Текст книги "Волшебные узы (СИ)"

Автор книги: Josie and cats

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Комментарий к Глава 6 Турнир Трех Волшебников

Кто-то ждал часть? Лично я – да!

========== Глава 7 Рональд! ==========

Следующим утром, почти у всех учеников школ, была возможность кинуть свои имена в кубок. Некоторые были этому безумно рады, некоторые – огорчены, ведь не все желающие могли принять участие во взрослом турнире.

Большая часть учеников провела свое свободное время в Большом Зале, общаясь, шутя и кидая свои имена в кубок огня, который, к слову, и являлся призом Волшебного Турнира.

– Ну что, Драко, тебе понравилась хоть одна девочка из Шармбатона? – С ухмылкой спросила Элизабет, лежа на своем молодом человеке.

– О да, ребята, вы же говорили, что они лучше нас будут! – Писклявым голосом добавила Пенси, сидевшая за столом Слизерина вместе с остальной кампанией.

– Я все-таки понял, что лучше наших девчонок – никого нет. – Целуя в щеку Лестрейндж, ответил Малфой.

Рука молодого человека лежала на талии девушки, в то время, как сама Лиззи удобно расположилась рядом. Голова ее лежала на плече, а руки – нежно обвили стан парня. Безусловно все в Хогвартсе были в шоке от такой разной пары: Драко Малфой – мальчик-задира, презирающий грязнокровок и остальные факультеты, мальчик-эгоист; и она, Элизабет Лестрейндж – отличница, любимица учителей, вежливая и милая девчушка, которая заводит дружбу с каждым человеком. И кто знал, что именно она растопит его сердце?

– Ладно, Малфой, я к Гарри и скоро вернусь. – Целуя парня в щеку, девушка встала из-за стола.

– Эй, а тебя не смущает, что Поттера она назвала по имени, а тебя по фамилии? – Вставил свои пять копеек Забини.

– Нет, не смущает. Меня она любит, а к Поттеру по-дружески относится. – С ухмылкой ответил Драко, защищая свою даму.

Элегантно подходя к столу Гриффиндора, Элизабет улыбнулась ребятам. Волосы девушки немного разлетелись по плечам и уже не так аккуратно лежали. Привычная блузка школьной формы была расстегнула на первые пуговицы, создавая эффект декольте, а юбка была поднята так, что ноги были лишь слегка прикрыты.

– Можно, наше «Золотое трио»? – С улыбкой спросила она, привычно целуя всех в щеку.

– Для тебя – всегда. – С улыбкой промолвила Гермиона. – Ну что, ребята, готовы узнать результат?

– Всем не терпится! Скорее бы знать, кто откуда будет! – Радостно воскликнула Лестрейндж, смотря на ребят.

– Да, это будет весело! – Проговорили голоса сзади. Обернувшись, все четверо, увидели высоких рыжих парней. Братья Уизли как всегда придумали новую шалость. Но что на этот раз? В руках у обоих была колба с белой жидкость, видимо опять всю ночь готовили что-то из ингредиентов профессора Снейпа. По их внешнему виду, было понятно, что парни устали. Волосы небрежно лежали на голове, галстук формы – послаблен, рубашка была расстегнута на верхние пуговицы и торчала в разные стороны, жилетка была надета задом наперед.

– Что на этот раз, Уизли? И уже без меня? – С улыбкой Элизабет поцеловала братьев в щеки. И уже хотела сделать грустное выражение лица, за безучастие в этой шалости, но парни опередили ее действия.

– Ты бы не согласилась, дорогая. – Смешно произнес Фред.

– Мы решили стать более старыми, чтобы кинуть в кубок свои имена! – Воскликнул Джордж, но их счастье вдруг прервал серьезный голос Грейнджер.

– Не получится. – Оба близнеца вопросительно взглянули на Гермиону. – Не получится, так как та линия, начерченная самим Снеггом, не пропускает несовершеннолетних или в нашем случае, тех, кому недозволенно участвовать в турнире! – Спокойно объявила девушка, но кто ее послушал? Близнецы, выпив зелье, понеслись кидать бумажки в кубок.

