Текст книги "Гендерфлюид"
Автор книги: Ивар Рави
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
Мне было немного жаль девушку, розовые очки которой пришлось снять так безжалостно. Мы прошли поворот, миновали торговый центр. Вероятность того, что Владимир следит за нами была ничтожно мала, и поэтому, дойдя до ресторанчика с поэтическим названием «Роза Востока», мы решили пообедать, хотя не были голодны. После обеда Мария, обратившись к официанту, спросила, как найти квартиру для аренды. Парень, несколько минут повозившись, скинул ссылку на Ватсап, аналог нашего Авито. Позвонив по пяти номерам, мы получили отказ, никто не хотел сдавать квартиру девушке без сопровождающего мужчины. Наконец шестой адресат изъявил желание встретиться лично. Только надо было приехать немедленно, потому что абонент на том конце провода собирался усвистать по своим делам.
Мы приехали по адресу на такси, поднялись на третий этаж, где на лестничной площадке нас встретил пожилой мужчина. Недовольно поцокав языков при виде молодых девушек, тем не менее открыл квартиру, которая, видимо, находилась напротив его жилища, и пригласил нас войти.
Это была стандартная двушка, практически идентичная нашим. Хозяин устроил нам экскурсию, показывая квартиру, попутно давая объяснения. Мария долго торговалась за цену, но, похоже, не смогла значимо сбить цену, судя по ее обескураженному виду: торг среди арабов – святое дело, покупать что-либо без торга считалось неправильным. Наконец она была вынуждена согласиться, и я стал арендатором небольшой квартиры практически в центре города. Цена была озвучена в двести динаров, и я пообещал себе настучать по рахимовской роже при встрече.
Внеся задаток пятьдесят динаров, мы получили ключи от квартиры и простились с хозяином, пообещав заселиться через два дня, после двух очередных рабочих смен Марии. Через дорогу было отделение местного банка и, увидев на улице банкомат, я снял весь остаток средств с карты. Таким образом, за вычетом использованных на покупки средств, я стал обладателем пяти с половиной тысяч динаров, что по местным меркам было очень даже неплохо.
Немного побродив по городу, полюбовавшись на высокие минареты мечетей, поглазев на витрины магазина, торговавшего золотыми изделиями, мы путем двух пересадок на городском автобусе добрались до пригородного вокзала. Возвращались в Совайме на таком же шаттле, что привез нас в город. В этот раз практически полном. Найдя свободные места в хвосте автобуса, тихо примостились: мне было немного неуютно среди такого количества арабов, Мария не страдала от их присутствия и вполголоса рассказывала мне о своей жизни в Молдавии, по которой она сильно скучала.
Поднявшись в квартиру, я разложил в маленьком холодильнике продукты, купленные в Аммане, и рассортировал свои покупки. Мария, сославшись на усталость, ушла к себе, а я плюхнулся на кровать и остаток дня провел в рунете, благо баланс телефона позволял это делать.
Глава 9. Бегство
Следующие два дня прошли рутинно: я просыпался, принимал душ, завтракал. Потом, переодевшись в спортивную форму, купленную мной в Аммане, бегал трусцой по поселку, благо наш дом находился на окраине, за которой начиналась каменистая полупустошь. Добегал до конца поселка по нашей улице и пробежав по пустоши около метров пятисот, возвращался по своим следам. Первый день был так себе, на второй день болели мышцы и пришлось приложить волевые усилия, чтобы заставить себя выйти на пробежку. Конечно, за два дня много не набегаешь, и о том, чтобы восстановить форму, не могло быть и речи. Тем не менее я надеялся, что за несколько дней смогу хотя бы частично улучшить ее.
Мария, придя после работы, забегала попить чаю, поделиться последними новостями с отеля, но мы не засиживались, ей нужно было вставать в пять утра, чтобы вовремя попасть на работу. Вот и сейчас, уже готовясь ко сну, я строил планы насчет завтра: с утра пробежаться, а потом, уже ближе к обеду, готовиться к переезду в Амман. Утром, как обычно, я совершил свою получасовую пробежку и, возвращаясь в свою квартиру, заметил машину Рахима во дворе.
Нехорошее предчувствие кольнуло в груди, хотя, казалось, ну приехал гид, который тебя знает, может, пофлиртовать или проявить заботу. Однако этот шельмец не появлялся уже три дня и его ранний приезд мне показался явно не к добру.
