Текст книги "Мы не ненавидим друг друга (СИ)"

Автор книги: kati1993

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Здесь была одна общая ванная.

– Фрэй! Освободи эту чертову ванную!

Я тарабанил в дверь ванной уже около часа, но примитивная словно специально, задерживалась там дольше, чем на обещанные «десять минут».

– Еще чуть-чуть, Алек!

Снова стучу в дверь.

– Фрэй! Я хочу в душ!

– Алек, еще пять минут!

– Ты повторяешь это уже час!

– Алек, я сушу волосы!

Я практически зарычал.

– ФРЭЙ!

Шум наконец-то исчез и вскоре раздраженная, но все же испуганная моей реакцией, Фрэй выглянула из-за двери.

– Алек, ну что ты…

Я не дал ей договорить, просто распахнул дверь и выволок сопротивляющуюся Фрэй из комнаты.

Но я не рассчитал, что Фрэй начнет применять против меня мои же приемы. Она ловко вывернулась и успела вцепиться в ручку двери ванной комнаты.

– Алек, мне нужно досушить волосы!

– Тебе нужно уже одеваться! – снова проорал я, пытаясь оттащить Фрэй, не сделав ей больно.

– Алек, не торопи меня!

Не торопи?! Она так шутит?!

– Черт возьми, Клэри!

Я понимаю, что состязаться с Фрэй бесполезно, особенно учитывая то, что она была передо мной в длинной футболке, спадающей с одного плеча, и совсем уж коротких шортах, поэтому прорычав от безысходности и очередного влечения к ней, я затолкнул непонимающую Фрэй обратно в ванную и зашел следом. Закрыв за нами дверь, я подтолкнул девчонку, и, пройдя мимо нее, включил душ, отрегулировав горячую воду.

– Вот видишь, проблемы решаемы…

Фрэй осекается на полуслове, когда я встаю напротив нее и начинаю раздеваться.

– Что ты …

Девчонка не знает, возмущаться ей или смущаться, так как испытывает оба этих чувства, но я слишком долго ждал очередь в этот чертов душ. И раз она не хочет уходить по-хорошему, я заставлю ее освободить помещение по-плохому.

– Я собираюсь принять душ, – прошипел я, кинув ей свою футболку.

Фрэй замерла и ошарашено смотрела мне в глаза, пока я не избавился от этой футболки. Ее глаза слишком резко метнулись к моему прессу, после чего истерично взмыли вверх, снова к моим глазам. И следующие тридцать секунд ее глаза повторяли этот сценарий, пока я не положил руку на свой ремень.

– Ты что творишь?!

Если Фрэй хотела сказать это возмущенно, то у нее не получилось. А ее осипший голос выбил из меня весь воздух. Она снова краснела, и теперь я уже понимал, когда она краснеет от гнева или раздражения, а когда от смущения. В последнее время, она краснела при мне очень часто, особенно на тренировках. И мне было слишком лестно понять, что она реагирует так из-за нашей близости, или того, как я выгляжу. Сейчас, стоя перед ней в одних штанах, я понял, что мне нравится, как она против своей воли рассматривает мое тело. Я понял, что мне нравится видеть ее такой смущенной. Мне нравится побуждать у нее этот голодный дикий блеск в зеленых глазах. Потому что наконец-то я мог отыграться за то, что она делает тоже самое со мной.

Тяжело сглотнув, я, не отведя от нее тяжелого взгляда, начинаю растягивать ремень.

– Я собираюсь принять душ. И ты либо уходишь, либо продолжаешь сушить свои волосы здесь при мне.

Фрэй пытается вернуть свои глаза к моим, но те предательски опускаются вниз, отчего я уже даже не смущаюсь.

Хотя в любой другой момент – я бы уже давно был смущен или раздражен.

Почти как Фрэй сейчас.

Поэтому я расстёгиваю ремень и, достав его из шлевок, бросаю на тумбу.

– Ты так жаждешь досмотреть процесс до конца? – хмыкнул я, и в следующую секунду Фрэй нервно отступает и бросает к двери, проворчав «Идиот». Она, конечно же, чуть не сносит сушилку и едва не подскальзывается, но все же успевает вылететь из ванной прежде, чем получила бы травму из-за своего стыда и смущения.

