Текст книги "Mad world (СИ)"
Автор книги: GrenkaM
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
Он замолчал, наслаждаясь тем, как Лея Органа дёргается в захвате Силы, как катятся слезы по раскрасневшимся от натуги щекам. Подхватил одну пальцем. Слизал. Усмехнулся.
– Из тебя бы вышла великолепная леди-ситх, ты знаешь? Я бы мог научить тебя, – он провёл когтем по щеке бывшей принцессы, царапина тут же набухла капельками крови.
Рей стиснула зубы, борясь с нахлынувшим бешенством. Переводила взгляд со Сноука на ненавистную принцессу и обратно, мечтая лишь об одном: освободиться от криффовых наручников и убить обоих.
Лея тяжело задышала, и прохрипела, через силу выговаривая каждое слово.
– Я не верю тебе… Люк бы никогда… Мой эскорт…
Сноук закатил глаза.
– Твой эскорт поголовно перебили в ту секунду, когда ты вошла в этот зал. А что касается остального… – он медленно повёл рукой, одна из тяжёлых занавесей поднялась, открывая сработанную из какого-то тёмного вещества статую мужчины. Он стоял на коленях, опустив голову. Лица видно не было, но Лея вдруг тонко взвыла.
Сноук злорадно хохотнул.
– Узнала? Твой брат так боялся Тьмы, что не заметил, как сам в неё ступил. Я отравлял его душу подозрениями и страхами, а он даже не замечал моего влияния. Очнулся, когда было поздно. – Сноук сделал эффектную паузу. – Однажды ночью, повинуясь моему внушению, легендарный джедай возжелал избавить галактику от скверны в лице собственного племянника, но племянник оказался шустрее. И джедай стал первым в моей коллекции Скайуокеров.
Сноук опустил руку, занавесь упала. Он ухватил Лею за подбородок.
– Со времен Вейдера технологии продвинулись вперёд, знаешь ли. – Он достал из кармана какой-то браслет и застегнул у неё на запястье. – Портативная установка углеродной заморозки – изобретение Новой Республики, но мы пользуемся им с огромным удовольствием.
Он замолчал, наслаждаясь произведённым эффектом. Рей вся подобралась, – да она зубами глотку этому чудовищу перегрызет. Сноук, казалось, не замечал её.
– Ты пришла за ними, но они не со мной, Лея. Твои сыновья боролись достойно. Но теперь, – он указал одной рукой на неё саму, другую вытянул в сторону Рей. – У меня есть все, чтобы они пришли сами.
Лея дернулась в захвате, а Сноук резко отпустил её, нажав на браслете какую-то кнопку. Она рухнула на пол и истошно закричала. По ее руке от браслета вверх побежала тёмная изморозь.
Внезапно, Лея вскочила на ноги и вытянула здоровую руку в сторону Рей, – с девушки слетели наручники. Лея же выхватила из-за пояса нож, но замерла в броске, сначала в захвате Силы, а спустя мгновенье чёрная изморозь покрыла всю её фигуру, сформировав матовый панцырь. На месте женщины, готовой всадить нож в грудь врага, застыла безжизненная статуя. Сноук окинул её оценивающим взглядом, поднял глаза на Рей. Девушка зарычала в бессильной злобе, приготовившись сопротивляться Силой. Сноук жестоко ухмыльнулся и вскинул руку.
В ту же секунду, тысячи раскалённых игл, казалось, прошили её насквозь. Рей боролась, силясь отбросить от себя эту муку, но стоило ей начать сопротивляться, как боль усилилась стократ. Перед глазами в обратной перемотке замелькали события последних часов: разговор с Фазмой в лифте, перелёт на дредноут, обнаружение светового меча в подвале старого замка, стычка в баре, её решение сдаться, чтобы отвести внимание от тех, кто ушёл за…
Рей без слов закричала, срывая связки. Она умрет, но не позволит ему добраться до них! Перестала сопротивляться боли, открылась ей. Позволила боли поглотить себя, наполнить. Распахнула глаза, привечая тьму, что всколыхнулась в углах залы, слетела с чёрных занавесей, поднялась из глубокой шахты, – и устремилась к ней, – неся защиту, пустоту, покой. Последнее, что Рей видела, это ужас и неверие, застывшее на лице Сноука. Глядя ему в глаза, она ухмылялась.
