Текст книги "Витраж (СИ)"
Автор книги: Грейзе
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
========== Дело вкуса (Рок/Юста) ==========
Юста с раннего детства знала, что не красавица. Нос у нее картошкой, волосы вечно растрепанные, да еще и веснушки по всему лицу. Куда ей до гибкой, как ивовая веточка, Зарри с ее каштановой короной волос. Или даже до той рыжей девчушки, что гостила у них месяц назад. Вот там да, есть на что поглазеть.
Да и кому нужна еще одна племянница в бесчисленном выводке Хронимары, будь она хоть трижды Столетт. Поэтому Юста не бегала с остальными девчонками секретничать по ночам, не провожала юного среброключника жадными взглядами и давно не верила в прочитанные сказки.
Когда в их деревне заговорили о прибытии важных гостей, Юста лишь пожимала плечами и отправлялась на речку с подружками, плести венки да искать брусничные кустики, но и там сплетни настигали ее.
– А к нам скоро сам хозяин Змиулана пожалует, – хихикая, заговорила румяная и пышнотелая Кая, утирая с лица пот.
– Да он же старик, – шикнула на нее Пера, голубоглазая и белозубая.
– Да тот издох, теперь его сын там правит.
– Сын? – Пера вскинула одну бровь и перебросила толстую косу через плечо, – и что он тут искать будет?
Кая заговорчески усмехнулась и пододвинулась ближе, ее щеки покраснели.
– Так невесту, кого ж еще. Змиулан же замок большой, как он без хозяйки…
– Врешь все ты, – недоверчиво шикнула Пера, хотя ее глаза устремились на ясное высокое небо, – а представляете, какой праздник Солнцестояния можно устроить в Змиулане?
Юста перестала слушать мечтания Перы. Да и какое ей дело до этого Драгоция. Даже если он приедет к ним за невестой, то глаз положит на кого-нибудь вроде этой заносчивой Перы. У нее кожа гладкая, волосы как золотистые колосья, а нос пуговкой.
Да и кто захочет себе в мужья Драгоция? Они же все темные колдуны с настолько раздутым самолюбием, что ищут свою морду в отражении ложки. Последняя мысль позабавила Юсту, и она рассмеялась под удивленные взгляды спутниц.
Прошла еще неделя, и сама Хронимара собрала юных воспитанниц вокруг себя, с гордостью осматривая их.
– Голубки мои, знайте, нет у женщины большего счастья, чем смотреть, как растут ее дети, а затем долг ее – устроить им судьбу. Мы Столетты крепко пустили корни, и никто не смеет шутить с нами. Но время поменялось, теперь пора думать о ветвях и новых побегах. Завтра к нам прибудет Рок Драгоций, – госпожа обвела притихших девушек пристальным взглядом, – ну кто из вас не мечтает стать властительницей древнего замка и доказать, что нет никого краше, нежели девицы Столеттов?
Юста наклонилась к Кае и тихо шепнула:
– Бедный Драгоций, завтра на него объявят охоту. И ему придется заколдовать себя в страшную уродливую жабу, чтобы остановить посягательство на свое целомудрие.
Кая прыснула, но тут же скисла под вопросительным взглядом Хронимары.
Всю ночь Юста провалялась без сна, слушая, как на соседних кроватях шушукаются девчонки, томно вздыхая. Девушка закрыла глаза и на минутку представила, что этот Драгоций выберет ее. Возьмет за руку и уведет в свой замок под завистливые взгляды Перы. На ее губах расправилась сонная улыбка. Не всем же нравятся тощие белокурые девицы.
Утро в горницу ворвалось с топотом и визгом. Девчонки носились, кипятили для ванной воду, искали свои лучшие ленты и платья, срывали в саду цветы, чтобы вплести их в косы.
– Юста, милая, сходи накорми кур, – Пера жеманно улыбнулась, как будто ее уже представляли Року Драгоцию.
