Автор книги: Каммия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
— Артур! Не можешь и дня без меня прожить?
— А как же. Загибаюсь без твоего тонкого юмора и шарма.
— Почему ты такой злой?
— Потому что Майлз решил, что продюсер тебе нужнее, чем мне секс.
Специально для передачи Имс приоделся, даже надел галстук, хотя верхнюю пуговицу рубашки все равно оставил расстегнутой. Артур застегнул ее сам, сунув свою сумку в руки Имсу.
Тот понимающе ухмыльнулся.
— Ортопеду опять не перепало. Невезучий парень.
— Надеюсь, на шоу из тебя выжмут все соки.
Он оглядел Имса с ног до головы, убедился, что тот выглядит достойно, и вздохнул:
— А ведь я сейчас мог бы трахаться. Не с тобой! — добавил он, видя, как Имс оживился.
Когда они поднимались в лифте, тот спросил:
— А все-таки, почему Майлз так внезапно послал тебя со мной?
— Испугался, что ты опозоришь нас на весь свет своими манерами.
— Или испугался того, что я уйду?
— Знаешь, у тебя потрясающая способность говорить в лоб правдивые вещи.
— Я не люблю ходить вокруг да около. И скажу прямо: я не собираюсь уходить из «Утреннего кофе». Ты рад?
— Да, — ответил Артур честно. — И еще я очень зол.
— Почему?
— Потому что выходит, что я ехал напрасно!
— Ты можешь меня поуговаривать, — предложил Имс. — Соблазнить, например, и в постели взять обещание... Ох!
Лифт остановился на нужном этаже, и Артур тычком выгнал Имса из кабинки.
***
Вечером, сидя на балконе кубинского ресторана и глядя вниз, на танцплощадку, Артур подумал, что эта поездка ничуть не хуже, чем уик-энд на Тахо. Без секса, зато он наконец-то смог отдохнуть и ни о чем не думать.
Столик в ресторане заказал Имс. Сам он в местную обстановку вписался органично, в нем, как и в местной музыке, было что-то дикое и грациозное. А он и ходит, как танцует, подумал Артур, глядя, как Имс пробирается к их столику. Некрасивый красивый мужчина.
Имс снова снял галстук и закатал манжеты рубашки. Так ему даже больше шло. В студии чужого шоу, застегнутый на все пуговицы Имс и сам казался чужим и посторонним. Но сейчас он снова стал самим собой.
— Не жалеешь, что вместо ортопеда тут сижу я? — спросил Имс.
— Жалостью тут не поможешь. Тем более, у ортопеда будет много времени впереди.
Имс кивнул.
— Он везунчик.
Артур смотрел на него, ожидая ядовитой ремарки, но Имс сказал:
— Правда, везунчик. Заполучить тебя...
— Тевтонского рыцаря, закованного в броню?
— В броню, под которой скрывается страстный и сексуальный парень. Посмотри на себя, за этот месяц ты расцвел. И мне приятно думать, что я приложил к этому руку.
— Конечно, ты не мог не закончить дифирамбами в свою честь.
— Но ведь ты мне благодарен.
— Скажу это только один раз — да, я благодарен. Тебе следовало стать психологом.
— А у меня есть диплом по психологии!
— Серьезно?
— Да, годовые курсы!
— Да ты смеешься.
— Нет, правда. Для работы мне хватает и этого.
Они замолчали, глядя на танцующих внизу людей.
Имс кинул на них.
— Не хочешь присоединиться?
— Нет. Я не умею, к тому же однополая пара...
— Боже, да плюнь ты на эти социальные условности. Идем.
Артур посмотрел на протянутую ему руку.
— Но я правда не умею...
— А вот эта отговорка еще хуже. Танец — это почти как секс. Ты же не откажешься от секса?
— Отказался ради тебя.
— Я ценю твою жертву. И потому подарю тебе кое-что равноценное.
Не обращая внимания на сопротивление Артура, он вытащил его на площадку. Тот опасался, что они привлекут нездоровое внимание, но никто не повернул головы в их сторону. Имс положил руку Артура себе на плечо.
— Я поведу, если ты не против. Я же мужчина.
— Я сегодня в таком хорошем настроении, что даже не буду спорить.
— Надо почаще создавать тебе хорошее настроение. Ну, начали.
Сначала Артуру казалось, что он никогда не попадет в такт зажигательному кубинскому мотиву. Но Имс ненавязчиво направлял его, и, наконец, у него начало получаться.
Он оценил деликатность, с которой Имс вел в танце. Его рука на талии казалась надежной, и Артур в который раз удивился, каким разным может быть этот человек. Ироничным, остроумным, пошлым — серьезным и надежным.
Имс танцевал, как занимался любовью, — чувствуя партнера, двигаясь в одном ритме. Рядом с ним даже неопытный в танце Артур чувствовал себя уверенно.