– Александра, у меня плохие новости, – по лицу Рахима было видно, что он взволнован. Его обычно смуглое загорелое лицо было бледнее, чем обычно.
– Что случилось? – мне стоило немалых трудов спросить это ровным голосом, пытаясь отдышаться, я подошел к нему и глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание.
– Твой бойфренд Александр пропал, туристическая фирма уже связывалась с отелем. Его не могут найти, сегодня приедет полиция, нас предупредили, чтобы мы были максимально честны в своих ответах и готовы сотрудничать. Менеджер Шишани вне себя от страха за свою работу. Если ты знаешь, где господин Александр, пусть он свяжется с ресепшн. Полиция в отеле – плохо для бизнеса, – Рахим был видимо не на шутку встревожен всем, и возможным появлением полиции особенно.
– Рахим, он мне сказал, что едет в Амман, после этого он мне не отвечал на мои звонки, и я перестала ему звонить, – как можно более безразличным тоном ответил я. – Ты знаешь, мы не были особенно близки, и я его на поводке не держала. Я очень надеялся, что Рахим не заметил фальши в моем голосе. Но гиду было, видимо, не до фонетических экспертиз: вероятность вмешательства полиции в работу отеля его пугала больше, чем что-либо. Чтобы он не счел меня бесчувственной, я попытался сгладить свое безразличие к судьбе Александра. Ведь я должен, по логике, быть встревожен его исчезновением, иначе это выглядит подозрительно. Поэтому я поступил классическим женским методом, решив свалить все на возможную соперницу:
– Более чем уверена, что он сейчас где-то завис с очередной девушкой, ведь все вы, мужики, бабники! – выпалив это со знанием дела, я направился к себе, отметив, что Рахим лояльно воспринял мою речь. Постояв пару минут, гид сел в машину и с небольшой пробуксовкой выехал со двора.
Я глубоко вздохнул: у меня пара часов, пока полиция не допросит Рахима, консьержек и не решит допросить меня. Плюс полчаса ехать сюда, если решат поговорить со мной, на их месте я бы не откладывал разговор с единственной реальной свидетельницей. Пулей взлетев на второй этаж, я забарабанил в дверь. Когда испуганная Мария открыла дверь, скороговоркой изложил все и, дав ей полчаса на сборы, побежал к себе, оставив ошарашенную девушку с открытым ртом. Первым делом вытащил симку из телефона и смыл ее в унитаз. Телефон я держал выключенным, во избежание ненужных звонков от мамы и друзей, включая лишь для чтения новостей в интернете. Оказалось, не зря, наверняка там много звонков от туристической компании и полиции, не считая звонков мамы. Хватая вещи в охапку, набил ими чемодан. Палка колбасы, сыр в упаковке, мыло, шампуни, зубная щетка. Сандалии, чай в пакетиках, конфеты – все отправилось в чемодан.
Принимать душ не было времени, я наскоро вытерся полотенцем, влажный спортивный костюм завернул в пакет и засунул в чемодан. Джинсы, рубашка и платок вокруг бедер – и я готов, а прошло меньше получаса. Еще раз осмотрелся в комнате. Не забыл ли я вещей? Нет, вроде все взял. Плакали мои денежки за квартиру, вероятность, что я их получу обратно, нулевая. Когда я вышел во двор, пришлось минут десять ждать Марию, которая была налегке.
На автобусной остановке было пусто, шаттл ушел минуту назад, если верить расписанию, а до следующего было примерно полчаса. На наше счастье, на дороге показался старенький Рено. Водитель притормозил и через открытое окно на арабском обратился к нам, хотя мы не останавливали его. Мари поговорила с ним минуту и, обернувшись ко мне пояснила:
– Он едет в Мадаба, это по другой дороге, но это предместье Аммана. В центр города с Мадаба регулярное движение, я там бывала, это практически окраина Аммана.
– Едем, – решил я. Водитель, поняв, что красивые девушки согласны стать его попутчицами, вышел со словами «МашАллах», взял у меня чемодан и поместил его в багажник. Громко захлопнув его, он, еще раз сказав свое «МашАллах», пригласил нас в машину с широкой улыбкой, открыв передо мной дверь. Мы уселись в машину, старенький Рено, поднимая шлейф пыли, рванул с места с прытью, которой я от него не ожидал.
