Текст книги "Слабости (СИ)"

Автор книги: Iwilia London

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Том поднялся на ноги, ему это стоило огромных усилий, но только для того, чтобы в следующую секунду кинуться на Эмета. Он наносил удары такой силы, на которую только было способно избитое тело. Больно было везде, но Том не обращал на это внимания, отчаянно колотя человека, которого когда-то считал, что любит. Только не любовь то была. Всё, что угодно, но только не любовь. Не любовь.

Билл не мог просто стоять. Он вмешался в избиение брата, оттаскивая от Эмета Тома. Парень в его руках не сопротивлялся, видимо организм в конец был обессилен. Эмет лежал на спине, все лицо в крови.

Вот тебе и шутка.

/6/

Том чувствовал, как сильные руки обнимают его, гладят по волосам, успокаивают. Тело слишком болело. Он постарался пошевелиться, но не смог, очередной поток боли прошелся по телу.

– Не дергайся, – тихо попросил Билл, продолжая оттирать высохшую кровь, – не сопротивляйся только, ладно? Я просто хочу помочь.

Том слушал его голос, но глаза открывать не спешил.

Они явно уже были не на улице, но какая разница. Ему было нехорошо. Парень чувствовал запах чужого тела, смешанный с запахом собственной крови, его начало тошнить. Почему Билл просто не оставил его там? Зачем сейчас заботится о нем?

–Отпусти! – Том резко открыл глаза, начиная сопротивляться действиям мужчины. У него сильно болела грудь, дышать было тяжело, но он и не подумает жаловаться.

– Я просто хочу помочь, – Билл отпустил его, парень тут же отполз, начиная оглядываться по сторонам.

– Где мы? – Том зажмурился, во рту был противный вкус, лицевые мышцы болели.

– У тебя... Я привез тебя.

– Убирайся! – твердый уверенный голос. Том вздыхает. Перед глазами все плывет.

– Том... – попытался прикоснуться тряпочкой к лицу, на котором до сих пор виднелись разводы крови. Но парень отвернулся, не позволяя случиться прикосновению. – Я просто хочу помочь.

– Убирайся! – заорал, что есть мочи. Не в силах что-то объяснять. Ему казалось, что болит каждая клеточка тела, даже пот, что сейчас ползет по спине, приносил жгучую боль. Сердце сдавленно стучало о ребра, беспомощно билось в груди.

Билл прислонился затылком к стене, глядя на избитого парня, что сидел перед ним. Том смотрел на него не со страхом в глазах, не с сожалением, как-то бывало раньше, сейчас в карих глазах плескалось такая ненависть, что страшно стало самому Биллу.

– Том, я не врал тебе, – попытался объяснить, призывая к той самой доброте парня, – я делал то, чего мне хотелось. Да, я поступил, как настоящий урод, но я был искренен с тобой.

Том усмехнулся, глядя куда-то в сторону, знал бы Билл, как глупы сейчас его оправдания. Видел бы то, что видит сейчас этот избитый парень. А Том видел только то, что никто в этом мире доверия не заслуживает. Все притворяются. И все предают. Сколько бы тепла не было во взгляде, каким бы хорошим не казался человек – он играет во имя своих желаний.

– Билл, уходи, – спокойно. – Мне уже плевать, в самом деле.

Мужчина кивнул чему-то своему и всё-таки вышел из ванной комнаты. Он не знал, что еще сказать, да и нужно ли что-то говорить? Имел ли он право? Скорее всего – нет.

Том громко застонал, услышав удаляющиеся шаги. Ему было настолько гадко и погано, что впервые в жизни ему хотелось просто сдохнуть. Не лечить раны, не переводить мазь и бинты, а просто сдохнуть всем назло. Больно.

Но он все-таки поднялся на ноги, скидывая с себя толстовку, рубашку, которые были перепачканы в крови, траве. Подошел к раковине, включил холодную воду, начал мыть руки. Набрал в ладони воды и провел ими по лицу, охлаждая и промывая раны. На переносице виднелась царапина, на подбородке тоже, но в несколько раз больше. По шее ползла капелька алой воды. За ней еще несколько. Том смотрел на себя в зеркало. Усталый взгляд, забитый вид, полное отсутствие каких-либо эмоций.

