Текст книги "Раскаты Грома"

Автор книги: Искандер Лин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

–Ага, – с досадой сказал прапорщик, убирая зажигалку в карман.

–Куда нас хоть? Есть предположения?– спросил у сослуживцев Антохин.

Филипов только пожал плечами, затягиваясь. Кулибин ответил:

– Связисты говорят, на пункт «2-9», – офицер пальцем стряхнул с сигареты пепел.– Только где это?

–А, это вроде в сторону «Шестидесятки». Чёт такое было давненько. – Филипов швырнул бычок в урну, стоявшую неподалёку.

–Что? Что за «Шестидесятка»? – удивился лейтенант.

–Лет 40 назад был в этих краях режимный объект. Там бомбы всякие разрабатывали, оружие массового поражения, короче. Ну и полигон какой-то был неподалёку, для испытаний. В границах полигона этот пункт «2-9» находится. Только там лесом уже наверно всё заросло. Закрыли объект, лет 25-30 назад. Местные так говорят.

Филипов закончил рассказ, нервно стуча пальцем по карману, в который положил пачку сигарет.

–А мне говорили, что не закрыли,-отозвался Антохин.-Охотники иногда слышат звук поезда как раз в стороне линии, которая к «Шестидесятке» подходит. Один тип даже утверждал, что общался с каким-то военным с объекта. Говорил переименовали её в «Семидесятку» вроде. Или «Восьмидесятку». Да! В «Восьмидесятку».

–О как!– цокнул языком Кулибин.-Два года здесь уже служу и ничего не слышал!

– А ты с мужиками на рыбалку погоняй. Они тебе столько всего выдадут,– усмехнулся Филипов.

Из одноэтажного штаба вышел человек и спешно зашагал на центр плаца. По строю пролетела волна «Командир!», и 460 человек за несколько секунд перестали быть гудящим ульем.

–Пошли, командир на плацу!– бросил недокуренную сигарету лейтенант.

Антохин занял место во главе роты, сделав всего пару шагов. Его товарищи юркнули за строй, пытаясь незаметно добежать до своих подразделений.

Командир полка, полковник Семёнов, шёл быстрым шагом, торопился, не обращая внимания ни на что. Это было на него не похоже. Этот внимательный и дотошный офицер сейчас выглядел совсем другим. Всегда спокойный и медлительный, сейчас он будто бы был охвачен паникой. Вместо табельного пистолета в его руках автомат, каска одета набекрень, подсумки на поясе были закреплены не в том порядке. Ещё не доходя до центра плаца несколько метров, он отдал команду:

–Офицеры и прапорщики, ко мне!

Семеро ответственных по ротам отделились от общего строя и побежали трусцой к командиру полка. Выполнив последние три шага строевым, они встали в линию, лицом к нему. Семёнов удивлённо осмотрел подчинённых:

– Это всё? Где остальные? Где командиры рот? Где командиры взводов? Расчётное время прибытия по тревоге уже прошло! Почему я вижу только суточный наряд? – с каждым словом негодование всё больше переходило в ярость.

Семеро молчали. «А, всё-равно уже «спалились»!»-подумал Антохин.

Лицо командира налилось краской:

–Филипов, где твой командир роты?

–Товарищ, я…-прапорщик замялся, принимая непростое для себя решение.

–Товарищ полковник, командиры рот убыли отмечать получение очередного звания майором Полевиным. – решил закончить начавшийся допрос Антохин.

–А их оповещение? С ними выходили на связь? – полковник повернул голову к сержанту взвода связи.

–Товарищ полковник, они вне зоны доступа вышек, нет связи, – отчеканил сухой, темноватый связист.

Губы полковника задрожали, в глаза начали наливаться кровью:

–Нет связи, мля? «Да пошёл ты, полковник?» Под трибунал всех этих говноедов! Отмечают они, ослицы чпокнутые! Это они на меня болт забили? На меня, молокососы минетные? – все семь ответственных впервые видели таким обозлённым этого, по обыкновению, сдержанного человека. Его привычный размеренный голос сейчас заставлял подрагивать коленки. Антохину казалось, что сейчас кому-то прилетит в челюсть прикладом командирского автомата.– Я их в такие части сошлю, мля, – к чёртовой матери!