Зашвырнув бумагу, Уизли старшие вылетели из магического круга, а везде послушался гомон и смех учеников. Как только Элизабет пересела за свой стол, а близнецы привели себя в порядок, в Большой зал зашел директор школы.

Весь в черном, без настроения, от него веяло спокойствием и отрешенностью. Он был словно гром среди ясного неба, и это выражение точно было уместно здесь. Грязные волосы с ровным пробором блестели на свету. Ветер от его мантии, да и проходки в целом, прошелся по всему Большому залу. А за самим Снеггом заявились и директора других школ – Мадам Максим и Игорь Каркаров.

– Итак, нынешними участниками являются. – Спокойным тоном говорил профессор, а все имена участников уже были у него в руках, выкинутые магическим кубком. – Ученица Шармбатона – Флёр Длакур. – Слабые хлопки были слышны со стороны юных красавиц волшебной школы. – Ученик Дурмстранга – Виктор Крам. – Громкие хлопки послышались со стороны мужчик. – А от учеников Хогвартса три участника. – В зале послышались перешёптывания. – Тишина! – Вдруг воскликнул Снегг. – Ученик Пуффендуя – Седрик Диггори. Ученик Гриффиндора – Гарри Поттер и наконец, еще одна девушка, ученица Слизерина – Элизабет Лестрейндж. – Шоковое состояние не покидало всех присутствующих, но они все же начали хлопать и свистеть в знак поддержки своей школы.

В комнате для чемпионов, встретившись со всеми и мило побеседовав, профессора рассказали правила первого конкурса. «Состязание с опасными животными? Может это драконы?» – Подумала Лестрейндж, но свои догадки не высказала, теперь она знает, что будет делать сегодня ночью в запретной секции. Обычно интуиция не подводила девушку, поэтому и сегодня она решила довериться ей. Отказавшись от интервью у Риты Скитер, и сославшись на плохое самочувствие, Элизабет потянула Гарри к выходу.

Сейчас был ее любимый урок – Защита от Темных Искусств, или ЗоТИ, как коротко называли его ученики. И какое же у девушки было счастье, когда вспомнила, что он, совершенно случайно, по велению самого Снегга, проходит вместе с Гриффиндором. Заговорившись с Поттером, Элизабет не заметила, как они пришли к нужному кабинету и даже подходили к любимому дуэту, оживленно болтающего о чем-то.

– Рональд, когда ты начнешь показывать свои чувства? Пускай уже все знают, что мы вместе! – Возмущалась Грейнджер. – Или ты стесняешься меня?

– Нет, что ты. Я люблю тебя. Просто я считаю, что любовь не измеряется в количестве приятных фраз, милых комментариев и различных прозвищах. Любовь измеряется в поступках. “Малышка”, “Мармеладка”, “Принцесса”, “Зайка”, “Я люблю тебя, солнце”– пустые слова, если они не подпитаны действиями. Как может тот, кто лишь печатает или разбрасывает слова на ветер правда полюбить? Нет, конечно, бывают влюбчивые люди, говорящие всем, как сильно они любят. Но и это не есть хорошо. Такие люди непостоянны, они не знают чувства боли, предательства, любви. Все что происходит с ними, все что они чувствуют, абсолютно все, происходит с ними наигранно. Даже не так. Они ведут себя наигранно, они преувеличивают, они гиперболизируют свои чувства, они – и есть гипербола в реальности. – Спокойно и несвойственно ему, говорил Уизли.

– Ого, какие умные слова сочатся и твоего речевого аппарата. – С улыбкой произнесла Лестрейндж, подходя к паре. – Теперь, пожалуй, не буду, в качестве подруги, целовать Рона! – Вся кампания разразилась смехом.

– Ого, Рон, да ты сердцеед. – Весело проговорил Гари, приобнимая друга за плечо.

– Гермиона, Рональд, вы не хотите нам ничего сказать? – С хитрой ухмылкой спросила Элизабет, надеясь на откровения подруги.

– А ты? Что там у вас с Малфоем? – Копируя тон слизеринки, вторила Гермиона. На что Лиззи сложила руки на груди и закатила глаза.

– А у нас все великолепно, правда, любимая? – С хитрой ухмылкой подошел вышеупомянутый Малфой, прижав к себе девушку и победно поцеловав в макушку. – Пойдем, моя победительница.

