Текст книги "Автошкола. Дима (СИ)"

Автор книги: gulsim

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Лето – пора отпусков и время подмен инструкторов. Вот нам такого подменного инструктора и выдали на месяц, дабы мы его использовали взамен отправившихся к морям. Куркин Макар Владиславович. Яркой внешностью не обладал, обычный симпатичный голубоглазый славянин с чудесными длинными ресницами. Зато хобби у него было поразительным, он увлекался эзотерикой. Безоговорочно верил в мистическую способность чисел предугадывать разного рода события. Нумерология для него была великой наукой. Рассказывал, как часто именно цифрам благодаря, он ловил удачу за хвост. На усмешки наши внимания не обращал. В первый же день сдружился с Мишаней. Высчитал ему, что они с Виталием весьма гармоничная пара, чем безмерно порадовал нашего романтичного Мишаню.

Мишаня нам и рассказал, что Макару приглянулся Богдан. Вскоре Макар нам всем продемонстрировал свою приязнь к киборгу. Высчитал он, что они с Богданом идеально подходят друг другу. Обоим по тридцать два. Дни рождения двадцать первого и двенадцатого – абсолютное совпадение в числах, еще и разница точно в полгода. Далее по списку шли номера квартир при сложении всех цифр получились одинаковые числа – пятнадцать.

И полез к нему с этими расчетами. Огреб словесных люлей. Самым приличным, что выдал Богдан было:

– Я тебя сейчас отправлю туда, где ты еще телят не гонял.

– Ты не понимаешь, мы должны быть вместе, – Макар не сдавался.

Богдан хоть и прифигел от подобной заявы, но не растерялся и, еще раз обложив нумеролога матом, приказал ему более не приближаться, дабы не завести тесного знакомства с его кулаком. Пудовость кулака Макар заценил и, приуныв, отвял.

***

Сидим с Даней пьем кофе, вваливается Макар.

– Я принес карточки учета, – сказал он мне и, подойдя к столу, положил на край листочки.

– Хорошо, – я подтянула их к себе.

– У тебя есть мужчина? – задает мне неожиданный вопрос.

– Есть.

– Хочешь, я проверю, подходите ли вы с ним друг другу?

– Ну, проверь, – дел особых не было, так почему бы и не развлечься?

Уселся за стол. Взял ручку с листом бумаги. Выудил из меня разного рода даты и засел высчитывать. Долго чего-то черкал, задумчиво морща лоб, а потом выдал результат:

– Вы не пара, лучше тебе с ним сразу расстаться, долго жить не будете.

– Мы вообще-то уже двадцать семь лет женаты.

– Женаты? – оторопел Макар. Вот ведь придурок. Я рассмеялась.

– Ага, – показала ему правую ладонь с кольцом. – Что ж ты такой невнимательный? Тебе нужно-то было всего лишь посмотреть на мою руку, и не пришлось бы ломать мозги над цифрами.

– Бля, вот ты ушлепок, – Даня расхохотался. – Все знают, что Бультерьерчик замужем.

– Я не знал, – Макар смял листок и поспешно нас покинул.

– Нумеролог хренов, – Даня хмыкнул.

– Хреновый, – уточнила я со смешком. Даня кивнул и с веселым лицом отправился танцевать своего курсанта.

А я пошла помыть чашки. Путь мой лежал мимо класса. Удивившись приоткрытой двери, заглянула туда и увидела сидящего за партой Макара. Смотрит печально на экран сотового. Заметил меня и изобразил улыбку, тщательно пряча свою грусть.

– Играю вот.

Хорошая попытка, только обмануть меня не получится. Я вошла в класс и села напротив него.

– Что у тебя случилось?

– Ничего.

– И все же?

Макар потаращился на мой упрямо выдвинутый подбородок и, видимо припомнив, что ему говорили обо мне коллеги, сдался.

– Да особо и нечего рассказывать, обычная банальная история. Меня бросили четыре месяца назад. Таких кинутых мильон, не я первый, не я последний.

– А причина?

– Лучше нашел.

– Влюбился внезапно?

– Ага, в его кошелек. Вот такая вот внезапная любовь, – рассмеялся горько.

– Не жалей и отпусти, – сказала я. – На хрен тебе предатель сдался?

– Мы два года вместе были, и он разом все перечеркнул.

– Ну, так любовь же его обуяла, – я похлопала парня по руке.

