Текст книги "Не отпускай меня, Блэк (СИ)"
Автор книги: Капитан Ехидная Марихуана
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
Захватив, куртку Сириуса, я стремительно вышла из комнаты, с такой же скоростью пересекла гостиную, и пробежав до окна, где стоял Сириус.
– Возьми. Спасибо, что одолжил, – кинула, я ему куртку. Блэк, поймал её на лету, и кинул на меня хмурый взгляд.– Что?
– Как ты так быстро трансформировалась?
– В смысле?
– Снова стала – холодной, и стервозной Скай Уолш, а не такой, как была пятнадцать минут назад.
– И какой же, я была?
– Нежным, и испуганным котенком.
– Сириус, я не хочу быть испуганным котенком.
– Да, но ты такая была…
– Я была запугана. Это редкая, моя добрая сторона. Ты, сам говорил, что я-стерва. Я всегда была такой, и буду.
– Видимо, я ошибся, – и повернувшись, ко мне широкой спиной, утопал. Вот, что за нелогичный человек? И ведь, главное на что-то обиделся! Ладно, потом с ним разберусь, наверное.
Я никак не могла решиться, зайти к Ками. Наконец, глубоко вздохнув, я зашла в палату. Около окна лежала бледная Ками, которая переговаривалась с сидящим на краю Мики. Сердце сжалось от вида хрупкой сейчас подруги. Увидев, меня, они замолчали, и стали настороженно следить за мной. Я улыбнулась, и подойдя к кровати спросила:
– Привет. Ты как себя чувствуешь?
– Спасибо. Нормально, – холодно сказала она, и отвернулась от меня. И это резануло меня по сердцу, как нож.
– Ками, ты на меня обиделась?
И тут, она повернулась, и с ненавистью посмотрела на меня. Я отшатнулась, как от удара от неё. Мерлин, я так боялась что увижу у кого-то из моих близких подобную ненависть! Неужели, все конец?
– Как ты смеешь, сюда приходить, после того, что произошло?!
– Я…
– Что ты?! Хочешь, сказать, что ты не виновата, что со мной случилось? Это все из-за тебя! Ты, сейчас выглядишь, так будто ничего не произошло! Хотя, произошло! И это снова случилось все из-за тебя! Ты даже не заступилась за меня! Раньше, ты такого не прощала! Правильно говорят, что у тебя черная гнилая душа. Наверняка, мы тебе нужны только для того, чтобы ты не осталась одна! И да, ты достойная дочь своих родителей! Такая же равнодушная мразь! Ненавижу тебя!
– Тебе лучше уйти, Скай, – холодно произнес Мики, стараясь не смотреть на меня.
– Уходи! – вскричала Ками.
Я больше не смогла сдерживаться. И плача, выбежала из палаты. Весь мир, я сейчас видела размазано, словно сквозь старую пленку. Добежав, до своей комнаты, я легла на кровать и расплакалась, обнимая себя за колени. И ведь, она права. Я – действительно мразь. И если бы не мой стервозный язык, Ками была бы в порядке, и Мики разговаривал со мной.
Всю ночь, я проплакала. Мне теперь было плевать, что кто-то меня увидит зареванной и слабой. Я просто хочу умереть.
Утром я не могла встать с кровати. Все тело била крупная дрожь, и я никак не могла согреться. Ко мне пришла мадам Помфри в сопровождении мистера Горация Слизнорта, где-то к обеду.
Она положила мне руку на лоб, и воскликнула:
– Её лихорадит!
И я наконец смогла провалиться в темноту, хоть бы сдохнуть.
========== Глава 14. ==========
За два дня, ни единого раза в сознание не пробивался луч разума. Я чувствовала, как мои обсохшие и обезвоженные губы шевелятся, что-то шепча. А по лицу скатывались бисеринки пота, которые стекали по шее на вечно мокрую подушку. В теле, будто завелись огненные и ледяные шарики, они периодично сталкивались между собой, отчего все тело охватывал непереносимый жар. В рот, чьи-то теплые руки засовывали какие-то таблетки, которые застревали в горле, вызывая хрип из горла. Я их не могла глотать, и поэтому выплевывала вместе с кровавыми сгустками.
