Текст книги "Расцвет империи: Жена якудзы (СИ)"

Автор книги: Janice.K

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

– Дженнис, я дал тебе слово как своему оябуну, что не расскажу сам про все происходящее. Поэтому можешь быть уверенной в моей преданности.

– Спасибо.

Вновь закусив губу, Джен осмотрела кабинет.

– Меня немного напрягает тут находится, место с двоякими воспоминаниями.

Отводя взгляд от якудзы, Дженнис сидя в удобном широком кресле осматривала кабинет Мэтью, в котором она когда то находилась. Потирая ладонь с небольшим шрамом, в воспоминаниях отражались моменты, когда холодное лезвие скользило по руке, как она стояла на коленях и просила прощения за свой поступок. Сейчас ей начинало казаться, что он поступал правильно, что за любую провинность и не повиновение действительно нужно расплачиваться. В мыслях отпечатался момент, когда он легко её подхватил и усадил на этот же стол, когда он сжимал ее руку и вплотную подходил ближе.

– Этот тон… уххх…

Тихо прошептала Джен все еще витая в облаках.

– Не расслышал.

– М?

– Стив, а действие этого препарата, что тогда был в чае…

– Тарцион.

– Да, он, как долго держится его действие?

Прикусив губу, шатенка взглянула на якудзу, ожидая услышать подходящий для нее ответ.

– Час, максимум два. Он конечно классный, но эффект быстро проходит.

– А… Поняла, хорошо.

– А что, хотела еще попробовать? Думаю от полной дозы ты будешь не только задаваться вопросом «возьмут ли тебя в порноиндустрию»?

Усмехаясь подкалывал Стив, чуть разбавляя напряженный до этого разговор.

– О Боги, пожалуйста, забудь, мне так стыдно. Мне вообще кажется, что ты и Элис знаете те вещи, о которых даже мне стыдно про себя говорить.

– Ну… По правде, да, я знаю про тебя почти все, но это моя работа, которую я продолжаю выполнять хорошо.

Якудза поднимался с места и брал в руки несколько папок с подписанными документами.

– И он не такой гавнюк, как ты о нем думаешь, поэтому если тебе больно или неприятно скажи сразу.

Стив подмигнул и усмехнулся.

– Боже…

Дженнис от волны стыда прикрыла ладонями лицо, пытаясь избежать зрительного контакта с мужчиной.

– Я минут через сорок заеду за тобой, подожди меня тут, хорошо?

Смотря на наручные часы, а после на девушку, Стив выходил из кабинете аккуратно прикрывая за собой дверь.

Джен казалось, что она слышит как кровь бежит по венам, а возможный стыд или жар окутывает ее тело.

– Глупое чувство, почему именно эти воспоминания привели меня к такому странному состоянию. Почему?

Четыре дня спустя. Больница.

Сознание возвращалось с невероятным трудом. Состояние можно было назвать «пьяным», это ощущение исчезало с каждым днем когда якудза возвращался в сознание и пытался оглядывать окружающее его пространство.

– Доброе утро.

Доктор вошедший в палату вновь осматривал мужчину. По стандартной схеме, он изучал бумажные документы и диаграммы, проверял реакцию зрачка и состояние крови.

– С каждым днем состояние все лучше и лучше.

Он улыбнулся.

Нажав на небольшой пульт, доктор приподнимал на несколько сантиметров постель, давая возможность пациенту немного изменить свое положение.

Больше недели Мэтью приходил в себя, но все еще его разум был затуманен, а сил в организме на какое либо движение не было.

Несколько раз за последние дни он пытался что то сказать, но слабость не позволяла этого сделать.

– Мы вводим немного больше витаминов, так как потребление организма на данном этапе очень большая.

На капельнице он прокрутил пару колесиков и капли начали падать быстрее.

– К… то.

Тихий шепот был единственным возможным звуком исходящим от якудзы.

– Что-что?

Немного приклонившись к мужчине, врач пытался разобрать слова.

– …то… кто.

– Я мистер Уилсон, ваш лечащий врач. Сейчас вам нужно больше отдыхать для выздоровления и постараться не тратить силы на разговоры. Через несколько дней, надеюсь, у вас появится немного больше возможностей для разговора. И тогда мы сможем с вам узнать друг друга.

