Текст книги "Полотна сообщений (СИ)"
Автор книги: IryskaDaikiri
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me
***
Магнус просто влетает вихрем в свой лофт, закрывая за собой портал и тут же накладывая на помещение заклинание защиты, чтобы его никто не смог отсюда достать. После он обессилено опускается в кресло в углу, прикрывая глаза и пытаясь не слушать разрывающую изнутри боль. Крик Алека всё ещё звенит в ушах, больно вспаривая сердце, а всё из-за чёртовой Камиллы… Как же прав был Рагнор, когда ещё столетие назад предлагал Бейну заколоть эту стерву во сне осиновым колом.
– Александр, выслушай меня…
– Да не хочу я ничего слушать! Убирайся! Не хочу тебя больше видеть! Она права: я просто умру, а ты останешься! У тебя будут сотни любовников! Незачем даже пытаться! И я тоже прав! Ты просто играешь со всеми подряд, флиртуешь! Тебе нечего терять, я всего лишь очередное развлечение для бессмертного мага! Уходи!
Магнус понимает, что не справится, и даже вечные коктейли не помогут. Он просто хватает бутылку виски и жадно присасывается к горлышку. Нужно забыться хоть на время, прогнать боль и обиду хотя бы до утра. Глупый, глупый нефилим…
Председатель Мяо смотрит на хозяина с сочувствием, потом не выдерживает и подходит ближе, начиная тереться о ноги, словно утешая. Черч всё так же сидит на именной подушке, одаривая Бейна пренебрежительным взглядом. Отлично, Магнус, один твой кот тебя жалеет, а второй считает тряпкой… Просто отлично… Колдун всё никак не может вспомнить, почему он вообще держит Черча. Ах да, это же Рагнор притащил его на Рождество в клетке (что было очень разумно с его стороны) и выпустил у него в квартире. Кошак был откровенно устрашающим и постоянно шипел на всех подряд, когда кто-то нарушал его личное пространство или подходил ближе, чем на три метра. Магнус даже поначалу запирался в спальне, чтобы Черч не сожрал его ночью, но тот держался отстраненно, довольствуясь тем, что маг постоянно следил за чистотой его лотка и наличием корма в миске. Бейн даже как-то подумывал отправить бесполезного кота (тот даже ни разу не разрешил хозяину прикоснуться к себе, не то чтобы погладить) в другое измерение, но всё как-то руки не доходили. Хотя сейчас колдун даже рад присутствию Черча и его полным превосходства зеленым глазам, ведь этот взгляд пробуждает в нём уснувшее чувство гордости. Магнус крепче сжимает бутылку, дышит шумно и нервно. Он ведь объяснил всё Алеку, он ведь рассказал, что впервые открылся только ему, впервые за долгие сотни лет. И он сделал это, чёрт подери, не для того, чтобы Лайтвуд при первой же трудности отказался от всего, что они ещё даже толком не успели выстроить. А всё из-за поцелуя с Камиллой – обычной подставы, это же было понятно всем, даже самому Алеку. Но нет, взыграл весь этот юношеский максимализм, подкрепленный гормонами, а теперь больно обоим. Вот только Магнусу восемьсот лет, он не собирается бегать за двадцатилетним девственником и убеждать в чём-то, довольно, с него хватит. И пусть он слышал от Алека подобное уже не впервые, но сейчас тот перешел все границы, да и Бейн не дурак и не слепой. Нефилим был искренен в своей злости, поэтому сгоряча и сказал всё, что глодало изнутри. Он приказал убираться, поэтому Магнус здесь, и так теперь будет всегда.
Чёртова Иззи стоит на первом этаже и долбит в дверь своими нереально высокими шпильками вот уже битый час. Магнусу больно, и девчонка явно не входит в список тех, кого он хочет видеть, поэтому он ничуть и не жалеет, что запер себя изнутри заклинанием. Он, может быть, где-то в глубине души и хотел бы её впустить, но сил смотреть на неё больше нет: у Лайтвудов глаза, как на подбор – большие, яркие, проницательные.
