Текст книги "Быть рядом с тобой (СИ)"

Автор книги: Ив Венс Шер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

И так, стебаясь друг над другом, мы позавтракали. Нашу идиллию разрушил телефонный звонок, звонил менеджер И Бо.

Он ответил, нахмурился, но потом сообщил:

–Я у Чжаня, мы репетируем.

Я чуть не поперхнулся кофем. Он, что, совсем с ума сошел? Мало, что нас Сюань с Бинем подозревают, куда еще менеджера? Я привлек его внимание и приложил палец к губам, призывая к молчанию.

И Бо увидел мой настороженный взгляд и, улыбаясь, кивнул.

–Да, да, я понял, перенесли на полчаса раньше. Я и ему сообщу. Конечно, будем.

Когда он отключился, я серьезно посмотрел на него, понимая, что нужно поговорить.

–Тигренок… – вырвалось у меня. Через секунду, я лежал на диване, а он сидел сверху, кусая меня за ухо.

–Я не тигренок, я уже говорил. Я – Лев. Назовешь еще раз так – накажу.

В его глазах заплясали чертики. Я сглотнул, представляя это «наказание».

–Слезь с меня, а то сейчас я тебя накажу – я резко перевернул его под себя и, не обращая внимания на его расширенные от удивления глаза, прошептал, прикусив уже его ухо и спускаясь к губам. – Я тоже кое-что умею, и в следующий раз ты будешь добычей.

–Ни за что! – отпарировал он.

–Посмотрим…– подмигнул ему я. А сам подумал: «еще сам попросишься».

Сбросив напряжение последних месяцев, мы вполне комфортно чувствовали себя друг с другом. Церемония прошла прекрасно, все в штатном порядке, и артисты разошлись по группам за последними наставлениями. Мне только было непонятно, почему на меня странно поглядывает Хайкуань. Когда мы возвращались обратно, он даже поинтересовался, как я себя чувствую… С удивлением взглянув на него, я ответил, что прекрасно. Он покачал головой и больше ничего не сказал.

А вечером ко мне заявился И Бо, как обычно со скейтом, и с порога протянул пакет.

–Что это? – удивился я.

–Лекарство тебе – смущенно проговорил он.

–Да я вроде в порядке…

–Он сказал, что понадобиться может.

–Да нет, все ок – и тут до меня дошло. – Кто «ОН»?

–Хайкуань…

–Твою ж….

_________________________________

Примечания и переводы:

*1-Ранее в Китае обычно люди не получали пенсию и стариков досматривали дети. На 1990год пенсию получали работники госпредприятий, это 5,4% от всех пенсионеров. На данный момент пенсию также получают не все, кому она положена: на 230млн пенсионеров только 152млн получают выплаты. Часть населения до сих пор остается надеяться только на детей. Откуда и родилась поговорка.

========== 14. С тобой. Часть 4. ==========

Pov И Бо.

То, что Хайкуань догадался о наших отношениях, не оставляло сомнений. Особенно, когда он осторожно всунул мне тюбик смазки, а потом, встретив меня в холле отеля, передал пакет с лекарствами. На мой удивленный взгляд, буднично пробормотал:

–Отнеси ему, пригодится.

Сказав это, он развернулся и ушел к поджидавшему его у лифта Чжочену. Из чего можно было сделать вывод, что тот тоже в курсе. А это уже настораживало. Неужели, я действительно был настолько очевиден?

Протянув пакет ошарашенному Чжаню, я прошел в номер.

Завтра начинались съемки и, судя по тому графику, что мы получили накануне, расписание было более чем плотное. Для Чжаня даже дублера подобрали, как раз к тем сценам, где не нужно играть, а только появляться и следовать в кадре. В то время как он сам должен будет снимать другие дубли.

– Твою ж….– выругался Чжань, хотя это было совершенно не свойственно его натуре.

С пакетом в руке, он в каком-то замешательстве сел на диван. Я опустился в кресло рядом, боясь, что его близость спровоцирует у меня очередной приступ неконтролируемого желания и тогда ему точно понадобится содержимое пакета.