Хмыкнул. Глаза повеселели.

– Что там твои цифры говорят? Когда у тебя появится тот, у кого в сердце будешь ты?

– Цифры молчат, – Макар вздохнул.

– Ничего, все наладится. Найдется тот, кому ты станешь дорог.

– Надеюсь.

– А фотки бывшего удали, будущему вряд ли будет приятно, если он наткнется на них, – сказала и направилась к дверям, там на секунду задержалась, кинула взгляд через плечо и заулыбалась. Макар принялся сосредоточенно копаться в сотовом, явно последовал моему совету. Вот и ладненько. Пора уже начинать расставаться с прошлым, хватит его лелеять.

***

Мужики наши решили над Макаром приколоться – отловили дворового кота, который таскался к нашим гаражам, где выпрашивал вкусные кусочки. Ребята дали ему кличку Комар за назойливость, зверь тоненько мявкал, пока не получал вожделенное. Кота приволокли Макару. Никита выступил с пламенной речью:

– Мы нашли твоего идеального мужчину! Мальчика зовут Комар, в его имени пять букв, как и в твоем. Если перевести его возраст в человеческий, то ему, как и тебе, тридцать два. У нас пять гаражей, любит он приходить в третий, а это получается пятнадцать при умножении. Твой вес шестьдесят девять, его три килограмма, если разделить, то получится двадцать три, а это ваш возраст, только наоборот! Видишь, сколько совпадений?

Довольные мужики расхохотались. Макар молча взял у Степки кота и ушел к своей машине.

– Четыре месяца назад его бросил парень, с которым он прожил два года, причем для него уход любовника стал полной неожиданностью, – выступила я. – Мальчик нашел себе получше и свалил, не задумавшись, что растоптал сердце Макара.

Погрустнели профилями долбодятлы, больше гарантировано шутить не станут.

Угадала, мужики наши больше не прикалывались над Макаром. Жалели, из собственного опыта знали, как ему сейчас больно.

***

Доронин Василий, студент ветучилища, предварительно переговорив со мной о наборе новых курсантов, сообщил, что у него есть кандидат, и на следующий же день приволок ко мне своего знакомого волонтера, с которым вместе тусовался в приюте для животных, затащил в приемную и отправился издеваться над Даней. Познакомилась с будущим курсантом и пригласила за стол.

Дмитрий Алексеевич Зимин. Мальчик совсем – девятнадцати лет от роду. Робкий и юный, улыбка извиняющаяся. Серые глаза испуганные.

– Не волнуйтесь вы так, – подбодрила его улыбкой. – Я вас не съем. Да и вообще никто не будет вас есть.

Кивнул и выдал:

– Вам Вася сказал, что я не очень хорошо читаю? И пишу медленно.

– Нет, – напряглась. Нужно узнать причину, как бы не оказалось, что парень в психдиспансере на учете стоит. – А почему так получилось? Вы же школу закончили?

– Нет… не вышло у меня, – лицо стало виноватым.

И выведала я историю его еще короткой, но непростой жизни. Мама родила его поздно, в сорок лет. Поначалу, вроде, все было нормально (правда этого он по причине малолетства не помнил), а потом она запила. Про ребенка забыла, но, к счастью, соседи оказались сердобольными – вызвали соцработника. Диму отправили в детский дом, но жить он там не хотел и потому постоянно сбегал. Домой. Отлавливали и водворяли обратно. Удачно сбежал в двенадцать лет, но уже не домой, сообразил наконец, что туда лучше не соваться. Найти не смогли, и он стал мотаться по деревням. Помогал на фермах – нравилось ему возиться с животными. За это его кормили и давали ночлег. Как исполнилось семнадцать, вернулся домой. Мать уже совсем плохая была, спилась, через год умерла. Мечтает стать ветеринаром. Работает мерчендайзером в супермаркете. Отдает просроченные коммунальные долги за десять лет, мать за квартиру не платила. Так что нанять репетитора, чтобы восполнить пробелы в знаниях, пока возможности нет. Хочет выучиться на водителя и подрабатывать в такси, чтобы побыстрее расплатиться с долгами.

– А вы возьмете меня учиться? Вася сказал, я смогу, – смотрит умоляюще.

– Конечно, сможете, – уверила я его. – У нас замечательные преподаватели, чему надо и не надо научат.

