Текст книги "Glimpse of Us (СИ)"

Автор книги: hxereen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Лора хлопнула дверью машины, включила сигнализацию и направилась к усыпанному окурками крыльцу, однако подниматься и заходить внутрь не стала. Достав из сумки сигарету, она зажала ее зубами и пару раз щелкнула зажигалкой, но палец предательски соскальзывал с кнопки, на что Лора в раздражении простонала. Когда пламя наконец коснулось конца сигареты, Лора жадно затянулась и прикрыла глаза. Вместе с никотином ее посетило кратковременное успокоение.

Говорят, общее горе объединяет людей. Если это правда, то почему Лора чувствовала себя такой одинокой? Столько дней прошло, а она все еще видела себя белкой, застрявшей в проклятом колесе, которое все крутится и крутится без остановки, не позволяя выйти.

Лора выкурила сигарету до неприличного быстро. Бросив окурок под ноги, она придавила его подошвой и заострила внимание на асфальте: сухой. Здесь, в отличие от Норт-Килла, дождя не было. Там она едва не промокла до нитки.

Нехотя проведя пальцами по металлическим перилам, Лора все же поднялась по ступеням и вошла в подъезд, а оттуда – в небольшую квартиру чуть ли не метр на метр: единственный не вконец убитый вариант, на аренду которого Максу хватало его скромной зарплаты.

Лора открыла дверь и шагнула внутрь. В прихожей свет уже горел, отчего она поморщилась и спрятала глаза за ладонью.

– Ну наконец-то!.. – Макс обогнул барную стойку и бросился к Лоре; на его лице читалось волнения. – Я тебе пишу-звоню, а ты не отвечаешь. Куда пропала?

Он хотел помочь Лоре снять куртку, но та жестом остановила его и разделась сама, после чего достала из кармана осознанно выключенный телефон и устало ответила:

– Батарейка сдохла, – пройдя вслед за Максом на кухню, она добавила: – Сегодня среда. Забыл, что это за день?

Макс вскинул глаза к потолку и спустя несколько секунд раздумий протянул:

– А-а, точняк. Психотерапевт.

– Верно, – кивнула Лора и подумала о том, что к своему психотерапевту она, вообще-то, уже больше месяца не ездила, но Максу об этом знать совсем не обязательно.

– Ну и, как прошло? – к всеобщему удивлению Макс, разговаривая на такие, казалось бы, безрадостные темы, выглядел до безрассудства довольным. Должно быть, одному ему терапия пошла на пользу, чего не скажешь о Лоре.

Лора вымученно вздохнула.

– Да никак… Все про сны разговариваем. С тем же успехом я могла бы просто читать онлайн-сонники и гороскопы – от них и то больше пользы.

Ни с кем про сны Лора, естественно, не разговаривала, но это вовсе не значило, что снов у нее не было, тем более кошмаров, от которых она мучилась почти каждую ночь, просыпаясь в холодном поту и боясь заснуть обратно.

– Знаешь, а мне помогает, – серьезно ответил Макс и уже открыл рот, чтобы продолжить и в очередной раз поведать Лоре о всех прелестях метода «свободных ассоциаций», но Лора его опередила:

– Я устала. Давай не будем об этом.

– Как скажешь.

От Макса пахло по́том, маслом и бензином с заправки. Он включил свет на кухне, и по полу расползлись вытянутые тени…

***

Лора сидела на неудобном скрипучем стуле и трясла одной ногой, будучи не в силах справиться с нараставшим волнением. Она пробовала и фокусироваться на своем дыхании, и перечислять расставленные вокруг нее предметы (и пусть из предметов это были лишь пара столов и стульев), и анализировать проявление того, что чувствует, в соматических реакциях – словом, повторяла все уловки, с которыми ее познакомила психотерапевт, – но лучше ей не становилось. Лора даже заткнула уши наушниками и включила юмористическое радио, чтобы отвлечься, но и это не помогло. Когда она почувствовала, что кусает губу до крови, тяжелая дверь в конце комнаты отворилась.

