Текст книги "История четвертая. Гермиона Грейнджер и Дружба народов (СИ)"

Автор книги: Hoshi_Murasaki

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Профессор Снейп обрушился на нас с противоядиями, совершенно серьезно пообещав кого-нибудь отравить перед Рождеством и проверить, как усвоены его уроки. А профессор Флитвик велел прочесть про манящие чары три толстенные книги из списка дополнительной литературы.

Хагрид со своими соплохвостами тоже замучил: вот уж большая радость наблюдать за этими страшилищами! Ну да ладно, всё прогулка на свежем воздухе, а если не подходить близко к загону, то и нормально…

И тут, наконец, свершилось…

–«Турнир Трёх Волшебников. Делегации из Шармбаттона и Дурмштранга прибывают в Хогвартс в ближайшую пятницу -30 октября в 6 часов вечера. Уроки в этот день закончатся на полчаса раньше», – прочитал Рон объявление в холле.

–Здорово! Последний урок – зельеварение! Снейп не успеет никого отравить! – ликовал Гарри.

Я на его не была бы так уверена…

–«После уроков всем ученикам отнести сумки с учебниками в спальни и собраться перед замком для встречи заморских гостей».

–Приезжают через неделю! Интересно, Седрик уже знает? Пойду скажу ему! – Эрни МакМиллан из Хаффлпаффа с загоревшимся взглядом растолкал учеников и устремился к лестнице.

–Причём здесь Седрик? – удивился Рон.

–Седрик Диггори наверняка будет участвовать в турнире, – пояснил Гарри.

–Этот придурок будет представлять Хогвартс? – хмыкнул Рон, выбираясь из толпы.

–Диггори не придурок, – ответила я. – Он тебе не нравится, потому что Гриффиндор продул в квиддич. А я слышала, он прекрасный ученик. К тому же староста факультета!

Ну, надо же было поддерживать легенду! Диггори в самом деле был отличным учеником и красивым парнем, я уже говорила, так отчего бы мне на него не заглядываться?

Сработало, как я и думала – парни до вечера меня подкалывали.

Объявление взбудоражило обитателей замка. Куда ни пойди, только и слышно: «Турнир Трёх Волшебников», «Турнир Трёх Волшебников»… Все как с ума посходили: кого допустят к конкурсу, какие виды волшебства войдут в состязания, отличаются ли от них хоть чем-нибудь заморские студенты?

Отличаются, да! Ходят на руках, едят человечину и колдуют ногами!

В общем, я так устала от этой суеты, что улизнула в подземелья.

–Пришли отсиживаться? – правильно понял меня Снейп. – Тогда не бездельничайте, проверьте контрольные первого курса, а то я убью кого-нибудь.

–Я?! – испугалась я. – Я… я не умею, и вообще, у меня почерк другой!

–Почерк я потом исправлю, а мою манеру вы знаете. И вообще, что значит – не умею? Заодно и научитесь…

Ну, это всяко было лучше, чем слушать о Турнире. А через некоторое время я поняла, почему Снейп обычно пребывает в столь скверном расположении духа.

–Грейнджер, вы что-то разошлись, – заметил профессор, увидев, как я смачно перечеркнула половину работы и поставила жирный ноль.

–Я совершенно объективна, сэр! – обиженно сказала я и сунула ему листок.

Он вчитался и согласился, что тут стоило бы поставить оценку с отрицательным знаком, но таких не существует, а жаль!

–Неужели и мы такими же были… – пробормотала я, отдав ему стопку работ.

–Такими же. Некоторые даже хуже, – ответил Снейп, просматривая контрольные. Некоторые были сплошь красными от моих пометок. – Грейнджер, послушайте, ну даже я иногда немного натягиваю оценку… Они перепишут, конечно, но мне ведь это придется во второй раз читать и искать десять отличий!

–В компьютерном текстовом редакторе есть функция сравнения версий, – сказала я, подумав. – Получится такое заклинанием сделать? Если да, то можно еще сравнивать разные работы и смотреть, кто у кого содрал. Куски из учебников – это понятно, они будут одинаковыми с разной степенью сокращения, а вот выводы…

–А поподробнее? – глаза у профессора загорелись, а я собралась с мыслями и описала, как это работает. Вернее, как именно составлена программа, я не знала, не разбиралась в этом, но принцип был в целом понятен.

