Текст книги "Профессионалы (ЛП)"

Автор книги: In_Dreams

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

========== Профессионалы ==========

– Профессор Грейнджер.

Деревянные ножки заскребли по полу, и он уселся за стол.

– Профессор Малфой. – Она слегка кивнула, медленно жуя. – Как прошли занятия?

– Благодарю, – положив салфетку на колени, он взял тарелку. – Без происшествий. Никаких извержений из котлов, о которых стоило бы рассказывать.

Она усмехнулась.

– Очень хорошо.

Вокруг них непрерывно гудела суета студентов Хогвартса и коллег-профессоров, которые тихо между собой переговаривались.

Проглотив еду, он сверкнул улыбкой.

– Да, именно так.

Они завершили трапезу и погрузились в молчание, поскольку светской беседе пришел конец. Прежде чем встать, он повернулся к Гермионе.

– Профессор Грейнджер, почему бы нам не встретиться после обеда в моем дортуаре? Следует обсудить один вопрос.

Гермиона встретилась с ним взглядом.

– Конечно.

Под столом он потерся о ее колено своим.

***

Он запутался пальцами в ее кудрях и сильно потянул, сорвав с ее губ хриплый стон. Задрал юбку, грубо схватил за голое бедро и врезался в нее сзади. Гермиона крепко держалась за стол.

Низкий стон вырвался из ее горла, веки трепетали с каждым толчком, низкое рычание касалось уха. Малфой был на грани – она могла судить по тому, как он ускорялся, его ритм становился грубым и жестким.

Удивительно ненасытный, внезапный оргазм пронзил ее и вырвался с криком; несколько толчков спустя Малфой замер и выругался, уткнувшись ей в плечо и пальцами крепко сжимая ее бедра.

Быстрый, карающий и безжалостный. Именно так они и предпочитали. Гермиона поняла сразу: в их соглашении нет места эмоциям – трудно иметь личную жизнь, будучи профессором, бóльшую часть года изолированной в замке со студентами.

Вырвавшись из ее лона, он произнес беспалочковое заклинание, очищая их. Застегивая рубашку, он горящим взглядом блуждал по ее телу, пока она натягивала трусики.

Затянув узел галстука, он ухмыльнулся:

– Прекрасное обсуждение, как всегда, профессор Грейнджер.

– Взаимно, – пожав плечами, она одарила его кивком и намеком на улыбку. – Приятного вечера.

Его голос был мягким и хриплым.

– Обязательно.

Дверь тихо закрылась, когда она вышла в холодные и сырые подземелья.

***

Так между ними было не всегда. Драко Малфой уже три года работал профессором зельеварения в Хогвартсе, когда Гермиона получила дипломы по арифмантике и древним рунам и заняла должность после отставки профессора Вектор.

На самом деле, она была потрясена, узнав, что Малфой работает в замке, но зато Гермиона нашла старого и желанного друга в Невилле Лонгботтоме, новом профессоре гербологии.

Однажды вечером они втроем отправились выпить в деревню, и после того, как Невилл ушел спать, посиделки затянулись, и Гермиона, спотыкаясь, вернулась в замок в обнимку с профессором Малфоем. Ухмылка на его губах и жар в его сверкающем взгляде скрутили внутренности в горячие, жаждущие узлы, и к тому времени, как они вернулись в замок, оказавшись в пустом коридоре, его руки сжимали ее задницу, а язык был у нее во рту.

После войны минуло почти десять лет, и как коллеги они были вынуждены доверять друг другу. По обоюдному согласию старая вражда просто исчезла с тех пор, как они снова и снова оказывались в объятиях друг друга.

В самом начале профессор Малфой вскользь упомянул о неком соглашении – и все сразу встало на свои места.

Они редко целовались, никогда не ночевали друг у друга и вообще избегали углубляться во что-то более личное, чем уроки и ученики. Хотя его остроумные колкости смешили ее, а в трудные дни его кривая ухмылка в ее сторону могла заставить улыбнуться.

