Текст книги "Голоса Океана"

Автор книги: Инга Риис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

То, что юноша увидел за открытой дверью, подтвердило худшие его опасения. Бабушка лежала на постели, укрытая одеялом, но посиневшее лицо и вытаращенные глаза говорили сами за себя. Она давно уже была мертва. Кейн никогда ее не жаловал, но ощутил в душе неприятный холодок, слишком уж стремительно умирали вокруг него люди.

– Я предупреждал ее, что надо лучше заботиться о своем сердце! – сокрушенно качая головой, заметил врач, бегло осмотревший покойницу. – И не усердствовать так со сладким! Вчерашние события, явно, оказались для нее чрезмерным испытанием! Да, еще такая жара!

Остальные закивали, соглашаясь с высказанной версией. Кейна же не оставляло беспокойство, что-то в комнате будоражило его подсознание, какой-то неуловимый штрих, нарушающий общую стройную картину.

– Теперь-то мне, точно, удастся вытащить твоего отца под залог, хотя бы, на время похорон. А там, глядишь, и вовсе, договоримся! Старуха перестанет встревать со своими подозрениями, а адвокат Ноэль – вполне разумный человек! – заявил приехавший мистер Бойл, кладя руку на плечо Кейна. – Им всего-то надо, чтобы Джоэля включили в завещание, как полноправного наследника!

Тот вздрогнул, имя Ноэль всколыхнуло память, юноша понял, что зацепило его внимание. Запах. Сквозь явный запах разложения пробивался сильный цветочный аромат. Так пахла та самая орхидея. Правда, цветка в комнате не было.

Кейн вошел в столовую и тяжело опустился на стул, расстегнув пиджак и стягивая с шеи траурный галстук. Похороны, сопровождавшиеся нашествием репортеров, вымотали его окончательно. Не меньше, чем поведение бульварных писак, бесило его поведение отца. Парень не мог похвастаться особо теплыми чувствами к матери и бабушке, но явное пренебрежение, выказываемое Марком, переходило всякие границы. Тот почти не обращал внимания на печальное действо, постоянно ругаясь с адвокатом. Вся нагрузка по проведению церемонии легла на Кейна, и он не все понял в разборках этих двоих. Лишь то, что тут замешаны деньги. Бойл тоже был разгневан тем, что вместо благодарности за то, что вытащил своего подопечного из тюрьмы, вынужден выслушивать обвинения, и откланялся сразу после того, как церемония кремации была завершена. Кейн остался вдвоем с отцом.

И вот, войдя вслед за сыном в столовую и налив полный стакан горячительного, Марк снова завел разговор на прежнюю тему:

– Этот старый пройдоха воспользовался тем, что я дал ему право подписи, и изменил завещание, включив в него щенка Ноэль! Она же все, это, и подстроила! И получила то, что хотела!

Кейн вспомнил, что Бойл рассказал ему, как договорился с адвокатом Ноэль, они представили дело так, что, будто бы, Ноэль звонила его отцу и случайно услышала ссору супругов и угрозы Элизы совершить самоубийство. А еще пригодилось свидетельство садовника, видевшего его мать в окне спальни с ножом в руках. Сам Кейн старика больше не видел.

– И ведь, никого не интересует, откуда взялся на станции этот звонок! – распространялся, меж тем, его отец, расхаживая по столовой с бокалом в руках. – Я– то, определенно, его не помню! Ну, ничего! Как только я отделаюсь от полиции, сразу отменю эту бумажку!

– А меня ты тоже считаешь щенком? – едва сдерживая гнев, спросил Кейн.

– А то кем же? Мужчиной? Что ты сделал, чтобы помочь своему отцу? – Марк был полон уверенности в своей правоте.

– И убийце своей матери? – язвительно спросил юноша. – Человеку, который не выказал уважения ей даже после смерти? Мужчине, который своих детей считает приблудными щенками?

– Я буду считать тебя тем, кем хочу, пока ты живешь на мои деньги! – рявкнул его отец.

– Да, провались ты со своими деньгами! – выкрикнул Кейн, выбегая из комнаты на балкон.

– Вернись, я ещё не закончил! – услышал он за спиной голос Марка.

