Текст книги "Stay with me (СИ)"

Автор книги: Jendeukiekim

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Ты долго будешь вспоминать об этом? – вздохнула она, всё-таки крепко обхватывая мою талию.

– До конца моей жизни, – что, в общем-то, не так долго. Но зачем ей это знать?

Как только мы выехали на трассу, я обо всём забыл. Больше не существовало болезни, проблем и прочих тягостей. Ничего. Только я и девушка, прижимающаяся всем телом к моей спине. Я чувствовал, как её тонкие пальцы сжимают мою футболку, а тело сильнее льнёт ко мне, когда я всё больше набирал скорость. И мне нравилось, что я чувствовал в этот момент. Я по-настоящему жил. Я был собой, оставаясь наедине с ветром, дорогой и девушкой, которая мне нравится. Вокруг не было мешающих стёкол машины, загораживающих весь обзор. Передо мной был весь город. Без прикрас и фальши, без стёкол и ширмы. Настоящий. И я хотел запомнить его именно таким. Запечатлеть в уме то прекрасное чувством свободы и лёгкости, безмятежности и покоя.

Мы мчались по дороге, рассекая прохладный воздух до тех пор, пока я не насладился свободой и не почувствовал легкую усталость в мышцах. Лишь тогда я съехал с трассы и остановился около спуска к пляжу. Джиён позади меня не шевелилась, положив голову на моё плечо. Её мерное дыхание действовало как снотворное.

– Спасибо, – едва слышно прошептала она. Мы медленно спускались к пляжу, и я держал её за руку. – Это было потрясающе. Я… уже очень давно я не испытывала таких эмоций.

– Каких?

– Лёгкости, покоя, счастья, свободы. Я будто вернулась на два года назад и снова стала обычным подростком, – горько усмехнулась девушка. Мне так хотелось расспросить её, что же изменилось за эти два года, но я боялся всё испортить. – А волк оказался не таким уж и страшным, – ловко перевела тему. Она улыбнулась, и я забыл обо всём на свете. У неё слишком красивая улыбка. Плохо соображая, что делаю, сократил расстояние между нами и, нависая сверху, запустил руку в длинные волосы. Джиён замерла, едва дыша. Если чуть-чуть наклониться и притянуть её к себе, то я узнаю каковы на вкус эти идеальные губы. И я почти сделал это, ощущая горячее, сбивчивое дыхание на своей коже. Но в последнюю секунду неприятный голосок разума прокричал мне о последствиях моего поступка, услужливо напомнив, что я умираю.

– Прости…я… – резко отпрянув от девушки, облизал губы и вздохнул. – Думаю, нам лучше быть друзьями, – прочистив горло произнес я. – Докажем, что волк и овечка могут дружить. Как тебе? – улыбнулся, наблюдая за быстрой сменой эмоций на лице Джиён.

– Да…мм…да, звучит неплохо. Если ты, конечно, всё же потом не съешь меня, – она тихо засмеялась.

– Никогда, – я готов вечно смотреть на её улыбку. Джиён сделала шаг вперёд и, смущаясь, взяла меня под руку. Глаза горели едва заметным огоньком, а выражение лица было полно решимости. Она вела какую-то борьбу внутри, и мне хотелось помочь ей.

Мы прогуливались по безлюдному пляжу вдоль кромки воды. Волны бились друг о друга, разбиваясь у самого берега, и лёгкой пеной разливались на песке. Ветер поднимал их выше, играя с ними, словно мальчишка проказник. То, будоража большие волны, то отпуская их, чтобы через секунду снова высоко поднять. Солёные брызги разлетались во все стороны, освежая и наполняя кожу солоноватым привкусом. Приятный шум ласкал слух, успокаивая и даря гармонию внутри. Океан хороший психолог. Он готов выслушать тебя, баюкая и успокаивая в своих волнах. Но, увы, океан не способен исцелять. По крайней мере, физически.

