Текст книги "Раскаяние на расстоянии (СИ)"
Автор книги: Iwilia London
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
– Ты прав, – несмело улыбнулся, подходя к своему другу. Том протянул ему ладонь, а когда почувствовал тёплые пальцы, то притянул парня на свои колени.
– Вот и хорошо... – к его лбу прижались теплые губы. – Мы должны поговорить... – осторожно напомнил Том.
– Да, я помню... – вздохнул. – Только давай я всё-таки приму душ, а ты пока можешь что-то из еды заказать...
Билл чувствовал себя странно: страх, волнение, разочарование, радость, желание рассмеяться и расплакаться одновременно. Они ведь совсем чужие друг другу... Ему казалось, что тело Тома он знал лучше, чем его внутренний мир, что и огорчало... Разве можно так слепо любить? Билл боялся ответственности, боялся понять, что он зря пошёл на поводу у своих эмоций...
Они кушали в полной тишине. Оба напряженно косились друг на друга: Билл потому, что боялся разговора, а Том – чувствовал себя лишним.
Трюмпер вообще не знал, куда себя деть. Ему хотелось обнимать любимого, разговаривать с ним, наслаждаться часами, что были отведены им. Только собственная неуверенность вновь убеждала его в том, что Билл ему не рад...
Трюмпер ушёл в душ, не сумев совладать с трусостью, он сбежал. Его чувства были непонятны ему, впрочем, здесь они с Биллом были похожи.
Вернувшись, Том обнаружил, что на часах уже глубокий вечер, а гость лежал на кровати с закрытыми глазами, неужели уснул?
– Я не сплю, – открыл глаза, – Том, прости меня... Знаешь, я как мудак себя повёл... Или не как мудак, но очень странно... – сел в кровати. – Я вообще-то боюсь... Чего-то...
– Билли, – сел рядом, – ну, это нормально... Мы ведь... Тогда была страсть, а сейчас разум, ну, пока что разум, а ведь потом и снова страсть может быть...
– Трюмпер, это ты сейчас так на секс намекаешь?
– Я? – возмущено-оскорбленное. И щеки начали краснеть – ему на самом деле хотелось, а сказать не мог.
– Да, ты прав, – провел ладонью по своим коленям, – тогда была страсть, – решил не смущать Тома вконец.
– А сейчас мы можем трезво оценить ситуацию... И мне тоже немного страшно.
– Ты сомневаешься в моих чувствах, Том? Только честно...
– Ну, я ведь... Это мои проблемы... – начал неуверенно объяснять он. – Я не в твоих чувствах сомневаюсь, а в себе... Тебя-то я люблю, а себя как-то... Ну, не очень, что ли... – Билл внимательно его слушал, разглядывал, удивлялся, что по его вине другой человек так волнуется. – Ты ведь очень красивый, я себя рядом с тобой дураком чувствую... Сколько книг бы умных не прочитал, а при тебе теряюсь, трушу и стыдно мне, что я такой. И страшно, что ты сочтешь меня слабаком полным, но я все ради тебя... – он начал задыхаться, ничего серьезнее и важнее ему не приходилось говорить. – Даже сейчас глупости такие говорю, что снова стыдно и... В общем... Ай... – он резко поднялся с кровати, не сумев справиться с собственным волнением. Том отошёл к окну, растирая глаза ладонью. Как же ему было не по себе сейчас...
Билл не верил ни своим глазам, ни ушам, ни мурашкам, что расползались от сердца, которое никогда так быстро не колотилось. Его Том... Тот дурной мальчишка, в которого он однажды влюбился... Так волнуется, переживает, нервничает... Это казалось таким романтичным, чистым и искренним, будто они и не покидали того зимнего вечера, будто до сих пор дети...
– Томми, – тихо, но невозможно не услышать, – ты ведь помнишь... Я тогда сказал...
– Я всегда буду тебя любить... – прошептал Том, оборачиваясь. – Ты сказал... – вздохнул, вновь вглядываясь в окно, за которым уже давно горели фонари. – Если бы не эти слова, знаешь, я их вспоминал, когда совсем хреново было...
– Ты очень сложный человек, да, Трюмпер? – вздохнул. – Вот на тебя, когда смотришь – вроде умный, начитанный парень, а как узнаешь, что в твоём бункере волосатом происходит – дрожь берет! – спокойный тон. – Я выбрал тебя... И ты, человек, который может любого препода заткнуть, не можешь понять, что мне не важны твои... – запнулся. – Том, я люблю тебя любого... У любви вообще нет параметров! – с надрывом. – Не за смелость любят, не за красоту, тем более не за деньги или статус... Трюмпер! Любят за душу, дурья твоя башка! Или ты меня любишь... За что, кстати?
