Текст книги "Легенда о близнецах (СИ)"

Автор книги: jenova meteora

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Было это давным давно, и столь много воды утекло с тех пор, столь много миров родилось и погибло, что быль стала сказкой, сном о прошлом, которого могло и не быть вовсе.

В далеком-далеком мире, что именовался Золотой Землей Айягарасэ, обитал удивительный народ. Были жители этой земли беловолосы, а кожа их сияла золотом под лучами ласкового солнца. Звались они айя – «Совершенными», ибо повелевали пространством и временем, ибо не ведали смерти. И почитали они свою императрицу, звали её Матерью, и дали ей имя – Лирриан. И была она древнее их всех, вместе взятых, и безупречнее самых Совершенных. Жила она великое множество тысячелетий: пожалуй, столько же, сколько существовало само время. И столь же долго принадлежала ей империя Айягарасэ, ибо была ею создана. И всегда пела она прекрасный зов, что звался Песнью, своему народу, чтобы слышали ее, чтобы помнили ее. Было у нее все, что может быть у того, кого именуют богом… Но все же не имела она ничего своего, кроме одиночества и Песни. И тосковала, глядя на свой народ, что жил, восхваляя Её.

Тогда, взяла она часть своего сердца, и сотворила себе подобного. И молвила:

«Теперь ты есть часть меня, мой сын. Имя твое – Ассэне, «Первый».

И он действительно стал Первым. Ее правая рука, Ее оружие, Ее возлюбленный сын. Правили они вместе Золотой Землей Айягарасэ. Теперь с любовью взирала на свой народ Лирриан со златого престола, а сын ее годами и веками странствовал по прекрасной земле – и видел, как живут иные Совершенные, жил он среди меньших братьев и сестер, не старея и не умирая, пока однажды не вернулся домой. И задал он Лирриан вопрос, терзавший его долгие годы:

«Матушка моя, ты говоришь, что все они – наши братья и сестры, но ни к кому из них я не был привязан, ни к одному не чувствовал родства, и не смог найти себе равных».

«Ты одинок?» – только и спросила Лирриан, и склонил он голову в знак согласия.

«Пусть будет так», – улыбнулась Лирриан, возрадовавшись пониманию творения своего.

И вновь взяла она часть сердца своего, да сотворила другого, явившего собою отражение Ассэне. И молвила:

«Имя тебе – Даэтран, «Познаватель», ибо даны тебе любопытство неуемное, да бесконечная жажда знаний».

И вновь пустился Ассэне в дорогу дальнюю, которой не было конца-краю, ибо звалась она жизнью; но теперь шел он по ней рука об руку с равным себе. И берегли они друг друга, помня наказ Лирриан. И кочевали они по Золотой Земле, и вершили судьбы иных айя, и утоляли жажду познаний. И видели что угасает их мир, что Совершенным не к чему более стремиться, что достигнув предела, пытаются они постичь запредельное. И видели братья, как заглянули иные айя-Совершенные за предел и узрели там бездну – страшную, вечную, пустую. И впустили они эту бездну в свой мир, и старались ее подчинить. И звали ее Хаосом Тысячеглазым. И Хаос проник в сердце каждого из них, даровав голод – неутолимый, всепоглощающий. И стало мало Совершенным того, что у них было. И придумали они смерть. И начались раздоры среди них, и была истерзана Золотая Земля болью, чудовищным насилием и страданием. И восстала она против Совершенных. Рухнули стеклянные города, оплавились золотые купола. Поднялись из недр земли огонь и лава, а ветер накрыл пеплом горы и города. Иссохли реки и погибли звери. Погасло яркое солнце и взрывались звезды в небосводе.

И те айя, что были слабее – остались на руинах мертвого мира тенью, осколками своего народа. И обратились против своих братьев и сестер. И были они столь же могущественны… и были пустые, мертвые, одержимые. А потом их не стало.

И ушли другие айя-Совершенные, вместе с Лирриан и ее сыновьями Ассэне и Даэтраном, в абсолютное ничто, бесконечную реку между мирами. В последний раз надругались они над своей землей – разорвав над ее руинами ткань пространства и времени. И искали они себе новый дом – новые миры, новые города.

Иные миры были губительны, иные – слишком прекрасны. И спустя вечность скитаний во тьме и отчаянии, нашли Совершенные новый мир. Мир без имени, мир без конца. И ворвались они в него вихрем войны, неся Хаос в сердцах, и стремились уничтожить несовершенство. И видели другие – чужие, непохожие народы, и сражались с ними. Ибо желали они себе весь мир, а не одну лишь землю, что стала первой в их жатве. Земля та звалась Камайнен, и тех, кто жил на ней – извели, изничтожили Совершенные одной лишь своей волей. Но другие – сумели дать им отпор, хоть и не были равными богам. И шла война: страшная, долгая, изнуряющая, и назвали ее Периодом Исхода.