Гнев немного утих, Семёнов поправил съехавшую каску, сделав глубокие вдох и выдох.

– Ладно. С ними потом разберусь, – полковник на пару секунд задержал взгляд на ночном небе, ещё раз медленно выдохнул и продолжил. – Немедленно выдвигаемся в пункт «Канва», старый пункт «2-9». Перед полком поставлена задача: прибыть в район операции, оказать помощь в ликвидации и отлове животных, заражённых бешенством. Правила ведения огня – защита от нападения инфицированных животных. В районе эпидемия, мы включены в состав карантинного кордона.

«Что? Какие нахрен звери? Какой карантин? Мотострелковая бригада стала отделом егерей? Они совсем с ума посходили?» – копились вопросы в голове Антохина.

– Берём максимальное количество техники с орудиями на борту. Через пятнадцать минут полк должен погрузиться в колонну из грузовиков, стоящую на пандусе у выезда из части. Авторота уже выгоняет автомобили из боксов. Кулибин!

–Я, – раздался бас лейтенанта.

– Отправь один взвод к складам – погрузить боезапас полка. А сейчас, на плацу, всем подразделениям наполнить магазины боевыми патронами из «оружеек» рот. Есть вопросы?

– Никак нет!

– Выполнять! – командир замолк. На его лице ещё играли желваки.

– Есть! – Антохин, развернулся на месте и пошёл в сторону 1-й роты.

«Звери, кордон, боевые патроны, техника с бортовыми орудиями для отлова лисиц», – мысли не давали покоя прапорщику.

–Первая рота, наполнить магазины! Проверить бронежилеты, подсумки, ИПП! У нас боевой выход.

***

Колонна грузовиков, усиленная тремя бронетранспортёрами, медленно ползла по извилистой грунтовой дороге, шириной в полторы колеи. Из-за плохо закреплённого тента, развеваемого на ветру были видны сидящие на лавках солдаты в кузове машине, которая шла впереди. Гул моторов висел в воздухе, подлесок с обоих сторон, начинающийся от придорожной канавы, просвечивался фарами. Из рации на плече Антохина периодически раздавались команды командира полка: «Направо! Здесь налево!». На соседнем сиденье был водитель – молодой тощий солдат, лет двадцати трёх, постоянно шмыгавший коротким широким носом из-за невесть откуда взявшейся летом простуды. Он поворачивал руль вслед за манёврами едущего впереди автомобиля, лишь кивая при каждой вылетающей из рации команде. Это был странный, только ему ведомый диалог, в котором одобрялось всё сказанное полковником. Парень умудрялся держал одинаковую дистанцию между машинами и на участках, где приходилось резко тормозить, из-за ям и колдобин, и на промежутках с ровным покрытием, когда командир приказывал «Ходу!». Своё дело он знал хорошо, как бы не выглядел со стороны. Холодный диск луны висел справа над макушками деревьев придавая усыпанному звёздами небу особую красоту. В таком небе можно забыться. В таком небе хотелось остаться, хотя бы взглядом. В нём очень хотелось потеряться прапорщику 1-й роты, гонявшему в голове всё сказанное на плацу снова и снова. Пытаясь понять истинную задачу полка, пытаясь понять, зачем на самом деле они едут туда и таким составом, как не было ни разу за его 15 лет службы.

Они ехали уже около 20 минут, забираясь всё дальше и дальше в лесную глушь, в сторону предгорий, к сопкам, к бывшему секретному «объекту 60». Вдруг, из рации протрещала команда:

–Колонна стой!

Из-за резкого торможения, прапорщика качнуло вперёд. Благо скорость была небольшая из-за труднопроходимого подтопленного участка дороги с большими лужами. Ни сам Антохин, ни водитель не пострадали, хотя лобовое стекло в тот момент было чертовски близко. «Мля, надо всё же пристегнуться», – прапорщик шарил рукой в поисках ремня безопасности. Сейчас выдалась минута, чтобы осмотреться и понять, где они находятся.

Тишина. Ночь. Лес вокруг. Только двигатель грузовика бормотал своим навязчивым тоном холостых оборотов. Опёршись предплечьем на открытое окно кабины, прапорщик стал рассматривать деревья по ту сторону обочины. Высокие ели соседствовали с могучими соснами, между ними стояли ольха и берёза, кое-где появлялись тонкие ивы. Ветви покачивались на ветру, шумя листьями.

