Текст книги "«Слёзы и Кровь» Эпизод I: Духовные и физические раны (СИ)"

Автор книги: Hoxworth

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Лидия, Балгруф и Айрилет всё это время стояли за спиной Охотницы с поникшими головами и смотрели с сожалением на происходящее. Вскоре, они удалились, дабы оставить соперниц, или уже подруг, наедине.

Проведя несколько минут в такой позе, Эйла, освободив себя от крепко вцепившейся в неё Сераны, присела перед ней на корточки на уровне её глаз, вытерла тыльной стороной ладони бегущую струйку слёз с мертвецко-бледного лица подруги и, положив ей руку на плечо, сказала:

– Тебе нужно отдохнуть, и это не обсуждается, пойдём.

Поднявшись на ноги, Эйла, взяв за руку Серану, потянула её за собой, и та с пустыми и стеклянными глазами, безо всякого сопротивления, поднялась и пошла вслед за ней. Приобняв Серану за талию правой рукой и идя рядом с ней, Эйла повела её в Йоррваскр – большой пиршественный зал Соратников, кем и являлась Охотница.

Внутри Йоррваскра царила полная тишина, хотя все Соратники находились в обеденном зале. Когда открылась дверь, народ сразу стал принюхиваться, чуя запах вампира, с которым явилась сюда Эйла. Все находящиеся там повернули свой взор в сторону главной двери и посмотрели на них с понимающими взглядами, не проронив ни слова. Охотница молча проводила вампира до лестницы и, спустившись, провела её по длинному коридору, остановившись у спальни Предвестника, где Эйла сказала:

– Вот твоя комната. Поживи тут. Сейчас я принесу тебе полотенце, тазик с горячей водой и новую, чистую и сухую одежду, пока твоя будет в стирке. Ну, я пошла, скоро вернусь. Если что понадобиться – только скажи.

Серана стояла у спальни еще минут пять, смотря в пустоту, в которой недавно растворилась Эйла за поворотом.

Оклемавшись, она зашла в комнату, легла на кровать лицом в подушку и, сильно обняв её обеими руками, заплакала. Вскоре, от усталости и внутреннего истощения, Серана уснула, если это можно назвать сном.

========== Часть 3. Второй шанс ==========

Комментарий к Часть 3. Второй шанс

Скоро будет проведена работа над ошибками вместе с гаммой.

*** (по центру) – действие происходит в тоже время, или параллельно с другой сюжетной веткой.

***

Тихо и безмятежно шёл лёгкий снег, невзначай покрывая молодую и зеленую траву. Небо было украшено миллиардами звёзд, а северное сияние, красиво переливаясь и играя различными красками, как бы делило небо на три части, каждая из которых имело свой цвет: оранжевый, синий и зелёный. В самом верху небесного купола виднелось, не то Солнце, не то другая звезда, вокруг которой облака выстроились в закольцованный, разноуровневый хоровод, не закрывая огромное светило. Где-то в дали за небольшим холмиком, виднелись очертания высокой и величественной постройки из камня. Сладкие и притягательные хоровые песнопения, восхваляющие былые подвиги различных героев, манили Довакина по вымощенной каменными плитами дороге, по обочинам которой разместились каменные статуи древних нордов, сопровождающие тех, кто здесь проходит.

– Совнгард… – вдохнув прохладный, но мягкий воздух, с облегчением произнёс Довакин.

Идя по уже знакомой дороге, окруженной высокими и молодыми горами по обе стороны, из-за холма начал появляться Зал доблести, стоящий на отдельной скале, окруженный огромной пропастью с водопадами, которые неслись в неосязаемую пустоту. Скала с домом Шора соединялась с остальной частью земли мостом, которым служил громадный китовый скелет. Небольшая полянка, расположившаяся у основания моста, сразу же напомнила Драконорождённому о битве с Алдуином, когда он оказался в Совнгарде впервые, то здесь, вместе с тремя героями-нордами: Феллдиром Старым, Хаконом Одноглазым и его сестрой Гормлейт Золотой Рукоятью, бились плечом к плечу против первенца Акатоша за дальнейшую судьбу Мира живых и мёртвых. Вход на мост по-прежнему охраняет исчезнувший Бог северян, сын и оруженосец Шора – Тсун, который всё так же оспаривает право на проход по мосту у любого приходящего к нему. Рост этого огромного воина составлял более двух метров, а за спиной красовалась гигантская двуручная секира. Его голый и мощный торс, сменялся огромной набедренной меховой броней, обшитой металлическими элементами и внушительной застежкой на ремне. Приближаясь к двухметровому великану с радостной ухмылкой на лице, Довакин уже предвкушал долгожданную встречу с Тсуном, зная, что ранее он уже доказал ему, что он достоин взойти на мост.

