Текст книги "Омега в собственность"

Автор книги: Катарина Бовино

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Катарина Бовино
Омега в собственность

Пролог

Стю еще спал в своей кровати, когда кто-то резко сдернул с него одеяло.

– Еще пять минуточек… – пробормотал он, пытаясь нашарить рукой плед и укрыться вновь.

– Время вышло, тварь неблагодарная, – рявкнул кто-то на него, и Стю от шока сразу проснулся до конца.

Сначала в его голове возникли какие-то бредовые мысли, что в их дом ворвались террористы и теперь его прикончат без суда и следствия, но он тут же понял, что это остаточный морок сна. Все стало совсем непонятно. Стю уставился прямо перед собой. Перед ним стоял его супруг. Выходило, что эти ужасные и грубые слова сказал его муж? Да быть такого не может!

– Огаст, что-то случилось? – спросил он, невольно подтягивая ноги к груди.

Из-за бредовости ситуации он даже не мог пока разозлиться.

– Ты еще спрашиваешь? – усмехнулся Огаст и сложил руки на груди. – Вылезай или я вытащу тебя силой.

«Все понятно, – вдруг пронеслась на удивление четкая мысль в голове Стю. – Мой муж сошел с ума. Главное – не злить его, выбраться из дома и попросить о помощи». Стюарт осторожно встал, поправляя пижамные штаны. На нем сейчас и были-то только они да майка.

– Вот. Я встал. Все хорошо, – спокойным голосом сказал Стю.

Говорят, психов лучше не злить. Ужасно, конечно, что его любимый муж – псих, но тут уж ничего не поделать. Об этом он будет переживать позже. Но вопреки ожиданиям Стю, Огаст не успокоился. Напротив, он подскочил к Стю и влепил ему пощечину. Да такую, что у Стю голова мотнулась в сторону. Ему стало совсем страшно. Габариты у них с супругом были несопоставимые, о драке не могло быть и речи. Что делать? Позвать на помощь? Или сначала выйти из спальни, а потом бежать?

– Я все знаю, – тем временем заговорил сумасшедший супруг. – Знаю, что ты трахался с Мэлоуном.

Это предположение было настолько безумным, что Стю невольно почувствовал, как все его тело превращается в желе. Так вот в чем дело! Ужасное недоразумение. Конечно, Огаст отреагировал ужасно, и им нужно будет это обсудить со всех сторон, но все же теперь его ярость можно было понять. Просто какие-то глупые слухи… Многие завидовали Стю и его браку. Все-таки стать супругом Огаста Джонсона – это большая удача. Значит, кто-то пустил слухи? Ну, с этим они в два счета разберутся.

– Огаст, – улыбнулся Стю, – что ты! Ничего не было, конечно. Давай все выясним. Я докажу. Да и Мэлоун точно скажет, что ничего не было, у него же есть партнер, с которым…

Огаст его дослушивать не стал. Вместо этого крепко схватил за руку и поволок за собой. И вот тогда Стю все-таки стал орать и вырываться. Но никто, ни слуги, ни родственники, которые жили с ними, не пришел ему на помощь. Когда же Огаст дотащил его до большой залы, то стало понятно почему. Весь клан Джонсонов был там в полном составе. Семейного юриста, который в свое время присутствовал на подписании брачного контракта, Стю тоже узнал, и все у него внутри похолодело. Он заткнулся, понимая, что сейчас каждый в этом зале слышал, как он орет и вырывается. И никто ничего не предпринял.

– Нет… – прошептал он. Голос то ли был сорван, то ли начал пропадать от ужаса. – Огаст, нет. Я ничего не делал. Что ты творишь?

Муж все-таки повернулся к нему.

