Текст книги "Изгой (СИ)"

Автор книги: julia5g

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Кажется, в меня все же влили обезболивающее, потому что я ощущаю холод чьих-то пальцев на моей щеке. Я открываю глаза.

– Привет, мой хороший. Соскучился?

Трэверс рывком заводит мне руки за спину и связывает запястья.

– Знаешь, мы тут с друзьями поговорили и решили, что немного погорячились. Такое тело не должно пропадать.

Он резко сбрасывает меня с кровати, ставя на колени, и разводит ноги в стороны.

– Будет больно. Тебе. А вот мне понравится, можешь даже не сомневаться.

Мысль о том, что он собирается со мной сделать, настолько абсурдна, что первое мгновение я даже позволяю себе засомневаться в происходящем. Но когда его руки срывают с меня оставшуюся одежду, я начинаю паниковать. И пытаюсь сжать ноги, но ощущаю, как чужое колено нагло втискивается между ними, разводя в стороны. А сил сопротивляться у меня нет. Я пробую откинуться назад, но мое тело словно парализовано. Рот открывается в громком крике, но я слышу лишь еле слышимый хрип. Волна ужаса накатывает на меня, когда что-то большое и толстое резко входит в мое тело, разрывая его изнутри, и крик, рождающийся в голове, бросает меня в пропасть…

Трэверс, Нотт, Руквуд. Остальные. На втором круге я теряю счет, сколько раз каждый из них совал в меня свой грязный член. Кровь вместе со спермой уже в несколько слоев покрывает мои умевшие прежде ходить ноги и даже застывает на них толстой пленкой. Ночь сменяет день и наоборот. Я исчезаю во времени и пространстве, не чувствуя, не ощущая, не живя…

========== Глава 7 ==========

– Гарри! Очнись, Гарри! – До боли знакомые руки тормошили за плечи.

Мое тело выгнулось дугой, и с диким криком раненого зверя организм исторг на кровать содержимое собственного желудка, тщательно полив его катящимися из глаз слезами. Спазмы сжали горло, и я давился наполовину переваренным обедом, в течение долгого времени извергая его изнутри, не в состоянии остановиться. Вся мерзость моего пребывания в Малфой-мэноре решила полностью изжить себя.

– Вот, выпей. – Снейп подал мне стакан воды, когда желудок, наконец, заявил, что его содержимое закончилось.

Снейп поднес желанную влагу к соленым от слез губам, и я, все еще пребывая в прострации, жадно прислонился к стакану.

– Гарри, у тебя получилось, – заявил он, едва я, напившись, сквозь влажную пелену на глазах осмелился посмотреть на него. И кивнул на мои руки, до этого неподвижные, которые сейчас с силой сжимали в кулаках скомканную ими простынь.

Я без тени эмоций окинул их взглядом, даже не попытавшись разжать, и тихо прошептал:

– Я грязный.

– Глупости, – возразил Снейп. – Я тебя почистил.

Он, конечно же, имел в виду рвоту, от которой остался только запах. А вот я – совсем другое.

– Я грязный, – отрицательно замотал головой я.

– Это пройдет, – заверили меня, стараясь придать голосу уверенность. И осторожно коснулись платком моих мокрых щек.

Я резко отстранился и откинулся на подушки, устремив взгляд в потолок:

– Я хочу побыть один.

– Хорошо. Позовешь, – не стал спорить Снейп и скрылся за дверью.

Перед глазами вновь всплыла сцена, когда грязные руки Руквуда лапали мои ягодицы, а его толстый член нагло вторгался в анус, измазанный кровью и чужой спермой. И я издал громкий вопль, который разнесся по всему дому и до боли сжал кулаки, наслаждаясь, как ногти впиваются в кожу ладоней, оставляя кровавые следы. Я кричал, проклинал Руквуда со всей его шайкой, поминал «добрыми» словами Волдеморта и неизвестно каким боком затесавшихся к нему в компанию Кингсли с министром и даже Джинни. Взбесившаяся магия громила комнату быстро и основательно, и я был благодарен Снейпу, что он мне не мешал. Я же, опустошив весь свой запас сил, упал на подушки, заглотив последние слезы, и намертво запечатал дверь от вторжения.