– Еще встретимся, ребят. – Отослала им воздушный поцелуй Лестрейндж, и взяв за руку своего молодого человека, пошла к компании Пенси и Забини с легкой улыбкой на лице.

========== Глава 8 Опять дуэль? ==========

– Насколько мне известно, за время учёбы у вас сменилось пять преподавателей по этому предмету. Естественно, у каждого из этих преподавателей были свои задачи и свои методы. При таком бессистемном обучении меня удивляет, что многие из вас всё-таки наскребли проходной балл на экзамене СОВ по данному предмету. Ещё больше меня удивит, если все вы справитесь с объёмом работы на уровне ЖАБА, значительно более углублённом и обширном. – Медленно, но четко проговорил Северус Снегг. Все в школе знали – этот амбициозный и пугающий человек, всю свою жизнь хотел бы быть преподавателем Защиты. – Сейчас, я хочу проверить ваши знания. Как мы это будем делать? Это очень глупый вопрос, ответ на который, вы все, конечно же, знаете. Дуэль волшебников. – Директор, временно заменяющий преподавателя по ЗоТИ, презрительно, ровно в его манере, оглядел всех учеников. – Первыми, пожалуй, будут Поттер и Малфой. Давайте, покажите, на что вы способны. Неудачники.

Ребята начали перешептываться. Все понимали, почему выбор пал именно на этих людей. Два мальчика, с детства имеющих нездоровую конкуренцию и вражду. Было ли в них что-то схожее? Безусловно. Они оба не были в восторге от своего положения в обществе. Драко не хотел быть грубым «Принцем Слизерина», не выбирающим свой дальнейший путь. А Гарри не мечтал быть «Мальчиком-который-выжил». Просто так сложились обстоятельства, так получилось в их семьях.

Но была еще одна, не менее важная причина. Эти два, абсолютно разных парня, были влюблены в одну девушку. Ни один из них не собирался сдаваться, ведь получить расположения Элизабет было тяжело, а потерять его – раз плюнуть. Возможно, девушка сейчас была влюблена в представителя семейства Малфоев, но кто знал, может она передумает и начнет отношения с Поттером?

– Как же так? Нельзя же перегружать участника по турниру! – Шептали в разных уголках класса.

– Да он глупее, чем казалось. – Сказал кто-то, казалось бы, тихо.

Парни молча поднимались на своеобразный подиум. Один со своей, обворожительной, ухмылкой, а другой с сосредоточенным лицом. Они поклонились друг другу, отошли ровно на тридцать шагов и приготовили свои волшебные палочки. На счет три с обеих сторон посыпалось множество заклятия.

– Депульсо! – Первым крикнул Малфой, после чего, Поттера откинуло назад, будто взрывной волной.

– Инсендио! – На повышенном тоне проговорил Гарри. Огонь из палочки, как из выжигательного прибора, моментально полетел в Драко. Но и тот медлить не стал.

– Фините Инкататем. – Отразив заклятие, блондин моментально кинул ответное заклятие в шатена: – Круцио!

– Экспелиармус! – Не успев договорить заклинание, палочка отлетела в сторону. Ученики рядом с «подиумом» расступились. В центре стояла Элизабет с поднятой палочкой, из которой, незамедлительно, вылетело заклинание, и Гермиона с готовым волшебным орудием. Все были в шоке от такой смелости девушек. А Профессор Снегг смотрел на них с яростью и, некой, благодарностью?

– В средние века, юные леди, дуэли обязательно заканчивались смертью одного из дуэлянтов. И никто, слышите, никто не смел влезать в драки волшебников. Какого же вы высокого о себе мнения, раз решили, что вам это позволено. – Гневно говорил новый директор школы.

– Но, если бы мы не вмешались, то все бы закончилось плохо! – Воскликнула Элизабет.

– Если бы вы не вмешались, мисс Лестрейндж, все закончилось бы достаточно поучительно для мистера Поттера и мистера Малфоя. – Перебил он. – Раз Вы, с мисс Грейнджер, такие боевые дамы, которые суют свой нос куда попало, может покажете нам, как следует вести волшебную дуэль? – С той же надменностью проговорил мужчина.

