Текст книги "Черно-белый фактор (СИ)"

Автор книги: Himerus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Название: Черно-белый фактор

Автор: Himerus

Бета/гамма: Не бечено!/не гаммано

Пейринг: ГП/ДМ

Рейтинг:NC-17

Тип: слэш

Жанр: приключения/романс

Размер: макси

Статус: закончен

Дисклаймер: все, что не мое – не мое

Аннотация: Все ли делится только на черное и белое?

Предупреждение: АУ книги, ООС Драко и Гарри, а так же многих других персонажей.

И последнее предупреждение: Логики и обоснуя даже не ищите.

Размещение: спрашивайте, если хотите вдруг куда-то унести.

* * *

1 часть

Тихая ночь с 31 октября на 1 ноября, раскинувшаяся над сонной Прайвет-драйв – скучной улочкой скучного городка Литтл-Вингинг, впервые за много лет была нарушена странными событиями. Они отличались от обычных гуляний юношей, девушек и детей, выпрашивающих сладости, следуя обычаям Хэллоуина.

Во-первых, участники этих событий были уже давно взрослыми, во-вторых – их наверняка не интересовали конфеты, а в-третьих – появились они на Прайвет-драйв, когда даже самые энергичные «дьяволята» давно сопели в своих кроватях.

К дому номер 4 подошел высокий, длиннобородый старик, одетый в странное одеяние и высокий колпак. Его одежду можно было бы принять за обычный для Праздника Всех Святых маскарадный костюм, если бы не естественность, с которой старик носил свою мантию.

В руках почтенного старца был небольшой, продолговатый сверток. Странный человек нес свою ношу с осторожностью, как что-то хрупкое и дорогое для него.

Внезапно рядом появилась немолодая женщина, такая же высокая и худая, как и старик и в такой же странной одежде.

– Это правда, Альбус?

Женщина обратилась к старику по имени, доказывая, что они знакомы.

– Правда, Минерва. Волдеморт исчез, унеся, к сожалению, жизни Поттеров. Но Гарри… выжил.

Старик, которого женщина назвала Альбусом, осторожно откинул уголок тонкого одеяла, показывая своей собеседнице лицо годовалого ребенка, спящего под заклинанием. Под черными волосками, упавшими на его лоб, багровела царапина в виде молнии.

– О, Альбус… – Минерва склонилась над мальчиком. – Как? Как он смог пережить Смертельное проклятье?

– Не знаю. Но у нас есть время узнать это.

Старик подошел к крыльцу и наклонился, чтобы положить ребенка возле двери.

– Ты хочешь оставить его здесь? – женщина затряслась от негодования так, что ее остроконечная шляпа сползла ей на глаза. – Но… эти люди отвратительны!

Старик поднялся и сверкнул стеклами очков:

– Так надо, Минерва. Для его же безопасности. Я расскажу тебе о мотивах своего решения, когда мы вернемся в Хогвартс. К тому же, эти люди его единственные кровные родственники со стороны матери.

– Я верю, Альбус, но тебе придется привести мне много доводов в пользу твоего решения.

Выражение лица женщины стало строгим и властным. Она кинула взгляд на мальчика, лежащего на холодном камне крыльца, и что-то пробормотала, взмахнув какой-то палочкой.

– Пошли, Минерва. – Старик коснулся двери рукой и повернулся на каблуках, растворяясь в сумраке.

Женщина дождалась, когда в окне второго этажа вспыхнул свет, и исчезла следом за ним.

Однако, они так и не увидели, что секундой позже свет погас, а на улицу так никто и не вышел.

А из темноты к крыльцу, слабо освещенному тусклой лампой, ступила невысокая, сухонькая старушка в шапочке и стареньком пальто. Морщины на ее лице складывались в злую гримасу, а глаза, даже в темноте горели яростью. Слова, сорвавшиеся с ее губ, звучали, как шипение:

– Мальчишка! Из-за тебя ОН исчез! Мой Господин! Мой ГОСПОДИН! Но ничего, я отомщу… Дурак Дамблдор, сам отдал тебя мне в руки.

Ярость и тоска, звучащие в голосе, совершенно не вязались с субтильностью классического «божьего одуванчика».