Том закинул всю одежду в стиральную машинку, невзирая на несовместимость цветов, выбирая неподходящую температуру и, как обычно, забывая заправить порошком. Он ушел к себе в комнату, оставаясь в одних боксерах, залез в кровать. Думать о чем-то сил не было, да и утомленный болью организм взял свое – Том уснул за считанные минуты.

Разбудили его громкие крики мамы:

– Вставай! Почему ты опять спишь? Том, ты в своем уме?

– Мама, – поморщился, сильнее кутаясь в одеяло, – мам... – ему сейчас очень нужна ее забота.

– Ты вообще видел, что стало с твоим бельем, как вообще можно быть таким глупым? Ну, Том.

– Мам... – в его глазах встали слеза, а она наконец-таки это заметила.

– Что с тобой? – присела на кровать, замечая синяки на коже сына. – Кто это сделал? – нотки паники в голосе. – Ты снова подрался с кем-то в школе? Нас вызывают, да?

– Да, нет же...

– Том, сколько раз ты будешь влезать в это? Зачем?

– Мама, я не...

– Ты наказан, понял?! – она поднялась с кровати. – Если позвонят со школы, то пеняй на себя!

Том уткнулся лицом в подушку, да что же это такое?! В теле снова чувствовалась боль. Парень не хотел ее больше терпеть. В голове билась куча разных мыслей, самых ужасных и противоречивых. Он никогда еще не чувствовал такой ненависти ко всему, что его окружает. Ко всем.

Том сел в кровати, желая найти какое-нибудь обезболивающее.

– Том, что это значит? – в комнату вошел отец. – Ты постоять за себя не можешь, да? Почему тебя снова избили?!

– Папа, перестань!

– Отвечай на мой вопрос! Ты же мужчина, почему ты не можешь дать отпор?! Мне стыдно за тебя! Кто это сделал? Говори, кто это сделал!

– Никто, – бурчит, не смея вставать с кровати.

– Опять этот Эмет, да? Со своими дружками, да? – для Тома было загадкой, как отец может на раз вычислять тех, кто виноват? Может потому, что это снова и снова был один и тот же человек?

Том схватился за голову. Потоки боли по телу больше не было возможным терпеть.

– Я позвоню его родителем! И вообще, за это его могут посадить.

– Не надо этого делать! Как ты не понимаешь, станет только хуже.

– Я знаю, что я делаю, Том!

Парень тяжело вздохнул, когда отец вышел из его спальни. Все будто издеваются над ним, будто специально делают всё, чтобы убить в нем последние крупицы надежды на что-то лучшее.

Все-таки он принял обезболивающее. Но для этого пришлось выйти на кухню. Мама прочитала ему лекцию о том, что с Эметом надо просто подружиться, что он хороший мальчик у него хорошие родители. Количество прилагательного «хороший» зашкаливало, пока родительница описывала и возвышала семейство Каулитц.

Вместе с тем, по кухне ходил отец, он прямо при Томе разговаривал с кем-то из семьи Эмета. Мужчина на самом деле не понимал, что так будет только хуже, что парни на то и парни, чтобы самим во всем разбираться.

– Они поговорят со своим сыном.

Том оскалился, но ничего не сказал. Он ушел в свою комнату, вновь залезая под одеяло. Лег головой на подушку, почему-то та пахла Биллом. Том усмехнулся, прикрывая глаза. В груди билась тупая боль. Простить подобное он не сможет.

Телефон, что лежал на другом конце кровати, завибрировал. Парень лениво повернулся под одеялом, взял телефон. Смс.

«Трюмпер, ну, ты и урод. Завтра в школе лучше не появляйся!»

Не сложно было догадаться, от кого пришла смс.

Билл сидел на подоконнике, прислонившись спиной и затылком к стене, закинув одну ногу на светлую поверхность, согнув ее в колене, а вторую оставил ступней на полу. Он смотрел то в окно, то в телевизор, по которому показывали очередную комедию. Билл придерживал бутылку пива между своих ног, изредка поднося горлышко к губам, чтобы совершить очередной глоток.

Конечно, Эмет в чем-то прав. Если человек позволяет над собой издеваться, то почему бы и нет? Но разве сам Эмет не понимает простой истины, что других людей обижать нельзя. И как бы по детски не звучала эта истина, но это было правдой. Билл следил за темнеющим небосводом, одним ухом слушая происходящее на экране телевизора. Всё случившееся за последние два дня было каким-то ненастоящим, будто инородным во всей его жизни. Так уж случилось, что они с братом не ладят, да, младшего родители любят больше и Билл до сих пор ревнует. Но вместе с тем, он точно знает, что любит Эмета и обязан его защищать. Билл и защищал, как мог, только младший об этом даже и не догадывается. Мужчина не был настоящим эгоистом, хотя и считал, что в сегодняшнем мире выживают только они. А вот его брат был той еще сволочью, но Билл и не догадывался, что Эмет бреет пример именно с него.