И именно тогда, в танце, он почувствовал то, чего давно не испытывал рядом с Колином — томление, желание прикоснуться губами к губам Имса, почувствовать его в себе. Эти ощущения были настолько острыми, что он потерялся в них. И понял, что музыка стихла, а они все еще стоят друг напротив друга, и в глазах Имса то же желание, отчаянное, но тщательно скрываемое. Он сейчас походил на зверя, готового к прыжку. И Артур очень хотел, чтобы тот наконец что-то сделал, потому что сам он на это не решится.
Но именно Имс опомнился первым и выпустил его.
— Да, Колину очень повезло, — сказал он хрипловато.
Колин. Артур совсем забыл о нем, и сейчас почувствовал окативший его стыд. Он и правда начинает вести себя, как шлюха, для которой главное — это постель. Из-за одного танца он чуть не перечеркнул недели прекрасного романа.
Он ничего не ответил Имсу, развернулся и пошел к выходу. Имс звал его, но Артур не обернулся, больше всего боясь, что если задержится, у них с Имсом все же случится то, о чем они оба... Он, по крайней мере, будет жалеть. А Имс... Он же не раз говорил, что секс ничего не значит.
***
В номере Артур немного успокоился. Если рассуждать здраво, ничего страшного не произошло. Да, он почувствовал внезапное возбуждение, но это объясняется тем, что он уже десять месяцев ни с кем не был. А последние несколько недель, проведенные рядом с Колином, его раздразнили. Он настроился на секс — и потому чуть не прыгнул в постель с Имсом.
Снедавшее Артура волнение было слишком велико, чтобы усидеть на месте, и он нервно мерил шагами комнату. Что сказать Имсу утром, когда они увидятся? Или ничего не говорить, сделать вид, что ничего и не было?
Внезапный стук в дверь прервал его мысли. Артур замер. Это мог быть только Имс, больше некому. Боже, что ему здесь нужно? Зачем он пришел? Артур даже не знал, как себя теперь вести.
А может, это все обслуга? Артур надеялся, что это так.
— Кто там? — крикнул он.
— Это я, Колин.
Артур подлетел к двери и распахнул ее. Колин, улыбаясь, поднял бутылку шампанского.
— Обслуживание номеров.
— Откуда ты? — только и смог спросит Артур.
— Решил сделать тебе сюрприз. Побыть непредсказуемым..
Он прошел мимо Артура, который, казалось, врос в пол.
— Я подумал, раз уж мы планировали уик-энд, то проведем его вместе. И вместе же вернемся домой. Хорошая идея, правда?
— Да, — услышал Артур свой голос словно издалека. — Правда.
Колин поставил бутылку на стол, подошел к нему и поцеловал в губы.
— Ну же, малыш. Ты не рад меня видеть?
— Рад. Просто это неожиданно.
— Принесешь бокалы? Я пока открою шампанское.
— Конечно.
Как во сне, Артур двинулся к бару. Он сам не понимал, что чувствует в этом момент. Точнее, он знал, что должен чувствовать — радость, предвкушение. Но ощущал только равнодушие.
Он как раз достал бокалы, как в дверь снова постучали. Стоя спиной ко входу, Артур услышал голос Колина:
— А, это ты, привет.
Похолодев, он обернулся. Имс, стоя в дверях, спокойно поприветствовал Колина, но смотрел при этом на Артура.
— Ты забыл в ресторане пиджак.
— Спасибо.
Он не сделал ни малейшей попытки двинуться с места, и пиджак забрал Колин.
— Спасибо, приятель, — дружелюбно сказал он. — Что-нибудь еще?
— Нет, — ответил Имс. — Спокойной ночи.
В эту минуту он выглядел жутко. Ни малейшего признака раздражения или злости, только спокойствие — и, тем не менее, Артуру было не по себе. Ему хотелось сказать «Извини», но язык не слушался.
А потом момент был упущен. Имс ушел, и Колин закрыл за ним дверь.
Разливая шампанское, он спросил полушутя-полуревниво:
— Между вами точно ничего не было? Он так смотрел на меня... Я думал, что ударит.
Артур, не отвечая, пригубил шампанское, но не почувствовал вкуса.
Колин продолжал:
— Я вообще-то не боюсь, у меня коричневый пояс по карате, но столько шуму вышло бы...
— Колин, почему я тебе нравлюсь? — перебил Артур.
Тот запнулся, а потом неловко рассмеялся.
— Ну и вопрос...
— Нет, правда, — настаивал Артур.
— Ну... Ты красивый. Сексуальный.
Он чуть улыбнулся.
— Очень умный, образованный. Добрый. Целуешься замечательно. И знаешь что? Ты не критикуешь. Не пытаешься навязать свое мнение или изменить меня. Мне это нравится. Обычно все люди пытаются прогнуть окружающих под себя — но ты не такой.