Том медленным шагом вернулся к кровати, думая на ходу.
– За то, что ты меня полюбил... Я ведь помню себя... Маленький уродец, с которым не все общаться-то хотели. А ты полюбил...
– Заруби себе на носу, – он пригрозил кулаком, отчего Том осторожно хихикнул, – я твой, а ты – мой! И никак иначе.
Том вышел на балкон, миновав коридор и огромный цветок, что стоял у самой двери. Он курил, кутаясь в халат, жалея, что не наделся теплее. Через несколько мгновений к нему присоединился и Билл, обнимая его со спины и тихо спрашивая:
– Ты в тот день показался мне таким уверенным в себе... А сейчас я вижу, что у тебя очень много страхов и даже какие-то надуманные комплексы есть... – без задней мысли проговорил брюнет, касаясь губами тёплой шеи.
– А у кого их нет? Страхов этих и комплексов... – выдохнул дым.
– У меня, когда я рядом с тобой... – Билл улыбнулся, прикусывая мочку уха.
– Билли, – тихо рассмеялся, – просто в тот день меня будто в пятую точку ужалил кто-то, я ведь чувствовал, что или сегодня, или никогда. Тоже весь боялся, но и не думал отступать...
– Ты как солдат, – забрал из холодной ладони сигарету, медленно отдавая её своим губам, чтобы сделать затяжку, – только вперед?
– Ну, что-то вроде...
– Так, идём в номер, ты уже весь холодный, а я синий... – хихикнул, откидывая окурок за перила.
– Ты что! Его же нужно было потушить! Я читал, что возгорание может случиться из-за вот такой беспечности!
Билл рассмеялся – Том был таким милым сейчас, когда на его лице читалось неподдельное волнение.
– Что смеешься надо мной? – возмущение. – Билл, ты ещё и бескультурный – мусоришь!
Каулитц в голос расхохотался, стискивая любимого в своих объятиях.
– Тебе нужно быть серьезнее! – насупился юноша.
– Ой, все, умора начитанная, идём в номер... – он вышел с балкона, продолжая хихикать...
Том посмотрел ему в след и вновь отвернулся к ночному городу – и все-таки родная Германия была в разы красивее. В голове всплыло понимание того, что уже давно пора ложиться в постель, но как? Нет, теоретически Том знал, как нужно ложиться в кровать – не тупой ведь, но как сказать об этом Биллу? Точнее, Трюмпер боялся, что вредный брюнет снова начнёт шутить по поводу секса.
– Я сплю у стенки! – прозвучал голос любимого из ванной комнаты.
– Угу... – Том увидел расправленную кровать. Он подошёл к креслу, чтобы скинуть с себя халат. Оставшись в одних трусах, парень прошёл к ложу, вздыхая. Что сейчас будет?
– Я бы на твоём месте, – Билл вышел из ванной комнаты, – в одежде спать ложился, а вдруг пожар?
– Ты иногда слишком ядовит, Билли, – он ведь серьёзно переживал из-за выкинутого окурка.
– Ой, Трюмпи, не свисти...
– Не порти мою фамилию! Или я тоже начну!
– Ты как в детстве! – залез в кровать, оставив включенным только настенный ночник. – Ну, Трюмпер, сексом займемся? – его руки нырнули под одеяло, а через мгновение Билл кинул в Тома своими трусами, рассмеявшись.
– Ты только скажи, – нехотя начал он, – ты на меня не злишься за то моё желание?
– А я думал, что ты об этом не заговоришь, – напряженно выдохнул он, – я бы хотел, чтобы все осталось так, как есть...
– Мне скоро 20, а я... – он не знал, уместны ли его претензии, – Билли, я этого тоже хочу и не меньше тебя. Я считаю, что подходящий для нас вариант – равноправие.
– Нет, Том, понимаешь, я не готов...
– А когда будешь готов? – он разглядывал свои ладони, нервно покусывая губы.
– Ну, Трюмпер... Мне не хочется сейчас выяснять отношения, честно...
– Ладно, прости, – сдал позиции Том, – как скажешь... – вздохнул.
Билл видел, что его парень расстроился, но для него самого это было малой платой за невинность собственного зада.