Старуха наклонилась и схватила сверток с ребенком. Мальчик недовольно закряхтел и открыл глаза. Пожилая женщина вдруг задрожала, едва не выронив ребенка. Она долго смотрела на мальчика, потом судорожно прижала к субтильной груди и почти побежала прочь из двора.

– Мой Господин, Мой Господин! -шептала она, сворачивая к неприметному домику.

В гостинной старушка осторожно положила мальчика на старый, пропахший кошками диван и замерла, вглядываясь в его лицо. Она то и дело прикасалась к нему руками с тонкой, пигментированной кожей, словно не веря себе.

– Как хорошо, что я хотела убить тебя не спеша, – улыбка на старческом лице была абсолютно безумной. -Теперь все изменится, мой возлюбленный Господин. И ты будешь только моим!

Старуха поднялась и, отпихнув с дороги черную, как ночь, кошку, скрылась за дверью, ведущую в глубину дома.

Кошка запрыгнула на диван и, обнюхав малыша, легла рядом, мурлыкая низким, раскатистым звуком.

Дверь распахнулась и на пороге, вместо старухи в неопрятном пальто, появилась высокая, черноволосая красавица в уже знакомой нам «Карнавальной» одежде. Длинные волосы, завитые в непокорные локоны, рассыпались по плечам, темные глаза светились силой, решимостью и немного безумием. Черная с серебром мантия, накинутая на такое же платье, делали женщину еще более впечатляющей. Впрочем, кроме кошки и младенца ее никто не видел в этот момент.

– Тебя захотят отобрать у меня, поэтому придется провести один обряд…

Женщина разговаривала с мальчиком, как со взрослым, но он только тихо захныкал, не открывая глаз. Кошка вскочила и сунула нос ему в волосы, продолжая мурлыкать. Мальчик затих, а женщина тем временем продолжала, не обращая внимания на возню животного.

– Я сделаю все ради тебя, мой Господин. В этом клянусь я – Беллатрикс Лестрейндж, урожденная Блэк!

Порыв ветра сорвал со стен картины и разворошил какие-то тряпки и бумаги. Клятва была принята.

– Пойдем, мой маленький – у нас не так много времени. Нужно обеспечить тебе наибольшую безопасность. Пусть даже самой высокой ценой.

Беллатрикс подхватила мальчика и пошла с ним в глубину дома. Возле одной двери она остановилась и ногой распахнула ее. В помещении практически не было мебели и сильно пахло кошками.

– Вам повезло, что не вертелись у меня под ногами, хвостатые твари, – Беллатрикс отпихнула ногой кинувшегося на нее кота и что-то произнесла, взмахивая палочкой. Наверняка волшебной, потому что эффект от ее жестов был нереально впечатляющим.

Кошки смирно расползлись по углам, их домики трансформировались в небольшой деревянный стол, на который Беллатрикс уложила мальчика.

– Трудно было найти все нужное за столь короткое время, тем более… сейчас, но мне повезло, что до нашего тайника никто не добрался.

Беллатрикс тихо бормотала себе под нос, доставая из сумки разные предметы – нож, небольшую чашу, бутылочки с разноцветными жидкостями, несколько кристаллов и старинную книгу в кожаном переплете.

Она ненадолго покинула помещение и вернулась с пожилой женщиной, которой вынуждена была притворяться пару часов назад.

– Ну, кажется, все в сборе, – довольно произнесла Беллатрикс, толкая старушку на пол возле стола. – Начнем.

Волшебница открыла книгу и перечитала несколько страниц, бросая быстрые взгляды на предметы, лежащие на столе возле мальчика. Наконец, Беллатрикс покосилась на старушку и поморщилась.

– Как жаль, что ты сквиб, Арабелла. Придется смешивать…

Беллатрикс отвернулась от старухи и принялась раскладывать кристаллы вокруг мальчика. Ее действия сопровождались негромким речитативом, но слов разобрать было нельзя. Женщина двигалась быстро и решительно, словно проводить этот обряд было для нее не впервые. Зазвенели бутылочки с зельями. Одно из них она осторожно влила в рот мальчика, вызвав этим недовольный плач. Несколько капель из другого флакона упали на каждый из кристаллов, которые сразу же изменили свой цвет на ярко-красный. Они начали светиться слегка пульсирующим светом и Беллатрикс довольно кивнула, не прекращая говорить.