Я не могла никак очнуться от бреда, что мучил меня и утром, и ночью. Я кричала, бившись на кровати, как безумная, и нескончаемо плакала, и все время кого-то звала. Даже во сне, меня не отпускало. Мне снилось, что Ками, Мики, и Сириус подходят, и всаживают мне по очереди кинжал в сердце, приговаривая «Тварь», а потом они отворачиваются от меня и уходят. А я бегу за ними и кричу, чтобы не оставляли меня, а потом проваливаюсь под холодный лёд. И это нескончаемый сон, когда я бегу за ними, и все равно умираю.
Сквозь бред, я чувствовала, что меня поднимают, и ложат на уже сухую постель. Так, продолжалось ещё четыре дня, до меня сквозь затуманенное сознание доносились знакомые голоса, я хваталась за знакомые звуки, пытаясь вытянуться из бреда, но каждый раз снова окунулась в серую, тягучую дымку безумия. Мне казалось, что душа рвется наружу из тела. И каждый раз, она-возвращалась. Я плавала в безумии голосов, и отголосков прошлого, настоящего. Память показывала самое кошмарное, что было в жизни. Так же не забывала показывать, и мои грязные поступки, за которые мне всегда будет стыдно, которые, я гнала прочь, но они меня настигали, пожирая жарким огнем вины.И это всё давление, старалось выдавить душу из тела, словно прыщ. Этой изнуряющей тоской, болью и одиночеством. Только мне казалось, что я выкарабкалась, так меня смывало новой волной болью в океан безумия. А там царило в глубинах одиночество смешанное с отчаянием тревоги, что кололо меня новыми ужасами.
Борьба с безумием, отнимало все. В какой-то момент, я сдалась. Но в дымке жаркого сумасшествия появились новые, совершенно незнакомые голоса. Они были чистые, ясные. И такие прекрасные! Я пошла на них, и прислушалась.
– Пожалуйста, не сдавайся, – говорил нежный женский голос в голове, – тебе рано еще, милая.
– Ты ещё можешь всё исправить, – раздался сильный мужской голос.
– Что исправить? Зачем мне бороться? Я – всегда была такой. Разве можно исправить собственную сущность? Если, я умру, так будет лучше. Мне тоже, – отчаянно вскричала я.
– Ты заблуждаешься, отчаянный воин, – хохотнул мужской голос, – если, бы ты была такой, какой описываешь себя, то не стала бы задаваться такими вопросами. Бесчестному человеку плевать, что он сделал, и кого обидел. Такой, человек не побежал рисковать своей жизнью, ради друга. У бесчестного человека нет принципов, чувство долга – ему неизвестно, а чья-то гордость-это ерунда для него. Тебе кажется, что ты такая. Ты – увидела свои страхи. Теперь, ты их знаешь, так почему же не хочешь победить в реальной жизни?
– Я боюсь, что у меня не получится.
– Но страхи – созданы для того, чтобы их побеждать. Разве, это уже не является весомой причиной? – заметил женский голос. – Милая, это чертовски сложно менять что-то в себе, когда ты ждешь всякой подлянки. Но, путь искупления пройти каждый должен, иначе рискуешь остаться одной. Скай, девочка, помни – ты никогда не была, и не будешь одна.
– Кто вы?
– Разве, это не еще один повод вернуться? – рассмеялся мужской голос. – Помни, ты не
одна, – голоса начали отдаляться.
– Стойте! Подождите! Что мне делать?
После того разговора в моей голове, мне стало легче, но болезнь не отступала. Наконец, где-то на восьмой день, меня перестало лихорадить, и кидать на границе безумия. Тело отпустило опасное напряжение, руки все время сжимающие простыни – разжались. Я не знаю, сколько проспала. Но, для меня это было, словно миг. В блаженной темноте быть, мне не дал шепот. Я потянулась на него, как растущий цветок на солнце.
Открыв глаза, первое, что мне бросилось, это выбеленный потолок палаты. Я снова прикрыла глаза, отвыкшие от яркого света.
– Скай, – прошептал знакомый голос, – открой глаза.
Я нехотя открыла глаза, которые мгновенно увеличились. На полу сидел Сириус, его руки в согнутых локтях лежали на кровати, на которые он прислонил темную голову. Я улыбнулась, а точнее постаралась. Губы не слушались меня, а во рту можно было открывать новую пустыню. Странно, что он тут делает? Хотя, неважно. Главное, – он здесь.