– Иди ко мне, – Билл откинул в сторону одеяло, – я думал о нас так долго, что теперь все это кажется нереальным... – он возликовал, когда увидел на красивом лице добрую улыбку – Том не злился.
– Билли, – шёпот. Его губ коснулись сухие губы наглого юноши, чей язычок быстро проникнул в его рот, проходясь по ряду белых зубов. Влюбленные медленно целовались, а брюнет умело оседлал ноги Тома, удобно устраиваясь в крепких объятиях.
Широкие ладони Трюмпера скользили по оголенной коже, наслаждаясь её теплом, гладкостью, а когда рука легла на упругие ягодицы, брюнет тихо простонал. Томас сжал округлости ещё раз, заставляя друга изогнуться.
Билл спустился поцелуями к шее, чуть прикусывая кожу, чувствуя выступившие мурашки. Ладонями он хаотично гладил немного напряженную шею, плечи. Он вернулся к губам Тома, углубляя поцелуй, облизывая шустрый язык Трюмпера.
В один момент Билл открыл глаза, не переставая целовать своего парня, разглядывая опущенные веки, подрагивающие ресницы. Том хмурился – все ещё парился насчёт их положения.
– Хочешь, – Каулитц отстранился от чуть красноватых губ, – я отсосу тебе? – ему было любопытно, он никогда ничего подобного не делал и, наверно, если бы это был не Том, то никогда бы и не сделал. Нечто подобное для брюнета также было немного унизительно и не в его правилах...
– Билли, не стоит, – улыбнулся. Томас ведь понимал, что его друг этого не хотел, замаливая грехи перед совестью подобным образом.
– Трюмпер, что у тебя рожа такая кислая?
– Прости... – он провёл ладонью по своему лицу. – Просто я волнуюсь... Ты такой красивый, и я очень сильно тебя хочу...
Билл продолжил его целовать, ласкать ладонями, гладить, но из головы не уходил вид любимого и расстроенного парня. Том ведь даже не попытался настаивать, уговаривать, давить... Он даже от минета отказался, но почему? Знал, что для Билла это неприемлемо? Отказался от удовольствия в угоду своей любви?
Совесть его не мучила, его мучило открытие, которое он совершил только что – Том по-настоящему жертвует собственными интересами и желаниями ради него, Билла... И сейчас Каулитц вспомнил слова Элвиса и назвал себя самым жутким эгоистом... Как он мог так рассуждать? Том... Он ведь... Нужно, чтобы ему было хорошо... Он ведь самый любимый...
– Трюмпер... – Билл вновь отстранился. – Включай немедленно мужика, создание ты мягкотелое, – серьёзно проговорил он, глядя в удивленные глаза. – Подчини меня, просто возьми и не спрашивай... – отвел взгляд в сторону. – Но если ты мне сделаешь больно, я тебе яйца в узел завяжу и заставлю ссать, стоя на руках, понял?
– Почему ты изменил решение? – оживился Том.
– Разговаривать будем, или ты уже закинешь мои ноги себе на плечи?
– Пошляк!
Почему-то с этого момента их поцелуи утратили всю мягкость и нежность, будто парни решили разыграть небольшую войну, где Том был просто обязан победить. Сердце Трюмпера барабанило победную трель.
– Ох, чёрт бы тебя побрал... – выругался Билл, когда его опрокинули спиной на кровать. Том запечатал его рот властным поцелуем, ладонями придерживая тонкое тело.
Трюмпер скользнул языком в чуть оттопыренное ушко, щекоча, вырывая из Билла тихие смешки, начал покусывать его за ухом, а затем кончиком языка по подбородку, к губам. Он отстранился и подул на мокрую дорожку, от чего Билл ощутил лёгкий холодок. Несколько невесомых укусов, главное, чтобы синяков не осталось... Сердца обоих бились в одном ритме – это было ощутимо и возбуждающе.
– Трюмпер, снимай свои трусы!
– Не командуй, заноза! – заткнул поцелуем рот брюнета, который не успел возмутиться словам Тома.
Горячие ладони легли на упругий зад, а после как следует сжали, тем самым заявляя свои права. Каулитц не успевал удивляться: неужели в его спокойном Томе хранилось столько энергии и страсти? Его собственное тело дрожало, и далеко не от страха, а от возбуждения, которое заполнило уже весь его организм. А когда, на первый взгляд, скромный любовник взял в свою ладонь окаменелый член, тело выгнуло в неконтролируемой вспышке наслаждения.