– Ты никогда не получишь их, урод. – Прошептала одними губами. А потом тьма поглотила её.
========== Такодана ==========
Рена грызло безотчётное беспокойство с тех самых пор, как они покинули кантину. С тех пор, как оставили Рей одну. Так было нужно, да и ушли они ненадолго – всего на несколько часов. Он уверял себя, что она как раз отоспится, поест. Займётся какими-нибудь делами. Отдохнёт от них, наконец. Он кивал на громоздкий шлем, который стискивал череп, что твои тиски, и не давал нормально дышать. Сетовал на неудобную жаркую одежду, – криффов многослойный чёрный балахон, лишь надев который, он начал нещадно потеть.
Кайло щеголял аналогичным, и, судя по поведению, нервничал не меньше. Но брат закрылся от него. Эмоции наружу не выпускал. Как и сам Рен. Ещё не хватало развести панику на пустом месте. После той истории с зеркалом он себе не доверял. Удивительно, что Рей и Кайло вообще простили его. От воспоминаний о том, как именно Рей продемонстрировала это самое прощение, кровь прилила к щекам. Если бы ещё не то видение Кайло…
Рен провалялся без сознания почти всю дорогу до Такоданы. Стоило ему ступить с острова на борт Сокола, колени подогнулись сами собой, а окружающее стремительно размылось до полного исчезновения. Он очнулся, вскинулся, – спросонья привиделся криффов дядюшка, но почему-то живой, и Сноук, простирающий костлявую длань над его головой. От бредового видения Рена подбросило так, что он даже не понял, как выдернул капельницы из правой руки. Однако заметил, что за левую ладонь его крепко держит Кайло. Брат спал, прислонившись к стене у его постели. Рей была тут же, – у Кайло на груди приютилась. Её собственная правая рука, с трубками капельниц, отведена в сторону, левая же, похоже, соскользнула с его руки, когда он очнулся.
Рен вспомнил, как он с ней в пещере поступил и его передернуло: не заслужил он заботы ни от брата, ни, тем более, от Рей! Он постарался встать бесшумно. Высвободил руку из хватки Кайло. Аккуратно поднял Рей и уложил на свою койку. Осторожно вынул катетеры опустевших капельниц из её запястья, и укрыл её одеялом. Брата тоже укрыл, и на цыпочках вышел из каюты. Закрыв за собой дверь, застонал и сполз по стеночке. Криффов самоуверенный придурок: брата довёл до припадка, (и, ведь, мог же подумать, что Кайло ощутит в Силе, когда он во Тьму пойдёт, какие будут последствия), а что до Рей, – даже страшно подумать, как он мог навредить ей.
– Слышь, сын. Может хватит страдать? – Рен разлепил глаза, чтобы увидеть Хана, который стоял над ним, скрестив руки на груди. – Ты навёл на нас страху, но сделал то, что должен был. Тебя никто не осуждает.
Рен только глазами хлопал. Открыл и закрыл рот, пытаясь сформулировать вопрос, но слова не шли. Хан просто протянул ему руку.
– Кайло все объяснил, когда пришёл в себя. Потом так же пафосно страдал из-за того, что ударил тебя.
Рен фыркнул и принял руку. Хан вздёрнул его на ноги. Пошёл вперёд, ворча: «Я с вами поседею до срока».
