Текст книги "Начало нового спора...(СИ)"

Автор книги: Hatred And Frustration

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Когда все заканчивается, я еще раз вхожу в него до основания, кончая внутрь. Слышу, как Витя вновь ругается, обращаясь ко мне всеми самыми непристойными словами. Видно, это уже вошло у него в привычку.

– Ну и как тебе ощущения, когда тебя трахает парень? – интересуюсь у русоволосого, который так и оставался лежать на кровати, тяжело дыша.

– Отвратительно, – фыркнул он, скривившись и показательно нахмурившись. В голосе Вити слышны нотки злости и ненависти, но они столь слабые и неотчетливые, что я просто не обращаю на них внимания.

– Неужели? Тогда почему ты уже несколько раз кончил и так сладко стонал, пока я трахал тебя, как самую последнюю шлюху? – интересуюсь у него, весело улыбаясь. Вижу, что мой вопрос его задел, из-за чего Витя все же показал мне средний палец и подробно объяснил, куда идти. Видно, сил у него и правда не осталось, раз Витя так слабо реагирует на мои насмешки.

Откидываюсь на подушку и замолкаю. Кажется, этот разговор уже окончен, хотя столько всего еще хочется сказать. Эта недосказанность не дает мне покоя, из-за чего внутри возникает некое беспокойство. Что-то явно не так. Мне хочется сказать еще что-нибудь, но я молчу, не желая первым переводить эту шутку в серьезный разговор.

***

Мрак, царивший в комнате, еле видные очертания предметов и собственные, слегка навязчивые мысли. Чувствую, как спокойствие, словно туман, окутывает сознание, стоит мне только услышать тихое дыхание русоволосого юноши, лежащего рядом. И почему сейчас, лежа в кровати человека, которого я раньше так ненавидел и хотел уничтожить, я ощущаю себя спокойным и удовлетворенным? Вспоминаю, что мы делали на этой кровати и хмурюсь. Мы далеко зашли. Переступили черту, поставленную общественным мнением, и наплевали на все правила. Но мне все равно. Этот мир и так не особо принимал меня, так почему я должен следовать его правилам? Я не жалею и не боюсь собственных желаний.

Первые лучи солнца, заглянувшие в комнату сквозь окно, пробудили мое сознание, будто оповещая, что прошло достаточно много времени. Не замечая этого, я уже давно потерял счет времени и даже не мог предположить, сколько мимолетных часов прошло с тех пор, как я пришел в квартиру и до того, как я осознал, что пора уходить. Кажется, эта ночь пролетела слишком быстро. Можно даже сказать, незаметно. Хотя, за эту ночь я испытал столько разнообразных ощущений, которые раньше были мне просто неподвластны. Даже смешно, насколько сильно могут отличаться друг от друга равные отрывки времени. И эта ночь точно никогда не забудется и не потеряется в глубине моего сознания. Обезумевшие, практически потерявшие рассудок и не желающие скрывать своей злости, в этой душной комнатке мы раз за разом прикасались друг к другу, пытаясь утонуть во всех нахлынувших ощущениях.

Встав с кровати, вяло осматриваюсь в поисках своей одежды. Не знаю как, но до душа я смог дойти, чего нельзя сказать про Витю, который был не в состоянии даже пошевелиться. Интересно, как он будет улетать. Хотя нет, мне все равно. Если он решил улететь в другую страну, пусть хоть на ковре попытается это сделать. Мне безразлично.

Натягивая боксеры, думаю о том, что дома обязательно залезу в ванну и проваляюсь там пару часиков, при этом полностью отключив голову и отказавшись от всех мыслей. Иногда полезно подольше посидеть в горячей воде. Она успокаивает и дает согреться, ведь иногда, даже в самую жаркую погоду, на душе может быть невыносимо холодно, из-за чего этот лед будто и вовсе окутывает всю кожу.

