Текст книги "Инквизитор поневоле, Ведьма по случаю, Кот по желанию (СИ)"

Автор книги: Joanne X

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Пролог

– Нет, – упрямо проговариваю я в пустоту, пытаясь восстановить ритм сердца самого дорогого мне человека, единственного из родных, кто остался у меня на этой земле.

Тени уже близко. Я их узнаю, и мне становится страшно, но не за себя, а за моего деда, который лежит, распластавшись на операционном столе.

– Всё, – говорит мне шёпотом ассистент.

– Нет, – упрямо возражаю я, продолжая производить до автоматизма заученные реанимационные действия.

Я чувствую смертельный холод со всех сторон. И улыбающегося деда в углу, он машет мне рукой на прощание, собираясь покинуть этот мир и… меня.

– Ты не уйдёшь, – глотая слёзы, проговариваю я и начинаю что-то шептать на незнакомом мне языке, слова складываются в предложения, а я понимаю весь смысл: я словно бы пою о жизни, пытаясь вдохнуть в мёртвое тело энергию.

Без надежды и понимания, просто как знания, только что пробудившиеся – Тени щерятся, шипят, но отступают, и приборы показывают нарастающие жизненные показатели. Он будет жить! Я это точно знаю. Отхожу от стола, и меня хлопают по спине со словами благодарности и хвалы.

Не могу унять дрожь в руках. Толкаю двери операционного отделения и быстрым шагом удаляюсь по коридору.

– Джоанна! – слышу чей-то голос.

Не оборачиваюсь. Меньше всего мне сейчас хочется с кем-то взаимодействовать. И это не презрение. Я боюсь сорваться, боюсь причинить другим дискомфорт. Хотя это так просто вроде бы – накричать на другого, сорваться на злобу, вылить весь негатив на чужую голову… Но я так не могу. Пусть уж будет хреново только мне одной. Еле сдерживаюсь, чтобы не перейти на бег. Хотя уже… Спешу в душ, наскоро раздеваюсь, вставая под упругие, горячие, успокаивающе бьющие по телу струи. Вода отрезвляет, и я понимаю, что сейчас со мной произошло то, что откатило годы терапии и приёма лекарств назад. Меня трясёт словно в лихорадке. Это случилось опять. Как в детстве. Когда я видела то, что другие не видели.

Ребёнок не осознает, что с ним что-то не так. Он думает, что всё, что с ним происходит – это естественно, так же как и солнце, мамина улыбка, папины блинчики, зависть к кукле подружки… Я тоже думала, что присутствие некоторых вещей в моём маленьком детском мирке – это то, что происходит и с другими. И когда я научилась более или менее сносно говорить, то сказала своим родителям о присутствии в моей жизни таких странностей. Они были со мной всегда, сопровождая почти во всех жизненных моментах. Почасту беседовали, сменяя друг друга бесконечной вереницей. Почти все из них были добры, рассказывали о своей жизни. Я их называла «друзьями». Однако меня посещали и те, из-за которых моё сердце выскакивало из груди, они откровенно пугали, рассказывали об ужасах и… смерти. Я стала говорить об этом родителям, которые к десяти моим годам забили тревогу и начали меня лечить, возя по всей стране к лучшим врачам. Я дважды лежала в психиатрической больнице и чудом осталась жива и смогла социализироваться. Меня как будто кто-то хранил: я чётко знала, что и как мне надо ответить, чтобы в очередной раз не оказаться в «юдоли печали». И я начала ощущать себя особенной, ведь со мной происходило нечто, что другим было недоступно. А затем к годам четырнадцати всё резко прекратилось. И заставило меня осознать то, что всё, что было со мной, было бредом, рисунком воспалённого мозга и моим раздутым самомнением. «Друзья» перестали являться мне, и жизнь потекла своим чередом. Как у всех. Я блестяще окончила медицинскую академию, несколько лет интернатуры, и вот я уже хирург. Скажите, что же меня подвигло заниматься, можно сказать, чисто мужской профессией? Отсутствие страха. Я не испытывала страха. Вообще. Поток мыслей иссяк, когда я вышла из душа. Самое главное то, что сейчас был прооперирован мой дед. Мы долго не могли решиться на операцию. Старость, болезни… Но, когда я видела его анамнез, просмотрела анализы, вдруг поняла, что всё будет хорошо, но смогу совершить это чудо только я. И вновь оказалась права: он жив, находится под наблюдением и через некоторое время поедет домой. И это самое важное для меня.