Я так и не понял, как долго стучался Снейп, пока дверь не слетела с петель, добавив еще один штрих к разрушенной напрочь комнате. Окинув взглядом царящий вокруг хаос, Снейп насупился:

– Что, Поттер, не в состоянии обуздать собственную силу? Очередной стихийный выброс? Снова впадаете в детство?

– Идите к черту, Снейп! – взорвался я. – Я просил оставить меня в покое! Какого соплохвоста вам неймется?

– Того самого, Поттер! Позвольте напомнить вам, что вы громите мой дом!

– Куплю вам новый! – отмахнулся я.

– К черту новый, Поттер! Вы могли погибнуть, если бы дом рухнул вам на голову!

– Это было бы просто великолепно, Снейп! Стольких бы людей сделал счастливыми! Кингсли с министром избавились бы от неугодного героя, вы – от ненавистного ученика, а я, наконец, обрел покой! И все были бы довольны! Нет Поттера – нет проблем!

– Надоело жить, Поттер? – взревел Снейп. – Устали от славы? Мечтаете стать самоубийцей?

Я поперхнулся. Какое страшное слово: самоубийца. До того, как Снейп произнес его, я особо не задумывался над его значением. А вот теперь… В самом деле, чего же я хочу? Смешно, но после всех своих приключений в Малфой-мэноре именно смерть представлялась мне лучшим выходом из сложившейся ситуации. Жить не хотелось. Совсем.

– Можете… дать мне яд, профессор? – тяжело вздохнув, выдавил из себя я, понизив голос почти до шепота. – Я напишу записку, что принял решение самостоятельно, и вы никоим образом к этому непричастны.

Снейп ненадолго замер с открытым ртом.

– Поттер, вы псих, – выплюнул он, придя в себя, и вылетел в дверной проем.

Это значит нет? Я пожал плечами и отвернулся к стене. Кулаки разжались, но руки все еще обессиленно лежали на кровати и не спешили слушаться своего хозяина. Но это меня не волновало. Чувство отвращения к самому себе плотно засело в моем сознании. «Я грязный, я грязный, я грязный…» – твердило оно снова и снова, не переставая ни на минуту. К концу дня мысль о самоубийстве уже плотно укоренилась в моем мозгу, и только лишь мое малоподвижное тело мешало мне довести дело до конца.

После двух бессонных ночей напополам с кошмарами, нескольких пропущенных приемов пищи и зелий (домовик был послан мною далеко и надолго), неудачного визита Гермионы, который закончился очередным срывом, меня, наконец, посетил Снейп.

========== Глава 8 ==========

– Я не хочу никого видеть, – в сотый раз произнес я отрепетированную за несколько последних дней фразу.

Снейп полностью проигнорировал мой выпад и присел на край кровати, скрестив руки на груди:

– Это случилось за пару дней до Рождества. Я тогда учился на шестом курсе.

– Мне неинтересно, – перебил его я, но он никак не отреагировал.