Одевшись, замечаю, что выгляжу слишком растрепанным и помятым. Не сказал бы, что это меня волновало, вернее, на свой внешний вид в данный момент мне было глубоко плевать. Больше меня озадачило то, что в кармане штанов, как бы я не старался, так и не мог найти телефона. К счастью, он вскоре нашелся на полу около прикроватной тумбочки. Увидев, что телефон все это время был выключен, вспоминаю, что никого не предупредил о том, что не буду ночевать дома. Я ожидал множества пропущенных звонков и сообщений, но телефон так и молчал, когда я его включил. Наверное, родители опять поздно вернулись домой и просто не заметили моего отсутствия.

Тяжело вздыхаю и понимаю, что пора уходить. Вот только почему-то меня неотрывно тянет еще хотя бы раз обернуться и посмотреть на Витю. Это желание не дает мне двинуться с места и покинуть эту квартиру. Пусть это и мелочь, но вопреки всему мне кажется, будто время, проведенное тут, только усугубляет положение. Мне пора идти. Вот только почему я так и не могу сделать хотя бы маленького шага вперед? Борюсь с этим желанием, но все равно проигрываю. Это утро делает меня слабым.

Витя все еще спал и явно не заметил, что я оделся и собрался уходить. Его ресницы слегка подрагивали, а губы казались все еще влажными и покрасневшими от поцелуев. Оголенное тело было лишь наполовину прикрыто одеялом, из-за чего выглядело непристойно и горячо. Но больше всего меня удивило другое. Сейчас, пребывая в сладком мире сна, Витя выглядел совершенно иначе. Обняв одной рукой подушку и тихо дыша, от чего его грудь то и дело вздымалась, он предстал передо мной совершенно иным. Стоило мне только посмотреть на его лицо, как чувство раздражения тут же исчезало, а вместо него по телу распространялось удовлетворение. Странное и совершенно непривычное для меня ощущение.

Как можно тише подхожу к парню и сажусь около него на кровати. Легким движением убираю одну прядь с его лица, не в силах оторвать взгляда от подрагивающих ресниц Вити и его покрасневших губ. И почему сейчас, когда я знаю, что ты меня не увидишь и не узнаешь о том, как я тайно смотрю на тебя, ты мне кажешься совершенно другим? И почему я так волнуюсь? Смешно. Не поверишь, сердце в груди начинает стучать быстрее, стоит мне только прикоснуться к тебе. Даже волнуюсь немного. Идиотская ситуация, дурацкие чувства и невыносимое волнение. А ты просто спишь и даже предположить не можешь, о чем я думаю.

Провожу рукой по его волосам и делаю то, чего сам не ожидал от себя. Наклонившись, я накрываю губы Вити своими. Поцелуй получается таким коротким и практически невесомым, но от этого он не становится менее сладким. Наоборот, этот поцелуй навсегда останется в моей памяти, ведь его я не открыто забрал, как обычно привык делать. Этот поцелуй я украл, надеясь, что Витя никогда об этом не узнает. Отстраняясь от парня, закрываю лицо в ладонях и тихо шиплю. Черт, какой же я идиот! Лучше бы я сломал ему руку или попытался выбить пару зубов. Это было бы больше похоже на меня. Откуда вообще в моей голове взялись эти слишком розовые мысли? Прям тошно от них.

Саркастически улыбаюсь и наконец встаю с кровати, хоть это и стоит мне огромных усилий. Черт, ну почему этот ублюдок кажется таким притягательным, особенно когда он голый лежит передо мной в кровати?

На тумбочке в спальне нахожу блокнот и ручку. По пути в зал пишу на одном листе: “Счастливого пути, ублюдок. Мы хорошо развлеклись, но я надеюсь, что больше никогда не увижу тебя больше». Буквы получаются неровными и кривыми, но, дописав последнее слово, я чувствую себя немного лучше. Пожалуй, в своей прощальной записке я хотел бы написать побольше, но самое важное уже сказано. Надеюсь, мы и правда больше не увидимся.

Вырываю лист, на котором я написал эти строки, после чего кидаю его на один из чемоданов. Как же меня раздражает только один их вид! С удовольствием выкинул бы их из окна.