…И долго странствовали Даэтран Познаватель и Ассэне Первый, по землям этого мира, и носили они чужие личины, и были они глазами и ушами матери своей, карающей дланью ее. И сеяли смуту да страх среди тех, кого считали увечными, слабыми, несовершенными. Но вот однажды вернулись братья домой и были печальны и задумчивы.

«Какие думы одолевают вас, возлюбленные сыновья мои? Все ли хорошо, все ли у вас есть?» – спрашивала Лирриан.

«Матушка моя, я видел и слышал многое, я говорил и вершил от имени твоего, я вел других по предначертанному пути. Я превыше, чем они, но есть у них то, чего нет у меня», – отвечал Ассэне.

«Я видел искру в каждом из них, искра эта способна разжечь негасимое пламя – согревающее ли, обжигающее ли. Они кличут это душой и следуют его зову», – молвил Даэтран.

«Зачем вам эта искра, сыновья мои?» – спросила Лирриан.

«Чтобы понять суть врага, его слабости. Чтобы уничтожить», – ответил Ассэне Первый.

«Чтобы понять и узнать, как они живут. Чтобы найти мир, чтобы обрести спасение», – сказал Даэтран Познаватель.

«Пусть будет так», – отвечала им Лирриан, и взяла она немного от своего Дара, и достала до неба рукой.

И загорелись на ее ладонях две беспечно яркие звезды. И дала она это сыновьям своим:

«Теперь и вы наделены этой искрою. Возвращайтесь же на свой путь, возлюбленные сыны мои, пусть невзгоды и козни чужих богов обойдут вас стороной».

И вновь пустились близнецы в дорогу, которой не было конца-краю, ибо звалась она жизнью; но теперь были они иными. Искра, именуемая душой, горела в их сердцах неистовым, негасимым пламенем. И путь их был долог. И кочевали они по чужим землям, постигая суть и мудрость других народов, и теперь они любили и ненавидели, теряли и обретали, и были вечно молодыми – и верили, что никогда не умрут, ибо хранила Лирриан сыновей своих. И стали забывать, кто они, и для чего свершают свои деяния.

И увидела Лирриан, что «искра», кою так желали братья, сделала их несовершенными, дала им изъян. Но они были ее любимыми сыновьями, ее верными. И она смирилась с их несовершенством, но запретила делиться этим даром с другими айя. И однажды, призвала она обоих сыновей к себе, дабы напомнить им – кто они, и для чего были рождены.

Но домой вернулся лишь один из них – Ассэне Первый. И в горести поведал матери, что его брат не слышит более ее зова. Что та искра – разгорелась пламенем в его сердце, и что стал он ближе к чужим народам, нежели к своим собратьям. И разгневалась Лирриан, и нарекла второго сына своего предателем.

…А он странствовал по миру, он видел и слышал многое, он носил сотни личин и тысячи имен, и не мог никому явить свой истинный лик – ибо ненавидели его народ, и боялись. И понимал Даэтран, что нет никакой разницы между теми, среди кого он жил, кого сумел полюбить, и теми, кто был с ним одной крови. И однажды тайно вернулся Даэтран домой, и показал свою душу, ее негасимое пламя другим айя. Тем, кто все еще верил ему, кто ждал его – и не желал кровавой резни. Тем, кто желал избавиться от неутолимого голода внутри. И глядели они на пламя, что было душой, и жаждали ее, ибо видели в ней надежду.

И сказал Даэтран:

«Мы стремились к совершенству. Мы построили империю, которой был не один миллион лет. Мы жили в стеклянных городах. Мы летали на железных птицах и поднимались высоко в небо, мы видели бесчисленные звезды. Мы умели взрывать солнца. Мы могли менять пространство и время. Мы не ценили жизнь, ибо не ведали смерти. Мы были вечными, прекрасными и гордыми. Мы были богами. И это нас погубило. Мы достигли предела совершенства, и нам стало скучно. Мы стали искать смерть. А когда не нашли – сами ее создали. Мы начали войну, в которой не было победителей. Мы извратили Золотую Землю Айягарасэ, и она взбунтовалась против нас. Наши города рушились, наше солнце погасло.

Мы впустили Хаос на нашу землю, мы верили, что сможем Им управлять. Мы не задумывались о том, что Хаос был изначально. И что Он пребудет в конце.

Пребудет всегда.

Хаос заразил нас безумием. Хаос нас изменил, сделал уродливыми, сделал чудовищами. Он сожрал нашу Айягарасэ. И по ней бродили все те, кто когда-то были одними из нас. Мы научились создавать Разломы. Мы шли в пустоте и мраке, сквозь бесчисленные миры, и Хаос следовал за нами. Иные из миров мы уничтожали сами. Иные пожирал Тысячеглазый. А иные сами убивали нас. И затем мы нашли этот мир.

Мир без имени. Мир без конца.