Остаток вечера Рен слушал рассказы о том, как Кайло с Ханом слетали на Такодану, прошлись по нужным местам и почти договорились про покупку отличного транспортника, когда Кайло начал вести себя странно. В конце концов, он без объяснений бросился к Соколу, выкрикивая что-то бессвязное про пещеру. Неведомо как Хану удалось вытащить Кайло из пилотского кресла. Повезло ещё, что у него руки тряслись так, что он не смог сразу корабль на старт вывести. Кайло все повторял, что Рей и Рен в опасности. Бреда про пещеру и Тьму Хан не понял, по стартовал на Ач-то тут же, и гнал Сокол так, будто за ним лично Вейдер гнался верхом на дредноуте. Вместо пяти часов они долетели за два.
Когда они стартовали обратно, Кайло рассказал Хану про Сноука. О том, как криффов ублюдок шарился в их головах с самого детства. Что Рен, стараясь понять смысл видений Рей, открыл себя Тьме. И как Сноук его почувствовал.
Рен застонал тогда, не сумев совладать с собой, – так стыдно ему стало, но Хан подтолкнул к нему стакан с виски.
– Сноук послал меня за вами, – сказал, отпив из своего бокала, и ухмыльнулся криво. – То, что он вас найдёт, – оставалось лишь вопросом времени.
Рен тогда выпил и покивал, но остался при своём мнении. Хан это понял и давить перестал. В итоге, Рен свалил в кабину пилотов, уселся рядом с непривычно молчаливым Чуи, и почти до самого конца полёта пялился бездумно на огни гиперпространства.
Очнулся, только когда Хан позвал обратно в кают-компанию. Одновременно с ним появились и Кайло с Рей. Рен хотел было уйти обратно, но Хан бросил в него какой-то чёрной штуковиной. Оказалось, шлемом.
Кайло получил свой, и кучу чёрных шмоток впридачу, а Рей указали на кипу белых нарядов и объемистую косметичку.
– Ваши выходные платья, дамы, – съязвил Хан. И тут же принялся объяснять, что на Такодане полно шпионов и, чтобы попасть и улизнуть оттуда неузнанными, они должны принарядиться.
Оказалось, что они будут изображать служителей некого закрытого ордена, а Рей – аристократку с Набу, прилетевшую с эскортом на Праздник летающих фонариков.
– Что за праздник такой? – спросил вдруг Кайло.
– Специально для вас организовали, – ответил Хан и было непонятно, шутит он, или говорит серьёзно.
Кайло бросил мысленно «рад, что ты впорядке, брат» и ушёл одеваться. Рей же даже не посмотрела на кучу своей одёжки. Сделала к Рену шаг, потом другой, потом бросилась вперёд, а он её на лету подхватил. Шептала мысленно то «прости», то «люблю» и у Рена сердце сжималось от каждого слова. Наконец, Рей его отпустила, поцеловала в губы и убежала, ухватив свои наряды. Хан лишь многозначительно вскинул брови и ткнул пальцем в сторону его собственной кучи чёрной одежды.
Посадив Сокол у огромного озера, они ещё хрен знает сколько гребли через лес до замка Маз Канаты, – местной правительницы. Рей они с Кайло по очереди на руках несли. Она поначалу сопротивлялась, хотела идти сама, но Хан веско заявил, что принцессы в белых платьях по лесам не шляются, и, дескать, пока она дойдёт – будет грязная по самые уши.
Рей покорилась и Кайло нёс её первым. Когда же наступила его очередь, Рен не знал куда себя девать. Но Рей обвила его руками за шею и принялась в подробностях представлять разные картинки. От одного особо яркого образа Рен споткнулся, и чуть не упал. Рей закусила губу и хихикнула, проведя ладошкой по маске. «Это, и не только!» – помыслила, а Рен поплыл было, размечтался, но вдруг стало самому от себя противно: он едва ей голову не разбил во время секса, и ещё смеет на что-то надеяться?!
Когда они наконец добрались до замка Маз, Хан швырнул Кайло ключ-карту, и указал на отдельно стоящее здание. Сказал, что через два часа ждёт обоих братьев у входа в кантину.