Он тем временем заботливо поправил мне подушку, и сжал мою холодную ладошку.
– Как себя чувствуешь?
Я попыталась ответить, но из горла вырвался хрип. Голоса – не было. Посмотрев недоуменно на Сириуса, я захотела встать, но внезапно упавшая слабость на плечи, отбросила меня обратно на подушки. На лбу образовалась испарина, которую мне осторожно стёр белым платком Сириус.
– Не бойся, это ненадолго. Мадам Помфри сказала, что через неделю голос вернется. Ты чуть не умерла. Около четырех дней назад, ты перестала дышать на восемь минут.
Я постаралась жестами спросить, что со мной ещё было. Сириус сосредоточенно смотрел на меня, пытаясь уловить связь между медленными жестами моих тонких пальцев.
– Я не знаю, что ты хочешь этим показать. Тут такое дело, что… тебя прокляли.
Я удивленно хлопнула глазами.
– Проклятие «Черная тоска». Я знаю, что это проклятие насылает очень сильный волшебник, но никак не могу понять кто. Дамблдор сказал, что после этого проклятия мало, кто выживает, так как оно бросает человека в собственный мир ужасов, перед которыми человек слаб. И это всё действует на человека, так что он начинает саморазрушаться внутри, а на саморазрушение требуются силы. Вот, эта болезнь и тянет их с чудовищной силой из жертвы. Проклятие – замедленного действия, то есть оно появляется, когда человек морально истощен, чтобы человек сам не хотел бороться за свою жизнь. Знаешь, почему я это всё знаю?
Я отрицательно покачала головой.
– Я боялся, что ты умрешь. Я хотел, чтобы ты жила. Даже такая стерва, какой возможно являешься. Даже, когда ведешь себя так будто, ничего не было. Я, ведь так и не попросил у тебя прощения.
Удивленно смотрю на него.
– Да, Скай. Я должен у тебя попросить прощения. За то, что хотел унизить тебя, и отомстить через тебя моей семье, ведомый детскими обидами. За то, что вёл с первого дня знакомства себя, как мудак, когда ты хотела со мной подружиться, тогда еще в детстве. Я завидовал тому, что мой младший брат получил кого-то стоящего, кто тоже мне очень понравился. Прости меня.
По моим щекам покатились слезы, я протянула руку и сжала его большую и крепкую ладонь своей. Он поднял на меня напряженный взгляд серых глаз, которые прочли мой ответ на лице, взгляд его просветлел и сев на кровать обнял, удобно устроив меня на своих руках.
Ох, если бы, я только могла сказать ему, что я тоже во многом виновата. Что сама вела себя, как глупое и капризное дитя. Что победила болезнь, я не сама. Кто-то меня вытянул, кто-то добрый и любящий меня, кто-то такой родной.
Вдруг в памяти всплыли слова цыганки: «Нет, у тебя родной крови на этом свете. Сирота —ты». Может, это были мои настоящие родители? Что если, это они не дали мне погибнуть в чертогах моего безумия?
Рассуждения прервала, вновь овладевающая тьма в голове. На этот раз, я не стала противиться, чтобы окунуться в неё.
========== Глава 15. ==========
Сириус
Он смотрел на маленькое сжавшееся в комок, на кровати тело. Тонкие ручки даже во сне обнимали его за руку. Сириус улыбнулся впервые за этот ужасный месяц.
Ровно месяц – её лихорадило, и кидало как щепку в бреду. Он снова взглянул на девушку, которая сейчас мирно спала. Горящие ярким огнем красные волосы, потускнели и стали висеть сосульками, обрамляя очень исхудавшее бледное лицо, на котором румянец появится ещё не скоро. Желтоватые синяки украшали ее руки, а ногти были сломаны. Он усмехнулся, и посмотрел на глубокие порезы на своей руке, сделанные как раз её ногтями. В безумии она начала царапать себе область сердца, а он подставил свою руку. Он вспомнил, как она металась по кровати, безостановочно плакала и звала подряд Мики, Ками и его. Его она звала очень часто. Сириус говорил безостановочно, что он с ней и все будет хорошо, но она его не слышала. У Сириуса в эти моменты сердце разрывалось на части.