– Нет, сэр. – Опустив голову, сказала Гермиона.

– С радостью, профессор. – Взяв подругу за руку, девушки начали подниматься по ступенькам. Повторив обязательный, как они считали, ритуал, подруги начали дуэль.

– Оппуньо! – Воскликнула Гермиона, направляя стаю колибри, на Лестрейндж.

– Остобеней! – Заклятие машинально вылетело из палочки Лиззи. – Петрификус Тоталус!

– Протего. – Развевая парализующее заклятие, Гермиона перешла в наступление. – Риктусемпра! Эверте Статум! Соппоро! – Заклинания так и вылетали из палочки волшебницы.

– Фините Инкантатем. – Отражая предыдущие чары, Лестрейндж все больше и больше выходила из себя. Терпение девушки было на пределе, даже на волшебной дуэли она могла сильно ранить друга-соперника. – Сектумсемпра! – Неожиданно для себя выкрикнула она.

Грейнджер упала на пол, на ее теле образовались многочисленные порезы, кровь пропитала рубашку и жилетку, а остальная часть жидкости вытекала на пол и пачкала ковер с изображением разных стадий луны.

«Неужели она тоже читала эту книгу и знает об этом заклятии?» – Думал Гарри, в шоке смотря на тело своей подруги. Парень не мог сдвинуться с места. Страх за одну из «Золотой троицы» охватил все тело. Рон носился по классу, как угорелый, ученики что-то кричали, Малфой пытался привести своего вечного врага в сознание. Только вместо какого-то шума, Поттер слышал странные голоса в голове, все было словно через какую-то пелену, словно он находится в воде и до него не достучаться.

– Блин, что же я наделала?! – Лестрейндж сорвалась с места и кинулась к гриффиндорке. – Какое же там заклинание? Черт! – Слезы невольно хлынули из глаз.

– Вулнера санентур. – Откуда-то сзади появился профессор Снегг, заживляя глубокие раны, на теле Грейнджер. – Раз вы применяете такие заклинания, то должны знать, как их лечить.

– Да, Профессор. Простите. – Опустив голову вниз, проговорила Элизабет. Плюнув на Поттера, Драко подбежал к своей девушке, чтобы дать волю ее слезам и успокоить, при этом крепко-крепко обняв.

– На сегодня урок закончен. Все вы должны сделать выводы. Какие именно? Нельзя применять заклятия, не зная, как его можно обезвредить. – С этими словами профессор вылетел из кабинета своей фирменной походкой, оставляя учеников одних.

Гарри и Рон отнесли Гермиону в лечебное крыло, но проходя мимо девушки, Уизли кинул какую-то фразу. На что Драко рыкнул, что-то на подобие: «Заткнись». Взяв Лестрейндж за руку и слегка придерживая за талию, Малфой повел ее в комнату старост, дабы там привести в чувство.

И все-таки, дуэль – не женское дело. Конечно, сравнивать дуэли взрослых волшебников и учеников Хогвартса – глупая идея, но, в какой-то степени, это придает силы и учит ребят новым заклинаниям. И даже, если посмотреть, то и дуэли детей могут быть смертельными.

========== Глава 9 Пятнадцать лет назад ==========

Ночь. Серое небо, окутанное дымкой от облаков. Луна еле видна, но все-равно пытается пробиться сквозь непроглядную пелену. Под этим ужасным серым небом возвышается огромный особняк, больше похожий на старинный замок. Окруженный деревьями и кустарниками, он только больше придает мрачности в этот пасмурный вечер. Казалось, в нем никогда не было счастья, в нем не звенел детский смех, в нем нет ничего, кроме дворянской семьи. В прочем, так и было. Дети воспитывались в жестоком контроле. Проявление лишних эмоций, таких как плачь или радость – считалось непозволительным.

Вам говорит что-то фраза: «Чистота крови навек» или «Брак по расчету»? Да? Что же, тогда вы смело можете понимать, что происходило в этом особняке. Если же нет, то объясню подробнее. Вы когда-нибудь слышали про инцест или секс-по-нелюбви, то бишь изнасилование? Вот тоже самое, в основном, происходило в этих грустных двадцати восьми семьях, в этих ужасных каменных стенах.