Инквизитор поневоле

Дино стоял в зале Цитадели и мрачно, исподлобья смотрел на каждого из сидящих за большим круглым столом. Ангелы переглядывались между собой. Атмосфера в большом помещении медленно накалялась. Молчал Ангел, молчали и чиновники.

– И что с тобой делать, позволь спросить? – в сердцах вскрикнул седовласый старик, в его голосе чувствовалась фальшивая забота.

Но Дино это не могло обмануть, он давно уже не верил ни во что хорошее, особенно если это касалось его собратьев – Ангелов, а тем более проговаривалось таким «отеческим» тоном.

– Посмотри на себя, – продолжил старик, – ты одет, как типичный… человечишка, твоё лицо побито, и ты все ночи проводишь… прости Шепфа, в местах, о каких говорить здесь значит осквернять это Святое место…

На этих словах Дино прорвало.

– Вы, – начал он, и его голос дрожал от еле сдерживаемого гнева, – Вы – те, кто называется Ангелами, те, кто одним своим существованием может облегчать участь десятков тысяч себе подобных, а о людях и говорить нечего, никто из вас ничего не делает из того, что должен, вы зарылись в канцелярии, в бумагах, в казуистике, выискивая в простых законах сложный смысл, вы уничтожили Мальбонте, Люцифер ушёл в Ад и закрыл его, даже Демоны не хотят иметь ничего общего с нами, вы убили Вики…

– Поосторожнее, юнец, – поднял голову Архангел Гавриил и посмотрел на онемевших присутствующих.

– Я долго молчал, больше не хочу, вы позволили убить Вики, вы могли бы оставить её живой… – его голос дрогнул. – Могли…

– Она не сдалась, даже когда мы… хм… убрали Мальбонте, её взгляды и личность увлекли бы за собой больше половины небесных существ…

– Возможно, она была права… – возразил упрямо Дино.

– Тише, мальчик, – старик говорил спокойно, но в его голосе чувствовалась угроза. – Ты себе наживёшь ещё больше врагов…

Древний Ангел как будто добро воззрился на Ангела, но Дино всё понял.

– Ты же понимаешь, что и ты под подозрением, раз дружил с Вики, – продолжил он, рукой осаживая Гавриила, который вознамерился уже что-то сказать.

– Да мне всё равно, хоть убейте, – с мрачной усмешкой проговорил тот.

– Зачем же? – старик противно осклабился, обнажая ряд гнилых зубов.

Дино чуть не стошнило.

– Тогда почему я здесь? – совершенно ровным тоном проговорил молодой мужчина.

– Ты призван службу сослужить…

– Что? Пойти туда, не зная куда, и найти то, не знаю что? – парень откровенно насмехался.

– Зря смеёшься, щегол, – презрительно сказал Гавриил.

– И что мне за это будет? – широко улыбнулся Дино, и его лицо чуть перекосило от боли, он затронул свою разбитую губу.

– Своим поступком ты оправдаешь все свои огрехи и неблагонадёжность, восстановишь репутацию перед Цитаделью и… – Гавриил противно хихикнул. – И поможешь своему отцу.

Дино напрягся, слова были точны, как удар под дых, Ангел не выдержал и весь как-то сдулся.

– Мой… отец… умер, – медленно расставляя слова в предложении произнёс он.

– Ты уверен? – елейно улыбаясь, прохрипел довольный произведённым эффектом от своих слов Архангел.

Дино сдвинул скулы и ничего не сказал.