Распеленав ребенка, она нарисовала палочкой на его груди сложную руну, которая словно впиталась в кожу мальчика. Еще несколько рун легли на лоб, ручки и ножки. Мальчик заходился от крика, но Беллатрикс не прекращала ритуал.

Волшебница схватила тонкий нож и разрезала им свою ладонь, собирая в горсть темную кровь. Набрав достаточно, она осторожно слила красную жидкость в чашу и добавила туда несколько зелий.

Темнота в помещении сгустилась, напряжение, казалось, можно было потрогать пальцами. Голос Беллатрикс стал громче и безумнее. Кровь из чаши полилась на мальчика тонкой струйкой, дымясь, но не обжигая. Ребенок резко затих и замер. Только большие зеленые глаза наблюдали за всем.

Беллатрикс запрокинула голову, поднимая к низкому потолку лицо и уже практически выкрикивая слова на древнейшем языке. Палочка в ее руке дрожала, выписывая сложные пасы и внезапно, словно сама собой, метнулась в сторону старухи, лежащей под столом.

Беллатрикс открыла глаза и, искривив красивые губы, закончила ритуал. Темная волна, взметнувшаяся в комнате, ослепила и оглушила Беллу. Она упала на пол и потеряла сознание.

Когда волшебница очнулась, в помещении было всего два живых существа – она сама и мальчик.

Старуха, как и животные, была похожа на высохшую мумию, рассыпающуюся на глазах.

Беллатрикс с трудом поднялась на ноги и замотала мальчика в пеленки. Малыш был жив и на первый взгляд невредим, поэтому волшебница решила отложить на потом полную диагностику его состояния.

– Нам нужно спешить, мой Господин, – тихо и устало сказала волшебница, одним жестом смахивая все свои вещи в сумку. -Не думаю, что я сейчас в состоянии аппарировать, так что воспользуемся камином миссис Фигг.

Беллатрикс равнодушно переступила останки Арабеллы и понесла мальчика в гостинную. Там под ноги ей бросилась большая черная кошка.

– Хочешь с нами? – Беллатрикс посмотрела на кошку и направилась к камину. Животное последовало за ней, не сводя взгляда с ребенка в ее руках.

Волшебница вошла в необычно высокий камин и бросила себе под ноги горсть порошка. Взметнувшееся пламя поглотило странную троицу, а секундой спустя, об их пребывании в камине уже ничего не напоминало.

2 часть

В небольшом доме на окраине шотландского городка было тихо и темно. Ветер, завывавший в каминной трубе, был единственным источником звука, пока в этом самом камине не вспыхнул яркий зеленый огонь, мощно загудевший в небольшом пространстве.

На деревянный пол, покрытый тонким слоем пыли ступила изящная женская ножка. Беллатрикс устало отряхнулась и, добравшись до ближайшего пыльного кресла, практически упала на него, прижимая к себе сверток с ребенком.

– Здесь мы сможем немного отдохнуть, – прошептала волшебница, рассматривая мальчика, который не спал и то и дело открывал свой ротик, но не произносил ни звука.

На кресло запрыгнула большая черная кошка и Беллатрикс слегка приподняла руку, позволяя животному подобраться ближе к мальчику. Кошка устроилась на коленях волшебницы и замурлыкала, прижимаясь к ребенку. Мальчик сделал попытку сесть и Беллатрикс ему помогла.

– Мой господин… Я знаю, ты голоден, но пока опасно куда-либо выбираться, а пользоваться магией опасно вдвойне. -В голосе Беллатрикс звучало отчаянье, она подрагивала от усталости.

Им пришлось несколько раз менять направление перемещения, пока Белла не решила, что этого пока достаточно. До завтра они передохнут и отправятся дальше. Ритуал, проведенный совсем недавно, забрал очень много сил, как физических, так и магических и жизненно необходимо было их восстановить. От этого зависело слишком многое…

Мальчик протянул ручки к кошке и прижал к себе. Животное не возражало, а только усилило мурлыканье.

