Текст книги "Глаза цвета ангела (СИ)"
Автор книги: Joanne X
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
– Люби меня, Дино, – нежно шепнула она, разгоняя мурашки по его телу, легко разбежавшиеся по нему, низ живота скрутило жгучим желанием и пульсацией.
Вики посмотрела на него и потянулась за поцелуем. Дино ответил страстно, глубоко и даже немного грубо от нетерпения и долгого ожидания. Его теплые сухие ладони ласкали, ставшее мягким, податливым тело девушки. Он оторвался от её губ и увидел в глазах безумное горячее желание, отвечая ей таким же взглядом. Его рука легла на горло девушки и она с изумлением увидела во взоре Дино власть над ней, которой она как всегда покорилась с удовольствием. Дыхание участилось, а она терялась в ощущениях, а Дино неторопливо, мучительно нежно, но неотвратимо двигался ниже. Его руки ласкали, чуть сминая грудь девушки, она тихо простонала, когда он не сводя с неё глаз потянулся губами к острым от возбуждения соскам и чуть вскрикнула, когда он прикусил их сквозь тонкую ткань платья.
– Это определенно нам мешает, – прошептал ангел ей в губы, чуть улыбаясь, в его глазах она видела яркие звезды, и ловким движением расстегнул платье, оно не нужным грузом упало на зеленую траву.
Дино чуть отошел от Вики и прошелся вокруг нее. Он с ума сходил от её красоты, от свежести, от смущения, от нежности, от того, что она думала о нем сейчас. Он усмехнулся. А девушка закусила губу и чуть всхлипнула от жгучего истекающего соками желания, когда прочла в его глазах то, что он хотел делать с ней сейчас. Он улыбнулся кончиками губ и снова глубоко поцеловал её. Их руки крепко сплелись, вокруг разгоряченных тел, уже не осознавая, что они делают, повинуясь инстинктам. Ладони Дино легли на её бедра и заставили Вики тянуться к нему. Её руки скользнули к рубашке Дино и быстрым движением скинули её с его сильных плеч, огладив их. Она чуть оторвалась от губ ангела и резким нетерпеливым движением отстегнула ремень, приласкав его сквозь ткань брюк, увидев нетерпеливое движение бедер еле сдерживающегося Дино. Она целовала его, мучая неторопливой лаской. Дорожка горячих влажных поцелуев по сильной груди к кубикам пресса и поясу адониса. Парень простонал и чуть сильнее притянул её голову к себе, когда она губами сомкнулась вокруг него. Он балансировал на тонкой грани между не сойти с ума до безграничной чувственности утопающей в откровенном эротизме. Но, черт возьми, ему нравилось, как девушка любит его – откровенно и без стеснения, желая доставить удовольствие ему и раствориться в нем самой.
– Иди ко мне, – страстно прошептал он, притягивая ее к себе, его голос дрожал.
Вики поднялась с колен и прильнула к нему. Он притянул её к себе за ягодицы, тем самым ненавязчиво заставив обвиться ногами вокруг его торса. Глубокий поцелуй и он резко вошел в неё. Она вскрикнула, болезненно поморщившись и тут же ощутила новый толчок, почувствовала, как её сознание начинает уплывать от того сладострастия что есть между ними, от того как её сейчас брал Дино.
Она вскрикнула, когда он полностью вышел и снова оказался в ней. Девушка попыталась двигаться, но была остановлена взглядом ангела.
– Будь покорна мне, – прошептал он и его глаза сверкнули той силой, которая была в нем, той которой хотелось сдаться по собственной воле.
И Вики отдалась его плавным движениям, расслабившись в его руках, тая и томясь, её тело взрывалось маленькими фейерверками, а собственные стоны казались музыкой. Она слышала, как тяжело дышал Дино, как ему хотелось быть с ней как можно дольше, чувствовала его жгучее желание, его скопившееся напряжение, его томление по ней, их чудо созерцания, которое теперь облеклось в форму, в форму их любви. Дино почувствовал, как забилась в его руках Вики, как она сжимает его внутри себя, как она притягивает его к себе в порыве кульминации, как стонет и выкрикивает его имя.
– Смотри на меня, – хрипло, срывающимся голосом сказал Дино.