Охранник завел в комнату мужчину, и первым Лора увидела его тень. Длинная и, казалось, такая же уставшая. Вытащив наушники и наспех скрутив их в клубок, Лора заерзала на стуле и подняла глаза: Трэвиса Хекэтта подвели к ее столу и пристегнули наручниками к поручню на столешнице. Трэвис сел и откинулся на спинку стула, склонив голову чуть набок.

***

Старая микроволновка вымученно щелкнула, и Макс достал оттуда две картонные коробки для лапши. Любимый вок Лоры и Макса – пожалуй, единственное, что их до сих пор объединяло, помимо общих воспоминаний о последнем лете.

– Ну и ну, – Лора хмыкнула. – И что же мы празднуем?

Она пододвинула к себе одну из коробок и раскрыла ее: изнутри повалили пар и аромат приготовленной по ее любимому фаст-фудному рецепту курицы. На короткое мгновение Лора даже позабыла о событиях этого дня.

– Ты знаешь, что недавно я заново проходил тест на профориентацию… – начал Макс осторожно, как будто не был уверен, стоит ему это говорить или нет. – В общем, я, кажется, понял, чем хочу заниматься, но пока не могу тебе сказать – вдруг не сбудется, – так что я решил пересдать экзамены и перепоступить в колледж. Закончим с разницей в год. А может, и нет, кто знает, – протараторил он, ковыряя палочками горячую лапшу в ожидании реакции Лоры.

Лора… Ничего не почувствовала. Ни одна мышца не дрогнула на ее лице – разве что на моменте, когда Макс не захотел говорить ей о своем выборе. Но Лора привыкла. Ложь давно стала новой правдой в их отношениях, и началось все с постыдной тайны Макса о том, что он не поступил.

– Это здорово, – выдавила из себя Лора и натянула фальшивую улыбку. Макс посмотрел ей в глаза, и в его взгляде Лора увидела нечто странное.

Секундный, но такой яркий проблеск, что дрожь прошла по телу.

***

Трэвис подождал, пока охранник отойдет от них на приличное расстояние, и взглянул на Лору: та таращилась на него, приоткрыв губы и часто дыша, будто не веря, что они снова встретились.

Так оно и было: Лора правда не верила, что оказалась здесь, в тюрьме Норт-Килла, что смогла пройти КПП и что не оставила свой завтрак в раковине по пути от волнения. Она стиснула пальцами край пальто под столом и растворилась в черноте глаз напротив. Такие же черные. Все так же полны боли и страданий. Все так же хочется увидеть в них хотя бы намек на облегчение, но безрезультатно. И только темная полицейская форма сменилась на оранжевую тюремную робу.

– Как тебя впустили? – спросил Трэвис спустя полминуты молчаливого изучения девушки на противоположном стуле: те же голубые глаза, те же пшеничные волосы – ранее – длиной до плеч, теперь же – стриженные под каре и выглядывавшие из-за ушей, – та же родинка под левым глазом.

Неужели это его мисс Кирни?

Трэвис поймал себя на мысли, что не хочет судить о ней в контексте «нравится-не нравится», но почему-то сделал это и отметил, что новая прическа шла ей больше. Отражала ее характер.

Лора поначалу не отвечала и сидела завороженно, но спустя какое-то время все же очнулась и даже допустила появление глупой полуулыбки на своем лице.

– А, это… – начала она смущенно, точно сама не верила в правдивость слов, которые собиралась сказать. – Я им наплела, что пишу книгу. Ну, о тех событиях в лагере. И что хочу встретиться с тобой ради материала для следующей главы. И так как мое имя все равно фигурирует в деле…

– Ясно, – Трэвис хотел убрать руки со стола и принять закрытую позу, так как неожиданно для себя испытал потребность в обороне, но наручники отрезвили его своим противным лязгом. Забавно. Теперь он сидел в наручниках, а она на это смотрела.