Но парень больше не мог выносить присутствия этого человека и вместо того, чтобы послушаться и вернуться в комнату, спрыгнул с балкона и кинулся в сторону гаража, где стоял его мотоцикл.

Ночной ветер рвал его одежду. Асфальт живой лентой стелился под колесами, юноша сам не заметил, как пролетел большую часть расстояния от виллы до гостиницы, где жила Ноэль. Тут он резко затормозил. Что он скажет Ноэль? И что сделает, когда она откажется узнать его? Кейн резко развернул мотоцикл и свернул в сторону моря. Когда колеса машины завязли в песке, юноша бросил ее и кинулся к громадному утесу, врезавшемуся в воды залива. Тому самому, с которого, якобы, бросилась в море Ноэль. Бешеный ветер, неистово бросавший волны на прибрежные скалы, быстро промочил его одежду, но Кейн продолжал карабкаться по узкой тропинке, пока не оказался на самом верху. И тут он увидел ее, Ноэль сидела на каменном выступе и смотрела на море.

– Что ты тут делаешь? – воскликнул Кейн.

– Жду тебя! – спокойно произнесла женщина. – Ведь, я обещала, что мы опять увидимся!

Сердце Кейна замерло, а затем забилось с удвоенной силой. Хотя, на ней вместо облегана и крыльев был надет строгий брючный костюм, не узнать этот изящный профиль, освещенный луной, юноша не мог. Слова где-то потерялись, минуты текли в молчании.

– Ты ничего не хочешь спросить у меня? – поинтересовались Кошка, поворачиваясь к Кейну.

– Ты, правда, прыгнула с этого утеса? – почему-то на ум ему пришел именно этот вопрос.

– Правда! И выжить, в тот раз, мне помогло только чудо и помощь друга! – тихо произнесла Кошка. – А мы с тобой, действительно, родственные души, раз, в тяжелой жизненной ситуации нас тянет в одно и то же место! Но ты, ведь, не только об этом хотел меня спросить?

– Наверное, мне не стоит задавать этот вопрос, я буду жалеть об этом, но я хочу знать правду! – Кейн подошел вплотную и заглянул женщине в глаза. – Ты все придумала заранее, и наша встреча была частью плана?

Ноэль подняла лицо к нему навстречу и прошептала:

– И да, и нет! Все, что я предпринимала в отношении твоего отца, было спланировано заранее. Я хотела отомстить человеку, сломавшему мою жизнь. Но те слова, которые ты произнес ночью, перевернули мою душу! Я в детстве тоже верила в сказки и летала во сне. И хотела изменить судьбу!

Женщина встала и заглянула парню в глаза:

– Ты тоже говорил, что хочешь летать! Но готов ли ты, ради этого, отбросить все, чем жил раньше?

У Кейна закружилась голова от близости Ноэль и тех перспектив, что она предлагала, юноша не выдержал и сжал женщину в объятиях:

– Я готов на все, чтобы быть рядом с тобой! И родство душ, что связывает нас, значит для меня гораздо больше, чем все золото мира!

– Нас связывает гораздо больше, чем ты предполагаешь! – пробормотала Кошка, спрятав лицо у него на груди.

– О чем ты? – Кейн слегка отстранился, чтобы заглянуть ей в глаза.

– Та ночь не прошла бесследно для меня! – с трудом преодолев смущение, промолвила Ноэль. – В этот мир пришла еще одна живая душа! Ты вправе не доверять мне, слишком много лжи вокруг тебя в последнее время. Но ты должен помнить!

Она взяла руку юноши и передвинула себе на грудь. Пальцы Кейна скользнули в вырез рубашки, он понял, о чем говорит его подруга. Кейн помнил маленькие упругие холмики, которые легко помещались в его ладонь. Теперь грудь женщины была гораздо более полной и мягкой, где-то рядом, под нежной кожей, быстро-быстро стучало сердце. Сердце юноши тоже понеслось вскачь, пальцы спускались все ниже, лаская упругое тело, нащупали легкую выпуклость живота, бывшего ранее совсем плоским.

– Чем я могу отплатить тебе за такое счастье? – прошептал Кейн, опускаясь перед ней на колени, чтобы коснуться губами живота Ноэль.

