Текст книги "Небеса плачут (СИ)"

Автор книги: Jean Sugui

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== 1975:16: Хогвартс ==========

Небеса плачут…

Серые струи дождя текут по лицу. Черная роба промокла насквозь и прилипла к телу, пронизывая холодом до самых костей. Пальцы, вцепившиеся в кору, заледенели и не хотят разгибаться. Говорят, что мальчики – мужчины – не плачут. Это не правда. Плачут, но их слезы остаются невидимыми для мира. Вместо слез по лицу текут струи дождя.

Северус Снейп стоял на краю Запретного леса, обнимая дерево и прижимаясь к нему щекой. Стоял уже второй час, не замечая ни дождя, ни холода, ни угасающих осенних сумерек. Стоял, прекрасно зная, что здесь его никто не увидит, а если и увидит, то не подойдет. Он – изгой, благодаря Джеймсу Поттеру и ему подобным. Сегодня Северус впервые был благодарен Поттеру за свой незавидный статус, за возможность побыть одному, которой часто бывают лишены популярные харизматичные студенты. Никто не увидит его сведенных от холода пальцев и залитого слезами лица. Никто не услышит мысли о самоубийстве, бьющейся на краю сознания в такт неровному ритму сердца. Никто. Лишь небеса.

Два часа назад Северус совершил самую большую ошибку в своей жизни. В совяльне. Он поднялся туда, чтобы отправить письмо домой и наткнулся на Лорну Сноувинд. Он мог целый день слоняться по школе, надеясь увидеть ее хотя бы краем глаза или услышать звук ее голоса. Она училась на седьмом курсе, и их пути редко когда могли пересечься. Когда это происходило – он был абсолютно счастлив. Когда нет – несчастен в той же абсолютной степени. В шестнадцать лет, когда любишь впервые, все чувства обострены до предела. И вот – Северус просто наткнулся на нее в тот редкий момент, когда не искал и вообще о ней не думал.

Лорна – черные, как смоль, волосы, закрывающие спину блестящей волной. Точеная фигура, на которой даже школьная роба кажется изысканным вечерним туалетом. Северус почувствовал, как сильно забилось сердце, сглотнул внезапно пересохшим горлом и переступил, не решаясь ничего сказать. Лорна услышала его и слегка повернулась, явив аристократический профиль на фоне окна, затянутого дождем. Алебастровая кожа и зеленые глаза в пушистых ресницах. На губах застыла полуулыбка, сводившая Снейпа с ума. Снежно-белая сова-альбинос на изящной ручке Лорны, одетой в кожаную перчатку, встрепенулась и издала недовольный клекот. Девушка погладила любимицу по перьям и тихо произнесла:

– Ну, что ты, Полночь? Чего ты испугалась? Это всего лишь Северус. Малыш Снейп пришел отправить письмо родителям. Его не нужно бояться.

Северус был изумлен. Он и предположить не мог, что Лорна знает его имя. Он всегда думал, что она даже не подозревает о его существовании. Лорна Сноувинд – дочь одного из самых старых, самых знатных и самых уважаемых магическим родов. Живая легенда Слизерина, очень сильная и способная ведьма, блестящее будущее которой не вызывает сомнений. И он – всего лишь один из многих, с сомнительным происхождением, с более младшего курса, всего лишь странный нелюдимый изгой.

Борясь с волнением, Северус невольно сжал письмо, которое держал в руках. Пергамент смялся и хрустнул. Полночь издала новый клекот, и на этот раз в нем – Северус мог бы поклясться в этом – явственно прозвучала насмешка. Надо было что-то сказать. Все равно что, лишь бы не стоять перед Лорной безмозглым истуканом. Прочистив горло, Снейп выдавил:

– Здравствуй, Лорна.

– Пришла навестить Полночь и полюбоваться дождем, – все еще удерживая сову, девушка присела в проеме окна. Она выглядела безмятежно и мирно, но вместе с тем в ней явственно проступало что-то, что наводило на Северуса дрожь, а малышей-первокурсников вгоняло в ступор.

– Я… пришел отправить письмо.