Лора замолчала и в неловкости огляделась. Дождь барабанил по высоким пыльным окнам с угнетающе-серыми рамами. В комнате для свиданий в тюрьме Норт-Килла воняло металлом, сыростью, а воздух был чересчур влажным, застревал в носоглотке и неприятной тяжестью оседал в легких. Лампочка не горела, и все окутала холодная тьма. И только черные глаза Трэвиса, к удивлению Лоры, горели ярко.

– Как ты тут?.. – Лора помялась, и со стороны никто бы и ни за что не поверил, что именно она добилась того, чтобы Трэвис Хекэтт, человек, которому она сейчас так открыто сопереживала, оказался за решеткой. И что именно она буквально истребила всю его семью, оставив ни с чем. – Это, должно быть, очень непросто.

Трэвис поджал тонкие губы, но не от обиды. Скорее, от нелепости сказанного.

– Тебе-то откуда знать. Ты ведь на свободе.

Может, он и выглядел спокойным. Но это лишь внешне, ведь внутри него ревела и ни на день не стихала буря эмоций. И появление Лоры добавило этой буре новой разрушительной силы.

Лора отвела взгляд. Да, ее и остальных пострадавших в лагере «Хекэттс Куори» вожатых оправдали, но это вовсе не значило, что ей было легче. Раз она сорвалась с пар и ехала сюда несколько часов сквозь стену дождя, лишь бы очутиться на этом самом стуле. Хоть и поклялась, что вычеркнет городок Норт-Килл из своей памяти. Из памяти – может быть. Но не из сердца.

***

Лора отвернулась в нежелании смотреть Максу в глаза после того, как только что увидела в них Трэвиса. Она идиотка, раз продолжает думать о нем после всего, что он с ними сделал, но приказать себе не думать вовсе Лора не могла – а так хотела! – и потому замолчала, надеясь, что Макс не станет донимать ее расспросами. Только вот сам Макс, к ее огромному сожалению, на антидепрессантах стал до невозможности говорливым и принялся переносить свой опыт общения с терапевтом на все остальные сферы его жизни.

– Если тебе плохо, это значит, что вы двигаетесь в правильном направлении, – сказал он с умным видом, и Лоре захотелось закатить глаза.

За тот непродолжительный срок ее собственной терапии Лора обзавелась и собственным «мистером Х». Она прорабатывала момент похищения, двухмесячное заточение, суд и в конце всегда возвращалась к фигуре Трэвиса. Конечно, Лора не упоминала мистических тварей, но и без них каждая ее исповедь на сеансах была полна жути и глубоко зарытых травм, от которых волосы на затылке дыбом вставали.

Он два месяца держал их в полицейском участке. Он оставлял их в полной тишине сходить с ума, пока сам гонялся за оборотнями в глухом лесу. Он так грубо дергал ее за наручники, когда водил в душ. И все же он…

– Лора? – позвал ее Макс, щелкнув пальцами у самого носа.

Лора вздрогнула и растерянно заморгала.

– А? Да, да-да, – машинально согласилась. – Я просто… Не знаю, не люблю такое. Не люблю, когда во мне копаются.

– Похоже, сегодня вы говорили о чем-то важном, – Макс сощурился, остановив руку с китайскими палочками у самого рта. – Я давно не видел тебя… Такой. Можно сказать, никогда.

Лора раздраженно покачала головой.

– У меня был трудный день. Помимо всего этого у меня еще есть пары, и для хорошего рейтинга я должна высыпаться, а это невозможно, когда каждую ночь просыпаешься от очередного кошмара, – она подошла к холодильнику и резко дернула ручку. Достав бутылку «Бада», чисто из вежливости обратилась к Максу: – Будешь?

Макс пожал плечами.

– Таблетки.

– Точно, – кивнула Лора и взяла вместо пива банку «колы».

Принимая банку, Макс мельком коснулся пальцами пальцев Лоры, и от этого касания у нее по спине пробежал электрический ток.

***

– Зачем ты приехала? – Трэвис смотрел на Лору, не отрываясь. В памяти сразу всплыли воспоминания о том, как он часами просматривал записи с камер наблюдения в участке, наблюдая за ней. Как изучал ее походку и мимику, ее дыхание во сне и то, как она продолжала буянить, привлекая к себе его внимание.