Обычно он охотно присоединялся к ней в каком-нибудь безобидном подшучивании, и его дразнящее протяжное произношение не давало ей расслабиться. По крайней мере, она привыкла считать его своим другом – большую часть времени. Порой в его серых глазах появлялся дразнящий намек на что-то большее, но стоило моргнуть, как все исчезало.

Помимо преподавания, Гермиона занималась собственными исследованиями, так что ситуация ее вполне устраивала, облегчая суровые требования к распорядку дня. Даже если ей приходила в голову мысль, что однажды они могут позволить себе нечто большее, она не хотела настаивать, не желая его побега.

Плюс секс был фантастический.

Казалось, он всегда знал, чего она хочет, в чем нуждается, и был невероятно искусен и творил невероятное руками и ртом.

На данный момент профессор Малфой был всем, чего она искала.

***

В задней части класса раздавалась пронзительная какофония, которую Гермиона привыкла ассоциировать со сплетнями девочек-подростков. Остальная часть класса работала над групповым проектом, тихий гул заполнял пространство. Приподняв бровь, она пересекла помещение и устремила на троих виновниц гула многозначительный взгляд.

Девочки виновато повернулись к ней, щеки окрасились смущенным румянцем.

– Простите, профессор Грейнджер, – тихо произнесла одна из них, хватаясь за перо.

– Нет, продолжайте, – сказала Гермиона, задумчиво глядя на трех самых умных студенток. – Очевидно, что-то поважнее арифмантики привлекло ваше внимание. – С печальной улыбкой она добавила: – Я знаю, это не самая интересная тема.

Все трое нервно хихикнули, и первая девочка, когтевранка по имени Патрис, прошептала:

– Дело в профессоре Малфое.

Волна адреналина пробежала по ее венам от инстинктивной реакции, что это как-то связано с ней, но почти мгновенно она расслабилась.

– А что с ним? – Губы дрогнули, и она добавила: – Во-первых, вам не следует сплетничать о профессорах.

Другая девочка, блондинка из Хаффлпаффа, хихикнула:

– Дело в его новой подружке.

Поморгав, Гермиона сохранила нейтральное выражение лица.

– У профессора Малфоя нет никакой подружки.

Патрис хихикнула, прикрыв рот рукой.

– Слухи говорят совсем иное, – протянула она нараспев.

– Судя по всему, вчера вечером он посетил профессора Лонгботтома в седьмой оранжерее и ушел оттуда с изысканным букетом.

– И, – прошептала хаффлпаффка, – его мать прислала ему маленький сверток, похожий на коробочку для драгоценностей.

– По словам Селвина из Слизерина, в его родословной существует древняя традиция, согласно которой он должен заключить настоящий брачный контракт до того, как ему исполнится тридцать.

Девочки снова захихикали.

Заставив себя дышать ровно, Гермиона сумела закатить глаза.

– По-моему, все это похоже на сплетни. И вам не следует говорить о нем в таком тоне. Вам же шестнадцать, ради всего святого.

Патрис с улыбкой посмотрела на Гермиону.

– Профессор Грейнджер, ну вы же его видели.

Прищурившись, Гермиона изо всех сил старалась не обращать внимания на тревожный спазм в животе. Решив не удостаивать комментарий ответом, она щелкнула языком.

– Довольно об этом. Возвращаемся к работе!

Обменявшись загадочными улыбками, три девочки занялись своим заданием. Проглотив комок в горле, Гермиона вернулась к своему столу, жалея, что вообще спросила.

***

Наблюдая за профессором Малфоем в тот вечер, она не могла сказать, что было не так. Он одарил ее все той же вежливой улыбкой, придвинул свой стул к ее во главе стола и приступил к ужину после короткой обязательной светской беседы.

Она хотела спросить, насколько обоснованы слухи, есть ли у него девушка или он собирается сделать кому-то предложение.

Гермиона сказала себе, что ее интерес вызван простым желанием не оказаться на этом пути. Меньше всего ей хотелось быть его женщиной для утех. Но он никогда не упоминал при ней о другой, и хотя их связывали и профессиональные, и сексуальные отношения, в них не было ничего личного. Конечно, они никогда не претендовали друг на друга – возможно, потому, что ему нужно было искать прекрасную, чистокровную невесту.