– Не помню, какого черта меня потянуло тогда на стадион, но то, что произошло в тот день, потом очень долго являлось мне в кошмарах. Их было четверо, я – один. Они напали из-за угла, впрочем, как и всегда. Мне каким-то образом удалось обезвредить двоих, но мне не повезло, я сильно ушиб ногу, и остальные быстро меня скрутили. Матч по квиддичу закончился несколько часов назад, Гриффиндор победил, и эти четверо, влившие в себя несколько порций огневиски, не придумали ничего лучше, чем продолжить праздновать вдали от шумного факультета. А тут некстати подвернулся я. Кому именно пришла в голову бредовая идея, я впоследствии так и не вспомнил. В мозгу отложилось только, что все бурно выразили одобрение, и уже через минуту меня, связанного, волокли в квиддичную раздевалку. Я тщетно пытался вразумить пьяную компанию, но вполне весомые аргументы еще больше их раззадорили. Как же, в кои-то веки им удалось заловить меня вдали от замка и преподавателей! Я до последнего надеялся, что они отпустят меня, но чуда не произошло. – Снейп перевел дыхание. – Это было довольно унизительно, стоять перед ними на коленях, связанным и со спущенными штанами. К тому же, я был еще девственником. А эти четверо явно ими не были. Я думаю, тебе не надо рассказывать, какие ощущения испытываешь, когда в тебя без всякой подготовки суют свой грязный член, смазанный одной лишь слюной? А потом пускают по кругу? Но мое удовольствие никого не волновало, а вот насильникам явно понравилось, потому что одного раза каждому из них оказалось мало, а раз уж так повезло с жертвой… Хм. Я отключился где-то после шестого, и какое-то время Мародеры имели лишь мое тело без души, но, думаю, в своем неадекватном состоянии могли этого даже не заметить. А рассказать им об этом я не рискнул. Исчерпав свой запас спермы, а заодно и немного протрезвев, эти четверо, наконец, осознали, что натворили. И, соответственно, запаниковали. На мое счастье, ни один из них не придумал ничего более умного, чем наложить на меня Обливиэйт. Моей же палочкой. Не хотели светить свои. Придурки. Ни одна палочка не способна навредить своему хозяину, если она не была отнята в бою. А они просто вытащили ее у меня из кармана. Произнеся заклинание, Мародеры узрели мой несчастный недоуменный взгляд, и на радостях, что у них все получилось, свалили в замок. А я остался замерзать в холодной раздевалке, потому что с больной ногой добраться до Хогвартса было довольно проблематично.

– А что дальше, профессор? – подал я голос, когда Снейп замолчал. – Как вы выбрались? Вам помогли?

– Да, Гарри, мне помогли, – грустно улыбнулся Снейп. – Палочку-то мне оставили. А вызывать Патронуса к тому времени я уже научился. Недолго думая, я отправил его к мадам Помфри.

– А потом? Что было потом? Обливиэйт же не сработал? – Моя идея покончить жизнь самоубийством медленно сдвигалась на второй план, уступив место желанию узнать, чем же закончилась история Снейпа.

– Естественно, нет. Мадам Помфри, узнав в подробностях, которые я не счел нужным скрывать, что произошло с ее пациентом, отойдя от шока и оказав необходимую медицинскую помощь, понеслась громить кабинет Дамблдора.

– Значит, я был не единственным, кто когда-либо его громил, – улыбнулся я.

– О да, Поттер, этот кабинет довольно часто подвергается некоторым… хм… незапланированным изменениям. За те несколько дней Альбус не единожды восстанавливал его из руин. Поппи, Минерва, родители Мародеров, ну, и я тоже внес небольшую лепту.

– Профессор Макгонагалл? А она-то почему? – удивился я.

Снейп рассмеялся. Задорно так. Мне аж не по себе стало.

– Альбусу просто не повезло. Когда Поппи летела меня спасать, Минерва вместе с директором пили чай. Естественно, она не смогла пройти мимо обиженного и оскорбленного меня, поругавшись с Дамблдором и разнеся его кабинет в клочья, когда их мнения в данном вопросе не совпали.

– Но. Я не понимаю. Каким должно было быть мнение директора, если мой декан так себя повел? Неужели Дамблдор защищал насильников?

– Защищал? Не в том смысле, который вы подразумеваете. Но отчасти вы все же правы. Альбус хотел замять дело, чтобы оно не вышло за пределы школы.

Снейп опустил глаза, а я негодующе закричал:

– Но ведь это неправильно! Это же… это ведь не просто очередной розыгрыш, за который можно снять баллы и послать на отработку к Филчу! Это… преступление! И за него нужно наказывать серьезно! Оштрафовать родителей, забрать палочку, исключить из школы в конце концов!

Снейп хмыкнул:

– И вас не трогает, что в этом замешаны близкие вам люди? Вы бы хотели, чтобы их исключили?

– Они это заслужили! – вспыхнул я, медленно осознавая, что никогда хорошо не знал ни своего отца, ни крестного с Люпином. И это знание мне ох как не нравилось! – Шестой курс, говорите? Шестнадцать лет, взрослые люди, чтобы понимать, что делаешь, и отвечать за свои поступки.

Снейп как-то недоверчиво посмотрел на меня, а потом продолжил:

– К сожалению, Альбус был другого мнения. Он, как мог, защищал ваших родственников. И только это спасло их от Азкабана. И от исключения, конечно.

