Текст книги "Эффект бабочки (СИ)"

Автор книги: KaroT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

========== Глава 1 ==========

Осень Шотландии 1993 года выдалась ненастной. Конец октября уже «радовал» жителей первым снегом вперемешку с дождём. На улицу не хотелось даже носа высовывать. Слякоть и пронизывающий ветер не способствовали прогулкам и хорошему настроению. Ещё и дементоры – безжалостные стражи Азкабана, присланные министерством для поимки Сириуса Блэка, взяли школу в плотное кольцо, вытягивая из обитателей Хогвартса радость и свет, насылая тревогу и страх. Первый контур вокруг Хогвартса с каждым днём становился всё слабее и слабее, и мало кто чувствовал, что достаточно маленькой червоточины, чтобы тысячелетний щит рухнул. И тогда наступит конец древнему замку Основателей. Ибо не осталось на островах сильнейших магов способных в полной мере восстановить защиту школы. Примерно такие мрачные мысли всё чаще и чаще посещали декана Рейвенкло. Как наполовину волшебное существо и принесший клятву служения Хогвартсу, он улавливал нити напряжения, пронизывающие воздух. Однако сделать ничего не мог.

«Один в поле не воин», – говаривала его коллега Помона Спраут.

«Тем более у нас просто не хватит сил», – с сожалением добавлял декан Рейвенкло.

Правда, в некотором роде, они реабилитировались в собственных глазах, уделяя своим факультетам максимум внимания. Делясь с детьми знаниями, прививая уважение к древним традициям. И, надо сказать, их выпускники постепенно разбавляли засилье выкормышей Дамблдора и бесполезных в своём эгоизме аристократов. М-да, ещё лет двести назад вокруг сюзерена собирались вассалы и давали отпор врагу, в каком бы виде он не проявился. А сейчас все позакрывались в своих менорах и только делали, что превращали и без того никчёмное министерство в ярмарочный балаган, забыв о том, кому присягали в верности их предки.

Хэллоуин вместо Самайн – позорище! Спраут по обыкновению обменялась с Флитвиком мрачными взглядами. Кивнув старостам своих факультетов, они пожелали коллегам спокойной ночи, и вышли из Большого зала, чтобы провести ночь, как велели великие предки.

Утро следующего дня оба декана встретили с непонятным трепетом. Яркие лучи восходящего солнца разогнали тучи и наполнили сердца надеждой.

***

Пробуждение было странным. И очень пыльным. А ещё ощутимая затхлость едва ли не лезла под кожу. Что весьма странно. По идее, она всё ещё должна была находиться в ритуальном зале. Или нет? Но если да, то почему так грязно и темно? Она щелкнула пальцами. С неохотой, нещадно чадя и потрескивая, загорелся один единственный факел.

– Дементорова… отрыжка!

Сидевшая на каменном полу женщина, отбросила тяжелые волосы с лица, и в удивлении заозиралась. Однако удивление на точёном лице быстро сменилось угрозой.

Хозяйка всегда узнает свой очаг. Вот и она мгновенно поняла, что всё ещё находилась в Хогвартсе. Только в очень старом и невероятно запущенном, практически неощутимом собственном доме. Кто посмел? И что случилось? Женщина потёрла виски, вспоминая последние события. Так. Она проводила ежегодный ритуал. Впрочем, как и Салазар, Годрик и Ровена. Каждый в своём крыле – это была традиция длинною в полтора века. Чтобы кругом не происходило, они никогда не пренебрегали законами Магии. Фоукс по обыкновению сидел на жердочке и…

– Ах, ты ж мелкий пакостник!

Перед глазами возникла картинка сгоревшего прохвоста. Сильный порыв ветра разорвал плёнку* в бойнице, и песчинка пепла попала на рунную цепочку за мгновенье до активации вязи.

Виски запульсировали болью. Растерянности или страха она не ощущала. На всё воля Предков и матери Магии. А вот от вида бахромы паутины, свисавшей с потолка, злость заклокотала в груди, стремясь выплеснуться наружу магическим смерчем. Судя по всему, её зашвырнуло… в далёкое будущее… В очень-очень далёкое будущее. И кому-то явно надоела земная жизнь, раз посмел нарушить Их заповеди! Большой синий камень в перстне полыхнул багрянцем. Искры посыпались с кончиков тонких пальцев.