– Уже неважно, делал ты или нет, – вдруг заявил он. – Слухи расползлись по всему городу. В СМИ появилось несколько похабных статей. Мне такая репутация не нужна. Так что теперь сам понимаешь…

В Стюарте будто жизнь замерла. Он понимал. Ох, лучше бы он ничего не понимал! Но такой роскоши он не мог себе позволить. В их стране закон был не слишком лоялен к омегам, которые позволяли себе изменить супругу. Точнее, это раньше Стюарт полагал, что закон всего лишь не сильно лоялен. Теперь же он готов был орать, что этот закон чудовищен и несправедлив. Но орать было поздно. Пути у омеги, который позволил себе неверность, было два: в дом утех для одиноких альф или слугой к кому-либо из родственников мужа. Стюарт даже не знал, что его сейчас пугало больше. Публичный дом… об этом он ничего не знал. Звучало, разумеется, ужасно, но Стю даже представить себе этого не мог… А вот родственников мужа он знал хорошо. Высокомерные, ненавидящие его сначала за бедность, а теперь еще и за «измену», которая была всего лишь чьей-то злой шуткой. Они бы с ним ужасно обращались, это точно. Да и, если честно, Стю был не настолько наивен, чтобы полагать, что его возьмет кто-то, кого не будет интересовать, ну, секс с ним. И это тоже было отвратительно, тошно. Да, тошно. Стю вполне себе реально мутило. Он оглянулся вокруг, но если бы его сейчас стошнило – то прямо бы на бумаги, которые его заставляли подписывать. Иронично отчасти, но Стю теперь не был уверен, что его за это просто-напросто не изобьют. Он замер. Муж буквально взял его руку в свою и подписал их развод.

– Теперь, – откашлявшись, начал юрист, – формальная часть. Желает ли кто-то забрать омегу Стюарта Уэбба себе?

Стю сначала не понял, о ком речь. Уэбб это кто? Он же Джонсон. Но потом осознал, что ему вернули ту фамилию, что была у него до замужества.

В зале повисла долгая пауза. Стю успел обрадоваться. Прийти в ужас. Запутаться. И вдруг из темного угла выступил Клод Джонсон, старший брат его мужа. Клода Стюарт ненавидел. Они не были знакомы слишком близко, но все же все ему про Клода было понятно. Тот презирал омег, отпускал грубые и сальные шуточки. Считал только альф людьми. Был грубый, холодный и жестокий. Стю его разом боялся и презирал. В их первую встречу Клод сказал ему, что Стюарту не место в их семье и что лучше бы ему было оставаться очередной сучкой для Огаста. И вот этот человек сейчас улыбнулся, у Стю все заледенело от этой улыбки, и сказал:

– Я хочу забрать. Что мне нужно подписать?

Стю почувствовал, что сползает куда-то вниз.

Глава 1

Стю пришел в себя на кровати. В первую секунду он подумал, что события этого утра – страшный сон, который, наконец, закончился. Однако в следующую секунду он осознал, что лежит вовсе не в своей кровати и, ясное уж дело, не в супружеской спальне. А в одной из гостевых комнат, куда он заходил-то не так часто. Дом у его мужа, – кажется, теперь надо было говорить бывшего мужа, – был огромным. В супружеские обязанности Стю входило не столько содержать это все в порядке, сколько следить за теми, кто содержал. В частности, перед большими датами проверять, чтобы все гостевые спальни были готовы для тех, кто приедет и останется с ночевкой. Стю всегда не слишком хорошо справлялся с этой работой. Он не умел делать замечания слугам, да и вообще плохо понимал концепцию слуг. Были люди, которым они платили за работу. Но ведь людям, а не роботам. Каждый может забыть протереть пыль или вроде того.

Стю аккуратно сел в кровати и вздрогнул. Он до последнего думал, что один в комнате, а теперь обнаружил, что у окна стоял Клод Джонсон. Смотрел на него в упор. Стю сглотнул. Он бы хотел принять какой-нибудь вид… сильный и независимый. Но чувствовал, как у него поджилки трясутся.

– Опять сознание будешь терять? – с напускным равнодушием уточнил Клод.

– Н-нет…

Стю не знал, будет он терять сознание или не будет, но все-таки ему хотелось бы не выпадать больше из происходящего.

– Зачем вы меня забрали? – ляпнул он.

Стю, честное слово, не собирался задавать этого вопроса. Да и ответа-то он знать не хотел. Но как-то само сорвалось.

– А ты бы предпочел уже этой ночью обслуживать каких-нибудь незнакомых альф? – невинно поинтересовался Клод.

– Не надо передергивать, – поморщился Стю, но без особого запала. Он попытался устроиться в кровати удобнее и поежился. Кажется, его знобило. – Вы же не из сострадания ко мне действовали. Вот я и спрашиваю: зачем? Вы каждую встречу давали мне понять, что ничего хорошего во мне не видите.