– И? Что в итоге? Только не говорите, что они вышли совсем уж чистенькими из всего этого. – Борец за справедливость внутри меня не спешил сдаваться.

– Ну, совсем уж чистенькими точно не получилось, – злорадно усмехнулся Снейп. – Альбус исключил Поттера и Блэка из команды по квиддичу. К тому же, все четверо до конца учебного года мыли туалеты без магии. И не имели права подходить ко мне ближе, чем на три метра, до окончания школы под угрозой исключения. И, что самое приятное, Минерва с Помфри выбили из их родителей денежную компенсацию за причиненный моральный и физический ущерб, так что в свои шестнадцать я стал обладателем небольшого состояния в двадцать тысяч галеонов.

Он в очередной раз замолчал, продолжив ехидно улыбаться, и дал мне время поразмыслить над сказанным. Я поймал себя на мысли, что полностью на стороне Снейпа, а вот Мародеры…

– Знаете, профессор, – удрученно произнес я, понизив голос почти до шепота, – я считаю, вы имеете полное право ненавидеть меня за то, что сделал с вами мой отец. И я пойму, если вы сейчас встанете и уйдете, и я никогда больше вас не увижу. И еще…

– Черт тебя побери, Поттер, – зашипел Снейп, хватая меня за плечи и хорошенько встряхивая. – Я рассказал тебе все это не для того, чтобы ты осуждал или же защищал своего отца и жалел меня. Я хочу, чтоб ты осознал – сам, что ты – не единственный, кого изнасиловали, и что самоубийство – не выход. Да, возможно, что это – самый простой и быстрый способ прекратить мучения. А пережить, перетерпеть, перестать чувствовать к себе отвращение, переступить через всю грязь – намного сложнее. Но это возможно. У меня получилось. И у тебя получится. Поверь мне, Гарри, жизнь на этом не заканчивается. Это просто еще одна черная полоса. И она обязательно сменится белой. Пусть не так быстро, как хочется, но это пройдет. Обещаю, что помогу тебе. Мы вместе пройдем через это. Пройдем и забудем, как кошмарный сон. Поверь мне. – Он на мгновение замолчал. – К тому же, я не ненавижу тебя. Уже – нет. Так что не придумывай.

Я вглядывался в его черные глаза и видел в них горящий живой огонь, который заряжал своей энергией, наполнял силой и дарил надежду. И мне вдруг очень сильно захотелось обнять этого человека, который за последнее время стал мне почти родным. Вот только проклятые руки еще плохо слушались.

– Профессор, а как вы справились со всем этим?

– Я? – Снейп вздохнул. – Было очень трудно, Гарри. Наверно, мои чувства были очень схожи с твоими. Я тоже ощущал себя грязным и очень долго не мог заставить себя прикоснуться к собственному телу. И винил себя в том, что сам виноват в случившемся. Если бы не моя привычка гулять в одиночестве в малолюдных местах… Я был уверен, что сам спровоцировал нападение. Жить не хотелось. Я никому не был нужен. Мать умерла, отец беспробудно пил. Близких друзей у меня не было. Один, как перст. Поэтому мысли о суициде начали часто посещать мою голову. В один из предновогодних дней, когда почти все школьники уже разъехались на каникулы, Минерва сняла меня с парапета Астрономической башни, куда я забрался, раздумывая над вопросом, а не спрыгнуть ли вниз. Замерзшего и полураздетого, она затащила меня в свой кабинет, всунула в руку чашку с горячим чаем и, даже не повысив голоса, просто озвучила свои мысли: «Довольно грустная ситуация получается, Северус. Допустим, сбросился ты вниз. И разбился. Твои проблемы закончатся вместе со смертью, проблемы моих гриффиндорцев… тоже. Вместе с твоей смертью. Ну, всплакнут они пару раз. Ну, помучаешь ты их в ночных кошмарах пару недель. И все забудется. И в очередной раз они опять напьются, и на их пути встанет еще один враг, с которым они проделают то же самое, что с тобой. А почему? А потому что ты легко сдался, мальчик. Ты позволил им не осознать весь ужас свершенного поступка, поддавшись слабости. От твоей смерти будет хуже только тебе, Северус. А вот если ты найдешь в себе силы и сможешь жить дальше, вот тогда ты всем своим гордым видом сильного человека каждый раз будешь заставлять этих тварей чувствовать стыд за свой поступок, и очень большая вероятность, что эти четверо никогда больше не свершат ничего подобного». Я тогда долго думал над ее словами, валяясь у себя в подземельях в гордом одиночестве. И в конце концов решил: а правда, какого черта я должен облегчать жизнь Мародерам? Не дождутся.