— Я такой, — снова перебил его Артур. — Именно такой.
Колин растерянно спросил:
— В каком смысле?
Артур постоял, собираясь с мыслями.
— Во-первых — шампанское охлаждать надо. Его теплым не пьют. Во-вторых, я мысленно редактирую все твои слова, как это ни ужасно. И потом — икра.
— Икра?
— Да! Никто не запивает икру кофе. А еще — ты кормил меня с рук, а меня...
Артур попытался подобрать верное слово.
— ...а меня трясло. Ненавижу, — выделил он голосом, — когда кормят, как младенца.
Колин смотрел на него, словно ребенок, обнаруживший, что Санта-Клаус — это на самом деле переодетый папа. И Артур чувствовал себя жестоким обманщиком.
Но сейчас, сказав правду, он чувствовал и облегчение. Оказывается, ему давно надоело играть чью-то роль.
— Вот такой я, — тихо сказал он. — Мне очень жаль. Но за все это время я ни разу не был самим собой.
Колин поставил бокал на стол.
— Мне, наверное, лучше уйти.
— Да. Так будет лучше.
Артур не обернулся, когда за Колином закрылась дверь.
***
Больше всего Имс сейчас жалел, что бросил курить. Он сделал это после того, как два года назад застукал Джо с сигаретой, и они заключили договор: никаких сигарет для них обоих, пока Джо не исполнится восемнадцать. И до сих пор он держал обещание. Но сейчас раздумывал, не спуститься ли вниз за пачкой. Или бутылкой крепкого виски. Последнее еще лучше: напиться бы в стельку и забыться. Лучшее лекарство от разбитого сердца.
Он поморщился. Разбитое сердце — какой глупый штамп. Чувства, которые он испытывает, его любовь к Артуру — все это штампы. Все это было до него и будет еще не раз после.
Имс не заметил, как успел привязаться к этому парню. Слишком резкому, слишком эгоистичному и уязвимому. Но такому желанному.
А ведь ему поначалу было просто любопытно, какой человек скрывается под строгими костюмами, сшитыми на заказ. Он из чистого интереса упорно пытался вытащить Артура из его скорлупы, хотел посмотреть, какой тот на самом деле. А когда наконец вытащил, то влюбился.
Какого черта вообще ему нужно было лезть к ним с Колином? Хотел сделать доброе дело? Сделал, и теперь этот идиот-ортопед трахает человека, которого он и оценить-то не сможет. Что бы там не думал Артур, Имс сразу понял, что Колин — пустышка.
Внутренний голосок ехидно отметил: хоть и пустышка, но Артур-то сейчас с ним.
Потому что он и сам от Колина не отличается, решил Имс. Артур та же пустышка, в которую сам он влюбился по глупости. А от этой болезни есть одно средство — напиться. Лучше в чьей-нибудь компании.
Он накинул пиджак, решив все же сходить вниз. Распахнул дверь — и налетел на Артура. Тот как раз собирался постучаться, поднял руку.
Секунду они стояли так, глядя друг на друга. А потом Имс спросил:
— А где Колин?
— Едет домой.
Артур отодвинул его и вошел в номер, не спрашивая разрешения.
— Ортопед решил, что ты недостаточно хорош для него?
— Нет, я просто рассказал ему правду.
Имс посмотрел на устроившегося на диване Артура и закрыл дверь.
— Ты ему рассказал? Зачем?
— Понял, что мне надоело играть роль доброго и понимающего.
Артур похлопал по дивану рядом с собой, но Имс предпочел устроиться в кресле напротив.
— Ты же так пытался его завоевать.
— Я завоевал. Ты свою часть уговора выполнил. Теперь я выполню свою и больше не буду к тебе цепляться.
— Полагаю, это будет сложновато сделать. Ведь я в это время буду в Нью-Йорке.
Артур напрягся.
— Ты же сказал, что не принял предложение.
— Еще нет, но подумываю принять. Дома меня больше ничего не держит.
— А как же Пайпер и Джо?
— Буду присылать им деньги по почте.
— А как же я?
Имс не в первый раз играл в эти игры, и потому не дрогнул.
— А что с тобой? Я хорошо тебя натаскал, ты теперь та еще штучка. И без меня справишься. Можешь даже вести «Голую правду».
— Я без тебя не справлюсь.
— Ой, да ладно, таких ведущих, как я, полно.
— Мне не нужен ведущий! Мне нужен ты!
Имс вздохнул:
— Не знаю, какую еще игру ты придумал...
Артур поднялся и подошел к нему. Он казался таким разозленным, что Имс ожидал удара. Но Артур поцеловал его, обнимая за плечи.