До неё не сразу дошло, что он говорит и она сквозь дурман в голове и подступающий оргазм посмотрела в его лицо затуманенным взором.
– Всегда смотри на меня, малыш, – не просьба, а приказ.
Она вздрогнув, посмотрела в его серо-бирюзовые глаза, и подступающая волна безумного удовольствия накрыла её. Дино почувствовал это и с коротким стоном излился в девушку, сделав резкое движение бедрами, прижавшись к ней, сократив расстояние настолько, насколько это было возможно.
Дино еще долго не выпускал разгоряченную девушку из своих рук, присев на траву и привалившись спиной к дереву. Оба тяжело дышали и их сердца так гулко стучали, что они их слышали. Вики ласкала его, покрывая легкими поцелуями, а он таял под этими ласками, смотря на красивое раскрасневшееся лицо девушки, увидел засос, оставленный им в порыве страсти, на плече.
«Моя», – утвердительно блеснули его глаза.
«Твоя», – услышал он в ответ нежное.
Девушка прижалась к нему и обняла его, он крепче притянул её в ответ.
– Что будет дальше? – спросила она то, что он и ожидал.
Ангел отнял её от своей груди и внимательно посмотрел на девушку.
– Ничего не бойся, – сказал ей Дино.
– Мы будем очень осторожными, – тихо произнесла Вики и вдруг почувствовала под собой вновь растущее желание Дино.
– Будем, – прошептал он, улыбаясь, – Но не сейчас. Я желаю тебя больше всего на свете.
Они вновь жадно поцеловались, слегка покусывая губы друг друга. Горячий обжигающий воздух вокруг них закручивался в стремительный и быстро вращающийся ураган. Вики и не думала, что обычно всегда спокойный и деликатный, Дино мог отвечать ей с таким упоением, с бешеным желанием, с горячей страстью, граничащей с грубостью. Они тяжело дыша, оторвались друг от друга, солнечный свет был с ними, окутывая их, одевая их обнаженные тела в золото, отражая в их глазах блики и лица друг друга. Они понимали, что вместе навсегда, даже если дальше их ждут непреодолимые испытания: обреченность Непризнанной и запреты Ангела. Пара улыбнулась друг другу, тяжело дыша. В этой улыбке была только им понятная истина, которая для других оставалась загадкой.
Вики видела, что светлые глаза ангела совсем потемнели и прикусила губу. Она ещё ближе придвинулась к нему и их тела соприкоснувшись, соединились. С губ обоих сорвался стон блаженства от воссоединения. Дино крепко обнял трепещущую Вики, перехватывая инициативу, не давая двигаться слишком резко, задавая темп, комфортный для обоих. Вики простонала и обняла его в ответ, чувствуя его дрожь и силу рук, от которой она сейчас готова была сойти с ума.
Безумие момента, запах вишни, мягкость травы, лучи солнца на их телах, страстные движения, горячий воздух вокруг их тел, громкие стоны, влажные толчки, упоительное наслаждение, баланс между нежностью и нетерпением, острота чувств, неотрывность взглядов и пиковое удовольствие.
– Я наверное сумасшедшая, – прошептала она, лежа на его груди, ещё чуть подрагивая, ещё разгоряченная, еще неуспокоенная, немного шальная от ласк ангела, от того с какой она стороны открылась не только ему, но и самой себе.
– Тогда это наше общее помешательство, – шепнул он в ответ, ещё крепче сжимая её в своих руках.
Паре не хотелось уходить из того места, которое соединило их, ещё острее заставило чувствовать их близость, острее заставило чувствовать их общую судьбу. Дороги назад не было, отступать было некуда. Дино понимал, что ему придется противостоять всем: отцу, школе, устоям, их судьбам, её обреченности и его морали.
Одевшись, пара улыбнулась друг другу. Ангел раскрыл объятия навстречу Вики и они крепко обнявшись нырнули в водоворот. Счастливые они оказались у ворот запретного сада.
Улыбки растаяли и объятия разомкнулись, когда они увидели, что их встречали Фенцио и Ребекка. Дино увидел с каким разочарованием смотрит на него отец. Вики видела строгость в глазах матери. Влюбленные взялись за руки с готовностью защищать себя и свои чувства.
