Текст книги "If i were you...(СИ)"

Автор книги: Kate Licht

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Это несказанно пугало парня, и он решил выйти на лоджию, чтобы немного прийти в себя и подышать ночным воздухом. Сказав Чимину, что ему нужно отойти, Чон незаметно для остальных улизнул из гостиной. И только Юнги обратил внимание и на нервные взгляды друга, и на его спешный уход из комнаты и на то, что парень пришел чуть позже всех остальных, и на тот букет цветов, который стоит в вазе на кухне на подоконнике. Шуга хоть и выглядел вечно спящим и ленивым человеком, но он замечал каждую мелочь, происходящую в его окружении, как говорится, ни одно насекомое не могло проползти мимо него и остаться незамеченным. Возможно, благодаря этому он и пошел в журналисты – это просто его призвание, замечать все. А если добавить немного красивого текста и подобрать хорошую фотографию, из этого может выйти сенсация, за продажу которой можно получить кругленькую сумму.

Чонгук облокотился на перила и шумно выдохнул, смотря вниз. От всего происходящего голова шла кругом. Он отчаянно мотал головой, гоня от себя мысли о влюбленности. Не мог он, спустя столько лет сопротивления, сдаться и влюбится в эту девчонку. Он просто не мог сдаться ее необычайному напору и позволить пленить его сердце. Сам не понимая, что он хочет и что он чувствует, Чон обхватил голову руками и отчаянно прорычал, сквозь зубы.

– Быть этого не может, – прошептал он, резко делая шаг назад и запрокидывая голову.

– Чего не может? – раздался озадаченный голос сзади.

Чонгук нервно дернулся, мысленно радуясь, что не рассуждал о своих чувствах вслух.

– Не забивай голову, – Чон обернулся и мило улыбнулся подруге, кивнув головой, приглашая встать рядом с ним.

Юна кивнула и подошла к открытому окну, смотря на звездное небо. Чонгук тут же сжал кулаки, ругая самого себя за это приглашение. Вот уже неделю, со дня приезда девушки обратно в Сеул, с ним творилось что-то странное и непонятное для него. А после попытки изнасилования Юны, Гук окончательно понял, что его отношение к девушке стремительно меняется и он не в силах остановить это.

В воздухе повисла тишина. Только она не была неловкой и давящей, наоборот, она задавала романтичное настроение паре друзей. Чистое ночное небо, покрытое сотнями звезд, прохладный воздух, способный заставить девушку прижаться к груди парня, из гостиной доносилась незамысловатая, спокойная мелодия.

Чонгук с интересом разглядывал младшую Ким. Девушка подставила лицо ночному воздуху и блаженно прикрыла глаза, прислоняясь виском к оконной раме. Она была спокойна и явно довольна, потому что ее маленькие, слегка пухлые губы расплылись в улыбке, слегка обнажая верхние зубки. Чонгук заметно напрягся, а в голове пробежала мысль о поцелуе. Возможно, так он сможет понять, что же он чувствует по отношению к Ким Юне. И когда парень собрался с мыслями и сделал шаг, приближаясь к девушке, дверь резко распахнулась, и на лоджию ввалился уже изрядно подвыпивший Хосок.

– Юна! – воскликнул танцор. – Идем быстрее, сейчас начнутся песни под гитару, – он схватил девушку за руку и стал вытаскивать ее в комнату, задорно улыбаясь и бормоча что-то не очень понятное.

Гук зло смотрел на это. Только недавно утихшая злоба на друга, заново вспыхнула, грозясь вырваться наружу. Допустить этого парень не мог, ибо простой дракой дело не закончится и друзья были под угрозой попасть в больницу. Они оба совсем не умели контролировать свою агрессию, когда ей удавалось покинуть пределы сердца и разума. Чонгук раздраженно оттолкнул друга с дороги и спешно вернулся в гостиную.

– Что это с ним? – озадаченно спросила Юна.

Но Хоби лишь пожал плечами, не зная, что ответить. Он впервые видел, чтобы у его друга так резко менялось настроение. Да и весь вечер он был сам не свой.

