Текст книги "Безумие в тебе (СИ)"

Автор книги: Hatred And Frustration

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

========== Первая встреча похожа на посещение Ада… ==========

Из колонок громко звучит музыка. Очередной трек ACDC бьет по ушам басом и резкими ритмами электрогитары. Напеваю себе под нос и попутно закручиваю гайки на боковом корпусе робота. По мастерской носится Ребит, пытаясь найти в этом хламе нужный двигатель. Бесится и психует. Заказчик приедет уже вечером, а у нас ни хрена не готово. Неудачная попытка починить автомобиль. Не наш профиль. С самого дня открытия нашей мастерской мы ремонтируем исключительно роботов, а тут Ребит решил, что нам нужно расширяться и взял в починку спортивную электромашину. Как и ожидалось, весь ремонт постепенно шел к херам.

– Блять, Оли, выключи это старье, – раздражённо закричал Ребит, разгребая кучу шнуров на полу. Даже я сомневался в том, что двигатель там. Но поскольку Ребит уже почти все обыскал, парень был близок к тому, что вскоре будет искать двигатель в холодильнике и в толчке.

– Сам ты старье, – фыркаю, показывая другу средний палец. – Ты хоть представляешь, сколько сил мне стоило достать записи ACDC?

– Понятия не имею, – огрызается Ребит, вставая на ноги и пиная провода, отчего они разлетаются в разные стороны. Теперь в мастерской еще более захламлено. Вообще охереть.

Звонок в дверь, и мы оба, оторвавшись от своих дел, поворачиваемся в сторону маленького коридорчика. Кидаем друг на друга красноречивые взгляды. Я – снисходительный. Ребит – растерянный.

– Заказчик? – негромко спрашивает Ребит, вновь переводя взгляд на дверь.

– Ну а кто еще? – вытираю грязные руки не менее грязной тряпкой, после чего кидаю ее на стол, при этом победно ухмыляясь. В очередной раз я был прав, и даже такая маленькая победа грела мне душу.

– Черт, ещё ведь рано. И какого хрена он приперся в такую жару? – по-прежнему возмущается Ребит, но все равно идет к двери. Вижу, как он нервно поглядывает в сторону все еще не отремонтированного мобиля. Могу поспорить, в голове парень уже придумал тысячу и одну отговорку перед заказчиком.

Не торопясь иду за ним. Но не для того чтобы помочь ему решить конфликт с клиентом. Скорее, я хочу посмотреть на этот самый конфликт, чтобы потом еще долго стебаться над Ребитом и напоминать о том, какой он идиот на самом деле.

Вот только за дверью оказался не клиент. Хватило одного мгновения, чтобы мы заметили мужчину, лежащего на земле у ступенек. Полностью обнаженный, но обмотанный в широкую красную ленту словно подарок. Кожа бледная, можно даже сказать, что посиневшая. В лучах солнца она приобретает нездоровый оттенок, а огромная дыра в груди сливается с материалом, будто эта самая лента является лишь продолжением кровавого следа. Красной ткани нет только на животе. Там на коже вырезаны слова: «Для тебя. С любовью».

– Охуеть, – матерится Ребит, набирая на карманном портофоне номер ближайшего участка. Из дисплея словно маленькая птица вылетает голограмма с изображением девушки-диспетчера. Друг быстро объясняет ситуацию и просит побыстрее приехать. А я все также стою на месте, ошалело смотря на труп около дома. И почему этот мужчина кажется мне знакомым?

***

Буквально через пять минут около нашего дома вовсю носятся представители правоохранительных органов. Обмотали все лентами и начали ходить по соседям, чтобы узнать, видел ли кто-нибудь, как труп оказался около нашего дома. Тело практически сразу увезли, чтобы оно не начало разлагаться на солнце, а большинство полицейских от дневной жары спрятались у нас в мастерской. Естественно, нам они уделили особое внимание. Долго спрашивали, знаем ли мы этого человека, и есть ли причины, почему его труп мог оказаться около нашей мастерской. Ребит сразу сказал, что его не знает. Я поступил так же. Только мне отчего-то казалось знакомым лицо этого мужчины. Но я не мог вспомнить никого похожего среди своих знакомых.