Здание было полностью в их распоряжении: небольшой двухэтажный домик, с четырьмя комнатами на втором этаже и вместительной кухней-гостиной на первом. Санузла очень удачно оказалось два, чем Рен поспешил воспользоваться. Ему нужно было прийти в себя – он чувствовал, как Сила в нем подпитывается тёмными эмоциями, и наоборот. Рен боялся, что сорвётся, не совладает с собой, навредит кому-то. Рассказывать Кайло и Рей о том, что с тех пор, как он очнулся, его грызёт плохое предчувствие, о том, что на фоне этого предчувствия, он едва сдерживает беспричинный гнев, который только усиливается, Рен не хотел. Как и о том, что ему весь этот домик хочется к хатту разнести. Как нестерпимо хочется убить кого-то…
Рен заперся в душе, скинул тяжёлые шмотки и постылый шлем. Включил воду и шагнул под ледяные струи. «Нет эмоций, есть покой». Он не выйдет из душа, пока не совладает с собой.
– Рен.
Он подпрыгнул от неожиданности и упал бы, – мышцы задеревенели, отказывались нормально работать, если бы Кайло не удержал его Силой. Рен с трудом разогнулся, встал прямо: его била крупная дрожь. Пока он медитировал, то почти не чувствовал ни холода, ни течения времени, сейчас же, ему пришлось опереться о стену, – ноги сводило судорогой.
– Ты что творишь?! – Рей вынырнула из-за спины Кайло. Не раздеваясь шагнула к нему, отрегулировала воду до, – наверное, – тёплой. Рен ничего не чувствовал. Все силы уходили на то, чтобы не упасть.
– Мой брат, – идиот. – Заявил Кайло. Рен чувствовал его в своей голове, он отмахнуться не мог. Похоже, он отморозил себе все: ноги, руки, Силу.
– Мозги ты себе отморозил, придурок. И, похоже, ещё в детстве. Его, Рей, мучает плохое предчувствие и беспричинная злоба. – Кайло скрестил руки на груди и облокотился об косяк двери. – И вместо того, чтобы рассказать нам, он решил помолиться под холодной водичкой. Это дядюшка тебя такому научил? – Спросил так, будто собирался снова ударить.
Душевая, тем временем, медленно наполнялась паром. Рен сосредоточился на том, чтобы ответить брату чем-то в его же стиле, как вдруг заметил, что Рей раздевается. Она скинула тунику и тонкие штаны, что, видимо, были частью её многослойного наряда. Повернулась к нему спиной и стала ступнями поверх его. Прижалась вплотную, втискивая его бёдрами в стену. Потом нашла его руки и положила себе на грудь, накрыв своими ладонями. Рен ощутил, как она вздрогнула, когда его ледяные пальцы коснулись чувствительной кожи. С того момента, как она вошла, Рей не сказала ни слова.
– Кайло, распусти мне волосы, пожалуйста, – Попросила, как только устроилась. Рен уже отогрелся достаточно, чтобы заметить, что её сложная набуанская причёска под струями воды опала, съехала на бок.
Кайло раздеваться не стал, шагнул под душ, как был, в чёрной рубашке и брюках. Хорошо, хоть босой. Молча принялся выпутывать из её волос многочисленные резинки и заколки. Рену стало мучительно стыдно: он все творит не пойми что, а расхлёбывают другие.
– Рен, зачем ты так? – Рей спросила тихо, но чётко выговаривая каждое слово. – Когда больно тебе, больно и нам. Ты никуда не денешься от этого. Мы трое связаны, – она запнулась, – навсегда.
Кайло угрюмо молчал. Когда покончил с заколками, убрал Рей волосы с лица, и, достав шампунь, принялся мыть ей голову. Рей это покорно сносила. Рен хотел было выйти, но она только сильнее его к стенке прижала, а Кайло, мстительно ухмыльнувшись, вылил ему на голову сразу полбанки шампуня. Размылил, да так и оставил. Рену пришлось зажмуриться: едкая пена так и норовила забраться в глаза.