– На алтаре потроха выпущу! А сердце скормлю мантикоре! Даже если это собственный потомок!

Взгляд, горящий яростью к посмевшему надругаться над их творением, в которое они вложили столько сил и лет, воспламенил паутину. Толстого паука размазало по древнему камню. Женщина легко вскочила на ноги. Оправила платье и, собрав волосы в хвост, решительно прищурилась. Повела рукой над полом и пыль взметнулась вверх. Секунда, и в воздухе завис изогнутый кинжал. Пару пасов – обычный трансфигурированный нож превратился в ритуальный стилет. Руны на рукояти вспыхнули и погасли. Разрезав ладонь и набрав полную горсть крови, разбрызгала её под речитатив по всему периметру круглой комнаты. Шлёпнула ладонью по стене, где когда-то была бойница. Одна секунда и камень, закрывавший окно, осыпался пылью. Красивое лицо, подставленное лучам восходящего солнца, исказил злобный оскал. Смертник даже не удосужился укрепить камень рунами.

– Эльф! – рыкнула она и резко обернулась на хлопок. Перед её горящим взором предстали десятки оборвышей, при внимательном рассмотрении оказавшимися домовиками. Женщина глубоко вздохнула. Стоило успокоиться. Слуги не виноваты. Несмотря на странный вид, это всё же были эльфы замка. На мгновение смежив веки, она нежно провела окровавленной ладонью по стене и улыбнулась, ощутив тихий отклик. Хогвартс медленно, но верно просыпался. Она уже чувствовала, как восстанавливались разорванные нити. Не все, конечно. Потребуется время и много ритуалов на сердце замка, чтобы окончательно соединиться со своим детищем. Но даже то, что она уже ощущала, оставляло в душе кровоточащие раны. И чем больше открывалось перед внутренним взором, тем смертоносней становился взгляд. Тем удушающей и тяжелей магия. Домовиков буквально вжало в древний камень. А самый старый эльф рухнул на колени, уткнулся лбом в пол и протянул лапки вперёд.

– Великая госпожа! Эльфы Хогвартса рады служить Вам! Мы готовы умереть для Вас!

– Как тебя звать, слуга? – мгновенно взяв себя в руки, спросила Хельга. Хотя добровольная жертва эльфа, смогла бы уже сейчас восстановить часть замка, но камень окропит кровью кто-то другой. – Каков состав? И каков нынче год?

– Элверн, хозяйка. Я глава клана и последний из носителей памяти первых эльфов, призванных Великими Основателями для службы. Сейчас, тысяча девятьсот девяносто третий год, первое ноября. Нас двадцать пять. Один пришлый.

Тотчас из центра толпы буквально вылетел и шмякнулся у её ног самый странный домовик когда-либо виденный.

– Добби свободный эльф… Добби освободил Гарри Поттер… – в страхе сжавшись, лепетал ушастый.

Двадцатый век! Великие Предки! Всего лишь девять сотен лет, а замок запущен, как будто прошли десять тысяч. Да к тому же все эти десять тысячелетий здесь хозяйничали грязнокровки! Хельга выдохнула и пошевелила пальцами. Эльфа вздёрнуло вверх. Глаза-мячики в ужасе распахнулись. Домовик дёрнулся. Никак поганец собрался сбежать? Женщина хмыкнула. Какой любопытный всё же экземпляр. Свободный эльф – ну надо же. Это также невероятно, как и грязнокровка – великий маг. И кто такой – этот Гарри Поттер? Что за род? Имя ей незнакомо. Ещё один пас и вокруг головы трясущегося в ужасе домовика возникло серебристое облако. Повинуясь движению руки Хельги, оно преобразовывалось, скручивалось в нити и медленно плыло к её вискам. Из ушей и носа разом посеревшего эльфа потекла кровь, и он обмякнул, вися в воздухе. Тёмные капли, едва соприкоснувшись с полом, тут же впитывались в древний камень. А серебристые нити втягивались в виски женщины. Хельга выдохнула и на мгновение прикрыла глаза. Голову сжали огненные тиски. «Переваривать сырые воспоминания», тем более домовика, она терпеть не могла. В отличие от Ровены – грандмастера Менталистики, она в этом деле не очень сильна, потому всегда страдала болями.