– А-а! – мягкий и звонкий голос огромного воина, радостно восклицая, разрезал сладкие, едва слышимые песнопения – Вновь мы встретили Героя драконьей крови, который, ведомый своей судьбой, одержал великую победу, над гнусным Пожирателем Мира, что питался душами достойно павших наших братьев и сестёр.

– Приветствую тебя, Тсун! – искренне улыбнувшись, поприветствовал его в ответ Дова – Скажи мне, друг, смогу ли я пройти по мосту, уже ранее доказав тебе свою доблесть и достоинство?

– Не тень ты, что обычно здесь проходят, но живая душа, что осмелилась вступить на земли мёртвых. Увы, но не сможешь ты вновь пройти по мосту, ибо час твой ещё не пробил.

– Разве я не погиб? – удивленно подняв брови, спросил Довакин.

– Ах нет, друг мой, силы твои ещё не иссякли до пустоты вечной. Сама Жизнь и Смерть ведут борьбу в тебе и только от тебя зависит, кто волен одержать победу.

– Но как мне помочь моему истерзанному телу, ведь мой дух и сознание здесь?

– Твой дух силён и могуч, Довакин, но вижу я в нём брешь – великая печаль, что ты сокрыл и запечатал в глубине своего сердца, ослабляет его.

– Однажды я был отвергнут женщиной, которую любил всем сердцем, и потерял всякую надежду после её отказа на моё признание. Она – мой верный спутник и напарник в моих путешествиях и подвигах по всему Скайриму. Я готов без промедления отдать свою жизнь взамен её, потому что слишком дорожу ей и,…до сих пор люблю её.

Нахмурил брови оруженосец и задал вопрос, подняв подбородок, как бы глядя с высока, посмотрев пронзительным взглядом на собеседника:

– Сколь же раз пытался ты сказать ей, что она тебе не безразлична?

– Единожды… – опуская виноватые глаза, ответил Довакин.

Грозный взгляд хранителя моста обрушился на Драконоборца и он молвил могучим голосом:

– Я – Тсун, исчезнувший Бог северян, оруженосец и сын самого Шора, покровитель преодоления несчастий…благословляю тебя – Победителя великого зла и дарую еще один шанс заслужить свое счастье, зажигая надежду в тебе!

В ту же секунду в груди Довакина дико застучало сердце, по всему телу пробежали приятные мурашки и появилось забытое ощущение лёгкости и притяжения к возлюбленной. Драконоборец, подняв голову с благодарными глазами и посмотрев в уже радующиеся глаза Тсуна, сказал ему:

– Благодарю тебя…Я чувствую телом и духом, что нам пришла пора расстаться.

– Да, пришла. – спокойным тоном ответил оруженосец – Но мы ждём тебя, Героя драконьей крови, здесь, в доме Шора, когда наконец окончишь ты свершать подвиги свои и, вновь перейдя этот мост, присоединишься к вечному пиру! – ободряюще прозвучало от великана и он, кивнув на прощанье, применил Ту’ум Возвращение в Нирн – Нах Дааль Вус! – задрожало небо и земля, сотряслись горы, пошатнулся величественный мост и отправил он Довакина в Мир живых во второй и в последний раз.

***

– Сколько дней ты сидишь рядом с ним? – спросила Даника.

– Не знаю…я потеряла счёт…все как один…Какое сегодня число? – ответила опустошённым голосом Серана, сжимая ладонь Довакина своими обеими руками.

– Уже Миддас 10-ое.

– Как Миддас может быть 10-е, ведь 10-ое это Морндас… – отрешённо и не вникая, поправила она жрицу.

– Серана, ты знаешь, какой месяц идёт?

– Нет…

– Месяц Вечерней звезды[1]. – Даника вздохнула – Иди отдохни, а я пока начну готовится к лечебному ритуалу.