– Доказательство? – он знал, что с Цитаделью можно лишь торговаться, договориться, пойти на грязную сделку, взывать к совести и святости – бесполезно, как говорится: «Любовь здесь больше не живёт».

Старик кивнул Гавриилу, и тот встал. Поравнявшись с Ангелом, старший мужчина кивнул ему, жестом показав следовать за ним. Они вышли из высоких дверей, которые автоматически открылись и закрылись, пропуская их в широкий коридор, несколько пролётов бесконечности, спуск по узкой лестнице вниз. Дино вдруг заволновался. Гавриил уловил эту эмоцию и криво усмехнулся, сделав полуоборот к нему. Тот схватил Архангела за рубаху, и он был вынужден повернуться к парню.

– Ты думаешь, с тобой здесь кто-то шутки шутит? – проговорил мужчина. – У нас действительно твой отец.

Они встали около решётки, и парень услышал металлический звук, он задрожал всем телом.

– Фенцио, выходи, стервец, – Гавриил это сказал таким тоном, что Дино еле сдержался, чтобы не ударить того в довольную физиономию и размазать эту приторную улыбку по полу.

Забренчали кандалы, и в полоску света вышел…

– Отец, – изумлённо вскричал Дино и подбежал к нему.

– Сын! – воскликнул тот, и из его глаз побежали несдержанные слезы.

Дино хотел что-то сказать ещё, но отец сжал его ладонь. Он обратился к Гавриилу и хрипло от волнения проговорил:

– Оставь нас.

– Нет, – безапелляционно проговорил тот.

– Оставь, Гаврюша, – издевательски, но в то же время заискивающе попросил Фенцио, – куда я сбегу? Дай с сыном поговорить…

Архангел нахмурился и осмотрел обоих, видя, что они не представляли из себя опасности, он согласно кивнул.

– У вас пять минут, – прочеканил он и вышел.

Дино смотрел на отца во все глаза и сжимал его ладони, а Фенцио, убедившись, что Архангел покинул помещение, быстро заговорил.

– Что бы они тебе ни предлагали, не соглашайся, – прошептал он.

– Я не понимаю тебя, – уточнил Дино.

– И не надо, главное слушай меня, – проговорил отец, – хотя бы в этом…

Мужчины помолчали.

– Ты был прав, отец… – робко проговорил Дино, – теперь я понимаю…

Фенцио горько покачал головой и уронил её себе на грудь, потом резко поднял и его взгляд загорелся.

– Ничего не стоит того, что я сделал – отнял жизни, и мне нет оправдания, но я вынужден был это сделать, это было необходимо для того, чтобы чаша вселенского терпения сравнялась и смог прийти он – Мальбонте, Великий Уравнитель, он бы поставил всё на свои места, он бы навёл порядок, идеалист, романтик, революционер, у него бы получилось и все были бы равны: Ангелы, Демоны, Души… – Фенцио говорил горячо, разжигая огонь в сердце сына.

– Я понимаю тебя, отец, – прервал его Дино, – теперь понимаю.

Дино, сильно волнуясь, отодвинулся от старшего Ангела и отвернулся.

– Ты оказался прав, – Ангел медленно повернулся к Фенцио.

Тот, часто дыша, внимательно смотрел на сына.

– Когда убили Мальбонте, я радовался, я праздновал победу, носил в толпе прочих Люцифера на руках, но вскорости убили и Вики, – горечь в словах, – ей единственной удалось разворошить небеса, вывернуть нас наизнанку, а то мы так и сидели бы, каждый по своим норам, и никогда не посмотрели на то, что происходит вокруг нас с высоты птичьего полёта, она одна мыслила нестандартно, и мы пошли за ней, она первая, кто последовал за Мальбонте, мы сомневались, не сомневалась лишь она… – Дино глотал слёзы, еле сдерживаясь.

– Сын, её не вернёшь, – прервал его отец.

– Знаю, – проговорил тот.