Спустя час я почувствовал очередной приступ. Зря надеялся, что побочные действия прошли, а болезнь отступила. Тошнота снова поднималась вверх, крепко стягивая мой желудок. Голова закружилась, и я закрыл глаза. Только не сейчас и не здесь. Этот вечер был идеальным. И я не хочу портить его. Почему хоть на мгновение нельзя прикинуться нормальным? Забыть обо всём и провести время с прекрасной девушкой? Моей спины коснулись тонкие пальчики, а затем я почувствовал, как теплое тело прижалось к ней. Тихий вздох и нежные поглаживания действовали как наркоз. Однако настойчивый голос разума твердил одно и то же. Ты умираешь Чонгук.

– Всё в порядке? – спросила Джиён, и я вздохнул. Нет. Ничего не в порядке и никогда не будет. Не со мной.

– Да. Просто устал, день выдался очень насыщенным, – отчасти это было правдой. Девушка отстранилась и, встав передо мной, внимательно всматривалась в моё лицо. Можно ли по глазам прочитать, что ты болен? Или что безумно хочешь поцеловать её, но сдерживаешь себя, чтобы не причинить ей вред?

– Знаешь, – тихо начала она, – это был самый прекрасный вечер за последние пару лет. Спасибо тебе, – Джиён слегка дрожала, и я не знал почему. Она замёрзла или волнуется? А может всё-таки смогла прочитать что-то в моих глазах?

– Как бы я ни хотел остаться здесь, – выдохнул и покачал головой, – но нам пора возвращаться, – да, пока я ещё в силах вести мотоцикл. Потому что приступ лишь на время отошел в сторону и очень скоро он нанесет мне удар посильнее.

POV JIYEON

Чонгук пробуждал во мне давно забытые чувства и эмоции. Каждый раз он будто нажимал нужную кнопку, и во мне просыпалась та или иная эмоция. Всего через несколько дней после нашего знакомства, он мог спокойно дотрагиваться до меня, и я не впадала в панику и ступор. В голове не вспыхивали события той ночи, и я не проживала их заново. Разум отчётливо понимал, что это прошлое и Чонгук не сделает мне больно. Правда, самой прикасаться к парню было странно, волнительно и неловко. Сама не знаю, почему я краснела и смущалась. Чонгук был старше, опытнее и многого не знал обо мне. Наверное, в его глазах я выглядела как невинная школьница. Откуда ему было знать, что такой я была два года назад, а потом всё резко изменилось. Но как говорил мой последний психотерапевт, на психологическом уровне, несмотря на произошедшее, я так и осталась той маленькой, невинной школьницей.

Поездка на мотоцикле и прогулка по пляжу встряхнули меня. Я вдруг ощутила прилив сил и энергии. Мне даже удалось снова увидеть мир в ярких красках. Правда, всего на одно мгновение. Уже очень давно я перестала видеть радужную оболочку окружающего меня мира, смотря на черноту и серость обыденности и реальной жизни. Мой мир – это не яркие разноцветные краски, счастье и лёгкость. Отнюдь нет. Я живу в мире, где преобладает серая тусклость, мрак и тяжесть. Несмотря на всё это у меня никогда не было мыслей о самоубийстве или чудесном избавлении от рук смерти. Нет. Никогда. Я хотела и хочу жить. Просто разучилась это делать. Последние пару лет я скорее просто существую, чем живу. И Чонгук, как это ни странно единственный, кто смог вдохнуть в меня жизнь. Всего за один короткий вечер он показал, что значит вновь начать жить. Но показать и самой начать делать слишком разные вещи. Для этого нужно много времени и усилий. А я не знаю, готова ли к этому. Готова ли отпустить свою привычную серость и защитную раковину?

– Привет, дядя Сынгу, – каждый вечер пятницы я звоню своему дяде и рассказываю, как провела неделю. Он был младшим братом моего отца и заменил мне семью.

– Надеюсь, ты звонишь не для того, чтобы сообщить, что на полпути обратно в Тэгу, – он всегда произносил это вместо приветствия, тихонько посмеиваясь. – Нет, твоя комната, конечно, никуда не делась и я с радостью приму тебя, но ты обещала закончить учёбу, – он уже вовсю смеялся, зная, что в этот момент я закатываю глаза и улыбаюсь. – Ладно, хватит шуток. Как ты провела неделю?