Весь день я подавлял в себе желание сгрести его в охапку и зацеловать где-нибудь в укромном углу. Меня останавливало только то, что он все время был с кем-то: то его режиссеры утащили на просмотр какого-то момента, то Бинь с Чжоченом устроили потасовку, а он, вопреки обыкновению, внезапно присоединился к игре. Мне оставалось тихо наблюдать за его внезапно энергичным поведением. Где-то на подсознании царапала мысль: «Если ты такой энергичный, то я плохо старался и не утомил тебя?»

Но, увидев его сейчас, уставшего и расстроенного, я понял, что это все было показушничество и не более того. Сейчас, растрепанный, в старой майке, сидящий на диване с видом, как будто у него отобрали последний бутерброд, он напоминал маленького обиженного ребенка. Его хотелось приласкать и защитить. Но как только я сделал поползновение в его сторону, пересев на диван, он тут же встрепенулся и посмотрел на меня серьезными глазами.

– Какого черта? У нас проблема…. Уже знают трое, а там и до всего мира недалеко. Ты понимаешь, что это значит?

–Четверо…– тихо проговорился я,– Чжочен тоже в курсе но, ты знаешь, не вижу в этом проблемы.

Вероятно, я не понимал. Поскольку, мне было все равно, знают или не знают. Кому какое дело. Чжань же, похоже, не на шутку расстроился.

–Черт! Черт! Черт! – он взъерошил волосы, превращаясь в милое чучело, и скривил рожицу. – Ты не понимаешь! Сейчас я не имею права на ошибку или все, на что я поставил, полетит к чертям. Люди начнут судачить и разносить слухи… Здесь так нельзя.

Я пожал плечами, одновременно любуясь его надутыми губами с родинкой.

–Они и так будут судачить. Особенно после того, как прочтут новеллу. Так, хотя бы не без повода. – Я усмехнулся его нахмуренным бровям. – Гэгэ, не хмурься, появятся морщины.

Чжань стукнул меня по плечу, выказывая свое недовольство. Когда он замахнулся второй раз, я перехватил его руку и перевернул на диван.

–Отвяжись – довольно холодно проговорил он, избегая смотреть мне в глаза.

–Нет – коротко ответил я, и прикусил его губу с родинкой.

Он ахнул, это дало мне возможность проникнуть языком вовнутрь, то, о чем я думал весь день. Чжань начал сопротивляться, пытаясь сбросить меня. Но, он забыл, что на трассе мотоцикл и не такое выделывает!

Сбросить меня?! Не выйдет, зайчонок…

И, обхватив его ногами, я заломил его руки вверх и углубил поцелуй, проникая как можно глубже, пытаясь подавить его сопротивление. Спустя минуту, он перестал сопротивляться, а еще через пару секунд начал отвечать мне. Я довольно хмыкнул, хотя это прозвучало скорее урчанием.

На секунду я оторвался от его сладких губ и посмотрел в глаза, которые подернулись поволокой желания, и смотрели на меня уже по-другому. Именно так, как я хотел, с доверием и страстью.

Я опять прикусил его родинку, проведя языком по верхней губе.

–Аахх! – вырвался у него стон, и он прошептал, – У нас завтра съемки и мне нужно выполнять трюки.

–Знаю, я просто хотел тебя … переключить – я посмотрел в его глаза, где начали плясать уже знакомые мне чертики.

–Хотел меня?

Я понял, что он начал играться со словами.

–Переключить… да гэгэ, хотел тебя….– в этот момент он высвободил руки из моего ослабшего захвата и провел пальцем по моей ключице, выбивая из меня весь дух.

–Так что ты там хотел переключить?

Его движения были плавными и размеренными, а глаза неотрывно смотрели на меня. Я понял, что попался на собственную уловку и если сейчас не уйду, то возьму его прямо здесь, на диване, не заботясь о подготовке, тем более от моего «малыша» уже поступали сигналы.

Я отстранился и быстро вскочил, пересаживаясь в кресло. Чжань тоже поднялся и сел ровно, тяжело переводя дыхание, как и я.