Том уверенно вылизывал торчащие соски юноши, одной рукой надавливая на его плечо, тем самым прижимая к кровати, а второй – совершал плавные движения пальцами, лаская раскаленный орган. Член у Билла был нежным, влажным, с крупной яркой головкой, Трюмпер поглядывал вниз, наблюдая за собственными движениями. Он вернулся к губам брюнета, засасывая верхнюю и нижнюю губу по очереди. Парень заметил совершенное, искаженное гримасой наслаждения лицо и почти выпал из реальности.
– Ох, Билли... – он провёл всей поверхностью языка по шее юноши, заставляя того громче обычного вскрикнуть.
– Трюмпер, я сейчас взорвусь! Давай, нужна смазка, презервативы... У меня... В сумке... – почему-то ему стало немного стыдно, ведь он знал, что его любимый быстро догадался – Билл пришёл на свидание подготовленным, а содержимое одного из карманов никак не утаивало желания юноши.
– Не бойся, главное – расслабься и доверься мне, я читал об этом...
– В интернете, что ли? – немного напрягся.
– В медицинской литературе, конечно... – Том уселся между раскинутых в стороны колен, хотел было выдавить смазку на свою ладонь, но засмотрелся на разомлевшего друга.
– Трюмпер! Сделай что-нибудь...
– Можно я тебя шлепну?! – вдруг поинтересовался Том.
– Ох, ты нескончаемый сюрприз, Трюмпер! – задыхаясь, простонал Билл.
– Разреши мне делать всё, что я захочу!
– Все, что захочешь... – окончательно доверился.
– Я люблю тебя... – лёгкий поцелуй в губы.
Том схватил парня и перевернул его, заставляя оттопырить свой зад кверху и уткнуться лицом в подушки.
– Трюмпер! – воскликнул Билл, чувствуя, что его разглядывают.
– Молчи, маленькая дрянь!
– Ох, я тебе потом знае...– не договорил, сорвавшись на стон. – А-а-а...
А Том шлепнул любимого по попе, с улыбкой наблюдая за своим действием. И снова шлепнул, но уже ощутимее. Билл видел непонятные ему вспышки в глазах, утыкался лицом в подушки и горел. Трюмпер склонился к покрасневшей половинке и укусил её зубами.
– Трюмпер, мать твою! – а Билл бесился, ведь ему нравилось, он не мог в это поверить и принять – ему нравилось подчиняться и ощущать силу родного человека. Том это чувствовал, поэтому и позволял себе делать то, чего ему так давно хотелось. Он скользнул языком по месту укуса и тут же подул на него, вырывая из брюнета очередной стон наслаждения.
– Я люблю тебя... – шептал Трюмпер, ощущая пот, что небольшими каплями стекал по спине, а ведь он ещё ничего особенного и не сделал.
– Ты там моей заднице в любви признаешься, что ли? – Биллу было необходимо возмущаться и делать вид, что он против, так потом будет проще сговориться с собственной совестью. Но как же ему нравилось! Эти руки, ладони, которые вроде неумело, но точно определяли место, где нужно коснуться, погладить, ущипнуть... Не говоря уже о губах, полных страсти, и сексуальном голосе.
Том зажмурился на мгновение – чуть не кончил от ярких ощущений и эмоций. Он сжал свой член у основания, удивляясь обилию естественной смазки. Билл, ощутив, что его больше не касаются, повилял задом, на что тут же получил средней силы шлепок и взвыл, тоже хватаясь за свой член. Ему было хорошо. Все его тело дрожало, а стоило любовнику коснуться его, организм содрогался от проходящей по нему волне удовольствия.
Том взял смазку и выдавил её себе на ладонь, тут же принимаясь смазывать анус. Он следил за собственными действиями и за состоянием Билла. Поверхность дырочки была неровной, в складочках, которые юноша ласкал пальцем, начиная немного надавливать на проход. Знал бы он, что Каулитц еле сдерживал себя и свои желания. Ему до чертиков хотелось отдаться, как бы он себя ни материл и какими бы словами не называл – любовь брала своё, смывая последние границы между ними.
Трюмпер скользнул пальцем внутрь и, услышав приглушённый стон, замер, но всего на мгновение, осторожно вынимая палец. Крови не было. Он вновь погладил кожу вокруг дырочки и, добавив смазки, снова вошёл в его горячее пространство. Билл тихо задыхался, кусая губы и чувствуя себя непозволительно странно и хорошо, перед глазами мелькали яркие круги, а по щеке ползла капля пота. Он вздрогнул, когда ощутил поглаживающее движение ладони. Том коснулся его поясницы или чуть выше, погладил, успокаивая. Парень продолжал свои движения пальцем, ощущая, как стенки расслабляются.