Комментарий к 12. Форма любви
Простите за неканонного Дино, автор видит его таким, даже в интимные моменты. Всех люблю, спасибо, что читаете, жду отзывов!
Для создания атмосферы аудио – Amy Stroup “In The Shadows”
========== 13. Запрет на любовь (от лица Дино) ==========
Всё-таки отец имел надо мною незримую власть: я любил и уважал его, образ мыслей, действий, строгую жизнь, непоколебимый авторитет среди учителей и учеников, да что там – с ним советуются могущественные Серафимы. Я знал, что он бесконечно много работает, отдавая всё свое свободное время своим ученикам и их обучению.
Ты рано овдовел мой отец и на тебя легла забота обо мне, о моем воспитании и я ни разу не видел и не слышал, чтобы ты меня хоть чем-то упрекнул, ты отдавал мне все свое время, всю любовь и всю нежность настолько, насколько мог. Я знаю, что тебя считают сухарем и черствым человеком, но я-то знаю, что ты не такой, я знаю какой ты на самом деле. Я помню все наши скромные праздники – ты всегда приносил мне подарки, они были не дорогими, но особенными и очень нужными в обучении. Я раньше не понимал, но сейчас вижу, как ты беспокоился о моем будущем. Благодаря дисциплине, которую ты мне привил при моих ничтожных природных данных, я стал одним из лучших учеников в школе. Я встал на одну ступень с Люцифером, сыном самого Сатаны. И мое честолюбие взлетело до небес, но ты и тут подсказал мне, что это все пустое, что не следует этим упиваться, а следует идти дальше, становиться лучше, совершеннее в любом деле. Твои уроки важны для меня, отец.
Я помню, как всё свое детство и юность очень много времени проводил за книгами и отец был всегда рядом, он всегда знал, что мне сказать, как меня напутствовать, как меня направить. И отец, конечно же, переживал за меня и успехи в школе. Все свои несбывшиеся амбиции были перенесены на меня и я вынужден был стремиться стать тем, кем хотел стать мой отец. И то как я поступаю сейчас его не то, чтобы сильно расстраивало, это его убивало.
Ты раздражался когда я рисовал, но однажды увидев мои рисунки, ты положил мне руку на плечо, сжал его и кивнул мне. Я понял, что достиг и в этом совершенства и был одобрен. Также как и моя помощь людям – я знаю, ты не долюбливаешь их – но ты и это одобрил, однажды спустившись со мной на землю и помогая мне до седьмого пота в военных госпиталях. За это, мой отец, я и люблю тебя!
Ты всегда меня понимал.
Даже когда со мной случилась моя первая любовь – Миранда. Я видел твое разочарование во мне, видел, как ты хотел растерзать эту Непризнанную. Одно время я так и думал, что ты её отправил в небытие. Потом я узнал, что ты поднял все свои связи, чтобы она исчезла из моей жизни. Я спрашивал тебя зачем ты так сделал, а ты твердил, что это нелюбовь – похоть. Я упрямо, со слезами на глазах, пытался тебе доказать обратное. Ты прав оказался и в этом, отец.
Да, ты никогда не покажешь свои эмоции, ты скроешь их за маской напускного равнодушия и пренебрежения, чтобы сразу оттолкнуть другого, чтобы он не залез в душу глубоко, чтобы не поранил там и без того израненное, раскуроченное и страдающее сердце.
Я знаю отец, что ты очень любил мою маму, воспоминания о ней и её раннем уходе заставляют тебя становится меланхоличным. Я видел лишь один раз, когда ты позволил себе быть слабым. Я был мальчишкой еще и смутно, смазано помню, тот момент когда ты совершенно разбитый (это я сейчас понимаю, что ты был пьян) и потерянный рыдал над маминой шкатулкой с её украшениями. Ты мне говорил, что она была самым прекрасным ангелом на небе и ты её не заслуживал, но она всё равно выбрала тебя: скромного, немного диковатого, но очень умного и вдумчивого. Ты говорил мне, что у меня её черты лица и что ты меня очень сильно любишь. Такое я слышал от тебя первый и последний раз, но эти слова никогда не выветрятся из моей души и моего сердца. Чтобы ты потом не говорил мне и не делал, отец, я знал, что все было продиктовано твоей любовью ко мне.