Наши взгляды пересеклись, высекая искры из воздуха. И через минуту мы уже сбрасывали с себя одежду, погружаясь в головокружительный поцелуй. Еще минута – и мы на кровати, и отрываясь лишь на секунду, чтобы не задохнуться, опять набрасываемся друг на друга. Если прошлой ночью для меня все было странно и ново, то сейчас я знал, что делать и как, для получения максимального отклика его тела. Но не только я изучал его реакцию, похоже, Чжань тоже запомнил мои зоны и активно по ним прохаживался. Я, пытался нашарить одной рукой в тумбочке гель, тогда как другой держал и поглаживал оба наши «нефрита».

Чжань, заметив мои метания, протянул руку к другой стороне кровати и вытащил искомое.

А дальнейшее мой мозг отказывался воспринимать адекватно. Мне хотелось его до умопомрачения, я не стал тратить долгое время на подготовку и вогнал своего малыша, выбив стон из Чжаня. Это была моя ошибка, но понял я ее поздно. Я сделал ему больно, и почувствовал это по его напряженным плечам и стону.

–Прости… Прости…– прошептал я в ухо, замерев на минуту, давая его телу привыкнуть к ощущениям. Но не только меня распирало желание. Он мотнул головой на мои слова и шевельнул бедрами мне навстречу, подталкивая меня к активным действиям.

Этот раунд был коротким и дерзким. Я знал, что был жестковат, но ничего не мог с собой поделать. Черт, как мне хотелось его всего! Находясь внутри и выбивая из него раз за разом великолепный стон, который звучал прекраснее любой музыки, я хотел еще и еще. Увеличивая напор и движения, внезапно я почувствовал, как тело Чжаня выгнулось дугой, и он еще крепче прижался ко мне, хотя это уже казалось было невозможно. Следом за ним пришел к кульминации и я. Мир взорвался на осколки, на мириады солнечных лучиков, и каждому из них было имя – Сяо Чжань.

Мы молча смотрели друг другу в глаза и тонули в них. Это было подобно сумасшествию, которое я пока не понимал, куда нас заведет. Мне было хорошо, здесь и сейчас.

В полном молчании, я поцеловал его, стараясь вложить в этот поцелуй все, что хотел, но не мог пока сказать.

–Прости, я причинил боль.

Чжань, морщась, улыбнулся.

– Ты звереныш, конечно, но…я сам так захотел, некого винить.

В этом был весь он. Всегда и во всем брать ответственность на себя. Я обхватил его лицо, еще покрытое румянцем и, повернув к себе, сказал, целуя его в родинку.

–Нет, зайчонок, я причинил тебе боль, но я больше так не сделаю. Я был неосторожен, извини.

Он долго молча смотрел мне в глаза, а затем только кивнул и перевернулся на живот. При этом, я видел, что ему было некомфортно. Вспомнив о пакете, переданном Хайкуанем, я метнулся за ним. Он таки пригодился.

Там был противовоспалительный гель и обезболивающее.

Когда я попытался нанести мазь, он запротестовал. Однако, я подавил протест поцелуем.

–Лежи смирно, а то и правда, завтра придется туго.

Нанеся мазь, я принес ему стакан воды и заставил выпить обезболивающее. Похоже, оно было с седативным эффектом, поскольку у него начали буквально слипаться глаза уже через пару минут.

Чмокнув его в нос, я подтолкнул одеяло.

–Спи. Постарайся отдохнуть хорошенько. Неизвестно, когда у нас появится такая возможность.

–Угм. Ты тоже – пробормотал он в полудреме.

Уходя, я окинул взглядом кровать, где среди разбросанных подушек и на смятых простынях лежало великолепное тело того, кто стал предметом моих желаний, кого вопреки всякому здравому смыслу, я хотел загрызть, и одновременно оберегать. Как это уживалось внутри меня, я не мог объяснить. Вздохнув, я вышел и отправился к себе.

Дальнейшие дни и ночи съемок превратились в бесконечную вереницу повторений, выстраиваний кадров, ожиданий, гримирования и прочей киношной суеты.

Глядя на экран во время фильма, чаще всего зрители млеют от восторга: «Ах, как он ее за ручку подержал! Ах, как она на него посмотрела!»….а в это время за кадром стоят двадцать человек во главе с режиссером, который орет «Куда ты, дура смотришь? А ты, куда ногу положил? Подними выше, а то у тебя член из колен что ли растет?» ….