Позже труп опознали. Мужчину звали Стивен Ройли. Сорок три года. Не женат и нет детей. Но зато есть миллионы долларов в банках и несколько весьма успешных дел в сфере торговли недвижимостью. Как оказалось, человеком он был очень влиятельным. Только все его деньги не смогли уберечь мужчину от такой участи. Ну, а я убедился том, что точно с ним незнаком. Нет у меня в друзьях никаких миллионеров.

***

Адская боль для души – это просыпаться в пять утра каждый день. Кручусь в кровати и обматываюсь простыней. Тихо рыча, зарываюсь лицом в подушку. Жутко жарко и душно. Наш старый кондиционер не спасает даже от ночной жары, а ведь работает на максимуме уже который день. Чертово лето в этом году наступило еще зимой. А точнее, в конце января. Смешно до усрачки, если бы не глобальное потепление, благодаря которому теперь круглый год сплошное лето и невыносимая жара. Вроде круто звучит. Никаких тебе холодов, осенней грязи и мерзкого мокрого снега. Но вот незадача, жить словно в печке тоже невесело. Особенно когда твое место жительства самая настоящая задница.

Уже несколько лет почти по всему Мичигану время от времени происходят заварушки разных масштабов. Чаще всего это мирные парады. Простые люди недовольны вечной безработицей, отсутствием нормальной медицины и образования. Впервые за последние шесть столетий уровень жизни стал настолько низким. Ну и, конечно, все это недовольство подогревает глобальное потепление. Люди жарятся на улицах словно бекон на сковородке, но все равно ходят с этими дурацкими плакатами, попутно выкрикивая невероятно глупые лозунги. Гребаные любители устраивать митинги. Естественно, они все равно ничего не добьются, только получат смертельные ожоги, ведь от долгого пребывания на дневном солнце не поможет даже защитный костюм или специальный крем. Да и эти мирные митинги чаще всего заканчиваются далеко не мирно.

Драки, убийства и перестрелки между митингующими и полицией. Так почти по всему Мичигану. Конечно, кроме юго-запада этого штата. Там тихо. Никаких тебе протестов и парадов. О нет, не подумайте, что там жизнь лучше. Нет, на юго-западе дела обстоят куда прискорбнее. Просто жители приспособились к всему этому дерьму и уже ни на что не жалуются. Не ошибусь, если скажу, что тут свой менталитет.

Несложно догадаться, что я живу именно на юго-западе Мичигана. Чертов Детройт. Давно, еще в двадцатом веке, в этом городе разразилась расовая война. Слишком большое количество чернокожих напрягало белых. Вследствии этого и появились расовые банды. Белые против черных. Массовые драки и убийства. Прошло несколько столетий, а с тех пор ничего не изменилось. Хотя, если судить с точки зрения истории, стало только хуже. Нет той идеальной жизни в мире высоких технологий. Только отдельные страны и города могут похвастаться благоустройством и процветанием. А я в очередной раз повторюсь и скажу, что мы находимся в самой настоящей заднице. Тут не живут. Тут выживают.

Хочешь есть, умей вертеться. Следуя этим словам, я и верчусь как белка в колесе уже который год подряд. Родители у меня есть, как и пять старших сестер. Вообще у нас обычная среднестатистическая семья. Правда, это означало лишь то, что чаще всего у нас не было ни что поесть, ни во что одеться. Поэтому мы вшестером работали с самого детства. С десяти лет я продавал газеты и выгуливал собак. Ну, а потом отец помог мне устроиться на завод, где я совмещал работу и учебу в самом занюханном колледже. Там я получил образование механика и познакомился со своим лучшим другом Джорджем, которого чаще называли Ребитом из-за его торчащих ушей и двух больших передних зубов.