– Чет, ты какой-то тухлый? – Эмет прошел в комнату, Билл не обратил на него внимания, делая глоток уже не слишком холодного напитка.

– Тебе на самом деле его не жалко? – ровным голосом спросил он.

– А чего жалеть? Ты же о Томе? Он же жалок, Билл.

Мужчина отрицательно покрутил головой, поджимая губы. Нет, Том не был жалким. Ни минуты, ни одним своим действием. Он сильный. Только сильный может прощать так много, не прося в замен почти ничего. И Биллу стало не по себе от понимания этого.

– Да, что с тобой такое? Ну, хочешь, я тебе отдам эти глупые фотографии… – Эмет на самом деле чувствовал беспокойство. Никогда еще брат не был вот таким.

Билл вздрогнул от очередной своей мысли – не ради фотографий это было, зная брата, он точно был уверен, что Эмет не вернет снимки. Просто такого, как Том, у него не было. Да и подкатить к парню он мог каким угодно способом, мог даже силой принудить, найдя правильные рычаги давления… Но ради чего тогда?

– Билл?

– Ты был в третьем классе младшей школы, – тихо начал он, всё так же глядя в окно, – хороший такой ребенок, конечно, уже с манией величия и с мыслью, что земля вертится по твоему указу. Я еще жил тут и мы с тобой точно не переваривали друг друга. Ты говорил мне гадости, я закрывал тебя в подвале. Ты жаловался маме, а я вновь закрывал тебя в подвале. Отец отвешивал мне тумаков, но я снова и снова отправлял тебя в то сырое, вонючее помещение. А потом ты перестал его бояться, видимо поняв, что в темноте нет никого, а крысы не опасны. И тогда я решил, что за твои проделки надо тебе хорошенько отомстить. Ты подставлял меня, как мог, родители назначали мне домашний арест, запрещали общаться с друзьями и гулять. Но мести, что была достойна тебя, я так и не придумал. Но в один раз я узнал, что ты влюблен в свою одноклассницу. Ну, знаешь, хоть ты и был юн, но ромашки у соседей для нее воровал и гардероб подобрал под ее вкус. А потом ты настучал родителям о том, что я брал ружье отца. А я придумал план мести. Девочке той пришло письмо от тебя, соглашусь – план тупой, но тогда он был самое то. В письме ты всячески ее оскорблял. Конечно, ты и знать не знал, что в нем, а она, прочитав, разорвала с тобой дружбу. Я был доволен, когда узнал. Но в тот день я впервые увидел твои настоящие слезы, такие детские, чистые, без примеси масок, обмана. Ты любил ее настоящей любовью. И я тогда ненавидел себя за то, что я сделал. Письмо писала младшая сестра моей подруги, так что девочка и не догадалась, что ты никак не причастен к случившемуся…

– Зачем ты мне это говоришь? – хриплый голос. Эмету было не по себе. Он помнил эту ситуацию.

– Да я к тому, – взглянул на брата, – что ты умеешь любить, сочувствовать, жалеть. А я не ненавижу тебя вовсе.

– К чему ты это? – повторяет.

– Эмет, он любил тебя на самом деле, – выдохнул, – никто бы не стерпел столько, сколько стерпел он. И ты называешь его слабым только потому, что он, наверно, единственный, кто нашел в себе смелости действовать по зову сердца. Ты говоришь, что он жалкий? Потому что ходил за тобой и был искренним, исполнял все твои мерзкие указания, прощал? Нет, Эмет, слабые – это мы с тобой. Трусы и подле мерзавцы – тоже мы.

Эмет даже присел. Никогда Билл не говорил с таким надрывом, никогда в его голосе парень не слышал столько эмоций.