В общем, шел нормальный процесс съемок, с той разницей, что историю с откровенной bl-темой пытались переиграть в броманс. Жесткие рамки цензуры по заявленному рейтингу требовали от создателей фильма небывалой изворотливости, чтобы сохранить сюжет, интригу, и проскочить мимо ограничений.

В начале общих сцен, которые мы обыгрывали в Даюне, режиссеры даже подходили и говорили нам с откровенным намеком, типа пофлиртуйте друг с другом, чтобы почувствовать атмосферу дорамы… Но, когда Чжань смотрел мне в глаза, я просто видел совершенно другое: перед глазами вставала сцена, где он распростертый стонет, и я смущаясь отводил взгляд, а Чжань начинал улыбаться глазами. Режиссер орал: «СТОП!» и начинал по новой объяснять, что нужно делать. Потом ему надоело, и он отправил нас в аудиторию тренироваться.

Чжань злился, я был в ступоре. Когда режиссер пришел еще раз к нам, он уже без лишних глаз и ушей начал втолковывать, что хочет видеть в кадре.

–В конце концов, перечитайте новеллу! Там все рассказано! Вы что, никогда не флиртовали с девушками? Вот ты, – он обратился ко мне, – Представь, что он девушка, и ты его хочешь!

Я находился в таком замешательстве, что не знал, как на это ответить, а Чжань просто не выдержал и начал ржать в голос, чем немало озадачил режиссера.

–Простите… – постарался он взять себя в руки. – Мы попробуем.

–Уж попробуйте, попробуйте! Мне нужен огонь и лед и чтобы ты, – ткнул он в меня,– Был ледяной снаружи и горел внутри. И этот, твой фирменный взгляд, как на пробах. Это было…потрясающе.

Я понимал, что потрясающе было только потому, что я безумно хотел моего кролика и при этом силой воли сдерживал себя. Повторить это будет сложно, но я попытался внутренне собраться и посмотреть на гэгэ теми же глазами, что и во время пробной сцены.

Чжань улыбался мне одними глазами, подбадривая. Зажмурившись на секунду, я представил, что никогда больше не дотронусь до него, внутри все вскипело и начало бурлить, в момент точки «кипения» я открыл глаза и посмотрел на Чжаня.

Режиссер радостно завопил, и по этому крику, я понял, что справился.

–Вот! Вот это я хотел от тебя. Потренируйся удерживать такой взгляд несколько секунд.

Потом он повернулся к Чжаню:

–Теперь ты,– он положил руку ему на плечо, и у меня все перевернулось внутри,– Я хочу, чтобы ты всем своим видом дразнил и провоцировал его. Справишься?

Чжань стрельнул игриво глазами на меня – и я не смог не улыбнуться ему.

–Вот… вот. Что-то типа того. Потренируйтесь пол часика, я пока передвину свет и пойдем переснимем. А вечером будьте готовы к ночной съемке на крыше.

Режиссер вышел, оставив нас вдвоем. Чжань резко развернулся ко мне, лицо его было серьезным.

–Нам нужно справиться.

–Знаю, я пытаюсь – я старался не смотреть на него.

Тут мне прилетело в плечо. От неожиданности, я ойкнул.

–Ты чего?

–Смотри на меня когда общаешься. Или мне и правда флиртовать с тобой? – спросил он, выгибаясь всем телом и строя мордашку с наивными глазами.

От его движения у меня тут же встал, но я, максимально сдерживаясь, постарался ему растолковать:

–Я всегда смотрю на тебя, но не всегда в упор. И больше так не делай, а то я наплюю на все твои опасения и разложу тебя прямо здесь – на лицо просилась улыбка, но я ее не пустил…

Чжань усмехнулся:

– Вот эту твою ухмылку нужно использовать в кадре. Она поразительна.

Чжань подошел ко мне вплотную и прошептал на ухо, хоть в зале никого и не было:

–Старайся хорошо тигренок, или останешься без сладкого – горячий шепот опалил мое ухо, и у меня сорвало крышу.

Я развернул его к стене и через секунду мы слились в долгом поцелуе, от чего сердце начало заходиться в бешеном ритме. Я отстранился, тяжело дыша.

–«Еще не хватало, чтобы заболевание*1 вернулось» – подумалось мне.