Заулыбался счастливо, заметно расслабился. Я распечатала договор и положила перед ним. Уставился на листы испугано.

– Берите ручку и записывайте над выделенной линией имя, отчество и фамилию, – я указала пальцем строчку.

С напряженным лицом Дима принялся старательно выводить буквы. И вот только тогда до меня дошло, что значит медленно писать. Аккуратно, буква за буквой. Дописал, поднял голову и неуверенно улыбнулся. А я таращилась на написанное каллиграфией.

– Ничего себе, – поразилась я. – Очень красиво. Вам только старинные манускрипты с таким талантом переписывать.

Зарделся от похвалы. Я перевернула договор обратной стороной и подсунула паспорт.

– Здесь, где линии, заполняете паспортные данные. Начинайте рисовать буквы, – ободряюще ему улыбнулась.

Кивнул. И принялся рисовать, по-другому этот процесс было не охарактеризовать. Договор через полчаса благополучно заполнили, и я его отпустила, наказав ждать звонка от инструктора. Поблагодарив, вышел, я следом – курить.

– Вася, Вася, меня взяли! Спасибо тебе! Что я должен для тебя сделать? – Дима подошел к Васятке. Сияет весь.

– Ничего не надо.

– Но как же, ты же мне помог, – ощутимо растерялся.

– Помнишь, я тебе говорил, что ты стал мне другом? А еще я сказал, что друзья помогают бескорыстно, потому что их связывает дружба, – пояснил Васятка.

– Да.

– Вот это как раз тот случай.

– А я точно ничего не должен для тебя сделать? – неуверенно спросил Дима.

– Нет.

– Ну ладно тогда.

– Ты иди в приют, я через час тоже туда приду, как занятия закончатся.

– Хорошо, я буду ждать, – Дима лицом повеселел и пошел к воротам.

Васятка заметил меня, и видимо лицо выдало мое сильнейшее недоумение их беседой, что он решил мне пояснить:

– Дима ничего не понимает в отношениях. Совершенно. Сотворишь для него какую-нибудь мелочь, и он сразу же спрашивает: «Что я должен буду для тебя сделать?», и это не вежливость с его стороны, он спрашивает на полном серьезе, потому что других отношений он не знает. Он никогда никому не был нужен, все им только пользовались, ему за все приходилось платить, и это для него норма, жить по-другому просто не умеет. Я сейчас пытаюсь его научить дружить.

Юный бестолковый Васятка, смотрящий на мир не разумом, а сердцем. Как же замечательно, что на свете есть такие люди. Настолько чуткие, что сходу проникаются проблемами других и предлагают ее решить, не ища при этом никакой выгоды.

– А еще я пытаюсь отучить его стыдиться себя. Его почти за все мучает стыд. Стыдно за внешность, стыдно за то, что почти неграмотный, стыдно за любое действие. А еще он боится что-то сделать неправильно, ошибиться.

– Может, ему нужна помощь психолога? – предложила я.

– Нет, – замотал головой. – Не надо ему мозгоправа, мы с Мариной сами справимся.

Ни капли сомнения. Верит в сказанное. Думаю, вот именно такая безоговорочная вера и нужна Диме и еще душевная теплота, которой Васятка и Марина охотно поделятся.

– Что ж, исполняй свою миссию по адаптации Дмитрия к социуму, – улыбнулась.

Рассмеялся, глаза задорно заблестели.

– А еще он, кажется, гей, – выдал мне тайну.

– Стать им хочет? – насмешливо уточнила я.

– Нет, – со смешком ответил. – Я случайно обратил внимание, что девушки не кажутся ему привлекательными. Зато про мужиков он любит поговорить. Он их оценивает, вот как обычно парни девушек: грудь там и все такое.

– И чью мужскую грудь он оценивал? – любопытно стало.

– Богдана, – выдал этот пытливый и не в меру замечательный ум.

– Что-то киборг у нас прямо нарасхват, – усмехнулась я.

– Так здоровенный же, его сразу видно. Вот и Дима заметил. Но я ему как бы невзначай сообщил, что у киборга есть муж.

– Умничка.

– Васятка! – проорал Даня, прерывая нашу беседу. – Ты чего там встрял? Живо в машину!

Вася поспешил к автомобилю, и отправились они отрабатывать город. Я пожелала Дане удачи.