Всю дорогу Мария поддерживала беседу с водителем, который оказался словоохотливым. Пару раз я видел, как он смотрит на меня в салонное зеркало, но в данный момент его взгляды меня нисколько не волновали, даже будь я в короткой юбке, а я был в джинсах. В Мадаба водитель подвез нас к стоянке автобусов и такси, и долго махал нам рукой, пока мы шли к машинам. Арабское внимание иногда может быть утомительным, теперь я понимал девушек из круга моих знакомых, отдыхавших на курортах Египта и Турции. Тогда я считал, что они просто преувеличивают и повышают самооценку в глазах окружающих, рассказывая о внимании со стороны аборигенов и тысячах комплиментов.
– Не говори адрес квартиры, пусть нас довезет в центр, – успел я предупредить Марию, уже собиравшуюся назвать таксисту адрес. Надо соблюдать максимальную осторожность: сколько раз видел в фильмах, как одна мелочь губит гениальный план. Мария назвала центральный рынок Аммана и, после недолгих торгов, закончившихся ценой восемь динаров, мы уже ехали в столицу Иордании. Расплатившись с таксистом, походили по рядам рынка, так, на всякий случай. Покрутившись, сменяя автобусы, мы поехали на съемную квартиру. Остановка маршрута 12Z оказалась в двух кварталах.
Выйдя с очередного душного и жаркого автобуса, мы, как рыбы, выброшенные на берег, хватали кислород. Иорданские городские автобусы – это что-то, надо проехаться на них, чтобы оценить всю прелесть. Разномастная толпа, набившаяся внутрь, создавала невообразимое амбре. Никого не встретив в подъезде, мы благополучно добрались до конечной цели. Поднявшись в квартиру, несколько минут лежали, просто рухнув на кровати: сказывалась напряженность и страх перед неизвестным.
– Мария, мне нужна местная сим-карта для связи с тобой, желательно безлимитная, если у вас такие бывают. А тебе нужно алиби, потому что кто-нибудь из соседей все равно скажет полиции, что мы уехали вместе. Тебя будут допрашивать, твои ответы должны быть четкими и краткими, иначе у тебя могут возникнуть проблемы.
– Я скажу, что ты уехала на стареньком Рено, даже опишу им водителя и машину. А я поехала в Амман, потому что мне нужно было на рынок. Я с прошлой поездки сохранила билет на шаттл, а так как на билетах нет даты, это будет моим доказательством. Насчет симки, они продаются практически везде, но в большинстве магазинов требуют ID, то есть паспорт, и, кроме того, там сложная активация симки. Я сейчас сбегаю, попробую купить, а ты пока отдохни, – с этими словами девушка вышла за дверь оставив меня одного.
«Чертов эгоист, – подумал я про себя. – Ты же ей принесешь проблемы в чужой стране». Но внутренний голос заглушил угрызения совести, напомнив мне, что ее проблемы – мизер в сравнении с моими. «И потом, я ей, конечно, отплачу за все хорошее», – эта мысль мне понравилась, и я, наконец подняв свое бренное тело с кровати, начал раскладывать вещи и продукты по предназначенным им полкам в шкафу и в холодильнике.
Я успел принять душ, даже постирать костюм и приготовить что-то вроде легкой закуски, когда вернулась Мария. Мы сели за стол, и в этот момент прозвучал дверной звонок. Звонок тренькнул второй раз, а потом по двери постучали. «Неужели нас выследили? Ведь мы так напутали след!» – мелькнула мысль, но сидеть и бояться был не выход. Мария, кивнув мне, чтобы я остался в кухне, пошла к двери: щелкнул замок открываемой двери, до меня донеслась речь на арабском, а спустя минуту в комнату вошли Мария и наш арендодатель, который нес в руках небольшой телевизор.
– Я пригласила его на чай, здесь принято приглашать любого, кто к тебе пришел, – начала оправдываться девушка.
– Мария, все нормально, хорошие отношения не помешают, – успокоил я девушку.
Хозяина звали Маджид, было ему примерно лет шестьдесят с хвостиком. Он сдавал эту квартиру в аренду, а еще у него имелась небольшая сувенирная лавка, в которой работал его сын. По образованию он был учителем, в Иордании на эту работу очень большая конкуренция, и теперь, выйдя на пенсию, он спокойно и тихо торговал сувенирами и сдавал вторую квартиру в аренду. Это позволяло ему держаться на плаву и даже неплохо жить. Жена его умерла два года назад, а дочь вышла замуж за турка, у которого работала, и переехала жить в Стамбул. Все это я узнал из перевода Марии, которая вела беседу и мне переводила. Старик производил впечатление умудренного жизнью человека, сохранившего понятия человечности. По крайней мере, такое впечатление у меня сложилось за время нашего короткого знакомства.