Я улыбнулся, представив себе эту ситуацию: Снейп назло Мародерам решил жить. Вот это стимул!

– Кошмары, правда, пару месяцев мучили. Зелье сна-без-сновидений сильно выручало. Тебе нужно?

Я кивнул:

– Не помешает. Две ночи уже не спал .

– Ну, что же, – спохватился Снейп. – Сейчас поужинаешь и выпьешь. Будем тебя на ноги ставить.

========== Глава 9 ==========

С ногами он погорячился. Для начала надо было разобраться с руками, которые, хоть и сжимались в кулаки, отрываться от кровати больше, чем на пару сантиметров, не хотели. И снова бесконечные массажи, зелья, усиленное питание, витамины, физические упражнения. Через месяц я уже самостоятельно перебирался в инвалидное кресло и даже управлял им, нажимая на кнопки: кресло было автоматизированным. Теперь я мог сам выезжать из дома на прогулку, не отвлекая Северуса от личных дел. Северус… Не так давно он сам предложил называть его по имени, мотивируя это тем, что слишком уж много личного мы знаем друг о друге. Думаю, на это решение также повлияло то, что с моей прикроватной тумбочки исчезло фото моего от… Нет, Джеймса Поттера. Называть его отцом я больше не решался. Ведь он по сути им и не был. Все эти семь лет меня «воспитывал» Снейп, а уж последний год так вообще он был и моим личным медиком, и массажистом, и психологом, и телохранителем, и… Навязчивая идея иметь в «родственниках» Снейпа в последнее время благополучно доминировала над идеей о самоубийстве, которая канула в прошлое и забылась. На роль приемного отца я стал примерять его сразу же, как изгнал из своего сердца Джеймса. Просто случайно задумался: а что, если бы моим папой был Снейп? Ведь если бы они не поссорились с моей мамой опять-таки из-за Джеймса, то вполне вероятно, что он мог бы им стать. Перспективы, как ни странно, не пугали. Если не брать пророчество, то вряд ли я бы вырос разгильдяем и постоянно куда-нибудь влипал. И мама была бы жива, и он не стал бы Пожирателем, и Дурсли… Что-то я размечтался.

Снейп поймал мой расфокусированный взгляд и своим бархатным баритоном произнес:

– Гарри, езжай погулять, погода хорошая. Смотри, как солнце светит.

– Да, пап, – машинально ответил я, выезжая из дверей на улицу. И только спустя какое-то время осознал, что же такое ляпнул. Развернув кресло, я узрел ошарашенного Снейпа, провожающего меня долгим взглядом, и не придумал ничего лучше, чем помахать ему рукой. И сбежать. Подальше, пока меня не съели. Целиком.

Гулял я тогда долго. Так долго, что Северус сам решил загнать меня в дом. Чего в принципе не случалось давно. И нашел меня на берегу в компании симпатичной соседки-магглы примерно моего возраста, с которой я познакомился неделю назад.

Тария не придумала ничего лучше, чем воскликнуть:

– О, Гарри, это твой отец? Вы так похожи! – когда Северус своим размашистым шагом приблизился к нам вплотную.

– Привет, пап, – кивнул я, насладившись всей гаммой чувств, проступивших на его лице.

– Добрый день, молодые люди, – моментально взял себя в руки он, посылая мне уничижительный взгляд.

Я ощутимо вздрогнул. И понял, что это было большой ошибкой. О-о-чень большой.

– Гарри, тебе пора домой. Время принимать лекарство.

Я грустно вздохнул, и, попрощавшись с соседкой, позволил отвезти себя в дом.