Но не мог он тогда сдержать слез, когда Скай перестала метаться, и больше не кричала. А лежала безжизненной куклой на кровати, мертвенно серая бледность стала покрывать ее лицо, открывая синеватые венки по телу. Грудь перестала вздыматься забившейся раненной птицей. А изо рта оборвалось неспокойное дыхание.
Сириус подбежал к ней, и начал трясти за плечи, откровенно крича:
– Скай! Скай! Очнись же! Ты не можешь так уйти! Скай! Прости меня! Скай! Не уходи! Ты не можешь умереть! Не можешь! Живи! Скай… – из глаз покатились отчаянные слезы, его вывел кто-то за плечи. Боль взрывалось в его груди мрачным фейерверком. И сейчас он только понял, что сердце… сердце его было разбито. Скай. Это имя врезалось в его мозг, и слыша это имя кровь его либо бежала быстрее, либо леденела.
Он вспомнил как увидел её впервые. Маленькую полную жизни красноволосую девчонку. Которой только недавно исполнилось шесть. Узнав, что его младшему братику выбрали невесту, он дразнил его:
– Вот попадется тебе кривозубая мымра, и будет она тебя пугать по ночам своим френкенштейнским ртом, – смеялся он.
– Если, она будет такой, то я убежду родителей в том, чтобы она тебе понравилась и ты мечтаешь на ней женится, – парировал Регулус.
Так смеясь они спустились по лестнице.
– Сириус, – прошипела Вальбурга Блэк, – немедленно заправь рубашку! И причеши волосы!
– Хорошо, мама, – холодно сказал он. Но не успел исполнить мамин приказ, как вошел Кикимер, и скрипучим голосом сказал:
– Чета Уолш прибыли, господа.
– Приведи их сюда!
– Как скажете, госпожа.
Через минуту вошли – смуглокожие и черноволосые, надменные мужчина и женщина, одетые в черное, и маленькая, красноволосая и светлокожая девочка, которая яростно вырывала свою руку у женщины. Одета девочка была в ярко-красное платье, которое вызвало сразу кислую мину на лице у родителей Сириуса.
– Рады вас приветствовать в нашем доме, – поприветствовал их Орион Блэк.
– Мы тоже, – не слишком вежливо сказала женщина. И оттолкнув от себя девочку, да так, что она чуть не упала, сказала: – Скай, поздоровайся.
Девочка потерла запястье, которое наливалось фиолетовыми синяками.
– Здравствуйте. Благодарю, за приглашение посетить ваш уютный дом, – сказала Скай, поправляя складки на юбке. Хоть тон и был вежливым, но звучало это так «Здравствуйте. Разрешите покинуть ваш дом».
– Прелестная, Скай, – сказал Орион, глядя на то, как скривилось лицо «прелестной», – ты рада нашему приглашению?
– Мистер Блэк, а у меня разве был выбор? – указывая на своё запястье, спокойно сказала Скай. Её родители покраснели, и отец Скай гневно схватил её за локоть, отчего она отлетела к нему.
Мистер Блэк смутился, и прокашлявшись сказал:
– Сириус вам покажет дом.
Этим характером она его уже тогда зацепила. Но он пресекал все дружественные попытки, что она оказывала ему. Пока, он не высмеял за то, как она упала с дерева, когда пыталась достать свою кошку, она пыталась подружиться. И после этого возненавидела его.
Однажды, он в постели нашел черную гадюку, на которой была записка «Это ты!». Да так по детски, но Сириус до сих пор ломает голову, как маленькая тогда уже семилетняя девочка, принесла ядовитую змею в его комнату.
Но воспоминания Сириуса прервали. Зашел Дамблдор, он посмотрел на безжизненное тело Скай, и на Сириуса. Сказав что-то мадам Помфри, он подошёл к нему и приобняв за плечи, сказал:
– У неё был очень маленький шанс выжить, мальчик мой. Она и так слишком долго мучилась. Дольше, чем те, кто мне известен. Я знаю не понаслышке, что когда умирает человек, которого ты любишь, то и умирает большая часть сердца. Но мисс Уолш она…
– Её зовут Скай, – взъелся Сириус.
– Знаю. Соболезную вашей утрате…
– Профессор! Профессор она дышит! – шокировано воскликнула мадам Помфри, обрывая Дамблдора. Сириус первым рванул к кровати. Она дышала! Дышала! Тихо, но дышала!