«Придётся пить обезболивающее, – мелькнула ленивая мысль, и уже через мгновение перед мысленным взором замелькали обрывки воспоминаний.

Мышление эльфа-слуги было весьма примитивным. К тому же у такого, «свободного», оторванного от Источника, питающегося объедками, и самое странное, совершенно этого не понимающего. Чей-то дом. Годы и годы служения. Пренебрежение хозяев, словно зловонная слизь опутывало эльфа… Однако образ черноволосого мальчика, так похожего на Певерелла, с зелёными глазами Годрика был столь ярок, что все остальные воспоминания, распознавались лишь очертаниями. Она даже не смогла разглядеть идиота, кто так обращался со слугой. Эльфы укрепляли и стабилизировали магическое ядро дома. В тёмные времена они с радостью жертвовали своими жизнями, дабы магия Рода не ослабевала в веках.

Закончив «усваивать» воспоминания, Хельга устало улыбнулась. Образ мальчика стоял у неё перед глазами. Великая радость увидеть потомка побратима и боевого друга через сотни лет и убедиться в силе оного. Аура мальчика была столь сильна, что заметив её однажды, домовик пошел против воли Хозяина. Он почти разорвал связь. Что само по себе уже невероятно. Хотя, если предки Добби когда-то служили Певереллам, а потом по каким-то причинам, одна ветвь отделилась и прибилась к чужому роду, то кровь могла «потребовать» вернуться к первоисточнику. Что же, она сделает то, на что не сподобился потомок – очистит и вновь привяжет эльфа к Роду предков. Дав знак, чтобы слуги рассредоточились по всему периметру ритуального зала, Хельга перво-наперво избавила домовика от тряпья и уложила по центру рунического круга. Несмотря на бессознательное состояние, его тщедушное тельце с неправильно сросшимися костями рук, ног и ребёр непроизвольно подёргивалось.

Чистить ауру и лечить тело пришлось без малого час. Итогом грязной работы стало преображение домовика, действительно походившего на эльфов Рода Певерелл. Мохнатых в подпалинах, с ушами-локаторами, голубоглазых созданий магии. Даже печать принадлежности проявилась, потому привязка оказалась лишней. Едва очнувшись, вытянувшийся, помолодевший эльф пару мгновений растерянно себя оглядывал, забавно шевеля ушами с серебристыми кисточками, потом резко вскочил и щелкнул пальцами. Серебристое облачко, окутавшее его тельце, через мгновение преобразовалось в лёгкую броню. По всему выходило, что принадлежал он к воинам-охранникам. Вот почему так странно привлекал внимание мальчика. Едва не угробил того своими стараниями.

– Верой и правдой служи потомку великих Певереллов. Ступай и выполняй свой долг.

Добби приложил лапку к груди, где горела печать Рода, низко поклонился и бесшумно исчез. Хельга вздохнула, посмотрела на главу клана, качнула головой и взмахнула рукой. Рунный круг засиял. Пришла очередь чистки домовиков Хогвартса.

С ними пришлось возиться гораздо меньше. Однако преображение оказалось столь же радикальным. Теперь лопоухие действительно походили на слуг, которых они призвали, а не на оборвышей без угла и хозяина. Эльверн закольцевал всех домовиков на себя – теперь память главы клана передалась каждому его члену и, повинуясь распоряжению Хельги, отправил всех исполнять свои обязанности.

– Позволите задать вопрос, хозяйка?

Хельга благосклонно кивнула и провела окровавленной ладонью по стене, где должен быть выход в её личные апартаменты. Раздалось тихое шипение. Камень осыпался пылью на пол, открывая внимательному взгляду, светлую комнату и… толстуху, что направляла на неё тонкую деревяшку. Хельга прищурилась, видя связующие магические нити, и чуть шевельнула пальцами. Прутик влетел ей в руку. Ощущался он весьма странно.

– Вы будете поворачивать время вспять? – как ни в чём, ни бывало, спросил эльф, становясь рядом.

– Нет, – не задумываясь, отозвалась Хельга. На всё воля Предков и матери Магии. Кто она такая, чтобы противиться проведению? – Ну и как тебя величать, декан моего факультета?