– Ты так и не ответил на мой вопрос, – Лора осмелилась обратить на Трэвиса полный внутренней борьбы взгляд. – Почему ты не убил меня?

Трэвис в недовольстве цокнул языком. Лора неоднократно видела эту его реакцию и уже привыкла. Знала, что он любит сначала повыпендриваться, а потом говорит даже через «не хочу». Потому что ему тоже надо с кем-то делиться. Надо, чтобы кто-то его слышал и разделял эту ношу.

– Если ты не забыла, мой брат тоже там был, – напомнил Трэвис, хмурясь; на высоком лбу проявились новые морщины. – Я знал, что тот сосунок выстрелит, чтобы спасти себя, и проклятие… В общем, ты поняла. Вам просто повезло.

– Мы защищались, – тихо, но настойчиво ответила Лора, потными пальцами перебирая низ пальто. – Все это время.

– А я что, по-твоему, делал?! – Трэвис подался вперед, налегая локтями на поверхность стола, и Лора вжалась спиной в стул.

– Я могла разорвать тебя на части, – она старалась смотреть в его темные глаза все так же смело, как смотрела когда-то давно, в участке, но колени под столом все равно задрожали.

– Как страшно, – усмехнулся Трэвис и отпрянул назад. – Однако я тут, живой, и думаю о настоящем. Пока ты тратишь мое и свое время на то, что копаешься в прошлом.

– Ой, кто бы говорил, – Лора раздраженно отмахнулась. – После встречи с тобой моя жизнь превратилась в ад.

– Моя жизнь была адом задолго до твоего появления, – Трэвис сжал ладони в кулаки, и Лора часто задышала, но не от испуга.

Она со скрипом придвинулась ближе и положила ладони на стол. Брови нахмурились до отчетливой складки на переносице, и Лора шумно выдохнула через нос, ногтями впиваясь в угрюмый металл.

– Я… – голос дрогнул, и Лора сглотнула, будто заталкивая обратно едва не сорвавшиеся с губ слова.

«Скучала».

– …Ненавижу тебя… – она напряглась всем телом и опустила голову, пряча лицо за волосами. Почему ей одновременно хотелось обхватить шею Трэвиса руками и что есть сил сжать и переместить ладонь чуть выше, накрывая его пальцы своими? Почему приступ тошноты встал где-то в горле, как было всякий раз, когда она рассказывала о своем «мистере Х» специалисту? И почему память о той ночи, о той ужасной ночи, казалась ей теперь единственным, что осталось от них? От нее и Трэвиса, от тех жалких часов, когда они не грызлись между собой и были рядом.

Трэвис скользнул взглядом по ее дрожавшим плечам и остановился на кистях. Казалось, следы от наручников все еще опоясывали эти тонкие запястья и напоминали ему о том, что это он запер Лору в камере почти на все лето. И именно против него она послушно дала показания, когда ее допрашивали днем и ночью после трагедии в «Хэкеттс Куори». Двадцать лет колонии за похищение и удержание в заложниках двух людей – слишком по-божески после всего, что Трэвис в этой жизни сделал.

Но сделал он это не потому, что был конченым садистом и любил причинять другим боль. Он сделал это, чтобы спасти семью. С волками жить – по-волчьи выть. И хоть Лора и не была ему семьей, отчего-то ее тоже хотелось спасти.

Глаза Трэвиса медленно добрались до пальцев Лоры и обнаружили кольцо на безымянном пальце левой руки. Тонкое и дешевое на вид, оно все равно вызвало в Трэвисе странное чувство покинутости и острым гвоздем забилось прямо в грудь. Лора не заметила, что Трэвис уже несколько секунд прожигал взглядом золотое украшение, напомнившее ему об одном неприятном, но неоспоримом факте: пока он торчит тут, в тюрьме, и думает о ней, она живет полной жизнью и получает все то, что никогда не получал сам Трэвис.