– Гол… голова… кург… кругом…

Вновь прикрывая глаза шептал якудза.

– Такое состояние вызывает сама седация и тяжелые лекарства. Вы сейчас чувствуете состояние, схожее с пьяным. Это состояние будет проходить с каждым днем, поэтому вам лучше отдыхать.

Доктор Уилсон сделал еще несколько замеров, а после встретившись с мед братом в палате дал ему необходимые указания.

Мужчина кивал и вновь, как и каждый день начинал проделывать массаж и разминку его тела, для поддержания мышц и поддержания их в тонусе.

– С вами должен был связаться врач из Японской больницы. Вам удалось пообщаться?

Стив задавал волнующие его вопросы доктору.

– Да, конечно. Я передаю все необходимы данные по состоянию господина Мэтью.

– Как обстоят дела? Есть какие то прогнозы? Что известно касательно выздоровления, касательно его памяти?

– Стив, – Уилсон положил локти на стол и легко выдохнул, – я наблюдаю хорошую тенденцию его состояния. Он сильный мужчина, который все же борется за свою жизнь, но вы должны понимать, что после таких травм быстрого восстановления не может быть. Сейчас мы приводим его в чувства, после нам нужно будет попробовать с ним поговорить и понять, не нарушены какие либо отделы мозга отвечающие за память. По диаграммам нет никаких серьёзных замечаний, поэтому мы рассчитываем на хороший исход.

– Хорошо, понимаю. Расскажите мне какое необходимо время для восстановления его организма и вообще в целом.

– Ну, три месяца – активная реабилитация, после полугода и года идет уже восстановление на том уровне в котором человек находился изначально, в последующие года процесс происходит более пассивно, необходимо поддерживать организм в здоровом состоянии.

Выдох.

– Если в течении последующих недель, я смогу наблюдать такую же хорошую тенденцию в его организме и у него не выявится никаких трудностей в восприятии и памяти, то я смогу посодействовать в том чтобы господина Барнса все же перенаправили в японскую клинику о которой я общался с доктором Сато.

– Я вас понял. Тогда посещать его возможно после некоторого времени?

– У него сейчас стресс и непонимание, поэтому лучше ограничится в этом моменте на некоторое время.

– Спасибо, рассчитываю на вас.

Поднимаясь с места Стив вновь смотрел на наручные часы.

– С вами свяжется мой человек, предоставьте ему необходимую информацию и банковские реквизиты.

– О, да-да, хорошо, но пока рано еще, мы не до конца провели лечение…

– Если я говорю про это, значит сделайте. До скорой встречи.

Кинув взгляд на доктора, Стив поправил пиджак и одернув его выходил из кабинете спокойно прикрывая за собой дверь.

Неделя спустя

– Я смотрю у вас даже румянец появляется на лице.

Сидя на высоком стуле у койки, Уилсон просматривал врачебные документы с новыми диаграммами и анализами. Прогресс в данных действительно радовал и доктор усмехнулся.

Откладывая папку на тумбу у кровати, он доставал небольшой фонарик и привстав наклонился ближе к мужчине. Назальная канюля еще была под его носом, а от трубки в горле остались лишь воспоминания и перевязанный бинт на шее.

Койка была установлена в положении, где якудза мог быть немного приподнят.

Несколько раз посветив на зрачки фонариком, доктор отключил его и вновь присел на стул, беря в руки уже небольшой блокнотик и ручку. Внимание прошлось по списку данных и сделав легкий вдох доктор посмотрел на пациента.

Барнс с усталостью в глазах смотрел вперед, а после первых вопросов медленно поворачивал голову в сторону Уилсона.

– Как вас зовут?

– Мэтью.

Тихий, еще полностью не восстановившийся голос пролетел в помещении.

– Мэтью Барнс если быть точнее.

В открытом списке Уилсон отмечал правильность ответа якудзы.

– Мэтью, есть у вас сёстры или братья?

Ручка вновь остановилась возле необходимого ответа, который несколько дней назад заполнял Стив.

– Нет, я единственный ребенок в семье.