– А если ты его считаешь еще и уродом, то ты полный придурок. И да, мы с ним переспали, и у меня не было ночи лучше этой. Я не преувеличиваю. Когда ты повзрослеешь, то поймешь, что во взрослом мире нет места настоящим чувствам, искренности, правде и честности. Браки заключаются не по любви, а потому что это выгодно, потому что вот-вот будет ребенок. Любовь продается за деньги, а проститутка – единственная, кто выслушает и не осудит. Да и родителей когда-нибудь не станет и что? Мир не вертится вокруг тебя, Эмет. Но Том вертелся, и он был дороже всего земного шара.

Эмет понимал смысл слов. Чувствовал, что брат прав если не во всем, то во многом.

– А теперь он станет закрытым, жестким, не верящим людям. Мы не убили его тело, но поломали самое лучшее в нем.

–Не перегибай палку со своими метафорами, ладно? – тихо попросил Эмет.

Билл не ответил, чувствуя, что нет смысла в его словах. И если можно было бы, он бы хоть что-то попытался исправить. Да и чем черт не шутит?

– Дай мне его номер.

– Зачем тебе? – Эмет не хотел, чтобы брат виделся с Томом, почему-то он был уверен, что брат задумал именно это.

– Я должен с ним поговорить, давай номер!

Эмет скривился, вспоминая последнюю смс, которую отправил Тому. Номер ему придется дать.

Том проснулся ночью. Боль во всем теле снова дала о себе знать: ныли ребра, живот, спина, раскалывалась голова, раны на лице щипали. Так сильно его еще никогда не избивали. Но почему-то внутри было спокойно. Парень смотрел в темноту и думал о том, что был неисправимым идиотом. Но сразу же после этой мысли приходила другая – он поступал так, как велит сердце. Прощал, верил, был упорным и думал, что однажды его кто-то тоже полюбит. Сейчас же всё стало предельно ясно: даже сердце может ошибаться.

Парень поднялся с кровати, издав приглушенный стон боли. Попытался вдохнуть полной грудью, но не получилось, внутри – будто камней насыпали. Нахмурился, чувствуя легкое головокружение. Встал с кровати, когда мутная картинка перед глазами стабилизировалась. Дошел до кухни, включил свет. На кухонном шкафчике лежали таблетки – принял сразу две. Он знал, что обезболивающее – тяжелый препарат, но есть ли ему до этого дело?

Уже в кровати парень взял свой телефон, поудобнее укладываясь под одеяло. На экране виднелось время – 4 утра. А в уголке мигал значок нового сообщения.

«Мне надо с тобой увидится. Билл.»

В груди неприятно защипало, не хотел он видеть этого мужчину. Слишком унизительно. Да и прощать такое? Но с другой стороны, что Билл может сказать? Чем оправдает свое поведение? Том принял решение, что поговорить с ним будет не лишним.

«Завтра в 15:20 ты можешь приехать ко мне. Не опаздывай.»

Том специально выбрал именно это время. Его родители приходят с работы в 17:00 обычно, а значит, уменьшится возможность совершить что-то необдуманное. Парень не знал, как он себя поведет при виде Билла, догадывался, что его гуманность даст о себе знать, и он может легко простить поступок мужчины. Но Том этого не хочет.

/7/

Том уверенно шел по коридорам школы. Ученики обращали внимание на его «разукрашенное» лицо, начинали шептаться, но напрямую никто спросить не осмелился. В классе, что было странным, никто из компании Эмета не обращал на него внимания, ни одного дурного слова или взгляда. Видимо ждут окончания учебного дня.

После последнего урока Том направился в туалет, не сразу заметив, что за ним увязался Эмет. Но, выйдя из кабинки к раковине, чтобы помыть руки, парень увидел одноклассника. Тот стоял у умывальников, скрестив руки на груди, он не выглядя грозным или агрессивным.

– Что? Драться пришел? – Том сам немного удивился от своего боевого настроя. Тело не болело, потому что было на очередной порции обезболивающего. Но драться на самом деле не хотелось, все-таки он до сих пор придерживается мнения, что все конфликты лучше решать без кулаков.

– Прости меня, – проговорил парень, срываясь с места, чтобы в следующую секунду обнять одноклассника. Только Том успел удивиться, как теплые губы начали ласкать его шею. – Я хочу быть с тобой. Прости меня, прости, – шептал Эмет, обнимая парня, сцепив ладони на его пояснице.

– Перестань… – отстранился, не желая чувствовать чужие прикосновения к своему телу. Да и было как-то странно после Билла обниматься с его братом. Противно.

– Я хочу быть с тобой, ну, по-настоящему… – Эмет все-таки отошел на шаг, чтобы не быть слишком скорым в своих действиях.