Когда Иззи надоедает торчать на улице, начинается персональный ад Магнуса Бейна, потому что память его телефона плавно заполняют целые полотна сообщений. Позже маг поймет: если бы не эти полотна, ни черта бы не было.
Самое первое смс весьма короткое и красноречивое: “Идиот”. Магнусу бы обидеться и превратить Изабель в какую-нибудь отвратительную лягушку, но он не успевает толком подумать над этим, как приходит второе: “Идиоты. Оба”. Постепенно количество слов увеличивается, и Бейн сам не понимает, почему просто не выключит телефон. Или сменит симку. Или выбросит это чудо технического прогресса вообще. Или хотя бы добавит номер Иззи в чёрный список. Уж отвечать Магнус точно не собирается.
В этот вечер брюнетка в основном пишет ему одни оскорбления, к слову, весьма красочные эпитеты в его адрес, затем угрожает убить его и Камиллу, а затем во всех деталях описывает, как бы она это сделала. Маг даже удивляется, насколько хорошо подвешен язык у охотницы. Оказывается, у девушки богатая фантазия: даже во времена инквизиции пытки не были столь жестокими, как в обещанных ею вариантах.
Спустя час Иззи немного отпускает, она сдержанно извиняется и начинает обвинять во всем Алека, его упрямство, вечный страх перед родителями, чувство долга перед Конклавом, глупую подростковую влюбленность в Джейса, отсутствие опыта в отношениях и даже в постели. Кажется, Изабель может продолжать этот список до бесконечности, но Магнусу понятно только одно – виноваты они с Алеком оба. От этого не становится легче, к тому же конец своего монолога девушка припечатывает сообщением: “Алеку нужно время, вот только у тебя оно есть, а у него его поменьше. Он перебесится, вот увидишь”. Магнус отбрасывает телефон на диван и хмыкает себе под нос, наконец-то прикончив виски. Отличное пожелание спокойной ночи и сладких снов…
Утро начинается весьма предсказуемо: Бейн не спал ни минуты, и голова сейчас просто раскалывается от выпитого. Иззи присылает короткое: “Он не спал всю ночь”, – тоже весьма предсказуемо. Магнусу больно, кто бы знал, как ему больно…
Простыни сообщений не прекращаются, правда теперь Изабель пишет только по вечерам, ближе к ночи, когда охотники возвращаются с патрулирований или заданий.
“Сегодня убили демона в Центральном парке. Знаешь, Алек проткнул его клинком, а после оглянулся, посмотрел на меня, Джейса, Клэри, а потом перевел взгляд в сторону. Он привык, что ты всегда был с нами, сражался рука об руку. Алек никогда не признается, но все мы знаем, что он искал взглядом тебя, чтобы по привычке убедиться, всё ли в порядке”. Магнус смотрит на экран телефона, пробегается несколько раз по тексту, истязая себя снова и снова, а после направляется к бару, решая, что сегодня на завтрак будет “Маргарита”.
“Он страдает. Знаешь, я всё равно не выиграю в номинации “Сестра года”, так что сегодня высказала всё Алеку. Теперь он не разговаривает ни с кем. Он даже с Джейсом не перебросился парой слов, просто оставил нас и ушёл проверять периметр один”. Магнус дышит глубоко, пытаясь вспомнить, что ему рассказывали о медитации монахи, когда он с Рагнором путешествовал по Гималаям. Как там они говорили? Три секунды на быстрый вдох, шесть секунд на медленный выдох? Это ни черта не помогает успокоиться, это ни капельки не унимает душевную боль.
“Алек не хочет даже слушать меня, но я всё равно продолжаю говорить с ним. Ему нужно время, просто ты у него первый. Он хоть и мой старший брат, но так мало смыслит в любви. Впрочем, рано или поздно это должно было случиться. Все мы сомневаемся и имеем право на ошибку. Уверена, он не хотел говорить тебе всего этого, просто приревновал и вспылил. Ты же знаешь Алека”. Магнус кивает сам себе и добавляет в коктейль двойную порцию рома. Да, он знает Алека, пусть совсем немного, но они планировали узнать друг о друге побольше.