Галочка.

– Как зову ваших родителей?

Легко облизав языком сухую губу, Мэтью выдохнул.

– Родители…

Выдох. Молчание. Взгляд скользнул в сторону окна и легкой белой шторки, которая кое как прикрывала вид на соседнее крыло больницы и надпись названия.

– Мэтью…

Тихо, но немного взволнованно проговорил Уилсон.

– Да…

Внимание вновь вернулось к доктору сидевшему у кровать.

– Такешо Ёсида, Нэтсуми Ёсида. Мое японское имя Макото. У меня, – тихий, трудный выдох, – у меня нет сестер и братьев, я являюсь единственным… я единственный усыновленный ребенок.

С трудом он склонил немного шею, а после вновь выровняв голову посмотрел на доктора.

– Полагаю, я пролежал тут не два и не три дня, да?

Брови хмурились от легкий боли в руке, но взгляд не сходил с врача.

– Почему вы так решили?

– Потому, что я помню о случившемся, о взрыве, о боли, о…

– О чем? Что вас беспокоит?

Уилсон не отмечал более необходимые ответы или вопросы, он понимал, что с данным фрагментом памяти у мужчины все в порядке. Но его нахмуренные брови немного насторожили его.

– Ежевика…

– Что? Ежевика?

Немного растерянно Уилсон смотрел на якудзу, а после на список в его блокноте. Ни один из вопросов и ответов не имел отношения к ягоде. Немного взволновавшись, он прокручивал в голове моменты того, что все же в голове могли быть какие то нарушения, что он мог заменять воспоминания или моменты жизни, одни слова на другие.

– Ежевика…

Вновь тяжелый выдох со стороны Мэтью.

– Дженнис, она вышла из машины, – слегка пошевелившись он нахмурил брови, – у нее аллергия на ежевику, с ней все нормально?

Вновь дискомфорт прошел по телу и якудза поморщился.

========== Часть 26 ==========

Несколько недель спустя

Солнце ослепляло даже сквозь очки и Мэтью с легким дискомфортом щурил глаза, когда сидя в кресле-каталке его вывозили на улицу возле госпиталя.

Ветер обдувал приятным теплом и необычное чувство спокойствия окутывал мужчину.

Один из якудз крепко держал ручки кресла-каталки и аккуратно толкал ее.

Впереди стояло несколько тонированных автомобилей.

Стив разговаривавший по мобильному телефону перемещал свое внимание на оябуна и не спеша договаривая отключал мобильный откладывая его во внутренний карман пиджака.

– Самое приятное, что наконец я вижу тебя в нормальном здравии.

Усмехаясь советник взглянул на своего помощника и тот легко кивнув головой открывал дверцу автомобиля в то время как другой мужчина подвозил каталку ближе.

– Помощь нужна?

Усмехнувшись, Стив подошел ближе и не дожидаясь ответа наклонился к Мэтью помогая ему обхватить себя за плечо и шею дабы помочь немного приподняться с места.

Якудза открывающий до этого автомобиль также подошёл ближе и с другой стороны поддерживал оябуна и помогая ему держаться на ногах помогал сесть в автомобиль.

Широкие сидения и пространство для ног удобно принимали якудзу и Стив поправляя ноги оябуна аккуратно и по мере возможности ставил их в удобное положение.

– Чувствую себя большим вредным ребёнком.

– Я буду рад если этот ребёнок скорее восстановится.

Стив вновь усмехнулся и закрыл дверь автомобиля обходя транспорт вокруг и садясь с другой стороны.

Лёгкий хлопок дал понять, что якудза сложил кресло-каталку в багажник и автомобиль может двигаться.

Водитель наблюдая как машина впереди легко выезжала на проезжую часть и аккуратно следовал за ней.

– У нас запланирован двенадцатичасовой перелёт, а после отдых, отдых и месяцы восстановления. Нашли отличных врачей которые будут помогать тебе в дальнейшем реабилитации.

– Может ты мне лучше расскажешь как обстоят дела в семье? Не нравится мне твое вечное увиливание от этой темы.

Мэтью сняв очки закрепил их на голове и с легким усилием повернул голову в сторону товарища.