Чонгук вихрем влетел в комнату и сел в центр дивана, поближе к столику с едой и алкоголем. Парень схватил со стола бутылку виски, почти до самых краев наполнил свой бокал напитком и залпом осушил его. По телу разлилось приятное тепло, остужающее ярость в груди парня. Чонгук блаженно прикрыл глаза и потянулся за мундштуком кальяна. Бантаны резко замолчали и уставились на взъерошенного друга, а когда Хосок и Юна вошли в гостиную, перевели взгляд на них. Но те лишь пожали плечами.

– Все хорошо? – поинтересовался Джин, касаясь плеча младшего.

– Да, все нормально, – Чонгук улыбнулся и сделал затяжку полной грудью.

Только после этого бантаны шумно выдохнули и продолжили болтовню. Их друг был заядлым курильщиком: сигары, обычные сигареты, кальян – парень тратил бешеные деньги на все это. Еще одной его страстью был алкоголь. Все те коллекционные бутылки в подвале корпуса радиостанции университета его рук дело. Иногда он месяцами гонялся за тем или иным напитком. Зато потом, они с друзьями имели возможность попробовать редкий и дорогой коньяк, виски, вино и прочее из этой серии.

Поэтому, когда Чон просидел половину вечера, не притрагиваясь к выпивке, кальяну и сигаретам, да еще и вышел, чтобы побыть одному бантан насторожились, не случилось ли чего. А после того, как Гук вернулся злым и взъерошенным, парни забеспокоились еще сильнее. И лишь после того, как самый младший из них наконец выпил и закурил кальян, все расслабленно выдохнули.

Чонгук поборол в себе эту непонятную вспышку гнева и включился в беседу, впервые за вечер. Парень решил разобраться со всем потом. Ведь Чимин и Хосок скоро уедут, и таких посиделок не будет до самого их возвращения. Нет, конечно, бантаны смогут собраться и без двух танцоров, но это будет совсем не то. Хоть они и были совершенно разными, но они уже не представляли своей жизни друг без друга.

Как и говорил Хосок, бантаны уже дошли до кондиции песен под гитару. Сначала Юну это смутило, она никогда не слышала, чтобы Тэхен и Чонгук пели. А сейчас, ее брат был одним из самых нетерпеливых. Ким выключил музыку на ноутбуке и впихнул другу гитару. Чимин нехотя поставил бокал с алкоголем на стол, подправил строй инструмента и заиграл невероятно нежную мелодию, которую они с Джуном и Юнги придумали недавно.

Набрав в легкие воздуха, Чонгук пропел: «Разлетаюсь на осколки. Иду на дно».

Юна замерла и повернулась к другу лицом. Поверить только, за все эти годы, она не знала, что Чон умеет петь и что у него такой прекрасный голос.

Чим сменил бой и Юнги начал зачитывать свои строчки: «Ты уничтожаешь меня, давай прекратим, я знать тебя не хочу». После фотографа, мелодию подхватил Хосок: «Не следовало поступать так со мной. Все, что ты говорила было фальшью».

Юна удивленно хлопала глазами и переводила взгляды с одного парня на другого. Она, конечно, знала, что Намджун пишет тексты и делает к ним аранжировки, но что этим занимаются все бантаны, она не могла поверить. Они обменивались взглядами, улыбались и совершенно не задумываясь, сменяли друг друга, создавалось ощущение, будто они просто ведут беседу ни о чем.

И тут, произошло то, чего Юна точно не ожидала. Ее брат набрал в легкие воздуха, обнял Мину за талию, и смотря на нее пропел: «Но ты все, что у меня осталось! Мне жаль, я люблю тебя»

Чимчим опять сменил бой, переходя на часть Чонгука: «Почему влюблен только я?» – эти слова эхом раздавались в голове Юны. «Почему больно лишь мне одному?» У нее не возникало сомнений, что каждый из парней испытал на себе то, о чем пел. Каждый из них пропускал строчки сквозь свою душу, вкладывая в них всю боль, что пережил в прошлом.

Мина, знавшая о таком пристрастии бантан, прикрыв глаза, лишь удобнее устроила голову на плече Тэхена. Она просто наслаждалась музыкой и мурашками, бегающими по спине. Но Юна продолжала смотреть на парней широко распахнув глаза и приоткрыв рот от удивления. Сначала новость об их деятельности санитаров, теперь их пропитанные музыкой сердца. За последние три дня это было вторым открытием, связанным с жизнью бантан.