Клод усмехнулся и покачал головой.

– Прям уж и ничего. Просто все хорошее, – Клод обвел Стю весьма красноречивым взглядом, – комментировать было нельзя, пока ты был мужем моего брата. А так я его выбор одобряю. Задница у тебя что надо. Да и глазки красивые. На такое лицо приятно кончить.

Стю почувствовал, как его лицо, – да, то самое, на которое, по мнению Клода, было приятно кончить, – просто-напросто вытягивается.

– Что вы несете… – пробормотал он. – Какая-то отборная пошлость…

Клод прервал его гневную речь, но не грубым словом, как ожидал Стю, а смехом.

– Да ты ханжа.

– Я не…

– Огаст тебя, вообще, удовлетворял?

– Что за… – начал возмущаться Стю и не закончил. Он надеялся, что Клод его оборвет, но тот молчал. Пришлось как-то выруливать самому. – У нас все было замечательно. Вот.

– Ага, – оскалился Клод. – Пока он тебя не вышвырнул вон по обвинению в измене. Скажи мне, ты правда трахался с этим… как его там…

– Мэлоуном, – зачем-то подсказал Стю.

– Да. Так что?

– Не было ничего! – возмутился Стю.

– Так я и думал, – хмыкнул Клод. – Ладно, ханжа, но не изменник. Поднимай свою симпатичную попку и иди собирать свои вещи. У тебя еще полчаса осталось от того времени, что тебе выделил мой брат.

– Но моих вещей… много, – растерялся Стю. – Книги и…

Клод покачал головой.

– Не глупи, Стю. Возьми самое необходимое. И спускайся на первый этаж.

Стюарт сначала не понял, в чем глупость, но постепенно к нему пришло осознание. Все вещи, которые были его, на самом деле как бы были и вовсе не его. Их покупал Огаст. Или, еще хуже, они просто находились в этом доме, и Стю пользовался ими. Его документы теперь все были у Клода. Техника… Да, пожалуй, стоило забрать свой телефон. А вот компьютер уже был общий.

В итоге Стю переоделся в джинсы и толстовку, покидал бездумно немного одежды в рюкзак, туда же сверху бросил мобильный и почему-то один флакон туалетной воды. Она, правда, очень ему нравилась. Уже в последний момент он вспомнил про еще одну важную вещь. Таблетки. Их он тоже вытащил из ящика тумбочки и заснул в рюкзак. Подумал и переложил в отделение, которое было ближе к спине.

– Я готов, – сказал он Клоду, когда нашел альфу на первом этаже. – А где все? Я никого не встретил, пока собирался.

– Вернутся чуть позже. Когда нас уже не будет. Кстати, там за ночь похолодало и выпал снег. Оденься теплее.

Стю влез в ботинки, которые ему купил бывший муж, и надел пальто, которое было подарком на какую-то памятную дату, постоял секунду, чтобы справиться с тошнотой, и снова был готов идти.

– Еще одна вещь, прежде чем мы выйдем.

– Да? – напрягся Стю.

– Кольцо.

– Ах да… – Стю стянул обручальное кольцо и отдал его Клоду.

Тот покрутил его в руках, а затем с коротким:

– Дешевка, – оставил на комоде.

Стю все еще помнил, каким мудаком бывал Клод, да и комментарий про лицо не выветрился из его памяти, но если честно этим утром не было никого, кто вел бы себя приличнее.

«Вот что значит понизилась планка», – подумал Стю.

***

Клоду нравилось водить самому. Он, вообще, находил скучным слишком делегировать свою жизнь, как это любил делать его младший брат, да и в целом многие в их семье. Достаток, конечно, позволял. Водитель, садовник, повар, гувернер, репетитор, выгульщик собак, мойщик собак, жопоподтиратель… Ладно, последнего не было. Просто грубая шутка. Клоду часто говорили, что он слишком резко выражается. В детстве советовали держать язык за зубами, теперь же чаще просто сдавленно смеялись и качали головами. Зачем заводить собаку, если не гулять с ней и не проводить время? Зачем заводить мужа и даже не ставить на нем меток? Клод знал ответы, но все равно как бы не понимал сути. Не жизнь, а суррогат жизни. Впрочем, он сам был ничем не умнее по ходу дела.