– Необычно. Познакомилась с одним парнем, мы несколько раз гуляли вместе, – на другом конце воцарилась тишина, после чего можно было услышать, как дядя зовёт Гаын, свою жену. Да, мои слова звучали как грандиозное событие. Вот так вот я и живу.

– Ты не придумываешь это? – спросил он. Получив заверение, что это чистая правда, дядя удивлённо присвистнул. – Так, я хочу знать все подробности об этом волшебнике. И ещё лучше, если ты пришлёшь мне его фото. Должен же я увидеть человека, сумевшего сотворить чудо! – Я рассмеялась, коротко рассказывая о Чонгуке. Дядя Сынгу внимательно слушал, изредка вставляя шутливые комментарии. – Знаешь, кажется, он неплохой парень. Может…может попробуешь? – он не договорил, но я и так поняла, что он имеет в виду.

– Легче сказать, чем сделать, – тяжело выдохнула.

– Джиён, то, что случилось, – он запнулся, – этого не изменить. Но ты не должна застрять в этом. Понимаешь? Тебе всего 19! Наслаждайся жизнью! Полюби, пройди через все стадии студенческой жизни, сделай всё, о чём мечтала!

– И что, можно даже напиться и попробовать наркотики? – усмехнулась, слыша, как дядя чертыхнулся, а Гаын дала ему подзатыльник. Они очень веселая пара и удивительно подходят друг другу.

– Ну, нет. Это уже перебор. Но суть не в этом. Начни делать непривычные для себя вещи, прекрати бояться жить дальше. И будь собой.

– Спасибо, – улыбнулась, чувствуя теплоту в душе. – Ты лучше всех психологов.

– Я люблю тебя, Джиёни, и хочу, чтобы ты была счастлива.

– Я тоже тебя люблю, дядя. И обещаю, обдумать все твои слова.

После разговора с дядей мне всегда становилось легче. Правда, ненадолго. Потом привычный мир возвращался, и проблески сочных красок исчезали под толщей пыли и мрака. Я не знала, как выбраться из этого плена и просто находилась погребённая под этой тяжестью. Она душила меня, забирая остатки сил и воздуха. Чонгук же, неожиданно появившись в моей жизни, стал кем-то вроде спасателя, дающего необходимые для выживания глотки свежего воздуха.

POV JUNGKOOK

Всю ночь я провёл на полу в обнимку с белоснежным унитазом. Меня выворачивало наизнанку, на мгновение даже показалось, что все мои внутренности решили разом покинуть тело. Голова кружилась, перед глазами всё плыло, а ноги и руки были настолько слабыми, что я не мог даже приподняться не то, что встать. Побочные действия от таблеток или болезнь, какая разница, всё это значило лишь одно – мой конец слишком близко. Сколько осталось до операции? Три месяца? Два с половиной, если быть точным. Часики тикают, и моё время стремительно утекает как вода.

Ближе к утру мне немного полегчало. Тошнота прошла, однако слабость по-прежнему сковывала меня, лишая возможности воплотить планы на день. Поэтому я внёс коррективы и решил отлежаться сегодня. Впрочем, это не помешало мне вечером позвонить Джиён и спросить, как у неё прошел день. Мы проболтали часа два, не замечая, как на город опустилась ночь и погрузила его в сумрак, зажигая разноцветное освещение. С Джиён было настолько приятно общаться, что я забывал о своей болезни, слушая её голос. С каждым разом росло наше доверие, и мы сближались. Я чувствовал, что нужен ей, а она мне. Эта девушка сумела просочиться не только под кожу, но и подобраться близко к сердцу, туда, где опухоль своими щупальцами, пытается обхватить моё сердце. И мне нужно быть очень осторожным, помня, что нельзя расслабляться и позволить ей полюбить меня. Всё что угодно, только не это. Она не должна страдать. Но почему тогда мои действия говорили о другом? Почему я пытался проводить с ней каждую минуту свободного времени, сам подталкивая на влюблённость? Ну, я же должен знать, как помочь ей, успокаивал я свою совесть, а значит, мне нужно как можно чаще общаться с Джиён. Глупо. Очень Глупо.