Они все были такими разными, учились на разных курсах и факультетах. Юна не спала две ночи подряд, после знакомства с ними, пытаясь понять, что же их объединяло? И все оказалось так просто – музыка. Именно музыка так прочно сковала их сердца, именно из-за музыки они стали не просто компанией санитаров, не только друзьями… они стали семьей. Самой настоящей, сплоченной и нерушимой семьей.

Каждый из парней вносил в песни частичку своей души. Юнги и Чимин писали аранжировки. Намджун и Хосок писали реп-партии, а Чонгук, Джин и Тэхен придумывали вокальные мелодии и припевы. У каждого из них был сильный неповторимый голос, и они потрясающе звучали все вместе.

– Ох, это чудесно, – когда парни закончили, прошептала Мина. – Я так обожаю наши музыкальные вечера.

– Все хорошо? – обеспокоенно спросил Тэхен, смотря на сестру.

Она сидела совсем не подвижно, казалось, даже перестала дышать. По щекам медленно катились слезы.

– Юна, – сидящий рядом Джун мягко коснулся плеча девушки.

Только после этого она вздрогнула, спешно вытерла слезы и забегала глазами по комнате, стараясь скрыться от обеспокоенных взглядов друзей.

– Просто, – она замялась, опуская взгляд на свои руки, лежащие на коленях. – Я никогда не слышала ничего подобного. Я даже не знала, что вы так можете, – с нотками обиды в голове, прошептала она.

– Я забыл рассказать. Опять, – виновато протараторил Тэхен.

Он знал о жизни сестры все, начиная от ее характера, заканчивая любимым оттенком красного цвета. Только вот девушка не знала о жизни брата почти ничего. Конечно, он чувствовал свою вину за это, но с другой стороны, ему не хотелось забивать голову сестры ненужными, на его взгляд, моментами своей жизни.

Юна мягко улыбнулась брату и кивнула головой, мол, все нормально. Тэхен улыбнулся в ответ, тысячный раз, обещая рассказать сестре хотя бы половину того, что происходит в его жизни.

– Чонгук, спой мою любимую, пожалуйста, – протянула Мина.

Чонгук улыбнулся и кивнул, забирая гитару у счастливого Чимина, теперь танцор снова мог насладиться выпивкой и кальяном.

Гук помнил, как впервые взял в руки инструмент, как долго он боролся с ним и в итоге победил. Также, он помнил, как родилась эта песня. Он помнил свою первую любовь, помнил, как страшно и тяжело было признаться в своих чувствах. И он прекрасно помнил, как та девушка нагло растоптала сердце пятнадцатилетнего мальчишки. Его сердце… Из-за этих воспоминаний, Чон исполнял эту песню крайне редко и обычно отказывался, когда его просили спеть ее. Только сегодня, сам того не ожидая, он забрал у друга гитару и снова погрузился в тот день.

Когда парень, наконец, собрался с силами и запел, он невольно повернулся к Юне лицом и заглянул ей в глаза. Внезапно, сам того не ожидая, он увидел в ней себя…

Не думай ни о чем,

Не произноси ни единого слова.

Просто смейся вместе со мной.

Я до сих пор не верю в то,

Что все может рассеяться, как сон.

Не пытайся исчезнуть…

Ты…

Это так прекрасно, но мне страшно.

Ты ли это?

Останешься ли ты на моей стороне?

Пообещаешь ли мне?

Мне страшно, если я отпущу твою руку.

Ты улетишь прочь и исчезнешь…

Можешь ли остановить время?

Я боюсь, что это мгновение пройдет.

Возможно, это не случится,

Ты улетишь прочь и исчезнешь…

Бабочка…

Ты так похожа на бабочку.

С каждой пропетой строчкой, Юна все сильнее осознавала, что безумно влюблена в этого брюнета. Но его поведение было ей не понятно. То он старательно отталкивал ее, то подолгу смотрел на нее и пел так, будто посвятил эту песню ей. Сердце пропускало удары, руки начинали дрожать, а слезы так и катились из глаз. Юна каждой клеточкой своего тела чувствовала то, что парень вкладывал в эти строки. Этот мягкий и вкрадчивый голос, забирался в самые отдаленные уголки сердца девушки, оставляя там свой след так же, как раскаленное клеймо оставляет шрам на коже.