Чжань склонил голову, уткнувшись мне в плечо.

–Тигренок, мне тоже нелегко, а вечером еще и трюки. А ты со мной такое вытворял ночью…– донесся до меня тихий шепот, заставивший моего «малыша» вновь встрепенуться. Однако я осознанно заставил себя отстраниться: «Чжань прав, ему тяжелее, а я тут еще и разнылся».

Мы постарались сосредоточиться на работе, и хоть это было архисложно, тем не менее, когда нас вновь позвали на площадку, режиссер остался доволен взаимодействием персонажей. Проиграв начистую, и получив добро, нас отправили на грим и в костюмерную. Мы вернулись через полчаса полностью подготовленные, я не смог оторвать глаза от Чжаня. Ему чертовски шел этот старинный костюм. Он реально казался неким божеством. Чжань тоже бросил на меня восторженный взгляд. Режиссер обрадованно потер ладони и крикнул: «камера, мотор»…

Так начались наши дни съемок, которые должны были продлиться с апреля по август.

Отыграв две первые сцены, мы вымотанные придирками режиссера, были отпущены на отдых. Дело близилось к вечеру и на горизонте начали собираться тучи. У нас было всего три часа на сон перед съемкой. Но едва мы зашли в лифт и створки закрылись, как я не смог больше сдерживать себя. Эти провокационные улыбки Вэй Усяня в исполнении Чжаня завели меня с пол-оборота. И пусть я не могу позволить причинить ему вред сейчас, но поцелуй не повредит. Чжань, на удивление пылко мне отвечал, настолько, что я чуть не вышел на его этаже. Но вовремя остановил себя.

– Я хочу совершенно другого, но давай отдохнем перед съемкой.

–Ты уверен? – Чжань повел бедрами и взглянул на меня, выгнув левую бровь. Это было соблазнительно и заигрывающе. Вероятно, он принял совет режиссера всерьез.

–Уже нет…– протянул я, подтягивая его за талию и выводя в коридор. Чжань прижался ко мне всем телом, настолько, что я почувствовал мелкую дрожь, которая била его, и потом резко отстранился.

–Нет, нельзя – бросил он, и затолкал меня обратно в лифт.– До встречи вечером.

–Гэгэ, ты такой сладкий – прошептал я ему уже из закрывающегося лифта.

Чтобы уснуть мне пришлось пойти в ванну и, представив моего кролика дать себе возможность разрядки.

К ночным съемкам мы прибыли более или менее отдохнувшими, нас подвязали к страховочным тросам и постановщик трюков объяснил наши действия, хоть мы и проштудировали все это на воркшопах, не все можно было попробовать на тренировках.

И как только мы выполнили пару действий, внезапно пошел дождь, нам пришлось прятаться под крышу. Я стоял изначально под навесом, а вот Чжаню пришлось бежать и перелазить через перила, для быстроты. Видя, что ему дискомфортно это делать, я подхватил его, помогая под удивленные взгляды съемочной команды.

–«Ничего страшного не случилось»,– убеждал я себя, – «Я всего лишь помог другу»….

После дождя, который быстро закончился, нас опять загнали на крышу. В некой прострации я смотрел на него, и улыбался, видя, как он крутит в руках свой меч. Протянув руку, я пару раз вынул его меч из ножен и вставил обратно, давая понять намеком, что я его хочу. Тот же смотрел на это, как на чай в кружке, совершенно не реагируя, и только когда я посмотрел на него с улыбкой, до гэгэ наконец дошло, и он, покраснев, начал смеяться. Хорошо, что полное освещение еще не включили, и его реакция была не столь заметна. Потом нам скомандовали «Начали!» и в несколько дублей досняли сцену.

Под утро, вымотанные, но довольные, мы приехали в отель, нас отпустили доспать на пару часов. А у ребят только начинались съемки, поскольку в холле нам встретились Хайкуань с Чжоченом.

Остановившись на секунду поприветствовать их, Чжань продолжил идти к лифту, а я задержался, отвечая на вопрос, как прошли съемки. Глазами же следовал за моим кроликом, переживая, что он нереально устал.

Хайкуань с Чжоченом переглянулись, и Чжочен подмигнув мне прошептал:

– Слишком очевидно. Ты хоть иногда от него взгляд отводи.