Около двери еще раз ненадолго останавливаюсь, но уже не оборачиваюсь и даже не думаю о том, чтобы вернуться. Все так, как я и написал. Развлеклись мы неплохо, но дальнейшее наше общение будет лишним и никому не нужным. Осталось лишь последнее, что раз и навсегда оборвет все наши договоренности и связи. Мы станем никем друг другу. Достаю телефон и захожу на сайт. Быстро пишу несколько прощальных сообщений некоторым людям и удаляю свой аккаунт. Несколько нажатий кнопок, и Лития больше нет. Другого меня больше нет. Непривычно. В это сложно поверить, но я выполнил условия договора и уверен, что это того стоит. Больше нас ничего не связывает. Нет Лития или Мэрива, и нет этого идиотского спора. Больше нет нас.

Еще пару долгих секунд стою на пороге, после чего открываю дверь и выхожу из квартиры. На лестничной площадке закрываю дверь и по ступенькам спускаюсь вниз.

Солнце еще полностью не взошло, и на улице было совершенно пусто. Зеленая трава покрыта каплями инея, а ветви деревьев то и дело еле слышно шелестят от дуновения ветра. Мощусь от утренней прохлады и иду к дороге.

«Мы больше не увидимся», – звучит в голове настойчивый голос. Постепенно шаг становится быстрее, и я уже не могу понять, бегу я или все еще иду. Местность меняется, оставляя позади жилые дворы и открывая передо мной пустой тротуар.

«Он уезжает», – не успокаивается мое сознание и твердит в такт тому голосу. Воздуха начинает не хватать, и в боку неприятно покалывает. Но я не останавливаюсь, чувствуя, как внутри разгорается злость и негодование. С силой сжимаю зубы и шиплю несколько ругательств, после чего бью ногой недалеко стоящую скамейку. Жутко больно, но эта боль не отрезвляет. Она делает только хуже. Гнев бушует внутри, как ураган, сердце бешено стучит, а в голове что-то пульсирует.

– Блядь, хочешь уехать – уезжай! – шиплю, сжимая ладони в кулаки. Я знаю, что Витя не услышит моих слов, но остановиться уже не могу. – Мне похер! Надеюсь, я больше не увижу твоего ублюдочного лица! – кричу в пустоту и еще раз бью скамейку, надеясь, что это хоть немного сможет усмирить мою ненависть. Нога болит просто зверски, а в голове так ничего и не прояснилось.

Вновь хочется кричать во весь голос, проклинать парня и разбить этот мир к чертям, но вместо этого я просто прислоняюсь спиной к забору и глубоко вздыхаю. Замечаю, что внутри еще засело чувство тоски, которое только сейчас дало о себе знать.

– Мне все равно. Хочешь – уезжай, – вновь шепчу в тишину и закрываю глаза. Мне нужно успокоиться.

***

«Никогда и никому не уступай. Это может однажды вылезти тебе боком». Эти слова знакомы тебе с детства, ведь именно они практически сформировали твой характер в то время, когда ты, еще будучи маленьким мальчиком, раз за разом слушал поучительные лекции отца, в которых то и дела проскальзывали эти слова, пусть даже и в другом звучании и подтексте. И в жизни ты раз за разом следовал этим словам, которые стали для тебя уже строжайшим правилом. Никогда и никому не уступать. Желая что-либо, ты добивался этого и не уступал никому. Конечно, это требовало немало хитрости и сил, но, в конце концов, научившись не уступать, ты научился добиваться всего своим умом и при этом ничего не терять.

Тогда почему, следуя этому правилу всю свою жизнь, вчера вечером ты впервые уступил другому человеку? Кирилл ворвался в твою квартиру так же резко, как и во всю твою жизнь. Он пронесся, будто ураган, и, вызывая самые противоречивые чувства, свел на нет множество твоих идей, планов и размышлений.

Кирилл всегда был грубым и надеялся лишь на собственную силу. Он не мог сдерживать себя и в любой момент мог сорваться, прибегая к насилию. Опасный и неуравновешенный. Общество не таких людей ты предпочитал, но почему-то мысли о нем засели в твоей голове и не давали покоя, а всякий раз, когда ты его видел, ты становился более живым, будто этот юноша мог прибавить в твою жизнь больше ярких красок и интересных событий.