Он был порочен, и оттого прекрасен. Мы стали изничтожать жизнь, что была здесь. Мы стремились выжечь пороки, глубоко укоренившиеся в обитателях этого мира. Мы желали очистить эти земли от скверны. Хотели сделать его совершенным, как мы сами. И мы не понимали, что самое очищенное и совершенное – и есть настоящее зло. И мы несли его в себе. Это было в наших телах, в наших венах. В наших умах и наших сердцах. Наше совершенство делало нас пустыми. И в пустоте этой был ненасытный голод, безумие, поразившее нас.

Имя ему – Хаос.

Слишком долго мы брели во тьме в поисках нового мира. Наша суть исказилась. Мы перестали быть теми, кто покинул Айягарасэ.

Мы не умерли – нас просто не стало.

Сами того не ведая, мы заразились Хаосом. Мы принесли его сюда в себе. Разломом мы нанесли глубокую рану этому миру. Мы – мор, чума и язва для всех ныне живущих. И никто, слышите, никто не заслуживает участи быть поглощенным Хаосом.

И потому я даю вам Дар, братья и сестры мои. Отныне вместо пустоты в ваших сердцах будет искра. И пусть она станет пламенем, неутолимым и неугасимым. Пусть заполнит пустоту и будет гореть в ваших сердцах, и сожжет безумие, порожденное Хаосом. Теперь, братья и сестры мои, вы более не будете Совершенными. Но будете живыми. Ибо пламя сие – есть душа».

И разбил Даэтран свою душу на тысячи осколков, и отдал их каждому айя, что желал стать живым. Ибо мог он сие сделать. Ибо был равным богу. Сам же он вновь стал пустым, но уже не был он более Совершенным. Пустота внутри обратилась в иссушающий голод, а после – в тоску. Даэтран умирал, сам того не сознавая, теряя разум по капле.

И увидел Ассэне, что содеял его брат, и страшно разгневался, ибо никто, кроме Лирриан не имел права свершить подобное. И все же простил Ассэне брата-близнеца, ибо любил его больше жизни. И пришел он к нему, и отдал половину своей души.

«Теперь у нас одна душа на двоих, возлюбленный брат мой. Отныне не сможет ни один из нас жить без другого».

Но было мало того Даэтрану. Желал он прекратить бессмысленную войну, но лишь расколол свой народ. И увидела Лирриан, кем стали ее дети, и ужаснулась негасимому пламени в их сердцах, ибо ослепляло оно ее, ибо стали они вольными, и не слышали более ее зов. Не звучала больше Песнь в их сердцах, не заполняла пустоту – ибо не осталось ей места.

Перестали они быть Совершенными, преуменьшился их великий Дар, и Лирриан отринула их от себя. Кем они стали? Не Совершенные более, не боги и не айя, но братья и сестры Даэтрана. Они несли в себе мрак и искру, именуемую душой. И поднял их Даэтран против Лирриан, но не тронул брата своего, Ассэне. И убили отреченные дети свою мать, не сожалея. И в миг ее погибели перестали быть вечными Совершенные, и лишились своего могущества. И познали они страх и боль, и стали потерянными. Но пожалели их отреченные, приняли к себе, дали каждому негасимое пламя, что горело в их сердцах…

Исчез навсегда народ айя-Совершенных, но явились иные: чья некогда золотая кожа стала цвета пепла, а глаза, что сверкали серебром, почернели, и выцвели прекрасные волосы… И освоили, эти иные, покоренную землю Камайнен. И назвали ее Вечной Землей Иллириан, а себя – иллирийцами. И правил ими Даэтран.

И не смог примириться с этим Ассэне, ибо оставался тот верным Лирриан, и не дала ему душа понимания этого мира. И не мог он смотреть на то, что осталось от Совершенных – и на брата своего тоже. Больно ему было видеть Даэтрана, ненавистно было слышать о том, как кличут его – Предателем, за то, что решил сам за всех судьбу народа. И пришёл Ассэне к брату своему однажды – воззвать к гласу разума, в надежде, что ещё возможно все исправить. Делал он сие не как враг, не в ненависти и гневе, но как брат, повязанный с другим одной душой. Ибо любил он близнеца своего. Но отказал ему в мольбах Даэтран. И понял тогда Ассэне, что не будет услышанным, что ничего не исправишь – не осталось более прежнего мира и прежних Совершенных. Не осталось у него и возлюбленного брата. Вызвал он Даэтрана на смертный бой. И бились братья-близнецы до последней капли крови. И сразил Ассэне Даэтрана – ибо оставался Первым даже после смерти Лирриан. И в тот же миг, едва остановилось сердце Познавателя, и исчезло пламя его половины души, познал Ассэне боль, доселе невиданную. И понял, что за деяние он сотворил. И рухнул замертво подле брата своего.

Ибо являлись они близнецами, и была у них одна душа на двоих, и ни один из них не мог жить без другого.