– На тебе метки моего брата нет, – сказал он Стюарту, выруливая на дорогу, которая вела через лес в город.

– Потому что я не скот, – недовольно отозвался Стю.

– Ага, – рассмеялся Клод. – А еще потому что тебя так проще выкинуть на улицу, идиот, – фыркнул он.

Стюарта он знал плохо. Тогда, почти два года назад, его брат надумал заключить брак довольно неожиданно. Вот у него была череда случайных любовников, а потом он притащил этого омегу без роду и племени и сказал, что через месяц свадьба. Клод был в командировке в другой стране, так что большую часть обсуждений пропустил, но за неделю до церемонии прибыл.

Омега был сладким, конечно. Почему его брат хотел трахать Стюара, у Клода вопросов не было. Зачем заключать для этого брак – вот в чем был вопрос. Клод с самого начала считал, что эта придурь будет недолгой. Однако прошел год, затем второй и вроде как все смирились с текущим положением дел. А потом этот скандал. Максимально странная история. Огаст будто все знал заранее. Он позвонил Клоду еще неделю назад и спросил, будет ли тот в стране. Потом попросил ничем не занимать этот день. И только вчера вечером набрал и пригласил быть на семейном собрании. Повода Клод не знал до последнего.

С юридической точки зрения все было сделано гладко. Детей общих у Огаста и Стю не было, меток, как оказалось, тоже нет. На собрании были все члены семьи, так что здесь тоже оспорить бы не вышло. Изначально Клод не собирался принимать никакого участия в этом мракобесии, кроме как стоять мрачно в углу. Но когда омегу вытащили в зал прямо в пижаме, ему стало жалко эту жертву обстоятельств. Однако одной жалости было недостаточно. Клод привык принимать рациональные решения. Может, иметь слугу и раба для постельных утех кого-то и развлекало достаточно, но Клод не был уверен, что оно ему надо. Да и столько омег, которых никто еще не трогал… В конце концов, можно было и брак заключить, если уж ему так приперло бы. А потом в последний момент он вспомнил кое-что. Что же, выходит, он мог помочь Стю с некоторой пользой и удовольствием для себя. Это подходило. Вот так и вышло, что теперь он и бывший омега его брата ехали в одной машине. Навстречу новой жизни, так сказать. Ну и, как надеялся Клод, навстречу одной важной сделке, которую он планировал заключить.

– Так зачем вы меня забрали? – спросил Стюарт, не промолчав и двадцати минут. – Вы так и не ответили.

– Зови меня Клодом.

– Опять не ответили. Извини. Ты опять не ответил, Клод.

– Ты не слишком дерзкий для омеги, м? Особенно для омеги в твоей ситуации.

Клод проследил боковым зрением, как Стю напрягся и замер. Он вдруг подумал, что омега не был дерзким. Скорее перепуганным до ужаса. И своими, на первый взгляд, наглыми ответами пытался защититься. Дурацкая стратегия. Но Клод и не ждал гениальности от двадцатилетнего омеги без высшего образования.

– Почему ты спрашиваешь? – поинтересовался Клод. – Разве из нашего разговора не очевидно, что я не против развлечься с тобой?

Стюарт каждый раз так потешно морщился, когда Клод говорил про секс, что это было как наркотик. Хотелось говорить об этом снова и снова. Просто ради реакции.

– Ну, мне кажется, что ты бы не стал ради этого возиться со мной, – ответил Стю почти через пять минут.

Клод удивленно поднял бровь вверх. Интересно. Омега, что же, наблюдательный? Или с чего такая мысль его посетила?

– А что тебе кажется?

– Я знаю кое-что о том, как ты ведешь себя с омегами, – отозвался Стю. – Наслышан. Да и как ты относишься к… нам… я тоже в курсе. Так что у меня два варианта. Первый: ты забрал меня, чтобы издеваться. Я так думал сначала. Но ты уже упустил столько возможностей для издевок, что я стал сомневаться.

Клод невнятно хмыкнул. Стюарт явно думал о нем куда хуже, что Клод предполагал. Издеваться над кем-то точно не входило в жизненные планы Клода.