Как бы там ни было, вчера ты впервые уступил, и Кирилл воспользовался этим, совершая то, на что ты сам бы никогда не решился. Ну конечно, этот темноволосый ублюдок всегда делал то, что хотел, и брал то, что желал. А ведь ты сам поклялся, что никогда не сдашься ему так просто.

Сейчас, лежа в кровати и прислушиваясь к тишине, ты все надеешься, что где-нибудь в квартире послышатся шаги или шум, оповещающий, что Кирилл не ушел и все еще находится тут. В глубине души ты надеялся, что скоро он вновь зайдет в комнату и привычно нахально улыбнется, не забыв при этом сказать какую-нибудь колкость.

Только в квартире было тихо, и в комнату никто так и не заходил. Горький ком подкатил к горлу, и в груди что-то неприятно закололо. Тебя поимели и бросили. От этой мысли стало горько. Конечно, ты никому не покажешь этого, но разве так можно хоть чем-нибудь помочь ситуации?

Пытаешься сесть на кровати и тихо шипишь от боли в пояснице и заднице. Кирилл постарался, входя до самого основания и раз за разом терзая твое тело. Ощущения, которые ты получил этой ночью, были необычными и противоречивыми, впрочем, как и все твои мысли о нем. До сих пор не можешь поверить, что переспал с парнем, и, более того, был в роли женщины. Унизительно и стыдно. Хочешь забыть, но все не утихающая боль не дает этого сделать. До сих пор чувствуешь на себе прикосновения Кирилла и отчетливо помнишь, как парень имел тебя этой ночью, совершенно не жалея твоего тела.

Ты всего лишь раз в жизни уступил другому человеку, и вот к чему это привело. Да, у вас была договоренность, и подобный расклад событий не должен ранить тебя, но он ранил и принес боль. Усугубляет положение только записка, оставленная Кириллом на чемодане. Тебя не просто бросили. Тобой воспользовались, как последней шлюхой, вытерли ноги об тебя и выбросили на свалку, надеясь, что ты там и останешься.

Внутри уже пусто. Там нет злости, обиды или ненависти. Ты больше не чувствуешь ничего. Завтра ты уедешь в другую страну и больше никогда в жизни не увидишь Кирилла. И больше никому и никогда ты не уступишь, дабы эта боль больше не пронзала твое тело, глубоко поселяясь в сердце. Вновь и вновь повторяешь себе эти слова, сидя в пустой квартире около чемоданов. В эту самую минуту одиночество убивает и в то же время лечит. Ты ведь не хочешь никого подпускать к себе, помня, как этой ночью тобой воспользовались, и будто боясь, что ты никому не нужен. Вот только от этого желания чувствуешь себя только более жалким. Все, хватит! Ты решительно рвешь записку, оставленную Кириллом, и выкидываешь ее в открытое окно. Наблюдая за тем, как обрывки листка медленно падают вниз, то и дело подхватываемые слабым ветром, ты практически клянешься себе, что больше никогда и ни за что не уступишь никому. И для тебя больше не существует Кирилла, как и этой ночи.

Быстро проходит день за днем. Ты даже не успеваешь заметить, как летит время. Вроде ты только сидел в своей старой комнатке, читая ту проклятую записку Кирилла, но вот ты уже оканчиваешь школу в Германии и поступаешь в университет, попутно помогая отцу с фирмой. Конечно, были проблемы и с немецким языком, и с новыми знакомствами, ведь люди тут казались совершенно другими, но ты справился, будто стремясь показать всем и каждому, что не существует проблем, которых ты бы не смог решить.

Проходит год за годом. Незаметно пролетают первый, второй и третий курсы университета. Много событий, действий, решений и планов у тебя за спиной, а впереди еще множество идей. Ты обзавелся новыми друзьями и, конечно, поменял не одну девушку, наконец, найдя ту, с которой хотел бы провести остаток жизни. Вот только почему спустя столько лет ты все еще помнишь его? Почему Кирилл так и не уходит из твоих мыслей? Ты же так пытался его забыть. Даже оборвал практически все связи с бывшими друзьями, дабы не слышать хотя бы упоминания о нем. Неужели все это было зря, и Кирилл никогда не исчезнет из твоих мыслей и воспоминаний? Он был первым и единственным юношей, с которым ты имел подобные отношения и с которым провел ночь. Конечно, хотя бы поэтому он должен был засесть в твоей памяти, но ты же прекрасно знал, что не в этом дело.