Чонгук пел и понимал, как ужасно он поступал с младшей Ким. Из-за своей давней обиды и страха снова натолкнутся на грубый отказ, он сам вел себя точно так же, как та девушка. Он и сам стал таким. От этого, внезапно стало горько и мерзко на душе. Когда он писал эту песню, то клялся себе, что никогда не поступит так же с человеком, который испытывает к нему хоть какие-то чувства. А в итоге… данное себе обещание нарушено. И не раз.

Когда Чон закончил петь, Мина и Юна плакали. Каждая из них ощущала на себе эти строки, каждая из них была влюблена и постоянно натыкалась на непрошибаемую стену безответности. Мина поднялась на ноги, взяла со стола бутылку ликера, схватила подругу за руку и утащила ее в соседнюю комнату, запирая дверь на ключ. Мина посчитала, что парням не нужно знать о причине такой реакции на песню, а интересоваться, что случилось, они точно будут. Поэтому, Пак решила утащить подругу в другую комнату, выпить и поболтать тет-а-тет. А потом, полностью приведя себя в чувство вернуться к друзьям.

До переезда родителей Юны в Кимпхо, подруги часто запирались в комнате младшей Ким и молча сидели, обнимая друг друга. Им обеим было тяжело из-за своих чувств. И если Тэхен, просто ничего не замечал, то Чонгук изо дня в день специально отталкивал Юну, иногда перегибая палку и втаптывая девчонку в грязь.

– Я больше этого не вынесу, – садясь на пол около дивана и делая глоток из горла, прошептала Мина.

Юна села рядом с подругой и отобрала у нее бутылку, веря, что алкоголь поможет ей заглушить влюбленность. Правда, надежды подруг были напрасными. Градус в крови сделает только хуже, заставляя вспоминать все самые неприятные моменты, да еще и с похмелья утром болеть будут.

– Кстати, я не видела у тебя этой подвески, – Мина повернулась к подруге и дотронулась до украшения, на ее шее.

Девушка улыбнулась уголком губ:

– Чонгук.

Одно лишь имя, а все сразу стало понятно. Мина вспомнила, что Чон заявился немного позже других и с букетом любимых цветов младшей. К тому же, парень намекнул Пак, чтобы та оставила их одних. И вот, сейчас девушка сидела с открытым ртом, неотрывно смотрела на подвеску и старалась не хрюкать от восторга. Но у нее это выходило, откровенно говоря, паршиво. Пак подскочила на ноги и, забывая о том, что в соседней комнате ее может быть слышно, завизжала:

– Я знала, знала, что так будет!

Младшая Ким непонимающе смотрела на старшую подругу. О чем она знала? Что будет? Неужели Пак уже успела напиться до состояния бредней? Мина же прыгала по комнате, радостно повизгивая, а потом и вовсе чуть не задушила малышку в объятиях.

– Это же верный знак, – прошептала Пак, не утруждая себя, объяснить внезапный приступ радости подруге.

В эту же секунду, дверной замок щелкнул и в комнату вошел Тэхен, прикрывая за собой дверь. Он честно не собирался трогать девушек, но после визга Мины парни напряглись и отправили его на разведку. Мина бросила недовольный взгляд на друга и села на пол, снова припадая губами к бутылке алкоголя. Юна осталась стоять, шокировано смотря на старших.

– И что это? – садясь напротив Пак, спросил парень.

– Запиваем неразделенную любовь, – надув губы, ответила Мина.

– Ну, эта понятно, – Тэ махнул в сторону сестры рукой. – Но ты-то куда?

Юна закатила глаза. Ее братец бывает таким глупым! И девушку это раздражало. Она скрестила руки на груди, глубоко вздохнула и заявила:

– А она в тебя влюблена. Семь лет уже намекаю. А ты ведешь себя как кретин последний!