– Не оглядывайся на прошлое, живи настоящим и не соглашайся с Цитаделью ни на какие сделки, чем бы они ни были продиктованы и что бы они ни сулили тебе…

– Я вытащу тебя отсюда, – твёрдо пообещал Дино, – ты – единственный кто у меня остался…

Фенцио мотнул головой и горько проговорил:

– Даже не думай, просто послушайся слов своего старика, хоть сейчас, и возьми себя в руки, – он посмотрел на его рассечённую от удара губу, синяк на щеке и цокнул языком, но судить не решился, его голос снизился до шёпота, – стань вновь благонадёжным, добейся высот, найди единомышленников, в том числе и среди Демонов, попробуй изменить что-то.

Дино посмотрел на отца и увидел, как тяжёлые морщины пролегли по его лицу, как взгляд стал избегающим и как его плечи, некогда широкие, поникли.

– Ты хотел когда-то сам всё изменить, а сейчас говоришь мне, чтобы я затих?!. – Дино возмущённо смотрел на Фенцио.

– Бесполезно, всё бесполезно, силу и энтузиазм всегда переплюнет предательство и мерзость, вспомни Вики, её предали свои же…

– Они поплатились…

Фенцио рассмеялся.

– Милый мой мальчик, настоящие предатели сидят так высоко, вы бы никогда с Люцифером их не достали, – его голос осел от беспомощности.

Дино с горечью и с сожалением посмотрел на отца. Он хотел ещё что-то сказать, но лязгнул засов, и в дверях появился Гавриил.

– Время вышло.

Мужчины взглянули друг на друга, и Дино сжал пальцы отца.

– Я вытащу тебя отсюда, – сказал парень одними губами.

Фенцио криво усмехнулся и отрицательно мотнул головой.

Тем же путём они вновь вернулись в светлую залу, где собирались сливки Небес, чтобы вершить судьбы всех, обитающих под этим небом. Дино сейчас по-другому смотрел на этих «полубогов», теперь он был готов каждого из них собственноручно убить: хладнокровно и жестоко. Собрание молча изучало мрачного Ангела: крылья кипенно-белые, горящие глаза и сведённые скулы.

– Он готов, – с усмешкой проговорил старик и кивнул Гавриилу.

Тот немного отошёл от Дино и начал вещать:

– На земле развелось много всякой нечисти и людей, которые ей помогают…

– Началось… – сквозь зубы проговорил Ангел, – нет…

– Что нет? – непонимающе проговорил Архангел.

– Сразу нет, – отчеканил Дино, – я не хочу ни в чём участвовать…

Он уже развернулся, как услышал, что старик вкрадчиво спросил его в спину:

– И даже не хочешь рассмотреть наше предложение за твои услуги, например, полная свобода твоего отца?

В голове Ангела вертелись слова Фенцио о том, чтобы тот никуда не ввязывался, не заключал сделок с Цитаделью, но, однако же, Дино остановился.

«Я только выслушаю», – успокоил он сам себя.

Когда он развернулся к представителям Цитадели, то мотнул головой в сторону старика.

– Говори, – указал молодой Ангел старику, скулы того нервно сжались от того, как это произнёс Дино и как он смотрел на них.

– Ты неуправляемый, где твоя… – старик запнулся.

– Покорность? – Дино расхохотался. – Она умерла вместе с Уокер-младшей.

– Замолчи, щенок, – гневно проговорил Гавриил. – Ты сейчас разговариваешь с самым древним Ангелом на этой земле, с тем, кто был у истоков…

Дино раскрыл было рот для ответа, но старейшина перехватил инициативу в разговоре и обманчиво добро, по-стариковски улыбнулся.

– Не стоит ссориться, у нас одна цель – искоренять зло, – он ответил на скептический взгляд Дино прямо, без угрозы. – Ты нам десять Душ, мы тебе отца.

Молодого Ангела накрыло с головы до ног ледяной волной.

– Нет, – произнёс он.

– Нет? – изумлённо воззрился на него Гавриил. – Какие-то людишки и свобода твоего отца.