Второй палец был добавлен через некоторое время, когда Билл полностью расслабился, ощутив новый прилив удовольствия. Он чувствовал непередаваемый жар внизу живота и понимал, что его возбуждает именно стимуляция заднего прохода. Для собственного успокоения он гладил свой член, размазывая смазку, не понимая, от чего ему так хочется податься назад, насадиться.
А третий палец Том ввёл в своего парня, когда больше не смог терпеть ни его стоны, ни собственную боль в паху, граничащую со сладким желанием кончить.
Трюмпер раскатал по члену презерватив и, пристроившись к подготовленному проходу, начал медленно входить. Билл даже если бы и хотел напрячься, не смог бы: Том слишком тщательно и верно подготавливал его. Брюнет даже боли не ощутил, лишь небольшой дискомфорт от первых толчков. Он впивался пальцами в подушку, чувствуя ладони Тома, что с особой страстью сжимали его талию. Сейчас от неуверенного в себе юноши, казалось бы, не осталось и следа. И Билл дурел от такого Томаса, от столь резких и ярких перемен.
Трюмпер утопал в наслаждении, толкаясь в узкую дырочку, чувствуя, как тело любовника содрогается от каждого движения. Он продолжал двигаться все быстрее, просто делая то, чего ему хотелось. Любимый человек извивался под ним, возбуждая ещё сильнее своими стонами, вздохами.
Билл растаял, ощущая весь напор и силу Тома, он отдавался его рукам и желаниям, удивляясь тому, насколько этот парень может быть властным. А Трюмпер с удовольствием вставлял в горячую дырочку, постепенно сменяя нежность на присущую страсти агрессию. Его ладони давно вспотели, от этого и скользили по влажным бедрами, бокам, спине. Он устроил свои руки на острых плечах и, крепко сжав их, начал с новой силой трахать своего парня. Билл прогнулся в спине, когда член впервые проехался по точке внутри него. Это простое движение стоило парню напрочь сбившегося дыхания и охрипшего голоса. И Том повторил свой трюк, вновь задевая комочек нервов. Он уверенно натягивал любимого на свой член, ощущая неслыханную власть над гибким телом.
Очередной шлепок по красной заднице заставил Билла прочувствовать пик этой ночи, когда его собственный член взорвался белесыми искрами, пачкая живот и простыни. Том ощутил, как стенки ануса сжимаются, а в следующий момент Билл почти в бессознательном состоянии плюхнулся на простыни, сдаваясь перед силой любимого парня. Трюмпер кончил, отпуская это жгучее желание на свободу.
На некоторое время в комнате воцарилась полная тишина.
Билл охнул, переворачиваясь на спину, ощущая неприятную пустоту в заднем проходе. Он пытался отдышаться и не смотреть на рядом лежащего парня. Сколько же эмоций и чувств скрывал этот, на первый взгляд, спокойный человек. Юноша зажмурился, начиная осознавать то, что не мог понять до этого самого момента... И все его реплики по поводу «не хочу быть снизу, я ведь парень» и «я все решил и думаю, что мы не станем меняться местами» показались Каулитцу такой глупостью.
Он понял, что тихий, но упертый Том в несколько раз мудрее его самого. Ведь именно он изначально вкладывал правильный контекст в их отношения. Любовь строится не на сексе, не на том, кто сверху, а кто снизу, а на уважении, на возможности пожертвовать своими интересами в угоду чужим. Билл понял, что был непробиваемым эгоистом, ну, на самом деле... Если любишь, то сможешь пойти на все ради своего человека, только если и этот человек тебя любит, он не станет принуждать тебя к тому, чего ты не хочешь.
Том сел, снимая презерватив и откидывая его на пол. Он был доволен собой и чувствовал себя отлично, теперь его не будут грызть дурацкие сомнения.
– Трюмпер, ты уверен, что у тебя ещё ни с кем ничего подобного не было? – спросил Билл, улыбаясь и разглядывая своего любимого.
– Не издевайся, клоун, – по доброму проговорил он, – я знаю, что тебе очень понравилось и ты был в восторге...
– Ох, и раздутое же у тебя самомнение... – облизнулся.
– Билли, я тебе так благодарен... – он уткнулся лбом в его грудь, выдыхая.
– Трюмпер вернулся, – улыбнулся, поглаживая парня по чуть влажным косичкам. – Мой ласковый и мирный Трюмпер... А где тот насильник, что только что лишил моего зада драгоценной девственности?