Я только усмехнулся, после чего спокойно выдохнул.

И с довольной улыбкой встал под заслуженный душ.

Мы едва не опоздали к Марку из-за суетливой Фрэй, но слава ангелам, позора удалось избежать. Раздраженные и запыхвавшиеся мы практически ворвались в его кабинет, напугав всех присутствующих.

Встреча прошла так, как я себе и представлял. Примитивная влюбила в себя всех без исключения, и пока она общалась с его представителями, сам Марк уточнял некоторые детали соглашения у меня. Мы с ним быстро нашли общий язык, и я был приятно удивлен той вежливостью и уважением, которым мы с примитивной удостоились.

Конечно, Клэри поделилась с ними своим желанием вытащить меня из отеля и показать мне город, и все стали ей сопутствовать в этом, отмечая, куда мы должны сходить в первую очередь. Я сдерживался из последних сил, чтобы не возвести глаза к потолку.

В итоге, после двухчасовой встречи, мы с Фрэй уже были свободны, при этом получив приглашение на ужин в честь годовщины свадьбы Марка и его жены Стефании, который состоялся в последний день. Нам даже предоставили вип-карту в их бутик, где я мог выбрать себе костюм, а Фрэй платье. Меня не особо радовала перспектива провести очередной вечер вне номера, но что делать, можно подумать, тут вообще кого-то волновало мое мнение?

Фрэй таскала меня по Сиэтлу уже второй час и, если первые сорок минут я еще получал удовольствие, то потом я изнывал и жадно мечтал о том, когда все это закончится. Девчонка же была так возбужденна этой обзорной экскурсией, что у меня просто не поднимался язык упрекнуть ее в этом. Она была в восторге от всего: от города, от магазинов, от мороженного, которое мы купили за углом, от атмосферы города в целом.

Под конец дня, когда я уже открыто начал ныть и проситься домой, Фрэй наконец-то уступила мне, сказав, что все остальное мы досмотрим завтра.

Но мне не повезло, потому что именно в тот момент, когда мы собрались в отель, Фрэй увидела какой-то художественный магазин.

– Алек…давай заглянем?

Оценив бегло масштаб магазина, я уже понял, что мы задержимся там не на пять минут.

Но отказать Фрэй?

Что врать, мне было интересно провести этот день с ней, пусть и разглядывая достопримечательности Сиэтла. Мне нравилось просто гулять с ней по городу, покупать ей мороженое, фотографировать ее и ворчать, когда она фотографировала нас вдвоём. Я отлично провел это время, чем удивил сам себя. Да я устал, да я ненавижу магазины, да я чувствую себя некомфортно среди такого скопления примитивных, но на то время, что я был с Фрэй, я почти забыл об этом.

– Ненадолго.

Фрэй практически завизжала и, схватив меня за руку, потащила к магазину. Это было редкое проявление чувств, потому что Фрэй редко, когда могла разрешить себе вот так просто взять меня за руку или по-дружески толкнуть в бок, она всегда держала дистанцию, боясь, что я оттолкну ее. И я понимаю ее.

Но сейчас, мы оба понимали, что между нами определенно что-то изменилось. Что-то важное. Поэтому, когда я крепко сжимаю руку Фрэй в ответ, она не смущается, не пугается, а лишь открыто улыбается мне своей счастливой улыбкой.

Магазин оказался раем для тех, кто тащится от красок, рисунков и кипы бумаг, а Фрэй была как раз из таких. К ней сразу подошел пожилой продавец и повел ее в зал, скромно улыбаясь отвалившейся челюсти Фрэй. Да, я тоже не сдержал улыбки, наблюдая за тем, как девчонка теряет дар речи. И не от масштабов магазина, как почти сделал я, а от количества картин, красок, соответствующего запаха и, в целом, от царившей тут атмосферы. Магазин для художников, но никак не для сумеречных охотников. Однако я знал, что как бы Фрэй не пыталась погрузиться в сумеречный мир, она все еще тосковала по таким вот радостям, которые дарил ей мир примитивных.