– Все под контролем, абсолютно. Происшествий ни каких не происходило, помимо того, о чем мы уже разговаривали.

– Да, касательно Чарльза, это было ударом и для меня.

– Что с бизнесом, что с казино и с индустрией. Как обстоят дела?

Вновь тяжело выдохнул.

– Я подготовил все документы, отчёты и информацию, но пока ты не будешь чувствовать себя нормально и не восстановиться в полной мере я их тебе не отдам.

– Я упустил много времени, мне нужно знать что происходит в моей жизни.

– Заверяю тебя, все под моим контролем и тебе сейчас беспокоиться не о чем.

– Сейчас?

– Вообще, нет причин для беспокойства.

Мэтью слегка нахмурил брови, а после вновь с возникающим трудом повернул голову в сторону окна.

Солнце пыталось проскользнуть сквозь тонированные окна машины.

Час езды почти в молчаливой обстановке совершенно не напрягали, а наоборот слегка успокаивали Барнса.

Таблетки которые он продолжал принимать отдавали в организм спокойствием от чего порой хотелось спать.

Прибыв к частному аэропорту и подъехав максимально близко к основному зданию Стив вышел первый и отдав несколько указаний помогал Мэтью вновь сесть в кресло-каталку, которую до этого достали из автомобиля и подвезли ближе.

– Пришлось возвращать самолет из Токио в Вегас дабы избежать максимальной волокиты с коммерческим рейсом.

Пройдя честный паспортный контроль который занял не более двадцати минут, несколько мужчин находились на борту небольшого самолёта.

Стив снявший пиджак и отложивший его в сторону помог Мэтью снять верхнюю одежду и застегнуть ремень безопасности.

Пару якудз в охране разместились в передней части самолёта за небольшой ширмой, а стюардесса проводила инструктаж перед вылетом.

– Может ты дашь мне все же какие то отчёты или информацию? Я бы скоротал время в полёте и заодно ознакомился с новой информацией?

Не сводя взгляд с сидящего напротив Стива Мэтью вновь начинал разговор о бизнесе.

– Никаких документов и никакого ознакомления. Мне в первую очередь важно твое моральное и физическое здоровье.

Поэтому ты будешь больше есть, спать и пытаться развлекаться за этот полёт. А по прилёту в Японию, к этому списку добавится восстановление.

– Мне кажется ты сейчас немного перегибаешь планку своих полномочий, даже если ты и решал все возникающие вопросы в мое отсутствие, то сейчас я нахожусь уже тут.

– Я и не общаюсь сейчас с тобой, как с оябуном, а говорю с другом за которого беспокоюсь я и его семья.

Советник улыбнулся.

– У нас отличное меню, поэтому насчет развлечения можно посмотреть новые фильмы, планшет для книг и прессы, а так хоть в покер можем поиграть.

– То есть в Японии вы планируете заставить меня жить в своём мирке радости и удовольствия?

– Касательно удовольствия не скажу, восстановление длинный и болезненный этап.

После, Мэтью лишь кивнул и удобнее расположившись в мягком кресле прикрыл глаза пытаясь вновь отдохнуть.

Находясь в полном комфорте весь перелёт и удивительно вкусно перекусив Мэтью все же чувствовал усталость. Все время в воздухе отдавали сильной головной болью, дискомфортом в ногах и ребрах.

Совершив такую желанную посадку в небольшом аэродроме за Токио, якудзы с удовольствием выдохнули.

Друг без каких-либо лишних вопросов помогал Мэтью накинуть пиджак, обуться, помог с транспортировкой до уже ожидаемых автомобилей.

Мизуки была единственным человеком из близких родственников которые смогли добраться в такое время в аэропорт и встретить Мэтью.

Был поздний вечер и Стив усадив оябуна в кресло – каталку легко толкал по асфальтированной дороге, направляясь ближе к автомобилям. Мужчин сопровождали несколько человек с охраны внимательно всматриваясь по сторонам.

Мизуки была первой кто с улыбкой на губах и блеском в глазах двинулась на встречу и не обращая внимание на свое положение наклонилась ближе к племяннику и обняла его.