–А?!

Хайкуань похлопал меня по плечу и добавил:

–Ну, хотя бы как мы…

Получив тычок в плечо от Чжочена, который хихикнул, они пошли дальше, а я так и остался стоять посреди холла.

–Что значит, как мы?! У меня что-то со слухом?

–Диди*2!-впервые применив ко мне звание младшего, позвал меня Чжань. – Ты едешь?

–Едет, едет – подхватила меня менеджер и потащила к лифту, по ходу объясняя, что у нас завтра. Менеджер Чжаня уже уехал в свой номер, не дожидаясь нас.

В лифте повисла неловкая пауза, поскольку она все еще говорила, а я смотрел ему в глаза и только когда он выходил, я легонько пожал его пальцы, получив такой же невесомый ответ.

В последующие дни я мельком наблюдал за парой Хайкуаня и Чжочена, которые прекрасно взаимодействовали на площадке и вне ее, внешне казались добрыми друзьями, но мелкие штрихи, на фоне той информации, что была у меня, подтверждали их не только дружеские отношения. Мне же все тяжелее становилось держаться отстраненно с Чжанем, который постоянно всем улыбался, чем вызывал в моей душе бурю негодования и …ревности. Которая, в свою очередь, выливалась в желание пнуть, ударить, и любым способом заставить его посмотреть на меня. Да, я был собственником и любое внимание, адресованное не мне, расценивалось моим подсознанием практически изменой. Приходилось сдерживать себя и скрепеть зубами. Чжань же, ровно общался со всеми, тогда, как мне это давалось с трудом. Пару раз я ловил себя на том, что вновь неосознанно просто смотрю на него и улыбаюсь.

Съемки в Даюне подходили к концу, мы отрабатывали сцену за сценой и вскоре режиссер позвал нас вдвоем в аудиторию, где сообщил, что нам предложено исполнить сингл к дораме. Прослушав музыкальный трек, Чжань скептически усмехнулся:

–У меня проблем не возникнет, я справлюсь. Но это-лирика… Диди, ты справишься?

Тут я не сдержался и пнул его в плечо:

–Ты во мне сомневаешься, гэгэ? Конечно, справлюсь!

– Отлично, – обрадовался режиссер. – Отправляйтесь в студию, обработка три дня и будем писать. И да, вы отлично поработали над ролями. Мне нравится ваше взаимодействие в кадре. После сингла начнем снимать серию тизеров, их нужно запустить вместе для рекламы сериала.

Мы кивнули и ушли в музыкальную студию. На входе, я незаметно зажал его талию и, приблизившись сзади к его уху прошептал:

– Я приду сегодня? Завтра нет трюков…

Чжань только на секунду прижался ко мне, отчего сердце екнуло и ускакало голопом, и только кивнул.

Но моим надеждам не суждено было сбыться ни в этот вечер, ни в следующий. Работа над остом к сериалу забирала все силы. Только к концу третьего дня, вымотанные до предела, мы наконец добились того результата и звучания, которое хотел режиссер.

На следующий день с утра мы записали начистую и отправились на площадку доснимать последнюю сцену в Даюне. Пока мы гримировались и одевались, я стянул камеру у Хайкуаня, и меня потянуло подурачиться, что я и сделал, пытаясь снимать Чжаня. Тот же, отнесся к этому слишком серьезно и начал закрываться от меня. Наше пререкания переросли в салочки с бегом по пересеченной местности в гримерке, где было еще человек шесть, помимо нас. Но, казалось, что ни он, ни я, больше никого не видим.

Мы смеялись с подколов друг друга и мне было хорошо. Настолько комфортно, я ни с кем себя ни чувствовал. Гэгэ подхватил в результате мою волну и дурачился вместе со мной.

Сцена, которую мы должны были снять, была легкой, но пришлось переснимать несколько дублей, к тому же я случайно поранился, оступившись. Гэгэ тут же остановил съемку и, потребовав аптечку, сам обработал ранку.

–Гэгэ такой милашка – прошептал я ему тихо. Чжань же только взглянул на меня своим лукавым взглядом.

– Лао Ван не провоцируй меня…– игривым шепотом ответил он мне.