Проходит день за днем. Летит год за годом. Скоро ты оканчиваешь университет и даже собираешься жениться на своей любимой девушке. Но из головы так и не выходит тот парень, которого ты больше не увидишь. Ты же этого хотел?

========== Начало нового спора 16… ==========

Семь лет спустя.

В голове гудит. Даже сосредоточиться тяжело. Стараясь хоть на мгновение отдохнуть, потираю глаза, после чего делаю очередной неторопливый глоток кофе и вновь возвращаюсь к документам. Буквы уже давно расплываются перед глазами, а смысл слов не доходит до сонного и уставшего сознания. Сколько я вот так сижу, пытаясь найти ошибки в рабочей базе? Надеясь узнать ответ на этот вопрос, я смотрю на наручные часы, после тяжело вздыхаю и допиваю уже остывший кофе. Оказывается, наступило утро, и скоро в офис придут остальные сотрудники, а я до сих пор даже не уходил. Наверное, стоит сходить домой, принять душ и поспать пару часиков. Все равно с такой сонной головой я ничего толком не смогу сделать. Собственные мысли, словно в тумане, что тут говорить про расчеты и цифры?

Решаю все же отправиться домой, но понимаю, что до сих пор не могу оторваться от документов. Пальцы просто не отпускают эти чертовы листы бумаги, а глаза так и продолжают бегать по строчкам. Незаконченные дела всегда не давали мне нормально жить. Пожалуй, я был из того числа людей, которые все и всегда старались закончить сразу, дабы потом не возвращаться и не тратить время на то, что уже давно можно было сделать и забыть. Тем более, судя по всему, кто-то на фирме воровал деньги и делал это крайне разумно, так как найти вора было тяжело.

Это меня жутко злило. Как только я заметил пропажу денег, сел просматривать все возможные лазейки, но до сих пор ничего толком найти не смог, кроме того, что мои предположения действительно подтвердились. Кто-то воровал деньги, и поскольку это была фирма моего отца, я просто был обязан найти этого человека. Понимание того, что я потратил целую ночь на непонятно что и не добился нужных результатов, просто выводило из себя. Пожалуй, если бы я не был таким сонным и уставшим, тут же сжег эти чертовы документы или порвал бы их на множество мелких кусочков. Уже тошнило от них, а компьютер я был готов выкинуть в окно, надеясь, что при падении он разобьется на миллион чертовых кусков. В принципе, мой кабинет находился на пятнадцатом этаже, поэтому задача вполне могла быть выполнена успешно.

– Кирилл, ты еще не уходил домой? – притворно удивленный голос Алексея. Мужчина только что зашел в кабинет и положил свой кожаный портфель на стол, после чего окинул меня критическим взглядом. Устало поднимаю на него глаза и еле заметно киваю, понимая, что с его приходом мое настроение стало еще хуже.

Сказать, что меня воротило от этого человека, значит, ничего не сказать. И по злому велению судьбы (ну или моего отца) меня с Алексеем поместили в один кабинет. Конечно, мы занимали практически одинаковые должности, но сидеть вместе с ним в одном помещении, друг напротив друга, жутко раздражало. Его дешевый одеколон просто невыносимо вонял. Да и сам внешний вид этого невысокого мужчины с притворно добрым выражением лица иногда казался невероятно мерзким. Тем более я прекрасно знал, что и он испытывает ко мне не самые позитивные эмоции. Было прекрасно видно, что Алексея злило, что его ставят на один уровень с двадцатичетырехлетним юношей, пусть этот юноша и был сыном директора фирмы. Алексея не волновало, что я свою работу выполнял и никаких поблажек мне никто не давал. Зависть сжирала его изнутри, но этот мужчина был настолько труслив, что за все время не сказал мне даже одного слова. Он просто предпочитал разносить разные слухи за моей спиной. Откуда я это знаю? Сам не раз слышал.