– Как же я рада тебя видеть, ты похудел. – Мизуки улыбалась вновь выравниваясь в полный рост.

– Полагаю, что ни кому не идет на пользу столько времени находится в больнице, к тому же питаясь через капельницу. – Сарказм вырвался наружу, – Я тоже очень рад тебя видеть. Чувствую себя беспомощным.

– Да ладно тебе, самое главное, что мой милый племянник может трезво соображать и идет на поправку. – Она слегка потрепала мужчину за волосы. – И я могу сделать так, без какого либо зазрения совести и вреда для твоей репутации.

Женщина рассмеялась и приоткрыв двери у стоящего рядом автомобиля подмигнула Мэтью.

– Моей репутации ничего не страшно, и все после случая в шестнадцать лет, когда ты заказала клоуна на мой день рождение.

Слегка усмехнувшись Мэтью немного придерживался за край сидения в момент, когда Стив помогал ему более удобно разместится в машине.

Он наблюдал, как кресло – каталка легко складывалась, как Стивен погрузив её в багажник обходил автомобиль и садился рядом с ним. Наблюдал, как Мизуки усмехаясь от воспоминаний разместилась на переднем сидении и легко кивнул давала знак чтобы выдвигаться вперёд.

Несколько машин легко выезжали из закрытого участка небольшого аэропорта, а служащие оставшиеся у самолёта приводили его в должный вид после полёта.

– Мы оборудовали западную часть дома полностью для тебя и твоей реабилитации. Бассейн набран, даже нарукавники для тебя купила. – Мизуки усмехнулась, – жёлтые с уточкой. Тренажёрный комплекс, Нэтсуми нашла прекрасных реабилитологов которые будут наблюдать тебя двадцать четыре на семь.

– Я даже ссать должен под чутким контролем?

– Если нужно ты будешь делать не только это. Поэтому расслабь свои булки и делай все, что необходимо для твоего восстановления.

Кинув на мгновение взгляд назад в сторону Мэтью, Мизуки вновь вернулась к исходному положению и наблюдению за дорогой.

– Лечебная физкультура, тренажёры, лечебные медицинские массажи, медикаментозная терапия…

– А выпить можно будет?

– Вода, сок, чай…

– Во что я вляпался?

– Примерно в то в чем находишься на данный момент. Потом будешь говорить спасибо…

– Мизу, ты же знаешь, я благодарен за всю заботу… но чувствую себя большим беспомощным ребёнком.

– Пусть этот большой ребёнок не волнуется, а следует чётким правилам. Обещаю, все будет хорошо… по-другому и быть не может.

На женских губах была легкая улыбка, а взгляд исследовал пейзажи за окном пытаясь успокоить себя от переживаний за племянника.

Встреча с матерью оказалась самой эмоциональной из всех, Нэтсуми расплакалась в тот же момент, когда Стив помогла сесть в каталку, а после вез по широкому двору особняка.

Женщина не сдерживала слезы, эмоции, любовь, она не обращала внимание ни на кого из присутствующих, а лишь с искренностью и болью в душе приникала к взрослому сыну с объятиями и материнским поцелуями.

Отец, как и многие мужчины был менее эмоционален, но всегда был искренен и не скуп на эмоции для своих близких. В глазах читалась грусть, но прожитые годы несли свой якорь не давая вырываться чувствам из берегов.

Каждый день, каждое мгновение, каждое упражнение и восстановление отдавали тяжестью, болью, дискомфортом, воспоминаниями.

С самого детства его учили быть сильным, стоять на своём и стремится к поставленным целям. Но сейчас, все было тяжелее, труднее, больнее. Каждый новый день, каждое движение отдавало в очередной участок тела с ярким и невыносимым отпечатком.

Он двигался медленно, двигался тяжело, реабилитация отдавала невыносимым чувствами в теле. Успокоения и отдыха он не находил даже ночами, когда должен был спать и набираться сил для нового трудного дня.

Не первый раз он просыпался среди ночи от жара в теле, мысли возвращались к прежним дням и воспоминаниям. Каждый раз прокручивая последние моменты перед тьмой, последние воспоминания которые заставили выйти его из автомобиля.