– Так что теперь я склоняюсь к варианту номер два. Я тебе зачем-то нужен. Кроме секса. Но я не понимаю зачем. Скажешь?

Клод издал еще один невнятный звук. Разговор был серьезный. Не за рулем же.

***

– Мрачненько… – пробормотал Стюарт, выходя из машины.

– Ты что-то сказал? – переспросил Клод.

– Дом красивый, – отозвался Стю.

Ситуация была дерьмовой, и Стюарт не хотел усугублять ее спорами про дом. Глупо, но он почему-то ожидал, что жилище Клода будет похоже на особняк Огаста. Большой, светлый, с открытой верандой и садом, где были только деревья и большие участки газона. Стю привык жить как бы на открытой поверхности, где некуда спрятаться. Много белого, огромные пустые пространства и всегда гости. У Огаста весь быт был выстроен так, чтобы было где развернуться.

Клод скорее уж сворачивался, чем разворачивался. Сейчас, когда на дворе было начало зимы, сад выглядел мрачно. Стю уже понял, что и с газонами было туго. Скорее тут были хвойные деревья, можжевельник и туи, лабиринты из живых оград и редкие островки с альпийские горками, которые сейчас в основном выглядели как камни. Сам дом сначала показался Стю маленьким, но потом он понял, что тот такой же, как и сад, низкий, темный, с интересной, запутанной архитектурой. Не маленький. Просто его размеры были спрятаны. Если бы они были в готическом романе, – а Стю в некотором роде был поклонником любовных готических романов, – то тут определенно должны были водиться привидения. Как минимум призрак бывшего супруга Клода.

– Ты состоял в браке? – спросил Стю.

Клод недовольно фыркнул.

– Какого ты мнения обо мне?

– Плохого, – честно признался Стю и тут же как следует прикусил себе язык.

Он с опаской покосился на Клода, но у того на лице ровным счетом ничего не отразилось.

– Вот как, – только и отозвался он. – Не удивительно, впрочем. Ответ на твой вопрос «нет». Я никогда не заключал брак. Да и не планировал, однако… об этом сейчас поговорим.

Повисла неловкая пауза. Может быть, для Клода она была и вполне себе нормальной паузой, Стю не знал. Но взвинченное состояние заставило Стюарта прокрутить их разговор в голове раза три, после чего он выдал:

– Прости.

– За что ты извиняешься? То есть, нахамил ты изрядно. Вопрос в том за что конкретно ты соизволил извиниться?

Стю почувствовал, как его щеки заливает жар. Горело лицо, руки… Он был уверен, что стал цвета помидора. В готическом романе, наверное, сравнили бы с розой. Но какие уж тут розы в декабре? Да и Стю так думал о себе… пион максимум.

– За то, что… Ох, не так-то легко это объяснить. Я спросил про брак из-за твоего дома. – Бровь у Клода поползла вверх, но эту часть Стю решил дополнительно не пояснять. И так выходило слишком запутанно. – А потом ты не ответил, а спросил какого я мнения о тебе. Я понимаю, что этот вопрос был связан с браком. То есть, будто бы ты сказал мне, что ты не настолько плох, чтобы заключить брак с омегой, а потом расторгнуть его, как это сделал… В общем, неважно.

Стю потер ладонями красное лицо. Чем больше он говорил – тем становилось хуже. Теперь вот, объясняя ситуацию, он еще и высказал предположение, что Клод осуждает своего брата за развод. А тот, может, вовсе и не осуждал Огаста.

– Ты продолжай, – посоветовал ему Клод, мягко подталкивая Стю в спину.

Они медленно шли по живому лабиринту.

– В общем, когда ты задал вопрос о моем мнение, я как бы не связал его с вопросом брака. А вдруг бы твой супруг умер? Рожая твоих детей…

– У меня нет детей.

– Да, но если бы были – мое поведение было бы ужасным. Так что я извинился, потому что в теории назвал тебя плохим человеком за то, что ты остался вдовцом с детьми…

Клод издал какой-то звук, будто ему стало дурно, и Стю резко обернулся. Он ожидал увидеть что угодно, но не ту картину, что предстала перед его глазами. Клод еще секунду пытался сдержаться, а потом сдался. Его низкий смех хорошо звучал в готическом саду. Стю слабо улыбнулся.