Мина, широко распахнув глаза, посмотрела на подругу, а Тэхен перевел удивленный взгляд на Пак. Он даже проигнорировал, что сестра обозвала его кретином, так сильно его зацепило признание о чувствах. Юна тихо ойкнула, зажимая рот ладошкой. Последняя фраза явно была лишней, и младшая могла получить за это дело по заднице.

Пак знала, что подруга сделала это нарочно. Просто ей уже надоело смотреть на это все, к тому же, она знала, как мерзко любить безответно. Тэхен коварно улыбнулся и, притянув Пак к себе, нежно поцеловал ее. Ему давно нравилась лучшая подруга младшей сестры, только он все чего-то ждал и честно не замечал намеков своей сестры. А теперь, получив такой «толчок» Тэ решил, что пора признаться. К тому же, теперь он на сто процентов был уверен во взаимности. Наблюдая за этой картиной, младшая Ким вскинула руки вверх и пропела «аллилуйя!». Теперь-то она поняла, что надо было сразу в лоб сообщить, что братец нравится подруге, а не стараться намекнуть, чтобы не выглядеть свахой. Только, то ли Юна плохо намекала, то ли Тэхен и правда не понимал этих намеков. Но на все это ушло целых семь лет.

– Тэхен, ты жив? Я пришел спасать тебя, – Хосок заглянул в комнату.

Друга не было около десяти минут, и бантаны заволновались, не попал ли Ким под горячую руку двух девушек и не пал ли в неравном бою. На помощь отправили Хосока, так как, если что, его крик будет слышно даже на другом конце города. Но увидев целующихся друзей, Хоби радостно улыбнулся и убежал в гостиную, рассказывать об этом остальным. Юна забрала бутылку ликера и ушла вслед за танцором, плотно прикрывая дверь и оставляя новоиспеченную парочку наедине.

***

Юна проснулась с головной болью и ужасным желанием выпить пару тонн воды. Но позвать на помощь сил не было, да и вряд ли кто-то пришел бы. Собравшись с силами, малышка поднялась с кровати и осмотрелась. Она ушла спать раньше всех, и ее удивило, что никто не пришел к ней, и она спит одна в комнате, ведь в трех других просто могло не хватить места на кроватях, а спать на полу совсем неудобно. Но выйдя в коридор, она поняла, что это все проделки брата. На стене, рядом со спальней девушки висела записка: «Комната Ким Юны. Смельчаков, решившихся завалиться спать тут, выволоку на балкон и оставлю там замерзать. С любовью, Ким Тэхен», закатив глаза, Юна продолжила свой путь на кухню, при этом держась за стенку, ибо голова сильно кружилась и коридор просто плыл в ее глазах.

По дороге девушка все же осилила заглянуть в другие комнаты: Мина и Тэхен спали в обнимку в комнате парня, Джин и Джун захватили комнату родителей Ким, Чимин и Чонгук разложили диван и уснули в гостиной, Хосок утащил подушку в ванную и спал прямо в ней. Юнги уже давно проснулся и сидел на кухне. А ночь он провел на диване, там же, где сидел во время всей вечеринки и в той же позе. Вот что значит – лень вперед него родилась.

Юна села на диванчик на кухне и отчаянно молилась всем известным богам, лишь бы похмелье прошло. Юнги краем глаза заметил мучения младшей и, не отрывая глаз от блокнота, протянул ей стакан воды и таблетку, заготовленные заранее:

– Выпей и все пройдет.

– Спасибо, – прошептала Юна. – А ты чего тут?

– Выспался. Кофе будешь? – он, наконец, оторвался от записей и посмотрел на собеседницу.

Девушка еле заметно кивнула. Голова все еще ныла от каждого движения и разговоров. Но пока Юнги варил кофе, боль утихла и теперь Юна чувствовала себя намного лучше. Юнги поставил перед девушкой чашку с ароматным латте и достал из холодильника кремовое пирожное, отобранное вечером у вечно голодных Джина и Тэхена. Ким, мягко улыбаясь, смотрела на чашку кофе, на пенке которого была нарисована мордочка кумамона. Как оказалось, Юнги еще и бариста. Ну, просто мастер на все руки.

– Юнги, – прошептала девушка.

Парень вновь отложил блокнот и внимательно посмотрел на нее.

– Я могу доверять тебе?

– Конечно. А Тэхен? – предчувствуя, о чем пойдет разговор, поинтересовался блондин.