–Это не так уж сложно реализовать, – сказал Снейп, дослушав. – Жаль, не удастся выявить, кто у кого списал, это у вас там… версии датируются.

–А если по степени высыхания чернил или еще чему-то в том же роде? Вряд ли списывают сперва на черновик, а потом переписывают набело, – подумав, предложила я, а он хлопнул себя по лбу и злорадно произнес:

–Вот сейчас и попробуем!

И достал пачку контрольных второго курса. Я поняла, что если кто-нибудь узнает о моих предложениях по рационализации работы, меня проклянут все ученики Хогвартса…

Пока профессор развлекался с заклинаниями, я доделывала свои задания.

–Раньше бы мне об этом узнать, сколько времени сэкономил бы, – довольно произнес наконец Снейп. Разложенные перед ним контрольные светились разными цветами, и я вытянула шею, чтобы лучше видеть. – Да подойдите, что вы кверху ногами смотрите!

Выдержки из учебников были выделены спокойным синим цветом, но там, где их было многовато (и содрано слово в слово), он делался ярче. Одинаковые выводы густо зеленели. Явно списанные работы светились красным. Ну и еще имелись какие-то пометки, мне не понятные.

–Это сомнительные моменты, – пояснил Снейп, когда я спросила, что означают мерцающие значки на полях. – По смыслу очень близко, но не слово в слово. Но тут уже можно разбираться индивидуально, в конце концов, к одному и тому же выводу люди могут прийти разными путями. А есть и талантливые компиляторы, которые способны скомбинировать работы нескольких человек… ну, для этого все-таки нужно приложить определенные усилия, да и в голове что-то задержится!

–А еще, – добавила я, подумав, – можно списать работу прошлого года. У старших братьев-сестер, например.

–Ну нет, – тут же ответил профессор, – хранить еще и архив копий за прошлые годы – это уже чересчур! Обойдутся. Так, Грейнджер, я вижу, вы хотите спросить, почему я, при моем выдающемся уме… не хихикайте! Почему я не додумался до этого раньше? Или, скажем, Флитвик, Мастер чар?

Я кивнула.

–Всё та же зашоренность, – сказал он. – Всё идет по накатанной, традиционно. Ведь, казалось бы, такая мелочь, лежащая на поверхности, а мы, взрослые волшебники, не видим ее в упор! А магглы видят.

–Потому что там постоянно всё меняется, – вздохнула я, возвращаясь на свой стул. – Буквально за год столько всего нового появляется! Те же компьютеры: десять лет назад это еще были такие громоздкие ящики, а теперь они достаточно компактные, и мощность постоянно возрастает, и мониторы давно уже цветные… И это точно еще не конец развития!

–Только не спрашивайте меня, почему я не слежу за маггловским прогрессом, – предостерег Снейп.

–Не успеваете?

–Именно. В школе… ну, сами видите, чем я занят. А лето – единственное время, когда я могу полноценно заняться своими исследованиями, так что какие уж там компьютеры с телефонами! Спасибо, от машин не шарахаюсь, дверей на фотоэлементах не пугаюсь и даже умею пользоваться кредиткой и ездить на метро, – неожиданно усмехнулся он, а я догадалась, что живет он не в волшебном квартале. – И даже однажды летал на самолете. Если честно, не лучшее из моих воспоминаний.

–Зачем? – поразилась я.

–Разрешение на аппарацию долго было получать, а на конференцию попасть хотелось, – пояснил он. – Маггловский паспорт достать легко, билет – тем более. Но коллеги об этом не знают! Самолет для них – исключительно ковер, а…

–А ковры-самолеты запрещены, – вспомнила я разговор на чемпионате. – И поди объясни, что это… хм… стальная птица!