Вы когда-нибудь думали, что для того, чтобы продолжить род, вам надо будет переспать с братом или сестрой? Нет? А эти дети с самого начала знали свое предназначение. Браки для сохранения чистоты крови, секс для сохранения чистоты крови, ссоры и предательства, если кто-то резко решил прекратить сохранять чистоту крови.

Помните, что случилось с Сириусом Блэком и Андромедой Тонкс после того, как они покинули дом и нарушили правила «чистоты крови»? Их вычеркнули из жизни, их выжгли из семейного древа, с ними оборвали все контакты. И так было не только в семействе Блэков. Вспомните, как Уизли считали предателями крови, только потому что, они были не против маглов, полукровок и маглорожденных.

К чему это я? А к тому, что Родольфус Лестрейндж все-таки заставил Беллатрису Лестрейндж завести ребенка. Четвертый месяц беременности. Кто-то знал? Только Темный Лорд и семья Малфоев. Последние были довольно-таки счастливы, а вот у Хозяина были свои планы на этот счет.

– Мой Лорд, я вечно буду служить вам. Отправьте меня на эту битву, прошу. – Внимала Беллатриса, своему повелителю. Тьма уже не сверкала в ее глазах. Но в черных, как смоль, очах можно было увидеть злость. Но на что? А если быть точнее, на кого? На своего мужа, который унизил девушку перед Хозяином. Он осквернил ее честь, испортил все будущее, уничтожил все, на что она могла надеяться. Он оплодотворил ее.

– Ты беременна, я не смею отправлять тебя на такие задания. – Волан-де-Морт, казалось, был безразличен к этому повороту событий, но в душе у него творился хаос. Нет, не из-за беременности, ее он мог легко обыграть и выставить все в свою пользу. Больше всего, его заботило, как Пожиратели выиграют войну, если одного из сильнейших бойцов, одного из самых великих магов – не будет?

– У убью этого ребенка! Он не должен родиться! – В истерике кричала женщина.

– Не дури! – Повысил свой голос, до этого спокойный и задумчивый Лорд. – Ты оставишь ребенка и воспитаешь его самым сильным магом. Он должен быть наравне со мной или, с этим пустоголовым, Дамблдором. Для этого требуется родить свое чадо и воспитывать в ежовых рукавицах. Мы все будем обучать его и, уверяю, из него вырастет сильный и способный маг. Но будет ли он на нашей стороне?

– Безусловно, мой Лорд. Она не предаст наш род. – После этих слов от темного мага последовал жест рукой, подойдя ближе к Тому, Беллатриса была скованна в объятья.

Они выдались нелепыми, слегка бессмысленными. Было видно, что он никогда не проявлял знаки внимания или нежности, но к этой женщине он был более ласков. Реддл знал – она не предаст, она выживет, она уничтожит всех ради него. И он этим гордился. Он гордился, что у него в подчинении такая девушка, ярая фанатка, покорный слуга и влюбленная женщина.

– У меня будет к тебе предложение, после рождения твоего младенца. – Практически шепотом сказал Волан-де-Морт.

– Я могу и сейчас выслушать Вас, Господин. – Отстраняясь говорила она. Для Лестрейндж было несвойственно плакать, но сейчас, по проявлению нежности от Хозяина, девушка расчувствовалась.

– Нет, дорогая, позже… Намного позже… а теперь, свободна. – Он выпустил Беллатрису из псевдо-объятий.

Нежность, такая несвойственная для него, но такая желанная для нее. Только в ее присутствии он может показать себя слабым, только в ее присутствии он может учиться нежности, только в ее присутствии его захлестывает это чувство. Кто-бы знал, что друг на друга они действуют, как наркотик. Разные, со своими странностями, но без одного, не может жить другой.

Только через четырнадцать лет, когда Беллатриса Лестрейндж выйдет из Азкабана, а Волан-де-Морт будет возрожден, он расскажет ей про свой план. Он расскажет о том, как хотел бы, чтобы преданная женщина вернулась в прошлое и переспала бы с молодым темным магом. Лишь для того, чтобы продолжить род темной фамилии Реддлов. Дабы дать то самое потомство, только вот и оно будет расти не с родной семьей, видимо, это привычка семьи: второй раз оставлять ребенка на других.