Следующим вечером мы договорился встретиться и поехать в кино. Друзья же ходят вместе в кино. Что в этом такого? Да, опять мои жалкие попытки оправдать себя. Заехав за Джиён, я облокотился о дверцу машины и, скрестив руки на груди, ждал, когда девушка соберётся и выйдет из дома. Вскоре она наконец закрыла входную дверь и подошла ко мне, чуть улыбаясь и робко заглядывая в мои глаза. Я же в это время оценивал её внешний вид. Что ж, сегодня она меня реально удивила. Приталенное платье чёрного цвета в едва заметный нежный цветочек, заканчивающееся чуть выше колена и неизменные кеды. Я мог разглядеть её плавные изгибы и хорошую фигуру. Высоко поднятый хвост открывал изящную шею, вот только вырез у платья закрывал зону декольте. И всё же девушка была необычно красива.

– Почаще носи платья, – улыбнулся, замечая, как Джиён слегка краснеет, – они тебе очень идут. Ну что, готова? – взял её за локоть, открывая дверцу машины, чтобы помочь сесть в салон. – Обещаю тебе ночь полную веселья, – беззаботно произнёс я, не замечая, как девушка напряглась и замерла. – Я сделаю так, что ты запомнишь её надолго, – это была просто шутка, однако Джиён дернулась и тяжело задышала. Повернувшись к ней, не понимая, что произошло, я в шоке замер. Карие глаза стали стеклянными и мутными. Руки дрожали, как и тело девушки, а нижняя губа до такой силы закушена, что кажется, из неё хлынет кровь. Я сделал шаг, но это словно стало спусковым механизмом и Джиён, нервно вскрикнув, бросилась бежать. А я стоял с широко открытыми глазами и пытался понять, какого чёрта только что произошло?

Комментарий к Глава 2

Жду ваших отзывов и лайков))

========== Глава 3 ==========

POV JUNGKOOK

Когда первые секунды шока прошли, я сорвался на бег, пытаясь догнать девушку. Бегала она, кстати, довольно быстро. Но у входа в парк мне всё же удалось нагнать её и схватить за запястья, останавливая и прижимая к себе. Джиён начала вырываться, колотить меня по груди и выкрикивать что-то.

– Не трогай меня, – она попыталась вырваться, но я крепче прижал её к себе, ощущая, как тело девушки бьёт крупная дрожь. – Нет! – выкрикнула она. Слёзы не переставали течь из мутных, потускневших карих глаз. – Не прикасайся ко мне! Нет! – маленькие кулачки продолжали колотить меня.

– Джиён, это я, – удерживая девушку за плечи, чуть отстранил от себя, – Чонгук. Ты слышишь меня? Всё хорошо. Я не причиню тебе вреда, – проглотил ком в горле, прекрасно зная, что наполовину это ложь. – Ну же, поговори со мной, – глаза Джиён начали проясняться, но слёзы по-прежнему рассыпались крупными бусинами по её щекам. – Я сказал что-то, да? Это из-за моих слов? – девушка кивнула, и я судорожно начал перебирать в голове всё, что сказал стоя у машины. Джиён обмякла в моих руках и тихо всхлипнув, начала оседать на землю. Ловко подхватив её, подвёл к ближайшей скамейке и усадил, не выпуская девушку из своих объятий. – Джиён, поговори со мной. Расскажи, что случилось. Клянусь, ты можешь мне доверять. Я унесу все твои тайны и секреты в могилу, – обычно это говорят образно, хотя в моём случае так можно выразиться и буквально. – Не бойся, овечка, ты можешь довериться волку, и он попытается исцелить твои раны, – тихо добавил, убирая выбившуюся прядь, что закрывала лицо Джиён.