Тут я представила показ какой-нибудь кинохроники в Большом зале и снова захихикала. Кстати, а это не так уж невероятно! Электричества, конечно, нет, но если раздобыть кинопроектор, в котором ручку надо крутить, то… Белый фон и свет не проблема! В крайнем случае можно показать слайды, но это не так эффектно, «волшебный фонарь» здесь наверняка известен.

Стоп, есть ведь еще колдокамеры, омнинокли – а это цветная движущаяся видеозапись, так почему нет кинотеатров? Публики мало? Или просто никто не додумался показывать именно маггловскую жизнь, иллюзиями-то тут никого не удивишь… А может, это запрещено?

–Грейнджер, что вы изобретаете? – спросил Снейп, прервав мои раздумья.

–Давно забытое старое, – вздохнула я и объяснила.

–Гм… – сказал он. – Вы это лучше близнецам Уизли расскажите, они будут в восторге. Может, займутся делом и откроют первый на Диагон-аллее синематограф?

–Пожалуй, вы правы, это может сработать, тем более, они продвинутые ребята, – согласилась я. – А это не запрещено?

–Не помню прямого запрета, – покачал головой Снейп, подумав, – но, думаю, он быстро появится.

–Значит, будет подпольный видеосалон, – вздохнула я и спросила: – Сэр, а вы другим преподавателям покажете это заклинание?

–С какой стати мне облегчать им жизнь? – предсказуемо ответил он. – А вот чем бы мне отдариться? Кстати, когда у вас день рождения?

–Был уже, в сентябре.

–Ну вот, начисто из головы вылетело… – профессор встал, пошарил на верхней полке и протянул мне книгу. – Добыл вам экземпляр, чтобы вы мой не утаскивали постоянно!

–Спасибо, сэр, – прошептала я, схватив «Тайны наитемнейших искусств».

–Только без экспериментов.

–Конечно!

–А еще я наслышан о вашем триумфе на уроке защиты, – добавил вдруг Снейп. – Грюм сказал, что Империо способны сопротивляться Поттер и вы. А потом неохотно добавил, что вашу защиту, в отличие от защиты Поттера, продавить не смог. Как это у вас вышло?

–Так же, как с дементорами, – ответила я. – Только… только мысленно, потому что руки-то не слушались. А он требовал изобразить кошку, и я поняла, что если подчинюсь и превращусь, будут неприятности…

И я пересказала, как умела, что ощущала и что делала, опустив незначительные детали.

–Ах вот почему из-за углов постоянно мяукают, когда Грюм идет по коридору! – сообразил Снейп. – И еще я частенько слышу «ну, допустим, мяу!». Теперь ясно, откуда это взялось. Однако, Грейнджер, повторюсь – это редкостное извращение, Патронус против Империо! Жаль, самому попробовать не удастся…

–Почему?

–Потому что для этого мне придется снять собственную защиту, а такого я себе позволить не могу.

–Постоянная бдительность? – повторила я слова Грюма, он вечно это твердил.

–Именно. А теперь идите, Грейнджер, и будьте поосторожнее с Грюмом. И спасибо за… как это? Инновацию. Я еще подумаю, как ее усовершенствовать…

Судя по выражению его лица, ничего хорошего ученикам эти усовершенствования не сулили.

========== Часть 5 ==========

И вот наступил долгожданный день. Войдя утром в Большой зал, студенты на миг замерли – ночью на стены вывесили огромные флаги всех факультетов: Гриффиндорский – красный с золотым львом, Рэйвенкло – бронзовый орёл на синем фоне, жёлтый с чёрным барсуком Хаффлпаффа и зелёное знамя с серебряной змеёй Слизерина. Позади профессорского стола развевалось невероятных размеров полотнище с гербом Хогвартса.

–Интересно, что войдёт в состязания? – вслух задумался Рон за завтраком, но тут же опять оживился: – Держу пари, мы всё равно победим, правда, Гарри? Нам к опасностям не привыкать.

–Не привыкать-то не привыкать. Но не перед судейской бригадой, – остудил брата Фред.

–А кто обычно судит? – спросил Гарри.

–Всегда директора школ-участниц, – подала я голос. – На Турнире тысяча семьсот девяносто второго года все трое получили увечья. Тогда участники ловили кокатриса, а он возьми и встань на дыбы.