Первый час я просто таскался за ней, наблюдая, как она рассматривает краски, как трепетно касается кистей, как восторженно рассматривает сидевших рядом художников. Я понял, что ей этого не хватало. Всегда не хватало. Эту часть из нее практически вырвали, когда втянули в тот мрак, в котором живем мы, сумеречные охотники.

Поэтому я не стал напоминать Фрэй про время, и когда пошел второй час пребывания здесь, я оставил Клэри среди нескольких художников, которые объясняли ей что-то про краски, и направился к диванчикам, стоявшим вдоль окон.

– Алек…

Клэри испугалась, когда увидела, что я ухожу, и испуганно дернулась ко мне, но я лишь утешающе кивнул ей и подтолкнул ее обратно.

– Я посижу на диване, а ты можешь еще походить здесь.

Клэри определенно потерялась во времени, как только попала сюда, но я не хотел вызволять ее обратно в реальный мир, когда она так поглощена этим. Почему бы и Фрэй не подарить время, наполненное тем, что приносит ей радость?

– Давай, Фрэй, не теряй время.

Девчонка убегает обратно, а я сажусь на диванчик, где расположились несколько уставших мужчин, видимо, уже не один час дожидающиеся своих дочерей и жен.

Поэтому неудивительно, что когда пошел третий час пребывания здесь, я отключился на этом самом диване.

– Алек?

Клэри осторожно тормошила меня, и когда я открыл глаза и недоуменно оглянулся, не сразу вспомнив, где я и с кем, Фрэй виновато улыбнулась.

– Извини, я не следила за временем…

Я быстро провожу рукой по волосам, после чего перевожу взгляд на большой пакет в руках Фрэй.

– Купила все, что хотела?

Я обращаюсь к ней мягко, и на пару секунд я вижу в глазах Фрэй удивление. Она наверняка ожидала, что я буду зол, раздражен или просто начну ворчать.

– Да.

Снова скромно улыбаюсь ей, после чего поднимаюсь и беру ее пакет. Мы выходим из магазина, и я, как дурак, несколько раз втягиваю в себя свежий воздух.

– Там жутко воняло красками, – оправдываюсь я, и Фрэй тихо смеется.

Мы в приятном молчании идем к отелю, каждый думая о своем. И только уже в номере, Фрэй останавливает меня, коснувшись моего локтя рукой.

– Алек, – девушка, закусив губу, снова виновато смотрит мне прямо в глаза, – Извини, что я заставила тебя так долго ждать….

– Фрэй, я же сказал, ничего страшного.

Клэри убирает руку, а я подхожу к ней вплотную.

– Ты скучаешь по всему этому, да?

Я киваю на пакет красок и кистей в ее руке, и Фрэй, тоскливо опустив взгляд на них, осторожно кивает.

– Тогда тем более, тебе не стоит извиняться.

Наплевав на осторожность, я протягиваю к ней руку и убираю ее лица спадавшую рыжую прядь. Девушка в своем взгляде выражает всю свою благодарность.

– Спасибо, Алек.

– Не за что, Фрэй…

========== 13: Клэри ==========

***

Я понимала, что я по уши погрязла в чувствах к Алеку.

За время этой поездки они только усилились, и стоило мне перестать возводить вокруг себя рамки, они обрели всю свою мощь.

Я думала об Алеке … постоянно.

И все то время, что он был рядом, я чувствовала себя самой счастливой просто от того, что мы вместе.

Вечер мы провели на диване в зале, заказав пиццу и куриные крылышки. Алек чувствовал себя комфортно и, растянувшись на диване, лениво позвал меня смотреть какой-то фильм вместе с ним. И вместо одного мы посмотрели три.

Конечно, сначала я сидела в напряжении и не могла расслабиться, хотя Алек был спокойным и определенно расслабленным. Когда он в тысячный раз выразительно на меня посмотрел с намеком «Да что с тобой?», я взяла себя в руки и перестала мысленно создавать проблемы из ничего.

И это был один из лучших дней в моей жизни с момента поступления в этот чертов Институт.

Мы с Алеком вели себя как …. Друзья.

Мы смеялись, переговаривались, шутили, делили пиццу, и в конце вечера я уже сидела не на другом конце дивана, а рядом с Алеком, облокотившись о него плечом. Не знаю, что так умиротворило Алека здесь. То, что мы были вне стен Института? Что здесь не было никого, кого мы знали, и кто мог судить нас?