Черные ресницы затрепетали, измученно приоткрыв глаза она обвела всех мутным взглядом. И тут же закрыла. Он взял ее ладонь и поцеловав тыльную сторону, приложил ее к своему лицу. Пальцы Скай нервно подрагивали.
Сириус просидел всю ночь с ней. А когда она очнулась, тоже сидел, он боялся, что кто-то придет, и снова сделает с ней плохое. Он даже не мог допустить мысли, чтобы она еще раз подверглась такой боли.
– Сириус поешь, – сказал Мики, принесший ему пару булочек, один из друзей Скай.
– Я не голоден.
– Ты уже два дня не ел.
Кстати, её друзья даже не знали, что Скай умирает в лихорадке, мучаясь проклятием. Они даже не знали, что Скай чуть сама не пострадала от рук подонка Барти, который уже отчислен и сверкает разбитой рожей. Вспомнив с каким удовольствием бил эту мразь по лицу, Сириус ухмыльнулся. Камилла вылечилась наконец, и теперь хочет извиниться перед Скай, она простила её. И теперь каждый день они приходили к ней.
– Меня предупреждали, что со мной случится трагедия. И посоветовали не винить человека, который был замешан. Да, мне было трудно, но я не имела права такое говорить Скай! И теперь она умирает, – прошептала однажды Ками, когда они сидели в палате Скай.
– Кто тебя предупреждал? – нахмурив брови, спросил Сириус.
– Цыганка.
– Цыганка?
– Да. Она и мне, и Мики, и Скай сказала предсказание.
– А что сказала она, Скай?
– Я не помню.
Сириус размышлял, а не могла ли эта цыганка предсказать что-то плохое? Внезапно до него дотронулась холодная рука. Он перевел взгляд на такую хрупкую и бледную Скай. Хоть, она плохо выглядела, но глаза… глазе её всегда светятся жизнью. Скай пронзительно посмотрела на него, и показала на тумбочку, где лежал карандаш. Он достал карандаш, и бумагу дал ей. Она сосредоточенно выводила буквы, пока не протянула ему листок.
– «Ты сколько тут сидишь?» – прочитал он. – Не знаю. Мне как-то всё равно. И я не отойду от тебя пока, ты не заговоришь, и не окрепнешь!
Она хмуро посмотрела на него, и взяв листок написала:
– «Со мной ничего не случится. А насчет тебя сомневаюсь». Скай, не преувеличивай. Не так уж и плохо, я выгляжу.
Она вскинула бровь, оглядев Сириуса снизу вверх скептическим взглядом, а потом похлопала по кровати, и отодвинулась. Сириус лег на место, которое показала ему Скай, и положив ее на свою грудь крепко обнял исхудавшую фигурку девушки. Скай вздохнув, поерзала и обняв тонкой рукой его, уснула. Сириус поцеловал ее в висок. Он слушал размеренное дыхание девушки, и радовался что ей стало немного получше.
– Сириус! – позвал шепотом его Джеймс. Он посмотрел на друга, и вздохнув осторожно переложил Скай на кровать.– Как она?
– Наконец пришла в сознание.
– Это хорошо. Знаешь, я в шоке!
– Отчего?
– Мне казалось, что ты её ненавидишь!
– Тихо! Она только уснула. Тебе просто казалось, Джим.
– Учителя спрашивают, когда ты вернешься на занятия.
– Пока, не убеждусь, что с ней все в порядке, – сказал Блэк.
– А, еще. Весть о том, что Уолш очнулась, пронеслась по всему Хогвартсу, и… – замялся Поттер.
– И что? – сосредоточено посмотрел на него, сложив руки на груди спросил Сириус.
– И к ней завтра хочет придти весь факультет Слизерина.
Лицо Сириуса изменилось, и стало мрачным и подозрительным:
– Зачем?
– Сириус, она – их королева. И как ни странно её любит, и уважает весь факультет Слизерина.
– Где они были, когда Скай чуть не умерла? – огрызнулся Блэк.
– Вот у них завтра и спроси! – тоже вспылил Поттер.
– Ладно, прости, Джеймс. Я знаю, что ты тут ни причем. Просто не спал уже неделю.
– Вот поэтому я и пришел, чтобы тебя подменить. Ты же мне доверяешь? – прямо спросил Джеймс, глядя в упор на измученного Блэка.
– Хорошо. Но, я в шесть приду! И чтобы никуда не уходил!