Но я видел и ещё одну твою грань – это твоя страсть к Ребекке Уокер. Эта Непризнанная оставила в твоем сердце такой шрам, который никогда не затянется. Из-за неё ты потерял всё к чему стремился. Все твои таланты, твой блестящий ум, твое умение мыслить быстро и в пользу ангелов – всё оказалось погребено под всепоглощающей страстью к этой земной женщине. Я видел, как ты в минуты воспоминаний рассматриваешь свои ладони – натруженные ладони простого учителя, оглаживая проступившие венки на них. Ты это делаешь для того, чтобы сосредоточиться на чем-то, чтобы твоя душа не рыдала в этот момент, потому что ты страдал и страдаешь до сих пор. Тебе приходится изредка видеть ту женщину, которая смогла переступить через тебя и твои чувства, только потому, что не любила, а хитростью забралась на твое место; но ты как верный пес все равно будешь служить ей, потому что это даже нечто большее, чем ты испытывал к моей матери, отец, и я тебя не сужу, потому что люблю и понимаю, ведь я тоже влюблен. Знаю, как ты тщательно собираешься на собрания Ангелов, где предполагаемо будут и Серафимы. Ты, неосознанно волнуешься, всё время приглаживая свои волосы. Отец, я люблю тебя в такие моменты больше, чем в другие, потому что ты становишься тем, кем являешься на самом деле – ты становишься живым.
Я сейчас стоял перед лицом отца и пытался собраться с мыслями. Моё сердце разрывалось между тобой и моей Вики. Два самых любимых человека, две прекрасные души. Я стою перед твоим столом, а ты сидишь за ним и стараешься не смотреть на меня, но я вижу, что ты смущен и подавлен и зол, настолько, что в попытке успокоиться ты уже в тысячный раз перекладываешь папки на столе с одного места на другое. Я молчу и жду, когда ты первый начнешь разговор, я не хочу тебя провоцировать, я знаю, что в гневе ты можешь наговорить таких слов, что тебе потом станет стыдно, но не привыкший извиняться ты будешь тяготиться этим, а я хочу, чтобы у тебя на душе, отец, не было так тяжело.
Твои руки наконец-то успокаиваются и ты устало трешь переносицу, но всё еще не смотришь на меня. Я жду, я спокоен, я знаю, что прав и оправдан моей любовью, моей Вики, моей землей, моей дрожью, моей сладостью, моей маленькой зеленоглазой девочкой, молящейся на ступенях церкви, тем, что я буду любить веки вечные, потому что я уже не знаю где кончается её душа и начинается моя, потому что мы одно целое.
– Присядь, – немного жестко и нервно произносишь ты, всё еще несмотря на меня.
Я присаживаюсь возле стола и смотрю как ты, чуть помедлив, встаешь, проходишь и грузно садишься на стул напротив меня. Я вижу твое болезненно перекошенное лицо: ты беспокоишься за меня и тебе больно, что я ослушался тебя. В моем горле ком и я судорожно сглатываю его. Ты не кричишь на меня, не злишься, тебе больно и это убивает меня. Ты молчишь.
– Отец, я … – было начал, когда понял, что могу сказать это твердо.
– Я не хочу оправданий, сын, я хочу понять для чего и стоит ли это твоего блестящего будущего?
Его тяжелый, мрачный взгляд скользнул по мне и он сцепил ладони в замок. Замкнулся. Злится. Больно за меня и себя. Думает, что Вики такая же как её мать.