– Как же нам тебя теперь называть, Гарри? – Белла откинулась на спинку кресла, устраиваясь удобнее. -Там, куда мы направимся, тебя назвали бы Анри, но мне это имя не нравится. Ари… АрИ Потье – вполне французское имя, как считаешь, Блэки?

Белла заметила, что мальчик задремал, и обратилась к кошке. Кошка не возражала.

Так они и проспали до самого утра. Белла проснулась от того, что с ее колен исчезла привычная уже тяжесть. Она вскинулась и увидела, как малыш Ари сосредоточенно шагает через комнату, придерживаясь за спину кошки. Штанишки мальчика были испачканы по понятным причинам и Белла вздохнула, понимая, что без помощи опытной няни ей не справиться. Но где ее взять именно сейчас?

Волшебница тяжело вздохнула и позвала мальчика:

– Ари, иди ко мне. Похоже, нам придется уйти раньше, чем я думала.

Мальчик повернулся к Белле и заплакал, беззвучно открывая рот. Женщина подхватила его с пола и понесла в ванную на вытянутых руках.

– Господин мой… я делаю это только ради вас.

Ей пришлось долго возиться с вырывающимся ребенком, но вскоре он был вымыт и закутан в теплую простынь. Белла наведалась в небольшую спальню и добыла из тайника увесистый мешок с галеонами и драгоценными камнями.

– Дура я… надо было еще маггловских денег положить. Впрочем… -Беллатрикс посмотрела на серебряные пуговицы, пришитые к ее мантии, – это я все равно одеть больше не смогу…

Она принялась с ожесточением обрывать пуговицы. Белла нашла темное пальто в шкафу и накинула его на себя. Ари недовольно смотрел на нее, пытаясь выбраться из тесного плена простыни.

– Блэки, пошли, – Белла подхватила мальчика и открыла входную дверь, выходя на тихую улочку. В ближайшем магазинчике ей удалось поменять несколько пуговиц на хлеб, молоко и кошачий корм. Хозяйка магазина с подозрением смотрела на посетительницу с маленьким ребенком – красивую и уставшую. Белла криво улыбнулась и сказала:

– Сбежала от мужа. Он ребенка начал бить, – она продемонстрировала шрам на лбу Ари. – Никакое денежное благополучие не стоит слез моего сына, – добавила она.

Хозяйка магазина вздохнула и вернула обратно пуговицы, оставив только одну.

– Удачи тебе, милочка. Береги ребеночка.

Белла выскочила из магазинчика, задыхаясь от унижения и ненависти.

– Тупая маггла! Ненавижу!

Ари в ее руках шевельнулся и недовольно скривил губки. Беллатрикс сразу успокоилась. Если надо будет, ради Господина она и не такое вытерпит. А отомстить можно будет и потом– Беллатрикс Лестрейндж ничего не забывает!

На небольшом вокзале Белла смогла покормить Ари молоком и свежим хлебом. Блэки тихо похрустывала кормом под лавкой. Редкие пассажиры поглядывали на странную троицу, но Беллатрикс сидела с таким неприступным видом, что к ней не подошел даже дежурный.

Женщина изучила присутствующих и вдруг поднялась. Она прошла мимо неприметного мужчины и бросила на него выразительный взгляд. Когда Белла скрылась за дверью, мужчина последовал за ней.

– Миссис? Я вас правильно понял? – развязной походкой он подошел к Беллатрикс.

– Если в твоей голове не опилки, то, думаю, правильно. Мне нужны деньги… фунты.

– И чем я могу помочь? – ухмыльнулся мужчина.

Белла презрительно ухмыльнулась:

– Таких, как ты, я узнаю за милю. Слушай меня… – Белла бросила взгляд на мальчика и продолжила более спокойно. – Отбросим церемонии. У меня есть серебро, но нет наличных. Предлагаю обмен.

Через несколько минут, очень неприятных для скупщика краденого, так как Белла была не из тех, кто позволит себя обмануть какому-то жуликоватому магглу, волшебница вернулась в помещение вокзала и купила в кассе билет до Глазго.