«Что?»-показалось, что с ветки на ветку перепрыгнул маленький зверёк. Антохин присмотрелся.

«Да не. Ветер просто. Хотя!» – взгляд уловил ещё один крохотных силуэт мелькнувший на ветвях ближайшего к дороге дерева.

«Белки!» – вблизи колонны и чуть дальше в глубине леса, по кронам прыгали маленькие зверьки с пушистыми хвостами. Ветви слегка прогибались под их прыжками. Белки убегали в противоположном направлении от того, в котором следовала колонна.

–Товарищ прапорщик! Там! – водитель указывал пальцем на лес из своего окна, с водительской стороны кабины.

–Что там? – спросил Антохин. Он тоже заметил какое-то движение в чаще, но не успел рассмотреть, что это было.

–Там волки! Стая была!

–Волки, говоришь?-задумчиво произнёс прапорщик, разглядывая деревья со стороны водителя. – А шли они куда?

–Они бежали, отсюда – туда! – боец показал в сторону, откуда ехала колонна.

–Ага. Ещё и волки, значит, – пробубнил под нос усатый прапорщик.

–Ещё? А почему ещё? Смотрите! – солдат дёрнулся ближе к лобовому стеклу, тыча пальцем на обочину дороги.

Антохин высунулся из окна и увидел с десяток шустрых зверьков, маленьких, вытянутых, с хвостиком – ниточкой.

–Мыши? – вопрос прапорщика был риторическим, в такт мыслям. По дороге бежала целая стая полёвок. Все они пытались быстрее улизнуть от чего-то, что было впереди, в районе старого полигона.

–Ох, не к добру они все убегают, не к добру. – прапорщик почувствовал, что рефлекторно сжимает автомат пальцами, схватившись левой рукой за цевьё.

–Продолжить движение, – голос полковника из рации вновь заставил вращаться колёса машин.

Через метров сто дорога уходила вправо и выходила на Т-образный перекрёсток. Колонна поворачивала направо. А слева оставалась такая же грунтовая дорога.

–Ёоо! – не скрывая удивления протянул прапорщик.

Грунтовка, что оставалась по левую руку, была заставлена танками. Стволы пушек были подняты вверх, а земля освещалась включёнными прожекторами 10-12 бронированных «коробочек». Над головой пронёсся гул вертолётных двигателей: четыре единицы прошли на 50 метровой высоте через дорогу, но Антохин не успел разглядеть их как следует.

«Зачем мы здесь?» – вопрос повис в воздухе беспросветной мглой этой ночи.

Из рации донеслось:

– Колонна стой! Машины припарковать на левой обочине, оставьте место для прохода техники. Личному составу выгрузиться, получить боезапасы из складских ящиков у старших машин. После того, как танки пройдут мимо, построиться вдоль колонны!

Водила взял левее, остановился, чуть накренив кузов в кювет. Прокряхтел рычаг ручного тормоза, двигатель смолк с поворотом ключа зажигания. Громкий, раскатистый звук захлопывающихся дверей кабины грузовика. Простывший худощавый водила уже ставил клинья-откатники под переднее колесо. Прапорщик пошёл к кузову со стороны канавы, хлопая по борту:

–Разгрузка!

Дойдя до места, откуда его увидел сержант в кабине следующего за ними автомобиля, Антохин помахал правой рукой с криком: «Разгружай!». Солдаты выпрыгивали на ярко освещённую траву и грязь, почти перед стальным передним бампером следующей машины, и затем отходили к бровке кювета, в темноту, давая место для приземления остальным. Тонкой нитью бойцы тянулись вдоль колонны к автомобилям с боеприпасами. Негромкие разговоры, щелчки патронов вдавливаемых в рожок автомата, то здесь, то там треск раций офицеров и прапорщиков мгновенно образовали гул зеленого, пятнистого роя. Но через пару минт его перебил рёв двигателей танков, ехавших с оставшегося позади перекрёстка. Рубленые черты тяжёлой гусеничной техники в свете фар и прожекторов выглядели зловеще. Едкий дым из выхлопных труб многотонных металлических машин бил в нос, комки то ли дёрна, то ли глины вылетали из-под гусениц. В глазах Антохина отражались силуэты солдат соседней части, сидящих «на броне» по 8-10 человек. Шум двигателей постепенно глушился приближающимися вертолётами. Метрах в ста впереди взлетело ещё два таких транспортника и, набирая высоту, скрылось в тёмном небе за стеной леса. Вот проехал замыкающий танк.