Я вздохнул, успокаиваясь и начал говорить:
– Когда-то я был на задании на земле, отец, я устало брел к круговороту и услышал настолько сильный и горячий человеческий призыв – молитву Шепфа, что не мог не откликнуться и это привело меня на ступени к старой церкви. Я увидел там маленькую милую девочку, солнце бликами играло в её каштановых волосах, а красивое личико было искажено – ее мать умерла. Я не мог удержать ускользающую жизнь, Шепфа призвал её к себе. Я не знаю, что произошло в этот момент: искренняя молитва девочки или мое ей сочувствие, но она видела меня, её искрящиеся изумрудные глаза смотрели прямо на меня, в мои глаза, в мою душу. Это была Вики. Вики Уокер. Девочка, чью душу я полюбил уже тогда. Это чудо, которое я пронес с собой за все время до того момента пока мы снова не встретились с ней, когда та стала взрослой прекрасной девушкой. Она разбудила во мне все то, что я думал уже уснуло навсегда и это так не похоже на то, что было с Мирандой – сладкий дурман, заполнивший все вены и отравивший кровь. И я здесь согласен с тобой, отец, ты был прав.
Отец вскинул на меня удивленно глаза и я увидел изумление в них. Мы никогда не говорили так откровенно – привыкшие оба носить в себе свои переживания, оба немногословны и скупы на эмоции.
Я продолжил, снова сглотнув ком, потому что чувствовал твое понимание, ты молчал не перебивая, ты чувствовал меня в этот момент и моя душа ликовала:
– Самое удивительное, что она узнала во мне Ангела того, кто утешал её на ступенях церкви, она настолько сильно чувствовала меня, что я увидел зарождающуюся любовь ко мне. Я ничем её не заслужил, я и сам потерял голову и это было наше чудо. Вики стала еще прекраснее, теперь я уже увидел в ней женщину и она меня манила как аромат цветов вишни, я не мог сдержаться и мы целовались тогда. И еще мы рисовали, мы безумные, я знаю…
Я прервался и мечтательно улыбнулся воспоминаниям, заметил, что и у тебя невольно поднялись в легкой улыбке краешки губ.
– А потом, потом была авария и я потерял её, как думал навсегда… – я не смог скрыть горечь в голосе.
Я увидел, что ты почувствовал мою боль как свою.
– А потом, увидев её здесь и, наконец, показав Вики какой я на самом деле, я приказал себе забыть все чувства, что возникли у меня к Непризнанной на земле, я отрицал всё, что испытывал к ней, в том числе и чувственное влечение. Но общение с ней и соперничество за внимание девушки с Люцифером, показало мне, что мои чувства не пустышка и я люблю её, а она меня, мы научились доверять друг другу настолько, что договорились читать мысли друг друга только если кто-то из нас попросит это сделать, а потом она поняла и меня, когда я сказал, что есть запрет на плотскую любовь. Но наша любовь справилась и с этим, явив нам наше чудо созерцание, когда мы были вместе и нам было так хорошо, как не было никому… – сказав это всё, я тяжело вздохнул.
Отец внимательно слушал меня и я по его лицу видел, что он переживает.
– Но как бы мы не бегали по замкнутому кругу, влечение все равно сильнее, я люблю эту девушку, отец, и это не то… это не так… – я запнулся и пристально посмотрел на отца.
– Как у меня, – продолжил за меня он.
Я посмотрел на его лицо еще раз: седые волосы, морщинки возле глаз и губ, серые глаза подернутые вечной печалью. Я безмерно люблю его.
– Спасибо за доверие, сын, ты раскрыл мне душу, я, как отец, рад, ведь ты всегда так замкнут со мной, но я тебя не виню в этом, я сам такой же, но мой долг предупредить тебя – девушка обречена, – отец чуть склонил голову, избегая смотреть на меня, – Она исчезнет из твоей жизни и ты будешь страдать… Я… Я не хочу тебе моей судьбы…
– Я знаю, что вокруг неё тайна, что она сама в себе это чувствует, но я ещё сильнее её люблю и я сделаю всё, что в моих силах, чтобы предотвратить беду…
Я встал, считая, что могу уйти, потому, что всё сказал, но меня остановил тихий голос отца:
– Стой, сын…
Я остановился и посмотрел на него. Поднявшись из кресла, он чуть поморщился от боли, я знал, что его беспокоит колено. Он подошел ко мне и крепко обнял меня. Я обнял в ответ, медленно, изумленно.
– Иди к ней и не упускайте ни минуты, будьте всегда вдвоем.
Я выбежал из кабинета отца окрыленный и отправился на поиски Вики.