Пожалуй, если бы отец не пригрозил мне и не заставил пообещать, что я не прибегну к насилию на работе, я бы уже давно выбил ему пару зубов или проломил бы голову. Может, моей ненависти хватит и на большее, но с возрастом я немного успокоился. Раньше я бы не стал даже слушаться отца.

– Я поеду домой и вернусь к трем, – говорю мужчине и закидываю документы в ящик стола. Даже отсюда вижу недовольное выражение на его лице. – Если Жанна принесет мне отчет за прошлый месяц, пусть просто положит на мой стол. Я позже с ним ознакомлюсь.

Выхожу из кабинета, совершенно не обращая внимания на слова Алексея о том, что я должен хорошенько отдохнуть и не изводить собственное тело постоянной работой. Все равно его слова переполнены скрытой ненавистью, злостью и фальшивой доброжелательностью. Пожалуй, работа в офисе не по мне, но даже тут есть свои плюсы, которые дают мне возможность наслаждаться этой порой скучной деятельностью. Чувство, когда ты собственными силами превосходишь сильных конкурентов и втаптываешь их в грязь, стоит многих часов нудной работы. Да и мне нравится риск, с которым я иногда сталкиваюсь при работе с фирмами-партнерами. Да, мы подписываем контракты, которые выгодные обеим сторонам, но при малейшем просчете фирма, с которой мы сотрудничали, может стать фирмой-конкурентом. Бизнес – это тот же мир хищников, в котором нужно следить за добычей и соперниками.

Как и оказалось, в офисе еще практически никого не было. На пути к лифту мне встретились только несколько менеджеров, длинноногая секретарша отца и охранник. Все они приветливо пожелали мне доброго утра, а я лишь устало кивал, надеясь, что не засну прямо на ходу. Марина, та самая отцовская секретарша, даже предложила мне кофе, увидев мои круги под глазами. Вежливо отказываюсь и вымученно улыбаюсь. Светловолосая девушка опять надела блузку с немалым декольте. Думаю, она знает, что большинство мужчин в офисе не могут работать из-за ее внешнего вида и изредка провокационной одеждой, но блондинка до сих пор отлично пользовалась своим внешним видом и неплохо извлекала пользу из мужского внимания. Пожалуй, Марина – еще один пример того, что люди сейчас ищут только выгоду. Если бы она встретилась мне в ночном клубе, я бы поимел ее, а потом бросил. Такие девушки отлично подходят на одну ночь, и мне искренне жаль тех, кто надеется на серьезные отношения, совершенно не понимая, что подобные девушки хотят лишь подарков и денег. К сожалению, отец, помимо насилия, запретил мне еще и спать со своими сотрудницами. Не особо и хотелось, но ущемление моих прав все равно било по самолюбию.

Спускаюсь на лифте на первый этаж. Там здороваюсь еще с одним охранником, после чего иду к стоянке. Тут машин пока немного, поэтому я уже издалека замечаю свою. Садясь за руль, еще раз сонно вздыхаю и поворачиваю ключ. Везет, что живу я недалеко от работы, ведь утром на дорогах было, как всегда, немало пробок и нервных водителей, спешащих куда-то по своим делам.

Поставив машину во дворе и выйдя из нее, останавливаюсь и замечаю, что, несмотря на раннее утро, внутри все начинает кипеть от злости. Еще чуть-чуть, и я просто убью кого-нибудь. Около подъезда остановилась машина грузчиков, а сами мужики пытались затащить в подъезд диван, обернутый в прозрачную пленку. Они выбрали просто идеальное время, чтобы заняться этим. Как же злит.