Общаясь с психологом в качестве реабилитации и контроля психического и душевного равновесия он никогда не вспоминал тот день, никогда не говорил о ней.

Он помнил все, помнил каждый момент того дня, каждый взгляд и боль… Самым удивительным были ощущения в груди, которые не исчезли, а возвращали к мыслям о женщине. Единственное, что он узнал про женщину из своих мыслей, было обычным холодным «Она здорова и продолжает жить своей жизнью».

Спрашивая у Стива про Дженнис, самым удивительным и большим страхом было услышать краткое «она мертва», но услышав другие слова друга в душе отразилась легкая волна облегчения, отчего он чувствовал лёгкость и счастье, которое не показал ни единому человеку.

Семья не говорила про нее, также как и он не спрашивал где она или как она. Ему казалось, что женщина могла принять самое правильное решение в своей жизни и исчезнуть навсегда.

И сейчас, спустя несколько месяцев он вновь просыпался посреди ночи от чувства тревоги и холодного пота так сильно окутывающего его тело. Мышцы болели от тяжёлых упражнений каждого дня, от плаванья в бассейне с тренером и утомительных разговоров с психологом.

Сидя на влажной от пота постели, Мэтью слегка протер глаза и растрепал волосы, а после опираясь поднимался с места попутно натягивая на себя более свежую футболку.

На широком столе было множество баночек с таблетками, витаминами, кальцием, которые он принимал каждый день в необходимом количестве. Пару плиток шоколада для удовольствия и бутылка с над питой водой.

Ступая по едва освещённой светильником комнате, Мэтью выходил из спальни. Босыми ногами ступая по прохладному полу и ступеням, направляясь в сторону кухни.

Ночь была одним из самых тяжёлых моментов. Мысли бушевало одновременно заставляя вспоминать, думать и воображать. Хотелось расставить каждую мысль по полочкам и чувствовать облегчение, но каким трудным и удивительным было это ощущение, чувство в грудь жгло и остужало одновременно, неизведанное до этого этапа жизни чувство любви засело где-то глубоко внутри заставляя страдать от неизвестности и глупых мыслей.

Оказавшись в темной кухне и пройдя по знакомому маршруту он стоял у широкой столешницы. Включив чайник и достав из шкафа чашку с заваркой Мэтью оперся руками на край стола и склонов голову тяжело выдохнул.

Возможно, в последнее время он чувствовал, что идет на поправку, ноги при ходьбе трусились, но шаги с каждым разом давались чуть увереннее. Порой хотелось сломать стену невозмутимости и безразличия и завалить вопросами Стива, узнать куда они отправили Дженнис, узнать какая у нее была реакция, узнать насколько сильно она была счастлива свободе и насколько сильно она не желала его видеть.

Чайник легко щёлкнул и насыпав немного заварки в чашку Мэтью заливал кипяток. Пройдя пару шагов он включил небольшой светильник и вернувшись обратно перенёс широкую чашку чая на кухонный стол.

Разместившись на стуле прикрыл глаза и закинув голову назад тяжело выдохнул.

Самым ужасным чувством оказалось неизвестность, не понимал в какой момент своей жизни он оказался влюблённым в эту женщину. Осознавал, что признался себе в этом чувстве в тот момент, когда вышел из машины, когда отходил в сторону и когда спрашивал у доктора про ежевику, понимал, что это чувство не исчезло посте длительного нахождения без сознания и месяцев после… и сейчас.

Вновь выровнявшись взгляд фокусировался на чашке и исходящему пару, Мэтью пытался отогнать любые мысли из своей головы.

– Добрый ночи, милый.

Тихий женский голос легко прошёлся по помещению кухни отчего Мэтью поднял взгляд.

Стоящая в дверях Нэтсуми была сонной. Тёмные волосы заплетены в тугую косу, а лицо в лёгких морщинах улыбалось смотря на сына. Сильнее затягивая халат, женщина ступала по кухне и так же доставая чашку заваривала чай.

Она была изящная, аккуратная, воздушная. Каждое движение давалось с лёгкостью, порой казалось, что делать женщина самый спокойный и воздушный человек.