Но во время этого «отпуска» Алек словно снял с себя какие-то оковы и будто расслабился рядом со мной.

Алек …. стал ближе.

Проснулась я на рассвете, так как панорамное окно не могло скрыть от нас эту красоту и яркие лучи солнца. Зажмурившись и протерев глаза, я только удобней утроилась в постели, так как мне было тепло и чересчур спокойно. Обычно я сплю плохо, готовая в любой момент проснуться, если что-то случится. А сегодня я проснулась после долгого крепкого сна с полным ощущением покоя и безопасности. Это было странно, но утром я была не настроена размышлять об этих причинах.

Но мне пришлось, ибо все встало на свои места, когда матрас подо мной снова зашевелился, и что-то тяжелое, но теплое, опустилось мне на талию.

Мне хватило пяти секунд, чтобы резко распахнуть глаза, поняв, что я лежу на груди мирно спящего Алека, которая плавно и размеренно поднималась и опускалась, полностью обвитая им. И что врать, я и сама обвила парня руками и ногами.

Видимо, на середине какого-то фильма я все-таки заснула, и похоже, что Алек тоже.

И мной овладела паника.

Я будто бы впала в оцепенение, боясь пошевелиться.

Что если … оттолкнет? Не поймет? Разозлится…?

– Дай отгадаю. Боишься моей реакции?

Глубокий и низкий ото сна голос Алека не столько пугает, сколько будит мое тело, которое начинает против моей воли на него реагировать.

– Как ты понял, что я проснулась…? – прохрипела я, и Алек снова зашевелился подо мной, вызывая у меня буру эмоций.

– Ты перестала быть мягкой. Из уютного расслабленного женского тела в руках я стал чувствовать напряженную замеревшую статую.

От смущения и стыда я толкаю парня в бок, и тот тихо смеется, не понимая, что это выбивает из меня весь воздух.

– Я даже не помню, как отключилась…

Алек немного отодвигается, когда я начинаю подниматься, но я не рассчитала, что диван настолько узок, потому что слишком лихо перекатываюсь через парня, а когда понимаю, что падаю, цепляюсь за него и тащу его на пол за собой. Парень приземляется прямо на меня, и я замираю от того, что мы так близко.

– Зато я помню, – низкий голос Алека заставляет меня покраснеть и смутиться всего происходящего еще больше, – Ты что-то рассказывала мне, но в какой-то момент замолчала, и я уже было решил, что ты наконец-то увлечена фильмом больше, чем разговорами, но когда ты окончательно на меня навалилась, я понял, что ты заснула.

Лайтвуд улыбается мне, и вместо того, чтобы подняться, он лишь упирается руками по бокам от меня, при этом оставаясь нависать надо мной.

Я понимала, что я просто балансирую на грани того, чтобы притянуть Алека к себе и, наплевав на все запреты, поцеловать этого шикарного парня.

– Ты не разбудил меня….

– Я решил, что досмотрю фильм. А потом сон сморил и меня.

Долгую минуту мы просто всматриваемся друг другу в глаза, и я клянусь, я вижу, как тяжелеет его взгляд.

Алек наклонился еще ближе и вместо того, чтобы испугаться, я лишь переплетаю свои ноги с его.

– Клэри … – тяжело сглатывает парень, и я готова признать поражение.

– Алек ….

Если бы не стук в дверь, я боюсь представить, что случилось бы там на полу. Но «завтрак» практически спас нас от полной капитуляции перед друг другом. И если Алек раздраженно что-то проворчал, то я слишком резко оттолкнула парня в сторону и, подорвавшись, подлетела к двери, впуская официанта.

Гнетущего и неловкого молчания удалось избежать только по одной причине.

Мы оба одновременно перевели взгляд на дверь ванной.

– Даже не думай, Фрэй, – сказал Алек, уже растянувшись в улыбке.

Да, ванная комната стала уже нашей общей шуткой, так как, что я, что Алек, просыпались в одно время и не могли поделить душ.

Покачав головой, я просто метнулась в ту сторону, громко засмеявшись, когда Алек побежал вслед за мной.