Понятно, они этого не знали. И того, кто такой кокатрис – тоже, а это, между прочим, ближайший родственник их знакомого василиска: именно он выводится из высиженного петухом яйца, и взглядом не убивает, а только окаменяет.

–Об этом написано в «Истории Хогвартса»! – добавила я. – Правда, в ней не всё достоверно. Я бы её назвала «Пересмотренная история». Или ещё лучше: «Необъективная история Хогвартса. Избранные места. Многие приукрашены».

–Ты это про что? – не понял Рон.

–Про домовиков! – отчётливо и громко произнесла я. – Ни одного раза на протяжении тысячи страниц в «Истории» не сказано, что мы все участвуем в жестоком угнетении сотен домовиков!

Я все-таки заставила их купить значки и носить, но сагитировать остальных не удавалось. Правда, кое-кто откупился, но все равно не проникся жалким положением домовиков. Я прекрасно знала, что в Хогвартсе они чувствуют себя превосходно (когда-то ведь школа стала для них убежищем и единственным домом), другой судьбы не желают, а Добби, пошедшего против воли хозяина, осуждают – не даром разговаривала с несколькими. Но эта дурацкая организация была отменным прикрытием! Как только кто-нибудь начинал мне надоедать, я выхватывала коробку со значками, и… От меня спасались бегством.

Сегодня на занятиях никто толком не утруждался. Кроме как на зельеварении: отменить урок Снейп отказался, разве что закончить на полчаса пораньше, и вместо практического занятия закатил фронтальный опрос по всем темам, начиная с сентября. Судя по всему, проверочное заклинание он-таки усовершенствовал и мечтал испробовать его на нашем потоке.

После занятий деканы факультетов построили нас в колонны и вывели во двор.

Вечер был ясный и холодный. Сгущались сумерки. Бледная призрачная луна уже взошла над Запретным лесом.

–Скоро шесть, – взглянув на часы, Рон устремил взгляд на дорогу, ведущую к главным воротам. – На чём, по-твоему, они едут? На поезде?

–Сомневаюсь, – ответила я.

–А как тогда? На мётлах?

–Не думаю. Путь-то неблизкий.

–Может, портал? – терялся в догадках Рон. – А может, у них разрешается аппарировать до семнадцати лет?

–На территории Хогвартса аппарировать невозможно, сколько раз тебе говорить! – не выдержала я.

Было, мягко говоря, зябко. И чего ради стоило заканчивать уроки раньше? Чтобы стоять навытяжку и мерзнуть? Первокурсники уже начали шмыгать носами от холода, кстати…

К счастью, Дамблдор, стоящий с другими учителями в последнем ряду, в эту минуту воскликнул:

–Чует моё сердце – делегация Шармбаттона недалеко!

И впрямь, по небу со стороны Запретного леса мчалось нечто огромное. Льющийся из окон замка свет озарил приближающееся чудо – огромную синюю карету, которую тянула по воздуху дюжина гигантских крылатых золотых коней с развевающимися белыми гривами.

Лихо зайдя на посадку, карета приземлилась. Открылась дверца, украшенная гербом Шармбаттона, возница развернул ступеньки, и из кареты появилась чёрная лаковая туфля внушительного размера, а следом и ее обладательница… Роскошная дама (ростом точно не меньше Хагрида и соответствующих габаритов) подошла к нам под аплодисметны собравшихся.

–Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс! – воскликнул Дамблдор.

Ученики мадам дрожали от холода, и их отвели в замок.

Делалось все холоднее, а дурмштранговцы заставляли себя ждать. Наконец что-то загромыхало, захлюпало, и из возникшего в центре озера водоворота поднялись мачты, а следом и сам зловещего вида корабль.

Я порадовалась, что захватила омнинокль: когда еще увидишь подобное! А так можно даже родителям показать…

Вновь прибывшие были одеты по погоде – в шубы, а одним из них оказался… сам Виктор Крам. Как его не разобрали на сувениры по пути в замок, даже не знаю.

После пира и всевозможных речей директор наконец огласил правила Турнира.