– Это же твоя работа, – сонно зевнула девушка, сгоняя с себя остатки дремы.
– Ну сложно тебе что ли. Все равно ты ничем не занята, а мне еще расчесаться, умыться, подрумяниться…
– Схожу я, схожу. Лучше с курами посидеть, там и то меньше курятником пахнет, – последнее Юста почти прошептала.
Девушка наскоро умылась в холодной воде, оделась, спрятала волосы под чепец, чтобы те не мешались, и умчалась на сонный двор под насмешливые взгляды кузин.
На улице все еще стояла ночная прохлада, и из труб валили слабые ниточки дыма. Столетты сбрасывали обрывки сновидений и выходили на улицу. Кто-то уже рубил дрова, слышался стук топора и хруст дерева. Юста закуталась в старую овечью накидку и поспешила к курятнику.
Куры обступили девушку со всех сторон, жадно тесня друг друга от ее ног.
– Наверное, он ужасно надменный…. И думает только о том, как наслать на своих врагов какой-нибудь жуткий эфер. И еще он увезет Перу в свой замок, после чего запрет ее там. Она будет сидеть одна в темной башне, пока не растолстеет и не покроется прыщами от скуки и тогда…
Юста замолчала, обдумывая свои слова. Черная несушка больно клюнула ее в ногу, поэтому пришлось насыпать ей еще зерна.
– Тогда меня представят ему, но я буду такая надменная и красивая, в шелках и с драгоценными камнями. И все скажут, что надо было выбирать меня.
Юста задорно усмехнулась и сделала неуклюжий реверанс в сторону подошедшего петуха, вспугнув его.
– Здравствуйте, господин Драгоций, ну как я вам в этом обляпанном переднике и изъеденной шали? Как вам моя прическа, я потратила на нее аж целых… тридцать секунд. Ой, что вы говорите, кажется, эта курица нагадила Вам на ботинок! – Юста запрокинула голову и от души рассмеялась, представляя, как напыщенный хозяин Змиулана оттирает от себя птичий помет.
– Здравствуйте, госпожа… простите, Вы не соизволили представиться. Ваш передник и шаль несказанно подходит к Вашей прическе с легкими элементами небрежности. Но боюсь, тридцати секунд Вам все же не хватило, чтобы полностью раскрыть потенциал всего образа. В следующий раз я бы посоветовал надеть чепец не вывернутым наизнанку, – тишину прорезал твердый мужской голос.
Юста вздрогнула и резко мотнула головой, уперев взгляд в высокого и бледного юношу. Так вот он какой, – только и смогла подумать Столетт, рассматривая Рока Драгоция. Он совсем не был похож на статного и улыбчивого Александра, не напоминал он и того голубоглазого мальчишку с озорными ямочками. И не казался он опасным темным колдуном, скорее уж уставшим странником. В Роке чувствовалась властность и жесткость Астрагора вместе с какой-то скрытой печалью на дне черных глаз. Возможно, именно эта печаль позволила Юсте найти силы на ответ.
– А вы бы пожили в одной комнате с четырьмя девчонками и тогда бы даже сюртук не той стороной натянули, – на губах Рока проскользнула тень улыбки, – а зовут меня Юстой. Юстой Столетт.
Драгоций помог Юсте выбраться из куриного окружения, придерживая ее за локоть.
– У Вас милые веснушки, Юста, – усмехнулся он, все еще сжимая ее руку.
Столетт забыла, что в волосах у нее беспорядок, а пахнут они, должно быть, курятником. Она робко улыбнулась, вглядываясь в остроскулое лицо с волевым подбородком и высоким лбом.
– А кто такая Пера?
Юста стыдливо опустила глаза, коря себя за излишнюю болтливость. Ну кто же знал, что тот к кому она обращалась, откликнется?
– Моя кузина. Она славная, и передник у нее новый.