Ребит вообще классный чувак, но со своими странностями. С ним мы впервые пошли на студенческую вечеринку, где изрядно набрались, и Ребит заблевал весь туалет в общаге. С ним я впервые выкурил косяк. К слову, это был первый и последний косяк в моей жизни, ибо хватит с меня той хуйни, что мы творили понакурке. И именно с Ребитом после окончания колледжа я решил открыть своё дело. Починка подержанных роботов. Мы открыли мастерскую, в которой чинили всякий хлам. Чаще всего к нам привозили роботов моделей F346 и G78. Или, проще говоря, роботов-уборщиков, которыми пользовались в общественных школах, несмотря на то что те являлись пережитками прошлого. Хотя, бывало, попадалось и что-то более интересное. Например, EruH2. Новенькая модель робота охранного класса.

С самого начала работа не шла. Несмотря на то что в дело мы вложили абсолютно все сбережения, первое время сидели на мели, питаясь всяким мусором и перебиваясь на накопленные копейки. Но благодаря кое-каким знакомым Ребита нам удалось ухватиться за ниточку и со временем вытянуть собственное дело. Конечно, нашими клиентами были исключительно белые люди. Межрасовая вражда проявлялась даже в бизнесе. В кварталах темнокожих были свои механики, и мы уж точно не собирались совать туда свои носы. Да нам и своей территории вполне хватало. На данный момент наша мастерская была довольно известна и даже соперничала с сетью мастерских «Джорджианский механик».

После того случая с трупом прошло полторы недели. Несколько дней около нашей мастерской толпились репортеры. В этом были свои плюсы и минусы. Даже негативный пиар позитивно отразился на количестве работы. Тем более многое было скрыто. В новостях говорили лишь о том, что труп миллионера нашли около нашего дома. К счастью, полиция умолчала про слова на груди умершего.

На прошлой неделе к нам поступил довольно крупный заказ. Шесть роботов в плачевном состоянии, а на ремонт дали лишь две недели. Зато и заработок ожидался довольно крупный. Из-за этого мы с Ребитом практически не спали. Впрочем, как и в последние несколько месяцев из-за полной загруженности. Сейчас я занимался исключительно этим заказом, а он уделял своё внимание другим клиентам, которые время от времени заходили к нам с поломанной техникой. Когда же появлялась редкая свободная минута, Ребит тут же шёл мне на помощь. К счастью, он отказался от намерений расширить бизнес и взяться еще и за машины. Тот клиент оказался настоящим мудаком и устроил нам адское полоскание мозгов.

Сегодня я лег спать ближе к двум часам ночи, а в пять уже зазвенел будильник. Еще немного полежав в кровати, я все же отлепил свою голову от подушки и тихо выругался. Все тело провоняло запахом бензина, а теперь ещё и кровать вобрала в себя эту вонь. Абсолютно все – подушка, покрывало, матрас и простыня – воняло бензином, а по комнате были разбросаны гайки и провода. Даже на краю кровати лежало несколько металлических пластин. Как же это все заебало! Морально я уже давно был затрахан этой грёбаной работой. Нет, я ее люблю, но со временем даже самые обожаемые вещи надоедают, если их чересчур много. А работы у меня было просто завались сколько. Когда выполню этот заказ, возьму себе пару выходных. Выберусь в клуб и найду себе красотку. Ежедневный физический труд не отменяет того, что тело требует разрядки, и утренний стояк лишь подтверждает это.

Поднявшись с кровати, я лениво почесал живот и пошёл в ванную комнату. Попутно взяв с тумбочки портофон и подключившись через сеть к проигрывателю, включил через колонки музыку. И вот уже зазвучал довольно жесткий бас. Это будоражит лучше любого будильника. Все же любимая музыка по утрам хоть немного, но поднимает настроение.

Помещение под мастерскую Ребит купил в жилой высотке. Раньше тут был ломбард, но само помещение вначале представляло собой две отдельные жилые квартиры. Потом их соединили и переделали под этот самый ломбард, но при этом оставили одну кухню и ванную комнату. Благодаря этому мы с Ребитом спокойно могли тут жить.

Много работы и мало личного времени. Душ принимаю быстро и решаю не завтракать. По утрам мне не особо хочется есть. Да и в холодильнике настолько пусто, что при желании там может повеситься пара сотен мышей. Места хватит для всех.