– Я родилась и выросла в Тэгу, этот город в 3 часах езды отсюда, – Джиён вытерла слёзы и закусила губу. – Два года назад всё изменилось. Я была обычной шестнадцатилетней школьницей. Парень, друзья, веселье и беззаботная жизнь. Мне казалось, что со мной никогда ничего не случится. У меня ведь хорошая семья. Мама учитель английского в элитной школе, где я училась, папа архитектор в одной крупной компании. Они были хорошими людьми, с такими не должны случаться несчастья, – Джиён закрыла глаза и покачала головой. – Так думала наивная глупая школьница. Но реальность оказалась куда более жестокой, – она резко втянула воздух и запрокинула голову на холодную спинку скамейки. – Как-то раз в том районе, где мы жили, отключили электричество. Мы восприняли это как хорошую идею провести семейный ужин при свечах, после чего болтали, смеялись и играли. А потом легли спать. Я помню, как проснулась среди ночи, услышав какой-то шум. Страха не было, просто не могла понять, что произошло. Дверь в мою комнату была открыта и, подойдя к ней, я выглянула в коридор, где увидела родителей. Папа шёпотом велел мне залезть под кровать и позвонить в 112. В комнате было темно, и в суматохе я не сразу вспомнила, куда положила телефон. Пока искала его, увидела, как папа шёпотом спорит о чём-то с мамой, после чего сдаётся, и они вместе спускаются вниз. Когда телефон наконец-то был найден, я услышала мамин крик и снова какой-то шум. Вот теперь мне стало страшно. – Девушка сглотнула, и я увидел, как из уголка глаза скатывается маленькая слезинка. Мне захотелось стереть её, и я провёл подушечкой большого пальца по нежной коже. – Я залезла под кровать, но позвонить не решалась, боялась, что меня услышат. Вместо этого я пыталась вслушаться в происходящее в гостиной. Когда мама снова закричала, послышались чужие мужские голоса и шум от ударов. Один из них заставлял отца смотреть, избивая его, а второй в это время насиловал мою маму, – её голос сорвался, и слёзы посыпались нескончаемым потоком. Я даже представить не мог какую боль она испытала и продолжает испытывать. – Наконец-то мой страх отошёл на второй план, и я позвонила в 112. Но когда услышала рыдания отца и затем громкий крик мамы, который пробирал насквозь, заставляя кровь леденеть, я и сама не выдержала и вскрикнула. Следующее, что я помню, это то, как чудом успев спрятать телефон в коробку, что всегда лежала под кроватью, меня кто-то сильно схватил за запястье и вытащил. Я кричала, пытаясь вывернуться, но у меня не было шансов. – Я прикрыл глаза, готовясь окунуться в ужас. – Когда он притащил меня в гостиную, я увидела отца. Связанный, избитый, он стоял на коленях и рыдал, смотря, как второй парень насилует мою маму. Она была вся в крови, руки связаны, а на животе глубокая рана. Меня грубо швырнули на пол и заставили смотреть, как моей маме наносят несколько ножевых ранений. Я до сих пор слышу её крик, – громкий всхлип, наполнил мои лёгкие болью. – Когда тот, что насиловал маму, схватил меня, он произнёс «Эта ночь будет полна веселья. И обещаю, я сделаю так, что ты надолго её запомнишь», – почти то же самое произнёс я. Холодок прошёлся по спине. – А потом…потом…он…он…разрезал мою пижаму и… – ей было тяжело говорить, девушка задыхалась. – Он грубо взял меня, просто раздвинул ноги и вошел. Всё что я помню это сильная боль, она была везде. Кровь…я была девственницей, и… – мои кулаки сжались, собственная губа закушена до крови. – Всё это время другой заставлял отца смотреть, он бил его, когда тот закрывал глаза. Чтобы я не вырывалась, они нанесли мне ножевое ранение. Не глубокое, но достаточное чтобы я не могла пошевелиться. Когда он кончил, они