– Леди Хельга, – быстро произнёс довольно скалившийся эльф, – позвольте представить Вам Помону Спраут. Считает себя полукровкой, тогда как она, самая, что ни на есть чистокровная. Род отца насчитывает двадцать поколений сквибов.

– А ритуал принесения клятвы верности Хогвартсу тебе, Помона Спраут, не подсказал, что будь ты полукровкой, тебя бы размазало по ритуальному залу? Нет? – Хельга недовольно вздохнула, прошла в комнату, опустилась в кресло и, жестом отпустив эльфа, кивнула на второе посадочное место. – Садись и поделись своими воспоминаниями. За девять сотен лет мир изменился, и из того что я успела узнать, изменился в худшую сторону.

========== Глава 2 ==========

– Всё это очень странно. Что-то происходит…

– Ага. Неделю назад, например. Одна вспышка и дементоров как не бывало! Папа написал, что в министерстве тоже не всё спокойно. Опасается, что Тот-Кого-Нельзя-Называть вот-вот вернётся, – прошептал Рон.

– Чепуха! Профессор Дамблдор этого не допустит. А вот что с профессором Спраут и профессором Флитвиком, не понятно. Сегодня же обычный вечер, а они при параде. Да профессора даже в праздники так не наряжались.

– В старом учебнике по истории Хогвартса… по нему ещё мама моего деда училась, была картинка как раз с такой вот рассадкой, – Невилл качнул головой. – А их одежды соответствуют древним традициям.

– А, по-моему, это неправильно! – Гермиона неодобрительно посмотрела на деканов Хаффлпаффа и Рейвенкло, восседавших во главе факультетских столов. – Профессор Дамблдор очень недоволен их поступком. Они противопоставляют себя всем остальным.

– А, по-моему, это вообще не наше дело, – смакуя любимый вишнёвый сок и, жмурясь от удовольствия, едва слышно пробормотал Гарри. Сырники тоже оказались невероятно вкусными. Однажды попробовав их на завтраке, он мысленно пожелал их на ужин. И самое странное, творожное лакомство действительно появилось.

Неделю назад не только исчезли все дементоры, сгорев в белом, ослепляющем свете, кардинально изменилось меню, рассадка студентов и деканов двух факультетов, но и кое-что ещё. Невилл в ответ на его удивлённый взгляд, когда обнаружился непривычный порядок в сундуке, отглаженные новые вещи, начищенные, опять же, новые ботинки, пожал плечами и выдал: «Ты наследник древнейшего и благороднейшего рода, конечно за тобой должны наблюдать и предугадывать все желания». И ткнул в вышитый золотом герб на внутренней стороне воротничка мантии. Услышав это, Рон скривился, а Гарри неожиданно стало очень неудобно, хотя в глубине души был рад облачиться в удобную одежду и чувствовать чью-то невидимую опеку. Особенно в мелочах, вроде стакана тёплого молока перед сном, с любовь завязанный галстук или коробку конфет.

В тот же вечер его вызвал к себе директор. Задавал кучу странных вопросов, требовал признаться, откуда у него домовик и приказывал вызвать его, напирая на безопасность школы. На все отговорки Гарри, что у него нет личного домовика, поскольку свободного Добби он не считал за оного, Дамблдор хмурился и буравил его внимательным взглядом. Голова тогда страшно разболелась, и его вытошнило прямо на пушистый ковёр. Вывалился Гарри из кабинета за несколько минут до отбоя. Покачнулся, и его тут же подхватила невидимая сила и окутала теплом. Стало легко и спокойно. В голове зазвучали слова извинения, а позже приснился странный сон. Будто он находился в большом, ярко освещённом зале. Напротив него стояла женщина без возраста, облачённая в тёмно-зелёную мантию. Вернее, внешне она выглядела молодо, но где-то на подсознании Гарри понимал, что она даже старше МакГонагалл. От неё исходили волны спокойствия. Он совсем не боялся. Голубые глаза, глядевшие на него с теплотой и заботой, проникали в самые отдалённые закутки его памяти. Гарри даже вспомнил события, предшествующие смерти родителей. А потом за кружкой тёплого чая с молоком состоялся долгий разговор. Гарри говорил, говорил и говорил, выплёскивая свои мечты и обиды. Тёмный дым, вылетевший из него и лёгкое пощипывание во лбу, он почти не заметил, только отметил блеснувшие яростью голубые глаза. Однако ярость была направлена не на него, потому совсем не испугала. Не испугался Гарри даже когда раздался оглушающий, полный бессильной злобы крик, почти как при смерти Квирелла. Следующее утро он встретил в собственной кровати, невероятно отдохнувшим. Чистя зубы, и краем уха слушая недовольное бухтение Невилла (Тревор опять изволил куда-то упрыгать), Гарри прокручивал в голове странно-натуральный сон-явь и таращился на бледный, почти незаметный шрам на собственном лбу.