– Хм, именно ее я должен буду запереть в башне, пока бедняжка не растолстеет? – голос Рока надежно прятал все эмоции хозяина.
– И не покроется прыщами. Такими большими и красными. Но потом я спасу тебя от одиночества. Может быть, – Юста пожала плечами, и старая шкура сползла с них, обнажая хрупкую шею. Страх покинул ее, отчего-то появилась уверенность, и в голос закрались смешинки.
– Отведешь меня к Хронимаре? Тут можно заплутать у вас, – Рок отпустил ее руку, глаза его смеялись.
Что же, может веснушки и нос картошкой тоже покажутся кому-то красивыми. Юста Столетт сдернула с головы чепец и улыбнулась новому дню.
========== В память об ушедшем (Рэт/Маришка, Рэт/Захарра) ==========
Зеркало в его комнате вспыхивает, и гладкая холодная поверхность трескается, пропуская хрустальную ключницу. На ней голубой шелк и блеск лазури, ее волосы – расплавленное серебро, а глаза сияют утренней росой. Рэт завороженно моргает, поднимаясь ей навстречу.
Маришка щурится как сытый треугл, и Драгоций почти слышит хищное урчание под складками прохладной ткани. Резникова прижимается к нему, позволяя почувствовать гладкость кожи и аромат камелий. Рэт сжимает ее хрупкие плечи, затем кладет щеку на макушку. Девушка ниже его почти на голову. Но это то единственное, что роднит Маришку с другой, почти забытой.
– Я скучала. Пришлось воспользоваться тайным ходом, – Маришка ненавязчиво касается кулона на шее, в котором спрятан часовой механизм.
– Сколько у нас времени?
– Час, – Резникова толкает его в грудь и проходит вглубь комнаты, садится к камину.
Рэт наблюдает за ее почти кошачьей грацией, про себя прикидывая, чему еще Мортинова могла научить свою любимицу.
– Хочешь чего-нибудь? – Драгоций корчит на лице вежливую гримасу.
– Зеленый чай без сахара, с имбирём и одной ложкой меда, – Маришка не любит сладкое, а та другая часами могла караулить Жан-Жака, чтобы первой снять пробу с его десертов.
Рэт почти смеется над собой: каким же нужно быть идиотом, чтобы сравнивать хрусталь и железо. А воспоминания сами несут его, бросая под ноги озорной девчонки с тугими хвостиками. В ее карих глазах настороженность и интерес, она каждый раз чуть задыхается, стоит ему заговорить с ней. Всегда отвечает так, как будто готова вступить в бой. И от нее едва уловимо пахнет ландышем.
– Держи, – Рэт протягивает Маришке пузатую старинную чашку с идеально гладкими стенками.
Резникова подносит ее ко рту, дует и только потом делает маленький глоток.
– Горьковато, передай на кухню, чтобы в следующий раз положили меньше имбиря.
– Непременно.
Маришка хмурится, а потом кладет руку рядом с собой, и Рэт безошибочно угадывает приглашение. Опускается рядом, ощущая на коже гладкость ее платья. Резникова не спеша отставляет чашку, поворачивается к Драгоцию, кладет ему руку на затылок. Рэт чувствует, как ее ноготь впивается в кожу, и под ним начинает жутко чесаться.
Стоит на секунду отвлечься, и вместо голубых глаз на лице Маришки карамельной патокой сияют карие. Рэт видит, как по матово-бледной коже распадается ворох веснушек, а волосы темными змейками обрамляют лицо. Ему страшно от своих видений, но внутри все горит синим пламенем и губы начинает жечь.
Рэт подается вперед, нависая над Маришкой. Сейчас он так близко, что нос щекочет чужое дыхание. Даже оно отдает духами и имбирным чаем. Резникова на секунду теряется, но потом лишь сильнее сжимает руку. Сам Драгоций путается пальцами в ее волосах и тяжело дышит.