– Нет, я пока не хочу говорить ему об этом, – девушка мотнула головой.

Мин согласно кивнул, прикрыл дверь в кухню и сел поближе к подруге, внимательно слушая ее. Сначала Юна немного замялась, но потом начала рассказывать все с самого начала. И про ее любовь, и про напряженные отношения с Чоном, и про странное поведение парня последние сутки. Юнги даже не удивился. Еще в прошлом году, когда Тэхен радостно рассказывал про любимую сестренку, Шуга заметил, как у Чонгука загорались глаза при малейшем упоминании о младшей. И хоть он всем своим нутром пытался сопротивляться этому, обмануть сердце еще никому не удавалось.

– Так, получается, я все-таки ему нравлюсь? – заметно веселее и с надеждой смотря на журналиста, спросила Юна.

Юнги согласно кивнул. И продолжил говорить о том, что Чонгук должен сам себе признаться, что влюблен. А для этого нужно время и пару невинных толчков. От этих слов, Юна начала глупо улыбаться, смотря куда-то в пустоту. В голове уже появлялись картинки, как они обнимаются, гуляют за руку по парку, как он провожает ее домой поздно вечером. От понимания, что скоро она сможет наслаждаться каждой секундой в объятиях ее любимого, ей хотелось кричать от радости.

– Только тебе придется подождать и внимательно слушать меня, договорились? – закончив свою речь, поинтересовался Юнги.

Девушка кивнула, обняла друга и поцеловала его в щеку. В это же мгновение дверь в кухню открылась, и на пороге появился Чонгук. Увидев данную картину, он тяжело вздохнул, и недовольно буркнув «доброе утро» налил себе стакан воды, продолжая стоять лицом к раковине и спиной к друзьям, но даже так было видно, что парень злится.

Юна слегка раздосадовано посмотрела на Юнги, но тот лишь кивнул головой, мол, все нормально. Это нам на руку, не волнуйся.

– О, а я думал, что буду первым, – следом за Чоном, в кухню ввалился Тэхен.

По нему, как и по Юнги, было не заметно, что он пил всю ночь. Он был веселым, бодрым и даже не мучился от похмелья. Юна слегка обиженно посмотрела на брата, ей то плохо было!

– Ты как? – садясь напротив сестры, спросил парень.

– Жить буду. Юнги дал мне обезболивающее и сварил кофе. Представляешь, он даже кумамона на пенке нарисовал и вчера припас для меня пирожное! – восторженно поделилась девушка.

Шуга снова обратил внимание на Гука. Тот нервно дернул плечами, крепко стиснул челюсть, с грохотом поставил бокал на место и шумно выдохнул, поворачиваясь к друзьям лицом и сурово прожигая старшего взглядом. Фотограф незаметно усмехнулся и продолжил реализовывать свой план:

– Тэ, не против, если я сейчас заберу Юну? Нам нужно поработать над парой статей, – хриплым голосом, поинтересовался он.

– Конечно. Только к вечеру привези ее, а то я буду волноваться, – не задумываясь, ответил Тэхен.

Старшему он доверял почти как самому себе. Отпуская с ним Юну, можно было не волноваться, что она попадет в неприятность, замерзнет или, в конце концов, останется голодной. Юнги хоть и был суровым, но заботы в нем хватало на всех бантан и еще оставалось в запасе.

Ким удивилась данному предложению фотографа, но виду не подала. Ведь она пообещала слушаться Юнги и делать так, как он скажет. Поэтому быстро завершив завтрак и бросив мимолетный взгляд на Чонгука, девушка удалилась в ванную, чтобы привести себя в порядок.

Через пару минут после ее ухода, в кухню буквально заполз сонный Хосок. Он нагло плюхнулся на диван, тем самым двигая Юнги в сторону, положил подушку на стол и, стараясь устроиться поудобнее, улегся на нее.

Чонгук взглянул на Хоби, тряхнул головой и сел на свое излюбленное место возле окна.

– Ты чего нервный такой? – удивленно спросил Тэхен.