– Командиры подразделений, построить личный состав у первой машины! – приказал полковник, сквозь трескотню рации.

–Рота, строиться! Налеее-во! Шагом марш! – скомандовал Антохин.

Полк потянулся к началу колонны, давя по пути подошвами берец следы от металлических гусениц, исцарапавших мокрую землю.

Первая машина – машина командира полка – стояла у опушки поляны, которая напоминала собой треугольник. Его широкая сторона примыкала к заброшенному полигону – различимой в свете прожектором заболоченной долине с редким лесом и множественными низинами. Сама треугольная поляна-въезд была чем-то вроде бойницы между двумя сопками, тянувшимися вправо и влево по границе бывшего полигона. По этой поляне, ставшей сейчас чем-то вроде площадки разгрузки бегали взад-вперёд военнослужащие. Они то несли какие-то мешки в руках, то вскрывали сложенные в штабели деревянные и металлические ящики. К подножию «въездных» сопок пристраивались танки, обратив стволы орудий в долину. Ещё несколько тяжело бронированных машин, задрав дула пробирались вдоль «вала» по примятому тяжёлыми траками кустарнику.

309-й полк выстроился на свободном от людей и техники пространстве, соблюдая деления на роты. Чуть в стороне от полковника Семёнова стояло пять человек в другой, «крутой», новой экипировке с непривычной расцветкой камуфляжа.

–Мужики! – полковник начал свою речь совсем не по уставу, без формальных вставок и команд.– Мы здесь, чтобы обезопасить ближайшие населённые пункты от проникновения диких животных, инфицированных бешенством.

Голос начинал дрожать.

– Оружие применять по необходимости в целях самозащиты, а так же для отстрела заражённых зверей, по приказу командиров.

Полковник сделал паузу. В строю, молодые переглядывались, в задней шеренге то здесь, то там кто-то перекидывался парой фраз шёпотом. Уже всем стало не до сна.

– Для слаженности действий, полк на время проведения операции переходит под командование офицеров семидесятой бригады спецназа. Храни вас…– командир снова замолк, оборвав фразу. Развернулся, и проходя мимо людей в тёмной форме, что-то им сказал, после чего пошёл в сторону одного из танков.

К прапорщику Антохину подошёл боец в чёрной балаклаве под титановым шлемом и защитными кевларовыми щитками на коленях и локтях. В руках была автоматическая снайперская винтовка, разгрузка наполнена магазинами к ней и несколькими ручными гранатами, бронежилет плотно облегал туловище. Форма имела другую цветовую схему, общий тон был темнее чем у солдат 309-го.

–Майор Кречет, – представился спецназовец сипловатым голосом.

–Прапорщик Антохин.

–Товарищ прапорщик, вся рота, включая Вас, переходит под командование 3 –й группы, я – заместитель её командира.

Антохин кивнул. Кречет сделал пару шагов назад, чтоб все солдаты могли его видеть:

–Рота, по-взводно, в колонну по четыре, лицом ко мне, становись! – гаркнул высоким голосом майор немного протягивая «ись» последней команды.

Несколько секунд суеты: солдаты сначала стали бесформенной толпой, затем отпочковался первый прямоугольник, затем второй и наконец лязг сталкивающихся автоматов, касок, подсумков с металлическими «рожками» и фляжек окончательно стих.

–Шагом –марш!

Кречет и Антохин шли рядом, во главе колонны 1-й роты. Луна хорошо освещала пространство вокруг. «Въездная» поляна продолжала жить подготовкой: выросшая по колено полевая трава была вмята в почву, военнослужащие подбегали к груде ящиков, загружались лентами для пулемётов, брали ящики с гранатами, мины и убегали, либо к проезду меж сопками-хребтами, либо забирались по косым тропинкам на сами сопки. Чуть в стороне от прохода между гусеничными бронетранспортёрами, стояло крупнокалиберное автоматическое орудие на вмурованной в землю треноге, с разложенными в ряд заполненными доверху коробами патронов. Несколько солдат устанавливали миномёты около танков.

