжение руки. Юу не мог отвести взгляд. Ничего не изменилось. Никто не изменился. Отори не заметил его, погружённый в просмотр фотографий. Его лицо отражало полную сосредоточенность и ничего больше.

– Прекрати глазеть, пап! – со смехом передразнил старший. – Неприлично…

Юу его не слышал. Почему-то стало холодно и немного тоскливо, а в ушах заиграла давно забытая песня.

– Отори.

Он не повернул головы. Юу невольно запаниковал – он же громко сказал, неужели специально? Почему Отори делает вид, что не замечает его? Но он бы не мог этого сделать, хотя бы один мускул должен был пошевелиться…

– Отори…

Явно не ожидая, что его позовут, Отори неуверенно поднял глаза в попытках определить источник звука. Он узнал его сразу же, в этом Юу не сомневался. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, скорее удивлённо, чем подавленно, поскольку все самые неожиданные встречи почему-то происходят именно в дороге.

– Ма-ам, папа на людей пялится!

– Не кричи, Хару, – Саю усадила его рядом, как только встал сосед. Младший протянул ручки к брату, и началась весёлая детская возня, на которой мама полностью сконцентрировала своё внимание.

– Твои дети? – улыбнулся Отори. Юу подивился тому, как он незаметно старел – если вообще старел, поскольку никаких изменений Юу найти не мог, в отличие от собственного лица.

– Да… наши с Саю, – ему хотелось представить обоих сыновей, но Юу не смог заставить себя произнести полное имя старшего. – Вот так…

– На неё больше похожи. На Саю-сан.

Юу хотелось спросить слишком много всего, чтобы открывать рот. Он не мог вспомнить, где слышал фамилию Мори, и не мог признаться, что забыл, куда делся Отори после ухода Такеды. Под шумок, тогда же, когда исчезли все… Юу не держал на них зла, потому что новое начальство – всегда не к месту, даже если начальником становится старый друг.

– Мне выходить скоро… – Отори кивнул в сторону дверей. – Если понадобится фотограф, звоните в любое время.

– Фотограф? – рассеянно повторил Юу.

– Ну да. Семейные торжества, детские праздники, фотосессия на природе, – он усмехнулся. – Всё, что угодно.

Поезд остановился, люди потянулись к выходу, и Отори – вместе с ними, как будто не отличался от них внешне и изнутри, как будто не был лучше и светлее всей этой толпы. Юу кинулся следом, пропустив мимо ушей оклик жены. Затормозив одной ногой на платформе и зажимая плечом автоматическую дверь, Юу крепко держал его за руку. Отори обернулся, немного нервно глядя на него через плечо и едва заметно сжав пальцы.

– Что…

– Если что… просто… – Юу заставил себя выдать правильные слова. – Я всё понял. То есть, вообще всё. Хочу, чтобы ты знал.

– Молодой человек, либо туда, либо сюда! – прогремела женщина. Её поддержали голоса из вагона. Юу упрямо не шевелился. Что важнее?..

– Хорошо, – Отори улыбнулся шире, и эта улыбка была самой красивой, которую когда-либо видел Юу. – Я всегда в тебя верил… Юччан.