Щелчком языка он подозвал одну из школьных сов, привязал к ее лапке свиток и подошел к окну, на котором сидела девушка. Сквозь специфический запах совяльни Северус уловил терпкий аромат трав, которым тянуло от черных волос Лорны. Колотящееся сердце замерло, а потом оборвалось, отозвавшись болью внизу живота. Он готов был отдать все на свете, лишь бы коснуться ее хотя бы один-единственный раз.

Школьная сова взмахнула крыльями, снялась с его руки и вылетела наружу, не дожидаясь приказа. Вместе с ней и Полночь снялась с руки Лорны и взлетела на насест. Северус проводил глазами ее полет и перевел взгляд на хозяйку. Недостижимая мечта, пронеслось у него в голове.

Дело было сделано, можно было уходить, но Северус не мог заставить себя просто так повернуться и уйти. Возможно, ему уже никогда больше так не повезет – застать Лорну без многочисленной свиты воздыхателей и подруг и остаться с ней наедине. Ему вообще никогда не везет. Чудовищным усилием воли Северус заставил себя перевести взгляд на завесу дождя. Молчание становилось невыносимым. Снейп никак не мог подобрать слова, и Лорна решила стать первой:

– Хочешь мне что-то сказать?

Каждое слово падало, как тяжелая капля, набухшая холодом и безнадежностью. Он хотел. Его просто распирало от слов и от чувств. И он решился – сейчас или никогда. Если он не скажет сейчас, то уже никогда больше не посмеет даже подумать об этом. Тоскливо глядя на дождь, Северус Снейп глухо выдавил:

– Я люблю тебя.

Несколько мучительных секунд ничего не происходило. Потом Лорна издала тихий смешок и пошевелилась. Зашелестела роба. Стукнули каблучки, когда девушка легко соскочила с подоконника. Северус прикрыл черные глаза, боясь взглянуть на нее и уже понимая, что совершил непоправимую глупость. Не могло и речи быть о том, чтобы ей, гордой сильной красавице быть с ним, жалким изгоем. Для нее он всего лишь один из многих. Еще один влюбленный идиот. Когда прохладный тонкие пальчики коснулись его щеки, Северус вздрогнул и отважился приоткрыть ресницы.

Лорна стояла прямо перед ним. Она была ниже ростом и смотрела на него снизу вверх. Холод ее руки обжигал, и Снейпу стало казаться, что след навсегда останется на его щеке. Вот оно – касание, которого он так жаждал, после которого легко мог бы умереть, потому что жить дальше не имело смысла. Сейчас оно превратилось в пытку.

– Вот как, Северус? Значит, ты меня любишь?

Рука порхнула вниз и легла на грудь, рядом с гербом Слизерина, избавив его от одной муки, но тут же подарив другую. Лорна ждала ответа.

– Да.

– Я не слышу, Северус. Повтори еще раз.

Лорна стала еще ближе, почти прижалась к нему. Северус слышал ее дыхание, ровное и спокойное, видел крошечные красные прожилки в белках ее глаз, свидетельствующие о том, что в прошлую ночь ей было не до сна. От мысли о том, ЧТО именно могло происходить с ней в это время, Северус почувствовал, что возбуждается. Вместе с возбуждением его охватил ужас. Снейп прохрипел:

– Я люблю тебя, Лорна.

Она снова усмехнулась, заставив его вздрогнуть. Северус мог бы поклясться, что она не применяет сейчас никакой магии. Она сама была – воплощенная магия. И ее оттенок не вызывал никакого сомнения. Лорна обошла вокруг него, ведя рукой по его груди… руке… спине… другой руке. Потом приподнялась на цыпочки и прошептала ему в ухо:

– И ты меня хочешь?

– Да.

Ее рука безошибочно легла ему под живот, и пальцы легонько сжались. Северус втянул воздух сквозь сжатые зубы и так же шумно выдохнул. Ему хотелось провалиться сквозь пол или хотя бы повернуться и убежать, но ноги не слушались. Колени подгибались, и Северус понимал, что еще немного, и он упадет.

– О, да! – выдохнула Лорна, – Я чувствую, как ты меня хочешь.