Спустя минуту, Дочь Холодной Гавани ответила совершенно безэмоционально:

– Хорошо…

Она разжала свои ладони, медленно встала, посмотрела прощальным и истощенным взглядом на бессознательного лежавшего любимого и, чуть отойдя от лежанки, отчётливо услышала громкий и частый стук сердца. В храме была только Даника, она сама и Довакин. Недоумевая, Серана обернулась на жрицу, но поняв, что это слышится не от неё, опешила – весь месяц она ощущала еле живое постукивающее сердце практически умирающего друга, как вдруг, его сердце начало биться в дикой истерии, что, естественно, не было нормой для находящегося в коме человека. Серана быстро подскочила к лежанке, схватила за руку Довакина, и на удивленный взгляд Даники, почти с криком, полная радости и надежды, спросила:

– Слышишь?! Его сердце бьется в истерии!

– Дай-ка, проверю… – с явным непониманием и легким недоверием к словам девушки, ответила Даника, проверив его пульс у шеи – И в правду! Милостивая госпожа Кинарет! Я сейчас сбегаю за Йенссеном! – быстрыми шагами, почти перейдя на бег, жрица скрылась в дверях храма.

Одновременно и с тревогой, и с надеждой, она смотрела на его лицо, мысленно зовя его к себе. Внутри появилась вера на лучшее, а её холодным цветом губы, сильно сжались от напряжения. Покатилась слеза. Держа его за руку, ощущая жизнь своего любимого у себя в ладонях, она начала чувствовать и слышать, что от дикого и рвущегося ритма, его сердце стало немного успокаиваться и приходить в норму.

В непроглядной темноте закрытых глаз, начал просачиваться лучик лунного света и света рядом стоящей свечи. Потихоньку приоткрывая глаза, Довакин смог разглядеть в тускло освященном помещении два светящихся огненно-красным цветом глаза, присуще только одной девушке, которую он знал и всегда любил.

– Клянусь кровью… – забыв себя от радости, она поцеловала его в губы.

Взрыв всех красок и ощущений произошли в головах обоих: в нежном, но глубоком поцелуе, смешались её мертвецко-холодные и его огненно-горячие, наполненные самой Жизнью, губы. Настоящая, долго таящаяся и глубоко запрятанная любовь в сердцах обоих, выстроенная на взаимном доверии и крепкой дружбе, которая прошла испытание временем, наконец высвободилась на свободу через этот чувственный поцелуй. В этом волшебном моменте они выпали из реальности, даже не заметив, как рядом с ними уже собралась толпа охающих и ахающих от увиденного людей, среди которых мелькали очень знакомые лица.

Увидев такую картину, Векс, от струящейся радости, тут же повернулась и затянула в протяжный поцелуй, немного ошарашенного от такого быстрого и ловкого движения воровки, Бриньольфа. Эйла Охотница лишь сдержано улыбнулась, признавая своё поражение подруге в завоевании сердца Довакина. Лидия, Балгруф и Айрилет лишь радостно переглядывались между собой, понимая, что всё обошлось. Охи и ахи толпы разбавлял смех Бренуина, что был на удивление для всех, совсем трезвый и который всегда был уверен, что эти двое точно когда-нибудь станут парой.

– Я верил в этого парня. Я верил, что у них всё получится. – прижимая к себе свою старушку Фрейлию, улыбаясь, сказал Йорлунд Серая Грива.

Потихоньку возвращаясь в себя из поцелуйного экстаза, Серана сказала:

– Именно это я и хотела сказать тогда, на горе.

– Я знаю. – ответил Довакин мягким голосом.

– Я выплакала все глаза… – тихо сказала Серана с наступившими слезами на веках – Я думала, что больше никогда тебя не увижу… – произнеся это, она уткнулась в его лоб своим лбом, посмотрев прямо в его чёрные очи.

– Тш-ш-ш-шь… – он мягко погладил её по голове – Ну куда я от тебя денусь? Ты же моя вечная спутница… – мягким и бархатистым шёпотом, успокаивал он её – …Кто же ещё станет вытаскивать меня из разных передряг? – это предложение развеселило Довакина, но его резко весёлое лицо вдруг скорчилось от боли в левом боку.

Увидев это, Серана с хохотом задала тот риторический вопрос, который он задал ей месяц назад, как бы передразнивая его собственной же фразой:

– Что же ты без меня будешь делать?

– Ох-х… – почувствовал он колкую боль, но с пробивающимся смехом добавил – …А, ты награду за дракона то, получила? – уже чуть ли не смеясь, спросил её Довакин.

– Нет.

Услышав этот ответ от Сераны, они оба и во весь голос, рассмеялись.