Он изучал мать, а после вновь возвращал свое внимание на чашку. Тяжело выдыхая Мэтью делал глоток чая слегка жмурясь и обжигая губы.

– Будь аккуратнее. – Нэтсуми улыбнулась и присаживалась напротив сына. – Горячий чай не самый вкусный, пусть остынет.

– Почему не спишь? – Тихий голос Мэтью.

Продолжая придерживать чашку пи пальцами он легко поглаживал маленькую ручку и бока посуды, обжигая подушечки пальцев.

– Как я могу спать, когда мой ребёнок мучается от бессонницы?

– Я разбудил тебя? Прости.

Взгляд не поднимался, он изучал свои пальцы, чашку, салфетки лежащие на столе.

– Нет, я не спала. – Она повела уголками губ. – Но ты думаешь, что я не знаю о твоём сне? Думаешь, что не замечаю синяки под глазами и как ты по несколько раз за ночь можешь ходить пить чай? С каких пор ты вообще любишь чай?

– Не люблю… – взгляд слегка поднялся к матери, – это ритуал, возможный способ…

Молчание.

– Способ чего?

Поднеся к губам чашку, Нэтсуми слегка остудила и сделала несколько мелких глотков.

– Запутать свои мысли.

Сейчас, впервые за последнее время он произнёс слова которые действительно тревожило его душу и полностью давили изнутри.

– Милый, – Нэтсуми отставила чашку и немного протянула руки вперёд, убирая из мужских ладоней горячую посуду, – что тебя беспокоит? Что я могу сделать?

Её руки легко поглаживал пальцы ребёнка, пытаясь понять, успокоить и помочь.

– Каким бы ты не был взрослым, ты всегда будешь для меня маленьким, моим сокровищем, моей душой и вселенной. Я всегда буду делать для тебя только счастья. Но милый, скажи, что тебя действительно беспокоит? Я сделаю все… даже больше.

Её руки, покрытые морщинками были намазаны кремом, отчего чувствовался еле уловимый запах цветов. А мягкость и теплота создавали отдушину в сердце.

В ответ Мэтью чуть легче сжал руки матери вновь тяжело выдыхая.

– У нас всегда были разговоры в тайне от отца? Помню, как я первый раз курил, ты была первым человеком кому я это рассказал.

– Помню, – она легко улыбнулась, – но ты думал, что я этого не знаю?

– Полагал, что не знаешь.

Взгляд вновь скользнул по пальцам легко поглаживающим руку.

– Знаешь кто рассказал мне про это? Такешо, он защищал тебя, отстаивал твой выбор и самостоятельно принятое решение.

Она улыбнулась.

– Думаешь я была рада, что ты испортишь свое здоровье этой заразой? Нет! Но Такешо отстоял твой выбор, отчего я была более спокойна когда ты сам рассказал мне про эту привычку. Хотя на что я рассчитывала?

– Действительно, курение оказалось самым безобидным из всех моих поступков.

Свободной рукой он взял чашку чая и сделал новый менее обжигающий глоток.

– Милый, скажи, что тебя беспокоит? Я же вижу… – Нэтсуми не договорила.

– Я влюблён. – Его пальцы слегка замерли. – И это до ужаса страшно, невыносимо, пугающе.

Слегка сжав пальцы Нэтсуми легко улыбнулась рассматривая лицо сына. Взгля направленный на посуду был тоскливым и болезненным, будто каждое слово оставляло ожог на теле.

– Милый… это ведь замечательно! – Легкая улыбка. – Почему тебя беспокоит это? Что тревожит?

С каждым вопросом Нэтсуми искренне желала помочь сыну, но так же искренне не желала и не могла ему ничего рассказывать, понимая, что где-то там сейчас такая же женщина может с душевной тревогой сидеть на кухне.

– Mama, это такое ужасное чувство, – выдох, – оно съедает меня изнутри, не даёт спать, жить, думать о чем-то другом кроме этой невыносимой, замкнутой, хрупкой женщины, которая грезит своими глупыми книгами. Которая боится телесного скрипка, которая так…

– Так…?

В глазах женщины скользила искренняя радость и счастье за сына, у которого при такой ужасной, тяжёлой и опасной жизни, появилась отдушина, появилась любовь, которая может сделать его возможно счастливое чем он есть на самом деле.