–В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным состязанием, – сказал он. – Чемпион, набравший во всех турах самое большое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристрастный выборщик – Кубок огня.

Дамблдор вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Крышка медленно, со скрипом открылась. Дамблдор сунул внутрь руку и достал большой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ничего примечательного – не будь он до краёв наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Дамблдор закрыл крышку, осторожно поставил на неё Кубок, чтобы все хорошо его видели.

–Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать своё имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, – сказал он. – Кубок завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трёх Волшебников. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению -для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив своё имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя.

Конечно же, последнего, самого важного уточнения, никто и не услышал: все только и гадали, как обмануть Кубок… Ну, близнецы точно попытаются, со вздохом подумала я и отправилась спать.

*

Вышло, как я и предполагала – близнецы, Ли Джордан и еще двое все-таки выпили зелье старения, но тщетно. Зато зрелище было презабавное – они бородами обросли, да такими роскошными, Дамблдор бы позавидовал!

Вечерний пир все не кончался и не кончался, присутствующие извелись, но всему приходит конец.

–Кубок огня вот-вот примет решение, – начал Дамблдор. – Думаю, ему требуется ещё минута. Когда имена чемпионов станут известны, попрошу их подойти к столу и проследовать в комнату, примыкающую к залу, – он указал на дверь позади профессорского стола. – Там они получат инструкции к первому туру состязаний.

Он вынул волшебную палочку и широко ей взмахнул; тотчас все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах, погасли. Зал погрузился в полутьму. Кубок огня засиял ярче, искрящиеся синеватые языки пламени ослепительно били по глазам. Но взгляды всех всё равно прикованы к Кубку, кое-кто поглядывает на часы…

–Осталась одна секунда, – сказал Ли Джордан. Пламя вдруг налилось красным, взметнулся столп искр, и из Кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер.

Дамблдор, протянув руку, подхватил пергамент: участником от Дурмштранга становился Виктор Крам. От Шармбаттона – красивая белокурая девушка, Флёр Делакур, очень похожая на вейлу (у Рона от ее вида в буквальном смысле слюни текли), а от Хогвартса – Седрик Диггори, сам ошалевший от такой радости. Вот только, когда все удалились получать инструкции, Кубок снова плюнул огнем… и выдал имя Гарри Поттера.

–Это не я… – он растерянно уставился на нас. – Я не бросал свое имя…

Мы тоже ничего не понимали, а его вызвали вслед за всеми.

Отсутствовали они долго, все успели разойтись, только я вернулась, чтобы погреть уши. Приключился немаленький скандал: время от времени доносились громовые раскаты голоса мадам Максим, реплики Каркарова, директора Дурмштранга, шипение Снейпа, увещевания Дамблдора и МакГонаггал, скрипучий голос Грюма… Последний, кстати, выдвинул вполне резонную версию: тот, кто подбросил имя Гарри в Кубок, обладает большой силой, раз сумел обмануть артефакт такой мощи. И, вполне вероятно, желает гибели Гарри, потому что четверокурсник на Турнире – это… словом, ему грозит большая опасность.

Наконец все сошлись на том, что магический контракт есть магический контракт, придется исполнять, и разошлись.

Полночи в нашей гостиной праздновали выбор чемпиона, придурки, нет бы подумать о том, чем это грозит Гарри! Рон, балда, еще и обиделся на него…

Наутро, решив, что Гарри вряд ли захочет завтракать в Большом зале, где на него станут показывать пальцами, я притащила ему бутерброд и предложила пойти прогуляться.

Он согласился с радостью, и мы отправились к озеру. Гарри распирало от новостей, а поскольку я слышала всё или почти всё, то не усомнилась в его словах.

–Конечно, ты тут ни при чём, – сказала я, когда он закончил. – Видел бы ты себя со стороны, когда Дамблдор объявил: «Гарри Поттер»! Но кто, кто же это сделал? Грюм прав, Гарри. Ученикам не под силу обмануть Кубок и переступить линию Дамблдора…

–Ты видела Рона? – перебил Гарри.

–Да… во время завтрака, – неохотно ответила я.