– Верь мне и не пытайся спрыгнуть с обрыва! – попросила Кошка, запуская руки в его густые, волнистые волосы. – И мы, обязательно, будем счастливы!

Буря чувств, нахлынувшая на юношу, была такова, что он, не в силах сдержаться, вновь вскочил на ноги и сжал женщину в объятиях.

– Я так хочу тебя! – шептал Кейн, покрывая ее лицо поцелуями.

– Я тоже! – простонала Ноэль, все, это уже было однажды, Грифон впервые овладел ею именно на этом утесе; прошлое и настоящее переплелось, лишая ее остатков разума. – Но вокруг острые камни!

– Я не позволю никому и ничему причинить тебе боль! – выдохнул юноша, освобождая ее от нижней части туалета.

Кошка помогла парню справиться со своими брюками и трусиками, а затем обвила его талию ногами. Кейн прижал ее к себе, стараясь, чтобы между ней и скалами находились его руки, и их тела задвигались в древнем ритме зарождения жизни.

У Ноэль был не очень богатый опыт общения с мужчинами, как только она рассталась с Марком, на ее пути сразу же появился Грифон. И оба этих мужчины сами выбрали ее, не позволяя оглядеться по сторонам. Оба прежних партнера подавляли женщину своим авторитетом, властно направляя все стороны ее жизни, включая сексуальную. Кошка и привыкла к тому, что мужчины могут потратить много сил, чтобы склонить женщину к близости, но овладев ее телом, думают уже лишь о собственном удовольствии.

Первая ночь с Кейном была другой, его нерешительность проистекала от неопытности, и Кошке пришлось направлять парня. Теперь же Кейн четко представлял себе, чего он в действительности хочет, он уверенно и быстро слился с ней воедино. А дальше пришел черед удивляться для самой Кошки. Она ожидала, что юноша отдастся порыву и пойдет на поводу у мужского естества, требующего, как можно быстрее, завершить процесс зарождения жизни, не обращая внимания на побочные мысли и ощущения. Каково же было ее изумление, когда после нескольких быстрых движений, Кейн вдруг прервался и, не разжимая объятий, заглянул ей в лицо и спросил:

– А мы не повредим нашему малышу?

Кошка слышала, как дрожит его голос, ощущала трепет его тела, она поняла какого труда стоит ему сдерживать себя. И в такой-то момент юноша думал о ней и ее ребенке! В тот момент, когда, она сама, забыла о нем, пойдя на поводу у разгулявшихся эмоций. Этот вопрос перевернул ее представление о мужчинах. Во всяком случае, об этом. Кейн продолжал удерживать Ноэль в объятиях, мягко прижимая к себе, защищая своим телом от острых камней и холодных брызг. И ждал ее ответа, дрожа всем телом. И Кошка поняла, что не хочет расставаться с этим ощущением тепла и защищенности. Никогда.

– Не думаю, что наша любовь способна причинить ему вред! – прошептала она, почти касаясь губ любовника, а затем сама двинула тело ему навстречу.

Шансов противостоять у Кейна не осталось, жар тел достиг высшей точки за несколько мгновений, невольный стон почти одновременно вырвался из груди у обоих любовников.

– Эта бродячая шлюха и тебя затащила к себе между ног! – Кошка вздрогнула всем телом, услышав совсем близко, дрожащий от бешенства, голос бывшего мужа, и поняла, что тот не только увидел их с Кейном, но и понял, чем они занимались. – А я–то не понимал, как это ей все так легко удается! Почти вплотную к моим деньгам подобралась!

Кейн же осторожно опустил Ноэль на землю и развернулся на голос, прикрывая женщину своим телом, одновременно приводя в порядок одежду. Марк тем временем вскарабкался на вершину утеса и, тяжело дыша, двинулся к ним:

– Ну, ничего! Сейчас я, наконец, вырву, к чертям, ее ноги, и сброшу в море, откуда она зачем-то выбралась, а затем объясню тебе, как надо уважать отца!

Годы не прошли для Марка бесследно, его тело, бывшее когда-то крепким, но стройным, от сидячей жизни сделалось излишне массивным. Кошке он напомнил взбесившегося медведя, которого она однажды видела на ярмарке. А напряженное тело Кейна походило на дикого горного кота, приготовившегося к прыжку.