========== Глава 10 Новые наставники ==========

Прекрасная летняя ночь, звезды складываются в множество созвездий, формируя Млечный путь, а луна окрашена в ярко-красный цвет. Маленькие небесные тела отражаются в воде, освещая жизнь морских обитателей в полуночное время суток. А спутник земли, расположенный прямо по центру неба, алыми лучами освещает черную комнату, находящуюся в огромном замке, до неприличия наполненную людьми.

Женщина, облаченная в черное платье, рожает маленькое чадо. Волосы, свисающие на лицо, мокрые от проступившего пота, крик эхом раздается по замку, а ассистент акушера позволяет старшей Лестрейндж сдавливать свою руку.

Говорят, что дети, родившиеся в период «Кровавой луны», наделены великими магическими способностями, хорошим умом и небывалой силой. Но некоторые считают, что такой период особо опасен для психически нестабильных, но по Беллатрисе этого было не понять. Сейчас она испытывала невыносимую боль равную перелому двадцати костей в организме человека. Бывали случаи, что дети, родившиеся в период кроваво-красной луны, становились сумасшедшими. Но, чем сильнее психическое расстройство, тем безумнее и сильнее маг, верно?

– У вас девочка. – Твердо произнес врач-акушер, принимая малышку в свои руки. – Теперь, вам желательно пробыть у нас около восьми недель.

– Я не могу. Завтра я уезжаю из Ирландии в Англию. – С легкой отдышкой произносит женщина, убирая волосы с лица. Теперь она может выдохнуть, девять месяцев ада закончились.

– А ребенок? – Прерывает мечтания Беллы о свободной и буйной жизни, лечащий врач.

– Ее зовут Элизабет. Элизабет Лестрейндж. Она моя дочь, и за ней скоро придут. – Отрезала женщина, беря на руки малышку и нежно улыбаясь ей.

Полуразрушенный замок с большими, почти под потолок, окнами, выполненный в готическом стиле, стоит на обрыве. Голубая прозрачная вода ласкает острые скалы над ним, иногда, подходящая волна бьется о камни, выбрасывая каких-нибудь маленьких морских обитателей. Все три окна, с живыми фресками в виде сирен и великих волшебников, выглядывают на бесконечную водную гладь, где изредка проходит корабль с алыми парусами.

Черные стены и бархатная мебель наполняли дом изнутри. Девушки в голубых сарафанах и белым воротником расхаживали по замку. На некоторых были красные кофты, некоторые носили их с собой. Волосы были собраны в пучок, а на ногах у всех черные туфельки без каблука, родом из пятидесятых годов.

Заправляла этим заведением великая темная ведьма, правнучка Салазара Слизерина, истинная чистокровная волшебница, опытный змееуст – Гормглайт Мракс. Кто-то говорил про нее с величием, кто-то со страхом, ненавистью или уважением. Хоть и умерла женщина в далеком тысяча шестьсот тридцать четвертом, ее призрак все еще держал в жестокости этот дом. Именно туда и была отправлена новорожденная Лестрейндж.

– Голову выше, юная леди. Вы не с грязнокровками разговариваете, а с равными по статусу волшебниками. – Строго вторила мисс Мракс юной девочке, лет шести. Волосы девочки убраны в высокий хвост, одежда такая же, как и у остальной прислуги в этом доме, на теле множество кровоподтеков от непростительного заклинания «Круцио».

– Простите, мисс. – Ровная осанка, высоко поднятый подбородок, наигранное презрение в глазах – это все, что теперь есть у Элизабет, после стольких лет пребывания в этом частном пансионе, где из детей находилась лишь она.

– Никчемная девчушка, твоя мать – великая волшебница, а ты! – И столько унижения она испытывала каждый день, а все ради чего? Чтобы стать последователем Волан-де-Морта, как и ее мать, чтобы стать сильнейшей из всех, чтобы уметь обороняться от трех непростительных заклинаний: Круцио, Империо и Авады Кедавры.