На кухне жду, пока в нашей допотопной кофемашинке приготовится кофе. Эту рухлядь Ребит притащил чуть ли не со свалки. Но мы ее легко починили и уже несколько лет пользовались, лишь изредка меняя мелкие детали. Кофе она готовила отличный. Особенно он помогал, когда сутками приходилось работать.

С чашкой в руках иду в мастерскую. Она сейчас захламлена как никогда. Негде протиснуться. На стеллаже в специальных крепежах висят те самые роботы. Один из них лежит на столе. Разобранный, но уже наполовину отремонтированный. Как раз сегодня поставщик должен привезти для него новые детали. Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что Ребита тут нет. Хотя свет горит. Немного подумав, вспоминаю, что сам забыл выключить свет, перед тем как пойти спать. Мой мозг сейчас слишком выебан этими роботами, чтобы я еще следил за каким-то светом.

– Ребит, мать твою, давай подрывай свою задницу, – кричу, собираясь разбудить друга. – У нас до хрена работы!

Музыка из колонок звучит довольно громко, поэтому, вместо того чтобы опять пытаться перекричать ее, я решил заглянуть в комнату друга. Стоит лишь пройти по небольшому и узкому коридору, как я уже открываю нужную комнату и сонным взглядом ищу друга в темной и такой же захламленной комнате.

– Вот же мудак, – выругался, после того как понял, что Ребита в комнате нет. А это могло означать лишь то, что он ночью, вместо того чтобы лечь спать, пошел в ночной клуб или по шлюхам.

Немного раздраженно шиплю и иду обратно в мастерскую. Там беру телефон и звоню Ребиту. Гудки идут, но никто не отвечает. Загулялся, мудак. Трахает какую-то девку и даже не обращает внимания на телефон. Хотя с таким же успехом он может ебать и парня. В наше время однополые отношения были распространённым явлением. А Ребит этим пользовался. Натурал до мозга костей, но время от времени не отказывал себе в желании переспать с парнем. Говорил, что ему нравится доминировать над другим мужиком. Сладкое ощущение превосходства. Я же предпочитал исключительно противоположный пол.

Когда мне было лет пятнадцать, какой-то парень из района довольно настойчиво бегал за мной. Уже не помню ни его лица, ни имени, но из головы так и не исчезло чувство страха, когда он зажимал меня в переулках и обещал изуродовать, если я не соглашусь переспать с ним. Или как он угрожал сломать мне шею, после того как все же выебет. Кажется, он был старше меня всего лишь лет на пять, но отбиться от него я не мог. К счастью, оприходовать меня он не успел. Этот ублюдок вдруг пропал, а потом произошло кое-что пострашнее. Из-за этого мерзкого типа я влип в неебические неприятности. Я тогда думал, что еще немного, и окажусь в колонии. Столько лет прошло, а меня до сих пор воротило от одной мысли про однополый секс.

Вернувшись в мастерскую, отпиваю кофе и заглядываю в журнал на компе. Благо, сегодня работы немного, и из срочных заказов только эти роботы. Пока что справлюсь и без Ребита.

К девяти приезжает курьер и передает детали от поставщика. А я все жду, когда притащится Ребит. Вот уже десять, а потом и одиннадцать часов. В двенадцать я понимаю, что до вечера он не появится. В такую жару по улицам ходят лишь самоубийцы. Еще пару раз набираю его номер, но гудки по-прежнему остаются без ответа. В какой-то момент я начал переживать. В голове прокрутилось несколько не самых позитивных воспоминаний из новостей нашего славного города и недавнее происшествие. В очередной раз набрал номер друга, но ответа вновь не последовало. Успокаиваю себя мыслями, что Ребит везучий ублюдок, и с ним ничего не случится. Не просто же так мы выходили живыми из множества провокационных ситуаций. Он точно придет вечером.

Так я думал, но ошибался. Джордж пришел в три. В то время, когда солнце палит сильнее всего.