Северусу казалось, что ее длинные ногти впиваются в его плоть, пронзая насквозь. Помедлив, она все же убрала руку и отступила на шаг. Он с трудом оторвался от созерцания дождя и уставился в пол. Все происходящее казалось не реальным, настолько абсурдными были ее слова и его покорная подчиненность. Северус жалел о том, что не ушел сразу же после того, как отправил свое послание. Сейчас он мечтал, чтобы все это побыстрее закончилось – ее насмешка, ее опьяняющая близость, его наивная первая влюбленность, его оцепенение. То, что произошло дальше, было неожиданным и резким. Сузив глаза, Лорна коротко размахнулась и сильно ударила его по лицу.

Темноволосая голова мотнулась в сторону. Северус невольно схватился за щеку и отшатнулся от Лорны. Боль, недоумение, тоска, униженность, ярость – мысли и чувства путались. Холод. Все так же идет дождь за окном, потому что небеса плачут. И – еще одно прикосновение той, кого он так любит. Прикосновение, после которого он точно уже не будет жить.

Северус преодолел себя чудовищным усилием воли и посмотрел на девушку, все еще стоявшую перед ним. На ее прекрасном лице читалось презрение. И еще любопытство. Ей было интересно, что он сделает. Но он ничего не делал. Просто стоял и смотрел на нее, не понимая, за что. Все разъяснилось само собой. Все тем же спокойным голосом, не меняя тона и громкости, Лорна спросила:

– Скажи мне, малыш Снейп, с чего ты взял, что мне нужна твоя любовь? Зачем моей чистой крови ты, магглово отродье?

Вопросы были риторическими. Не за чем, они оба это знали. Он посмел мечтать о ней, но самой большой ошибкой было то, что он решился вынести эти мечты за пределы своего внутреннего «Я». Глаза начали гореть от подступивших слез. Ощущение безнадежности, ставшее уже привычным, замерзло в горле комом. Рассчитанная жестокость Лорны все расставила по своим местам.

– Ах, Северус… несчастная маленькая грязнокровка.

Девушка снова присела на окно и отвернулась. Презрение на ее лице сменилось жалостью. Это как будто послужило ключом – Северус обрел способность двигаться и соображать.

Он едва ли не кубарем скатился по ступеням вниз, покидая совяльню. В голове билась мысль, что уже завтра инцидент станет известен всему Хогвартсу, и тогда ему прохода не дадут без того, чтобы не поиздеваться. И Поттер будет стараться больше всех, оттачивать свое острословие на беззащитной жертве. Несколько студентов, попавшихся в коридорах Хогвартса, удивленно смотрели вслед Северусу Снейпу, который даже не бежал, а летел к выходу.

Укрыться где-нибудь от чужих глаз, побыть одному, чтобы придти в чувство. В общежитие Слизерина возвращаться нельзя – там всегда толкается народ. Комната Необходимости? Северус умел ее находить, но на это требовалось время. И в библиотеке не спрятаться от любопытных взглядов. А вот на улице, где идет дождь, и спускаются осенние сумерки… да еще на краю Запретного леса… туда сейчас точно никто не придет.

Дерево легко приняло на себя вес худого мальчишеского тела. Северус прижался к нему, словно к лучшему другу, в объятиях которого только и можно было найти защиту. Истерика, наконец, нашла выход из его горла и прорвалась глухим отчаянным рыданием. Тоска, боль и одиночество – это единственное, что его ждет впереди. Ни любви, ни тепла. Этого не было в его жизни, и теперь не будет уже никогда. Он обречен на одиночество, тоску и боль.

Холодно…

========== 1980:21: Дом Снейпа ==========

Снова идет дождь…

Его струйки рисуют на стекле узоры из прямых линий. Глядя на них, хочется стать одной из этих капель, чья жизнь так коротка, а забвение будет вечным. Нарисовать собой кусочек причудливого узора, а потом раствориться в дожде. Но не сейчас, а после того как…

У нее были темно-фиолетовые волосы и такие же глаза. Подавляющее большинство девушек-метаморфов экспериментируют со своей внешностью ежедневно много-много лет подряд. Что-то изменяют, что-то убирают, что-то добавляют, пытаясь добиться идеального сочетания, в котором будет удобно жить. И все равно вносят потом изменения в зависимости от момента. Но только не она. Северус знал ее уже больше двух лет. Шеба Армитадж не менялась. Она была такой же, как и два года назад, когда ей было шестнадцать.