– Я первая!

– И не надейся, примитивная!

Мы вели себя как маленькие полоумные дети: смеялись, толкались, и когда Алек пользуясь своим телосложением и силой, просто схватил меня в охапку и отставил от ванной, после чего забежал в нее первым с широченной улыбкой и громким смехом, я согнулась пополам в приступе истерического смеха.

Алек же сразу смутился своего ребячества, которым всегда пренебрегал, но скромную улыбку скрыть не мог все равно.

Алек принимал душ не так долго, как я, однако когда вышел из ванной, я жалела, что он там не задержался подольше. Потому что я могла бы не застать его выходящего из душа в одном полотенце. Это было слишком …. Слишком… черт возьми, это было просто слишком!

Я уставилась на его голую мокрую грудь и мысленно корила себя за этот идиотизм. Но я просто не могла не смотреть!

Алек был красивым парнем, не только внешне, но и внутренне. И я всегда ценила его за его внутреннюю красоту, но в такие моменты, я не могла не попасть под его шарм и очарование. Таким иммунитетом обладала только Иззи в силу понятных причин. У Алека было красивое спортивное тело, и сколько бы я не лицезрела его на тренировках, я все равно не могла привыкнуть к этому виду.

– Клэри, ты сейчас прожжешь во мне дыру.

Что-то вяло промямлив в ответ, я, прижавшись к стене, обошла Алека, и, игнорируя его иронично вздёрнутую бровь, закрылась в ванной. Где провела добрых сорок минут, пытаясь вернуть себе контроль над собственным телом и эмоциями.

После очередной встречи с Марком, мы с Алеком отправились в магазин, который он нам посоветовал. Мне нужно было выбрать платье, Алеку – костюм.

Парень не любил все эти сборы, а магазины открыто ненавидел, поэтому хотел взять первое попавшееся, но я заставила его перемерить пять костюмов, прежде чем мы нашли тот, который на нем идеально сидит.

– Это важный ужин, Алек!

Он лишь закатывал глаза, но уже шел мерить следующие, при этом что-то ворча.

Алек был высоким, широкоплечим, с узкой талией, и длинными руками. Все это создавало массу неудобств: пиджаки были ему туговаты, брюки коротковаты, либо широки, рубашки сидели тоже не всегда хорошо, и у него была широкая шея, что предусматривала не каждая горловина рубашек.

Но, в конце концов, мы нашли для него идеальный приталенный черный костюм. Идеально сидящую белоснежную рубашку и черную бабочку. Он выглядел как падший ангел в прямом смысле этого слова. Я позволила себе любоваться им, пока он стоял у зеркала.

Идеальный Алек в идеальном костюме.

– Вот, это твое.

– Думаешь? Не слишком вычурно?

Вычурно? Я улыбаюсь, услышав это.

– Это классика, Алек. И ты в ней шикарен.

Мы встречаемся взглядом в отражении зеркала, и ни один из нас не отводит взгляда. Я не хочу брать свои слова обратно, хотя и понимаю, что они врывались случайно.

А когда приходит консультант, я конечно, отвожу глаза и уступаю ей место возле Алека.

Я оставляю парня в холле, убедив его в том, что смогу выбрать платье и без него. Тем более, что Алек действительно устал от этих примерок и точно не горел желанием тратить свои силы на подбор платья мне.

Поэтому я оставила его на диванчике, так как он отказался возвращаться в отель без меня, а сама отправилась в женский отдел. Мне не пришлось долго выбирать, я уложилась за час, так как почти сразу нашла шикарное платье. Это было приталенное темно-синее платье в пол, идеально сидящее на фигуре. Верх был корсетного типа, а широкие лямки красиво спадали с плеч, создавая красивую оголенную линию декольте. Я уже представила, как соберу волосы вверх и дополню образ серебряными длинными серьгами, которые на последний мой день рождения мне подарила Изабель.

У платья был так же красивый разрез на бедре, в меру окрыляющий ногу. Я быстро нахожу аккуратные серебряные босоножки, и удовлетворенная покупкой выхожу к Алеку.

– Ты быстро.

Ну еще бы. Это Изабель могла потратить весь день на примерки и новые магазины, но не я.