– Как хорошо, что наш Господин заставлял нас изучать врага на его территории. Хотя, называть магглов врагами… – Белла фыркнула, устраиваясь удобнее в ожидании поезда.

Ари принялся вертеться и смотрел на Беллатрикс полными слез глазами.

– Минутку, мой милый.

Белла осторожно поцеловала маленькую ручку мальчика и подошла к дежурному.

– Мистер, мне нужно место, чтобы перепеленать ребенка.

Услужливый служащий провел Беллатрикс в небольшую комнатушку, где нашлись не только подгузники, но и чистые пеленки. Без зазрения совести присвоив немного того и другого, волшебница вернулась в зал.

Через полчаса поезд уносил трех пассажиров – красивую черноволосую женщину, маленького мальчика и кошку цвета ночи.

А несколькими днями спустя, в городке Ла-Сьют – на берегу Средиземного моря, неподалеку от Марселя, появилась молодая светловолосая женщина с ребенком на руках и кошкой в переносной сумке.

Довольно быстро ей удалось арендовать небольшой домик на окраине, а так же нанять пожилую мадам для присмотра за сыном.

– Мальчику полезен морской воздух, поэтому я решила переехать, – с легкой надменностью объяснила она тем, кто рискнул спросить.

Однако, пересуды и сплетни еще некоторое время кружились по городку. Обсуждали и мадам Потье, и ее маленького сына и даже необычную кошку, с которой любил играть молчаливый мальчик.

Белле пришлось потратить много времени и еще больше денег, чтобы получить поддельные документы для себя и Ари. Теперь они стали семьей официально – Белла и Ари Потье.

Няня, практически не покидающая дом, отмечала, с какой одержимой любовью относится мадам Потье к своему немому сыну, но считала неприличным сплетничать о работодателях.

Белла, наконец, смогла вздохнуть с облегчением – жизнь налаживалась. И пусть в этой жизни нет места магии, зато ее Господин в безопасности.

Беллатрикс давно убедилась в том, что ритуал прошел правильно, спрятав магическую сущность Ари настолько хорошо, что, даже зная о ней, обнаружить было сложно. Единственное, что ее удручало – мальчик утратил голос. Он вообще не издавал ни звука, хотя, как каждый ребенок, и плакал, и смеялся.

Сначала это пугало няню, но потом немолодая женщина привыкла и только старалась всегда держать мальчика под присмотром.

Зиму Беллатрикс провела, привыкая к новому месту, знакомясь с миром магглов, в котором вынуждена была жить, пряча мальчика.

Ночами она иногда забирала Ари к себе в кровать, смотрела на него, легко касаясь шрама на его лбу, целовала пухлые пальчики и шептала:

– Я смогу, мой Господин. Никто не сможет помешать твоим планам. Возвращайся поскорее.

3 часть

Пятнадцать лет спустя

Драко Малфою было скучно. Не просто скучно, а СКУЧНО! Ему пришлось остаться на рождественские каникулы в школе, как какому-то… Сиротке.

Но дома в последнее время было неспокойно. Мама ходила по замку, как привидение, отец пропадал по несколько дней, а в замок зачастили личности, которых раньше и за ворота не пустили бы. Это тревожило и немного пугало Драко, поэтому он без особых возражений остался в Хогвартсе. Но теперь ему было ужасно скучно.

Именно по этой причине он начал прислушиваться к тихому разговору райвенкловки Грейнджер и гриффиндорца Криви. Эти два представителя выскочек-магглов сидели за соседним столом в библиотеке и спорили, склонившись над каким-то журналом.

– Я тебе говорю, Гермиона, что нет ничего лучше магических фотографий. Мне есть с чем сравнивать, как и тебе, -Криви подтолкнул Грейнджер колдографию.

Девушка скептически хмыкнула, отталкивая фото в сторону.

– Колин, я понимаю твой энтузиазм. Ты не так давно вообще узнал, что есть волшебные фотографии, поэтому не мог не плениться их необычностью. На самом деле, маггловские фото более… интригующие. Если фотограф талантлив, то его статичная на первый взгляд картинка оживает, дышит эмоциями, заставляет думать и работать воображение.

– Они конкурируют с колдографиями только потому, что могут быть цветными, – не сдавался Криви.