Так что не было ничего плохого в том, что он не упомянул об этом обстоятельстве, но она считала, что он мог и предупредить.

Но все же его взгляд не достиг ее глаз, когда он усмехнулся мимолетному замечанию, и вместо того, чтобы обратить на нее внимание, он повернулся и вовлек в разговор Невилла.

Гермиона не задумывалась о том, что стоит завязать с кем-то отношения, учитывая, что работа занимала так много времени, и ей было трудно регулярно покидать замок. Но, как она полагала, некоторые профессора были женаты.

Малфой быстро завершил ужин, отложил салфетку и молча встал. Подумав упомянуть о встрече, Гермиона уставилась на него. Но он лишь одарил ее той же натянутой, несколько вымученной улыбкой и пожелал спокойной ночи.

От этого в груди похолодело.

***

В последующие дни Гермиона обнаружила, что все пристальнее следит за действиями профессора Малфоя в течение дня, в коридорах и во время еды.

Он не просил навестить его в подземельях, и она не набралась смелости самой затронуть эту тему. Последнее, что ей было нужно, – пригласить его к себе и получить неловкий отказ.

Но профессор Малфой никак не намекнул, что не хочет с ней разговаривать, и она поймала себя на том, что не понимает, почему ее это так волнует.

Без сомнения, между ними была химия, но были и намеки на что-то еще. Так почему же она завидует его шансу на счастье с кем-то, если есть ведьма, которую он выбрал для ухаживаний?

Гермионе хотелось только, чтобы он сам ей все рассказал.

Однажды вечером, через несколько дней после того, как она впервые услышала сплетни от студенток, Гермиона бродила по коридорам, когда ее неудержимо потянуло на воздух, и она обнаружила, что оказалась снаружи.

– Гермиона. – Подняв глаза и оторвавшись от своих мыслей, Гермиона улыбнулась, увидев идущего к ней Невилла. – Что тебя сюда привело?

– Просто решила подышать свежим воздухом, – кивнув, она скрестила руки на груди.

– А… – с понимающей улыбкой Невилл проследил за ее взглядом, устремленным на оранжевые всполохи надвигающегося заката. С Черного озера дул легкий ветерок. – Все дело в слухах, что ходят о профессоре Малфое.

Приподняв бровь, Гермиона покачала головой.

– Я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду.

– Все в порядке, Гермиона. – Его лицо расплылось в извиняющейся улыбке. – Вы оба хорошо все скрываете, но я знаю, между вами что-то есть. На самом деле, думаю, большинство профессоров знают. Кроме, как ни странно, Сибил.

Гермиона скривила губы в гримасе.

– Неужели это так очевидно?

Пожав плечами, Невилл кивнул.

– Он не сказал мне, для кого или что он собирается делать с цветами, если тебе интересно.

– Все в порядке, – выдохнула Гермиона, чувствуя, как напряжение покидает ее, даже когда произнесла это вслух, что-то шевельнулось у нее в животе. – Наверное, я должна была предвидеть, что это когда-нибудь закончится. Я просто хочу, чтобы он сам мне сказал.

– Моя догадка? – Невилл поднял брови, и Гермиона кивнула. – Наверное, ему неудобно, учитывая, что вы вместе работаете. Он не очень хорошо переносит конфронтацию. Кроме того, думаю, вы двое хорошо подходите друг другу, и он, вероятно, не хочет отказываться от вашей дружбы. – Его губы дрогнули, когда он бросил на нее косой взгляд. – Как думаешь, почему мне так хотелось уйти пораньше в тот вечер, в баре? Напряжение было ощутимым, Гермиона.

Уставившись на него, Гермиона почувствовала, как краска залила ее шею и щеки. Она вздохнула и пошла в ногу с Невиллом, направляясь к замку.

– Полагаю, я никогда не пыталась завести серьезные отношения во время преподавания, потому что это было похоже на некий вызов. Но если он кем-то заинтересован, я не стану мешать.

– Это самый настоящий вызов. – Во взгляде Невилла было что-то похожее на сочувствие, и не переживи они вдвоем так много, у Гермионы все внутри сжалось бы. – Мы с Луной вместе уже пять лет, и это определенно борьба. Но если оно того стоит, вы просто находите способы заставить это работать.