Когда их губы только соприкоснулись, оба замерли, прислушиваясь к своим ощущениям. Оба хотели бы сделать вид, что этот поцелуй ничего не значит — и оба понимали, что он значит слишком много.
Губы Артура пахли шампанским, и Имс с разочарованием подумал, что тот пьян. И спьяну выставил Колина и прискакал сюда. А утром будет расстроен и, возможно, даже обвинит Имса в том, что тот воспользовался ситуацией.
А чтобы не было обидно, подумал он, лучше сейчас извлечь максимальную выгоду.
Он положил руку Артуру на затылок, притягивая к себе, и поцеловал глубже. Тот ответил, и через секунду они яростно вцепились друг в друга. «Не отпущу, — подумал Имс. — Раз уж ты сам пришел, теперь не отпущу».
Артур скользнул к нему на колени, но на это раз не ограничился легким прикосновением. Он расстегнул пуговицы на рубашке Имса и прижал руки к его груди. Тот и не думал, что простое прикосновение может так завести.
Но как раз в тот момент, когда он собирался заняться одеждой Артура, тот отстранился. Глаза у него были совершено безумные, но улыбался он лукаво. Имс охотно расцеловал бы ямочки на его щеках, но тот не позволил ему шевельнуться. Придержал за подбородок и неторопливо провел языком по губам Имса.
— Твои губы так и напрашиваются на поцелуи.
— Они напрашиваются не только на поцелуи.
Он попытался дотянуться до губ Артура, но тот увернулся, смеясь, и от этого смеха Имс почувствовал как раздражение, так и дикое возбуждение.
— Только не говори, что решил поиграть, — взмолился он.— Если ты меня сейчас кинешь, я... Умру от спермотоксикоза.
— Я просто не хочу, чтобы тебе все досталось легко, — сказал Артур, вставая.
Он направился к спальне, на ходу расстегивая рубашку.
— Никто не хочет то яблоко, которое висит на нижней ветке. То, что с вершины, гораздо слаще.
— Я слишком хорошо тебя обучил,— пробормотал Имс, идя за ним.
***
В спальне они устроились на постели, целуясь и лаская друг друга.
Имс накрыл его член рукой, и Артур с готовностью толкнулся в его ладонь. Это было так хорошо, что несколько секунд он не мог отдышаться. Быть рядом с кем-то — не с кем-то, с Имсом! — чувствовать на себе его руки и жадные поцелуи — это было больше, чем он мог себе представить.
Он был прав, когда думал, что Имс танцует так же, как занимается любовью. Словно в танце, тот взял инициативу на себя. Артур мог расслабиться и отдаться его рукам.
Жесткие пальцы сжимали его член, неторопливо двигаясь, и он всхлипывал от наслаждения каждый раз, ладонь накрывала его полностью. Он думал, что ничего лучше этого не может быть, до тех пор, пока Имс не коснулся языком его соска. Неторопливо обвел его и взял в рот, посасывая.
Прикосновение его губ и языка окончательно лишило Артура сил, он мог только выгибаться навстречу, задыхаясь. Даже на крик сил не осталось. Имс несильно прихватил сосок зубами, и Артура накрыла волна особенно острого удовольствия. Он мог бы кончить прямо так, только от рук и губ Имса, и потому испытал разочарование, когда тот отстранился.
Имс склонился над ним, отводя со лба влажные волосы.
— Тихо, тихо. Я с тобой.
Артур до этого момента и не осознавал, что дрожит. Желание, раздразненное Имсом, было невыносимо. Он сказал сквозь зубы:
— Если ты меня сейчас кинешь... Нет, я не умру. Я тебя изнасилую.
Имс издал короткий смешок. Сейчас он смотрел на Артура с нежностью.
— Разве я смогу тебя оставить?
Он прижал его ладонь к своему паху, и Артур почувствовал, что тот возбужден не меньше. Налитый кровью член казался каменным, Имсу наверняка стоило немалых сил удержаться от оргазма. Глядя ему в глаза, Артур медленно сомкнул пальцы на его члене и провел кулаком вверх. От этого движения Имс вздрогнул и прикусил нижнюю губу.
— Ну ладно, — пробормотал он. — Если ты настаиваешь...
Он внезапно подмял Артура под себя, раздвигая его колени. Тот чувствовал себя совершенно беспомощным, лежа под ним с раскинутыми ногами. Но эта беспомощность нравилась и даже возбуждала.
Имс взял с тумбочки смазку и презерватив. Артур вздрогнул, когда холодный гель коснулся его ягодиц, и смазанный палец проник внутрь.
— Если будет больно — скажи, — велел Имс.
Но боли не было, только немного дискомфорта вначале. Имс коснулся простаты, и удовольствие от этого прикосновения было более ярким, чем раньше. Это было очень хорошо — и в то же время катастрофически мало.