–Всё ещё думает, что это моих рук дело?

–Гарри, неужели тебе не ясно? Он просто слегка завидует!

–Завидует, – с сомнением протянул Гарри. – Чему завидовать-то? Хочет выставить себя идиотом перед всей школой?

–Пойми, ты всегда в центре внимания… – он пытался возразить, но я перебила: – Знаю, ты не виноват. Слава тебя не прельщает. Но пойми и Рона. Дома старшие братья, все они в чём-то его превосходят. Ты, его лучший друг, – знаменитость, он всегда в тени, когда вас видят вместе. Рон смирился с этим, никогда даже не заикнётся. Но история с Кубком -это уж чересчур для него!

–Только этого не хватало! Передай ему, я с радостью с ним поменяюсь. Пусть узнает, каково это -куда ни пойдёшь, люди всюду таращатся на твой шрам…

–Не собираюсь я ничего передавать. Поговори с ним сам. Это единственный выход.

–А я не собираюсь бегать за ним, как нянька, учить уму-разуму! Может, он поверит, когда я сверну себе шею… Поймёт, какое это удовольствие -Турнир!

–Да, весёлого мало, – протянула я. – Знаешь, что надо сделать? Немедленно, как придём в замок?

–Дать Рону хорошего пинка.

–Написать Сириусу. Обо всём. Он просил всё сообщать ему, держать в курсе дела. Как видно, предвидел что-то подобное.

–Ничего не надо писать, Гарри оглянулся и продолжил: – Сириус сейчас же вернулся только потому, что у меня слегка заболел шрам. Напиши я ему о Турнире, он опять примчится!

–Но это его решение, – твердо сказала я. – Он всё равно об этом узнает.

–Как?

–Турнира не утаишь. Турнир Трёх Волшебников -знаменитое состязание. Ты тоже знаменитость. Удивлюсь, если в «Пророке» ещё не вышла статья «Гарри Поттер – чемпион Хогвартса». Ты значишься в половине книг о сам-знаешь-ком. Поверь, будет лучше, если Сириус всё узнает от тебя самого.

Ну почему надо растолковывать на пальцах такие очевидные вещи?!

–Ладно, напишу, – нехотя согласился он, и я поволокла его в совятню, пока он не передумал. Впрочем, тогда бы я сама написала Блэку.

*

Следующие недели были сплошным кошмаром. Рон с Гарри по-прежнему не разговаривали друг с другом, только со мной. Хаффлпафф ополчился на Гарри – они болели за Седрика, это неудивительно, Слизерин швыряло от насмешек к откровенной ненависти (против Диггори они не возражали), и даже Рэйвенкло считал, что Гарри получил право участия в Турнире обманом.

Наконец, накал страстей достиг предела: Малфой соорудил значки по типу моих, с оскорбительными надписями о Гарри, и они с ним, разумеется, поскандалили, а меня в процессе ссоры Малфой снова обозвал грязнокровкой. То, что меня это не задевает, Гарри так и не усвоил, поэтому взбеленился и схватился за волшебную палочку… Из Малфоя вышел бы отменный провокатор, вот что я могу сказать!

И они таки устроили дуэль, идиоты, заклинания срикошетили, а в итоге досталось Гойлу и мне…

Кстати, интересное заклинание, подумала я, ощущая, как передние резцы у меня начинают расти с ужасающей скоростью. Наверно, сперва я походила на бобра, потом зубы миновали губу, добрались до подбородка… Интересно, докуда дорастут?

Рон посмотрел на меня и ужаснулся.

–Отчего здесь такой шум? – раздался убийственно вкрадчивый голос.

У дверей кабинета появился Снейп. Слизеринцы начали наперебой объяснять, но он указал на Малфоя:

–Рассказывай ты, Драко.

–Поттер на меня напал, сэр.

–Мы напали друг на друга одновременно! – возразил Гарри.

–А его заклинание попало в Гойла. Видите?

Лицо у того походило на иллюстрацию из справочника по кожным болезням.

–Ступай в больничное крыло, – распорядился Снейп.

–Смотрите, что Малфой сделал с Гермионой, – воззвал к нему Рон.