«Даёшь гаубицей по энцефалитным клещам? Ну-ну. Что же здесь будет?»-тревожно сглотнул слюну пересохшим горлом прапорщик. Они стали сворачивать к правой сопке. А в метрах в пятидесяти, впереди, стал виден вход в бетонный бункер. Недалеко от него стоял спецназовец с автоматом в руках, карауливший двух солдат, сидящих на земле рядом с ним. Строй направился ко входу в бункер и эта троица стала уже вполне различимой в деталях: на земле были два младших сержанта. Оба среднего телосложения, с виду лет 23-х. Один, с разбитой нижней губой сидел на корточках, курил, боязливо осматривая проходивших рядом. А второй упёрся коленями в землю, скорчился, кланяясь вперёд, и бессмысленно рвал траву перед собой, издавая пугающие звуки то ли кашля, то ли мычания. У курящего ещё была опухнуть левая часть лица большим синяком. Форма на обоих была в пыли и грязи, немного порванная. Но особенно странными были их шевроны: круглой формы, с чёрной трёхголовой собакой, оскаленные пасти которой были развёрнуты в стороны.

–А это кто? – спросил Антохин у майора.

–Дезертиры. Мы когда первой «вертушкой» сюда прибыли, минут двадцать пять назад, они к нам выехали на внедорожнике. Оттуда,– Кречет указал в сторону долины и только сейчас прапорщик заметил, что грунтовая дорога не обрывалась на полянке, а спускалась между сопок и еле заметной колеёй мелькала уходила вглубь долины, вглубь бывшего полигона.-Как выехали, так сразу выскакивают из машины и к нам! Оружие в руках держат, стволами машут как в панике какой-то и один из них на подкошенных ногах ковыляет и мычит. Просто мычит что-то и на нас прёт, а второй орёт истошно: «Доложите! Доложите!». Что? Кому доложить? Мы их, недолго думая, «рыльцем» в землю. А у них ни документов, ни бумаг, ни шиша нет! И шевроны странные. Не видел таких. Но свалили они из своей части с оружием и техникой-это факт! Сюда сейчас всех из ближайших частей свозят – не до этих дебилов. Кутерьма закончится – отправим, куда следует, а пока – вроде не агрессивные они – пусть на траве валяются.

–Да, я тоже таких шевронов не припомню, – подметил Антохин.

Вход в бункер, у подножия «хребта» был узковат – шириной в обычную дверь. Бетонный проём вытягивался в небольшой коридор, уходящий в толщу сопки. Пройдя пару тройку метров за порогом, бойцы попали в некое подобие длинного зала с протяжёнными полосами окон-амбразур, метров до пяти в длину, разделёнными неширокими колоннами со стороны долины и глухой железобетонной стеной напротив. У бункера был низкий потолок. Полосы амбразур располагались над бетонным полом на высоте полутора метров, что позволяло взрослому человеку наблюдать за происходящим на бывшем полигоне или вести прицельный огонь, оперев локти на «подоконник» толстой, метровой стены. Помещение было чуть меньше самой сопки, служившей лишь маскировкой для строения – небольшим навалом грунта с давно сросшимся дёрном, прихваченным корнями мелких деревьев и кустов.

Метрах в пяти от входа, у амбразуры, стоял в тёмной форме спецподразделения мужчина лет сорока, в зелёном берете. Титановая каска была закреплена у него на груди, за петлю бронежилета. Автомат приставлен к стене, взгляд его больших чёрных глаз впился в горизонт, а каменное лицо дополняло суровый облик офицера разведки. Рядом, опустившись на одно колено, сидел радист 3-й группы, пытавшийся вызвать «Пост пять», прокручивая разные частоты на переносной станции связи:

–«Пост 5», это «Канва», как слышно? «Пост 5», это «Канва», ответьте!

Сорокалетний вояка подался вперёд:

–Прапорщик Антохин, первая рота.