– И в мыслях не было….– покривил я душой. Нет, ну не признаваться же, что последнюю неделю я регулярно сбрасываю напряжение, думая о нем.

–Врешь, – раскусил меня старший. – Твои мысли на лбу написаны.

И этот провокатор, во время дубля начал прямо в кадре гладить меня пальцем. Я еле сдержался, чтобы не опрокинуть его прямо перед камерами (вот была бы сенсация!)

Когда дубли были отсняты, нас отпустили и менеджеры сообщили, что мы первые вылетаем на водопад для съемок.

В моей душе все возликовало! Там будет в десять раз меньше народа. Несколько дней и только мы одни. По взгляду Чжаня, я понял, что его мысли были идентичны моим.

Рассаживаясь по машинам, я словил его взгляд, и он прошептал одними губами:

–Приходи…

В ночь перед вылетом мы так и не уснули.

_________________________

Примечания и переводы.

*1-согласно биографии актер в детстве перенес миокардит. (заболевание сердца).

========== 15. Рядом с тобой. Часть 1. ==========

Pov Сяо Чжань.

Съемки дорамы шли семимильными шагами, режиссеры подгоняли, а продюсер металась вместе с ними, добывая средства, транспорт, договариваясь с локациями. Когда нам сказали, что предстоит перемещение в соседнюю провинцию для съемок на водопадах Ракушки, то внутри меня прокатилась волна радости. Там нас будет совсем немного, и мы едем первые, так как в этой части много наших совместных сцен. Помимо того, что еще нужно записать кадры к остам.

В результате работы, у всех главных персонажей появились синглы и многие разрывались между съемками и студией звукозаписи. Для помощи звукорежиссеру на месте с нами поехала помощница со студии звука, миловидная девушка Линь У. Она восхищалась нашей работой и моим голосом. Сам я не видел в этом ничего особенного, но мне льстило такое восхищение.

Локация съемки была достаточно труднопроходима, и всю аппаратуру приходилось доставлять на лошадях или нести в руках. Стафф, матерясь и чертыхаясь на режиссера и на нас, за компанию, кое-как доставил необходимое оборудование, а в этот момент внезапно полил дождь!

Что тут началось!

Спешно отрывали куски пленки и укрывали камеры. Нас, всех вместе, затолкали под тент, натянутый на скорую руку. И вот, сквозь пелену дождя, я увидел, как бежит к нам Линь У.

Но, не добежав пары метров, внезапно оступается и падает. Я стоял ближе всех, и не мог не выскочить ей на помощь. Она была хрупкой и маленькой, я смог легко подхватить ее на руки и внести под тент, передав стаффу, который тут же засуетился вокруг. Как выяснилось позже, она повредила лодыжку при падении и была очень благодарна моей помощи.

Правда, я при этом тоже здорово вымок, но отделался легким чихом, Линь У же серьезно заболела, но отказывалась покидать площадку, продолжая ковылять от места к месту, периодически сморкаясь в салфетки. Мне ее было откровенно жаль, поскольку я сам работал пару раз в таком состоянии и понимал, насколько это тяжело.

По возможности, я старался ей помочь, но тут начал замечать на себе недовольный взгляд И Бо.

Каждый раз, когда я подходил или что-то начинал обсуждать с Линь У, даже если рядом был кто-то еще и мы стояли на виду у всей съемочной группы, я ловил на себе его сердитый взгляд, который, казалось, был готов испепелить меня и эту, ни о чем не догадывающуюся, девушку. Поначалу, я посмеивался про себя на его выражение лица, но потом, он все чаще начал задевать меня при любом случае и я понял, что так он выражает ревность, хоть, вполне вероятно, и не дает себе в этом отчет.

Вспоминая нашу съемку за последние две недели, я сделал вывод, что И Бо страшный собственник. И он так относится ко всем, кто его окружает. Внимательный в работе, профессиональный до мозга костей, он оказался ревнивцем в жизни.

Нас поселили рядом в небольшом гостевом домике старого образца с тонкими стенами. Мы были заняты практически двадцать четыре часа, но даже при такой загрузке, умудрялись перехватывать поцелуй у друг друга и пару ласк, которые давали нам энергию двигаться дальше. Но до серьезного секса дело не доходило, хоть и пришлось достаточно сложно. На съемках при тесном контакте наши тела реагировали, вне зависимости от сценария, и нам приходилось периодически делать паузы, чтобы разгрузить голову.