поменялись местами. И всё началось по кругу. Кровь, адская боль, рыдания отца и мои слёзы. Я будто очутилась в аду. Я… когда меня насиловали второй раз, я думала что умерла, – не замечая, как ногти впились в кожу, я втянул носом прохладный воздух. Слёзы застыли в моих глазах. – Не помню, сколько прошло времени, для меня казалось целая вечность, когда послышались сирены. Они запаниковали и решили избавиться от меня и отца. Сначала убили отца, а потом несколько раз ножом ранили меня. Я помню, как чувствовала холод и близкую смерть. Помню как была готова умереть лишь бы не чувствовать эту боль, – Джиён рыдала, хватая воздух ртом, а я прижимая её хрупкое тело к себе, пытался отдать всё своё тепло и вселить в неё чувство безопасности. – Очнулась я уже в больнице. Врачи говорили, что я чудом выжила, что мне повезло. Но у меня не было этого чувства. Я вообще ничего не чувствовала. Ничего. В больнице я провела месяц, там же встретила свой семнадцатый день рождения, – рыдания прекратилась, девушка лишь изредка всхлипывала. – После выписки меня забрал мой дядя со своей женой, они стали официальными опекунами и я переехала к ним. Но я по-прежнему ничего не чувствовала. Мне казалось, будто я умерла в ту ночь. Словно моя душа умерла там вместе с родителями, а это тело всего лишь оболочка. Я напоминала ходячего зомби. По ночам мне стали сниться кошмары, и мой крик будил не только меня, но и дядю с тётей. Кошмары становились всё сильнее, крики громче. Однако днём я ничего не чувствовала. И тогда…тогда я взяла лезвие и провела им по запястью. Не сильно глубоко, чтобы перерезать вены, но достаточно, чтобы пошла кровь и я могла ощутить боль. Мне вовсе не хотелось умирать, не хотелось покончить с собой. Ничего такого, нет. Просто когда лезвие порезало нежную кожу и потекла кровь, боль стала такой сильной, что я чувствовала её. Чувствовала. И это придавало мне ощущение, что я не мертва, что я жива, – ком застрял в горле, и быстро проглотив его, глубоко вдохнул. – Примерно через неделю, когда боль начала проходить, я снова порезала себя. Это помогало. На какое-то время. Но в третий раз дядя заметил мои раны и… – Джиён замолчала, медленно вдыхая и выдыхая. Только сейчас мой взгляд заметил несколько плетёных браслетов на тонком запястье. Не удержавшись, я аккуратно снял их и кончиками пальцев прикоснулся к трём близко расположенным друг к другу бледно-розовым шрамам. – Дядя хотел помочь мне, просто не знал, как и чем, поэтому ему пришлось обратиться за помощью к профессионалам. Три месяца я провела в психиатрической клинике. Когда меня выписали, дядя поставил условие. Либо я продолжаю жить, возвращаюсь в школу, заканчиваю её и поступаю в институт, либо он будет вынужден отправить меня обратно в клинику. Я знала, что он любит меня и переживает, хочет, помочь и поэтому пообещала ему, что буду жить дальше. Самым трудным было вернуться в школу и терпеть все слухи, косые взгляды. Кто-то обзывал меня, кто-то насмехался, другие жалели. Мой парень…естественно он бросил меня после случившегося. А друзья….они пытались поддержать меня, но тяжело улыбаться и делать вид, что всё хорошо, когда на самом деле ты ничего не чувствуешь. У меня была куча психотерапевтов, они все как один твердили, что я просто застряла в том дне, что снова и снова переживаю его. Будто и так не знаю. А когда они понимали, что разговоры со мной бесполезны, выписывали антидепрессанты и снотворное. – Джиён чуть отстранилась от меня и вернула браслеты на место, закрывая шрамы. – Таблетки помогают, хоть из-за них куча побочных действий, но я знаю, что это не выход. Просто… – она замолчала, вытирая остатки солёных капель на щеках.