– Пока мой брат изображает аллегорию скорби и молчаливого страдания, я бы хотел спросить тебя, Рей. – Рен слышал, как Кайло сделал шаг назад. – Возможно, ты хотела бы создать семью с нами?
Рей застыла, а Рен закашлялся и отобрал у неё руку, чтобы стереть криффову пену с лица. Он обхватил её другой рукой, и приподнял за талию, поставив ступнями на пол. Пока боролся с криффовым шампунем, Рей ответила, нервно усмехнувшись.
– К чему вопрос, Кайло? Мне казалось, мы уже…
Рен справился с волосами как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кайло с улыбкой становится на колени.
– Если ты согласна, то следующим пунктом назначения станет Коррелия. – Кайло кинул взгляд на Рена, потом снова на Рей. – Там официально регистрируют такие союзы, как наш.
«Погладь её, идиот, скажи что-нибудь! А то она сейчас расскажет, как она и без этого всего нас любит, ну!» – Прошипел мысленно.
Рен оказывается снова обрёл способность соображать. Слышать и чувствовать. Ухмыльнулся, вернул руки Рей на грудь, слегка сжал, повёл ладонями вниз-вверх. Почувствовал, что она чуть расслабилась.
– Нам очень понравилось, как ты нас мужьями назвала, – Сообщил, не прекращая ласки, – Ты же сама сказала, что мы вместе навсегда. – Он поцеловал её в шею. – Мы не хотим скрывать того, что ты наша, Рей, того, что мы, – оба, – твои. – Рен обнял её крепче. – И если будут дети, их не должны стыдить тем, что мы просто так живём.
Рей снова дернулась, а Кайло чуть скривился: «Не перегибай!». Однако, Рей ответила.
– Я согласна. – Сказала просто.
Тогда Кайло наклонился и коснулся лбом её ступней, потом коленей, – древний ритуал, который должен был исполнить мужчина, приветствуя свою будущую жену. Он выпрямился, и коснулся лбом её живота, но вдруг резко замер. Рен почувствовал возмущение в Силе на секунду раньше и молниеносно накрыл ладонью глаза Рей, блокируя её сознание: она не будет помнить этого момента. Сам же беспомощно смотрел, как Кайло начинает трясти, как он оседает на пол. Брат смотрел прямо перед собой, но видел… Страшное. А Рен смотрел вместе с ним.
Смотрел и видел, чёрное – своё собственное явно мертвое тело, рядом, – расколотую надвое статую, лицом, почему-то похожую на мать, красное, – Рей в луже крови, – неживые глаза удивлённо смотрят вверх, будто она не ожидала удара, что вспорол ей горло до самого позвоночника. Рядом с ней, – золотое, – разрубленный надвое Сноук в каком-то парадном одеянии. Нож вывалился из костлявых пальцев, но своё страшное дело он сделал. Вокруг и белого, – не счесть. Бойцы Первого ордена валяются повсюду, как сломанные куклы, вперемешку с телами в оранжевых комбезах. И посреди этого всего стоит Кайло. В чёрной маске. В чёрном одеянии. С сайбером, ярко-синий цвет которого постепенно сменяется кроваво красным.
Виденье прекращается, а Кайло скорчился на полу, его трусит. Рен чувствует его боль, как свою. «Забери её, ради Силы!» – Кайло даже мысленно, – рыдает. «Она не должна узнать!»
Рен подхватывает Рей на руки, все ещё блокируя её сознание. «Ты видел к чему скрытность приводила до этого, Кайло. Она узнает. И мы вместе не допустим этого». Рен посылает брату успокаивающий импульс, все, что может отдать, не теряя контроля над сознанием Рей. «Семья и радость, и горе разделяет», – с этой мыслью он вышел.
Добрался до одной из спален и уложил Рей на постель.