ز جميلة , وج– مت – о, это уже Маджид обратился ко мне. Я посмотрел на девушку.
– Он говорит, что ты красивая, и спросил, замужем ли ты, – перевела Мария. В устах старика комплимент прозвучал не пошло, и мне он доставил приятные ощущения. Она ответила Маджиду про мой статус, после чего араб, еще раз посмотрев на меня, сказал:
ز كان عليها أن وج – تت قبل أن يح دث ء شي يشء .– Он говорит, что тебе надо замуж, иначе ты в опасности, – перевела мне Мария. Он даже не знает в какой я опасности, подумалось мне. Я улыбнулся старому арабу и сказал то единственное слово, что я знал на арабском.
– Шукрат.
Старик улыбнулся, допил свой чай и попрощался с нами, сказав традиционное: – Ассалям алейкум.
– Алейкум салам, – ответила Мария и закрыла за гостем дверь. Мы установили телевизор и подключили его к сети. Большинство каналов были арабскими, было несколько европейских каналов. Российские либо не ловились, либо их не было в пакете. Девушка монетой стерла защитный слой с карты и ловко забила все цифры, и активировала сим-карту, затем почти полчаса проводила настройки, вбивая знаки и символы, пришедшие в обратном смс от оператора. Наконец она передала мне телефон со словами:
– Здесь тысяча минут разговоров на всех операторов местных сетей и двадцать гигов интернета. Пополнять баланс можно как с банковской карты, так и с карточек продаж путем ввода шестнадцатизначных цифр. Терминалов для пополнения баланса мобильных телефонов здесь нет. Выгоднее пополнять с банковской карты, но так как у тебя нет местного счета, я тебе еще две карточки купила для пополнения счета. Александра, мне надо ехать обратно, держи со мной связь, я приеду через три дня, раньше у меня не получится.
– Спасибо тебе, Мари, за все. Поверь, рано или поздно я отплачу тебе за все то добро, что ты мне сделала. Я прижал к себе девушку и неумело чмокнул ее в щечку. Мария вся зарделась от поцелуя и со словом «пока!» упорхнула за дверь, оставив меня одного.
Проводив Марию, я, не снимая одежды, прилег: ситуация начала выходить из-под контроля, и намного быстрее, чем я ожидал. Если у меня не появится здравая идея, как мне вернуть свою жизнь и как вернуться домой, то вскоре я могу оказаться в роли волка, преследуемого охотничьей сворой. А я прекрасно знаю, что ни один волк не устоит против своры собак, как и самого быстроногого мустанга вполне успешно могут загнать тихоходные всадники. Просто надо взять неторопливый темп и иметь в запасе время: жертва сама придет в руки того, кто умеет ждать и анализировать.
Глава 10. Разыскивается
Три дня прошли без особых происшествий. Звонила Мария, говорила, что ее опрашивала полиция в первый ее рабочий день. Вопросы были типовые, видела ли она Александра в отеле, видела ли она ту девушку, что жила в его номере и покупала вещи в магазине. Рахим, конечно, сразу сдал меня полиции, объяснив, куда отвез и поэтому вопросы к Марии были потому, что работала в отеле, где находился пропавший, и она жила в хостеле куда впоследствии поселилась я. Не увидеть логической связи между этими событиями не могли даже иорданские полицейские. Ее промурыжили полчаса и отпустили. Со слов Марии, полицейские выполняли свою работу или спустя рукава, или просто не были мотивированы.
Вообще, полиция в арабских странах не сильна своей дедуктивной работой, основные показания у подозреваемых выбиваются пытками и избиениями. Особенно в этом преуспели службы уже почившего Саддама Хусейна и Башара Асада, ввергнувшего свою страну в кровопролитную гражданскую войну, бушующую седьмой год.