Гостиная дома в Прядильном переулке тонула в полумраке. Серый дождь за окном и подступающие осенние сумерки укутывали дом саваном и не давали света и тепла. Камин был единственным источником и того, и другого. Тихо потрескивали поленья. Пламя металось за решеткой рыжим зверьком. На столике – бутылка вина и два бокала. И если бы не ехидная ухмылочка Шебы, то это было бы чертовски похоже на свидание.

Северус оборвал свои мысли и еще плотнее сжал тонкие губы, как будто боялся, что неосторожные слова могут вырваться на волю. Их с Шебой связывали исключительно деловые отношения, и не было абсолютно никакого повода что-либо менять. Она занималась тем, что отлавливала, находила, покупала, меняла, крала и доставляла заказчикам редких экзотических животных. Вот и сейчас она явилась вовсе не для того, чтобы, уютно устроившись в кресле перед камином, потягивать вино и ухмыляться своим мыслям, доводя Снейпа до внутренней истерики. Нет. Она привезла ему детеныша юки откуда-то из Сибири. Клетка со спящим зверьком стояла в кабинете, а Шеба в гостиной сидела, потягивала и ухмылялась. А он стоял у окна, смотрел на дождь и ждал, когда она уйдет.

– Знаешь, Снег, твоя гостиная – единственное место, где я чувствую себя, как дома.

Северус едва не подавился вином. Его дом был его крепостью. Его. Только его. Он потратил немало времени и сил, чтобы навести ауру, отбивающую у всех остальных желание оставаться здесь надолго. До сих пор он думал, что ему это удалось. Кажется, его возмущение и недоумение было настолько явным, что Шеба, сидевшая к нему спиной, издала новый маленький смешок и поинтересовалась:

– Что, Снег, удивлен?

Еще бы! Причем настолько, что Северус даже не стал иронизировать по своему обыкновению, чтобы заставить собеседника почувствовать свою ущербность. Просто ответил, постаравшись все же скрыть свои эмоции по этому поводу:

– Да, ты меня удивила.

– Мне нравится проделывать это. Особенно с тобой. Ты очень мил, Снег, когда растерян.

Только она называла его Снег, но он никогда не мог понять почему. Много раз спрашивал, но Шеба только пожимала плечами и мастерски уходила от ответа. Она вкладывала в это прозвище какой-то свой смысл, но Снейп не мог понять, как не старался. Осталось только смириться.

– Хочешь, я удивлю тебя снова?

Бутылка с вином пролевитировала к бокалу Шебы, наполнила его, а потом Северус подозвал ее к себе. Вино уже ударило ему в голову, сделалось легко и свободно. Снейп улыбнулся тонкой ироничной улыбкой и ответил:

– Ты можешь попробовать.

Шеба поднялась одним текучим движением, которое так напоминало струйки дождя на окне, и пересекла гостиную. Снейпу казалось, что она танцует в движении, руку с бокалом подняв на уровень груди, а другую – отведя немного назад. Волосы переливались темно-фиолетовыми и алыми искорками в свете пламени. Северус почувствовал, как внутри что-то сжалось в тугой комок и оборвалось резко вниз. Он стиснул тонкую ножку бокала так, что побелели костяшки пальцев. Если сейчас Шеба Армитадж сделает хотя бы одно неверное движение, он выставит ее и навесит еще одно защитное заклинание, которое перекроет ей любой доступ в его дом.

Она подошла, приподнялась на цыпочки и… Кажется, пол начал уходить из-под ног, когда ее губы, сладкие и терпкие от выпитого вина, легко коснулись его рта. Все это длилось всего одно мгновение. Целое мгновение, которое Северус верил, что и в его жизни возможно подобное. Потом разум взял верх. Снейп отстранился, отвернулся к окну и обхватил себя руками.

– Нет, – пробормотал он, – Ты не можешь…

И еще тише:

– Я не должен.

Он не должен, потому что это не для него. Его выбор – зелья, подземелья, холодная проницательная усмешка и ироничный тон, не щадящий никого. Тепло губ, ласковый взгляд, сладость вина и чье-то присутствие рядом – не для него. Не для Северуса Снейпа. Шеба дотронулась до его спины и провела пальцами дорожку вдоль позвоночника. Прикосновение вызвало покалывание, но не от применения магии, а от самого факта.