– Я сказал «нет», – парень спокойно смотрел на всё собрание, и ничего не отражалось в его серо-бирюзовых глазах.

Старик посмотрел на всех и сделал взмах рукой. Зала опустела. Дино непонимающе огляделся.

– Твоему отцу грозит смертная казнь, – произнёс он.

Ангел дёрнулся и чаще задышал.

– Ты же понимаешь, что за его преступление нет ему прощения, но… – для пущей важности произведённого эффекта, он помолчал. – У тебя есть шанс реабилитировать его и себя.

В голове Дино опять всплыл разговор отца о том, что нужно менять что-то, приходя к высшей власти через внедрение в неё, и, опять же, свобода отца… но ценой убийства? Старик как будто услышал его сомнение и тут же начал увещевать:

– Это просто люди.

Дино молчал, он взвешивал все за и против, мысленно кляня себя на чем свет стоит, что вообще думает об этом.

– Что я должен делать? – его губы сами произнесли вопрос.

Старейшина улыбнулся и подошёл к Ангелу, обдавая того зловонным дыханием. Он поднял руку с оттопыренным пальцем и дотронулся до лба парня. В голове у Дино замелькали картинки, и он увидел те Души, которые он должен был забрать. Десять, женщины, разные по возрасту, телосложению, по образу жизни…

– Зачем они Цитадели? – вопрос напросился сам собой.

– Это те, кто видит то, что им не нужно видеть, люди называют их ведьмами, ни к чему нижнему миру знать что-то о высшем, – ответил старик скороговоркой.

– Им верят? – насмешливо парировал Дино.

– Не важно, кто верит им или нет, их не должно быть нигде: ни на земле, ни на небе…

– Но куда они придут после смерти? Ни сюда ли? Или в Рай? Или в Ад? – непонимающе продолжал вопрошать Ангел.

Старик раздражённо вздохнул.

– Ты согласился, юноша, – произнёс он.

Его лицо немного вытянулось, и он вновь приложил свои руки к его белокурым волосам, туго стянутым на голове чёрной резинкой.

– Нарекаю тебя Инквизитором, – проговорил он, и его голос перестал быть дребезжаще-старческим.

Дино не в силах был сопротивляться, чувствуя, какая сила перетекала сейчас в него, словно хлынувший, ничем не сдерживаемый поток. Через несколько мгновений всё прекратилось.

– Ты словно создан для этой роли, – восхищённо проговорил Ангел из Цитадели. – Хладнокровный, собранный, волевой.

Дино точно знал, что надо делать. В его руках спасение отца – единственного, кто у него остался…

Кот по желанию

Я резко открываю глаза, и первое, что я замечаю – гипнотизирующий зелёный взгляд, мне даже кажется, что я вижу ухмылку на огромной морде. Наглой.

– Когда кажется, креститься надо, – бормочу я и переворачиваюсь на другой бок.

Но мне снова становится неуютно, а лицо трогает пушистая лапа. Настойчиво.

– Чёрт, – ругаюсь я и слышу утробное рычание.

Звучит угрожающе, и вот я уже смотрю на кота с опаской. С ним играть в гляделки бесполезно – я проигрываю. В который раз.

– И откуда ты взялся на мою голову? – говорю я и иду на кухню.

– Мур, – в ответ.

Шуршу пакетом с кормом, и животное с утробным довольным урчанием принимается за еду. Инстинкты. Я усмехаюсь, загружаю кофе в машину и включаю кнопку. Ухожу в ванную комнату и встаю перед зеркалом. Вздыхаю и смотрю на себя. Вроде спала… Смертельная усталость – синдром жителей, живущих в огромных мегаполисах, то состояние, которое ничем не лечится, кроме того, как отъездом и отдыхом на природе. Но действительность такова, что сейчас уехать из города никак не выйдет. Вздыхаю и хочу уже снять пижамные брюки, как замечаю, что кот разлёгся на стиральной машине и пристально наблюдает.