– Попробуй коснуться ее, хоть одним пальцем, и я убью тебя! – даже голос парня напоминал рычание дикого зверя.

– Не пачкай руки об эту мразь! – прошипела Кошка, выскальзывая у него из-за спины. – Этот мерзавец всех меряет по своей мерке! Но не в его силах перекроить весь мир!

Ноэль ловким движением обогнула юношу и встала между ним и его отцом. Кейн поразился, насколько изменилась женщина. В ее движениях была невероятная быстрота и сила сжатой пружины. А от взгляда на ее лицо, освещенное лунным светом, мурашки пробежали у него по коже. Это уже не была Ноэль, то было порожденье ночи, странное и смертельно опасное. Однако Марк ничего этого не заметил, ослепленный гневом, он сжал кулаки и шагнул к ним. Кошка скользнула в сторону, теперь она стояла к Кейну боком. На ней была только расстегнутая рубашка, ветер рвал ее в сторону, словно распахнутые крылья, но женщина совершенно не обращала внимания на свою наготу, в отличие от Марка, тот рефлекторно повернул за ней.

– Ты так уверен в своих силах, как будто тебе, хоть раз, удалось победить меня! – издеваясь, выкрикнула Ноэль. – В то давнее лето ты, всего лишь, обманул наивную шестнадцатилетнюю девчонку, недавно потерявшую отца! И если бы не сын, который зародился во мне, после первой же ночи, я не прожила бы в твоей клетке больше месяца. Только мое чувство долга перед ребенком, забота о его будущем, заставляло меня послушно раздвигать ноги, не испытывая ни малейшего удовольствия! И я ушла от тебя, когда захотела!

Марк с оскорбленным ревом двинулся в ее сторону, но резко остановился, заметив, как близко они от обрыва. И поднял с земли камень.

– А твой сын не только благородней, но и смелей тебя! – язвительно усмехнулась Кошка, увидев, что Кейн кинулся в их сторону.

Затем она совершила одно стремительное движение и коснулась кончиками пальцев шеи Марка. Тот захрипел, схватился за горло и шагнул в сторону обрыва.

Магистр едва успела перехватить Кейна, метнувшегося за отцом.

– Ты хотел спасти его или прыгнуть следом? – прошипела она, сверкая зелеными глазами.

– Не знаю! – пробормотал юноша, опускаясь на скользкий край утеса. – Наверное, какой-то рефлекс. Нам нужно спуститься и посмотреть, как он там!

– Он, определенно, мертв! – резко ответила Магистр, даже не глядя с обрыва. – Надеюсь, ты не жалеешь, что я осуществила твое недавнее пожелание?

– Нет! – твердо ответил Кейн, поднимаясь на ноги. – Иначе, я убил бы его сам и всю жизнь мучился сомнениями о правильности поступка, хотя, этот человек и заслужил такой конец. Да, и у тебя было больше прав на месть, чем у меня!

– Правильные слова! – кивнула Кошка, отводя его от края. – Но многие с ними не согласятся. В вашем мире довольно сложно наказать богатого и влиятельного человека, даже, если нож был именно в его руке.

– Так, все-таки, это – он, а не ты, убил мою мать? – с облегчением выдохнул Кейн.

– Я только напугала Элизу, появившись на ее балконе в облике, знакомого тебе, крылатого призрака, и кинула цветок сквозь щель в окне, – призналась Кошка. – Все остальное было делом случая, твои родители столкнулись в дверях. А зачем Марк схватился за нож, я не знаю!

Женщина вернулась к уступу, на котором они всего несколько минут назад занимались любовью, и попыталась отыскать одежду, но нашла всего лишь мокасины. Кошка обулась, кое-как застегнула рубашку и подошла к краю утеса.

– Спустись по тропинке, Кейн! – крикнула она. – Поищи мою одежду, ее, наверное, унесло ветром! У нас будут большие неприятности, если одежду найдет кто-то другой!

– А ты? – спросил юноша.

– Встретимся внизу! – крикнула Кошка, соскальзывая с обрыва.