– Значит, мне уйти?

Нет, нет, останься, прошу тебя, умоляю, кричало всего его существо, но Северус только плотнее сжал губы, чтобы не дать вырваться этим словам. Тот случай в совяльне преподал ему важный урок: нельзя, чтобы видели твою слабость. Особенно нельзя, чтобы видела женщина, которая тебе небезразлична.

Ну, вот. Он и признался самому себе, что Шеба Армитадж не просто так стечением обстоятельств приходит в его дом и остается там столько, сколько захочет. Она такая же одиночка по натуре, как и он. Именно поэтому им хорошо вдвоем – пить вино, смотреть на огонь и молчать. И ее невинная шалость, желание удивить его, для самого Северуса куда как серьезнее, чем она думает. Он сжал челюсти и скрипнул зубами.

Шеба отняла руку и отступила на шаг.

– Хорошо, Северус, я ухожу. Прощай.

Это ее «Северус» вместо обычного «Снег» резануло слух и отозвалось болью в сердце. А он-то полагал, что изжил в себе способность чувствовать. Наивный это не тот, который на иве. Это Северус Снейп, который решил, что чувства можно заковать в синий лед и не дать им выйти наружу.

Он услышал, как тихонько звякнул бокал, когда Шеба поставила его на столик, и ее легкие шаги. Всего три шага до камина, три секунды, которые он надеялся, что вот сейчас она исчезнет, и он снова сможет замкнуться в одиночестве и холоде. И почти услышал вдох, который она сделала перед тем, как произнести место назначения.

– Подожди.

Шеба выдохнула, так ничего и не сказав. Северус оторвался от созерцания дождя и подошел к ней. Его колотила дрожь, но вовсе не от холода, и пламя камина вряд ли могло его согреть. Девушка подняла голову и посмотрела в самую глубину его черных глаз.

– Да, Снег?

– Не уходи. По крайней мере, не сейчас, – и выдавил, – Я прошу тебя.

Ее губы больше не были сладкими, потому что она облизала их за три шага до камина. Северус целовал ее осторожно и легко позволил ей перехватить инициативу. Прохладные узкие ладони скользили под его мантией, невидимо и невесомо стягивая ткань с плеч. Поколебавшись, Северус позволил себе ответную ласку. Едва его руки коснулись гладкой кожи Шебы, он уже не мог больше сдерживать возбуждение. Глухо застонав, он закрыл глаза и отдался полностью ее воле.

Она потянула его вниз – вниз, на ковер с длинным пушистым ворсом. Она легко выскользнула из одежды и помогла ему. Северус неимоверно смущался своей наготы, своего худого тела и своей неопытности. Но Шеба не давала ему времени, чтобы опомниться и прекратить. Да он бы и не смог уже прекратить, потому что желание обладать этой фиолетовоглазой ведьмой легко сломало корку синего льда и подчинило себе не только его чувства, но и его разум. Он впивался в ее губы, в ее тело и понимал, что никогда не сможет насытиться ею.

– Что ты делаешь, Шеба? – шептал он в ее длинную нежную шею, – Что же ты делаешь со мной, Шеба?

– Ты сам этого хотел, разве не так, Снег?

– Хотел… хочу… хочу тебя.

Одним сильным движением, странным для хрупкой миниатюрной девушки, Шеба перевернула Снейпа на спину и оседлала, обняв бедрами. Он смотрел на нее снизу вверх из-под полуопущенных ресниц, а возбужденной плотью чувствовал ее влажную близость, слегка приоткрытую, готовую принять его в себя, и от одной этой мысли уже можно кончить. Шеба захватила его запястья и прижала над головой. Ее грудь оказалась прямо над его лицом, и Северус невольно захватил губами темный крупный сосок. Если прямо сейчас она не позволит ему войти, то он уже не сможет сдерживаться. Пожалуйста, Шеба, пожалуйста, пощади, позволь…