========== 14. Обреченная (от лица Вики) ==========
Я покорно шла за матерью по широким мрачным, с готическими сводами, коридорам школы Ангелов и Демонов. Её волосы, одинакового цвета с моими, крутыми кудряшками были разбросаны по плечам, крылья подрагивали при ходьбе, стремительность с какой она двигалась, беспорядочно развевала её кипенно-белые перья.
Мы зашли в кабинет, полагаю, самого директора школы Кроули. Жестом она пригласила меня сесть на диванчик возле камина, присев рядом. Мать быстрым взглядом осмотрела меня, немного нервно смахнув волосы, отвернулась и вперилась немигающим взглядом на огонь.
А мне так хотелось ласки от неё: мне хотелось, чтобы она придвинулась ко мне и обняла меня, крепко-крепко, чтобы я почувствовала её любовь ко мне и заботу обо мне, как в детстве. Двигались стрелки часов, отмеряя свой вечный ход. Тянулись минуты, а разговор не завязывался. Мне казалось я попала в какой-то сюрреалистичный мир, со своими непонятными загадками, недомолвками и плохой концовкой в итоге. Так я уже в нем.
Наконец молчание закончилось и мать, повернувшись ко мне, слишком пронизывающе взглянула на меня. Она заговорила низким, слегка хриплым, голосом размеренно и даже буднично:
– Давно нарушаете?
Я немного опешила от прямоты заданного вопроса.
– Это так важно? – ответила я вопросом на вопрос, начиная злиться.
Мать немного озадаченно взглянула на меня и положила сухие ладони с тонкими и длинными пальцами на мои, а я успела заметить, что цвет волос и глаз это не всё что есть между нами общего.
– Важно для того, кого ты любишь, – произнесла Ребекка, немного грустно.
Я не понимающе смотрела на неё и с тяжелым чувством ждала продолжения её фразы. А мать предательски медлила, я видела, как она морщится, ей тоже больно. А это значит… она меня все еще любит?
– Потому что время, которое тебе отпущено – истекает…
Я вздрогнула и по телу разлилось предательское онемение вперемежку со жгучим чувством неизбежного плохого предчувствия. Низ живота скрутило жутким узлом отчаяния, я силилась не заплакать. Паззл, состоящий из мрачного наития, ужасающих, холодящих душу снов, уроков демона и ангела, обрывков разговоров, легких намеков наконец-таки сложился. И я уже знала, что скажет мне моя мать дальше.
– Я это знала, предчувствовала… – пролепетала я под пристальным, резко ставшим холодным, взглядом Ребекки.
– И позволила себе самой влюбиться и полюбить тебя?
Мои глаза наполнились слезами, меня сейчас как-будто били по щекам, вылили ушат холодной воды и растоптали.
– А сердцу можно приказать? – слезы свободно текли, я и не думала сдерживаться.
Мать, как тогда ночью, тронула мои щеки и внимательно рассмотрела влагу, что у неё осталась на пальцах. По её лицу прошла судорога.
– Нельзя… – тихо выдохнула она, согласившись со мной.
Мать молчала, отвернувшись к камину, я слушала потрескивание огня и свои утихающие всхлипы.
– Я была молода, когда оставила тебя, Вики, и умерла, – неожиданно начала Уокер старшая, так что я вздрогнула и перевела взгляд на мать, – Мне всегда казалось, что я тебе чего-то не додала, я сильно переживала и украдкой бывала у тебя, уже будучи Непризнанной…
Я вздрогнула и мои глаза распахнулись шире, я силилась не заплакать. Мать продолжила:
– И я любила… – запнулась мать, – люблю вас с отцом, твой отец дорог мне, но сейчас уже как воспоминание о земной жизни, я горевала по нему ранее, но я и не предполагала, что найду здесь человека, которому буду важна и который полюбит меня также, как твой отец и даже сильнее, который пойдет ради меня на многое…
Она немного помолчала, собрав волосы и перекинула их на один бок. Мать сделала это неосознанно нежно, как будто подставляя шею для поцелуя, как-то вся умягчившись. Я невольно улыбнулась.
– Вообще я здесь была окружена сильными мужчинами: Сатана, Кроули, Геральд и… – она снова запнулась и произнесла следующее имя неосознанно с придыханием, – …и Фенцио.