Он видел друга таким только в моменты каких-то неприятностей. Но сейчас их не было и в ближайшем будущем тоже не намечалось. Чон отмахнулся, продолжая прожигать взглядом Юнги, который снова погрузился в чтение записей в блокноте. Хосок приоткрыл один глаз, внимательно следя за происходящим.

– Кстати, это ты вчера мелкой подвеску подарил? – не унимался Ким.

– Это допрос?

– Мина сказала, что ты выпроводил ее из кухни. А потом у Юны внезапно появилась подвеска. Я хоть и веду себя иногда как дурак последний, но далеко не глупый, сложить два плюс два точно смогу. К тому же, ты принес цветы, это точно можешь не отрицать, это я сам видел.

Чонгук вздохнул и сказал, что подвеска его подарок. Просто от души. Хосок встрепенулся, принял сидячее положение и уставился на Чонгука, широко улыбаясь и готовясь радостно визжать. Сидящий рядом Юнги, не поворачивая головы, заткнул другу рот своей ладонью, чтобы он не поднял на уши остальных.

– Только не разбей ей сердце. Ты же сам знаешь, какого это, – говоря тише, попросил Тэхен.

– Да не влюбился я! – воскликнул парень, подскакивая с места.

– А я такого и не говорил, – все так же спокойно, продолжил Тэ.

Чонгук сквозь зубы процедил что-то из серии: «заебали» и пулей выбежал из квартиры.

– Диагноз очевиден, – произнес Юнги.

– Влюбился, – подвел итог Хосок.

Он тоже был достаточно наблюдательным, чтобы понять это. Да что уж говорить, каждый из бантан заметил эти искорки в глазах, когда парень смотрел на младшую Ким. И ту жестокость, с которой он смотрел на Чживона, они тоже заметили. Потому что до этого, они еще ни разу не наблюдали за своим другом такой ярости и зверства. Даже, когда они в прошлом году разбирались со старшекурсником, до комы избившего и изнасиловавшего одну из студенток, Чонгук был почти спокоен и хладнокровен. Но, в случае с Чживоном, Чон был готов порвать его на мелкие кусочки и, если бы не остальные, он бы точно сделал это.

Тэхен улыбнулся и согласно угукнул. Кажется, его сестра добилась своего – Чонгук влюблен и начинает признаваться себе в этом.

Комментарий к Глава 4

BTS – I NEED U

BTS – Butterfly

Друзья, не забываем оставлять отзывы.

Вам просто поделиться эмоциями от главы, а автору до задницы приятно ^_^

========== Глава 5 ==========

Две недели спустя.

Пары только что закончились. А бантаны уже стояли на улице около универа и обсуждали, кто, чем планирует заняться. Эта дурная привычка уходить из аудиторий за пять-десять минут до конца пары, возникла у парней спонтанно. По началу, преподаватели были возмущены, но потом смирились с этим, благодаря деятельности компании парней. Точнее, бантаны просто переговорили с директором и им стало все дозволено, лишь бы в Ёнсе не учились воры, насильники, убийцы и прочий сброд.

– Иха! – раздался протяжный вопль где-то сбоку.

Компания друзей повернула головы и увидела бегущего по аллее Хосока и идущего за ним Чимина. В руках парней было два кубка, на шеях висели медали. Дуэт произвел необычайный фурор на зрителей и судей. Они забрали себе первое место, получили лауреат и приз зрительских симпатий. Никто из друзей и не сомневался, что эти парни смогут победить не напрягаясь. Изначально, Пак и Чон хотели остаться в Пекине подольше, но это оказалось выше их сил. Соскучившись по друзьям еще в первую пару дней, танцоры поспешили вернуться в Сеул сразу после окончания конкурса.

Хосок подбежал к друзьям и повис на шее ничего не подозревающего Намджуна. Парень от прыгнувших на него шестидесяти килограмм упал на траву, разбивая второй телефон за эти несчастные три недели учебы.

– Вы рано, – удивился Джин. – Мы ждали вас только на следующей неделе.

– Соскучились, – смущенно улыбаясь, ответил Чимин, обнимая старшего.

Хосок же, с громкими воплями обнимал остальных, даже не удосужившись помочь подняться Джуну и извиниться за телефон. Этот эмоциональный танцор совершенно не волновался по поводу косых взглядов со стороны других студентов, он не волновался, что ему придется отдать другу кругленькую сумму и что придется выслушивать ругань садовника, чей труд он подпортил. Сейчас его беспокоило то, что он целую неделю не видел любимых друзей, и он успел ужасно, просто смертельно, соскучиться.