Я как раз заканчивал собирать робота и прикручивал гайки, когда дверь в мастерскую резко распахнулась, и на порог упал Ребит. Широко распахнув глаза, я отстранился от стола. Первая мысль была о том, что Ребит довольно сильно напился, раз даже на ногах стоять не может. Но потом я подошел поближе и почувствовал, как все внутри замирает только от одного внешнего вида моего друга.

Ребит был без обуви и футболки. Лишь в одних шортах. Некогда коричневая ткань сейчас была в пятнах крови и грязи. Карманы и левая штанина порваны, из-за чего шорты напоминали старую половую тряпку. По всему телу рваные раны, порезы и гематомы. Нет левого уха, а лицо кажется одним сплошным месивом. И вроде не было нескольких передних зубов. И руки… Все пальцы раздроблены и вывернуты под неестественным углом.

– Черт, дружище, что с тобой?! – падаю на колени около него и пытаюсь привести парня в чувства. Он дышит, но как-то слабо и прерывисто. Ему невыносимо больно и каждый вдох требует адских усилий. – Эй, Ребит, ты живой?! Эй! Ты меня слышишь?! Ребит, мать твою, не теряй сознание!

В панике оглядываю друга и громко матерюсь. Руки немного подрагивают, и первые несколько секунд я не знаю, что делать. Уже рефлекторно достаю портофон и звоню в больницу.

Через несколько минут Ребит немного пришёл в себя и даже открыл глаза. Начал что-то шептать, но я ничего не понял, лишь последние слова, перед тем как он потерял сознание, были более-менее различимы.

– Придет… за тобой монстр…

***

Скорая приехала не быстро. Через полтора часа. При этом я пару раз звонил и ругался с женщиной на том конце провода. Видите ли, так быстро они не могут приехать. Не то время дня и не тот район. А я был готов выть от волнения. Меня уже всего трясло, и я серьёзно собирался на своих руках отнести друга в больницу. Да я себе чуть все волосы не поотрывал, пока в панике носился вокруг Джорджа.

К тому времени, как приехали врачи, Ребит почти не дышал. Я так и не смог оттащить его от двери. Стоило только прикоснуться к нему, как парень начинал хрипло кричать и всхлипывать.

Когда его забирали на скорой, юноша то и дело бормотал два слова: «монстр» и «чудовище». Неразборчиво и еле слышно. Посиневшие и окровавленные губы еле шевелились, но с них то и дело срывались эти слова, будто за Джорджа говорил его страх, и сам Ребит больше не понимал, что происходит.

***

После того как увезли Ребита, меня ещё долго трясло. Желание выпить стало невыносимым. Чистая текила и абсолютная тишина, изредка разбавленная постукиванием донышка бутылки о деревянный стол. Завтра утром нужно будет поехать в больницу и заполнить некоторые документы. Естественно, страховки у Ребита нет, поэтому вопрос об оплате остается открытым. У нас есть кое-какие сбережения. Может, удастся еще занять у кого-нибудь.

Ближе к вечеру я почему-то иду прямиком к тому самому столу, на котором лежал еще не до конца отремонтированный робот. Не особо задумываясь, беру отвертку и закручиваю остальные гайки. Краем сознания понимаю, что сейчас, как никогда, мне нужны деньги, а значит, отказываться от работы нельзя. Но в тот же момент осознаю, что просто хочу отвлечься.

Надолго моего усердия не хватило. Выпитый алкоголь словно тисками сдавил мою голову, и уже все ключи и отвертки падают из рук. Когда в очередной раз шуруп соскакивает с резьбы, я, не выдержав, откидываю отвертку в сторону и матерюсь во весь голос. Так, чтобы меня слышали не только соседи сверху, но и весь дом, улица, город, штат, страна и вообще вся эта гребаная планета.

Кричу громко и долго. Почти срываю голос, но так и не успокаиваюсь. Внутри все горит, и я не могу понять, как мне успокоиться. Не думая, сталкиваю робота со стола и морщусь от громкого стука. Теперь работы у меня ещё больше прибавилось. Охуенно.