– Спасибо, Невилл, – сделав долгий выдох, она хлопнула его по руке. – Я очень ценю это.

– Все образуется, – сказал Невилл, ободряюще приподняв бровь. – Ты ведь Гермиона Грейнджер. Можешь заполучить любого парня, какого только захочешь.

– Да уж, – пробормотала она, не поднимая глаз.

Может, здесь пахло собственничеством, но Гермиона не могла отделаться от мысли, что тот, кого она хочет, больше не для нее.

***

Прошла неделя с тех пор, как Гермиона в последний раз навещала профессора Малфоя в его дортуаре, и хотя она все еще хотела покончить с этой ситуацией, чувствовала, что начинает отпускать его.

Очевидно, та, кого он встретил, была слишком важна, чтобы его еще интересовало их соглашение, и она не могла винить его – не тогда, когда ее участие могло поставить под угрозу потенциальное будущее.

Петляя по коридорам, Гермиона завернула за угол и споткнулась о кого-то, идущего навстречу. Едва удержавшись на ногах, она выпрямилась, испуганно заморгав.

Грубый смешок заставил ее резко вскинуть голову.

– Извините, профессор Грейнджер. Мне следовало быть внимательнее.

Краска залила щеки, Гермиона повернулась к профессору Малфою, широко раскрыв глаза.

– Все в порядке. Просто случайность.

– Точно. – Она смотрела, как улыбка сползла с его лица, и заерзала на месте, вмиг почувствовав себя неловко. Он прищурился. – Как поживаете?

– Прекрасно, – ее голос был необычно высоким. – Много дел, знаете ли.

Склонив голову, он сказал:

– Разумеется.

Выдавив из себя улыбку, которая, вероятно, больше походила на гримасу, она продолжила свой путь. Но Малфой остановил ее поспешное отступление, ухватив за запястье.

– Грейнджер… – Прочистив горло, он повторил уже громче: – Профессор Грейнджер. Нам надо поговорить.

Это была ужасная фраза, и звук, сорвавшийся с его губ, заставил сердце бешено забиться, намекая: возможно, здесь что-то большее, чем секс.

Собравшись с духом, она расправила плечи и пристально посмотрела на него. Вздернув подбородок, ответила:

– Похоже, так и есть.

Он выглядел смущенным. Запустив пальцы в волосы, он склонил голову набок.

– Я занят сегодня… завтра? После ужина?

Сквозь комок в горле ей удалось прошептать:

– Завтра подойдет.

Его пальцы все еще медлили, обвивая ее запястье, и когда она опустила взгляд на его руку, слезы обожгли глаза.

Боковым зрением она заметила, как он отрывисто кивнул. Он разжал пальцы, и, взмахнув полами мантии, исчез. Гермиона тяжело вздохнула.

***

К окончанию занятий на следующий день Гермиона до того разнервничалась, что возникло искушение вообще пропустить ужин и отправить сову с запиской о плохом самочувствии.

Но она не была ребенком и не считала это зрелым способом справиться с ситуацией. Если Малфой счастлив, она счастлива за него. Лишь ее вина в том, что не раскрыла своих намерений. Впрочем, она и не понимала их глубины, пока Драко не нашел другую.

Но это неважно. Она могла бы вести себя по-взрослому.

Ковыряясь в тарелке, Гермиона старалась не обращать внимания на гул в Большом зале, и отодвинула наполовину полную, прежде чем вернуться в свою комнату. Малфой еще какое-то время не появится в подземелье, и не было никакого смысла делать вид, что она его ждет.

Сбросив мантию, она вытянула шею в одну сторону и другую, чувствуя, как веки затрепетали от чего-то, похожего на разочарование.

Но, по крайней мере, они наконец-то прояснят ситуацию, и Гермиона сможет зажить своей жизнью. Может, даже рискнет встретиться с кем-нибудь – как предположил Невилл, если оно того стоит, можно приложить усилия, чтобы все сработало.