Больше не его мисс Кирни.

– Так значит, у вас с ним все серьезно? – Трэвис не знал, с кем Лора обручилась, и знать не хотел, но никак не смог уберечь себя от этого вопроса. Само сорвалось с губ.

Лора посмотрела на кольцо и как будто сама только-только о нем вспомнила. Перед глазами пронесся тот скучный осенний вечер, когда они с Максом решили прибегнуть к «альтернативной медицине» и накурились травы, после чего Макс, растекшись лужицей на диване, сказал, что хочет всегда быть с ней. А наутро решил, что его «признание» должно стать полноценным предложением. Так Макс потратил часть своих сбережений для колледжа на самое дорогое (разумеется, субъективно) кольцо и всучил его Лоре. А та и не смогла оказать. Из жалости.

– Это… – протянула она и чуть не поморщилась от отвращения. – Мы, наверное, просто поняли, что не сможем быть с кем-либо еще, потому что… Черт, не каждый день говоришь людям о том, что тебя чуть не убила какая-то паранормальная хрень. Я так мечтала о колледже. О спокойной студенческой жизни. Но люди чувствуют, видят, что ты что-то скрываешь, и в итоге все тебя сторонятся. Я учусь на ветеринара, как и хотела, но какой в этом толк, если весь кампус знает меня как «ту самую психованную, которую два месяца держали в клетке, как собаку»?

Лора покрутила кольцо на пальце, чуть потянула его, точно пыталась снять, но оно застряло на костяшке фаланги и больно прищемило кожу.

Значит, это все-таки Макс.

Трэвис не знал, как реагировать на откровения Лоры. Для него ее «проблемы» звучали как детский лепет, но Лоре, в силу возраста, это, должно быть, было важно… Если бы все беды Трэвиса оканчивались лишь на том, что его травят в кампусе, он бы, наверное, был безгранично счастлив.

– Я учусь. Макс подрабатывает в забегаловке и балдеет от колес, которые ему прописывает мозгоправ. Я могла бы жить в общежитии, но в итоге остаюсь в крохотной квартире, которую он снимает… Я просто хотела жить правильно… Нормально, как и все.

– Очень трогательно, – саркастично подметил Трэвис. – Напиши это на обороте своей будущей «книги».

Лора всплеснула руками и откинулась на спинку стула. Ее взгляд уперся в невидимую точку на сером бетонном полу, и она замолчала.

Часы на стене ритмично тикали; Лоре показалось, что этот звук был чересчур громким – настолько, что у нее начало пульсировать в висках.

– Что со мной не так?.. – спросила она почти шепотом, все еще глядя в пустоту.

– Не знаю, – отрезал Трэвис.

– Знаешь.

– Я что, похож на телефон доверия?

– Ты втянул меня в это… – Лора взглянула на Трэвиса, и тот заметил в ее глазах слезы. Но Лора моргнула и смахнула их ресницами.

– Ты сама себя втянула, – Трэвис повысил голос, и охранник с подозрением на него покосился, – когда не поехала в мотель «Харбинджер».

– Да отвали ты уже со своим мотелем! – Лора хлопнула ладонью по столу и обратила на себя внимание всех надзирателей. Еще чуть-чуть – и их и без того короткое свидание оборвут на полуслове.

Трэвис устало вдохнул-выдохнул и покачал головой. С самой первой минуты инициатива Лоры навестить его выглядела поистине идиотской, и сейчас он тем более не понимал, куда это все идет. Они только ковыряют раны друг друга, в то время как все «нормальные» люди, которым Лора так завидовала, спокойно глотают транквилизаторы и делают вид, что ничего не было.

– Ты – адреналиновая наркоманка, – Трэвис прервал затянувшееся молчание. – Думаешь, я мало таких встречал, пока работал? Один раз побегала со стволом и думаешь, что теперь можешь все? Очнись: ты только гробишь свою жизнь и возвращаешься к тому, о чем я предпочел бы навсегда забыть.