Сжалилась. Северус ощутил ее ласкающие, направляющие пальцы и уже в следующее мгновение скользнул в тесную горячую глубину. Всего несколько движений, и в голове как будто взорвался фейерверк. Тело выгнулось дугой, а глаза начали закатываться, потому что не было никаких сил смотреть на Шебу, и на огонь и вообще на мир. Что-то рвануло изнутри, вырвалось тугой струей вместе с хриплым криком и длилось, длилось, длилось… Сладость и боль оргазма выкручивали тело, заглушали сознание, и реальность, кажется, утратила самое себя. Слезы счастья потекли из уголков глаз, по вискам. Если бы он знал… если бы он только мог знать, как это будет…

Потом они просто лежали на ковре, насытившиеся друг другом и утомленные. Голова Шебы покоилась на его плече, и ее фиолетовые волосы только подчеркивали бледность кожи Северуса. Острый ноготок скользил по его груди, рисуя невидимые линии, похожие на те, что оставлял дождь на оконном стекле. Мелкая дробь капель. И еще глухая тоска, потому что Снейп точно знал – Шеба уйдет, и он снова останется один. Все, что было между ними, это иллюзия, морок. Он напрасно решил, что стена одиночества и холода может быть сломана.

– Почему, Шеба? Почему ты выбрала именно меня?

Она усмехнулась, и Северус почувствовал ее усмешку, скользнувшую по обнаженной коже вместе с дыханием.

– Тебе сказать прямым текстом или ты сам догадаешься?

Северус поднялся, подобрал с пола мантию и накинул ее прямо на голое тело. Его снова охватило смущение, и надо было скрыться от посторонних глаз, чтобы хотя бы немного обрести душевное равновесие. Хотел налить вино в бокал, как и полагается, но в последний момент передумал и сделал несколько больших глотков прямо из бутылки. Потом отошел к окну, сел на подоконник и стал снова смотреть на дождь.

Шеба села на полу, опираясь голой спиной на край дивана и подтянув колени к груди. Не глядя, она пролевитировала бутылку и отпила, как и Снейп, из горлышка. Дотянувшись до своей одежды, девушка достала из мантии сигареты, щелкнула зажигалкой и закурила, утвердив бокал вместо пепельницы.

Снейп ненавидел эту ее мерзкую маггловскую привычку и всегда ворчал, когда Шеба курила в его присутствии. Постепенно у них сложилось что-то типа ритуала для двоих: она курит – он тихо ругается. Но сейчас он промолчал. Честно говоря, он и сам испытывал потребность… в чем-то подобном, что может успокоить взбудораженные нервы и собраться с мыслями. Поэтому он сказал совершенно о другом:

– Думаю, что я для тебя что-то вроде еще одного экзотического зверька в твоей коллекции.

Он даже не стал уточнять, прав ли, потому что это было ясно и так. Замкнутый, нелюдимый, холодный, циничный – таков Северус Снейп для всех тех, кто его знает. Пробить синий лед и заставить его кричать, плакать, задыхаться от чувств, умолять, растеряться… чувствовать – задача не из легких. А Шеба Армитадж – охотница, чьи инстинкты настолько точны и безупречны, что никто больше не сможет так, как она. И он попался. Попал. Влип. И теперь чувства в смятении, а будущее заволокло туманом неопределенности.

– Ты для меня как снег, – Шеба докурила свою кошмарную сигарету и соизволила ответить, прервав его мысли, – Снаружи ты холодный и белый, а внутри радужный и прекрасный. И всегда разный, как снежные кристаллы. Просто никто этого не видит, а я вижу.

Северус хватал воздух, как вытащенная на берег рыба. Бутылка в очередной раз проплыла по воздуху, и он сделал еще несколько судорожных глотков. Нагое тело под мантией снова начало дрожать. Северус опустил голову, разглядывая пол под босыми ногами. Он услышал, как вздохнула Шеба, пробормотала заклинания, приводя себя в порядок, и начала одеваться. Шелестела ткань, тихо щелкали застежки.

– Хочешь, теперь я тебя удивлю? – не глядя на девушку, спросил Снейп.

– Ты можешь попробовать.

– Это было…впервые у меня.

– Я знаю.

Почему-то он даже не удивился.

– Ты еще придешь? Когда-нибудь?