Лицо девушки плывет перед глазами, а в нос бьет запах ландышей. Рэт представляет, как удивленно бы расширились глаза Захарры, попытайся он так зажать ее в одном из темных ходов Змиулана. Как раскраснелись бы ее щеки, и с каким звоном она бы дала ему пощечину, оставляя на лице жгучее тепло ладони. Потом скорее всего пришлось бы снова драться с Фэшем…
Маришка настороженно замирает, чувствуя неладное. Ее глаза опасливо щурятся, в суженных каплях зрачков вспыхивает сомнение. Рэт привлекает ее к себе, не давая опомниться, и целует. Чужие губы на вкус отдают имбирем, корень языка горчит. Резникова подается вперед, и Драгоций чувствует, как теряет инициативу, отдаваясь течению.
Захарра бы целовалась по-другому. Рэт уверен, что она бы несмело коснулась его самым уголком рта, едва ощутимо проведя рукой по волосам. Он не стал бы сжимать ее и пугать резкими движениями. Напротив, бережно положил бы руки на талию и привлек девушку к себе, позволяя прочувствовать свое тепло и наслаждаясь ее. Они бы медленно изучали друг друга, нежно и ласково даря жар своего дыхания.
Рэт обвел бы руками ключицы, поднялся по шее, вечно спрятанной за стойкой воротника. Нашел пальцами бестолковые ленты в ее волосах и сдернул бы их, высвобождая мягкие пряди.
Жаль, что Рэт так и не узнает, как может целоваться Захарра Драгоций.
Маришка отстраняется первой. Ее губы припухли, глаза лихорадочно блестят, а волосы разбросаны по плечам. Девушка дышит через раз. В ее глазах тоже плывут призраки прошлого. И Рэт даже не спрашивает, чье лицо она представляла вместо его.
========== Девчонки и треуглы (Фэш/Василиса) ==========
Девчонки дуры. К этой мысли приходит Фэш в свои неполные тринадцать лет. Нет, пожалуй, и среди них есть нормальные, такие как его сестра или зануда-фея, но встречаются они реже, чем ласковые треуглы.
Девчонки могут быть красивыми, соглашается Фэш, рассматривая Резникову с подружками. Девчушка жеманно щурится, а волосы ее короной горят на свету, спускаясь к талии крупными завитками. Голубые глаза впиваются в лицо Драгоция, и губы искривляет притворная улыбка. Маришка больше никому так не улыбается.
Девчонки могут быть смелыми, признает Фэш, наблюдая за Захаррой. Она бойко раздает тумаки своим обидчикам, не стесняется бросить крепкое словцо и совсем не боится получить затрещину от Рока. Когда Фэша наказывают, сестра тайком носит ему маковые виточки и подолгу сидит рядом на холодном полу. Иногда парень думает, что никого лучше он не встретит.
Девчонки могут быть добрыми, узнает Фэш, знакомясь с Дианой. Фея строго журит его, хотя ее глаза светятся беспокойством. Она заботливо бинтует ему руку и осматривает на щеке фиолетовый уродливый синяк. От Фрезер пахнет луговыми травами и чуть-чуть рогозом. В серых глазах Дианы парню чудится призрак матери, наблюдающий за ним сквозь время.
Василиса Огнева красивая. Фэш незаметно любуется ее волосами, струящимися медными ручейками по тонким плечам. Задерживает взгляд на порхающих пальцах и острых коленях, выглядывающих из-под мятой юбки. Невзначай касается локтя и ведет ладонью по руке. И каждый раз чуть задыхается, когда синие глаза удивленно-радостно распахиваются ему навстречу.
Василиса Огнева смелая. Она бросается вперед, едва нащупав под ногами дорогу. Фэш спешит за ней следом, пока чужие тени не отрезали их друг от друга. Впереди желтыми глазами смотрит ненасытный филин, в кустах шипит черная кобра с золотым воротом, сверкает меч в руках ржавого клокера. Василиса молча улыбается им всем, и вокруг нее вспыхивает разноцветное пламя из цифр. В руках она крепко сжимает черный клинок.