– Похоже, кто-то перегрелся, – сказал с ухмылкой, снимая блок. Рей ошарашено заморгала, озираясь по сторонам, но он не дал ей долго раздумывать: принялся целовать, не позволяя подняться. Рей охотно откликнулась, но вдруг резко опрокинула его на спину и оседлала. Принялась плавно двигаться, то и дело задевая член горячей промежностью.
Рей закусила губу и сымитировала задумчивость:
– Похоже, ты уже отогрелся, но вот тут, – Она прижалась так, что Рен только и мог, что застонать, – кажется ещё немного холодный. – Рей немного помогла себе рукой и медленно опустилась на член. Рен застонал сквозь зубы. Пережив вместе с Кайло видение, он думал, что впадёт в депрессию и уныние, но возможный смертный приговор, – по сути всем им, поскольку Кайло вряд ли полноценно живым после такого останется, – пробудил в Рене желание сражаться; зубами, ногтями, если потребуется, вырвать шанс на счастье, – для них троих, – хоть у Сноука, а хоть и у самой Смерти. Вместе с яростью пробудилось желание, и он изо всех сил сдерживался, чтобы не подмять Рей под себя, и трахать её до беспамятства. Нет, это они уже проходили. Поэтому он лишь выводил пальцами узоры на её бёдрах и животе, пока она плавно двигалась на нем, уперевшись руками в грудь и закрыв глаза.
Кайло вошёл – все ещё в мокрой одежде. Как и до этого в душевой, облокотился о стену. Рен чувствовал, что брат словил похожий настрой: Кайло не собирался безропотно ждать исполнения видений. Рен даже не удивился, когда уловил мысленный посыл от Рей: «Раздевайся». При этом, глаз она не открыла и двигаться не перестала. Кайло повиновался, а Рен усмехнулся тому, что после всех этих снов, присутствие Кайло его, оказывается, и не смущает совсем.
Все трое молчали. У Рена мелькнула мысль, что это, – продолжение ритуала, начатого в душе. Рей увеличила темп и амплитуду движений. Дыхание сбилось, а лицо стало до смешного сосредоточенным. Руки её уже мелко дрожали от напряжения. Тогда Рен прижал её себе, удерживая. Перевернулся вместе с ней на бок и вышел. Кайло все понял без слов. Лёг рядом, и занял его место. Рен не встал с кровати: ритуал должен быть закончен. Он смотрел, как его брат доводит их жену до оргазма. Её стон обозначил: свершилось. Ни Рен, ни Кайло не кончили в этот раз. Они пили её удовольствие, насыщались энергией, которой она щедро делилась. Долго лежали рядом после. Рей глаз так и не открыла, будто в каком-то трансе пребывала. Они одновременно почувствовали момент, когда она заснула. Стараясь не потревожить её поднялись и вышли. Молча оделись и пошли на встречу, говорить не хотелось. И без слов было ясно: они не имеют права допустить того, что видели.
Рен вынырнул из сумрачных размышлений только когда Хан двинул его локтем. Они стояли у стены желтого кирпича, что высилась прямо посреди леса. Злобного взгляда под защитными очками видно не было, но Рен понял, что окликали его уже не единожды.
– Мы пришли. Говорить буду я. Когда договоримся о цене, мы с Кайло осматриваем корабль, ты, – он ткнул пальцем в Рена, – не витаешь в облаках, а смотришь в оба. Здесь можно жизни ни за грош потерять, понял?
Рен кивнул. Хан натянул на лицо шарф.
– Чем быстрее мы отсюда свалим, тем лучше, – сказал изменившимся голосом.
Хан толкнул неприметную желтую дверь и они вошли на кладбище. Кораблей. Дроидов. Людей. Некоторые были ещё живы, а кто-то лишь частично. Они шли мимо чахлых деревьев перемежающих железные, а кое-где и органические, останки, могилы и убогие жилища. Чем дальше они продвигались, тем больше становилось железа, и меньше жилья. Живых они видели мало, и те убирались с дороги, моментально шмыгая по норам.