Потом она как будто опомнилась и ее тело снова вытянулось в струнку.
– Решено было, что я буду Серафимом, первая из Непризнанных, Шепфа утвердил, а мне пришлось… пришлось… – она так и не закончила, поглядев на меня глазами одинокой волчицы.
– Тебе пришлось пожертвовать любовью… – закончила за неё я шепотом.
– Мне пришлось пожертвовать дорогим для меня здесь человеком, мне пришлось покинуть его, тем самым растоптав все его мечты о карьере и нашем совместном будущем, – произнесла Ребекка жутким голосом, от которого мне хотелось разрыдаться, потому что я почувствовала такую боль внутри этой хрупкой женщины, что в пору покончить с собой, – Мне пришлось стать жестокой, мне пришлось стать тем, кем я не являюсь, мне пришлось и саму себя растоптать…
И неожиданно эта крепкая на вид женщина разрыдалась. Я медлила лишь секунду и, подсев поближе, крепко обняла её, пытаясь успокоить. Мать в моих руках вытянулась в струнку, но потом обняла в ответ. Она рыдала, а у меня снова возникло впечатление нереальности происходящего, я смутно что-то понимала, но до сознания это не доходило. Пока я не вдохнула аромат волос матери.
Я резко отскочила от неё и теперь с ужасом смотрела. Ребекка непонимающе уставилась на меня вначале, но затем медленно вздохнув, произнесла:
– Ты догадалась… – не спросила, а утвердила, её глаза вновь стали колюче жесткими, слезы, казалось, сами по себе высохли на этой женщине со стальной хваткой.
– Это ты… ты убила меня, – прошептала я, с изумлением заметив, что в моих глазах нет слез, мою грудь разрывало от эмоций, а заплакать я не могла, казалось, если я это сделаю, то слезы, как стекло, разрежут моё лицо в кровь.
– Ты всегда была умной и пытливой девочкой, очень настырной, – её голос дрогнул, – Мне пришлось, Вики, но это секрет небес, наш секрет, ты – секрет небес…
– Шепфа уготовил для меня нечто ужасное, – утвердила я опустошено.
– Это наша судьба, Вики, – ответила мне мать.
Я дрожала, увидев, что и мать бьет дрожь.
– Я люблю Дино и никакая судьба нам не помешает, даже если мне осталось жить несколько часов, – я силилась быть сильной, я крепилась, – Я их проведу с ним, я не смалодушничаю и не предам.
– Ты не понимаешь, Вики, это твое предназначение, подумай о Дино, что с ним будет, когда ты исчезнешь из его жизни так; оттолкни сейчас – пусть у него переболит, и к твоему исчезновению он отнесется спокойно, забыв и начав новую жизнь.
Я вздрогнула и крепко зажмурилась, силясь не заплакать, но последние слова матери запали мне в душу.
– Я должна оттолкнуть его, также как и ты однажды оттолкнула Ангела Фенцио? – на одном дыхании, зло проговорила я, видя, что мои слова задели её.
– Я не хотела, я сделала это, потому что так предназначено и ты тоже поймёшь, когда придет время, – я видела, как она уговаривает меня.
– Я не могу так поступить с ним, – прошептала я, – Он должен знать всё и если он оставит меня, я смирюсь с этим и приму его решение, но если он поддержит меня и будет со мной до конца, я буду самой счастливой во всей вселенной столько, сколько мне отведено и, возможно, мы сможем преодолеть судьбу и всегда быть вместе.
Мать изумленно смотрела на меня, я видела, что она хотела подойти ко мне, но моё неосознанное движение назад остановило её.
– Тогда беги к нему и не теряйте ни минуты, – прошептала Ребекка, с затуманенным от слез взором.
Эти слова словно запустили спусковой механизм, я выскочила из кабинета и увидела в конце коридора Дино. Как безумная побежала к нему навстречу. Он прибавил шаг, улыбаясь. Мгновение и я прыгнула к нему на руки, обвив его торс ногами, зацеловывая до онемения губ, плача, дрожа от осознания своей обреченности, от остроты близости моего Ангела, от нашего чуда любви. Дино также страстно откликнулся и крепко обнимал меня, губами собирая слезы, потоком бегущие из моих глаз.