Разведчик очнулся, развернулся, подошёл и просто протянул руку:

–Полковник Левин, командир третьей группы. Товарищ прапорщик, разводи два взвода по позициям, – он кивнул на амбразуры,-а ещё два выставит Кречет.

–Есть!

Майор увёл из бункера половину личного состава 1-й роты, расставляя бойцов по огневым точкам наверху сопки, в прикрытие залёгшим там снайперам.

–«Пост 5», ответьте! Пост… Товарищ полковник, есть связь! – ликующим голосом доложил радист, протягивая гарнитуру своему командиру.

Антохин повёл солдат к дальнему концу 60-ти метрового бункера, распределяя по огневым позициям их таким образом, чтобы среди срочников было примерно равное количество контрактников. У каждой из амбразур было по два-три спецназовца, в основном с пулемётами. Вся 1-я рота в бункере, так же как и на сопке, просто дополняла более опытную и боеспособную 3-ю группу, хоть и превосходила её количеством в несколько раз.

Последнюю пятёрку солдат прапорщик повёл с собой, возвращаясь к Левину с радистом.

–Принял, – полковник показал радисту условный сигнал рукой.– «Пост пять», отходите, высылаю за вами.

Послышался звук переключаемых тумблеров на приборе, Левин снова вышел в эфир, но уже на другой частоте, с другим позывным:

–«10-й»! «10-й», я «01-й», «Пост 5» забери, немедленно! – После этих слов он осторожно снял гарнитуру с головы и передал радисту со словами:

– Выходи на «Молот» и жди приказ.

Сбоку, за стеной бункера, у проезда между «хребтов» послышался шум двигателей. Через секунду на еле видную колею выскочил армейский джип и скрылся во мраке, направляясь вглубь долины.

Вновь пальцы связиста закрутили переключатели частоты на радиостанции. Антохин распределил последних солдат и подошёл к командиру отряда разведки:

–Товарищ…

–Молодец! Давай сюда, – Левин поднял свой автомат с пола, проверил ещё раз магазин, и передёрнул затвор.

Офицер и прапорщик стояли у амбразуры рядом друг с другом, плечом к плечу, оба всматривались в темноту впереди, готовые вскинуть автомат в любой момент. Долина была усеяна островками камыша, кочками, небольшими оврагами, одинокими кривыми, тонкими деревцами, на которых почти не было видно листвы. Сейчас в бледном свете лунного диска, они казались изуродованными лапами подземных гигантов, пытающихся выбраться из недр, а пятна невысоких кустов – хилым лесом на моховой степи. Заброшенный полигон очерчивался прерывистой линией сопок, уходящей от бункера вправо и влево, сливающейся с горизонтом. В оборванных образах ночи склоны «хребтов» напоминали отвесные скалы островов, обгрызаемых болотными волнами. Всё, что было впереди за бывшим пунктом «2-9» выглядело безжизненным, опустошённым.

Прошло уже почти пять минут, а ни света фар, ни звука двигателей джипа не было ни видно ни слышно. Он пропал в этой тёмной мгле. Километрах в десяти, слева, на «хребте» стали мерцать вспышки огнестрельных орудий. Доносились хлопки выстрелов и далёких разрывов. Антохин почувствовал, как по телу пошёл легкий мандраж:«Сейчас начнётся».

Залпы выстрелов загрохотали ближе.

–Рота к бою! – прорычал Левин. Отовсюду послышались звуки вскидываемых автоматов, щелчки и слабые удары металла о бетон.

В глубине полигона, происходило какое-то движение. Разрывы снарядов высвечивали странные силуэты. На самом краю полумрака, на границе зоны, которую освещали фары танков стали различимы чьи-то тела. Они приближались. На склоне прозвучах глухой тихий звук. Спустя пару секунд, в ночном небе появилась падающая белая точка. Через несколько мгновений она зажглась искрящимся белым шаром медленно падающим к земле.

«Мать твою!», – Антохин почувствовал, как сердце ушло в пятки.

Метрах в ста от «Канвы» по земле неслась огромная стая. Горбатые холки шерстяных спин и сотни блесков от тел чешуйчатых тварей заставляли вжиматься онемевшими пальцами в оружие. Блики тысяч озлобленных голодных глаз впивались в холодеющих от страха людей. Стая неслась на бывший пункт 2-9, как цунами на берег. Был слышен топот, хлюпанье луж, шелест листвы затоптанных кустов, клацанье челюстей, треск клешней и жал.