“Ты никогда не ответишь мне, ведь да? Мне приходят отчеты о доставке сообщений, но я не знаю, читаешь ли ты их. Магнус, ну же, я не сдамся. Вы же любите друг друга, я точно знаю”. Нет, дорогая Изабель, Магнус не читает, разве что бережно хранит каждое сообщение, знает его наизусть, но всё равно перечитывает каждую ночь по нескольку раз. И он не ответит, просто будет ждать, когда придет время. А оно ещё не наступило, так говорит Рагнор, который иногда пробирается в сознание Бейна, когда тот всё же проваливается в короткий зыбкий сон.
– Ещё не время, – говорит Фелл, а затем улыбается как-то грустно и болезненно. – Что с тобой стало, мой друг? Тебя жалеют даже твои коты.
Коты, к слову, действительно жалеют. Магнус испуганно замирает и не движется, когда однажды Черч неожиданно приземляется ему на колени. Колдун даже не дышит, ожидая любого подвоха, начиная от запущенных в колени острых когтей и заканчивая тем, что кошак всё же решил сожрать его. Но Черч просто укладывается мягким теплым клубком на колени и подбивает мордочкой ладонь опешившего мага, словно верный пес. Бейн не решается ничего сделать, зарываясь пальцами в пушистую шерсть только после того, как кот довольно прикрывает глаза и начинает… урчать? Нет, серьезно, Черч и урчать? Магнусу неожиданно становится чуть легче, и он прижимает к себе опасного любимца, который (он просто уверен в этом) терпит эту странную прихоть хозяина.
“Дела плохи. Джейс твердит, что его метка парабатая горит, а по ночам жжет так, что он не может спать. Но Алек наотрез отказывается говорить об этом”. Бейн опрокидывает в себя стопку текилы, наплевав на соль и лайм, затем ещё и ещё. У него нет никаких меток на теле, но кожу мага тоже невыносимо жжет в области груди, отдавая горьким привкусом на языке, который невозможно перебить ни одним термоядерным коктейлем.
“У Алека пропал аппетит, он выглядит хуже, а под глазами тени глубокие настолько, что твой smoky-eyes – сущая невинность напротив этой мечты каждого зомби”. Магнус смотрит в зеркало напротив, он выглядит не лучше. После их с Алеком ссоры прошла неделя, целых семь дней маг не красится, не делает маникюр, не надевает своих парадных шелковых рубашек и даже не красит пряди волос в кислотные цвета – наводить марафет просто не для кого. Усталость берет своё, и Бейн проваливается в сон, засыпая прямо в кресле в неудобной позе.
– Ваша гордость погубит вас. И угораздило же тебя влюбиться в сумеречного охотника, ещё и девственника, который боится “выйти из шкафа”, – Рагнор снова протискивается в его сон.
– Удивительно просто. Как тебе это удается? – грустно улыбается Магнус. – Ты всегда поучал меня при жизни, а теперь умудряешься делать это даже после своей смерти.
– Если бы ты хоть иногда слушал меня, сейчас всё было бы по-другому. Я же говорил тебе: Камилла – ошибка, и она ещё тебе аукнется. Не могу поверить, что ты действительно такой наивный дурак, что остался с ней наедине и не почувствовал подвоха, – с сарказмом произносит Фелл.
Колдун тяжело вздыхает, когда-то ему казалось, что Камилла – его истинная любовь, но когда появился Лайтвуд, весь мир перевернулся с ног на голову. Алек пробудил внутри такую бурю чувств, что Магнус задыхался и едва не терял сознание. Вампирша оказалась чертовски права: он нашёл любовь и теперь не знал, что с ней делать. А ещё не знал, как вбить в голову Алека, что тот единственный и неповторимый, что у них есть будущее и за него стоит бороться. Его глупый нефилим говорил ему “да”, но тут же делал шаг назад. Бейн только может представить, как сейчас радуется Мариза его расставанию с её сыном. Маг неприятно морщится от слова “расставание”, мелькнувшего в мыслях.