– Но ты все-таки сказал, что считаешь меня плохим человеком, – заметил Клод и фыркнул. – Тебя воспитывать и воспитывать.

– Не надо меня воспитывать! – возмутился Стю.

– А что мне делать с омегой, который так относится к альфе, которому принадлежит?

Стю поморщился.

– Без понятия.

– Пойдем в дом, – покачал головой Клод. – Ты веселый. Тебя не в бордель надо сдавать, а в цирк.

– Лучше уж в бордель…

– Почему?

– Одно и то же, но только в цирке еще и ездить с места на место приходится.

Клод снова фыркнул. Хорошо, наверное, что ему было так весело от Стю.

– Разбери свои вещи, а потом…

Стю помотал головой.

– Во-первых, я почти ничего не взял с собой. А во-вторых, я так не могу. Ты обещал позже рассказать, зачем я тебе понадобился. Так зачем?

Стю почувствовал, как все его тело напряглось. Он ожидал чего-то ужасного. Вместе с тем ожидал, что все окажется не так страшно. Боялся, что Клод полезет к нему, хотя тот и не проявлял никакого интереса до этого момента. В общем, его потряхивало.

Клод помолчал пару секунд, а потом пожал плечами, будто сдаваясь, и сказал:

– У меня тут скоро намечается сделка. А мои партнеры – люди консервативные. Изобрази моего супруга, и я отстану от тебя.

– И, – с недоверием уточнил Стю, – все? Никаких дополнительных условий?

Клод усмехнулся.

– Ты хорошо изображай. Не выпадай из роли. Особенно по ночам.

Стю издал возмущенный звук. Он был несогласен! Да и что, вообще, все это значило?! Стюарт надеялся, что вопросов у него к Клоду станет меньше. Какой там. Их стало в три раза больше. Целая библиотека вопросов. И не какая-то там провинциальная библиотека, где классика с плесенью и три современных романа, а огромная современная столичная библиотека с вопросами.

***

– Зачем мне что-то изображать по ночам, если нужно всего лишь притвориться перед партнерами? – спросил Стю, бросая гневные взгляды на Клода.

Тот был вынужден признаться хотя бы самому себе, что отчасти просто потешается над Стюартом. Тот продолжал очень бурно и безмерно забавно реагировать на все посягательства на свою задницу. Клод находил это потешным, а еще невольно думал, какой же его брат мудак. Вот уж кого-кого, а это чудо было просто смешно обвинять в измене. Клод бы скорее поверил, что Огаст не трогал омегу вовсе, чем что Стю скакал по чужим херам. Эта мысль чем-то царапнула Клода внутри, она почти превратилась в идею, но Стю недовольно вздохнул, видимо, намекая, что ждет ответа, и это состояние почти озарения ускользнуло от Клода.

– Пойдем на кухню, – позвал он.

– Обязательно каждый раз перемещаться, чтобы ответить на вопрос?

– Да, – на полном серьезе ответил Клод. – Ненавижу разговаривать на ходу. Привыкай.

Стю снова вздохнул, но уже не так тяжело, а как-то просто будто что-то решая для себя, и послушно поплелся за Клодом. Они пришли на кухню. У Клода тут было небольшое, зато отлично организованное пространство. Он не слишком часто ел дома, но любил, чтобы можно было спокойно и с удовольствием выпить чай или кофе, позавтракать или перекусить, а затем отправиться по делам.

Спрашивать у Стю будет тот чай или кофе Клод не стал. И только когда он поставил перед омегой чашку с кофе, то подумал, что стоило бы. Он не поступил так специально, но вышло довольно красноречиво. Вроде как такой тонкий намек: плевал я на то, чего ты хочешь. Проблема была в том, что Клод пока и сам не знал, плевать ему или нет. Делать Стю больно или неприятно специально он не хотел, но и поступаться своим комфортом и желаниями не планировал. Кажется, в обществе считалось, что владеть кем-то – одно сплошное удовольствие. Клод же думал изначально, и теперь только еще больше укреплялся в своем мнение, что отвечать за кого-то слишком напряжно, даже если в обмен ты получаешь полное послушание. Впрочем, Стю послушным не был. С одной стороны, это осложняло дело. Клод был без понятия, что может выкинуть омега. Но с другой он чувствовал облегчение. Стю явно не будет помирать молча, даже если ему приказать заткнуться. Нет, он будет орать на всю улицу, если что-то случится. Вот и отлично.