–Нахер! Валим отсюда!– истошно завопило несколько солдат и бросилось к выходу из бункера. Пара спецназовцев, зходящих внутрь в этот момент, остановили волну дезертиров ударами прикладов:

–Куда?! Вы там сдохните!

–Полежи-ка здесь, баран!

Антохину с каждым ударом сердца становилось всё труднее удерживать себя от нажатия на курок, высматривая приближающуюся «нечисть» через прицел.

–Огонь! – закричал Левин.

Шквал выстрелов из всех калибров «Канвы» обрушился на ощетинившихся в предвкушении крови хищников. В полусотне метров от бункера земля вздыбилась десятком взрывов, выстроенных в одну линию – подорвали минное заграждение. Подлетевшие на несколько метров тела чудищь падали кусками. Несмотря на это стая лезла сквозь пыль и дым ещё не осевшие от взрывов. Прорвавшиеся вперёд монстры расстреливались в решето. Навернувшись по инерции вперёд, некоторые из них, отлеживались несколько минут, вставали и продолжали яростный бег с быстро затягивающимися ранами в теле. А некоторые твари, не замедлялись даже на мгновения – пули рикошетили от их панцирей.

–Аааааа! – в правой амбразуре из темноты показалась уродливая морда с вытянутой как у крокодила пастью и длинными, полуметровыми когтями она вцепилась, а затем вырвала наружу истекающего кровью солдата.

–Шшшшш!-второй похожий уродец приземлился на склоне холма, напротив пулемёта. Спецназовец сдвинул дуло на пару сантиметров влево и тело огромной летучей мыши-ящерицы стало окровавленным куском мяса. Залпы танков сносили бегущих созданий горстями. Огромный бык с кровавой пеной из рта взбежал на склон, пересёк линию амбразур. Автоматные очереди всего лишь щелкали о пластины его странной кожи, уходя в рикошет.

«Уиххххх!», – миномёты перепахивали землю перед «Канвой». Левин, не переставая стрелять по напирающим монстрам, прорычал радисту:

–Ноль-два-один!

–Ноль-два-один,-повторил в гарнитуру боец.

Ползший в сторону амбразуры зверь с телом волка и жалом скорпиона, с перебитыми лапами, получил залп в череп из дергающихся в руках автоматов двух кричащих от ужаса солдат 1-й роты. Трава на склоне стала багряной. Капли красной жидкости, попадающие на стволы автоматов, испарялись за доли секунды с перегретых пламягасителей, искрящихся огоньками выстрелов. Несколько изуродованных тел в камуфляже и разорванных бронежилетах скатились с вершины вниз.

Земля содрогнулась. Прицел дёргался из стороны в сторону и Антохин видел за ним разрывы артиллерийских снарядов, разметавших всё живое немного правее от «Канвы».

Замолк тяжёлый пулемёт, стоявший на «въезде», меж сопками – шипастые хвосты проворных тварей замелькали вдоль грунтовой дороги, совсем близко к бункеру.

«И этих тоже нет», – пронеслось в голове прапорщика. Небо зазвучало крутящимися лопастями и долина впереди стала очерчиваться узорами из трассеров и белыми вспышками ракет, выпущенных с бортовых орудий двух штурмовых вертолётов. Оскалившаяся стая всё чаще натыкалась на тела убитых сородичей. Жуткая лавина кровожадных созданий не сбавляла свой напор, вгрызаясь в крепость горстки людей, вставших у неё на пути.

–Ааааа! – стиснув зубы, трое стоявших на охране входа в бункер бойцов отстреливали боезапас длинными очередями, уходящими в узкий проход. Вход уже был забит телами тварей.

–Цели на двенадцать часов! – что есть мочи прокричал сквозь общий шум стрельбы и истошных воплей один из спецназовцев.

Под ночным светилом, метрах в двухстах впереди, из глубины полигона в сторону «Канвы» шли две огромные ящерицы. Размером со слона, они перебирали своими перепончатыми лапами, двигаясь удивительно ловко и быстро.