Дроиды же не боялись. Рен видел их немало, снующих, казалось бы, без дела меж куч мусора. Но бесцельные передвижения объяснились, когда он увидел двоих, деловито разбиравших на составные поломанного собрата. У жестянок нет душ, и чувств, как таковых нет, но Рену увиденное показалось сознательным актом каннибализма.
Хан резко остановился у очередной кучи мусора. Спустя пару тихих минут ожидания, перед ними будто из ниоткуда возникло существо, у которого непротезированным был, наверное, только мозг. Рен силился разглядеть хоть кусочек живой кожи, но не преуспел. То, что когда-то было человеком, жестами пригласило их следовать за собой. Попетляв между куч железного хлама, достигавших размеров транспортника, они внезапно вышли на здоровенный полигон, буквально заставленный кораблями всех форм и размеров. Рен едва сдержался, чтобы не присвистнуть. Кайло, так вообще, чуть не затанцевал от восторга, инженерная душа.
Они прошли чуть дальше, к самому большому транспортнику, где под навесом сидело очередное существо. Рен поначалу подумал, что это кролут, но присмотревшись, понял, что это все-таки человек. Хоть и безобразно толстый. Имплантов и протезов у него не было, будто он сознательно ими пренебрегал. Носа у человека тоже не было, – на его месте белел шрам, плавно переходящий в загрубевший хрящ, что обрамлял два тёмных провала.
Хан коротко пересказал, что им нужно, человек назвал цену. Дальше пошли торги, но Рен не вникал. Он полностью погрузился в свои ощущения, в Силу: живых вокруг было гораздо больше, чем они видели, а становилось ещё больше, – все хотели поглазеть на чужаков; непосредственной опасности не было, но стоило бы им сделать что-то не так, и живыми они бы отсюда уже не вышли даже при помощи Силы: отверженным нечего терять. Рен пропустил момент, когда Кайло и Хан ушли за роботизированным человеком куда-то вглубь полигона. Человек без носа намотал на лицо повязку, скрывая своё увечье и принялся перебирать чётки. Рен попытался коснуться его сознания, но… Не ощутил ничего. Человек поднял на него глаза. Удивительно живые для такого тела. В этом взгляде не было порока или озлобленности. Лишь какая-то печальная ирония.
– Побереги силы, сынок, – проговорил он невнятно из-под повязки, – они тебе понадобятся.
Рен вздрогнул и хотел было заговорить, но человек снова обратился к своим четкам, показывая, что говорить не о чем. Хан и Кайло вернулись быстро. Хан молча перекинул задаток на счёт хозяина.
– Подготовьте его на завтра, – бросил только. Хозяин кивнул, не отвлекаясь от своего занятия. – Да прибудет с тобой Сила, – тихо сказал Хан и, не оборачиваясь, пошёл вслед за провожатым. Рен и Кайло молча последовали за ним.
Пока шли, Рен буквально чувствовал на себе сотни взглядов. Не враждебные, не любопытные даже. Они будто скользили по телу водорослями в заросшем пруду – вроде бы и безучастно, но то и гляди, утянут на дно. Перед глазами ярко встало воспоминание, как дроиды разбирали своего менее удачливого собрата «на органы».
Этот мир так живёт, внезапно понял Рен. Без злобы, но и без жалости. Павшие служат живым, и те послужат, когда придёт срок. Все честно. Безысходно. Обречённо.
Стоило жёлтой двери захлопнуться за ним, Рен сорвал с головы шлем. Тоска и беспокойство, что фоново преследовали его на территории кладбища кораблей, здесь усилились стократ.
– Кайло… – Брат понял без слов, да и Хану объяснять не нужно было. Они выхватили бластеры почти одновременно, заняли позиции по обе стороны от него. Рен опустился на колени и погрузился в Силу. Возмущение расходилось, как круги по воде, – от замка Маз.