Снейп развернул инвалидное кресло, едва за нами закрылась дверь.

– Гарри, что ты творишь?

– Что? – вскинулся я и покраснел.

– Я не твой отец! Никогда им не был и не буду! Прекрати называть меня так! – Северус нервно заломил руки и принялся наматывать круги по комнате.

Я закусил губу и, потерев переносицу, попытался оправдаться:

– Конечно, надо было сказать, что ты мой учитель. Как ты думаешь, у магглов бы не возникли вопросы, какого черта со мной живет учитель? А главное, с какой целью?

Снейп на секунду замер:

– Ладно. С этим согласен. А про первый раз какое будет оправдание?

– Э-э-э… Случайность? – взглянул я с надеждой в глаза учителя.

– Врешь! – отрезал он.

Я уткнулся головой в стоящий рядом стол. И ничего не ответил. Что толку? Он видит меня насквозь. Всегда видел.

– Гарри, послушай, – Северус опустился рядом со мной на корточки, пытаясь заглянуть в глаза, – я не твой отец, и тебе это хорошо известно. Так получилось, что мы с тобой оказались в одной лодке. Ты просто привязался ко мне. Это пройдет, как только ты вылечишься. И вернешься домой. Поверь мне, так будет лучше.

– Для кого лучше? – перебил я.

– Для всех.

– Не уверен, – покачал я головой и, нажав на кнопку, направил кресло в комнату.

– Гарри, мы не закончили! – Снейп догнал меня и схватил за плечи. – Послушай…

– Нет, это ты послушай! – сбросил я его руки, пытаясь унять громко стучащее сердце. – Мне плевать, кем ты там возомнил себя, пытаясь вернуть меня к нормальной жизни: моим ангелом-хранителем, нянькой или еще кем. Мне плевать, что еще год назад ты меня ненавидел и был Пожирателем. И я понимаю, что, как только ты меня вылечишь, то тут же исчезнешь из моей жизни. Но… то, что я чувствую… вот здесь, – я ударил себя кулаком в грудь, – этого тебе не отнять. Это только мое! И то, что я хочу называть отцом не Джеймса, который даже не смог защитить меня от Волдеморта, не Сириуса, которому я был по большому счету безразличен, а тебя – это только мое решение, которое я принял осознанно. Я все равно буду называть тебя так, вслух или про себя, и меня не волнует, нравится это тебе или нет: я так чувствую! И ты не сможешь меня заставить чувствовать по-другому! Ты мне как отец, которого у меня никогда не было, и другого мне не надо!

Я судорожно сглотнул, ощутив першение в пересохшем от крика горле, и смахнул выступившие на глазах слезы:

– Прости, что накричал. Я устал, поеду, отдохну. – И направил кресло в свою комнату.

========== Глава 10 ==========

Больная тема взаимоотношений отцов и детей была закрыта уже этим вечером благодаря Гермионе. Она примчалась навестить меня и вытащила на прогулку, потом поужинать в ресторан, а ночью мы сидели на веранде и пили сливочное пиво, наблюдая за звездами. Северус, поворчав немного о моем сбитом распорядке дня, присоединился к нам с бокалом красного вина. Теплые майские вечера действовали на всех расслабляюще. Ругаться не хотелось, и топор войны с молчаливого согласия всех заинтересованных в этом лиц был благополучно зарыт в землю.

Теплота мая сменилась жарой июня, а потом и зноем июля. В середине лета я уже свободно передвигался на своих двоих, играл в теннис с Герми и плавал в море с Роном. И с каждым днем все сильнее ощущал, как Снейп отдаляется от меня. Зелья я уже не принимал, массажи мне были не нужны. Снейп все больше пропадал в лаборатории, занимаясь своими экспериментами, и вылезал оттуда ближе к вечеру. А после ужина устраивался с книгой на кресле-качалке, полностью игнорируя мое присутствие. Пострадав так пару недель, я поблагодарил его за все, что он для меня сделал, и сбежал на Гриммо.