Она подозревала, что пройдет время, прежде чем ей захочется куда-нибудь выйти.

Покинув дортуар, она с самым храбрым видом направилась к подземельям.

С неубедительным смешком подумала о том, что вся эта эмоциональная чепуха закончилась разрывом с Драко Малфоем, и эта мысль заставила ее почувствовать себя лучше, хотя и ненамного.

Дверь в его класс была не заперта. Гермиона вошла и, обнаружив, что помещение пустует, закрыла за собой дверь. Пересекая комнату по направлению к его кабинету, она слышала эхо своих шагов по каменному полу и бессознательно облегчила поступь.

Постучав в дверь, чувствуя, что это чужое место, и она не может просто войти, как могла бы сделать однажды, она споткнулась. Дверь открылась, прежде чем она смогла до нее дотянуться.

Профессор Малфой вышел из-за двери, глядя куда-то за спину, и столкнулся с ней, сбив с ног. Раздраженно выругавшись, он подхватил Гермиону за талию прежде, чем та упала.

Широко раскрытые серые глаза встретились с ее глазами, когда его руки снова опустились. Усмехнувшись, он отвел взгляд.

– Нам нужно прекратить натыкаться друг на друга вот так.

У нее вырвался сдавленный смешок.

– Может, тебе стоит почаще смотреть, куда идешь?

– Ты совершенно права. – Он посерьезнел и провел рукой по затылку. – У меня было много забот.

Тихонько кивнув, Гермиона вернулась к реальности и вспомнила, зачем она здесь, и то же самое беспокойство, которое не покидало ее всю неделю, поселилось в груди тупой болью.

– Верно. И у меня.

– Чертовы студенты, – пробормотал он, качая головой. – Здесь ты не можешь ничего сделать или сказать, чтобы оно не вспыхнуло, как лесной пожар.

Скривив губы, Гермиона решила не озвучивать мысль о том, что не будь он таким скрытным…

– Ну и… – он раздраженно сунул руки в карманы брюк. – Очевидно, ты, как и я, уже кое-что слышала.

Сделав свою лучшую попытку проявить легкомыслие, Гермиона рассеянно махнула рукой, чуть не ударив при этом Малфоя.

– Точно. О твоей новой подружке. И… – собравшись с духом, она быстро вдохнула. Она могла бы проявить зрелость в этом вопросе. – И я хотела сказать, что рада за тебя. Если ты счастлив.

Малфой нахмурился, и на долю секунды она задумалась, не этого ли он от нее ждал. Нервно рассмеявшись, она продолжила, не в силах сдержать рвущиеся наружу слова:

– Конечно, я наслаждалась тем, что у нас было, и полагаю, до некоторой степени, ты знаешь… – Выдохнув, она сжала губы. – Я хочу сказать, что понимаю.

– Ты понимаешь, – пробормотал он, прищурившись. – Моя… новая подружка?

– Ну да, – заставив себя кивнуть, она уперла в бока руки, которые начали слегка дрожать во время приступа словесного поноса.

– Я слышал что-то о неком старомодном брачном контракте, – признался он, проводя рукой по волосам, – и нескольких кровавых обрядах.

Поморщившись, Гермиона выдохнула:

– Я тоже это слышала. И о цветах, и о драгоценностях. И правда, как я уже сказала, рада за тебя.

Малфой скривился.

– Драгоценности? Что, во имя Мерлина… – замолчав, он покачал головой. – Послушай, Грейнджер, мне показалось, ты вела себя странно, потому что узнала о брачном контракте. И я не знал, как об этом заговорить.

Моргнув несколько раз, Гермиона сложила руки вместе и покачалась на носках.

– Ну, отчасти да. Но я предположила, что брачный контракт был связан с мотивировкой твоей новой подружки.

Раздраженно вздохнув, он спросил:

– Почему ты все время это повторяешь?

Гермиона застыла, настороженно прищурившись.

– Потому что я это слышала? – Едва эти слова слетели с ее губ, она поняла, как мало в них смысла.

– Мерлин, – пробормотал Малфой сквозь стиснутые зубы, – ты совсем как студенты. – Долго, размеренно вздохнув, он добавил: – Я пригласил тебя сюда, чтобы рассказать о контракте. Но, похоже, здесь замешано и кое-что другое.