– Поэтому ты не любишь, когда к тебе прикасаются. У меня в голове, будто паззл сложился. Твоё поведение теперь не кажется странным.

– Иногда, когда парень дотрагивается до меня или находится слишком близко, – она закусила измученную губу и глубоко вдохнула, – в моей голове будто щёлкает что-то, и я уже не могу различить прошлое от настоящего. События перемешиваются и начинаются панические атаки. Или, например, когда слышу похожие фразы, что звучали в ту ночь, у меня начинается истерика, и я словно снова попадаю туда. Я просто сумасшедшая, Гук. Сумасшедшая, – вздохнула она.

– Нет. Ты просто, – я запнулся, подбирая слова, – пережила настоящий ужас. Но это не делает тебя сумасшедшей. И если уж на то пошло, каждый человек ненормален по-своему, у всех есть свои тараканы в голове, – заметил недоверчивый взгляд и улыбнулся, зная, что следующая фраза развеселит девушку. – Ты моего хёна видела? Знала бы ты, сколько у него тараканов в голове! Иногда мне даже хочется дезинфекцию в доме провести, – уголки губ дрогнули в едва заметной улыбке и я облегчённо выдохнул.

– Я бы хотела отказаться от антидепрессантов, жить полноценной жизнью, радоваться и видеть красочный мир. Избавиться от кошмаров и перестать пить снотворное. Стать собой. Просто я не знаю как. – карие глаза казались сейчас уставшими, пустыми и тусклыми. И мне очень хотелось наполнить их ярким светом, зажечь огонь и подарить лёгкость.

– Думаю, я могу помочь тебе. И у меня есть идея, – девушка удивлённо посмотрела на меня, а я лишь усмехнулся. – Сейчас мы с тобой, как и планировали, поедем в кино, правда, я хотел сначала заехать в кафе, но боюсь, мы уже не успеем. Поэтому туда мы съездим после сеанса кино. Затем я отвезу тебя домой, пожелаю спокойной ночи, и ты ляжешь спать. А утром напишешь список того, о чём мечтала. Того, что всегда хотела сделать, но боялась. И неважно, что это будет. Поехать в Америку или завести кошку. Без разницы. Если это заставит тебя жить, видеть краски вокруг себя, а не только пустоту и мрак, то пиши. Поняла? Маленький или большой, не имеет значения. Пиши всё, чего ты хочешь. И я обещаю, я помогу тебе воплотить в реальность этот список.

– Ты говоришь как мой дядя, – она вздохнула и посмотрела на меня, – он на днях посоветовал мне попробовать всё, о чём я давно мечтала.

– Ну, хоть я его и не знаю, но уже уважаю. Он говорит дельные вещи.

– Да, наверное, вы с ним правы.

– Итак, овечка, готова следовать за волком? – громко рассмеялся, когда Джиён закатила глаза.

– Идём уже, – пробурчала она.

POV JIYEON

Сложно описать, что происходило со мной в тот момент, как Гук произнёс те слова. В голове что-то щелкнуло, и я потерялась во времени. Будто меня перенесли в прошлое, и я снова оказалась в том кошмаре. Такое происходило не часто, однако всё же случалось. Как правило, приступ длился несколько минут, а потом сознание начинало проясняться, и я приходила в себя.

Рассказать Чонгуку о случившемся два года назад было сложно. Каждое воспоминание о той ночи наполняло меня болью. Однако в тоже время чувствовалось облегчение, словно часть тяжёлой ноши забрали, позволив мне сделать передышку. В глазах Гука не было осуждения, непонимания или жалости. Я помню, как все вокруг называли меня жертвой, выжившей и несчастной. Это самые ужасные слова, какие только можно произнести подростку, пережившему тот ужас. Я не хотела, чтобы меня считали такой. И Гук, похоже, почувствовал это, ведь в его взгляде была лишь забота, сочувствие и переживание. Он отнёсся к моему рассказу так, будто всё случилось с его близким человеком. Ему было не всё равно, и он хотел помочь. Вопрос лишь в том, получится ли у него то, чего не получилось у моего дяди и кучи профессионалов? Есть ли у меня радужное будущее? Потому что я чувствую себя так, словно моё будущее почему-то осталось позади.

Впрочем, энтузиазм Чонгука заражал, и я согласилась с его идеей. Было интересно, что из этого выйдет. В конце концов, чем я рискую? Всё самое страшное со мной уже произошло, разве может быть что-то хуже? Сомневаюсь. И если у Гука получится вернуть краски моему потухшему миру, заглушить вечно роющиеся мысли в моей голове и избавить меня от кошмаров, то я буду вечно благодарна ему. Если он сделает это, клянусь, я буду на всё готова ради него. Мама всегда говорила: «Сбиться с пути во время путешествия – неприятно, но потерять смысл идти дальше – еще хуже». В ту ночь я потеряла смысл идти дальше, застряла в трясине своих мыслей. Разучилась ходить и лишь ползу. Но я хочу снова обрести смысл, почувствовать прилив сил и начать идти, а не ползти, топчась на месте.