Сирия, некогда жемчужина Ближнего Востока, вслед за Ливаном в восьмидесятые, и за Ираком в нулевые, погрузилась в хаос. Пальмира была разграблена и растоптана, три четверти страны разрушено, а больше семи миллионов сирийцев рассеяны по всему миру. От страны кусок за куском отщипывали соседи: Турция, создавая приграничную зону, иранские шиитские формирования, развертывающие свои базы. Даже Россия оказалась втянута в эту никому не нужную войну: трупы наемников из ЧВК Вагнера тоже окропили своей кровью бесплодные земли этой страны.
Мария обещала приехать сегодня, мы планировали пройтись по магазинам и просто посидеть в кафешке. Я по своей натуре довольно активный человек, пассивное времяпрепровождение меня всегда угнетает. Вот и сейчас время для меня замерло. В ожидании Марии я, включив телевизор и удобно развалившись в кресле, потягивал чай. По телеку шла какая-то лабуда типа ток-шоу. Мне надоело смотреть и ничего не понимать, потянулся за пультом, чтобы поискать передачи про животных или про дикую природу, как внезапно экран телевизора стал белым, и на нем появилась мигающая надпись, которая сопровождалась неприятным звуковым сигналом:
االهتمام أراد
Чуть ниже, уже английском языке:
attention wanted
Это я мог перевести даже с моим плохим английским. Секунд через двадцать белый экран сменился фотографией: на меня с телевизора смотрел сам я, в своем мужском обличье. Фото, видимо, было с паспорта или с визы, потому что выглядел я там лет на пять моложе. Кто-то что-то говорил на быстром арабском, но и частично знакомые английские субтитры давали более или менее ясную картину происходящего. Затем фото сменило видео, на котором я без труда узнал свой отель, а потом и свою комнату в нем.
Голос, очевидно, давал пояснения, но даже не понимая арабского, мне стало ясно, что речь идет о моем исчезновении, то есть исчезновении Светлых Александра, туриста из России. Дальше картина выхватила лицо менеджера отеля, моего «друга» Аббаса, который давал интервью. Аббас говорил достаточно долго, сокрушенно разводя руками: для пятизвездочного отеля известной мировой сети внимание полиции и сам факт исчезновения гостя – плохая реклама.
Субтитры сменялись быстрее, чем до меня полностью доходил их смысл, но и того, что мне удалось понять, было достаточно, чтобы сердце забилось тревожно. Затем снова появились надписи на английском и арабском, и теперь с экрана на меня снова смотрел я, но только уже в женской ипостаси. Фото явно было сделано с камер в отеле, одно в коридоре, где четко видно, как я выхожу из комнаты, на втором камера в фойе крупным планом выхватила мое лицо и фигуру в платье, в котором я ходил обедать и на пляж.
Субтитры снова пошли на английском языке, но либо использовались незнакомые мне слова, либо мои познания в английском оказались слабее, чем я предполагал. Затем изображение на экране снова сменилось, возвращаясь к прерванному ток-шоу, однако спокойствия это не принесло.
Мое состояние было близко к нокдауну: я, конечно, предполагал, что поднимется шум, но, чтобы так быстро и на всю страну, этого я не предвидел. Теперь придется скорректировать свои планы, раз исчезновение Александра, то есть меня, признано официально и телевидение подключилось к розыску. А сколько камер в городе? Мы же были в торговых центрах, были в посольстве, а там наверняка все напичкано аппаратурой. Что стоит в современном мире отследить человека? Поход в посольство был одной большой ошибкой, там наверняка отслеживают все местные передачи и такое сообщение не останется без внимания. С учетом моей яркой, запоминающейся внешности, меня запросто мог запомнить и ушлый сотрудник, выходивший к нам, и человек за тонированным стеклом, который вел беседу в проходной. Зачем я пошел в посольство, знал ведь, что это плохая идея?! Ведь попой чувствовал, что это безрезультатно и ни к чему хорошему не приведет!
Зазвонил телефон. Мне не надо даже смотреть на экран, чтобы понять, кто это. Мой номер был только у Марии.
– Алло?
– Саша, ты смотрела телевизор? В голосе девушки был неподдельный испуг. Она даже дышала отрывисто, слово взбегала по лестнице на верхние этажи.
– Да, но не все разобрала. Что они говорили, Мария? Мне трудно было понять, о чем речь, – мой вопрос был задан самым обыденным голосом. Надо говорить спокойно, не хватало еще добить девушку, показав свою растерянность.