Я пустила слезу и попыталась руками прикрыть растущие зубы, но они уже коснулись воротника мантии. Забавное ощущение! Кстати, колдовать так почти невозможно, не выговоришь заклинание… надо запомнить!

Снейп холодно взглянул на меня.

–Если и есть какие-то изменения, то весьма незначительные, – заключил он.

Я нарочито громко всхлипнула, повернулась на каблуках и побежала к лестнице, слыша вопли за спиной – это Гарри с Роном хором орали на Снейпа. Хорошо еще, тут такая акустика, что он вряд ли разобрал и половину ругательств. Но и того хватило: потом я узнала, что Гриффиндор потерял пятьдесят баллов… Опять мне отрабатывать!

Я же забежала в давно знакомый туалет Плаксы Миртл, чем вызвала у нее приступ бурного ликования, протерла зеркало и занялась своими зубами. Они у меня всегда были крупноваты, но родители наотрез отказывались портить здоровые зубы, а тут такой повод их уменьшить!

–По-моему, так я намного симпатичнее, что скажешь? – спросила я у Миртл, когда закончила.

–Не вижу особых различий, – честно ответила она. – Но это было так смешно! Даже лучше, чем хвост! А если вырастить клыки, можно изображать вампира, ха-ха-ха!

Она перекувырнулась от избытка чувств и нырнула в унитаз. А что, в ее словах был резон: взять так вот и загрызть кого-нибудь, а свалить на неизвестного монстра…

*

Гарри сказал мне, что чемпионов фотографировали для «Пророка», а еще у него брала интервью Рита Скитер. Я была о ней наслышана и предупредила, чтобы он не ждал от этого ничего хорошего – у нее было на редкость ядовитое перо, а вывернуть наизнанку она могла любую ситуацию. А уж чего ей мог наговорить Гарри и не только он!

Вскоре мы в этом убедились…

«В Хогвартсе Гарри встретил свою любовь, – говорилось в статье. – Его близкий друг Колин Криви говорит, что Гарри всюду появляется в обществе Гермионы Грейнджер, сногсшибательной красавицы-магглорожденной, которая, как и Гарри, одна из самых блестящих студентов школы».

–Что вы с собой сделали, Грейнджер? – мрачно спросил Снейп, когда я заглянула к нему как-то вечером.

–А что? – удивилась я.

–У вас была такая славная улыбка, а теперь… какой-то голливудский оскал, – припомнил он подходящее выражение, а я онемела. – Вы б еще волосы выпрямили, чтоб на вейлу походить.

Чтобы профессор! Сказал подобное! Точно, в Запретном лесу кто-то сдох…

Онемение, впрочем, не помешало мне вернуть всё, как было.

–Ну и как вам в статусе невесты Поттера? – поинтересовался он, не отрываясь от цветомузыки контрольных. Судя по замысловатым переливам, он применял какое-то сканирование работ на совпадения.

–Хоть вы не издевайтесь, – попросила я. – И так дразнятся. Поймать бы эту Скитер и ноги ей повыдергивать!

–Да, я бы тоже не отказался… – пробормотал профессор.

–Так может, я подержу, а вы займетесь, вы лучше умеете? – предложила я.

–Лучше наобо… тьфу, Грейнджер! Говорите, зачем пришли, или не отвлекайте.

–Да как-то за Гарри тревожно, – созналась я. – Его впрямь хотят убить?

–Его уже который год хотят убить, будто это новость какая-то…

–Угу. Еще и задергали со всех сторон, а он первого испытания боится до ужаса. Причем даже не погибнуть, а опозориться.

–Грейнджер, я не скажу вам, каким будет первое испытание, – правильно истолковал мой намек профессор. – Но могу предложить задание.

–Какое? – удивилась я.

–Почему бы вам не познакомиться поближе с Виктором Крамом?

–Зачем?!

–Грейнджер, вы же умная девушка, сообразите сами!