– Чего это они? – Рон разинул рот, таращась на происходящее за его спиной.

Гарри уже видел Флитвика, так как сидел лицом к рейвенкловцам. Тот поднялся из-за стола и жестом поднял своих студентов. То же самое, под тихое перешептывание двух остальных факультетов, наверно проделала и Спраут. Вопрос Дамблдора оба декана напрочь проигнорировали и торжественно выпрямились. В это мгновение двери Большого зала распахнулись, впуская женщину из его сна. Только тогда она была по-домашнему уютной. Сейчас же дама, облачённая в вышитую серебром мантию тёмно-зелёного цвета, с рыжими волосами, уложенными короной, походила на королеву. Флитвик поклонился, Спраут поприветствовала вошедшую книксеном.

– Добрый вечер, ученики, – глубокий голос, разом угомонил гомонящих студентов.

========== Глава 3 ==========

Хельга обвела пристальным взглядом учеников. Филиус с Помоной прекрасно поработали. Впрочем, не прививай они своим подопечным уважение к древним традициям, плодотворной во всех отношениях недели, точно бы не хватило. Уж много было грязнокровок и полукровок. Уловив на себе десятки непонимающих взглядов, женщина недовольно вздохнула. Она уже имела неудовольствие видеть свой портрет, заключенный в фантик шоколадной лягушки. Ничего общего. Она там походила на похудевшего тролля. И куда подевались все их изображения? Зато стены школы увешаны портретами посторонних магов, не имевших никакого отношения к Хогвартсу и тянувших магию из без того ослабленного сердца замка.

– Я, леди Хельга Хаффлпафф, и я рада приветствовать юных магов в стенах своей школы.

В ответ на продемонстрируемую магическую подпись после приветствия, в Большом зале установилась оглушающая тишина. Однако ошеломлённое молчание длилось всего несколько секунд, и вот уже стол Слизерина в едином порыве присоединился к сокурсникам из Рейвенкло и Хаффлпаффа. Поднявшись, представители Салазара должным образом её поприветствовали. И это отнюдь не заслуга грязнокровки псевдо декана. Вообще, больше узнав о наставниках и науках в современном Хогвартсе, Хельга едва не исполнила своё обещание, выпустить на алтаре потроха всем виновным в обветшании их детища. Но решила оставить сие благое дело на потом. Никуда они не денутся. Женщина бросила холодный взгляд на некоего Дамблдора, какого-то дерьма возглавившего Хогвартс, практически в конец угробившего замок и изгадившего мозги юным магам, на остальных наставников и глав домов и шевельнула рукой. МакГонагалл – достаточно сильную полукровку, и грязнокровку Снейпа, по утверждению Филиуса – раба, такого же грязнокровки, возомнившего себя не больше, не меньше наследником Слизерина, выдернуло из-за учительского стола и перенесло поближе, напоследок основательно приложив об пол. И если к Минерве подскочило несколько студентов, дабы помочь подняться, что говорило, по меньшей мере, о толике уважения к профессору, то Снейп остался без помощи. Мало того, Хельга уловила тени отвращения, недовольства, презрения на мгновенье скользнувшие по лицам студентов серебристо-зелёных. Что же, весьма интересная реакция. Что, впрочем, неудивительно. Некоторые лица были знакомы. Приятно улавливать фамильные черты своих вассалов. Потомки слабоваты, но время для их становления в достойных магов, ещё не упущено.

– Студенты Салазара Слизерина преклоняют голову перед вами, леди Хаффлпафф! – приложив руку к сердцу и низко кланяясь, торжественно произнёс семикурсник.