Шеба, уже одетая, подошла к нему и приподняла его лицо, взяв за подбородок длинными изящными пальцами. Посмотрела в его залитые слезами черные глаза и легко поцеловала в краешек губ.

– Все может быть, Снег.

Пламя в камине вспыхнуло, скрывая ее темную фигуру. Оставшись один, Северус некоторое время смотрел на дождь, из-за темноты ставший почти невидимым, а потом сделал еще одну вещь – впервые в жизни. Напился до полусмерти.

========== 1988:29: Малфой-Холл ==========

К вечеру дождь сменился снегом…

Капли расплавленного воска похожи на слезы – так же стекают вниз и обжигают пальцы. Светлые, почти прозрачные капли… стекают… как слезы… Тело дрожит. У него такое ощущение, что он уже много лет не может согреться, и не помогают ни огонь в камине, ни горячее вино, ни свечи. Объятия не помогают тоже…

Его комната в Малфой-Холле была выдержана в черно-зеленых Слизеринских тонах с серебристой отделкой. Северус любил эту комнату почти так же сильно, как свои апартаменты в подземельях Слизерина или дом в Прядильном переулке. Серебристые кисточки на тяжелых черных портьерах… серебристые кисточки на черном покрывале на кровати… они качались, хотя воздух в комнате был неподвижен. Черные и белые свечи, пламя которых подрагивало из стороны в сторону. Тонкие серебристые полоски на зеленых шелковых обоях… они качались тоже… впрочем, как и сами стены. Северус полулежал в зеленом плюшевом кресле, и ему казалось, что кресло заколдовано и укачивает его. Интересно, что такое подавал своим гостям Люциус Малфой?

Приглашение провести Хэллоуин в Малфой-Холле пришло еще в середине октября. Северус колебался, но, в конце концов, Дамблдор настоял на том, что ему следует принять его. Во-первых, там могло собраться очень любопытное общество… возможно даже кое-кто из бывших Упивающихся Смертью. Во-вторых, профессору Снейпу необходимо немного отдохнуть от своих обязанностей в Хогвартсе… это пойдет на пользу и ему, и некоторым ученикам. В-третьих, Северус Снейп – старинный друг семьи Малфоев, да к тому же крестный маленького Драко… Короче, Северус поупирался чисто из чувства противоречия, а потом сложил дорожный сундук и отбыл. И пожалел об этом почти сразу после того, как переступил порог Малфой-Холла.

Нарцисса давала бал. Полтора десятка гостей съехались «на несколько дней»… еще больше явились на «вечер-ночь». Домовые эльфы сбились с ног. Люциус сверкал, как платиновый слиток. Нарцисса блистала бриллиантами. Гости пили, ели, танцевали… Северус, одетый в свою лучшую мантию, черную с черной вышивкой, стоял у стены и старался сделать вид, что его здесь нет. Почему-то удачнее всего это получалось, когда в руках был бокал… поэтому Северус старался не оставаться без этой ненадежной, но все же защиты. И… вот результат.

– Убойная штука, Люциус, – пробормотал Снейп заплетающимся языком, – Зелененькая такая…

Надо было бы подняться и найти зелье, нейтрализующее действие алкоголя, но… если честно… так не хотелось. Вместо этого Северус достал сигареты и закурил. Ментоловый дым поплыл невесомыми голубоватыми струйками… как будто дождь, который идет не вниз, а вверх.

Шеба Армитадж погибла пять лет назад, тоже под Хеллоуин. Обстоятельства ее Смерти так и остались темными и невнятными. То, что от нее осталось, похоронили тихо и незаметно в закрытом гробу. Северус Снейп узнал об этом только спустя несколько дней, когда Шеба не пришла на очередное свидание. По завещанию, оставленному мисс Армитадж, ему достался массивный серебряный перстень и едва начатая пачка сигарет. Северус тогда пошел на кладбище и долго сидел на могиле. Вернувшись домой, он взял сигареты и больше уже не расставался с этой привычкой. Эта ее мерзкая маггловская привычка… единственное, что осталось. Перстень… холодный фамильный металл… не в счет, потому что Шеба никогда его не носила.