***

Ангел тоже отправился в отпуск, и прислали нам на замену Тамару Витальевну. Личность мне незнакомую, но Лена – секретарь отдела кадров головного офиса – заверила, что она отличный специалист, иначе говоря, на уроках не ленится и по книжке не читает. В пятницу пришла познакомиться с нашим филиалом. Попросила называть себя Томой. Сходу начала строить глазки нашим инструкторам. Курить с ними принялась и беседы беседовать. Выбор ее пал на Никиту, я поухмылялась ему, опять ему прилетело «счастье». Томочка, похоже, мнящая себя непревзойденной красавицей, стала намекать Никите, что дама она свободная, и не прочь погулять в обществе такого приятного парня.

– Я женат, – отрезал Никита, решив, что вежливостью он будет долго от нее отделываться. Сразу же разочаровавшись в нем, Тамара обратила свое внимание на Богдана, тот молча продемонстрировал кольцо. После этого Томочка наконец-то сообразила осмотреть руки возможных кандидатов на свидание. Скривилась. И изволила отправиться осматривать класс, переходящий в ее временное пользование. Я и представить в тот день не могла, насколько это временно окажется краткосрочным.

Пятая группа, в которую я зачислила Диму, отучилась у Ангела одно занятие и перешла к Томе. И первый же рабочий ее день с этой группой, да и с остальными тоже, стал последним.

Сразу же по окончании занятия влетает она ко мне в приемную, недовольно морща брови, подскребается к столу и выдает:

– Вы знали, что Дмитрий Зимин еле читает и с трудом пишет?

– Да. А почему вы задали мне этот вопрос?

– Вы не должны были принимать его в автошколу! – категорично заявляет мне.

– Почему?

– Вы еще спрашиваете? Как он теорию сдавать будет?

– У него хорошая память, и он запоминает все, что рассказывают на уроках. А слушает он очень внимательно.

– Не думаю, что этого достаточно!

– Что вы предлагаете?

– Расторгнуть договор, разумеется, – посмотрела на меня как на слабоумную, не понимающую элементарных вещей. Вот же тварь бездушная! Терпеть таких не могу. Надо с нее сбить спесь.

– Согласна, – я набрала на сотовом номер головного. – Ленусь, мне нужна замена теоретика. Тамара Витальевна не справляется со своими обязанностями. … Да поступили жалобы от курсантов. … Завтра пришлешь? Спасибо, моя хорошая, – договорив, я подняла взгляд и мило улыбнулась преподавателю теории. – Все, как вы и просили, договор мы расторгли.

– Но я не об этом… – растерялась.

– А я об этом.

– Вы соврали! Не было на меня жалоб! – яростно прошипела, глаза злыми стали.

– И что?

– Я пожалуюсь на вас!

– Жалуйтесь, а я скажу, что вы из-за личной неприязни хотели лишить нас курсанта. А это явная потеря дохода. Вы ведь понимаете, что наша дирекция в первую очередь в курсанте видит деньги? И при таком раскладе, догадайтесь, чью сторону они примут? – я нагло улыбнулась.

Стоит, рот разевает, в себя приходит от моего беспримерного нахальства.

– Это всего лишь человеческий мусор! Вы станете лгать ради него? – выкрикнула она.

– Легко.

– Я Зарину объясню, почему настаиваю на исключении этого неуча, и ваша ложь всплывет наружу.

– У Сергея Анатольевича отец научился читать к сорока годам, отца он своего очень любит и безмерно уважает, – произнесла я. – Думаю, наш генерал по достоинству оценит вашу пламенную речь о человеческом мусоре, не имеющем право на существование.

Рожа покраснела, губы поджала. Молчит. И я молчу.

– Вы не имеете права отстранять меня от работы! Вы всего лишь секретарь, – выдала наконец.

– Отчего же, очень даже имею, как раз я и отвечаю за кадры. И я, как и вы, привыкла избавляться от мусора, – смотрю на нее и так противно, словно грязи касаюсь. – Теперь вы знаете, что чувствует мусор, когда его выбрасывают.

Одарила меня злобным взглядом и, не прощаясь, вымелась. Тоже мне, венец творения, быдло бессердечное.

Надо сходить покурить, кости размять. Выбралась из приемной и только шагнула к выходу как услышала всхлипы из туалета. Интересно, кто там поливает слезами пол? Я, как главный утиральщик слез всея нашей автошколы, просто обязана это выяснить, и посему направилась туда. Без стука вошла в комнату. Прислонившись спиной к стене у умывальника, сидит Дима. Смотрит испуганно, глаза мокрые. Что у него там с вождением? Напряглась и вспомнила. Кажется, парковку в гараж начал отрабатывать, скорее всего, это и есть причина истерики.