Тяжело вздыхаю и мотаю головой, будто пытаясь вытряхнуть из головы все ненужные мысли, но это не так уж и просто. Делаю несколько попыток дозвониться в больницу, но ничего существенного мне там не говорят. Только напоминают, что завтра мне нужно будет заехать к ним. Уже толком не помню, как дошёл до своей комнаты и лёг спать. Но отлично помню пятно крови около двери, которое осталось после Ребита.

***

Следующий день проходит очень смазано и быстро. Пришлось несколько раз мотаться из мастерской в больницу. Долго заполнял документы и ругался с врачами, которые отказывались пускать меня к Ребиту. Парень еще не пришел в себя, и его состояние было весьма плачевным. Естественно, тут же нарисовалась полиция. Два огромных мужика в форме долго расспрашивали меня о случившемся. Они сказали, что нашли машину Ребита недалеко от дома. На ней он приехал домой. Логично, ведь в таком состоянии он ходить точно не мог. Да и машину вёл чудом. Как сказали врачи, Джордж был под сильной наркотой и только благодаря этому смог добраться до дома. А самым странным было то, что ни одна видеокамера, расположенная вдоль дороги, не смогла заснять его передвижение. А поскольку днем на улицах людей очень мало, свидетелей тоже не нашлось.

Несколько раз звонили клиенты и спрашивали, когда смогут подойти в мастерскую, чтобы забрать уже отремонтированных роботов или принести в починку новый хлам. К вечеру я откровенно задолбался. Был готов упасть на диван и заснуть, но вместо этого пошел в мастерскую и всю ночь работал.

***

Следующий день был не менее тяжелым. Все та же больница и мастерская. Много работы, а Ребит по-прежнему не очнулся. Прогнозы врачей не самые радостные. О его состоянии они мало говорили, акцентируя внимание лишь на ране в плече и внутреннем кровотечении. Про остальные порезы, ожоги и переломы они молчали, словно это не имеет никакого значения.

***

Пятый день после того, как Ребита забрали в больницу. Почти все утро я провел в ванной комнате. Из-за того, что днем я слишком часто мотался по городу, кожа начала болеть и чесаться. Мой защитный костюм был не самым дорогим и не помогал должным образом, поэтому мне пришлось долго отмокать в ванной, а потом нанести на кожу несколько слоев крема.

Думаю, в дальнейшем мне нужно стараться передвигаться на метро и по подземным переходам. Лучше как можно меньше контактировать с солнцем.

Ребит все ещё без сознания. Ему сделали вторую операцию на плече. Она прошла успешно. Хоть это радует.

***

Прошла неделя. Я так и не успел починить шесть роботов. Пришлось созваниваться с клиентами и просить еще два дня отсрочки. С трудом, но они согласились.

***

День проходил за днём. Жизнь вновь становилась однообразной. Сложно поверить, но я привык ко всей этой суете. Тот случай с Ребитом произошёл две недели назад, а солнце по-прежнему нещадно палило, работы у меня не уменьшалось, и мой мозг становился все больше заёбанным. Вчера я не выдержал. Пошел в клуб и напился. Сигаретный дым, психоделическая музыка и алкоголь сделали свое дело. Расслабился и даже немного позажимался с каким-то парнем, чего раньше никогда не делал. Почему-то он почти сразу куда-то исчез. Об этом я совсем не жалел, так как уже вскоре нашел ему замену в виде грудастой девушки лет двадцати шести. С ней ночь прошла куда веселее.

Наутро голова болела нещадно. Из-за этого весь последующий день я мог только страдать херней, пить обезболивающее и изредка делать вид, что работаю. Из еды в шкафчиках завалялась лишь порошковая каша со вкусом бекона, но от такого я скорее блевану, нежели наемся. Дефицит продуктов налицо. Нет смысла даже идти в магазин. Нормальная еда стоит слишком дорого, а из-за лечения Ребита я не мог себе позволить даже бутылку нормальной очищенной воды. И так вчера наскрёб последние тридцать долларов на клуб. А попить воды можно из крана. Потом от неё, конечно, будет тошнить, но похмелье – дело жёсткое, и выбирать не приходится.