Подбежав к тому месту, где она только что стояла, Кейн опустился на колени и заглянул за край. От вида Кошки, легко скользившей по мокрым камням в сторону расщелины, где в неестественной позе застрял его отец, дрожь пробежала у него по позвоночнику. В этом было что-то сверхъестественное. Последовать за ней Кейн был, пока что, не готов. Парень чертыхнулся и побежал к тропинке, извивавшейся по краю утеса.

– Я осмотрел все вокруг, одежды нигде нет! – крикнул он минут через пять, подойдя к подножию утеса.

– Наверное, унесло в море! – ответила женщина. – Вода быстро поднимается, шторм гонит воду на скалы.

Кошка стояла на скальном выступе, возле тела Марка. В обычное время, оттуда можно было посуху перебраться на пляж, но сейчас там ходили пенные буруны.

– Твой отец, действительно, мертв! – выкрикнула она, стараясь перекричать шум волн. – Тебе будет сложно попасть сюда, так что придется поверить мне на слово!

С этими словами Кошка соскользнула в воду с камня, на котором стояла. Кейн в ужасе ахнул, когда голова ее скрылась в пенном водовороте, но через несколько секунд женщина уже была рядом с камнем, на котором стоял он, сам. Кейн за руку вытянул ее из воды.

– Такое ощущение, что вода – твоя родная стихия! – восхитился он, прижимая женщину к себе.

– И воздух тоже! – усмехнулась Кошка. – Только такому мастерству надо учиться не один год.

– И ты покажешь место, где меня смогут научить такому? – в голосе Кейна появилось напряжение.

– Непременно! Я даже сама отведу тебя туда! – пообещала Кошка. – Но не сегодня.

– А когда? – спросил юноша упавшим голосом.

Женщина склонила голову набок, разглядывая выражение его лица:

– Я попросила верить мне, не так ли? Или твоя вера кончается столь быстро?

– Скажи, хотя бы, кто ты! – взмолился парень.

– Я – та женщина, которая шестнадцать лет назад была Ноэль. Я, и сейчас, отчасти человек, но не только. У меня гораздо больше возможностей, чем у тебя, но я не могу рассказать тебе о том, что мне их дает, пока ты не вступишь в братство, – тщательно подбирая слова, ответила Магистр.

– Я готов дать тебе любую клятву, прямо сейчас! – пылко воскликнул Кейн.

– Знаю! – кивнула женщина. – Но не всякую клятву можно сдержать, в настоящий момент у тебя может, просто, не хватить для этого сил. И случайно вырвавшиеся слова могут поставить под угрозу жизни многих людей. А мне нужна твоя помощь в этом деле, прямо сейчас.

– Все, что угодно! – твердо пообещал юноша.

– Мне и моим друзьям, среди которых твой единокровный брат, действительно нужны деньги твоего отца. И как можно скорее. Ты можешь значительно облегчить нам задачу, если выполнишь то, что я попрошу.

– Приказывай! – Кейн отважно встряхнул мокрыми, спутавшимися волосами.

– Нам с тобой будет сложно объяснить отсутствие злого умысла в гибели твоего отца, если полиция застанет нас здесь, вдвоем. Да, еще и в таком виде! – Ноэль показала на свое нагое тело, облепленное мокрой рубашкой. – Придется тебе опять объясняться с ними одному. Скажешь, что повздорил с отцом из-за похорон и поехал сюда. Марк же пытался догнать тебя, но сорвался с обрыва. В сущности, почти так все, это, и произошло. У тебя сохранился телефон?

Кейн порылся в кармане и вытащил маленький аппарат, который к его удивлению даже работал.

– Уже хорошо! – с облегчением выдохнула Кошка. – Когда полиция приедет сюда, позвонишь по номеру, который я тебе наберу. Важно, чтобы тебя кто-нибудь слышал. После этого езжай с ними в участок, там тебя будет ждать мой адвокат и твой брат, Джоэль. Ты узнаешь его, он очень похож на тебя. Они сделают все, чтобы помочь тебе!

– А тебя я, когда снова увижу? – грустно спросил Кейн, понимая, что разлука близка.

– Я вернусь к тебе, обещаю! – промолвила Кошка, целуя его холодные губы. – Верь мне, и мы еще будем летать вместе!