– Нет уж, дружок, ты хоть и кот, но брысь, – произнесла я строго.

Кот немного ворчит, но всё-таки поднимает свою царственную задницу и гордо удаляется из помещения, распушив хвост. А потом ещё долго не подходит, будто обидевшись, пока я пью кофе, сидя на подоконнике возле окна. После кружки ароматного напитка я чувствую себя человеком и уже сама зову злобного пушистика. Тот, для вида поломавшись, всё-таки прыгает ко мне на руки. Его тельце льнёт ко мне, когда мои ладони оглаживают его шёлковую шерсть, и вот он уже во всю урчит, вибрируя горлом.

Я улыбаюсь, вспоминая наше странное знакомство.

«Сразу после операции деда, сразу после того, как я видела существ, которые пришли по его душу, и как я смогла помочь моему ему жить. Не разбирая дороги, тогда я ехала домой. Мне было настолько плохо оттого, что я вновь ощутила свою беспомощность перед наступающей болезнью, перед тем, как меня накрывает волна чёрного отчаяния, как я снова не буду принадлежать себе. Я ещё долго тогда сидела в автомобиле, пока окончательно не замёрзла. Вылезая, я вздрогнула от неожиданности. На меня смотрела пара внимательных зелёных глаз. Кот. Взрослый. Огромный, пушистый, абсолютно чёрный. Лежал, выставив обе огромные лапы вперёд. Как сфинкс. Ни дать ни взять.

– Привет, – сказала я и присела возле него.

Мейн-кун. Я знаю, что они могут быть очень агрессивны к чужим.

– Кто же тебя, такого красавчика, выгнал? – спрашиваю немного заискивающе.

– Мур, – послышалось, кот пытался говорить со мной, всё так же внимательно глядя на меня, как будто раздумывал, брать ли меня к себе в хозяйки.

От этой мысли мне стало весело, и я расхохоталась. Мне тогда ещё показалось, что он тоже ухмыльнулся мне в ответ. Кот встал, обошёл меня кругом и подошедши ближе, ткнулся мне в руки. Этот простой жест вызвал во мне массу эмоций: он доверился, а меня пробрало до костей. Он последовал за мной и так же ненавязчиво вошёл в мою жизнь. Он мне не мешал, учитывая, что я почти всегда на работе, а я не мешала ему – по тем же причинам. Но, если я была дома, кот всегда был рядом, свернувшись клубком возле ног или растянувшись вдоль спины».

Одевшись и попрощавшись с котом, я выхожу из дома. Вроде выходной, но дел полно, и вот я уже бреду к своей машине. Я не знаю, каким образом я заметила движение, краем глаза видя только блеснувшее на солнце лезвие, это позволило мне отскочить. Обернувшись, вижу, что ко мне неотвратимо приближается высокий мужчина в светлом плаще, какой-то футуристической одежде, с белыми крыльями, с совершенно спокойным лицом, безмятежным всем своим видом говорящий: «Ничего личного, просто я тебя убью». В голове проскальзывает мысль о том, настоящий ли он. Ангелов мне ещё не хватало в своём бреду! Это очередная моя галлюцинация. Мне хочется сложиться пополам и смеяться до потери пульса. Как обратная реакция тому, что было в операционной. Парень видит моё состояние, и его брови приподнимаются от удивления, а выражение лица становится настолько невинным, что я решаюсь… помочь ему.

– Минуточку, – проговариваю я и, порывшись в сумке, достаю пластырь, – у вас тут кровь.

Я осторожно подхожу к мужчине и лёгкими движениями леплю ему на скулу, отмечая, что у моей галлюцинации тёплая кожа и что на ней можно прикрепить вполне себе настоящую вещь. Он даётся, наверное, от неожиданности.

Затем я вновь отхожу на своё место и говорю:

– Приступайте.

Он медлит, и в глазах его горит непонимание от того, почему я так сделала, а мне становится смешно, и я улыбаюсь. Ангел заносит свой меч надо мной.