Северус хмыкнул, но усмешка горчила, как и «зелененькая такая» из погребов Малфоев. Из размышлений его вывел стук в дверь. Люциус зашел пожелать ему спокойной ночи? Кто-то из гостей ошибся комнатой? Беллатрикс решила предпринять еще одну попытку? Нарцисса хочет проверить, все ли в порядке у дорогого гостя? Не важно… с третьей попытки Северус выбрался из объятий кресла и проплыл через комнату.

Белые волосы. Ослепительно белые, какие могут быть только в роду Малфоев. Серые глаза – тоже Малфоев. Хрупкость и невесомость – фамильные черты. Девушка смотрела на него снизу вверх, и в ее зрачках светилось ожидание и… что-то еще… что Снейпу не понравилось.

Несколько секунд он стоял, пытаясь выбрать между Воспитанием и Насущной Потребностью. Воспитание предлагало ему предложить даме войти и поинтересоваться, чем он может ей помочь. Насущная Потребность настаивала на том, что дама должна быть мягко послана в известном направлении, потому что… мы устали и вообще. Пока Северус решал этическую дилемму, слово взял Сарказм и поинтересовался:

– Мадмуазель что-то здесь забыла?

Мадмуазель хлопнула длинными ресницами, и это простое действие сложными ассоциативными путями вывело Северуса на ее имя. Жанна Букье. Какая-то французская родственница Люциуса.

– Забыла, – она произнесла это так, что усомниться никак было нельзя, и добавила, – Вас.

Северус впал в ступор. Воспользовавшись его замешательством, девушка вдвинулась в комнату и закрыла за собой дверь.

– Северус, вам кто-нибудь говорил, что вы красивы?

Ее голос звучал тихо, как шелест тафты или шелка. Что-то шелковое было на ней надето… гладкая кожа… блестящие волосы… обволакивает и завораживает… голова кружится и хочется только одного… целовать ее губы… любить ее… Что же такое было в вине Люциуса? Или ничего, а это просто зов изголодавшейся плоти. После Смерти Шебы ледяной панцирь стал еще толще, и секс для Северуса Снейпа превратился просто в отточенную технику и ожидаемую разрядку. Не чувства. Не удовлетворение. Только физический аспект. Редко.

– Мадмуазель Букье, вам лучше покинуть мою комнату.

– Неужели? – тихий смешок, сводящий с ума, – Уверен?

Нет, хотел ответить Северус, потому что, Мерлин ее забери, это было именно так. Вместо этого хотелось прижать ее к стене и порвать тонкие покрывала… целовать мягкие дразнящие губы… а потом… Воображение легко дорисовало картинку, и к своему неудовольствию Северус почувствовал, как возбуждается. Одновременно с этим алкоголь начал покидать взбудораженную кровь уже безо всякого зелья.

Девушка… Жанна, ее зовут Жанна… обогнула Северуса по длинной плавной дуге и присела на краешек кровати. Белое на черном – как будто яркое пятно света посреди беспросветного мрака. Жизни. Беспросветного мрака жизни. Когда же синий лед сменился беспросветным мраком? У Снейпа не было ответа на этот вопрос, но сама мысль вызывала ноющую, ставшую уже привычной боль.

К черту все! Послать все к мифическому маггловскому черту и сделать не то, что должен, а то, что хочется! Даже если после этого мир рухнет, Северус Снейп только искривит тонкие губы в своей характерной манере и пронаблюдает апокалипсис с интересом ученого-исследователя.

Северус отклеился от стены и подошел к мини-бару. Вместо антиалкогольного зелья налил себе огневиски и выпил одним махом. Повернулся к своей гостье.

– Что будете пить, мадмуазель Букье?

– На ваш выбор.

Он выбрал. Какой-то ликер, название которого ему ни о чем не говорило… это неважно. Она ведь пришла сюда не за тем, чтобы выпить в компании полумифического аскета Снейпа. О, нет! Жанна явилась сюда совсем не по этому поводу. Северус подал ей налитый до половины хрустальный бокал и проследил, как она осушила его мелкими аристократическими глоточками… не отрывая от молодого мужчины серебра своего взгляда. Потом протянула руку… Северус взял пустой бокал и, не глядя, отбросил куда-то за спину. Хрусталь звякнул, рассыпаясь осколками.