– Молоко, сахар? – спросил он про кофе.

– И то и другое, – пожал плечами Стю.

Они какое-то время сидели молча. Стю наблюдал за Клодом очень внимательно, но пока больше не лез.

– Так вот, – заговорил Клод первым, – я тебе нигде не обещал платонических отношений.

Стю довольно откровенно скривился.

– На тебя посмотреть, так ты уродливей альфы не видел, – сказал Клод куда резче, чем хотел.

Но он серьезно не понимал, в чем проблема. Омеги перед ним ноги раздвигали по щелчку пальцев всегда, а тут какие-то вдруг проблемы.

– Да при чем тут это? – искренне удивился Стю. – Просто… да неужели тебе самому все равно, с кем спать?! Ты такие вещи говорил мне… обо мне… А теперь просто… И я еще сегодня утром был замужем. У меня, в конце концов, есть чувства!

Клод задумался над последним заявлением.

– Какие-то конкретные чувства? – уточнил он.

Стю посмотрел на него так, будто Клод был идиотом.

– К Огасту, – пробормотал он.

Клод рассмеялся.

– Да что? – возмутился Стю.

– Теперь, как мне кажется, ты можешь уже завязывать с этим шоу. Все прекрасно понимали с самого начала, что ты выходишь замуж за деньги, а не за моего брата. Так что хватит ломать комедию и…

Клод осекся. У Стю щеки опять были красные, но только на этот раз точно не от смущения, а от ярости. Клод подумал, что Стю сейчас устроит какой-нибудь дешевый скандал с выливанием кофе в лицо, но тот ничего такого не сделал. То ли сдержался, то ли и не планировал.

– Хватит. Называть. Меня. Шлюхой, – процедил Стю сквозь зубы. – Выходишь замуж – шлюха, не изменяешь и все делаешь для мужа – тоже шлюха, которую можно сдать в публичный дом или забрать себе, как собственность, и делать все что угодно. Что дальше? Будешь иметь меня и ставить метки, а потом скажешь, что так вышло лишь потому, что я ноги не могу сведенными держать?

Клод фыркнул.

– Ах, конечно, – ядовитым голосом продолжил Стю. – Можно и посмеяться над тем, что я хочу нормального отношения. Конечно, что это я себе придумал…

– Заканчивай, – посоветовал Клод. – Я бы тебе не рекомендовал меня бесить слишком сильно. А то, как ты правильно заметил, ты моя собственность. Я вот думаю, может, ты мне сейчас это все высказываешь, потому что тебе показалось, что я так и буду сюсюкать, чтобы ты не выкинул?

Стю явно хотел что-то сказать, но сдержался. Клод полагал, что он все-таки не был уверен, что любое поведение сойдет ему с рук.

– Изображать моего супруга – это значит вести себя, как ты вел себя с Огастом. Смотреть с обожанием, заглядывать в рот и делать то, что я говорю. Тогда и как я говорю. Чтобы ни у кого и мысли не возникло, что ты занят еще чем-то или кем-то кроме меня. А секс – это просто секс. Если я решу, что хочу выебать тебя – я так и сделаю.

– Я все понял, Клод, – настолько мягко и покорно отозвался Стю, что Клод даже решил, что его подменили.

Он, вообще, не думал, что Стюарт может звучать так сладко.

– Что ты понял? – на всякий случай уточнил он.

– Что ошибся, – также нежно продолжил Стю, как и начал. – Я-то было подумал, что, может быть, ты вовсе не урод. Но нет. Я все правильно понял. Ты, прямо скажем, тот еще мудак.

И куда раньше, чем Клод, сбитый с толку интонациями, понял, что конкретно сказал Стю, тот уже свалил с кухни, забежал на второй этаж и заперся там в одной из комнат. Это была даже не та комната, куда Клод его хотел поселить. Просто Стю каким-то невообразимым образом супербыстро нашел единственную комнату, что закрывалась на задвижку. И надо было отдать ему должное – даже если бы Клод был в куда большей ярости, ломать дверь он бы определенно не стал.