Василиса Огнева добрая. Она робко берет его за руку, отдавая свое тепло. Почти ни о чем не спрашивает, сама все понимая. Теперь настал ее черед нести ответ за них двоих. Алые крылья смыкаются над ним шелковым куполом, и весь мир остается где-то в стороне. Василиса ничего не обещает, но в синих глазах пылает решимость: все будет хорошо, теперь я буду спасать тебя.
Девчонки далеко не дуры, признает Фэш в свои почти шестнадцать. И для некоторых из них стоит превратиться в ласкового треугла.
========== Конец и вновь начало (Примаро, Николь) ==========
У Примаро много нерассказанных историй. Они собираются, словно бусины падают на нить. Некоторые приходят из снов, другие прилетают с ветром, а иные плетутся из шепота мантисс. Драгоций давно понял, некоторым история суждено остаться обрывочным видением в его мыслях. Жаль, но люди не способны увидеть правду за кружевом предсказаний. А тот, кто способен, разорвет хрупкую паутину на куски, выжмет всю истину до последней капли, оставив только грязные ошметки. Таких Примаро провожает долгим взглядом и чувствует, как еще одна бусина падает ему в копилку.
Среди Драгоциев его сторонятся. Обходят словно прокаженного, пуская в след едва слышимый шепот. Вот только чуть видимая поволока страха тает в глазах, и губы сжаты в один бескровный штрих. Примаро давно забыл: какого это говорить, чтобы поняли. А между тем бусин все больше.
Она приходит к нему с порывом северного ветра, свежая и легкая. Ее дух навеки застыл в теле ребенка, но глаза выдают. Примаро видит в них сплетение утраты и решимости, а еще капельку злости. Он сразу понимает, что ее истории тоже никому не нужны.
Девочку зовут Николь. У нее где-то есть семья: брат, сестра, мама и папа. Последнего она еще ни разу не видела, но знает, что у него зеленые глаза с карими крапинками. Примаро слушает и слово за словом прядет очередную историю.
– Почему ты не с ними? – спрашивает он как-то вечером. Ему действительно интересно.
– Я с ними и одновременно с тобой. Необычно, правда?
Николь умеет отвечать на любые вопросы. Ее смех, по-детски звонкий, карабкается по старому камню Змиулана, вылетая в раскрытые окна. Примаро отдал бы ей все бусины до последней и сам сплел бы из них ожерелье на тонкой шее. Вот только Николь ни о чем таком не просит.
Она прилетает, когда хочет, и улетает, как только в замке становится слишком шумно. Гуляет по тенистому парку и просит показать самые темные углы подземелья. Проводит рукой по грубой стене и шепчет имена тех, кто бывал тут. Примаро становится так легко, что учитель как-то спрашивает, не увидел ли он чего необычного. О Николь Астрагор так и не узнает.
В одну из ночей Примаро видит сон. Он переносится в большой дом, даже замок, нависающий над водой. В нем живет великая семья часовщиков. Мужчина с каре-зеленными глазами и его дети. Примаро летает по замку и ищет-ищет ее. Заглядывает в каждый угол, каждую комнату, но Николь нигде нет. Вместо нее по залам гуляет рыжеволосая девушка, за которой шелестит ворох видений. Пойди следом и утонишь в них. Но Примаро стоит на месте и только провожает долгим взглядом.
– Тебя там нет, – говорит он при следующей встрече, – я точно знаю.
Николь молчит и накручивает на палец светлые пряди. Ей как будто бы и все равно.
– Хочешь историю? Про другую семью. Про гордую фею, что взлетела выше прочих… про обман и предательство. И девочку, что видит моего отца каждый день…
Примаро слушает. Слушает, не понимая, чего в словах Николь больше: горечи или гордости.