Благо сцены были довольно короткие, а одежды просторные, и нам удавалось пока удачно проскакивать между опасными моментами. Но, с появлением Линь, И Бо как сорвался. Он не упускал ни единого момента быть рядом, при этом я совершенно не возражал, и чего там таить, мне была приятна его компания, мне он нравился. Но его одержимость становилась заметна.

Бинь с Хайкуанем, как могли, разруливали обстановку вокруг нас. Несколько раз, пока я отыгрывал личную сцену, видел, как за кадром Бинь что-то втолковывал младшему.

Когда я спросил И Бо о чем они говорили, тот только отмахнулся.

– Да, всякая ерунда.

–Ну, а все же? – решил я уточнить.

Тот сразу взъерошился и взглянул на меня загнанным волчонком.

–Не важно. Пошли отрабатывать сцену.

–Ты же понимаешь, что я могу спросить у Биня? – не унимался я.

–Ну и спрашивай! – И Бо развернулся ко мне и начал бить меня своими длинными рукавами костюма. Я вначале опешил от неожиданности, но потом решил перевести все в шутку. Его глаза сверкали и просто посылали вокруг огонь и молнию. Это был резкий контраст с его образом холодного Ланя из Гусу. Меня пробило на смех, а когда к нам подключились Чжочен с Бинем, так и вообще вышла отличная потасовка.

В один из дней, я записывал сольные дубли с флейтой, а И Бо – с цинем. Нас развезли по разным локациям, а вместе со мной поехала Линь У. Я только краем глаза увидел, как недовольно сжал зубы диди (Распространенное обращение к младшему. Прм. автора).

Вроде я общался со всеми в равной мере, но Линь все чаще и чаще зависала подле меня, вот и сейчас – просила подойти переозвучить один момент. Поэтому, я зашел в трейлер к операторам и начитывал текст, затем мы его переслушивали, подправляли и записывали еще раз. Сколько мы так провели в трейлере, я не знаю, но за это время, к нам пару раз заглядывал режиссер, который высказал несколько рабочих моментов, и Чжочен, явно сунувший нос из любопытства. Увидев нас, он многозначительно хмыкнул и показал глазами назад. Линь удивленно посмотрела на нас, а я сделал вид, что не заметил.

Еще не хватало, чтобы пошли слухи!

И так на нас с И Бо все косо посматривают, а мой менеджер уже устал жужжать мне в уши про разные слухи, которые просочились в сеть с закадровыми видео. И хоть компания во главе с продюсером строго отслеживала всю инфу, остановить снежный ком в интернете было сложно.

Когда я вышел из трейлера после записи, меня тут же подхватили Хайкуань с Бинем и потащили на съемочную площадку, где нужно было переснять приход клана Юньмэн Цзян, поскольку постановщик решил кое-что поменять. Линь У тоже пошла за нами. Когда мы подошли к локации входа, там уже стояли актеры, а в отдалении, ковыряя что-то на камне, сидел И Бо.

Завидя нас, режиссер встрепенулся и начал подгонять всех, а И Бо даже не взглянул на нас, когда мы подошли. Выстроив сцену, мы быстро повторили ее и тут, когда подошел И Бо, а вернее его персонаж, Лань Чжань и взглянул на меня, то у меня проползли мурашки по спине. Его глаза были темными от злости. И я понимал, что злится он именно на меня, но не понимал почему.

Он отыграл сцену так, что заросли кустов чуть не загорелись от его взгляда, отчего режиссер только подскакивал от радости, неустанно хваля его игру, на что И Бо только скептически усмехнулся. После сигнала «снято», он не глядя ни на кого пошел к трейлеру. Чжочен стоял рядом со мной, и я услышал, как он вздохнул и подтолкнул меня вслед ему, прошептав на ухо:

– Иди, поговори.

Я вопросительно взглянул ему в глаза, но Чжочен улыбался, как ни в чем ни бывало и со стороны выглядело, что он мне рассказал какую-то шутку.