– Простите, я буду стараться еще сильнее. – В свои шесть девочка умеет не реагировать на заклятие боли – Круциатус, – хоть это и тяжело, но Элизабет держится. Не плачет, не кричит, так же продолжает вести светскую беседу или трапезничать. Только, единственное, что выдает ее – вздрагивание тела.

– На сегодня хватит. – Строго отвечает мисс Мракс, отпуская юную ученицу к себе в комнату.

Серая и маленькая комната освещена крошечной свечкой на письменном столе, где недавно практиковалась волшебница, выписывая буквы, цифры и другую письменную работу. Слева, практически на всю стену, растянулся книжный шкаф, книги самых разных стран, народов и эпох можно было найти там. Справа, рядом со стеной стояла крохотная тумбочка, где находилась еще одна свечка и книга «Сказки Барда Бидля», которую любила читать Элизабет. Рядом с тумбочкой, как по всем правилам расстановки, находилась односпальная кровать, заправленная синим покрывалом поверх подушки.

– Смотри, сейчас пройдем на теории, как выйти из империо, а позже, я наглядно тебе покажу, и ты научишься это делать самостоятельно. Хорошо? – Медленно, но внятно говорил новый учитель девятилетней девочки – Барти Крауч-младший.

– Конечно, мистер Крауч. – Немного шикая за неправильное обращение к своему новому учителю, Лестрейндж берет перо в руки, готовая начать конспект для будущей практики. Крауч лишь легко закатывает глаза, выравнивает спину и облизывает свою верхнюю губу, словно змея. Эта ужасная привычка в молодом человеке отталкивала волшебницу, но она пыталась с ней смириться. Так или иначе, это единственный человек, на данный момент, хорошо относящийся к Элизабет. Не то с любовью, не то с пониманием, но тот факт, что он не испытывает презрение к ней, а говорит даже, как с равной себе, поднимали ее самооценку и любовь к новому коллеге все больше росла.

– Итак. Для начала, скажу то, что не все живые существа могут поддаваться этому непростительному заклятию. Драконы и фениксы – относятся именно к этому разряду. Находясь под Империо волшебник бездумно выполняет любые приказы хозяина – человека, наложившего это заклинание. При этом, все его привычки, голос, подчерк, походка остаются теми же. Чтобы определить, что человек находится под влиянием одного из непростительных заклинаний очень тяжело, для этого требуется сделать что-то не в его характере, не в его манере или привычке. Так же, бывают случаи, неправильного наложения Империо. Внешние факторы будут на лицо: бесцветно-белые глаза, помутнение рассудка, да и бездумное выражение лика. Это то, что говорят учителя в школе, но мы с тобой копнем глубже. У тебя есть вопросы, на данный момент? – Расхаживая по комнате и время от времени облизывая верхнюю губу, говорил Крауч-младший.

– Да. Барти, а какие ощущения при этом испытывают оба человека? – Закусывая нижнюю губу, не отводя взгляд от Пожирателя Смерти, задала вопрос Лестрейндж.

– Ого, не думал, что ты спросишь такое. Обычно в твоем возрасте не задают подобные вопросы. Смышленая девочка. – Он потрепал волосы на голове будущей волшебницы, на что получил неудовлетворительные отмахи головой, а после улыбнулся и отошел к своему месту. – Человек, находящийся под заклинанием, испытывает безумное блаженство, легкость и радость. А волшебник, накладывающий это заклинание, чувствует теплую волну, накрывающую его, и идущую от руки до волшебной палочки. Еще вопросы? – Элизабет отрицательно помотала головой, а на лице Барти Крауча-младшего разлилась ухмылка. – Вот и славно. Тогда приступим к противодействию. Для этого у человека должна быть хорошая силы воли и не менее сильная личность, которую из тебя воспитывают. Некоторым людям, таким как я, нужно длительное время, чтобы освободиться от Империуса, а все из-за того, что надо было копить все эмоции, как бы это глупо не звучало, чтобы в один момент взять и выпустить их наружу. Есть такие личность, как Темный Лорд или Дамблдор, они вообще не подаются чарам Империо, ну или же сразу из него выходят. Понятно? – Он посмотрел на Лестрейндж пронзительным взглядом.

– Да, Барти. Спасибо. – Гордо произнесла она, поднимаясь из-за стола.