Еще некоторое время стою во дворе, облокотившись о машину, и наблюдаю за стараниями грузчиков. А ребята довольно-таки немаленьких размеров. Я бы даже сказал, что работа им весьма подходит. И, кажется, я знаю, кому они так старательно поднимают диван. Недавно в квартиру рядом с моей заехала молодая пара. Произошло это где-то неделю назад, но из-за работы мне посчастливилось увидеть только мою новую соседку. Девушка лет двадцати пяти с крашеными пепельно-белыми волосами. Невысокая и худая, с довольно-таки неплохой фигуркой. Звали ее, кажется, Анселма. Если честно, такое имя я запомнил далеко не сразу. А все дело в том, что девушка приехала из Германии, и из-за того, что у нее был ужасный акцент, я не всегда мог понять, что она говорит. А поболтать она любила. Вот, бывало, встретит она меня на лестничной площадке, и начнет обычный разговор про погоду, который вскоре перейдет непонятно во что. Эта светловолосая девушка вообще была улыбчивая и добрая. Я бы еще сказал, что иногда она казалась слишком доверчивой. Но мне до этого не было никакого дела. Тем более мне нравилось печенье, которым она иногда угощала меня после своего переезда. А вот мужа ее я еще не видел, но, по словам самой Анселмы, он был добрым и милым. Вообще, даже просто по разговору было понятно, что она его безумно любит.

Подождав еще минут десять, я все же пошел к подъезду. Грузчики потащили диван по лестнице, поэтому я с легкостью зашел в лифт и нажал кнопку с нужным этажом. Лет пять назад я съехал от родителей и заехал в квартиру, находящуюся в этом доме на пятом этаже. Родители мне помогали поначалу, но года три назад я стал полностью самостоятельным. Хотя, можно ли назвать человека самостоятельным, когда он работает на фирме собственного отца? Дверцы лифта медленно открываются, и я выхожу на лестничную площадку. Тяжело вздыхаю, когда вижу свою новую соседку. Девушка стояла с каким-то молодым человеком, стоящим ко мне спиной, и разговаривала о диване, который должны были вот-вот поднять. Может, не заметит моего прихода? Но, видно, сегодня не мой счастливый день, ведь Анселма все же заметила меня. И не просто заметила, а громко так окликнула и помахала рукой, дабы я подошел к ней. Вымученно улыбаюсь и еле сдерживаюсь, чтобы не выругаться. Как же я устал!

– Кирилл, как твои дела? Выглядишь уставшим, – мило улыбаясь, говорит она, когда я подхожу ближе. Пожалуй, ее радушие и доброта все же являлись положительными чертами, которые мне нравились, но после бессонной ночи это слегка раздражало. А вот девушка выглядела бодрой и радостной, и, судя по ее платью и прическе, она куда-то собралась идти.

– Все отлично, – так же вымученно улыбаюсь и стараюсь не заснуть прямо тут. – Просто слишком много работы. Это вам поднимают диван?

– Да, – еще более радостно кивает девушка. – Мы долго не могли определиться, какой диван купить, и вот все же решились взять этот. Кстати, Кирилл, ты же все еще не знаком с моим мужем, – сказав это, девушка указала в сторону молодого человека, который стоял рядом с ней.

Окидываю его уставшим и быстрым взглядом, после чего еле заметно хмурюсь. Примерно моего роста и телосложения. Одет в деловую одежду, но на более новый лад. Черные джинсы и такого же цвета жилетка, из-под которой виднелась серая рубашка с закатанными рукавами. Ну и всю картину дополнял тонкий галстук черного цвета. Русые волосы аккуратно и модно подстрижены. Меня слегка озадачило, что мой новый сосед как-то странно смотрел на меня. Можно даже сказать, что ошарашенно и озадаченно.

– Кирилл, это Витя, – представила девушка меня своему мужу. – Витя, это Кирилл, наш новый сосед. Его квартира справа от нашей.

А вот тут, после ее слов, у меня в голове, наконец, что-то щелкнуло, и уже настала моя очередь удивляться. Может, это из-за того, что я был слишком сонный, или из-за того, что время все же меняет людей. Я не сразу понял, кто стоит передо мной. Хотя, нет, я просто не ожидал его тут увидеть, поэтому, даже не смотря на такие знакомые черты лица, я не сразу признал в этом человеке Витю.