– Вы не расстались, да и не расстанетесь, – говорит Рагнор, опять залезая к нему в голову. – Мальчишка перебесится, поумнеет, но первый шаг придется сделать тебе. Он напуган и ревнив, охотники всегда отодвигали чувства на второй план, а тут ты, словно снег на голову. Твой Александр привыкнет со временем, – Фелл щелкает пальцами и растворяется в воздухе.
Магнус ненавидит эту его привычку, он всегда вот так наговорит, а потом исчезнет, оставив последнее слово за собой.
“Мать прислала из Идриса на обучение девчонку-новобранку. Она азиатка, зовут Магнет. У судьбы отвратительное чувство юмора”. Иззи со своими чёртовыми полотнами сообщений выворачивает его наизнанку. Бейн не знает, сколько ещё выдержит эту пытку.
“Алек сегодня за завтраком был каким-то странным, стал спокойнее, что ли. Вот только Джейс говорит, что сдохнет от боли из-за руны. Он видел, как Алек целовал Магнет вчера вечером в нише коридора”. Магнус сам не замечает, как стакан трескается в его руке от давления, стекло впивается в пальцы и ладонь, остатки виски попадают в рану. Жжет и болит просто адски, но это отрезвляет Бейна. Он чувствует, как глаза становятся влажными от обиды, но так надо… Алеку так надо… Возможно, теперь ему чуть легче, когда они квиты, когда счёт 1:1.
“Её отправили на дальнейшее обучение на другую базу. Алек будто выдохнул и расслабился”. Ну вот, Магнусу уже не так скверно, он хотя бы может уснуть на час-второй и не думать о том, как Лайтвуд развлекался там со своей охотницей. Рагнор сегодня слишком добр, он не приходит и не нарушает его забытья.
Проходит целая неделя, Иззи всё не перестает писать. Сообщения от неё самые разные, иногда она не рассказывает ничего об Алеке, но Магнус рад даже таким вестям. Это значит, что ничего не случилось, что с его нефилимом всё в относительном порядке, а патрулирование прошло спокойно.
“Вчера удалось сбежать из института к Мелиорну. Он знает о вас, спрашивал, не изменилось ли чего в лучшую сторону. Мелиорн сказал мне одну умную вещь: фейри прокляты, они не могут ничего чувствовать, но даже они не тратят важных людей попусту. Знаешь, вы с Алеком любите друг друга, просто ещё не осознали и не успели признаться в своих чувствах. Но это нужно ценить, ценить каждый миг вместе. Я люблю Мелиорна и знаю, что он тоже любил бы меня, если бы мог чувствовать. Я бы всё отдала, чтобы он мог, а у вас с Алеком есть все возможности, но вы не используете их”. Магнус перечитывает это сообщение снова и снова. Почему эта восемнадцатилетняя девчонка столько понимает в жизни и любви? Почему не боится открыться чувствам и совмещать их с этим глупым долгом охотников? Всё же они с Алеком не так похожи, разве что глаза почти одинаковые…
Когда следующим вечером от Из нет весточки, Бейн уже думает, что ей наконец-то надоело и она больше не станет донимать его. Но внутри появляется неожиданная растерянность: он не знает, как теперь дальше быть без этих полотен сообщений. Где-то к полуночи накатывает волнение, плохое предчувствие не покидает Магнуса. Он уже собирается лечь и привычно ждать, когда усталость победит, и он снова провалится в беспокойный недолгий сон. Но руки дрожат, а тело бьет озноб, он поднимается и делает себе горячий чай вместо очередной порции коктейлей. Телефон издает звук резко и звонко, безжалостно разрывая ночную тишину его лофта, заставляя сердце колотиться ещё чаще. После первой строчки Магнус мало что видит и различает, просто бросается открывать портал, наплевав на то, что на нём глупая домашняя пижама, ноль макияжа, а волосы напоминают гнездо – непотребный вид для Верховного Мага Бруклина. “Алека ранили”, – двух слов достаточно, чтобы захотеть умереть. Дорогу