– По-настоящему? Это как в твоем понимании, Эмет?

– Ну, чтоб отношения, чтобы все о них знали, чтобы прогулки, ну и так далее.

– Это не «по-настоящему», это голливудские клише, от которых тошнит. В тебе нет ко мне чувств, Эмет. Еще вчера ты терпеть меня не мог, а сегодня предлагаешь быть вместе? Неужели ты думаешь, что все так просто? Неужели ты на самом деле настолько глупый? – он, правда, не мог в это поверить. – Чувства хоть и могут родиться и за несколько минут, и за ночь, но только не в твоем случае.

– То есть ты мне отказываешь? – насупился.

– Да, Эмет. Ты извини, но ты не достоин моих чувств.

– А Билл, значит, достоин, да? – как-то резко и с нотками истерики в голосе.

– А Билл еще хуже тебя, – холодным тоном проговорил он. – Ты хотя бы не строишь из себя ангела, хоть в чем-то честен, – Том больше ничего не сказал, подхватывая свой рюкзак и уходя из туалета.

Иногда человек и сам понять не может, как он умудрился быть самым большим идиотом на земле. Вот и Том не понимал. Сейчас он ощущает, что все чувства к Эмету ушли в прошлое, теперь уже сложно сказать была там настоящая любовь или нет, да и это уже не так важно. Единственное, что его зацепило – слова о Билле. Почему Эмет так сказал? Говорили ли они с Биллом о нем, о Томе?

Том еще раз поправил накидку на диване и вышел из гостиной. Нервничал ли он? Да. Но ладони почему-то не потели, да и спина тоже. Ему просто было немного не по себе. Он, конечно, целый день думал о том, зачем Билл захотел придти, но хорошей мысли так и не пришло в его голову. Ну, такой, которая подходила бы под ситуацию. Том не хотел думать о своих чувствах к мужчине, а в том, что они были – он не сомневался.

Звонок в дверь. Несколько быстрых шагов, щелчок замка.

– Привет, – Том испытал чувство дежавю. В воскресенье днем мужчина пришел к нему с точно таким же «привет», с похожей интонацией. Билл даже был одет точно так же, только вот глаза были тусклыми, а выражения лица усталым.

– Проходи, – спокойно проговорил Том, пропуская гостя в квартиру. – Налево, в гостиную, – уточнил он.

Билл вздохнул, понимая, что парень не желает допускать его в личное пространство. Гостиная – место, где встречают кого угодно, а в спальню зовут только действительно близких.

– Я тебя слушаю, – Том сел на кресло, уступая Биллу целый диван, чем сам мужчина был не слишком доволен.

– Как ты? – он разглядывал довольно заметные побои на молодом лице.

– Я, конечно, сейчас потрепанно выгляжу, только мне еще никогда не был так хорошо, как сейчас, – честно признался он.

– У меня наоборот, – усмехнулся Билл. В его усмешке Том услышал отчаяние. Или хотел бы его услышать. Сейчас он думал о том, что мужчина может снова играть на его чувствах, только вот внутренний голос говорил обратное – Билл разбит.

– Билл, что ты хотел сказать? У меня не так много времени.

Но мужчина не сразу ответил на его вопрос. Он смотрел на свои руки, разминая пальцы, пытаясь собраться с духом, выбрать подходящие слова.

– Я не буду просить прощение и не потому, что этого ничтожно мало, а потому, что в какой-то степени мне не за что просить, – поднял взгляд на парня. Том сидел и со спокойным выражением лица смотрел в его глаза. Что же он сейчас чувствует? – Да, Эмет предложил мне подшутить над тобой, а взамен он отдал бы мне фотки, но это бред. Сама по себе шутка была странной, он так и не сказал, чего конкретного хочет от меня. Да и я не вдавался в подробности, понимая, что ему просто нужна очередная возможность, чтобы унизить тебя. Вместе с тем, я мог, как угодно втереться к тебе в доверие, но мне на самом деле захотелось помочь. По правде говоря, посчитав, что ты любишь Эмета, я вначале был уверен, что ты не поведешься ни на одну мою уловку.

– Я ведь даже подумать не мог, что ты притворяешься…

– Да дело всё в том, что я и не притворялся, Том. Это я был с тобой настоящим, немного загнанным в рамки ситуации, конечно, но всё равно – я был собой. Уловка за уловкой: улыбки, взгляды, прикосновения – это работает со всеми – отточенная до совершенства техника.