Весь день чувствовал себя ущербным, зато ночью спал превосходно. Стоило только голове коснуться подушки, как я тут же отключился. Как всегда, сон был наркоманским. Почему-то мне снился настоящий бекон, который поедал мою порошковую кашу, а я стоял рядом и представлял, как откормлю бекон и сам его съем. Не самый эпичный сон, но, тем не менее, спал я крепко и пускал слюни в подушку. Наверное, именно поэтому этой ночью я проснулся далеко не сразу, хотя в мастерской стоял просто адский шум.

Когда же до меня дошло, что что-то не так, я резко распахнул глаза и подорвался с кровати. Все еще сонно моргая, я потер глаза тыльной стороной ладони глаза и прислушался. Играла музыка. Довольно громко. И судя по звуку доносилась она из колонок, расположенных в мастерской. Странным было еще то, что играла именно классическая музыка. Я ее в жизни не слушал, и, естественно, в моем ежедневном плейлисте её не было. Мысленно я списал это на глюк техники, но все же взял с собой тяжелый гаечный ключ, который завалялся у меня в комнате, после чего осторожно пошел к мастерской.

Дверь в рабочее помещение была открыта, и горели почти все светильники вдоль стен. От яркого света у меня заболели глаза, и я часто заморгал, пытаясь оглядеться. Стоило только моим глазам привыкнуть к искусственному свету, как я тут же увидел его. Человека, который всем своим видом говорил, что и не собирается скрываться.

Прямо в центре мастерской, на ремонтном столе, стоял мужчина лет тридцати. Бледная кожа и черные волосы, коротко выстриженные с одной стороны и немного отросшие с другой. Редкая в наше время, но модная стрижка. Идеально выглаженные черные брюки и до блеска начищенные туфли. Серая рубашка с подкатанными до локтей рукавами. Поверх нее черный жилет. В нашей грязной и насквозь пропахшей бензином мастерской он выглядел слишком чистым и неуместным.

В данный момент мужчина стоял ко мне спиной и изображал игру на воображаемой скрипке. Его руки плавно двигались в такт музыке, будто в его руках сейчас действительно были смычок и скрипка. Это должно казаться комичным. Взрослый мужчина, стоящий на столе и делающий вид, будто играет на скрипке, но почему-то это зрелище мне не казалось нелепым. Наоборот, за этим можно было увидеть нечто другое. Самоуверенность, от которой разило зловещими нотками. Нет, это не внушало мне восхищения. Это внушало страх. Когда ты ночью видишь у себя человека, который ведет себя так, будто весь мир принадлежит ему, против воли внутри все холодеет, и учащается сердцебиение. Ничего хорошего можно не ждать.

Когда мужчина повернулся ко мне лицом, и его взгляд скользнул по мне, я еле заметно вздрогнул. Все же выглядит он немного моложе чем на тридцать. Может, двадцать восемь или двадцать семь. Прямые черты лица и бледные губы. Около глаз залегло несколько маленьких морщин. Эти морщинки делают его добрее. Они появляются у людей, которые часто улыбаются. Вот только даже сейчас эта доброта мне кажется фальшивой. А сам мужчина напомнил мне волка. Хитрого и злого, из-за чего я тут же мысленно даю ему это прозвище.

– О, наконец-то ты проснулся, – сказал Волк, и я только сейчас понял, что в руках у него пульт от моей стереосистемы, который он использовал как смычок для воображаемой скрипки. – Надеюсь, я смог сделать твоё пробуждение как можно более приятным. Ты же любишь классическую музыку? Я вот терпеть не могу, – с этими словами он выключил музыку и кинул пульт куда-то себе за спину. Послышался грохот, и я увидел, как пульт разлетелся на несколько частей.