«Вот тупица» – мысленно фыркнул Драко, подперев ладонью острый подбородок. – «Можно добавить всего несколько капель нужного зелья и колдография станет цветной. Впрочем, эта информация не является общеизвестным фактом»

Шестикурсница из Райвенкло тоже фыркнула, но вслух.

– Колин, самые лучшие фотографии – черно-белые. Они… не отвлекают от сути. Вот, смотри сам.

Драко повернул голову и проследил, как Грейнджер листает страницы журнала и показывает Криви фото.

Со своего места Малфою было плохо видно, что там изображено, но тут гриффиндорец резко прихлопнул страницу и наклонился над журналом, явно заинтересованный увиденным.

– Вааау! Герми, это нечто! Кто это?

Грейнджер пожала плечами:

– Какая разница, кто модель? Тут главное– работа фотохудожника, его талант.

– Не буду спорить, Гермиона, в большинстве случаев это так, – в голосе Криви слышалось восхищение, – но именно здесь мне кажется, модель имеет первоочередное значение. Чувствуется, что фотограф любит его.

Драко заинтересованно вытянул шею, пытаясь разглядеть, чем так восхищается этот фанат любительской фотографии. Но спорщики сидели так близко друг с другом, что закрыли собой журнал.

Малфой сам не знал, почему так и остался сидеть в библиотеке, прислушиваясь к тихому разговору Грейнджер и Криви. В конце концов он отвлекся и не заметил, как те куда-то ушли, оставив на столе журнал.

Драко мог поклясться, что забрать этот журнал с собой он решил исключительно для того, чтобы развеять скуку. Нет, это не было любопытством!

В комнате шестикурсников он был совершенно один – остальные разъехались на каникулы. Поэтому, закрывать кровать балдахином не стал и зажег еще несколько свечей.

Драко лениво листал журнал, который оказался маггловским обозрением маггловского же искусства. Ничего интересного – сплошная банальщина. «И чем они так восхищались?» – лениво подумалось Драко.

Он перевернул очередную страницу и начал смотреть более внимательно. Пейзажи были просто великолепными, как в цвете, так и черно-белые. Чувствовалось мастерство фотографа, который выбирал нестандартные ракурсы и старался показать красоту там, где ее сразу и не разглядишь. Арман Ив Сантье – так были подписаны эти фото.

«Француз» – одобрительно кивнул Драко, раздумывая, читать ли статью об этом фотохудожнике или просто понаслаждаться его работами. Решив, что маггл, даже такой талантливый, не стоит его пристального внимания, Драко перевернул страницу. И резко сел на кровати.

– Ого! Не удивительно, что грязнокровка Криви так взбудоражился. Даже на его примитивный вкус – это великолепно. И Грейнджер далеко не такая дура, как я думал. Черно-белое фото предоставляет возможность разыграться воображению.

Драко сам не замечал, что говорит вслух, так восхитило его увиденное на глянцевой странице журнала.

Фото действительно было черно-белое. Но разве можно передать этими двумя словами все богатство переходов цвета, игру света и тени, четкость линий и мягкость текстуры заднего плана?!

Драко коснулся пальцем фотографии, словно для того, чтобы убедиться в ее реальности.

Кадр запечатлел юношу лет пятнадцати-шестнадцати, присевшего на край стола, заваленный бумагами и фотографиями. Фотограф поймал его в тот момент, когда юноша слегка наклонился вперед, отчего стильно выстриженная, длинная и рваная челка упала на один глаз, почти скрывая его и часть щеки. В глазах под ровными черными бровями светилось такое лукавство, что хотелось улыбнуться.

Юноша держал руки в карманах обычных джинсов, расслабленный и открытый. Драко отметил, что строение тела у юноши довольно худощавое, но мускулатура под тонким хлопком свитера рельефная, как у игрока в квиддич.

– Хорош, – с удовольствием прошептал Драко и с сожалением перевернул страницу. -Оооо…

Малфой заулыбался, рассматривая следующее фото. Это был тот же парень, черноволосый и со странной, рваной стрижкой.