– Ну что, курсант, не смогли въехать задом в гараж? – улыбнулась я, подходя к нему. – Не беда, не вы первый, не вы последний, никому это сразу не удалось. Пойдемте, выпьем валерьяночки и будет у вас на сердце легко.

– Я не из-за этого, – прошептал он.

– А из-за чего?

– Я слышал, как Тамара Витальевна сказала вам, что меня надо выгнать.

– А она разве здесь директор? Не в ее власти решать подобные вопросы. Никто вас выгонять не станет.

– Даниил Николаевич меня точно выгонит, он такой строгий, – Дима горестно всхлипнул.

– Строгий, а еще он не бессердечная тварь, как эта сука.

Выпучил на меня глаза. Не ожидал таких слов от меня милой такой с виду. Беседу нашу прервал ворвавшийся в туалет Макар, уже успевший расстегнуть штаны. Видать неслабо у него мочевой пузырь наполнился. Увидел нас и оторопел.

– Бля, Макар! Теперь мы знаем, какого цвета трусы ты предпочитаешь носить! Хорошо хоть член не успел продемонстрировать! Не мог сначала постучать? – проворчала я и помогла Диме подняться.

– Что случилось? – Макар так и застыл с расстегнутой ширинкой, глядя на зареванного Диму.

– Какая тебе разница? Мы уже уходим, так что ссы спокойно.

Дима, покраснев, поспешил к двери, я за ним. Завела его в приемную и усмехнулась, увидев Даню. Ага, Тамара Витальевна решила подключить тяжелую артиллерию. Наивная, думает, он сможет ее защитить.

– Ты чего на Томочку окрысилась? – Даня приподнял вопросительно бровь.

– За бездушие покарала, – я прошла к чайнику, включила его и кофеварку заодно. Даня заметил робко застывшего в дверях Диму. Заметил и следы слез.

– Это она тебя довела? – нахмурился.

– Сука пришла ко мне с требованием его изгнать, а он случайно услышал часть нашей с ней беседы, – пояснила я.

– Что? – оторопел Даня. – С какого хуя?

– Он, видишь ли, не соответствует ее стандартам – еле читает и пишет.

– Но это же правда, – голос-то какой у Димы печальный! Я оглянулась на него.

– Садись к столу, чего там застыл, и ты, Макар, садись, подслушивать стоя не очень удобно.

Лицо у Макара злое, но когда Дима на него обернулся, стало сразу улыбающимся.

– Гнида какая, – Даня возмущенно взъерошил кудри. – Сделаешь так, чтобы ее уволили нахуй?

– Обязательно. Кто что будет пить?

– Я кофе, – пожелал Даня. Как будто он пьет что-то другое.

– Я тоже, – Макар, приобняв за плечи парня, подвел его к столу.

– И я, – подал голос Дима. Сел, щеки румяные. С чего бы вот?

Расставила перед ними чашки, разлила кофе, раздала ложки. Сахарницу выставила.

– А сколько сахара можно брать? – робко вопрошает Дима.

– Сколько тело просит, – улыбаюсь ему, а в душе буря гнева. Хочется пойти и попинать труп его матери. Даня закаменел лицом, тоже, видать, испытывает схожее с моим желание.

Дима всыпал три ложки, помешал, а затем поднял на меня несчастные глаза.

– Я, правда, плохо читаю, – руки у парня затряслись. Макар сжал их своими ладонями.

– И что? У тебя вся жизнь впереди, научишься. В вашей группе есть шестидесятисемилетняя девочка, видишь, учиться никогда не поздно, – улыбнулась ему и поставила перед ним коробку с конфетами.

– Хочешь, я буду с тобой заниматься? – предложил Макар. А рук-то своих от ладоней парня не убрал. Интересно, это что-нибудь означает или нет?

– А я вам не помешаю?

– Нет, у меня до хрена свободного времени, – погрустнели глаза у Макара.

– Что я должен буду для вас сделать? – сразу же спросил Дима.

– Ничего, – произнес Макар.

– Хотите я вам готовить буду? Я умею.