Скрестив руки на груди, Гермиона возразила:

– Нет, подожди. Невилл специально сказал мне, что история с цветами – это правда.

Малфой вздохнул и закрыл лицо ладонями. Когда он снова посмотрел на нее, его взгляд стал жестким.

– Эта часть – правда. Но они были не для какой-то новой подружки.

– Я в замешательстве. Кому же ты их тогда подарил?

Когда он махнул рукой себе за спину, Гермиона проследила за его взглядом до стола, на котором в наполненной водой вазе стоял букет – очевидно, в каком-то заклинании стазиса, так как цветы все еще выглядели свежими. Его брови дрогнули.

– Никому.

Еще более сбитая с толку, чем в начале, она вошла в кабинет, осознав, что все это время они стояли в дверях.

В наступившей напряженной тишине он последовал за ней и закрыл дверь. Когда снова заговорил, его голос звучал мягче.

– Я же сказал, я пытался набраться храбрости. Я думал, что слух о контракте напугал тебя.

Дрожь беспокойства пробежала по ее спине, даже когда его слова не совсем обретали смысл.

– Тогда расскажи мне о контракте.

– Это правда. – Снова почесав затылок, что, как она поняла, говорило о беспокойстве, он продолжил: – В родословной Малфоев есть договорное заклинание, которое гласит, что каждый наследник Малфоев должен жениться к своему тридцатилетию, и нареченная должна быть не менее чем на девяносто процентов чистокровной.

Гермиона вдруг обрадовалась, что не стала вдаваться в подробности, потому что почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

Не поднимая взгляда, он добавил:

– И, как ты знаешь, этим летом мне исполнится двадцать девять.

– Да.

Ее голос звучал мягко и хрипло, и она боролась с инстинктивным желанием развернуться и убежать.

Но вот он снова смотрит ей в глаза, засунув руки в карманы брюк.

– Три месяца назад мне удалось найти способ обойти его.

Изучая его пристальный взгляд, она нахмурилась.

– Но зачем?

– Затем, – это слово он проглотил сквозь зубы, будто оно причиняло ему боль. – Я обнаружил, что меня интересует та, кто не совсем соответствует требованиям.

У Гермионы перехватило дыхание, когда она пристально посмотрела на него: она не могла понять, что он говорит, и обнаружила, что у нее нет слов. Он склонил голову, нахмурился. Его голос был нежным и отрывистым, когда он уточнил: – Если ты не в курсе, я имею в виду тебя.

Боком подойдя к своему столу, он поднял великолепную цветочную композицию в вазе и помахал ею в направлении Гермионы.

Обретя дар речи, она позволила намеку на улыбку заиграть на губах, опровергая то, как сердце колотилось о ребра.

– Все это очень романтично.

– Хорошо, ладно, – он облизал губы. – Что тут скажешь. Не могу утверждать, что я в этом хорош.

– Очевидно, я тоже, – она взяла вазу и поднесла букет к носу, делая глубокий вдох, и снова подняла на него глаза. – Они прелестны.

– Пожалуйста, – вздохнул он, проводя рукой по волосам, – скажи что-нибудь.

Поставив вазу обратно на стол, Гермиона шагнула ближе к Малфою, проглатывая нервный комок.

– Могу сказать… – начала она, останавливаясь перед ним. – Когда услышала, что у тебя появилась новая девушка, поняла, что действительно расстроена. Я почувствовала боль… горечь предательства. Но я знала, что не должна так думать, ведь у меня нет никаких прав на тебя.

– Именно поэтому я и подумал, что ты испугалась, – признался он. – И я не хотел потерять то, что у нас было, даже если это все, чего ты от меня хотела.

– Три месяца, – задумчиво произнесла она, пристально глядя на него. – Почему ты мне не сказал?

– Грейнджер, – он недоверчиво хмыкнул. – Мне понадобилось три месяца, чтобы освободиться от заклинания. Но технически, прежде чем я все испортил, сегодня ровно год с той первой ночи – и уже долгое время дело не только в сексе. Вот почему я подарил тебе эти цветы.