– Отлично, иди в комнату, завтра продолжим. – Крауч сделал маленькую паузу, а после того, как Элизабет подходила к дверям, негромко заметил. – Ты очень сильно похожа на свою мать.

– Спасибо. – На лице девушки красовалась грустная улыбка, она никогда не видела ее, только вот очень хочет.

Волнистые волосы спадали на лицо из небрежного пучка, зеленые глаза были стеклянными, что напоминало о том, что в них нет души, по крайней мере, она ее не показывала. После того, как Барти Крауч-младший забрал Элизабет от мисс Мракс, жизнь не сильно поменялась. Хотя были изменения, которые девушка очень ценила в новом наставнике. Барти был одним из немногих, кто сразу воспринял Лиззи, как равную волшебницу, пусть и без волшебной палочки и без огромных знаний в заклинаниях. Ей казалось, он единственный понимал, через что прошла девушка, находясь у Гормглайт. Он приносил ей конфеты на занятия, был достаточно добрым, мог пошутить и, как казалось Лестрейндж, он давал ей какие-то родные, нежные, отцовские чувства. С Краучем она общалась, как с другом, несмотря на то, что он был старше нее на восемнадцать лет.

– Авада Кедавра – самое ужасное заклятие, как считают в Министерстве Магии, но благодаря ему, можно отсеять грязнокровок, полукровок и слабых волшебников. – Медленно объяснял Темный Лорд девочке четырнадцати лет. – Ты уже освоила два непростительных, и после освоения этого, сможешь, без всяких проверок стать Пожирателем смерти. Это я тебе гарантирую. Ты согласна? – Не согласиться с Темным Магом означало подписать себе смертный приговор, но даже так, девушка была готова к такому раннему, но серьезному решению.

– Это будет честь для меня, мой Лорд. – Элизабет сделала легкий поклон, в черном, как смоль, платье. Распущенные волосы струились по спине, она не заплетала их в последнее время, зеленые глаза больше светились, чертики все сильнее плясали, просили больше удачных шалостей, как с братьями Уизли. Только она не могла тут выполнять все свои прихоти.

– Тогда, я обучу тебя последнему темному заклинанию. Сразу спешу тебе сказать, что просто так использовать его нельзя. За применение его к живому существу, в большей степени – человеку, пожизненно сажают в Азкабан, а выбраться оттуда невозможно…

– Простите, Мой Лорд,а как же Сириус Блэк? – Нагло перебила своего хозяина Лестрейндж, и подняла на него взор зеленых, как мокрая трава, глаз. Ей это позволялось, а другим – нет.

– Он был единственным, кто смог сбежать без посторонней помощи. Тем более, он был настолько худой, что в образе пса смог пролезть сквозь решетку камеры и сбежать незамеченным. А вот, чтобы освободить твою мать и отца пришлось вмешаться мне. Но это ты и сама знаешь. Все, я могу продолжить? – Девушка кивнула головой и принялась внимательно слушать наставника. – Смерть от Авады Кедавры происходит быстро, безболезненно и без нарушения целостности внутренних органов. При попадании в неживые объекты, такие как стол, дерево, кресло, наносит повреждения. Бывают случаи, когда их можно отразить, но в истории их так мало, что практически никто о них не знает. Но я их практиковал. Первое всем известное заклинание Жертвы. Тебе оноо чем-то говорит? – Он встал со стула и начал расхаживать по комнате, ожидая ответа от юной слизеринки.

– Да. Имеет так же другое название – «Обряд Жертвы». Это очень древняя, но мощная магия. Для нее не существует ни взмахов палочки, ни определенных слов, просто нужно испытывать чувства к тому, кого Вы защищаете. Например, искренняя любовь. Ходят слухи, что, когда Вы, Ваше Превосходительство, попали в дом Поттеров, тридцать первого октября тысяча девятьсот восемьдесят первого года, Лили Поттер совершила обряд жертвы, желая защитить Гарри. А из-за того, что Вы нарушили его, сами не зная о данном заклинании, оно отскочило и Вы создали новый крестраж – Гарри Поттера – сами того не ведая. – Рассказывая, все что известно, молвила Элизабет.