На этот раз он стоял, так же держа руки в карманах джинсов, вполоборота к объективу, оглядываясь через плечо. Белая футболка красиво облегала плечи и спину, подчеркивала легкий загар (или смуглую от природы кожу). Темные, потертые джинсы обтягивали красивые ягодицы и длинные ноги. Но привлекли внимание Драко глаза юноши – удивительно светлые, яркие, полные эмоций. Чувства были явно положительные, потому что юноша слегка улыбался и выглядел настолько соблазнительно, что Драко пришлось прикрыть журнал, чтобы перевести дух.

– Грязнокровка права, но и Криви прав – модель в этом конкретном случае – на первом месте.

Драко лихорадочно перелистнул несколько страниц и разочарованно отбросил журнал в сторону – больше фотографий Армана Сантье в нем не было.

Вечером, перед сном, Малфой не удержался и снова принялся рассматривать юношу. Сейчас он не торопился и не был так оглушен собственными эмоциями, поэтому смог разглядеть больше деталей. Но не нашел никаких погрешностей – и фото, и модель, на его вкус, были идеальными.

Утром Драко скопировал себе понравившиеся фотографии и отправился на поиски Грейнджер. Райвенкловцы ему импонировали больше, чем гриффиндорцы, поэтому выбор между двумя грязнокровками был очевиден. Правда, Малфою претила сама мысль о том, что придется общаться с магглами.

Грейнджер он нашел там, где и ожидалось – в библиотеке. Драко подошел к ее столу и шлепнул перед девушкой журнал. Шестикурсница вздрогнула от неожиданности и подняла голову.

– Чего тебе, Малфой? – сердито спросила она.

– Журнал твой возвращаю, – сдерживая себя, ответил Драко. – Посмотрел фотографии магглов…

– Тебе понравилось? – вдруг улыбнулась Грейнджер и подвинулась на длинной лавке.

Драко пришлось сесть рядом, предварительно оглянувшись по сторонам.

– Понравилось? Не сказал бы, – с легкой надменностью возразил он, а потом добавил прежде, чем райвенкловка разозлилась, -впрочем, пейзажи одного француза очень даже ничего.

Он постарался произнести это равнодушным тоном, но Грейнджер явно не поверила в его игру.

– Сантье, да? Мне он тоже нравится. У меня есть несколько его альбомов – купила этим летом, когда была на его выставке в Марселе. – Грейнджер машинально листала журнал, пока не остановилась на фотографии юноши.

Драко постарался не смотреть на страницу:

– Я всегда считал, что французы лучше всех чувствуют прекрасное, – светским тоном заговорил он, привлекая внимание (Мерлин, я это делаю?!!!) грязнокровки.

– Могла бы поспорить, но не буду, – Райвенкловка захлопнула журнал и уткнулась в книгу.

Драко внутренне вскипел, но попытался взять себя в руки.

– Гре… Гермиона, развей мою скуку – подкинь на просмотр альбомы этого Сантье.

Малфой похвалил себя за выбранный тон – вроде и не просит, но суть вопроса ясна.

Грейнджер посмотрела на него, как на сумасшедшего и, помолчав, медленно кивнула:

– Принесу на ужин в Большой зал. Буду приобщать тебя к искусству магглов.

– Буду… буду признателен, – Драко удалось сдержать себя, пока он шел к выходу из библиотеки, а за дверью он дал себе волю, пнув ближайший доспех.

«Ненавижу грязнокровок! Ненавижу унижаться!»

4 часть

Драко метался по своей комнате до самого ужина и смог успокоиться только большим усилием воли.

В коридоре Малфой наткнулся на своего декана Северуса Снейпа, который преподавал зельеварение, а так же являлся крестным Драко. Впрочем, в школе поблажек для крестника Снейп не делал.

– Поторопись, Драко, все уже на празднике, – декан подтолкнул замешкавшегося ученика и пошел рядом.

Так как студентов в школе осталось очень мало, был накрыт общий стол, за который сели все вперемешку. Грейнджер, которая пришла следом за Драко и Снейпом, без церемоний села рядом с Малфоем и бросила ему на колени несколько красиво оформленных альбомов.

– С Рождеством, Малфой. Я решила сделать подарок – альбомы теперь принадлежат тебе, – райвенкловка мило улыбнулась и Драко ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ.