Глаза защипало от слез, когда она снова посмотрела на букет и изумленно уставилась на Драко. Это был самый добрый поступок, который для нее совершали.

– Они идеальны, – прошептала она.

Его рука скользнула по ее талии, пальцы сжались на бедре, когда он притянул ее ближе.

– Как думаешь, Грейнджер, мы дадим происходящему между нами реальный шанс?

Кивнув, она слабо хмыкнула с облегчением.

– Да. Мы так и делаем.

С усмешкой он склонился, и его губы коснулись ее губ в коротком поцелуе. Подняв руку к его груди, Гермиона откинулась назад.

– Погоди-ка, а что там насчет драгоценностей?

Закатив глаза, он скривился.

– У меня умер дальний родственник. Он оставил мне пару фамильных запонок. – Услышав ее удивленный смех, он пробормотал: – Ох уж эти студенты.

Адреналин бежал по венам, Гермиона потрогала лацкан его воротника, переместилась к галстуку и обвила его вокруг руки.

– Они ужасны, правда? – выдохнула она, прежде чем притянуть его для поцелуя.

Вопреки его мягким словам за несколько мгновений до этого, поцелуи были жесткими, настойчивыми, когда его руки скользнули вверх по ее спине, притягивая ближе. Внизу живота тянуло от накатившего желания, когда он запустил руку в ее кудри, потянув ее голову в сторону, прикусывая подбородок.

Лениво играя пальцами с узлом его галстука, Гермиона застонала, наслаждаясь его быстро нарастающим возбуждением, и отпустила руку, чтобы расстегнуть пряжку ремня.

Отстранившись, заметила, как тяжело вздымается его грудь, глаза потемнели, а на губах появилась ухмылка.

– Как бы сильно я ни хотел взять тебя на своем столе, – задумчиво произнес он, снова касаясь губами ее губ, вызывая спазм желания внизу живота, – это не входит в мои планы на сегодняшний вечер.

Они встретились взглядами, и было что-то в его глазах, что задело сердце, распространяя тепло, когда она взяла его руку, и его пальцы скользнули между ее. Притянув Гермиону ближе, он провел ее через дверь позади рабочего стола, которая являлась черным ходом в его личные покои.

Отпустив ее руку, Малфой снял галстук и пристально посмотрел на нее, сосредоточенно изучая. веки были прикрыты, а губы кривились в дразнящей ухмылке, когда он выдохнул:

– Раздевайся, – поколебавшись, он высунул язык, облизывая губы, и Гермиона почувствовала, как румянец заливает щеки. – До трусов. Пожалуйста.

Чаще всего он брал на себя ответственность за них двоих, и редко кто из них раздевался полностью. Еще меньше было вероятности, что они действительно доберутся до постели. Немного нервничая, Гермиона расстегнула пуговицы на оксфордской рубашке, остро ощущая скользящий по ней горячий взгляд, когда стряхнула одежду и отбросила на пол.

Просунув пальцы под пояс юбки, она спустила ее вниз по бедрам, проведя пальцами по ногам в чулках.

Он сморщил нос, а губы приоткрылись, когда он снова высунул язык. – Можешь не снимать чулки.

Ее взгляд упал на выпуклость на его брюках, когда он медленно вытащил ремень из петель, и Гермиона прикусила нижнюю губу, чувствуя, как между ними нарастает напряжение.

Наконец она протянула руку назад, расстегивая лифчик и с нервным трепетом уронила его на пол, чувствуя себя необычайно обнаженной.

Он пробормотал:

– Ложись.

Ее пронзило пульсирующее возбуждение, горячее и наполняющее жаждой саму ее сердцевину, и Гермиона устроилась на мягкой постели, не заинтересованная отказать ему в чем-либо в данный момент.

Одной рукой Драко скользнул по линии пуговиц на рубашке, сбросил ее на пол, прежде чем брюки присоединились к куче одежды, оставив его в одних лишь боксерах, за которыми виднелся возбужденный член.