Усмехнувшись, протягиваю ему свои пакеты, и мы выходим из магазина.

Мы оставили покупки в номере, пообедали в номере, заказав полюбившуюся нам пиццу и пасту, а уже вечером я вытащила парня гулять. Алек сопротивлялся недолго, всего около часа.

Мы гуляли по вечернему Сиэтлу, и мой рот не закрывался ни на минуту. Парень только скромно улыбался и где-то брал меня под руку, чтобы обойти прохожих, и просто направить меня в нужную сторону.

Нам было хорошо рядом. Словно и не было того долгого молчания, неприступности, надменного холода, равнодушия и искренней ненависти. Все это мы прошли, и это, несомненно, теперь сблизило нас, а не расставило по разные стороны баррикад. Судьба или издевалась или мстила нам за нашу слепую веру в то, что мы никогда не подружимся. Но было странно чувствовать себя рядом с Алеком, так как я чувствую себя рядом с Саймоном, если убрать то влечение к Лайтвуду, которое теперь так мучило меня.

Раньше Алек отталкивал меня. Я тянулась к Саймону, к Джейсу, но, что самое смешное, со временем оба отошли на второй план. Саймона я условно делила с Изабель, а эгоистичная влюбленность в Джейса переросла в теплое дружеское общение, но родство душ и эмоциональную тягу я испытывала к тому, кто всегда отталкивал меня и от кого я с радостью бежала.

Мы снова вернулись друг к другу.

Только теперь нас окружала не ненависть и раздражение.

А что – то другое.

Что-то очень важное.

– Алек, – я останавливаюсь, когда вижу по другую сторону от нас огни аттракционов и шум гуляний.

Парень останавливается следом за мной и непонимающе моргает.

– Ты хочешь вернуться в отель?

Алек молчит пару секунд, внимательно вглядываясь мне в глаза. И я не отвожу взгляд.

– Нет.

Этого достаточно, чтобы я искренне улыбнулась, чувствуя, как по телу растекается тепло от того, что ему нравится гулять со мной. Потому что я тоже не хотела возвращаться. Я хотела познакомить Алека с тем, чего он никогда не видел.

– Хочешь, я покажу тебе, где проходит важная часть детства обычного примитивного ребенка?

Алек хмыкает и качает головой.

– Ни стрел, ни орудий, ни драк, ничего мрачного и связанного со злом, – продолжаю я, уже понимая, что он согласен.

Алек тихо усмехается и переводит взгляд в сторону парка, где шумел народ и сверкали ночными гирляндами стволы деревьев.

– Даже не могу себе представить это.

Знаю. Потому что мир, в котором вырос Алек, полностью отличается от того мира, в котором росла я. Он с детства нес на себе ответственность за сестру, брата, себя самого и всех остальных. Он воспитан соблюдать правила, вопросы чести и достоинства. Он не мог позволить себе того ребячества, которое позволяли Джейс и Иззи, Алек был ограничен в том, что должен был испытывать, как нормальный ребенок. И в силу своего воспитания, и в силу того мира, в котором родился, и в силу своего характера, своего восприятия.

Он не видел и не испытывал этого праздника жизни.

А я очень хотела подарить ему эту возможность.

Поэтому, в ответ на слова Алека, я беру его за руку, которую он крепко сжимает, и веду в парк развлечений.

Комментарий к 13: Клэри

Надеюсь, вам нравится) Сильно ООС-ным делать Алека тоже не хочется)

На следующей неделе выложу две новых главы ( вт/ср и пт)

========== 14: Клэри ==========

***

Алек проникся атмосферой … не сразу.

Он заметно нервничал первое время. Его откровенно пугало такое скопление «примитивных» в одном месте, и первые тридцать минут Алек был хмур, молчалив, сосредоточен и напряжен.

Но я была в восторге и трепетном предвкушении реакции Алека. Я осторожно вела его по парку, показывала на аттракционы, рассказывала свои истории из жизни, указывала на смеющихся веселых детей, и спустя некоторое время Алек … расслабился. Уже на третьем аттракционе он вошел во вкус и широко улыбался, когда я истошно орала вместе с детьми на очередной карусели.

Алек наконец-то проникся.