Как иначе объяснить то, что Лора снова и снова возвращала себя к мыслям о той роковой ночи? Она не рассталась с Максом и заново травмировала себя каждый раз, когда смотрела на него, избегала встреч с психотерапевтом, чтобы зарыть свои проблемы поглубже и вконец в них увязнуть. Она даже пробила Трэвиса по базе заключенных и добилась свидания, лишь бы поднять всю эту грязь со дна и пережить те события снова, хотя бы косвенно. Лоре необходима была помощь, а она сидела тут, выпячивая свою безрассудную настойчивость. Но Трэвис, пусть он и не признавал это открыто и уж тем более не позволял себе чрезмерно поддаваться чувствам к ней, был рад, что именно эта часть ее характера осталась неизменной.

– Время, – скомандовал охранник, обозначив тем самым, что говорить им осталось не больше пяти минут.

Трэвис размял затекшие запястья и случайно задел ладонь Лоры. Это мимолетное касание обожгло его кожу и, кажется, даже оставило след в месте их контакта. Лора почувствовала то же самое.

– Я…

«Не хочу возвращаться к Максу».

«Не хочу выходить за него».

«Не хочу быть с ним».

– …Буду приезжать каждую неделю. На случай, если тебе захочется поговорить.

– Не захочется, – отчеканил Трэвис, но Лора не сдавалась.

– А я все равно буду. Хочешь ты того или нет, но теперь это и моя тайна тоже.

Трэвис не нашел, что ответить. Он продолжал смотреть в подсвеченные изнутри глаза Лоры, так и внушавшие: «Ты нужен мне. А я нужна тебе».

– Аккуратнее на дорогах, – сказал Трэвис напоследок перед тем, как его отстегнули от поручня. – Больше некому будет спасать тебя из леса.

***

Чисто механический секс, ранее десятиминутный, теперь же – растянутый до двадцати минут и более из-за приема Максом антидепрессантов, превратился в своеобразную рутину. «Чек-поинт» перед сном, ставший для Лоры почти обыденностью. Она безучастно смотрела в потолок и изображала минимальную заинтересованность лишь тогда, когда поплывший взгляд Макса находил ее в простынях, в остальное же время – мысленно отсчитывала минуты до конца.

Лора вытерла сперму с живота салфеткой и чуть отодвинулась в сторону, когда Макс, тяжело дыша, рухнул рядом на подушку. Она подтянула к себе одеяло и накрылась им по грудь, после чего отвернулась и уставилась тоскующим взглядом в окно. Лора никогда еще не чувствовала себя так мерзко. Неправильно.

В носу защипало от слез. Лора зажала рот одеялом и глубоко задышала в надежде сдержать порыв разрыдаться.

– Детка, – Макс осторожно положил ладонь на плечо Лоры. Совсем как Трэвис, когда обыскивал ее формальности ради. – Что-то случилось?..

И тогда Лора не выдержала: зажмурившись, она поджала колени к груди и заплакала – громко, почти в истерике, как, наверное, никогда не плакала за всю свою жизнь. Макс испуганно приподнялся на локтях и предпринял попытку успокоить Лору, но та оттолкнула его от себя и с головой зарылась в одеяло, выпуская наружу все то, что мучило ее эти полгода.

В это время Трэвис, лежа на койке в камере и прокручивая в голове недавний разговор, нервно кусал щеку изнутри и тщетно отгонял мысли о Лоре.

Вся его семья мертва, а сам он гниет в тюрьме и, наверное, смерть свою встретит здесь же, по соседству с настоящими убийцами, которые пошли на преступление осознанно. Трэвис же только хотел защитить всех, кого мог. Но в итоге защищать пришлось его, и делала это упертая студентка, готовая почему-то поставить крест на своем будущем ради одного жалкого копа из неприметного городка на карте, который нормальные люди будут объезжать за версту. Но только не она.

Покосившись на сидевшего в коридоре надзирателя, Трэвис все же решил его окликнуть:

– Эй, – поднявшись с койки, он подошел к прутьям вплотную. – Я хочу оформить заявку на посещение. Имя: Лора Кирни.