– Спасибо, Грейнджер. Прости, но я не знал, что ты будешь столь щедра, поэтому ответный подарок прибудет завтра.

Девушка посмотрела на него и покачала головой:

– Я сделал тебе подарок просто так. Нет нужды заморачиваться с ответом.

Больше она не обращала внимания на однокурсника-слизеринца, а Драко почувствовал, как начинает закипать. Однако, один взгляд на альбомы заставил его отвлечься.

После ужина он так спешил в подземелья, что едва не сбил с ног своего крестного.

– Простите, сэр, -бросил на ходу Драко, но был остановлен крепкой рукой декана.

– Драко, ты какой-то странный в последнее время. Что-то случилось?

– Простите, крестный, – Малфой виновато потупился. – Я просто скучаю по дому.

– Имей терпение, Драко. Позже ты поймешь, что у родителей были причины оставить тебя здесь на каникулы.

Снейп повернулся и быстрым шагом скрылся за поворотом.

Драко дал ему несколько минут форы и поспешил следом. Альбомы Армана Сантье буквально жгли руки – хорошо, что Снейп не обратил на них внимания.

Малфой забрался с ногами на кровать и тщательно закрыл полог. Он долго листал альбомы, рассматривая фотографии, многие из которых заставляли его восхищенно вздыхать. В основном это были пейзажи, в том числе городские, но попадались красивые портреты мужчин и женщин. На одном из этих портретов Драко задержал свое внимание надолго, рассматривая красивую, белокурую женщину, чем-то похожую на мать. «Белла Потье – подруга художника» – гласила лаконичная подпись. Драко пожал плечами и решил не заморачиваться. Но, перелистнув страницу, вернулся обратно, пытаясь понять, что его так зацепило в облике женщины. Глаза… Они совершенно не подходили к светлому облику молодой еще женщины. Они были такими уставшими… такими… старыми… В их глубине плескалась…тьма?

– Злая, наверное, как мантикора. И как этот Сантье умудрился с ней связаться? – Драко решительно перевернул страницу, потом вторую, третью…

– Оооо, это она?

Трудно было поверить, что эта улыбающаяся, любящая мать может излучать столь негативную энергию, которую Драко ощутил ранее. Блондинка держала на коленях маленького, черноволосого мальчика и улыбалась ему, не обращая внимания на фотографа. Малыш тянул к ней руки и заливался смехом. Черная кошка стояла на задних лапах, опираясь о колено женщины и внимательно наблюдая за своими хозяевами.

– Идиллия, – пробурчал Драко, почему-то испытывая зависть.

Листая страницы, он то и дело натыкался на этого черноволосого мальчика и подумал, что это сын фотографа, пока его не осенило, что мальчик давно мог вырасти в того самого юношу… Поэтому стал рассматривать альбомы внимательнее, разложив по временном возрастании и изучая каждую фотографию.

Он уже не задумывался, зачем это делает, а просто смотрел и смотрел. Вот мальчик на пляже с мячиком. Вот он явно идет в школу – блондинка рядом выглядит очень торжественно, помогая надеть на плечи лямки рюкзака. Вот мальчик, уже повзрослевший – верхом на лошади, растрепанный и счастливый.

Одна фотография Драко очень понравилась. Она была цветной, в отличии от предыдущих. Большая, светлая спальня с широкой кроватью возле окна. Тонкие шторы развеваются от легкого ветра, солнце расчертило прямоугольниками деревянный пол с неярким ковром. На кровати все та же блондинка, играющая с сыном. Она явно щекочет его, отчего мальчишка хохочет, запрокинув голову и зажмурив глаза. Женщина улыбается, глядя на него и отталкивая одной рукой лезущую к ним кошку.

– Как в замочную скважину подглядываю, – проворчал Драко, но не мог отвести глаз от этой яркой картины семейного счастья.

Оставалось еще два альбома, датированных 95 и 96 годом, но Драко решил досмотреть их утром, пресытившись впечатлениями. Он с предвкушением ждал рассвета, понимая, что на страницах эти двух альбомов он увидит уже совсем взрослого мальчика.