Его глаза горели, и все это казалось ему неизведанным и новым, но страх ушел. Алек стал получать удовольствие от всего этого, хотя мне все равно приходилось подталкивать его и вести за собой.

Но спустя час, я уже с улыбкой наблюдала за его восторженным взглядом.

Мы покупали сладкую вату, он выиграл огромную панду, которую вручил мне с ироничной улыбкой, я завела его в комнату кривых зеркал, где парень громко смеялся, увидев расплющенного самого себя. Но что тронуло его больше всего, это количество детей шумящих повсюду. Они были счастливы и их не заботили проблемы взрослого мира, они все еще находились в своем. Они кричали, бегали, прыгали, шумели и делились с нами этим праздником жизни.

Я много молчала в этот вечер, боясь спугнуть Алека.

Но каждый раз, когда он пропускал вперед мелких ребят и даже помогал некоторым из них забраться на аттракцион, я чувствовала ком в горле. Алек заслуживал жить в этом свете, а не во мраке, в котором был вынужден всех спасать.

– Значит, это та самая важная часть примитивного ребенка, да?

Я оборачиваюсь к Алеку, который перестал улыбаться и вернул себе некую отрешенность. Но его взгляд все еще горел, выдавая хозяина.

Киваю и уже в следующую секунду разворачиваюсь обратно, указывая рукой на салют разразившийся прямо над нами. Световые залпы освещали ночной Сиэтл и будто подкреплялись восторженными охами с нашей стороны.

Я сама на это короткое мгновение почувствовала себя ребенком.

Счастливым ребенком.

Мы гуляли по парку еще час после салюта, потому что Алек сказал, что не хочет возвращаться. Я понимала, что он чувствует, поэтому не мучила его расспросами и просто кивнула, после чего повела обратно к аттракционам. Но довольно скоро небо над нами разразил гром, и мы встретили ливень. Вода лилась стеной, и все мы бежали из парка, громко смеясь или крича. Алек сразу заворчал, хотя я истерично смеялась.

Мы бежали по улицам, без зонтов и в уже абсолютно промокшей одежде, и только успевали скромно улыбаться, когда нам на пути попадались пожилые пары, наблюдавшие за нами с очаровательной улыбкой. Может для них это и выглядело романтично со стороны, но мы с Алеком чувствовали себя совершенно не романтично. Оба мокрые, грязные, замерзшие, но, черт возьми, все же счастливые. Алек не выпускал мою руку все это время, и наверно я была даже благодарна этой стихии, что так сблизила меня с парнем. Огромную панду парень держал во второй, все время ворча что-то про уродливых косолапых животных.

Мы забежали в отель, напугав всех, кто был в холе. И если я сразу смутилась и нервно отступила назад, то Алек с гордо поднятой головой повел меня к лифту, наплевав на те следы грязи, которые тянутся вслед за нами, как и взгляды людей.

Я открыто дрожала, у Алека тоже зуб на зуб не попадал, и ворчать начала уже я, хотя Алек давно уже успокоился и теперь только иронично посмеивался.

– Давай, Фрэй.

Алек завел меня в ванную и включил горячую воду, которая стала быстро наполнять ванную.

Все еще стуча зубами, я пытаюсь убедить его, что я в порядке, но Алек непреклонен.

– Лезь в горячую воду.

Алек снова был лидер, и я не могла ему перечить. Он практически насильно толкал меня к ванной.

Парень тактично оставляет меня в комнате, и я быстро снимаю с себя мокрую холодную одежду туда, куда Алек бросил свою футболку, и с блаженством окунаюсь в горячую воду. Мне требуется десять минут, чтобы согреться и перестать дрожать. Я понимаю, что Алеку тоже не помешает такая терапия, поэтому стараюсь делать все быстро. Сразу как тело размягчается в горячей воде, я выхожу из нее и плотно укутываюсь в большое махровое полотенце, попутно развесив одежду на сушилке.

Алека застаю в холле, и он недоуменно моргает, когда видит меня перед собой.

– Уже?

Я тоже нервно моргаю, отводя взгляд от уже переодевшегося в черные спортивные брюки и серую футболку парня.