– Моя сестра, Василиса, заслужила счастье ничуть не меньше моего. Ты согласен?
Теперь Примаро теребит косу, испытывая девочку взглядом. Согласен ли он? До встречи с Николь его мало трогали герои историй. Их судьбы оставались эфемерными тенями – дунь, и разлетятся по углам. Но сейчас хотелось собрать все воедино, сшить стальной нитью, чтобы никакой вихрь не помешал. Хотелось довести до счастливого конца. Счастливого для Николь.
– Я не против встретиться с этим Родионом. Говоришь, он тоже любит истории?
Николь берет его руки в свои, маленькие и бледные. Ее личико озаряет нежная улыбка, вот только в глазах зимняя стужа.
– Вместе мы поставим время на нашу сторону.
Бусины падают и разлетаются на тысячи осколков у него в голове. Какие-то истории заканчиваются, чтобы дать начало новым.
Комментарий к Конец и вновь начало (Примаро, Николь)
В комментариях можно написать героев для следующих драбблов. И тем самым вдохновить автора на новые части)
========== Время отдавать (Миракл, Мендейра) ==========
В Чернолюте пахло грозой. Со свинцового неба тянулись косяки туч, свалявшихся как шерсть дворового треугла. В стране фей никогда не было зимы, но даже в этом благословенном крае шли дожди. И в этом году их сезон выпал на приезд Миракла.
Зодчий вышел из экипажа, чувствуя, как влага просачивается сквозь ткань плаща, попадая на рубашку. Интересно, что скажет Черная Королева, намочи он ей все ковры в замке. А ведь Миракла давно ждали в родной параллели… И сам зодчий планировал наведаться туда, как можно скорее. Но после победы над Астрагором и воцарения нового времени все планы полетели к маре в болото.
В замке было тихо. Миракла провели через потайной вход: видимо Ее Величество не хотела привлекать лишнего внимания. Оно и правильно, сейчас все слишком нервные и в каждом чужаке видят потенциального предателя. Особенно после стычек в РадоСвете, интриг духов и смертей юных ключников.
С темных гобелен на него смотрели люты и феи прошлого. На одном полотне, Миракл мог поклясться, мелькнула надменная мина старика Хардиуса. Тот даже подмигнул зодчему, как бы говоря, что и здесь от него не скрыться.
Стражники остановились напротив резных дверей, сложив времмы крестом. Намек Миракл понял сразу и сделал шаг назад. Люты были отъявленными дуэлянтами и скрестить с ними стрелу мог только такой же безумец.
– Госпожа ожидает вас, – оповестил его через пару минут один из стражников. А потом жерди времм неохотно раздвинулись.
– Как любезно с ее стороны, – улыбнулся зодчий.
В комнате горел огонь. Его языки устроили шальной танец за кованой решеткой камина. Почему-то это было первым, что бросилось в глаза Мираклу. Вокруг стояли книжные шкафы со свитками и рукописями – он бы многое отдал за возможность изучить их содержание. Сама же хозяйка кабинета даже не соизволила головы повернуть. Ее резкий профиль и густые черные волосы, стянутые в высокий пучок, зодчий узнал сразу.
– Советница Мендейра, – Миракл по-франтовски поклонился женщине, впрочем, зная о ее насмешке над подобными вещами. – Простите мой поздний визит.
– Пустое, зодчий, – она небрежно кивнула ему, – интересные разговоры рождают приятные ночи. Так считают у нас.
Миракл тонко улыбнулся: кому как не ему знать о снах все. Если госпожа советница имеет в виду их, конечно.
– Вы слишком высоко оцениваете мои способности… Боюсь, увлечь вас разговором о новых пошлинах РадоСвета, будет непросто.
– И что же надумали наши уважаемые часовщики? – Мендейра все же развернулась к гостю лицом, а затем в несколько широких шагов подошла к мужчине.