Особняк Блэков встрече со мной был не рад. Годовая пыль, толстым слоем лежащая везде, где за это время не ступала нога человека (как, собственно, и было) так и норовила забиться в нос, а мрачные комнаты пахли сыростью и старыми вещами. Переодевшись в старые футболку и джинсы, я сжал в руке свою волшебную палочку и принялся вспоминать бытовые чары. К концу дня, усталый и голодный, я аппарировал на Косую аллею, где тут же был взят в оборот любящими поклонниками. С трудом отбившись от них, пришлось срочно ретироваться в маггловский Лондон, чтобы спокойно поужинать. Хотя со словом «спокойно» я явно погорячился. Измученный и злой, я проглотил жаркое, даже не почувствовав его вкус. Быстро запив его холодным морсом, я поспешил домой.

Затемненная комната с поеденными плесенью обоями навевала определенные мысли, которые я похоронил в душе несколько месяцев назад. Простонав в подушку, я зарылся с головой в старое поеденное молью одеяло. И отдался во власть сновидений.

День был похож один на другой. Завтрак с чашечкой кофе, приведение дома в порядок. Перекус бутербродами. Ремонт. Быстрый ужин в Лондоне. Сон. На прогулки под луной и встречи с друзьями не хватало ни сил, ни желания. Также не хотелось читать, ходить в кино или просто сидеть в парке. Было такое ощущение, что старый особняк захотел заживо похоронить меня в своих владениях. А я даже не пытался сопротивляться. К концу третьей недели я стал походить на зомби, как выразилась Гермиона, безуспешно пытавшаяся вытащить меня в гости. Веселиться не хотелось. И улыбаться. И даже просто общаться со сверстниками.

Ночами стали сниться кошмары, я просыпался разбитым и нервным. Уборка опротивела, и я часами валялся на кровати, тупо пялясь в потолок. Жизнь снова катилась в тартарары.

Утром сова принесла новый номер «Ежедневного Пророка». С моей большой фотографией на обложке: в старых порванных джинсах и растянутой полинявшей футболке, с мешками под глазами и вечно торчащими в разные стороны волосами. «Падение национального героя! – гласила надпись. – Гарри Поттер: наркоман или пьяница?»

Я громко рыкнул, со злостью разорвав номер пополам. А потом запустил подвернувшейся под руку вазой в стену, разбив ту на мелкие осколки.

– Не дождетесь! – От моего крика задрожали стены, а я, нахально ухмыльнувшись, показал своему отражению в зеркале язык и спешно аппарировал.

Снейп сидел на открытой веранде в своем любимом кресле и читал газету, держа ее одной рукой. Вторая рука время от времени подносила ко рту чашку с ароматным горячим кофе.

Я неуверенной походкой подошел к Снейпу и опустился возле него на дощатый пол, уткнувшись лбом прямо в колени.

Северус замер, не проронив ни слова, и я даже услышал, как громко и часто забилось его сердце в груди.

– Я не могу без тебя, – еле слышно прошептал я, когда спустя пару долгих минут рука Снейпа коснулась моих пыльных, давно не мытых волос, зарывшись в них и осторожно начав перебирать пряди. – Я пытался. Правда, пытался. И не смог.

Он молчал. Повисшая в воздухе тишина окутывала своей мертвой петлей, затягивая и скручивая в узел. В голове набатом звучал колокол, отбивавший повторяющуюся фразу: «Ты ему не нужен, не нужен, не нужен…»

– Не прогоняй меня, пожалуйста, – выдавил из себя я, не отрывая лба от колен, все еще надеясь на чудо.

Предательская дрожь распространилась по всему телу, заставив выступить из глаз слезы.

– Не прогоню…

Его голос прозвучал так отдаленно, что я даже не понял, что все это – не воображение моего воспаленного мозга.

– Что? – переспросил я, поднимая голову вверх и встречаясь с его черными бездонными глазами.

– Не прогоню, – ухмыльнулся Северус в своей обычной манере: одними уголками губ. – Пытался уже месяц назад. Игнорировал тебя, как мог, чтобы дать возможность наконец забыть весь этот ужас и начать новую жизнь. Но ведь это не про тебя, Поттер. Вместо того, чтобы бежать от меня сломя голову и радоваться жизни молодого свободного мага, ты опять бросаешься в крайности и доводишь себя практически до изнеможения. Что же тебе так неймется, Гарри? Зачем я тебе?