– Они говорят, что Александр исчез, возможно, убит. Полиция ищет тебя как свидетеля, чтобы допросить, так как ты его девушка и жила в его номере. Диктор сказал, что, возможно, ты знаешь убийцу, но есть вероятность, что ты можешь быть замешана. В любом случае, тебя также объявили временно исчезнувшей и объявили в розыск. Саша, я боюсь! Девушка реально была напугана. Может, еще не отошла от допроса полиции. Требовалось ее срочно успокоить, пока она не совершила ошибку.
– Какой бред, Мария! О каком убийстве идет речь, если нет мертвого тела? Они могут говорить лишь о исчезновении. Я ни в чем не виноват, Мария, и ты это прекрасно знаешь, успокойся, не паникуй. Будь у них зацепки, они бы не подключили телевидение, а просто вычислили бы мое местонахождение. Поняла? Ты когда приедешь?
– Я собираюсь выезжать через полчаса, – ответила Мария уже куда более спокойно.
– Ты помнишь, что к квартире нельзя подъехать сразу? Смени пару автобусов и пройди несколько кварталов пешком. Останавливайся у витрин магазинов, особенно зеркальных, они помогут тебе увидеть, кто идет за тобой. Пару раз попудри носик, внимательно смотря в зеркальце. Если заметишь что-то странное, не приходи, сбрось мне эсэмэску, зайди на рынок, купи что-нибудь и возвращайся домой. Ты поняла? Я старался говорить ровным, уверенным голосом, чтобы придать девушке смелости.
– Да, Саша, я все поняла. Буду у тебя не раньше чем часа через два. Тебе что-нибудь купить? – спросила Мария, и, судя по тону, она уже пришла в себя.
– Да, купи мне, пожалуйста, пива, бутылки две. Неважно какого, лишь бы покрепче! Или бутылку водки, только русской!
– Хорошо. Жди меня и не выходи никуда, – с этими словами девушка отключилась, а я остался сидеть, тупо смотря перед собой. Похоже, петля затягивалась вокруг шеи, а мой тщательный план давал сбой. Если Александра опознать было бы трудновато в силу отсутствия тела, то высокую симпатичную шатенку вспомнить смогут многие: посетители кафе, таксисты, арендодатель, наконец. Я уже не говорю обо всех камерах, которыми напичкан современный город, и пусть Амман не Москва и не Лондон, но торговые центры, вокзалы, проклятое посольство, куда я сунулся по глупости, все это однозначно закольцовано системой видеонаблюдения.
Совсем некстати я вспомнил толстяка из отеля: если он видел все это и в курсе случившегося, мама родная, сколько же грязи он вылил в мой адрес. А может, наоборот, клятвенно обещал свечку поставить в церкви по возвращению домой за спасение своей никчемной жизни. Я нервно шагал по комнате. Одно несомненно: надо убираться из этой страны, и чем быстрее, тем лучше.
Как-то несколько лет назад смотрел старый фильм про американок, попавших в турецкую тюрьму: одно сплошное насилие и унижения. И это в Турции, которая уж куда ближе к Европе по менталитету. Бедные девушки к середине своего срока превратились в оборванных и грязных зомби. Нет уж, девушку, попавшую в руки полиции без документов в этой стране, ждет ад: ей придется обслужить и не по разу всех полицейских, а потом и всю тюремную охрану. Потому что человека без гражданства и репатриировать-то некуда, он превращается в безымянного раба, в секс-игрушку. А потом растворяется где-то среди барханов.
Так, думай Александр, думай! Но как я ни старался, ничего путного в голову не лезло, идеи все были фантастические и несбыточные. Так карты просто не ложатся, он не зависают ребром в воздухе. Прошло два томительных часа, а потом и еще два. Я начал опасаться, что Марию или перехватили по дороге, или она просто испугалась и кинула меня с теми пятьюстами динарами, что я ей отдал на текущие расходы.
Звонок входной двери заставил меня подпрыгнуть. Несколько секунд помедлив, я решительно распахнул дверь, надеясь на лучшее. За дверью стояла нагруженная сумками и пакетами Мария, которая имела вымученный вид.
– Прости, я немного задержалась, очень трудно купить спиртное в Аммане, особенно если ты девушка. И потом я еще взяла немного продуктов и краску для волос, перекись. Будем тебя гримировать, – Мария прошла на кухню и со вздохом облегчения начала избавляться от своего груза.