«Мать честная,» – Антохин смотрел на вскидывающего голову вверх ближайшего «динозавра».

–Координаты: все нули! Все нули! Сейчас их разом накроем! – приказал радисту Левин, заменяя магазин в автомате.

Ящер расправил свой «капюшон», покрытый чешуёй, вдохнул, заполнив воздухом раздувшиеся шары под скулами, а затем открыл свою клыкастую пасть. Казалось, пространство треснуло. Высокий, тонкий, мерзкий звук оглушал, отдавался в голове острой колющей болью. Никто не мог продолжать стрельбу: люди прижимали рукам уши, царапали себе виски, многие падали и начинали биться в судорогах на полу. «Лавина» не остановилась, она лишь замедлила свой шаг: прижав уши к головам ужасные создания продолжали идти, чуть прижавшись к земле, осторожно прощупывая землю перед тем как наступить на неё. Мимо сопок, в гущу стаи въехал танк. Он бессмысленно вертел башней, облепленный какими-то обезьянами с волчьими головами и длинными когтями, полосующими металл брони. Его движение было почти неуправляемым, а когда дуло в очередной раз повернулось в сторону бункера, танк выстрелил по вершине холма. Земля осыпалась на одну из амбаруз. Вверх дном, в ста метрах от бункера падал штурмовой вертолёт. Рухнув, машина стала горящей смятой окровавленной грудой металла и битого стекла, похоронившей под собой нескольких зазевавшихся тварей.

Сквозь мелькающие цветные пятна в глазах, Антохин увидел мёртвого радиста. Полковник Левин сидел на коленях, закрыв руками уши. Он водил лбом по бетонной стене, раз за разом освежая красную линию кровью из своих вен. Прапорщику казался бесконечно долгим путь до гарнитуры радиостанции: конечности онемели, мозг разрывался от боли, а всё вокруг расплывалось. Твари уже пробирались через некоторые амбразуры в бункер, двигаясь медленно. Они грызли и рвали на части ближайших солдат, не замечая сидящего Антохина, подносящего микрофон гарнитуры ко рту:

–Фсе нули! Фсе нули! Се нули! Се нли! Се нли! Сенли! Сенли! – голос хрипел, связки рвались от усилий выговорить слова, которые он уже не мог слышать. Из его ушей на пол капала кровь, разбиваясь в красные пятна. Мерзкий звук, издаваемый ящерами, поселился внутри головы.

Участок длинного кривого холма, опоясывающий заброшенный полигон, осветился в ночи длинной чередой ярких огненных вспышек.

Глава третья

«Затишье»

«Чисто писано в бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить.»

А.Н. Толстой

Пункт «Гнездо», штаб спецоперации. 300 км севернее от пункта «Канва».

Спустя 35 часов.

Борт военной авиации шёл на посадку. Выпущенные шасси приближались к тёмно– синему покрытию длинной полосы аэродрома. Наконец, белый транспортный самолёт коснулся мокрого асфальта. Толчок разбудил дремлющих пассажиров. Сержанты и рядовые, офицеры и прапорщики разлепляли сонные глаза. Десятичасовой перелёт подошёл к концу.

По боковому подъезду, расположенному вдоль полосы к самолёту мчался «на всех парах» армейский джип. Из-под его чёрных колёс брызгами разлеталась дождевая вода, тонкой плёнкой растекавшаяся по асфальту в направлении дренажных колодцев. Ливень был подобен серой, непроглядной пелене, накрывшей «Гнездо» с раннего утра. Автомобиль немного сбавлял ход. Дворники скрипели, бешено смахивая потоки воды с лобового стекла джипа. Достигнув места остановки прибывшего самолёта, машина завизжала тормозными колодками и через несколько метров окончательно замерла. Транспортник опускал свою дверь-трап в хвостовой части. Тусклый свет пасмурного дня встретил толпу военнослужащих в тёмном брюхе «металлической птицы». Зазвучала команда «Строиться!». Без спешки и суеты, прибывшие солдаты становились стройными рядами вдоль ящиков и металлических контейнеров, прижатых чёрными тросами к полу багажного отделения. К кабине самолёта уже подъезжал первый из семи грузовиков, посланных для его разгрузки.