– Как скажешь, – пожал плечами Поттер, глядя неспешно удаляющегося Сириуса, – Эх, дожил. Я теперь охраняю, слизеринских высокопоставленных особ, – пробурчал Джеймс, разворачивая книгу.
Плейлист:
Когда Скай ненадолго умерла – Rachel Rabin – Raise The Dead;
Воспоминания Сириуса – Starset – Monster.
========== Глава 16. ==========
Пробудившись от мирного сна, первое, что я услышала было характерное сопение. Приоткрыв один глаз, я ожидала увидеть черноволосую шевелюру, но… к моему искреннему изумления на стуле откинув голову назад спал – Джеймс Поттер. У него на коленях лежала раскрытая книга, а очки съехали, и грозились упасть и разбиться. Взяв карандаш с тумбочки, кинула в Поттера. Попала в подбородок. Тот, резко встал и начал озираться недоуменно по сторонам, пока его взгляд не наткнулся на меня. Книга шлепнулась на пол, а очки он успел удержать в полете.
Я помахала ему кончиками пальцев, так как на полноценное махание рукой не осталось сил.
– Доброе утро, Скай. Если что, Сириусу – ни слова, – виновато почему-то произнес он.
А я всё недоумевала, что он тут делает. Так, как мы с Джеймсом никогда не общались, поэтому его присутствие – это было более чем странно. Зато Сириус общался… В мозгу мелькнула догадка. Я указала на листок Поттеру. Тот проследил взглядом за моим пальцем, дал мне листок. Я раздраженно закатила глаза, и показала жест, что мне нужно чем-то писать. Поттер понимающе хмыкнув, полез доставать из-под кровати закатившийся карандаш, который потом торжественно вручил мне. Через какое-то время, протянула ему исписанный листок.
– «Доброе утро, Джеймс. Я как понимаю, ты тут по просьбе Сириуса подрабатываешь дозорным? Можешь этому параноику сказать, что со мной все хорошо? И не обязательно из-за меня тревожить людей… И чтобы спал…и ел… и на занятия ходил…наконец… Конечно, я не скажу, что ты спал. Со мной же все в конце концов нормально.» – прочитал он. Потом изумленно посмотрел на меня, и сказал: – Сириус не просил меня сидеть тут.
Теперь моя очередь была смотреть изумленно на Джеймса.
– Он, уже неделю перестал спать, а есть несколько дней назад. С тех пор, как ты «болела» мягко говоря, он даже на занятиях не был. Бродяга не отходил от тебя, и не отошел, если бы я не поднял прямой вопрос о доверии ко мне.
Я была в шоке. Сириус все время был со мной? Даже, когда я его звала в бреду? Щеки покраснели от стыда. Я взяла листочек, и в конце написала:
– «С ним все в порядке?» – прочитал Джеймс, и вдруг заржал. Смеялся долго и чуть, ли не скатываясь на истерические нотки. А потом со смехом выдохнул: – Ахуеть! Ну, вы, блин, и конспираторы ребята! Мне всегда казалось, что у вас искренняя и взаимная ненависть! Потом, я думал, что у Сириуса односторонняя любовь! А оказывается… что я ничего не знаю о людях! – смеялся Поттер, я сложила руки на груди и сердито посмотрела Джеймса.
Сзади раздалось тактичное покашливание. Я и Поттер резко повернули головы, и увидели стоящего в проеме хмурого Сириуса. Тот прислонился к косяку, и сложив руки на груди смотрел каким-то испытывающим взглядом серебристых глаз на меня. Неспокойное сердце почему-то забилось втрое быстрее, а к щекам прилил невыносимый жар, который начал расползаться от шеи до груди. Я послала ему неуверенную улыбку. А Сириус нежно улыбнулся мне, уголками мужественных губ. Отчего я еще сильнее смутилась! Да что ж это такое!
– Так, чувствую мне надо валить! – разрушил странное очарование момента, зычный голос Поттера.
– Не торопись так быстро!
– А что нельзя?
– Кстати, очень плохая была идея, просить Питера подлить мне в тыквенный сок снотворное. Я ожидал большего, – хмыкнул Сириус. У Джеймса сначала было выражение лица «Попался», а потом сменилось на «Фиг, докажите», то есть на невинное.
– Какое снотворное?