– Я думала, что ты тоже захочешь погреться … ты ведь тоже промок. И замерз…

Алек склонил голову и сложил руки на груди.

– Ты беспокоишься обо мне?

Он констатировал. Это был риторический вопрос, на который мы оба знали ответ.

Поэтому, уже раздраженно фыркнув, разворачиваюсь, чтобы уйти в свою комнату.

– Представь себе.

Я захожу к себе в комнату, быстро переодеваюсь в короткие джинсовые шорты и большую темно серую футболку. Но вместо того, чтобы вернуться в холл, я подхожу к своему зеркалу, и, остановившись перед ним, долгую минуту всматриваюсь в свое отражение.

Милая девушка, пусть и уставшая и истощенная, но в меру поджарая и в меру миниатюрная. И все эти сумеречные руны… нет, они не портили меня. Не они вызывали во мне желание одеться и спрятать себя.

Я разворачиваюсь к зеркалу спиной и приподнимаю футболку. И вот теперь я вижу в отражении то, что подарил мне сумеречный мир помимо всех этих рун.

Нижнюю часть спины украшала россыпь мелких рубцов, доставшихся мне в сражениях. Они были почти не заметны, если не проводить пальцами по коже, но я-то знала, что они есть. Знала, что они меня … не украшают.

С тоской провожу по ним взглядом и останавливаюсь на шраме, расположившемся у левого бока. Да, он давно затянулся и зажил, но он не исчез бесследно, как мне бы хотелось.

Если мужчину боевые шрамы и украшают, то в девушке они просто на просто убивают всю веру в свою привлекательность. Мне придется прятать их всю жизнь. Не хочу видеть жалость или брезгливость у того, кто случайно наткнется на них взглядом.

Осторожно касаюсь рукой этого шрама…медленно провожу пальцами по коже рядом с ним, которая успела огрубеть и покрыться рубцами, пусть и тонкими и малозаметными.

Но я уже не была прежней Клэри.

Не с ними.

Не знаю, что заставляет меня поднять голову, но как только я это делаю, я встречаюсь с тяжелым пронизывающим взглядом стоящего в проходе Алека. И как только его взгляд поднимается от отражения в зеркале к моему лицу, я резко одергиваю футболку и суетливо отхожу от него, пряча свое «унизительное смущение» за раздражением.

– Чего тебе, Алек? Сложно постучать?!

Но парень не отвечает мне, только как-то утешающе качает головой.

– Пошли смотреть кино.

– Не хочу, – бурчу я, все же задетая тем, что позволила ему увидеть свою тоску, когда осматривала шрамы. Он не должен думать, что меня это волнует. Не хочу, чтобы считал меня той маленькой девочкой, которой всегда называл.

– Клэри, пошли.

Я замираю, когда слышу, что он снова обращается ко мне по имени, без всяких приставок вроде «примитивная», «маленькая девочка», или уже простым и привычным нам «Фрэй».

Алек осторожно заходит в комнату и слишком участливо обращается ко мне с этой просьбой. Понимаю, что решением проблемы моя злость не послужит, поэтому, когда не выдерживаю его жгучий взгляд, вздыхаю, и молча выхожу из комнаты, обойдя Алека. Он так же молча следует за мной.

Мы садимся на диван и Алек, вместо того, чтобы включить телик, набирает Изабель, разговор с которой помог мне забыть про случившееся и вернуть себе прежний настрой. Алек все то время пока мы болтали, приносил в зал чай/кофе, включил фильм, и даже посмеялся, когда я бросила в него подушкой за его очередную колкую шутку насчет того, что я слишком много говорю по телефону.

Поэтому после того, как мы обсудили новости из Института и отписались Ходжу, мы со спокойной душой садимся смотреть фильм.

Умиротворенная после разговора с Изабель, по которой я уже скучала, и сидящим рядом Алеком, от которого веяло спокойствием и надежностью, я расслабилась и не смогла избавить Алека от своей болтливости.

Алек молчал и лишь изредка тихо смеялся надо мной, но по больше мере он был погружен в какие-то свои мысли. Я это видела и не упрекала его, так как прекрасно знала, что Алек любит уединение с самим собой. Но то, что он хотел провести это время со мной, много значило для меня. Я это ценила.