Надо отдать должное Чонгуку. Весь вечер он вёл себя, как ни в чём не бывало. Шутил, смеялся и веселил меня. Хоть я и видела, как он тщательно подбирает слова, боясь спровоцировать новый приступ. Его забота обо мне трогала заржавевшие струны моей души. Нежные лёгкие касания действовали как масло, смазывая старый механизм. Мне самой хотелось обнять его, прижаться к широкой груди и почувствовать себя в безопасности. С ним было легко и комфортно. Я тянулась к нему, сама того не осознавая. И это сильнее подстегнуло решимость составить список. Вернувшись домой, я не легла спать, как велел мне Гук, вместо этого села за стол и принялась выводить аккуратным почерком слова на белоснежной бумаге. Это так увлекло, что я не заметила, как полночи провела за этим занятием. Когда список был готов, ещё раз пробежалась по нему глазами и нервно выдохнув, отложила в сторону ручку.

1. Поцеловать симпатичного парня.

2. Подружиться с кем-нибудь помимо Гука.

3. Съездить загород на озеро и остаться там на пару дней.

4. Научиться играть на барабанах.

5. Перестать пить антидепрессанты и снотворное.

6. Напиться.

7. Влюбиться.

8. Сходить на концерт.

9. Сделать тату.

10. Посетить могилу родителей.

Просто, немного сумбурно и вполне осуществимо. Некоторые из этих вещей я давно могла сделать, но не хотела. Точнее не видела смысла. Теперь же я ждала момента, когда смогу осуществить каждый пункт из этого списка. И, пожалуй, самым трудным из всего был именно 10 пункт. Я не была на могиле родителей два года. Почему? Сама не знаю. Может, из-за того что застряла в прошлом? Или потому что не смогла смириться с произошедшем? А может из-за той душевной боли, что чувствовала в день их похорон? Так или иначе, я понимаю, что без последнего пункта не смогу вернуть краски в свой мир.

Утро началось с того, что я проснулась от звонка Гука. Мы договорились, что он заедет ко мне и посмотрит на список. Странное волнение охватило меня, пока я приводила себя в порядок и выбирала одежду. После того случая, мой гардероб составляла в основном скромная одежда тёмного цвета, закрывающая как можно больше тела. Однако по не понятной мне причине, для Гука хотелось одеться понаряднее. Выбрав единственное светло-сиреневое платье, которое год назад дарила Гаын, я ещё раз окинула себя взглядом и неуверенно дотронулась до пояса. Приталенное платье идеально подчёркивало мою фигуру, круглый вырез открывал шею, а длина выше колена на пять сантиметров оголяла ноги в разумных пределах. Гаын всегда говорила, что я не должна прятаться под одеждой, что у меня красивая фигура и то, что случилось не должно влиять на выбор одежды. Может, она и была права.

Позволить Чонгуку переступить порог моего дома, было волнительно и страшно. Тёмные мысли, что постоянно преследовали меня, протягивали свои цепкие лапки, словно страшные пауки и пытались заманить в свою паутину. Воспоминания вспыхивали в голове, путая реальность и прошлое. На мгновение мне показалось, что я снова там. Паническая атака уже была готова проявиться во всей мощи, но спокойный голос Гука, его просьба смотреть ему в глаза и дышать, помогли прийти в себя.

POV JUNGKOOK

В тот вечер я полночи провёл за интернетом, читая про панические атаки. Мне нужно было знать как говорить и что делать, чтобы не вызвать очередной приступ и помочь девушке. Поэтому когда на следующий день переступил порог её дома и увидел, как её глаза снова становятся стеклянными, дыхание сбивается, а руки дрожат, попытался сделать всё возможное, чтобы вернуть её в реальность. И, кажется, у меня это получилось. Джиён расслабилась, дыхание стало размеренным, а глаза приобрели ясность.

– Готова показать список? – улыбнулся, подмечая, как девушка слегка нервничает.

– Только не смейся, – она закусила губу и подала мне аккуратно сложенный листок бумаги.

Разворачивая его, отметил какой красивый почерк у Джиён, и быстро начал читать все десять пунктов. Что ж, я думал, список будет куда длиннее и насыщенней. В принципе, в моих силах помочь ей со всеми пунктами. Главное успеть. Ещё раз, пробежавшись глазами по исписанному листку, поднял голову и посмотрел на Джиён. Она переминалась с ноги на ногу, взволнованно кидая на меня взгляды.