– Как какое? С синенькой такой жидкостью внутри. Где-то по весу двести грамм. На бутылочке, которой твой запах! – издеваясь, проинформировал его Сириус.
Все-таки выражение «Попался», вернулось на лицо Джеймса.
– Ты сам себя видел? Труп, и то свежее выглядит! – оправдывался Поттер.
– Ладно. Проехали. Но могли бы догадаться, что я могу почувствовать, что у меня в напитке что-то подмешано, – сказал Сириус. Джеймс предостерегающе посмотрел на него. – Успокойся, она знает, что я – анимаг.
– Мы понадеялись, на то что ты ненадолго перестал чувствовать запахи от усталости, – признался Поттер. – Потом поговорим. Мне надо на занятия, может успею на первый урок, – сказал он, вы бегая из палаты.
Сириус проводил его задумчивым взглядом.
– Как ты себя чувствуешь? – подойдя ко мне, заботливо спросил Сириус. Я показала большой палец вверх, хотя и чувствовала смертельную усталость. Он не должен сидеть все время тут. В конце концов у Сириуса своя жизнь. – Есть или пить хочешь?
Есть, я сейчас меньше всего хотела, а вот от воды не отказалась бы. Сириус помог мне выпить воды. А потом осторожно стер с губ капельки влаги. Нет, конечно такая забота приятна, но… черт возьми! Без голоса, даже если делаю какое-нибудь резкое движение, то сразу наваливается слабость. Короче, чувствую себя куклой для детей!
– Почему такое недовольное лицо? – спросил он. Я указала выразительным взглядом на пространство и на себя. – Тебе не нравится, что ты не можешь ничего самостоятельно делать? – мой утвердительный кивок, – И говорить? – снова кивок, – А мне какого было, когда я видел, как ты билась в агонии и ничего не мог сделать! Или когда ты кричала, и звала меня, а я не мог до тебя докричаться! А когда ты перестала дышать, то я… я просто не смог бы дальше счастливо жить! Понимаешь? Не смог бы! Счастливо жить для меня – это, черт возьми, знать, что где-то красноволосая стерва строит очередную подлянку, в которую ты попадаешься, только для того, чтобы увидеть надутые розовые губки и полыхающие солнечным огнем глаза, это чувствовать, что как она входит в комнату, то она сразу наполняется дикой атмосферой сумасшествия, это смотреть в её глаза и видеть отражение своего же желания, это слушать её холодный мелодичный голос, в котором проскальзывают теплые ноты, это подходить к ней ближе и чувствовать, как она учащенно дышит в такт твоему сердцу, – закончил он свою яростную тираду. – И ты меня хотела этого лишить, Скай? Так, что это я должен быть недоволен. – Он посадил меня к себе на колени, и заправив локон за ухо, посмотрел проникновенно в глаза, заставляя меня окончательно потерять нить с реальностью. Я не могла отвести завороженного взгляда от пылающих серебряным огнем глаз Блэка. Меня можно спокойно было выносить, блин!
Его лицо медленно приближалось ко мне, я прикрыла глаза и…
– Мистер Блэк! Немедленно положите больную в кровать! Ей сейчас нужен покой и отдых! – возмущенно воскликнула мадам Помфри. А я не выдержав хихикнула, лицо Сириуса приобрело, ну очень, разочарованное выражение. Меня осторожно сгрузили на кровать, поправили подушку, и накрыли одеялом. Сириус сел на стул, и мрачно начал наблюдать за тем, как я пью, принесенный мадам Помфри, травяной горячий настой. После которого меня сразу спать потянуло. Удобнее укрывшись одеялом, я совершенно счастливая уснула.
Через какое-то время меня начали энергично трясти за плечо.
– Мадам Помфри, давайте не будем ее будить. Она так хорошо спала! – прозвучал ленивый голос Сириуса.
– Мистер Блэк, ей нужно выпить лекарство, и к ней пришли!
– Как пришли, так и уйдут, – хмыкнул Блэк.
Сев на кровати, я взяла какой-то другой травяной настой, и быстро его выпила.