– Ничего…

Пальцы вновь обхватили чашку и сделали глоток чая.

– Милый мой, поверь, это самое прекрасное чувство которое может быть в твоей душе. Оно может согреть, растворить, спасти, но может и уничтожить тебя… Возможно, я буду не права, а возможно и права, но ты или принимаешь эти чувства или… – она немного запнулась, – возможно если ты будешь болен разумен, я смогу насладится моментом когда стану бабушкой.

Нэтсуми улыбнулась продолжая легко поглаживать пальцы сына.

– Mama… – Взгляд скользнул по материнском лицу, которая в одно мгновение повернула ситуацию в свою сторону. – О каких внуках речь…

– Чем больше тем лучше, но там трезво оценивайте ситуацию.

– Mama, моя женщина, та в которую я влюблён… – он замер, – Дженнис, ты знаешь что-то о ней? Возможно слышала, возможно отец или Стив говорили тебе? Возможно…

Смотря в глаза сыну, она придерживала и поглаживала его пальцы, а свободной рукой взяла чашку отпивая немного чая.

– Милый, к сожалению… я не знаю ничего, что могло бы тебе помочь или, что могло быть полезным. Прости…

Чашка тихо стала на стол, взволнованный и растерянный взгля изучал сына.

– Возможно Стив будет знать больше, когда он вновь вернётся в Японию ты мог бы узнать сам, но… – выдох, – думаю, что тебе лучше самостоятельно справится с данной ситуацией.

Она впервые ему врала, она впервые обманывала своего ценного и любимого ребёнка… но как мать она понимала, что это будет возможно лучшим из выходов.

Новые дни, недели, месяцы продолжались в подобном темпе. Из дн в день якудза продолжал проделывать упражнения, занятия, консультации с психологом. Силы, мысли и желания возвращались в привычный лад. С каждым новым днем, он вновь возвращался к привычной работе, делам, сводкам, документации.

Мысли которые не давали спать по ночам не исчезали, отчего Мэтью изучал новые документы, общался с новыми возможными партнёрами, пытался вернуться к прежней жизни.

Каждый день повторялся вновь и вновь возвращая его силу, здоровье и возможности.

========== Часть 27 ==========

Лас-Вегас

– Представь себе, они тоже знают, что такое отдых.

Подкрашивая губы блеском Элис через зеркало смотрела на стоящую рядом подругу.

– И тебе тоже нужен такой отдых.

– Для меня отдых это почитать книгу, бег или сон… Знаешь какой у меня был ступор, когда Стив пришел и предложил расслабится? мне кажется у меня появились седые волосы.

– Милаш, что за нытье? Я не спорю, что это тоже относится к разряду отдыха, но блин, – выдохнув она закрутила блеск и положила в маленькую сумочку, – танцы и алкоголь это также необходимо как и спокойное чтение книги. Выпусти пар.

Широкая улыбка вырисовалась на женском лице и Элис прихватив Джен за плечи развернула в сторону выхода и слегка подталкивая выходила их уборной.

Громкая музыка вновь ударила по ушам и Дженнис пытаясь не растеряться в мгновение остановилась.

– Пошли, я кину сумочку, выпьем, потанцуем.

Все еще приобнимая сзади за плечи, Элис на повышенных тонах пыталась донести свои слова.

– Я не танцую, не умею.

Немного повернувшись в ответ кричала Джен.

– Тебе так кажется, поверь мне, алкоголь сделает свое дело.

Усмешка все еще не спадала с лица.

Вокруг было шумно, тесно от множества людей на танцполе и у барной стойки. В темноте сверкали яркие разнообразные огни все время попадающие под такт музыки. В нескольких дальних углах на высоких подиумах танцевали девушки в откровенных но ярких нарядах, все время привлекающие внимание.

Большое помещение клуба было полностью в танцующих и отдыхающих людях.

Запах алкоголя смешивается с запахом дыма и непонятной ноткой цитрусовых. А невероятно громкая музыка окутывала и в тот час сбивала столку.

– Подождешь или со мной сходишь?