– Я так хочу, чтобы мы были вместе: ты, я и наш малыш! – прошептал Кейн, судорожно сжимая ее в объятиях.

– Я верю, что так и будет! – ответила Магистр, поцеловала его в последний раз и прыгнула в набежавшую волну.

Глава 19. Большой Совет Ордена Крылатых Братьев.

– Я хочу, чтобы мы были вместе: ты, я и наш малыш! Я верю, что так и будет! – слова Кошки, прозвучавшие после столь долгого молчания, привлекли внимание Хранителя, завершавшего отладку аппаратуры.

– Твои слова похожи на молитву! – промолвил Кракен, внимательно посмотрев на нее.

– Однажды они помогли нам преодолеть все, стоявшие между нами, препятствия! – задумчиво ответила Магистр. – И знаешь, Хранитель, ты, ведь, тогда ошибся, выбирая между мной и своим сыном. Его смерть сломала меня, я продержалась всего полгода, а дальше могла думать только о мести. А вот, твой внук сделал меня настоящим Магистром. Я должна была стать такой, какой он хотел меня видеть. И стала. Именно Барс – твой настоящий потомок, он так же неистово хотел перемен на благо Ордена, как и ты. И мы не можем его подвести.

Кошка коснулась рукой прозрачного купола, отделившего ее от Барса, и посмотрела на Кракена:

– Нас ждут братья по Ордену, Хранитель! Мы должны предложить им новый путь!

Мужчина почтительно склонил голову:

– Веди нас, Магистр!

Кошка прошла в дверь, не оглядываясь назад, чтобы не растерять уверенности в своей правоте. Тот, кто ведет людей за собой, не имеет права на колебания.

Войдя в дверь палаты, где они оставили Кондора, Магистр не смогла не улыбнуться. Ее старый товарищ сидел на кровати, перед небольшим столиком, уставленным различными судками и мисками, и задумчиво рассматривал полуобглоданный остов какой-то крупной птицы. Он, явно, решал вопрос о том, влезет ли в него еще хоть кусок.

– А ты не треснешь, Кондор? – добродушно усмехаясь, спросила она.

– Хранитель обещал мне новые возможности, вот и проверим! – поддерживая шутливый тон, ответил тот, впиваясь зубами в ножку.

– Если ты лопнешь, то пропадет уйма хорошей еды. И стены все забрызгаешь! – продолжил шутку Кракен, вошедший вслед за Магистром.

– Так что откладывай, доешь после собрания! – посерьезнев, предложила Кошка.

Кондор посмотрел на своих друзей и со вздохом отложил недоеденный кусок. Поднявшись с постели, мужчина осмотрел свое тело, которое почти полностью преодолело последствие ожога, затем погладил влажный валик свернувшейся мантии, та с легким шорохом скользнула вниз с его плеч и окутала тело свободным покрывалом.

– Никак не могу привыкнуть, что это со мной теперь навсегда! – пожаловался он.

– За столько лет мог бы привыкнуть носить такое одеяние! – пожал плечами Хранитель. – Ты и так, последние сорок лет, редко переодевался во что-либо другое. Теперь просто меньше времени будешь тратить по утрам, так даже удобнее. А перепады температур нам практически не страшны. Впрочем, если хочешь, можешь поверх мантии носить что-нибудь свободное, из одежды внешнего мира. Мантия умеет распределяться по телу и принимать его форму. Или сворачиваться на плечах. Ты еще научишься управлять ею.

Кошка, тоже внимательно слушавшая объяснения, увидела в дверях подошедшую Ханну и пошла к ней, мужчины потянулись следом.

Перед выходом из госпиталя Магистр обернулась к приотставшим мужчинам:

– Прекрати нервничать, Кондор! Неужели ты настолько не доверяешь тем, кого обучал?

Высокий и сильный мужчина упорно держался позади нее и действительно выглядел смущенным:

– Мне сложно чувствовать себя уверенно, все это настолько выходит за рамки Кодекса!

– А мы его уже, и так, столько раз нарушили за последние месяцы, что пора писать новый! – хмыкнула Кошка. – Ведь те, кто его писал в самом начале, тоже были, всего лишь, людьми! А чем мы хуже?