Я задумалась. Крам, Дурмштранг… Темные искусства, это само собой, только как о них заговорить, если у нас подобного не изучают? В плане защиты от них, разве что, а там… если языковой барьер не помешает, глядишь, удастся развить тему, и я узнаю что-нибудь любопытное! Но это явно не главная цель…

Гарри сказал, когда Каркаров увидел его шрам, то аж вздрогнул. Потом Грюм что-то такое говорил о Каркарове и замыслах темных сил, и Гарри упомянул – тот аж покраснел, будто принял это на свой счет. И, кстати, я видела, как за преподавательским столом Снейп разговаривает с директором Дурмштранга: складывалось впечатление, что они, даже если не приятельствуют, то давно и хорошо знакомы…

–Крам может знать что-то о планах Каркарова, о которых тот не скажет вам, – выдала я, – и если эти планы касаются Гарри, нужно это выяснить!

–Пять баллов Гриффиндору, – без тени иронии сказал Снейп и поднял на меня глаза. – Догадались?

–Вы с Каркаровым точно знакомы, – ответила я. – И Грюм его не жалует. Тут может что-то крыться…

–Каркаров служил Темному лорду, – просветил профессор, явно опустив слово «тоже», – но, когда его арестовали, сдал всех, кого только знал, в обмен на свободу. Вдобавок он иностранец, к чему лишние скандалы? Его и выпустили. Видите, теперь директорствует.

–Ясно, – сказала я. – Попробую. Крам постоянно сидит в библиотеке, я тоже, так что… Правда, он на контакт почти не идет, но я что-нибудь придумаю!

–Я в этом даже не сомневаюсь, – совершенно серьезно сказал Снейп. – Только без приворотных зелий, ясно? У него наверняка имеются амулеты против них, хотя бы сигнальные, и выйдет конфуз.

–Ну уж так топорно я точно действовать не стану! – обиделась я, а потом спохватилась: – Сэр, Блэк вернулся. Он где-то неподалеку.

–Вот только его в этом дурдоме и не хватает, – пробормотал профессор. – А хотя ладно, пусть будет. Может, пригодится. Только передайте, чтобы не совался, пока не попросят, а то от него вечно шума много, а толку мало.

–Передам, – кивнула я. – А еще… о, нет, вы не поверите!

–Ну что еще?

–Хагрид ухаживает за мадам Максим, – серьезно сказала я. – Вы бы видели его парадный костюм и прическу… А мадам вроде бы и не возражает.

Снейп закрыл лицо ладонями и посидел так молча.

–Иногда мне кажется, что я давно свихнулся, и меня держат в Бедламе, – сообщил он наконец. – Это все новости?

–Не совсем. Мы с Гарри были сегодня в Хогсмиде, там Скитер ошивалась, но добычу не заметила, – доложила я, – а вот Грюм, оказывается, отлично видит сквозь мантию-невидимку этим своим глазом.

–Это я знаю, – кивнул Снейп. – А он что там делал?

–Они с Хагридом выпивали. О чем говорили, я не слышала, далеко было и шумно. Потом Хагрид заметил меня и подошел поздороваться, ну и Грюм с ним… И еще, Хагрид позвал Гарри к себе в полночь, что-то показать. Я тоже сбегаю, просто на всякий случай.

–Не думаю, что Поттеру сейчас что-то угрожает, но… присмотрите, раз уж взялись, – кивнул он. – Только будьте осторожны.

–Ага… я пойду, сэр, уже время, – сказала я, взглянув на часы.

Ну… после этой прогулки я убедилась, что тайна первого испытания никакая уже не тайна, причем для всех участников: Хагрид галантно пригласил мадам Максим на прогулку, Гарри крался за ними по пятам, по кустам партизанил Каркаров, а Седрику Гарри сам потом сказал, что их ждут драконы…

А вот сеанс связи с Сириусом состоялся, и тот подтвердил мои выводы: Каркаров – Пожиратель смерти, а раскрыл его когда-то Грюм. И то, что Каркаров сдал своих в обмен на помилование, тоже оказалось правдой.

Вот так дела, подумала я, отсиживаясь под креслом, пока Гарри ругался с Роном, невовремя спустившимся из спальни… Ну что ж, взялась – помогай, так всегда говорит мне мама!