– Скажи хоть, за что? – спрашиваю, мне бы попкорн сейчас, зрелище-то какое, и в первых рядах…

Он медлит и не знает, что сказать. Нерешительная у меня галлюцинация какая-то.

– Ты – ведьма и приговариваешься к смерти, – произносит он, и я понимаю, что его бы голосом петь в церковном хоре.

Не успеваю ничего ответить, как слышу, что мой пушистик с диким воплем летит ко мне, встаёт между нами и ощеривается, поднимая шерсть, вставая в боевую стойку. Ангел отшатывается и смотрит то на меня, то на него, и его взгляд становится всё более изумлённым.

– Люцифер?! – произносит парень.

– Вы знаете, как его зовут? А хозяева у него есть? – сыплю я вопросами.

Ангел с ещё большим изумлением смотрит на меня, а у моих ног, где сидел пушистик, поднимается серый столб. Исчезает кот, появляется… молодой мужчина. Черно-смоляные волосы, горящие красным глаза, и, клянусь вам всеми котами на свете, с той же наглой кошачьей ухмылкой.

– У меня нет хозяина, я сам себе хозяин, – проговаривает тот и подаёт мне руку. – Я – Люцифер, Демон, обитаю в Аду.

Ангел, Демон, кот… Всё смешалось в моём сознании, которое сейчас медленно меня отпустило, перед глазами все расплылось, и я канула в темноту бесчувствия.

Ведьма по случаю

– Почему ты здесь? – спрашивает голос Ангела.

– Я её фамильяр, – отвечает голос Демона.

– Ага, значит, она всё-таки ведьма, – утверждает он, – она в списке…

Я открываю глаза и вижу себя, лежащую на спине, на кровати, а в изголовье – спорящих друг с другом парней.

«Мой кот – это не кот, это Демон, и у него бархатные бордовые крылья – что со мной не так? У меня даже галлюцинации странные», – тоскливо думаю я про себя.

– В списке? – удивлённо вскидывает брови Люцифер. – Что за список, Дино?

«А у Ангела имя как у итальянца, – проносится дальше в моём сознании. – Слишком много горячих парней из тик-тока на сон грядущий…»

Ангел мнётся.

– Я – Инквизитор, – отвечает он.

Люцифер трёт глаза и мрачно проговаривает:

– Тебе не хватило смерти Мими, Энди, Геральда, Мисселины… Вики, – его голос чуть дрогнул… от боли, любил девушку по имени Вики?

– Достаточно, – сквозь зубы отвечает Ангел по имени Дино, так, как будто его ударили, тоже боль, тоже любовь к этой девушке?

– Тогда какого ляда ты вновь заключаешь сделки с чиновниками из Цитадели, которые перекрутили, словно через мясорубку, всех честных и ответственных Ангелов, Демонов и Непризнанных, выплюнув их как ненужный расходный материал?! Я поэтому и закрыл Ад, я не хочу видеть ни одну ангельскую рожу перед собой, – проговорил Люцифер, отошёл и присел в кресло, я вижу, как его плечи устало понурены.

– Фенцио жив, – говорит Ангел по имени Дино, и его скулы смыкаются так сильно, что я слышу хруст.

Люцифер вскакивает, и его кулаки гневно сжимаются.

– Каким образом выжил этот предатель? – говорит он сквозь зубы, ощущаю убийственную волну негодования и ненависти, идущую от Демона.

– Он жив, и он – мой отец, – спокойно произносит Дино, и только меч, который дрожит в его руках, выдаёт его волнение.

– Тебе было недостаточно того, кого он разбудил и кто принёс смерть всем, кого мы знали и… любили, – последнее слово кануло в нежный шёпот.

– Я смотрю на это несколько иначе, сейчас, – проговаривает Дино и горячо продолжает убеждать Демона дальше: – Ты думаешь, Вики могла ошибаться и она могла поверить в чушь?

Люцифер молчал.

– Не смогла бы. Ты молчишь, а это лучшее тому подтверждение, ты бы нашёл аргументы, – говорит Дино.