– О гриме поговорим позже. Сейчас давай пиво или водку – что ты там купила? – поставим в холодильник и потом будем накрывать на стол. Хочу напиться и забыться. Мой тон не оставлял сомнений, что намерения мои серьезны. Еще со студенческих лет у меня была привычка напиваться при столкновении с серьезной проблемой. Как ни странно, на второй день взгляд на проблему прояснялся и решить ее становилось легче.
– Я взяла водку бутылку «Столичной» и пять бутылок «Амстела», – улыбнулась Мария. – Составлю тебе компанию, не одной же тебе пить? Спиртное немедленно отправилось в холодильник, а зелень и припасы были частично выставлены на стол, частично нашли себе приют там же, в холодильнике. Мария положила туда еще что-то прямо в мешке, пробормотав о сюрпризе. Через полчаса, помня золотое русское правило, «градус нельзя понижать», мы начали застолье с пива. У меня были сомнения насчет спиртного, я понятия не имел ни о привычках прежней хозяйки тела, ни о ее пороге переносимости алкоголя. Определенно, это тело было знакомо с пивом, не было отвращения, да и градус оказался слабоват.
Когда через час пиво было оприходовано, и Мария торжественно вытащила водку. Литровая «Столичная» на родине в такой таре мне не встречалась: заиндевевшая бутылка манила к себе возможностью все забыть, наплевав на проблемы. Но когда Мария с хитрой улыбкой вытащила с холодильника литровую банку соленых огурчиков и помидорчиков, моя челюсть просто упала:
– Откуда?! – Я знал, что соленья вообще практически не встречаются в этой восточной стране, да и зачем заготавливать помидоры и огурцы, если они растут круглый год? Защемило в груди, повеяло родным, домашним уютом. Как там мама? Наверное, сходит с ума, не находя себе места. Зная ее характер, можно предположить, что она уже позвонила во все инстанции, подняла на уши всех, кого только можно. Главное, чтобы она не терзала себя переживаниями, у нее слабое сердце, а я выпутаюсь. После нескольких бутылок пива моя уверенность в завтрашнем дне и в том, что я смогу выйти из этой ситуации, возросла.
– В большом Аммане есть целый квартал, где живут русские, украинцы, казахи. Там несколько русских магазинов. Есть ресторан, клуб и школа. Там довольно большая русскоязычная диаспора, хотя и не очень дружная. Там и купила, поэтому и задержалась, – заметно охмелевшая Мария стала немного раскованнее и держалась уже совсем естественно. – За соленья отдельное спасибо! Я потянулся к банке, но Мария, опередив меня, ловким движением открутила крышку, выложила в миску соленые огурчики и помидоры, а затем начала раскладывать по тарелкам остальное. На столе появились нарезанная колбаса, сыр, свежие помидоры, лук и чеснок. «Опыт не пропьешь», – подумалось мне, когда я ловким движением открыл бутылку и плеснул грамм по пятьдесят себе и Марии.
– Что ж, будем, – я запрокинул стаканчик, и ядрёная жидкость как по маслу скользнула по пищеводу, заставляя быстрее биться сердце и наполняя жилы огнем. А водочка-то хороша, совсем без привкуса сивухи, и пьется легко.
– Будем, – откликнулась Мария, выпивая свою порцию.
Потом был тост за здоровье, за мам, за страну и очередной тост уже сказала Мария:
– За нас, за девушек! Мало нас, красивых и хороших осталось!
На этом тосте я замешкался, не считая себя девушкой, хотя прилагательные «красивая и хорошая» приятно потешило самолюбие. Но рассудив, что не стоит спорами на гендерную тематику портить такое классное застолье, я выпил молча, чокнувшись с Марией. Было еще много тостов, чем дальше они говорились, тем хуже помнились.
Смутно помню, как, растопырив пальцы с наманикюренными ногтями, втирал Марии, что я не баба и что яйца у меня есть, и они стальные, а Мария пьяно икала и поправляла меня:
– Не яйца, а яичники, – и глупо хихикала над своей шуткой. Короче, с того момента, когда после пива мы раздавили пузырь, я помню только, дотащил Марию на кровать и начал ее раздевать. Видимо сработал рефлекс из прошлой жизни, что за пьянкойследует гулянка, но, видимо, не стояло у меня в тот момент, так как нечему было, и я так и уснул, частично накрыв своим телом полураздетую молдаванку.