Хельга благосклонно кивнула представителям факультета её побратима и боевого друга. Нашла взглядом вскочившего с места Гарри. Мальчик, как и десятки его сокурсников гриффиндорцев, низким поклоном обозначил своё почтение. Однако большинство вообще не понимало, что происходило и кто она такая. Ученики громко шептались, едва не тыкая в неё пальцами, и бросали полные надежды взгляды на Дамблдора.

– Вижу, вы не привили некоторым своим подопечным хорошие манеры. Есть, что сообщить, дабы смягчить мой гнев? – сняв чары Онемения, поинтересовалась Хельга, пристально глядя на МакГонагалл.

– Мне нет оправдания, – профессор трансфигурации изобразила корявенький реверанс. Её била крупная дрожь, но МакГонагалл старалась взять себя в руки.

Это тоже вызывало некоторое уважение, но уже у неё. Выдержать посылы магии, да к тому же когда она пребывала в дурном расположении духа, мог только Салазар.

– Могу лишь просить о милости…

В это мгновение Хельга нахмурилась. По привычке сканируя окружающее пространство, ибо связь с Хогвартсом далека до идеальной, она уловила знакомые эманации. Без труда найдя источник, она шевельнула пальцами. Цепочка на шее ученицы Гриффиндора лопнула, и к ней в руку влетел опасный артефакт.

– Кто посмел выдать недозрелой девке, да к тому же грязнокровке, маховик времени?

МакГонагалл посерела, вздрогнула и упала на колени. Хельга недовольно вздохнула. Едва сдерживая себя, чтобы не раздавить, как тараканов большую половину преподавательского состава, очень уж они её злили, она щелкнула пальцами, молчаливо отдавая приказ эльфу убрать с глаз долой МакГонагалл, Снейпа и Дамблдора, хотя в своё время она бы демонстративно вздёрнула на крюк… во всяком случае, раба-грязнокровку с директором прямо тут, в Большом зале, однако решила, не травмировать хрупкую психику современных юных магов. Ничего-ничего, закалка дело наживное. Особенно когда чистокровкам она напомнит, чьи они вассалы. А если учесть побратимство, то перед её глазами уже сегодня ночью предстанет весь цвет Британских магов.

Назначив временным наставником Слизерина, того самого семикурсника из древнего рода Карлайл, а во главе, крайне проблемного факультета Годрика – профессора Вектор, Хельга уделила внимание студентам и профессорам своей школы, в течение часа отвечая на их многочисленные вопросы.

А уже в полночь, едва сдерживая бешенство и собственную магию, разглядывала магов, пачкающих своей кровью пол Большого ритуального зала, чьи стенания и жалобы выводили из себя. И это, дерьмо мантикоры – вассалы! Белая кость Британии? Костяк магического мира? Созерцая оборвышей с рабскими метками, которых Призыв выдернул из Азкабана, Хельга выругалась. Громко, со смаком, на змеином языке, чего позволяла себе крайне редко. Несмотря на воспоминания о современных реалиях переданных Филиусом и Помоной, виденное сейчас было воистину удручающим. Только единицы оказались достойными стоять рядом и говорить с ней на равных. Рабов же, всей кучей спровадила в подвалы Хогвартса. Для дальнейшего разбора и отсева. Длилась вся это история без малого неделю. Большинство, как бы ни не хотелось окропить их кровью алтарь, уже знатно напитавшийся Дамблдором и осколками души Реддла, уползло зализывать раны, тешить уязвлённое самолюбие и завистливо щуриться вслед удостоившихся прощения сюзерена. А с достойными состоялся весьма плодотворный разговор.

Через полгода, стоя на Астрономической башне, держа в руке свиток с именами потенциальных профессоров, только что прилетевший от Августы Лонгботтом, Малфоя и Блэка, Хельга довольно жмурилась на ярком солнце и гладила перья Фоукса. Теперь Хогвартс напоминал тот дом, который по воле случая она покинула. Однако магический мир лишь на пути выздоровления и возвращения к истокам.

*** На раннем этапе развития цивилизации окон, как таковых, не было. Древние жилища всех регионов окон не имели. Вплоть до Средневековья проёмы в стенах представляли собой простые отверстия, которые прикрывались шкурами животных или тканью. Также для этих целей использовался бычий пузырь – плёнка, снятая с брюшины животного, которая пропускала свет внутрь жилища.