Взобравшись на Гермиону, он нашел ее губы, мягкие и соблазнительные, и поцеловал – прямо противоположно тому, как делал это в своем кабинете. Пока Малфой прокладывал дорожку от ее губ к шее, его руки нежно касались ее обнаженной груди, в которой пульсировало сердце, заставляя задыхаться.

Она выгнула спину дугой, когда он прикусил мочку ее уха, и почувствовала его ухмылку.

Пощипывая пальцами один сосок, он ртом нашел другой, продолжил путь вниз, языком и губами томно скользнул под край ее трусиков, и Гермиона со стоном раскрыла губы.

Спустив кружево вниз, он нежно поцеловал внутреннюю сторону бедра, и из ее горла вырвался стон, ноги напряглись, пальцы сжались в предвкушении.

С первым движением его языка, она с криком откинула голову назад, и он, пальцами скользнув в ее жар, втянул губами клитор. Грудь тяжело вздымалась, неразборчивые слова срывались с ее губ, когда он опустошал ее, и вскоре пальцы на ногах поджались, рука вцепилась Малфою в волосы, и ее настиг оргазм.

Пока она все еще купалась в удовольствии от его прикосновений, Драко поднялся вверх по ее животу, стягивая боксеры и откидывая их в сторону. Когда Гермиона протянула к нему руку, он остановил ее за предплечье, переместившись так, чтобы поцеловать ее, сладко и неспешно проникая в ее рот языком.

Малфою всегда нравилось ощущать ее вкус на своем языке, и она застонала, когда почувствовала, насколько он возбужден.

Резко вдохнув, она прошептала ему в губы:

– Да, – и он быстрым движением погрузился в нее, зарычав у ее щеки.

Он медленно отвел бедра назад и снова толкнулся вперед. Установив неспешный, мучительный темп, он снова неуклонно подталкивал ее к грани. Гермиона обхватила его ногами и почувствовала, как эмоции побежали по венам, и влага появилась в уголках глаз от его осторожного, почти благоговейного обращения.

Ногтями скользнула вниз по его спине, выгибаясь навстречу. Никогда прежде она не ощущала между ними подобной связи, как в этот момент.

– Моя, – прошептал Драко, уткнувшись лицом в ее волосы и обнимая. И снова он выдохнул: – Ты моя.

Прижавшись к нему и ущипнув за зад, она согласилась:

– Твоя.

Это было то, чего она всегда хотела, но никогда не понимала, – в чем нуждалась – пока не решила, что шанс упущен. Его – их вместе.

Именно с этой мыслью она снова упала за край, крепко сжимаясь вокруг него внутренними мышцами и с тихим восторгом выдыхая его имя. Мгновение спустя он со стоном последовал за ней, входя в нее и замирая, прижимаясь к ее щеке влажным виском.

Подняв голову, он встретился с ее взглядом, выискивающим что-то в его глазах, когда он отвел влажные локоны от ее лица. Он прижался к ее губам в поцелуе, снова заставляя сердце радостно биться.

Улыбнувшись, он задумчиво произнес:

– Ты назвала меня Драко.

В его взгляде таилось обещание – обещание большего и, когда-нибудь, вечного – и Гермиона моргнула, глядя на него с грустной улыбкой.

– Драко.

Его улыбка стала шире, и он резко склонился, кусая ее за ухо. Нервный импульс пронзил насквозь. Драко устроился рядом, и Гермиона повернулась к нему лицом.

– Я тут подумала, – выдохнула она, проводя линию по его животу, – может, я останусь здесь на ночь.

– Черт, ты точно останешься здесь на ночь, – приобняв ее за бедра и притянув ближе, он снова поцеловал ее. – Если я добьюсь своего, ты останешься со мной на каждую ночь.

Улыбнувшись, Гермиона запустила пальцы в его волосы, ее охватил восторг.

Ей почти показалось, что она услышала слова, которых он не произнес, оставленные отраженной тенью его голоса. Возможно, он не был готов ни в чем признаться или не был полностью уверен в этом. И она тоже их не произнесла, хотя чувствовала нечто похожее в биении своего сердца.

Это будет признание для следующего дня, сейчас же Драко был всем, чего она искала.