– Может, сходим в бар? – предложил Намджун, убирая разбитый гаджет в сумку. – Разбитый телефон, пятница-развратница и все такое. Да и субботние пары можно пропустить.

– Отличная идея, я как раз хочу потанцевать, – отозвалась Юна.

Хосок тут же радостно воскликнул, закинул младшую на плечо и, коварно улыбаясь и подмигивая всем, начал медленно отступать в сторону своего автомобиля. Он все еще не терял надежды, что Юна согласится стать частью его танцевальной команды и тогда они смогут зарабатывать вдвое больше наград.

– Верни мою сестру на место, – сквозь смех попросил Тэхен. – И пары не прогуливать. Лично проверю!

Юна обиженно надула губы, не желая топать в выходной в университет, но спорить с братом было нельзя. Хоби нехотя поставил девушку на асфальт, и приобнял ее за плечо, лучезарно улыбаясь. Девушка обняла друга в ответ и сама улыбнулась. Все-таки Хосок мог поднять настроение любому человеку и в любой ситуации. Чонгук смотрел на все это и нервно сжимал кулаки. Ему тоже хотелось вот так беззаботно касаться младшей Ким, но что-то внутри мешало ему это сделать, вызывая смущение и неловкость.

– Так что на счет бара? – не мог успокоиться Джун.

– Идите. Но без нас, – пожала плечами Мина.

Компания удивленно посмотрела на парочку. Чтобы Ким Тэхен добровольно отказывался от похода в бар с друзьями – это было впервые.

– Мы не думали, что парни так рано вернуться и уже обещали родителям Мины, что приедем на семейный ужин, – почесав затылок, произнес Тэхен.

Во-первых, ему было страшно идти на ужин к семье Пак. Хоть он и знал их уже больше 10 лет, но предстать перед ними в качестве парня их дочери, ему было неловко. Во-вторых, он тоже очень соскучился по танцорам и хотел послушать их веселую болтовню. В-третьих, он волновался за сестру. Это будет первый раз, когда он отпустит младшую на всю ночь без его сопровождения. Конечно, с ней рядом будут Юнги и Джин, они будут присматривать за ней, не хуже самого Тэхена, но парню все-равно было не по себе.

– Юну с нами отпустишь? – поинтересовался Шуга.

– Она уже не маленькая, сама может принимать решение, – стараясь не показывать волнения, произнес Тэ.

Юнги кивнул и перевел взгляд на младшую, еле заметно кивая ей головой, давая знак, что она просто обязана пойти. Юна заметила этот жест, на секунду задумалась, обвела друзей взглядом, задерживая взор на Чонгуке. Она заметила его нервозность и решила идти до конца, безропотно доверившись Юнги.

Эти две недели даром не прошли. Гук стал более внимательным по отношению к младшей, стал обнимать ее при встрече и все чаще показывал свое недовольство, когда другие парни крутились вокруг Юны. Особенно Чонгука начал раздражать одногруппник Юны, который стал оказывать девушке знаки внимания. То в коридоре к ней подойдет, то сумку донести поможет, то шоколадкой угостит. Чон как назло, все время случайно оказывался рядом, во время этих выходок младшего. Он спешно проходил мимо, недовольно косясь на Юну и ее ухажера. Зато потом, сам того не осознавая, выносил мозги всем бантанам. Кроме, пожалуй, Мины. Чтобы она не рассказала об этом Юне. Но вместо девушки, все это младшей Ким рассказывал Юнги или Тэхен.

Журналистка прокрутила все это в голове, скрестила руки на груди и все-таки дала ответ:

– Я согласна, но нужно заехать домой и принарядиться.

– Я отвезу, – согласно кивнул Хосок.

Тэхен дал на это добро, попрощался с друзьями, взял в охапку Мину и удалился, так как ехать им нужно было в Инчхон. Там, у девушки, жила бабушка, на юбилей которой были приглашены влюбленные. Вернуться пара должна была в субботу утром, как раз ко второй паре.