– Мисс Уолш, к вам пришли посетители. Впустить их сейчас? – спросила мадам Помфри. Я посмотрела на свои волосы и унылую больничную рубашку. Мадам Помфри поняла меня без слов. И принесла мне мою пространственную сумку, из которой я вынула первым делом зеркало. Увидев свое отражение, чуть зеркало не выронила. Выглядела, конечно как труп не первой свежести. Волосы потускнели и висят сосульками, на бледном лице синяки под глазами, и то ярче глаз, губы сухие и в некоторых местах кровоточат от трещинок. И вот это Сириус тут охраняет? Такое скелетонское умертвие? Сразу возникло желание спрятаться под одеяло с головой.
– Мистер Блэк, может вы выйдете?
– Зачем? – нахмурился Сириус.
– Девушке, кхм… привести себя в порядок надо. – Я энергично закивала.
– Мне выйти? – посмотрев на меня, спросил Сириус.
Я снова кивнула.
– Хорошо, но минут через пятнадцать зайду, – выходя сказал Сириус.
Я первым делом умыла лицо, из принесенного тазика. Потом замазала круги под глазами, которые теперь стали намного больше на истощенном лице, добавила нежно-розовых румян, подкрасила ресницы и нанесла на губы увлажняющий крем. Переодев больничную пижаму, на свою красивую, сиреневую, которая состояла из шелковых длинных штанов и длинной шелковой маечки, которые увы, висели на мне мешком. Ну, да ладно… Убрав все в сумку, не забыв напоследок расчесать волосы, которые сейчас водопадом спускались по плечам, я посмотрев в зеркало удовлетворенно улыбнулась. Хоть, на человека стала похожа.
Вошел Сириус, и оглядев меня, сказал:
– Мне больничная роба нравилась больше!
Двери открылись, впуская… весь факультет Слизерина! Тут реально были ВСЕ! И младшекурсники, и старшекурсники, и выпускники!
========== Глава 17. ==========
Я наверное никогда не забуду это посещение! Все подходили ко мне спрашивали про самочувствие, дарили какое-нибудь угощение или цветы. За час у меня была палата вся завалена цветами, разных видов. Тут были – царственные розы, чувственные гладиолусы, нежные тюльпаны, экзотические орхидеи, солнечные хризантемы, крупные ромашки, восхитительные лилии, и всех цветов мои любимые пионы. Можно было открывать свой собственный магазинчик, так как не смотря на множество цветов, все досконально они были свежие! Тоже самое можно было сказать и о сладостях в коробочках и пакетиках, которые заняли добрую часть пола, кровати и тумбочки. А главное все дарили без какой – либо усмешки, или высокомерия, а так будто дарят близкому человеку, и искренне просили поправляться. И это факультет Слизерин! Я в шоке принимала подарки, цветы и пожелания. А что мне оставалось делать-то без голоса?
И посещение продолжилось бы дольше, если бы не Сириус, который не выдержал, что мне восьмой парень целует в щеку, протягивая потрясающие белые лилии. Кстати, он почему-то все время был недоволен. И похоже ему было в удовольствие всех выгнать под предлогом “больной надо отдыхать, и больше не беспокоить…неделю, а лучше две”. Мрачного взгляда, кстати, удостоилась тоже ни в чем неповинная я.
И только Сириус собирался раскрыть рот, как в палату ворвались Мики и Ками. Все-таки хорошо, что у меня нет пока голоса, так как мне все равно нечего было сказать. Всхлипывающая Ками и Мики тем временем до хруста костей сжали изумленную меня в объятиях.
– Скай, как же я рада, что ты жива. Мерлин! Прости меня пожалуйста, что я наговорила тебе тех ужасных глупостей тогда. Я… я правда не хотела. Ты не такая, как твои родители правда! Я правда не знала про Барти. Как же я рада видеть тебя живой и невредимой! – плача тараторила Ками. А Мики просто молча меня обнимал. В глазах защипало. Неужели это правда? Ками и Мики меня простили, Сириус тут со мной, даже свой факультет относится как к родной! Слезы радости все-таки покатились по щекам, я сжала их ладони, они поняли меня без слов. Как же хорошо однако жить оказывается. Ради таких моментов стоит страдать.
До поздней ночи мне рассказывали все сплетни, и что я пропустила пока лежала тут. А я улыбавшись кивала, и даже на некоторых моментах откровенно смеялась. Мне принесли большую коробку сахарных перьев, и заварили мой любимый чай из черной смородины. А Сириус ушел, когда друзья пришли. Но так было даже лучше. Так как дальнейший разговор пошел о нем!