Миракл усмехнулся. Про себя, разумеется. Лютки всегда нравились ему своей холодной властностью и напором. Не чета некоторым эфларским барышням, всю жизнь проводящим в салонах и пользующимся стрелой только для вызова прислуги.
– Вряд ли вы назовете их уважаемыми после того, как я скажу. Давайте оставим политику до завтра.
– Жаль, я уже надеялась поупражняться в злословии… Придется найти достойную замену, – ее острый взгляд придавал всему лицу отпечаток хищности. Сразу видно, живет при дворе Королевы.
– У меня есть подарок для вас. Он очень долго не мог вернуться домой, блуждая по чужому времени. Но теперь он здесь.
Миракл не увидел, но почувствовал, как с Мендейры спала привычная насмешливость. Она подалась вперед, следя за движениями мужчины. И вот посреди величественного кабинета застыл детский домик. Такой нелепый и чужой, сотканный из разорванных кусков затерявшихся судеб. По рваному короткому выдоху зодчий догадался – советница все поняла.
– Когда-то часовщики забрали этот дом у лютов, превратив его в военный трофей… Он сильно повлиял на мою жизнь. Можно сказать, заставил стать тем, кто я сейчас.
Мендейра молчала. Она подошла к детской игрушке, проведя рукой по черепичной крыше. Когда-то по ней били настоящие дожди, а под – спали живые души. Но потом все заставили набитыми чучелами со стеклянными глазами и шелковыми крыльями.
– Я проследил за клубком семьи, которой он принадлежал. Старшая дочь хозяина до сих пор живет в Чернолюте. Ей бы не помешало хорошее наследство…
– Почему? – ее голос стегал лучше хлыста, коим укрощают огнеящеров. – Почему ты возвращаешь его? Хочешь что-то взамен… вы всегда хотите что-то взамен.
А ведь она, должно быть, застала ту войну, отрывисто подумал Миракл. Люты живут дольше людей, хоть и куда меньше духов. А Мендейра, не смотря на юное лицо, далеко не девочка. Не могла ли она знать тех, кто жил в том доме?
– Я уже получил все, что мог. И даже больше. Теперь настал черед отдавать.
Лютка отрывисто кивнула, и дом исчез в серебряном вихре. Миракл грустно улыбнулся, все-таки к этой вещице он успел прикипеть.
– Хотя… кое-что я бы попросил у госпожи советницы.
– Говори, зодчий.
– Расскажите об одной своей рыжей ученице. Мне страсть, как хочется узнать, кто научил ее махать времмой.
Мендейра усмехнулась, и в ее взгляде заплясали отблески камина.
– Тогда стоит присесть к огню – ночь обещает затянуться.
Комментарий к Время отдавать (Миракл, Мендейра)
В комментариях можно написать героев для следующих драбблов. И тем самым вдохновить автора на новые части)
========== Каждому свое место (Марк/Дейла, Елена) ==========
Что было бы, если Марк не стал новым телом для Астрагора, а пережил войну и продолжил свой путь в политике.
Под ним трепетал город. Тысячи тлеющих огоньков чужих судеб ползали где-то внизу, копошась в рутинной суете. А он стоял, возвышаясь над ними всеми, как когда-то стояла Она. Марк представлял, что сжимает руку, и эти жалкие букашки извиваются, хрустя тонким хитином из мнимой защиты. В этом мире есть лишь одна сила – власть. И тот, кто вкусил ее, не ведает границ.
Конечно, пока ему предстоит играть по правилам: строить из себя борца за права угнетенных, вежливо улыбаться всем этим замшелым советникам, погрязшим в собственной тупости… Но ничего. Настанет его черед. Скоро Марк займет место на трибуне РадоСвета и вот тогда… Ляхтич зажмурился, представляя, как один за другим изменяет законы, указы и догматы, так преданно охраняемые Астариусом. Он будет тем, кто перепишет историю под себя.
– Ты тут? – его отвлек тихий женский голос.