Мы были одни, посреди пустынного коридора, но не одиноки, пусть над нами висел дамоклов меч из довлеющей судьбы, но, обнимая его, я понимала, что вместе мы что-нибудь, да, придумаем.
Люби меня, Дино, люби как в последний раз…
Комментарий к 14. Обреченная (от лица Вики)
https://vk.com/club194439725 – забегайте, буду рада
========== 15. Бал у Дьявола. Первая часть ==========
В тесной комнатке, которую для пары втайне и под строжайшим секретом выделила могущественная Серафим, было место только для шкафа, стола, пары стульев и кровати. Такие строгие Дино и Вики днем на занятиях, не смеющие даже смотреть в сторону возлюбленных, а тем более касаться, ночью становились безудержными и не могли насытиться друг другом. Им и не надо было больше ничего. Они читали, мечтали, рисовали и жарко занимались любовью.
Сегодня вечером их ежедневные и такие желанные планы были нарушены – Люцифер устраивал бал, о котором без умолку трещал уже последние две недели, и они были приглашены. Отказаться было бы подозрительным. Но никто из них туда не торопился.
– Дино, – нежно шептала Вики, томясь, пока он с ожесточением распутывал тугой корсет на ней, наверху которого соблазнительными бугорками стыдливо пряталась грудь.
От нетерпения его ладони дрожали и он сильнее путался в шнуровке её бального платья. Парень тихо выругался. Она рассмеялась и закусила нижнюю губу, скользнув по сильным рукам, чуть царапнув проступившие от напряжения вены, притянула его к себе и поцеловала. Дино усилил напор и прижал её к стене. Девушка простонала от силы его желания, упирающегося ей в бедро.
– Мы опоздаем, – шепнула она, на секунду оторвавшись от его губ, вглядываясь в его прекрасные черты.
– Я не хочу там появляться вообще…
Он, улыбнувшись, поцеловал её в шею, оставив след от своих губ разбегающимися змейками потревоженных кровеносных сосудов. Дино с ума сходил от запаха и шелка её кожи. Языком обвел полукружия груди, не сводя взгляда с раскрасневшейся Вики. Она простонала, усиливая обоюдное жгучее желание утолить жажду и потребность друг в друге.
– Сними платье, иначе я за себя не ручаюсь – порву на части, – прорычал он, отпуская её.
Её легкий смешок, его горячие руки на талии, ловкое движение девичьих изящных пальцев и платье тяжело осело на полу, обнажив её тело созданное для любви, его горячий взгляд, будящий все самое необузданное. Вики немного развязно стояла у стены, лунный свет падал на совершенные изгибы тела. Дино не мог оторвать глаз от девушки, она кружила голову посильнее самой крутой высоты. Парень усмехнулся и произнес хриплым голосом с тяжелым дыханием:
– Ты специально тянула? – кивнул головой на платье и подошел к ней.
Вики лукаво рассмеялась и решила оставить вопрос без ответа, положив руки ему на плечи. Дино медленно чувственно поцеловал её в губы, чуть приласкав языком и неторопливой влажной дрожащей дорожкой спустился до бедер девушки. Он чувствовал, как она дрожала под его горячим дыханием и таким же взглядом. Парень обхватил её бедра горячими ладонями и Вики почувствовала внутри себя нежную влажную ласку Ангела. Она задохнулась от сладости и остроты чувств, охвативших её, жажда отозвалась тоской, скрутившись в сладкий узел желания. Ей никогда не утолить потребность в нем во всем, чтобы они вместе ни делали, ей всегда будет мало, ей мало даже времени в сутках, мало его губ, мало его несдержанного напора. Отчаяние подстегивало её любить его настолько сильно, чтобы он чувствовал себя самым любимым, самым дорогим, самым желанным, самым-самым.
Девушка чуть хрипло простонала, когда он подхватил её на руки и понес на их постель, аккуратно как хрупкую статуэтку, уложив на шелковые простыни. Дино видел, как девушка в нетерпении выгибается ему навстречу, маня его, желая и пылая сладострастием. Он улыбнулся и с жаждой, которую могла утолить только она, поглядел на неё.