– Эй, какого че… – Удивление путает мысли. Где-то в голове тлеют злость и негодование, а присутствие незнакомого мужчины напрягает. Хочу сделать шаг вперед, но крепкая рука не дает мне возможности сдвинуться с места. Сильные пальцы сжимают плечо, и мне кажется, еще немного, и хрустнут кости. Прикусываю губу, чтобы не закричать, но уже в следующий момент замираю. Холодный металл острого ножа обжигает кожу на горле. Всего одно мое движение, и кровь брызнет фонтаном. По спине пробегает холодок, а по лбу стекает капля пота. Стараюсь не вертеть головой. Я же не грёбаный самоубийца, чтобы самому нарываться на нож. Но боковым зрением вижу того, кто сейчас с такой силой держал меня за плечо одной рукой, а второй приставил нож к горлу. Огромный мужчина лет тридцати пяти. Одет в строгий черный костюм. На лице проглядывает щетина и большой шрам через весь лоб. Глаза маленькие и бровей практически не видно.

– Тише, Оливер, я понимаю, что ты, как хороший хозяин, хочешь оказать нам радужный прием. Но не стоит. Мы как-нибудь сами справимся, – сказал Волк, спрыгивая со стола. Мужчина выше меня и немного шире в плечах, но двигается свободно и раскованно, будто нет предела его возможностям, которые впоследствии проявляются через самоуверенность. На его лице заиграла улыбка, а в глазах появились веселые нотки, вот только от этого отдавало чем-то ненормальным. Сумасшедшим. – Ты же не против, если мы будем вести себя как дома? Кстати, что там делают обычные люди дома? Мили, давай создадим теплую домашнюю обстановку?

Я далеко не сразу понял, к кому обращается мужчина, но стоило прозвучать последнему вопросу, как в углу комнаты я уловил шевеление. Из-за шкафа с неликвидом я далеко не сразу заметил в углу еще одного громилу, которого, оказывается, звали Мили. Совершенно издевательское имя для такой горы мышц.

– Мили, что ты обычно делаешь дома? – спрашивает Волк, а я понимаю, что эти люди скорее всего его телохранители. Или просто шестерки. Помимо этих двух мужчин я заметил еще одного. Он стоял у двери. Русые волосы, светлые глаза и нахмуренное, строгое лицо.

– Сплю, – прогрохотал великан. Его акцент был невероятно сильным. Хватило одного слова, чтобы понять – он немец.

– И все? А как же телевизор, интернет, книги и веселые разговоры с друзьями за чашкой горячего какао? Ты этого не делаешь? – Волк наигранно удивился и нахмурил брови.

– Нет, я только сплю, – покачал головой громила.

– Хорошо, – смиренно пожал плечами незнакомец. – Тогда ляг и поспи. Мы же хотим создать идеальную домашнюю атмосферу. А куда же без крепкого домашнего сна?

Я чуть челюсть не потерял, когда этот громила без лишних слов сел на рядом стоящий стул и, закрыв глаза, попытался заснуть. Ну, или делал вид, что пытается это сделать. А стул тем временем чуть ли не трещал под его немаленьким весом.

– А ты, Митчел? Что ты делаешь? – спросил брюнет у того охранника, который стоял у двери.

– Трахаю жену, – прозвучал короткий ответ, но хмурый мужчина потом все же добавил: – Не свою жену.

– Ну, твоей бляди сейчас нет с нами, поэтому трахнуть ее явно не получится. Конечно, ты можешь сесть и подрочить, но, пожалуй, мы отложим это на потом. Митчел, у меня к тебе задание получше. Сходи и сделай нам чай. Ты же сможешь найти кухню?

Охранник кивнул и безошибочно пошел в сторону, где у нас находилась кухня. Что-то мне подсказывало, что пока я спал, они уже успели обойти всю мастерскую.

– Кто вы такие? – спрашиваю, когда охранник по имени Митчел скрылся за дверью. Шевелиться по-прежнему даже не пытаюсь. Хватка на плече не ослабла, а нож неизменно около горла. – У меня нет денег. В этой мастерской нечего воровать. Лишь старый хлам.

– О, Оливер, не переживай. Мне не нужны те копейки, которые ты зарабатываешь, – покачал головой мужчина. – На твою месячную зарплату я не куплю даже нормальную дозу наркоты для своих любимых шлюх.