к мерцающему лиловым светом порталу преграждает разъяренный Черч. Он опасно шипит, выпустив когти и нахохлив шерсть, и ходит взад-вперед, не разрешая покинуть гостиную и умчаться в Институт. Магнусу кажется, что этот кот знает и понимает куда больше его, Рагнора и Иззи вместе взятых. Бейн невидящим взглядом снова утыкается в экран телефона, пытаясь разобраться с пляшущими перед глазами буквами. “Алека ранили. Мы его доставили в Институт, хотели позвать тебя, но этот дурак наотрез отказался. Он даже угрожал, что не разрешит нанести себе Иратце, если ты появишься здесь. Кричал, что ненавидит тебя и не хочет видеть. Это пройдет, поверь, это хороший сдвиг – Алек впервые заговорил о тебе. Пусть и так, но заговорил. Ранили в плечо, весьма глубоко, это был демон-перевертыш, но с Алеком уже всё в порядке, до утра только шрам останется. Он такой упрямый, мне с Клэри и Джейсом едва удалось скрутить его, чтобы активировать руну и сделать перевязку. Магнус, возможно, тебе покажется, что я сейчас слишком спокойна, но я волнуюсь за Алека. Он как-то странно смотрел на свою окровавленную рану, словно пытался подольше не излечиваться, чтобы заглушить душевную боль физической. А ещё… Не знаю, стоит ли тебе говорить, но… Это не было то сражение, в котором он мог бы получить ранение. Я всё видела собственными глазами: он завис, задумался, упустил момент, показал слабость”. Магнуса трясет всего так, что ноги не держат, и он просто оседает на пол, роняя телефон. Портал в последний раз мерцает и закрывается, через него никто никуда не пойдет, Черч мгновенно успокаивается и прыгает на свою подушку. Магнус чувствует себя разбитым и опустошенным, ему никогда ещё не было так страшно. Иззи сегодня безжалостна, она добивает его сообщением вдогонку: “Я всё ещё хочу верить, что ты читаешь. И если да, и ты хотя бы дернулся в сторону портала и порывался к нам, то ты любишь Алека”. Магнуса затягивает в самую настоящую чёрную дыру, наступает какая-то прострация.
– Если бы маги могли болеть циррозом, ты бы уже умер, – Рагнор очень приветлив и доброжелателен, впрочем, как обычно.
– Я не могу больше… – выдыхает Бейн, отбрасывая пустую бутылку в сторону, кажется, пятую за последние сутки, и это если не считать утренних коктейлей.
– Ещё совсем немного… – едва слышно шепчет Фелл, снова исчезая.
“Алек постоянно косится на мой телефон, кажется, он догадывается, что я пишу не Мелиорну, а тебе. Знаешь, он стал невнимательным, постоянно задумчив, часто уходит в себя. Сегодня на тренировке пропустил парочку ударов от Джейса. Мы боимся брать его на задания, Алек не в порядке”. У Магнуса руки чешутся взять и написать сообщение. Нет, не Иззи, Алеку. Он понятия не имеет, что бы написал ему, может, извинялся бы и признавался в любви. Но желание написать хоть что-то не покидает.
На следующий день сообщение приходит с неизвестного номера: “Привет, это снова я. Алек отобрал у меня телефон и разбил его, выкинув через окно Института. Я целый час убила на то, чтобы обыскать все кусты под зданием, но так и не нашла среди щепок свою симку. Так что теперь это мой новый номер, сохрани себе”. Бейн фыркает под нос, почему-то хочется смеяться, а затем послушно заменяет номер Иззи в телефонной книге.
“Знаешь, Алек всегда говорил, что нужно абстрагироваться от чувств, потому что они делают нас слабыми. Так вот, это неправда. Ты сделал его сильнее, и Алек был сильным, пока ты был рядом. Мы слабые без любви. Сегодня его опять едва не ранили, Джейс злой, как чёрт, он едва успел отбить удар и взять демона на себя”. Магнусу становится невыносимо страшно. Он не переживет, если с нефилимом что-то случится, это он виноват во всём этом.