– Вместе будем готовить, я тоже умею, – Макар улыбнулся и договорился с Димой, что через пару часов приедет в приют для животных и заберет его оттуда.

***

Вместо Томы прислали Игоря Васильевича Загорского, замдиректора Зарина по учебной части. С ним мы были знакомы. Хороший мужик, спокойный и весьма основательный. Сразу сообщила ему о Диминых проблемах, дабы более не возникало непоняток. Поинтересовался, как так получилось, и услышал от меня печальный рассказ о судьбе мальчика и о его мечте. Бывший военный долго не раздумывает, он человек действия – Игорь Васильевич отошел от меня и начал названивать кому-то.

– Аттестат об окончании школы пацану справим, со всеми этими ЕГЭ, – доложил мне о ходе переговоров.

– Спасибо, – я расцвела от радости. Решил нашу проблему, не отходя от кассы.

– Не за что, – кивнул мне и попер к классу. Приступать к учебному процессу. Я за ним, представила курсантам нового преподавателя.

Бедолаги, узрев седого сурового мужика с цепким взглядом, боязливо сжались. Ну да, это вам не милый Ангел. Оглядев их напряженные лица, я, развеселившись, ушла курить. Довольная рассказала Дане, торчащему на площадке, об аттестате для Димы.

– Волшебница ты, – выдал директор. – Мне бы так уметь.

– Ты тоже умеешь, только волшебной палочкой неправильно машешь, – ляпнула и лишь потом сообразила, насколько двусмысленно это прозвучало.

– Или не перед теми ею машу, – развеселился Даня.

– Ты бы лучше вообще свою волшебную палочку из штанов не вытаскивал, а то Тёмочка в порыве ревности тебе ее отчекрыжит.

– Тут ты права, лучше ему повода не давать, – Даня рассмеялся. Я посмеялась вместе с ним.

– Как у Димы с вождением? – поинтересовалась.

– Неплохо. Нумеролог забрал его у Жени, сказал, сам будет учить. Макар, походу, на пацана виды имеет.

– С чего ты взял? Они же только вчера близко познакомились.

– Макару, видать, хватило вечера общения с пацаном, чтобы захотеть его.

– Предупреди-ка Макара, что Дима для короткой интрижки не годится.

– Женя его уже предупредил, – Даня усмехнулся. – Сказал, что если заметит у Димы красные глаза, то попросит бывших сослуживцев Богдана отстрелить Макару яйца. И бравые вояки, любящие помахать автоматами, с удовольствием свершат это благое дело.

– Молодец Женя.

Угукнув, Даня ускакал к своему курсанту, намертво застрявшему на горке, а я вернулась к себе.

***

Вернувшегося из отпуска Ангела я сходу озадачила:

– Ангел, а ты можешь подтянуть одного парня по химии?

– А чего ему на каникулах не отдыхается?

– Есть причина. Он на следующий год в ветучилище хочет поступить.

– Ясно. Без проблем.

– Вот как раз проблема есть. Он абсолютно ничего не знает. Для полной ясности скажу: он ни разу в жизни не держал в руках учебник химии.

– Совсем? – оторопел Ангел. – Ему сколько лет?

– Девятнадцать. И да, совсем.

– Что ж начнем с азов. Это даже будет интересно.

– Ты и представить себе не можешь, насколько, – я усмехнулась. – Он очень медленно читает и пишет.

Лицо офигевшее. Мальчику из благополучной семьи трудно себе представить подобное.

– Расскажешь, почему?

Кивнув, я поведала ему историю жизни Димы.

– Да, хлебнул дерьма пацан, – Ангел заметно расстроился. – Мы вдвоем с братишей Феликса ему поможем.

– Чую я, на красный диплом Димка пойдет, – я усмехнулась, вспомнив, как он этого самого братишу задрочил.

– Химию точно знать будет, – Ангел рассмеялся. Кто бы сомневался в способностях этого маньяка от химии.

***

Почти ежедневно Макар докладывал нам об успехах Димы. Мы их охотно выслушивали, всем было интересно, как продвигается обучение у мальчика.

– Такой старательный, как первоклашка, – Макар улыбается, и я чувствую его внутреннюю радость.