Сказать, что я был удивлен, значит, ничего не сказать. Кажется, я даже на мгновение забыл, как дышать. Я просто стоял и смотрел на него, широко раскрыв глаза. Сколько прошло времени, пока я вот так стоял? Не могу сказать. В голове роилось сразу столько мыслей, но в тот же момент сознание полностью опустело. Так же и со словами. Хотелось произнести множество слов, но в тот же момент я не мог вымолвить ни звука. Здесь и сейчас я будто превратился в статую. В бездейственную статую, внутри которой бушевал жуткий ураган из воспоминаний и эмоций. Все же сейчас передо мной стоял человек, который однажды перевернул весь мой мир с ног на голову, а потом бесследно исчез, при этом обещая больше никогда не возвращаться.

То, что я испытал из-за него, сложно описать до сих пор. Это казалось диким и сумасшедшим. Тогда, будучи подростками, мы совершили кое-что тайное и личное, о чем я до сих пор не желал никому рассказывать. Более того, я пытался забыть. Спрятать где-нибудь в глубине сознания или вообще уничтожить все воспоминания. К сожалению, это было невозможно, ведь все эмоции, связанные с Витей, были в своем роде уникальны и не подвластны мне. Несмотря на прошедшие года, он словно остался таким, как и был. Талия, плечи, изгиб шеи и кисти рук. Все такое, как и прежде. Прикусываю нижнюю губу и шумно вдыхаю. Сжимаю ладони в кулаки, пытаясь успокоиться, но это не помогает. Наоборот, чем дольше я смотрю на Витю, тем сильнее разгораются во мне эмоции и воспоминания. Хочу ударить его. Он для меня ничто. После ухода Вити я навсегда вычеркнул его из жизни. Ненавижу. Просто убил бы его тут и сейчас. Блядь, как же давно я не злился так сильно.

– Приятно познакомиться, Виктор, – хочу его ударить, но вместо этого, еле переборов себя, мило улыбаюсь и протягиваю ему руку.

Витя меняется в лице после моих слов, но тут же берет себя в руки и отвечает мне такой же спокойной улыбкой. Как же мне хочется стереть эту улыбку с его лица. Этот ублюдок остался таким же, как и был. Жутко раздражает.

– Мне тоже очень приятно с тобой познакомиться, Кирилл, – говорит он и пожимает мою руку.

Рукопожатие получилось крепче, чем я ожидал. Вернее, просто создавалось впечатление, что мы пытаемся сдавить друг другу ладони, хотя внешне выглядели все такими же спокойными и доброжелательными.

– Как замечательно, что вы, наконец, познакомились, – радостно сказала Анселма, о существовании которой я успел позабыть. Сейчас, когда я узнал, что она жена Вити, Анселма стала меня как-то раздражать. Вообще, я не мог поверить, что Витя женат. Такого точно не может быть. Не могу представить, что он нашел девушку, с которой решил провести жизнь, и теперь остепенился. Да он же всегда менял их, как перчатки, так почему оказывается, что он так рано женился?

– Вить, я уже опаздываю, – сказала Анселма, обращаясь к своему мужу, при этом быстро поглядывая на наручные часы. – Я побегу, а ты подожди, пока принесут диван.

Кажется, я вижу мимолетный испуг в глазах Вити и желание остановить свою жену, но он так и не успевает ничего сказать девушке, ведь та довольно быстро заходит в лифт, оставляя меня и Витю наедине. Отлично. Лично меня это радует.

========== Начало нового спора 17… ==========

Еще никогда в жизни тишина не казалась мне такой уместной как сейчас. Я бы даже сказал, что в данный момент она становится неотъемлемой частью ситуации, в которой я непрерывно смотрю на Витю, а он так же не отводя взгляда смотрит в мою сторону. Стоило только Анселме уйти, как злость немного поутихла. Нет, она не исчезла, но стала мягче, будто светловолосая девушка была причиной ее возникновения.

Сейчас, когда Витя был рядом со мной, совсем один, как и в прошлые времена, на душе стало легче и свободнее. Ностальгия. И сколько я на него не смотрю, убеждаюсь, что он практически совсем не изменился. Во всяком случае, внешне. Я бы даже сказал, что Витя остался по-прежнему горяч. Тяжело отвести взгляд от его губ и тела. Сразу вспоминаю то, что делал с ними тогда и как хорошо было чувствовать Витю под собой. Горячего, отзывчивого и необычайно сексуального.