– Билли, ты можешь сколько угодно подтрунивать надо мной, я знаю, что ты трусишь самому себе признаться в том, что тебе было хорошо и тебе понравилось...
– Ты ж мой плюшевый тихоня, можешь и дальше тешить себя подобными мыслями!
– Ты очень забавный, когда смущаешься...
– Трюмпер! – раздражение.
Том рассмеялся, наблюдая этого болвана и то, как смущение охватывало его, от чего парень начинал нервничать и злиться. Билл ведь понимал, что его любимый во всем прав, но признаваться в чем-то подобном было не в его правилах.
Парень садился в самолёт со светлыми мыслями. Конечно, он немного переживал за то, как его любимый доберётся до академии и что ему будет за уход. Только сердце его билось легко, будто говоря, что ничего плохого не случится.
Билл вошёл в свою комнату и, скинув куртку прямо на пол, прошёл к кровати, ему ужасно хотелось спать. Стащив с уставших ног ботинки, парень залез под одеяло и быстро уснул, улыбаясь своим мыслям, ему точно приснится что-то приятное.
У любого выбора есть последствия.
Том вошёл в квартиру, кинул сумку у самой двери и, быстро раздевшись, отправился на кухню. Его телефон зазвонил в тот самый момент, когда парень нарезал томат для салата, кушать хотелось жутко.
– Добрый вечер, герр Шульц, – поздоровался он со своим работодателем. – Я вам звонил позавчера, но не смог дозвониться, поэтому оставил звуковое сообщение о том, что мой рейс задержали и я вылечу не в субботу вечером, а в воскресенье днём.
– Томас, вы уволены, завтра придете за своими вещами и расчётным листом. Да, я вычел из вашего заработка штраф за отсутствие на рабочем месте. Всего хорошего!
Билл поднялся на чердак, чтобы позвонить любимому и узнать, как тот долетел. Он уже начал набирать номер телефона, когда его окликнули:
– Каулитц, дак кто меня отцу сдает? – Валентино стоял у выхода с чердака, сложив руки на груди. Билл напрягся, кажется, парень догадался, что его обманули.
– Да брось ты, – постарался сделать вид, что ничего особенного не случилось. – Какая теперь разница?
– Парни, объясните этой выскочке, что обманывать меня не хорошо!
– Вы меня бить, что ли, собрались? – он убрал телефон в задний карман джинс. – Вас исключат за подобное! А я молчать не стану, и даже положение отца тебя не спасёт, дятел ты!
– Избиение – прошлый век, – хихикнул Валентино. – Держите его и на пол!
Билла скрутили и повалили на холодный деревянный пол. Двое парней держали его ноги, а тот, который был толще других – руки.
– Вы что собрались делать? – Билл испугался не на шутку, чувствуя, что выбраться самостоятельно не сможет.
– Ты любишь крыс? – Валентино присел на корточки у самого лица Билла. – Мы тут на истории проходили главу о том, как пытали людей в далёкие годы. Помнишь?
– Не семей, шваль, я тебя прикончу! Я вас всех прикончу, я обещаю! Твари! Отпустите меня!
– Тело у тебя красивое, – парень мерзко улыбнулся, задрав лёгкий свитер почти по шею. – Я тут узнал, что ты задницей торгуешь, да?
– Какой же ты банальный, придурок! – попытался лягнуть противника, но ничего не получилось, держали его крепко. Билл начал судорожно думать о том, кто мог сдать этому ублюдку информацию о Трюмпере. И на ум приходило только одно имя – Элвис.
– Ты сбегал к своему парню, как там его... Том? И да, эта история будет банальной, но интересной. Он берёт тебя в задницу, да?
– Ублюдок!
– Да, я такой... А ты шлюха...
– Я не шлюха! Ты, тварь, об этом пожалеешь, я размозжу твою тупую башку о камни!
– Ори и надрывайся, скот конченный! Только это я тебя сейчас держу в своём плену, а за твою ложь я могу сделать с тобой все, что угодно. На самом деле банально было бы трахнуть тебя первым и пустить по кругу, чтоб от твоего упертого характера и следа не осталось. Но мы придумали кое-что интереснее...
Конец второй части.
Примечание к части Нет, я не обещала ХЭ. И да, всё может закончиться плохо и грустно. Я пока не знаю точного развития сюжета. Спасибо за отзывы, я надеюсь они помогут придумать мне логичное продолжение истории :)