Марк обернулся, рассматривая худосочную фигуру Дейлы. Увы, не в его вкусе. Огнева по сравнению с Ней, словно забитая кляча, заблудшая в загон тонкорога. Вот Маришка, другое дело: там видна и порода, и выправка. Вот только Резникова никогда не опустится до сына изгнанника, да и кому нужны объедки среброключника.
– Правда, красиво? – Дейла подошла ближе, оперившись на парапет. – Где бы я ни бывала, меня всегда тянет в Астроград.
Марк пожал плечами. Город, как город… Ему было сложно видеть красоту в том, что не принадлежало до конца.
– Когда-то на той улице был дом моей семьи, – он сам не знал, что толкнуло его на откровения. Но Огнева посмотрела с такой трогательной нежностью… Словом, пташка попала в силки.
– Госп… то есть Елена рассказывала мне об Фалькоре… очень жаль, что так вышло. Потомственных часовщиков не должны наказывать за каких-то ремесленников.
Упоминание о Ней заставило Марка поморщиться. Он до сих пор помнил, как после заточения Астрагора, ищейки Астариуса взялись за них всех. Кому-то, как ему, удалось отделаться легким испугом. Но Елена поставила на победу Духа все, а когда настало время платить, продала собственную душу.
Ляхтичу тогда пришлось участвовать в судебном процессе. Его допрашивали в качестве свидетеля по делу об измене. Он выложил все, не моргнув, а в конце добавил почти шепотом.
– Давно мечтал посмотреть на вас сверху-вниз, госпожа.
И безумное пламя в голубых глазах стало для него лучшей наградой.
– Скоро так и будет… Ремесленники рождены, чтобы служить нам, высшим часодеям. Все эти Лазоревы только и годятся для чистки стрел.
– Отец так не считает. Представляешь, он снова завел дружбу с Константином.
Эта новость пришлась Марку ой как не по душе. Он еще не настолько возвысился, чтобы тягаться с чертовым Огневым. Дайте ему лет пять, и вот тогда можно будет сделать Черновод своей личной резиденцией.
– Твой отец, хоть и великий изобретатель, но он человек старых нравов и отчасти раб своего прошлого. Мы же не такие.
– Мы? А какие мы?
Он развернул Дейлу к себе и взял ее тонкие запястья в свои. М-да, и все же до Елены ей далеко… Но кто сказал, что он будет довольствоваться ею одной.
– Мы уже спасли Эфлару раз, когда загадали желание у цветка… Теперь же нам снова надо это сделать. У нас нет предрассудков, и мы прекрасно видим место каждого в этом мире.
Дейла внимала ему, приоткрыв рот. Он видел полосу ровных зубов за пухлыми губами. Пожалуй, такие было бы приятно целовать.
Все смеялись над ним. Считали глупым влюбленным юнцом и теперь, где они? Рыжая мара вместе с подонком Драгоцием так далеко, что почти забыты. Маришка вышла из игры. Надменный хлыщ Огнев отбывает последние сладкие деньки, пока Ляхтич тискает его дочь… А сама госпожа Мортинова тонет в мутном болоте. И кто теперь смеется?
– Знаешь, моя мать ведь тоже покинула эту параллель, ушла в след за отцом… Всегда восхищался силой этой женщины.
На самом деле Микка Ляхтич казалась ему жалкой идиоткой, пожертвовавшей карьерой и амбициями ради мужчины, что ни в эфлар ее не ставил. Но такого он Дейле, разумеется, не скажет.
– И я, – она на секунду оробела от своей смелости, – я тоже готова. Готова менять мир с тобой.
Марк нежно убрал прядь ее светлых волос и проникновенно заглянул в глаза.
Дочь Огнева – лучшее приобретение из всех доступных… Наследница великого рода, ключ к его продвижению, сестра самого Времени. И если Дейла так желает лечь под него, то он с радостью укажет отведенное место.