То, что началось для Макара, как избавление от тоскливых вечеров, внезапно стало перерастать в нечто большее. Тугой узел обиды в груди ослабел, а потом и вовсе исчез. Воспоминания о бывшем больше не причиняли боли, да и вспоминался он теперь лишь изредка. Дима медленно, но верно вытеснял память о нем, заменяя собой. Своими нерешительными улыбками, тихим смехом. И в сон он приходил – врывался в него своими длинными ногами, дыхание перехватывало от них, и как результат, утром стояк. Макар, даже ни разу не поцеловав, стал считать Диму своим. Появилось у него глубинное чувство принадлежности ему парня. Создан для него, и все. Никому не отдаст.

Теплое отношение Макара не прошло даром – Дима привязался к нему и даже немного неуверенно стал считать, что Макар питает к нему нечто большее, чем дружеские чувства. Ведь эти ласковые взгляды от мужчины и мягкие прикосновения к плечу и спине были не просто так. И как же он ошибся! Придя на занятие по вождению, Дима первым делом осмотрел площадку и застыл с больно заколотившимся сердцем. Макар без зазрения совести флиртовал с девушкой. Улыбается ей совсем как ему. Дима нервно задрожал – кажется, Макар запал на Катю Лудникову, совершенную со всех сторон: и симпатичная, и умная, и одета не в старое тряпье. Где уж ему с ней соперничать, даже и пытаться не стоит. Печально опустив голову, Дима направился к офисному зданию, решил немного посидеть в классе, нужно успокоиться.

Макар случайно заметил, как Дима торопливо шагает к зданию, и насторожился, ему не понравилось, что парень сутулится, да и шаг у него был дерганным, словно он расстроен. Всполошившись, Макар сказал Кате, что подумает над дополнительными занятиями, которые ей понадобились, и поспешил вслед за парнем.

Дима сидел, глядя перед собой повлажневшими глазами, и старался подавить рыдание. Горечь разливалась в сердце, он так надеялся, что Макар его полюбит и у него появится родная душа. Зря только мечтал, знал же, что все его мечты всегда идут прахом.

В класс влетел Макар и испугался, увидев его несчастное лицо.

– Что случилось? – спросил он.

– Ничего, – губы у Димы затряслись.

– Признавайся, а то мне за тебя яйца отстрелят, – Макар подошел к нему и, склонившись, ласково улыбнулся.

– Кто? – ужаснулся Дима.

– Богдан со товарищи. Меня предупредили, что если у тебя будут красные глаза, то виноватым признают однозначно меня и покарают.

– Даже если ты не виноват? – воскликнул Дима.

– Да, разбираться не станут, – подтвердил Макар. – А вот сейчас моя вина есть, я недоглядел, и тебя кто-то обидел.

– Меня никто не обидел, – в глазах болезненная растерянность. Вцепился побелевшими пальцами в край парты.

– А почему тогда ты расстроен?

– Вовсе нет, – отрицает очевидное и отводит глаза.

– Дима, посмотри на меня, – Макар, повернув к себе лицо парня, заглянул в растерянные глаза. – Кто тебя обидел?

Дима судорожно сглотнул, мужчина был так близко… и его губы.

– Никто, – прошептал парень.

– Тогда откуда печаль в твоих красивых глазах? Могу ли я ее развеять?

Диму затрясло.

– Ну что ты, – Макар обнял его и легонько поцеловал в подрагивающие губы. У Димы зазвенело в ушах и все поплыло перед глазами. Он не мог поверить самому себе. Едва мужчина отстранился от него, как он, заикаясь, произнес:

– А как же Катя? Она же красивая.

– Лудникова? Поднатаскаю ее за отдельную плату, – Макар удивился вопросу, а потом до него дошло. – Так ты меня к ней приревновал! – радостно улыбнулся он. – Не нужно было, я же полностью твой. Как же ты не понял этого?

– Но ты не говорил мне этого, – Дима недоверчиво посмотрел на него.

– А ты разве не чувствовал этого?

– Немного.

– Смешной ты мой, – Макар поставил парня на ноги и прижал к себе. – Как ты относишься ко мне?

– Ты мне нравишься. Очень. Я себя рядом с тобой чувствую спокойно, – признался Дима.

– Еще не любовь, но тоже хорошо, – Макар улыбнулся. – Жить ко мне пойдешь?

– Да.

– Сегодня же переедешь. А теперь пора приступить к занятию, машина ждет.

– А поцелуй? – преодолев стыдливость, попросил Дима.

– В любое время дня и ночи. – И Макар с энтузиазмом исполнил просьбу.