– Нашёл бы, и, наверное, так бы поступил каждый, будь на его месте…

– Не знаю, не берусь судить, – он опускает голову, – но меня успокаивает одна мысль, что всё-таки она была счастлива с ним.

Я вижу, как желваки играют на скулах Демона, но через мгновение он соглашается и кивает.

– Тебе не кажется странным, что Цитадель именно после смерти Вики и её матери возрождает институт Инквизиторства… – неожиданно спрашивает Демон, внимательно смотря на Ангела.

– Я не сопоставил эти два события, – отвечает тот задумчиво.

– Зачем им уничтожение земных женщин? – вопрос Люцифера повис в воздухе.

Дино пожимает плечами, неожиданно разворачивается ко мне и видит, что я не сплю.

– Я брежу, – наконец-то произношу, вскакивая с кровати. – Я слышу разговоры Ангела и Демона, начинаю сопереживать им, мне надо в больницу срочно, точно…

Моя галлюцинация не сдвинулась с места, пока я в беспорядке стала носиться по дому, собирая одежду и мыльно-рыльные.

– Остановись, – спокойно произнёс Люцифер.

Но куда там, меня несло.

– Докажем ей, – произнёс он. – Меч убери, с ним в кафе не пустят.

– В какое кафе? – недоуменно спрашиваю я, роняя пакет на пол, видя, как исчезают оружие в руках Дино и крылья обоих существ.

– Ну вот теперь можно идти, – удовлетворённо промурчал Люцифер.

– Зачем? – спрашиваю я в недоумении, пока он вкладывает в мои руки сумочку и ключи.

– Доказывать тебе, что мы настоящие, – проговаривает и подталкивает меня к выходу. Дино следует за нами.

Щелкаю замком скорее по инерции, чем осознанно, и на лестнице мне попадается пожилая соседка. Она медленно здоровается со мной и смотрит поверх моей головы, аккурат на парней.

– Здравствуйте! – бодро произносит Демон.

– Здравствуйте, – отвечает женщина и начинает подниматься по лестнице дальше.

– Убедилась? – спрашивает Дино.

– Она тоже может быть частью моего бреда, – отвечаю.

– Вот упрямая, пошли в кафе, я жрать хочу, – произносит Демон.

– Я тебя недавно кормила, – проговариваю немного с укоризной.

Он тяжело вздыхает.

– Кошачий корм поддерживает тело твоего фамильяра, но не насыщает меня, – объясняет он мне на пальцах, рядом хмыкает Дино.

А в кафе я понимаю, что эти двое напротив меня действительно… настоящие. Их видят все. Я молча пью кофе, подозрительно смотря на них, они отвечают мне тем же.

– Почему именно за ней тебя прислали? – вопрошает Люцифер, осматривая меня.

– Цитадели она нужна, – произносит Дино.

– Если она нужна Цитадели, значит, и нам, – отвечает сквозь зубы Демон.

– Что ты хочешь сделать, Люцифер?

Он щурит глаза и произносит:

– Спрятать её и узнать, кто она такая.

Эпилог

Архангел Гавриил рвал и метал. Мало того, что Дино не выполнил задание и им пришлось искать нового Инквизитора, этот строптивый Ангел ещё и пропал, канул в лету вместе с Ведьмой, и, конечно же, не обошлось здесь без участия Ада: Люцифер тоже пропал.

– Найти, убить, низвести в Небытие Ведьм, Ангела и Демона же доставить мне живыми, – кричал он, брызгая слюной на своих подчинённых.

Когда Архангел Гавриил остался один на один с собой, то успокоился и безучастно откинулся на кресло. Кучка чиновников от Цитадели знала правду. Только они. Остальным это было ни к чему. Иначе от правды можно сойти с ума. И безумие повторится. То, что они так кроваво прекратили. Ведьмы не были Ведьмами.

– Ни один потомок Мальбонте не должен выжить, – сказал он усталым голосом.

КОНЕЦ!