– И ты всё еще думаешь, что тебе не за что просить прощение? – возмутился Том, не сумев сдержать свои эмоции.

– Я был настоящим, искренним с тобой, ну, насколько это было возможно. Ты же понимаешь, что я мог врать на каждом шагу, осыпать тебя комплиментами или подарками.

– Просто ты понял, что со мной такое бы не прокатило!

– В том-то и дело, что с твоим простодушием, верой в лучшее – прокатило бы. Да, я в какой-то степени раскрутил тебя на секс, но я ласкал тебя, я делал с тобой вещи, которых не делал почти ни с кем, Том.

– И я должен тебя простить, потому что ты вылизал мне зад? – грубо произнес Том, не смея жалеть мужчину и давать слабину.

– Меня не надо прощать, я не прошу у тебя прощения, Том. А потом что? Я привез тебя к школе и что? В чем моя вина?! Ну, где обман, подстава? М?

– Ты издеваешься, что ли? – удивленно спросил Том. – Да ты предал меня!

– В чем, Том? Я тебе что-то обещал? Единственное, что я тебе обещал, что я помогу тебе заполучить сердце своего брата. И, насколько я знаю, Эмет предложил тебе встречаться, только ты отказался.

– Откуда знаешь?

– Эмет ревет в своей комнате. Я исполнил свое обещание, Том. Я был с тобой настоящим, я не сделал тебе ничего плохого.

Том, конечно, задумался над его словами, если так посмотреть, то да – Билл ведь ему ничего не обещал. Но тогда откуда это щемящее чувство в груди?

– Я не любил Эмета, – тихо-тихо проговорил Том. Он смотрел в карие глаза мужчины, чувствуя, как голова начинает кружиться.

– Я тоже так подумал… – Билл кивнул. – Но как ты понял?

– Мама рассказывала, что в одно время в нашем городе было тяжело с апельсинами, но я очень хотел попробовать этот фрукт. Тогда, чтобы не расстраивать маленького меня, родители дали мне то ли персик, то ли абрикос и сказали, что это апельсин. И у меня так и повелось, что другой фрукт заменял мне апельсин. Как ты думаешь, когда я понял, что ошибался?

– Когда попробовал настоящий апельсин? – Билл спросил без задней мысли, но потом до него дошло, к чему его слова.

– Да, Билл. К сожалению, чтобы понять, что я не любил Эмета, мне пришлось влюбиться по-настоящему.

Мужчина почти задохнулся от накативших эмоций. Том же был спокоен, по лицу так даже холоден. Но внутри ему было жарко, он ненавидел свой врожденный гуманизм. Он простил. Вот так внезапно, осознавая, что любит того, кто точно виноват, но опять же, в чем?

Билл тяжело дышал, уткнувшись лицом в ладони. Сердце в груди вот-вот выпрыгнет. Оно долбится внутри него с бешеной скоростью, обещая вот-вот сорваться с цепи. Он и подумать не мог, что можно не произнося знакомое всем «Я тебя люблю!», сбить с ног волной чувств и эмоций. Вот так просто, на ровном месте.

Том видел, что произвел на мужчину нужный эффект, конечно, были сомнения в правдивости всего происходящего, но внутренняя доброта и любовь к людям не позволили случившемуся выжечь в нем веру в лучшее. Он тихо поднялся с кресла, подходя к дивану, залезая на него с ногами.

Билл расслабленно вздрогнул, когда теплые ладони поползли по его телу, когда Том обнял его, снова ничего не говоря, но давая понять, что прощает. И может, Билл, в самом деле, ни в чем не виноват, но больнее, чем он, Тому еще никто не делал. Но парень был благодарен за эту боль, которая помогла ему открыть в себе нечто новое, действительно поверить в себя и разглядеть истинные чувства к Эмету, открыть в себе любовь к мужчине.

Билл притянул парня к себе, крепко обнимая, целуя его скулы, шею, щеки. Он беспорядочно водил ладонями по гибкому юношескому телу, иногда касаясь теплой кожи поясницы. Том чувствовал себя странно, понимая, что по собственной воле отдается Биллу, что тоже хочет его прикосновений. Билл уверенно сминал ладонями его ягодицы, массируя их через одежду. Парень в его руках медленно двигал бедрами, будто проверяя намерения мужчины. Он глубоко целовал его, лаская своими ладонями кожу лица и шеи, сводя с ума тихими постанываниями. Билл скользнул ладонями под ткань домашних штанов, обнаруживая, что под ним не было белья.