Женщина гордо вздернула голову и шагнула во внутренний двор Цитадели.

Тот сильно изменился после недавнего военного противостояния. Многие из орхидей, которые Кошка с помощью своих друзей доставила сюда из разных концов континента, безвозвратно погибли. Оставшиеся горшки и кадки переехали поближе к стенам. Изящная многоярусная чаша фонтана, пострадавшая от столкновения с броневиком, больше не наполнялась водой, но по-прежнему оставалась логическим центром площади, на которой собралось все поредевшее население крепости.

Возле разбитой чаши плотной группой стояли Морской Змей, Ласточка, Морж, Стриж и Пегас. Магистр невесело усмехнулась: вместе с Хранителем, Ханной и Кондором, они составляли один из самых маленьких Советов Мастеров, описанных в истории Ордена. Сложная ситуация во внешнем мире не позволяла отозвать в Цитадель Воинов, выполнявших миссии наблюдателей, прибыли только несколько вербовщиков, из тех, что оказались неподалеку.

Магистр не торопилась сама расширять Совет, не определив окончательно, кто поддерживал ее врагов. Предыдущий неудачный опыт, поспешного создания нового Совета Мастеров, многому научил ее. Вновь прибывшие, тоже не проявляли активности, несмотря на то, что победить в ритуальном Поединке одного из вновь назначенных Мастеров, например, Ханну или Ласточку, для опытного Воина не составило бы труда. Правда, доблести и чести в таком Поединке было бы немного.

Ношение любого оружия, включая ритуальное, внутри Цитадели теперь было строго запрещено, его оставляли в арсенале, при входе в крепость. Кошка также приказала уничтожить все запасы отравляющего газа, хранившиеся в крепости. Оружие внешнего мира снова было заперто в хранилище.

Морской Змей волновался, считая, что его мать, таким образом, стала еще беззащитней от нового нападения, но Магистр твердо стояла на своем, полагая, что большая открытость подвигнет людей высказывать собственное мнение, и отстаивать его честными способами.

Стриж тоже опасался за жизнь Кошки, по его тайному приказу наиболее способные Ученики круглосуточно присматривали за вновь прибывшими, и кто-нибудь всегда был поблизости от Магистра. Но, к немалому удивлению мужчин, прибывшие Воины заняли выжидательную позицию. Возможно, тому способствовал невероятная ситуация: никогда еще, в известное из хроник время, Ученикам не удавалось победить Мастеров. Или то, что Совет, почти в полном составе, нарушил Кодекс Чести Ордена, поставив себя вне закона.

Кошка первой подошла к своим соратникам.

– Подсадите меня на фонтан! – попросила она мужчин, беременность лишила ее былой ловкости.

Морской Змей нахмурился, его мать намеренно демонстрировала свою слабость, такое поведение было нехарактерно для Магистра, могло спровоцировать ритуальный Вызов.

С другой стороны, вызывающий расписался бы перед всеми, что пользуется слабостью противника, а значит, не уверен в собственных силах.

Кошка, с помощью Стрижа и сына, взобралась на край чаши, расправила мантию, которая упорно прилипала к весьма уже заметному животу, словно пытаясь защитить малыша. Негромкий ропот пробежал по рядам собравшихся, беременный Магистр, тоже являлся чем-то новым в истории Ордена.

– Братья по Ордену! – громко произнесла Магистр, обводя глазами собравшихся. – Второй раз, все вместе собираемся мы на этой площади. Второй раз предстоит нам принять сложное решение, касающееся не только каждого из присутствующих, но и всех, настоящих и будущих, членов Ордена.

Над площадью повисла звенящая тишина. Судьбоносные решения до этого случая всегда были прерогативой Совета Мастеров, которые доводили их до остальных братьев в качестве директивы, обязательной к исполнению. Магистр ломала саму основу построения Ордена, отметала прочь положения древнего Кодекса.