– Не знаю, – отстраненно улыбнулся я. – Может, мне просто нужен кто-то рядом?

– Найди себе девушку, – фыркнул Снейп. – Ты как пиявка, Поттер, прицепишься, и отодрать тебя от своего тела без последствий представляется довольно проблематичным. Пока всю кровь не выпьешь, не успокоишься.

– Научишь меня варить кровевосполняющее, Северус. Буду тебя отпаивать после своих укусов.

– Да уж, тебя научишь. Взорвешь лабораторию к чертовой матери! Где я потом экспериментировать буду?

Резким движением Снейп наконец отбросил от себя скомканную в руке газету, которую нещадно мял во время всего нашего разговора. Я отодвинулся подальше, давая ему возможность встать с кресла.

– В лабораторию ни ногой, Поттер. Понял меня? И в мою комнату тоже. А в остальном, – он махнул рукой, – черт с тобой, делай, что хочешь. Но дом мне нужен целым!

Да, предложение остаться в исполнении Снейпа звучит… хм… как бы это правильно сказать… довольно оригинально!

========== Эпилог ==========

Десять месяцев спустя.

– Се-е-еверу-у-ус! – прокричал я во всю силу своих легких (естественно, про Сонорус я и не вспомнил!), летя с третьего этажа Хогвартса, едва заметив внизу знакомую мне черную мантию. – Подожди-и-и меня-я-я!

Бывший директор, а ныне преподаватель ЗОТИ и Зельеварения у шестого и седьмого курсов Школы Чародейства и Волшебства Северус Снейп резко оглянулся, и, увидя мою несущуюся на всех парах тушку, замер на месте.

– Ты домой? – затормозил я, чуть не врезавшись в бывшего учителя. Бывшего, потому что не далее как несколько минут назад я сдал заключительный экзамен своего седьмого и последнего курса в этой школе. И вполне закономерно решил, что теперь вправе пренебречь условностями, заменив слово «профессор» на более привычное «Северус». Это «Северус» теперь постоянно звучало в нашем с ним доме, где уже почти два года назло всему магическому миру бок о бок проживали недавние враги: в прошлом декан Слизерина, бывший Пожиратель Северус Снейп и победитель Волдеморта гриффиндорец Гарри Поттер.

– Поттер, ты что себе позволяешь? – тут же осадил меня он, недовольный моим фамильярством. – Ты чего орешь, как раненый гиппогриф? Все мозги после экзаменов растерял?

– Ну, Северус, не сердись! – улыбнулся я, чмокнув его в щеку. – Я только что последний экзамен сдал. Удачно, между прочим! Хотел поделиться с тобой радостью!

Снейп изобразил на лице недовольство, потерев мокрую от моего поцелуя щеку. Он никогда не любил выражать эмоции на людях. А вокруг нас то и дело шныряли ученики, бросая недоуменные взгляды, а то и вовсе застывая от увиденного.

А вот я с этим особо не заморачивался. Поэтому, уловив в его глазах неподдельную радость за меня, я схватил его за руку и потянул в сторону подземелий:

– Пошли домой, пап! Мне так много надо тебе рассказать!

Слово «папа» вырвалось непроизвольно. Так же, как и вчера. И позавчера. И пару недель назад. Поначалу Снейп ругался, шипел и лез на стену, когда я называл его так. Иногда. Нечасто. Потом стал ограничиваться замечаниями. Едкими и саркастичными. И в конце концов смирился. К тому же, обращение по имени никто не отменял. А «папа»… Это было для особых случаев. Ну, или для непроизвольных, как сегодня.

– Гарри, прекрати немедленно, – одними губами прошептал Снейп, пытаясь вырваться. – Веди себя прилично и не порть мне репутацию!

– А то что? – поинтересовался я.

– Выпорю! – ни на секунду не задумался над ответом он.

– Хорошо! – согласился я, выпуская его руку. – Ну, а теперь-то домой?

– К черту дом! – хватая меня за шкирку и запихивая в камин, отмахнулся Снейп. – В ресторан! Не каждый день мой приемный сын Хогвартс оканчивает!