– Виновата, вообще-то, Камилла, – Рагнор вмешивается так неожиданно, что Бейн подпрыгивает на месте. – Твоему ангелу нужно ещё капельку времени, – убеждает он.
– Вот только как бы его не убили к этому времени, – болезненно отвечает маг.
– Не убьют, – уверенно улыбается Фелл, опять исчезая.
“Алек всё больше времени проводит в тренировочном зале. Он может часами упражняться с луком и клинками. Это только выматывает его ещё больше”. Магнусу не верится, что прошёл уже целый месяц. Порой ему кажется, что он начинает забывать, не может никак вспомнить черт лица Алека и оттенка глаз.
“Джейс говорит, что если это будет продолжаться, он просто срежет кожу с меткой парабатая. Вчера вечером Алек два часа бил грушу, пока не содрал все костяшки. Я подсматривала за ним, он совсем спятил, даже не наложил бинты, а Иратце активировал только под утро”. Магнус хоть и бессмертен, но его сердце не вечно. Оно сжимается и болит, обливаясь кровью. Он вспоминает слова Иззи о Мелиорне, маг бы хотел поменяться с фейри местами, чтобы не чувствовать ничего. Ни любви, ни боли – это было бы прекрасно.
– Пора… – Рагнор трясет его за плечи, а затем предсказуемо исчезает.
Магнус весьма удивлен: он-то думал, что физический контакт с умершими нельзя ощутить, они ведь просто привидения. Но нет, плечи всё ещё горят в тех местах, где сжимали пальцы друга. Сейчас полночь, телефон снова издает звуковой сигнал: “Магнус, я умоляю… Прошу тебя… Алек в тренировочном зале, он отказывается наносить Иратце… У него уже все руки в крови… Магнус… Я никогда не видела, чтобы мой брат плакал…” Бейн дышит через раз, неожиданно понимая, что ему действительно пора, время пришло. Сейчас снова плевать, что он в домашней пижаме, портал распахивается и принимает его, затягивая внутрь и выпуская прямо возле груши в Институте. Алек испуганно дергается, замирая в незаконченном ударе, на нём нет лица, всё тело мокрое от пота, исхудавшее, а руки… Он даже не утруждался тем, чтобы надеть перчатки, просто сделал из костяшек кровавое месиво.
– Убирайся! – голос Лайтвуда хрипит и срывается, Магнус смотрит на него и пытается понять: щеки нефилима заливает пот или слезы. – Ненавижу тебя! Уходи… – Алек не выдерживает и всхлипывает, всё становится понятным – слезы.
– В чём виновата груша?.. – Бейн переводит взгляд на тренировочное чучело, ткань буквально насквозь пропитана кровью его нефилима. – Виноват я… Ударь меня… Ну же, Александр… Ударь…
И Алек хватает его, стягивая воротник пижамы и вжимая Магнуса спиной в грушу, он замахивается. Бейн даже не зажмуривает глаз, послушно отдается, ощущая себя тряпичной куклой. Он не пытается убежать от удара, просто слушает эту невозможную боль изнутри, ощущая, как шелковая ткань на спине пропитывается кровью из груши и неприятно липнет к лопаткам. Сжатый из последних сил кулак врезается в чучело почти рядом с лицом мага, забрызгивая его щеку алыми каплями.
– Иди сюда… – тихо шепчет Магнус, притягивая Алека к себе. – Прости меня…
– Ненавижу… – в последний раз хрипит нефилим, зарываясь носом в сгиб шеи Бейна, и плачет, наконец-то выпуская из себя всю эту детскую обиду и накопившуюся боль.
– Тише… Я рядом… – Магнус прижимает ладони к холодной липкой спине Алека, незаметно пуская под кожу синие искры магии, успокаивая и залечивая раны. – Я люблю тебя, ангел… – выдыхает он, ощущая, как нефилим всхлипывает в последний раз и расслабляется.
Магнус нежно целует его плечи и ласкает острые лопатки, будто продолжение для крыльев. Он обещает себе завтра же утром найти книгу заклинаний и сделать так, чтобы у них с Алеком была целая вечность впереди, а Мелиорн наконец-то смог чувствовать.