– Я понимаю, что поступаю вопреки устоявшимся обычаям, – продолжила Кошка – но я не хочу больше повторения трагических событий, имевших место совсем недавно. Только внутреннее единство позволило Ордену просуществовать столь долгий срок, противостоять напору внешнего мира. Нас так мало, тех, кто любит летать, и готов ради этого пожертвовать частицей своей человеческой сущности. Тех, кто счел для себя правильным следовать Кодексу Чести. Нам не выстоять против миллионов людей, населяющих континент, полагающихся на возможности своей техники и следующих правилам гораздо более гибкой морали. Единство и сплоченность помогали нашей маленькой общине пройти сквозь века, совершенствуя искусство полета. Мы – те, кто жить не может без неба, и это – главное, что нас объединяет.

Магистр замолчала и посмотрела в сторону выхода из тоннеля, где до сих пор стояли Кракен и Кондор. И Ханна. Женщина не только осталась рядом со своим отцом и дедом, но даже взяла их за руки, старым жестом доверия и поддержки. Она приняла их и готовилась защищать, если понадобиться. И это давало Магистру дополнительную уверенность в своей правоте.

– Долгие годы нас объединял Кодекс, предписывающий оставлять в стороне все то, что разделяло людей внешнего мира: имущественное и социальное неравенство, пришедшее по праву рождения. Пришедшие в Орден Крылатых оставляли за стенами Цитадели все различия, даже прежнее имя. Братья Ордена различались только по степени мастерства, приобретенного годами упорных тренировок, – уверенно заявила Магистр. – А кто из вас не знал главного Мастера – Наставника, который помогал вам идти по тернистому пути постижения искусства полета. И искусства Поединка. Есть здесь такие?

По площади пронесся лишь тихий шорох мантий, люди пожимали плечами, Мастера– Наставника знали все.

Кошка удовлетворенно кивнула головой и продолжила:

– Все, мы, и я в том числе, полагали, что Мастер Кондор погиб, сраженный предательской рукой. Но это оказалось ошибкой. Кондор выжил, ему помог его симбионт.

Изумленный ропот пронесся над площадью, люди оборачивались в ту сторону, куда указывала Магистр. Кондор собрался с духом и, повинуясь знаку Магистра, вышел из коридора и подошел к фонтану. За ним последовали и Хранитель с Ханной. Когда Кондор легко вскочил на чашу, его встретили ликующие крики, которые постепенно начали стихать, когда стоявшие поблизости разглядели цвет его лица. Губы Кондора искривила грустная усмешка, но Магистр демонстративно взяла его за руку и продолжила:

– Вначале, я, как и вы сейчас, была порядком обескуражена таким проявлением воздействия симбионта, которое произошло благодаря тому, что мы, в случае Кондора, отказались от Огненного Погребения. Однако существует член Ордена, который прошел подобное преображение триста лет назад, и чувствует себя прекрасно.

Кошка указала рукой на Хранителя. Кракен тоже легко вскочил на фонтан и встал по другую сторону от Магистра.

Удивленный ропот стал еще сильнее.

– Но почему же он скрывал это ото всех? – вопрос из толпы отражал всеобщее удивление.

– Потому, что это было нарушением Кодекса, постулата Огненного Погребения, – разъяснила Магистр. – Сегодня мы можем только гадать, почему наши предки приняли такое положение, но в прежние годы нарушения основных постулатов карались смертью, и поведение Хранителя поддается объяснению.

– Возможно, мы не знаем истинных причин, и все это таит в себе какую-то опасность! – выкрикнул один из немолодых Воинов-вербовщиков, стоявших неподалеку.

– Она существует! – решительно вступила в разговор Ханна, приняв протянутую руку Кондора и поднимаясь к нему на постамент. – Для того, кто прошел полное слияние с симбионтом, появляются серьезные неудобства в существовании: плохая переносимость ультрафиолета и сухости воздуха. Да, и мантия становится неотъемлемой частью тела. А в остальном, они остаются прежними, только более быстрыми и сильными. И более долговечными.

– Но кто знает, что будет с их потомками? – не сдавался ее оппонент.

– Потомка Хранителя вы видите перед собой! – решительно заявила Ханна, Кошке оставалось лишь удивляться ее отваге, сама, она вступила в рискованную игру из-за мужа, которого надеялась спасти от неминуемой смерти, а Ханна взялась защищать людей, о своем родстве с которыми она узнала только сегодня. – Я – дочь Кондора и Сенатора, которая является дочерью Хранителя, таким образом я – его внучка!