Том, придя со школы, пошел в душ, но почему-то не соизволил одеть под спортивные штаны трусы. И он никогда не признается ни себе самому, ни кому бы то ни было в том, что сделал это осознанно.

– Сделай мне, как в прошлый раз, – зашептал Том на самое ушко.

– Легко…

Том встал коленями на диван, изогнулся, прогибаясь в пояснице. Билл одним уверенным движением стянул с него штаны. Открывая для себя упругие ягодицы. Он сразу же скользнул языком по ложбинке, спускаясь к яичкам, заставляя Тома пошире расставить колени. Билл взял пальцами возбужденный член, вбирая его в рот, массируя ладонью. Отпустил. Вновь увлажняя ложбинку, но не касаясь сжатого отверстия. Том оглянулся, глядя через плечо на Билла, мужчина улыбнулся, глядя ему в глаза, одновременно касаясь кончиком языка горячей дырочки. Парень громко вскрикнул. По телу побежали приятные волны тока, такого, который будоражит каждую клетку организма, заставляя чувствовать небывалое наслаждение. А Билл размашисто вылизывал запретное место, иногда надавливая кончиком языка на дырку, в такие моменты Том подавался назад, силясь почувствовать в себе кончик чужой плоти. Билл улыбался, смачивая слюной теплую кожу, он провел пальцами по складочкам светлого ануса, вновь лизнул, вырывая из Тома новый крик блаженства. Мужчина вошел в него пальцами, склонившись губами ниже, вновь захватывая истекающий смазкой член. Он быстро двигал головой, в такт движениям пальцев, одновременно и растягивая молодое тело, и отсасывая. Том схватился ладонями за подлокотник, подаваясь вперед-назад. Он в голос постанывал, часто облизывая пересохшие губы.

Билл вошел в него спустя несколько минут, не предупреждая, сразу же задевая чувствительную точку. Том взвыл и от боли, и от ударившего в голову наслаждения. Мужчина придерживал его за талию, толкаясь членом в мокрый проход. Он с силой бился яйцами о влажный проход, громко выдыхая, иногда хрипло рыча. Парень в его руках умело подавался навстречу, подмахивая задом, корчась в муках наслаждения. Билл входил в него резко, быстро двигая бедрами, натягивая на член извивающееся тело.

– Я больше не могу, – Том заголосил, сжимая свой член.

– Еще немного… – мужчине пришлось ускориться, заставляя Тома еще громче кричать, выстанывать его имя, почти биться в истерике. Парень чувствовал, как его собственный член истекает смазкой и спермой, готовый в любой момент излиться. Его тело с каждой секундой напрягалось всё сильнее в ожидании оргазма. Билл шлепнул его по заднице, а громкий звук от удара и стал последней каплей. Тома начало трясти, он быстро задвигал ладонью по члену, кончая, пачкая свою грудь и покрытие дивана белесыми каплями.

Билл резко перевернул парня на спину, разведя его колени в стороны, мужчина начал быстро дрочить себе, рвано выдыхая горячий воздух. Том, находящийся под действием оргазма, в пол глаза следил за тем, как Билл кончает на его пах, на его живот, громко называя его имя…

Тяжелое тело укрыло Тома, словно одеялом. Он обнял его, прижимаясь щекой к влажной коже плеча. Билл дышал куда-то ему в шею. Тело снова начало болеть. Сильно. Мужчина все-таки потревожил старые раны. Но Трюмперу было все равно, сейчас он был уверен в своих решениях.

Билл коснулся кончиком носа теплой шеи, оглаживая ладонью бок, на котором разлился огромный пурпурный синяк. Улыбка поползла по его лицу, от понимания, что любовь, о которой он ничего не хотел знать, может даже, почти не верил в нее, но почему-то слишком страстно желал ее, наконец-то пришла.

– Хотя знаешь, – проговорил Билл, – да, прости меня.

– За что? – Том напрягся и мужчина это заметил.

– Думаешь, что я и сейчас подлянку устрою? – усмехнулся, кусая парня за нос. Но подлянка пришла сама.

– Том, мы дома! – послышался мамин голос, а затем звук двери и отцовское:

– Ё*ТВОЮ МАТЬ!