Люди… Много людей боятся… Другие угрожают. Агрессия и страх. И вдруг: надежда! Будто бы перед обреченными на смерть явилось чудо, призванное спасти их. Надежда зазвенела высокой нотой, а потом резко оборвалась, сменившись печалью, горем, протестом. Рен сосредоточился сильнее и ощутил знакомые колебания в Силе. Рей!
Кайло вскрикнул, ощутив то же, что и он, и бросился бегом к замку. Рен повалился на землю мешком.
– Что?! – Хан не понял.
– Орден. – Прохрипел Рен, поднимаясь через силу. – Рей у них.
========== Предательство ==========
Армитадж Хакс ненавидел женщин. Нет, не так. Армитадж Хакс ненавидел и презирал женщин. И свою работу. Он определённо ненавидел свою работу, презирал подчинённых и до икоты боялся начальника. На самом деле, проще было перечислить, по поводу чего Армитадж Хакс не испытывал ненависти, презрения и других деструктивных эмоций. Армитадж Хакс любил командовать, рисовать и стрелять, однако, заниматься этим ему выпадало крайне редко. Несмотря на формально высокое звание, – бывшие сокурсники удавились бы от зависти, ведь не каждый к двадцати пяти до капитанских погон сумел дослужиться, – он действительно был мальчиком на побегушках. Слова, брошенные Фазмой, жгли его похлеще плазменного резака, именно потому что были правдой.
В Первый Орден Армитадж Хакс пришёл сам, – с треском вылетев с последнего курса Военной Академии. После громкого процесса над его отцом, получившим пожизненное, ректор лично указал Арми на дверь. И бывший отличник учебы, громко этой самой дверью хлопнув, отправился наниматься в террористы. Первый орден уже тогда только так и называли.
Брендол Хакс продержался дольше большинства бывших имперцев, сумел выторговать у Новой республики военную пенсию, устроил сына на учебу и, вплоть до того самого гребанного процесса, что сломала жизни им обоим, жил припеваючи с очередной молодой горничной (лет где-то с двенадцати Арми перестал запоминать их имена, называя всех одинаково, «мадам»). После смерти жены старший Хакс даже перестал скрывать свои многочисленные связи, заодно рассказав Арми, что его матерью была очередная «мадам», у которой самым прискорбным образом просрочился имплант. Остальных Брендол, по его собственным словам, проверял гораздо более тщательно, но Армитадж до сих пор внутренне содрогался при виде очередного рыжего человека, – мало ли за кем из своих многочисленных любовниц бывший комендант не уследил. А после курса генетики Арми и подавно параноиком стал: цвет волос у его гипотетического брата или сестры мог быть абсолютно любой. Тогда он пообещал себе, что не ляжет в постель с женщиной, не получив предварительно от нее результаты генетической экспертизы. Правда, до этого пока ещё ни разу не доходило, – желающих не находилось.
Так что, к своим двадцати пяти годам Армитадж Хакс убедил себя, что от женщин только зло, и ему все вот это не нужно. Хоть иногда и хотелось. А последнее время хотелось особенно сильно. От того и презрение с ненавистью на новый уровень вышли.
Капитан Фазма стала для Армитаджа Хакса личным кошмаром. Мало того, что она во всем, буквально во всем, была лучше его (несмотря на то, что была женщиной, а женщины, как говорил отец, – жалкие создания, годные только мужские прихоти удовлетворять); мало того, что Сноук ценил её значительно больше и постоянно ставил её Арми в пример; мало того, что подчиненные её уважали и боялись, а над ним лишь смеялись. После десятого, тщательнейшим образом уничтоженного портрета, Армитадж Хакс признался себе, что впервые, невыносимо сильно, захотел женщину. Да не просто женщину, а ту, что глубоко его презирала.
Однако, если раньше она, по крайней мере этого не афишировала, то сейчас высказалась, унизив привселюдно. И хоть, вероятнее всего, кроме девчонки, которую Фазма хрен знает зачем протащила к Сноуку, слов про трон и сияющую задницу Верховного лидера никто не слышал, Армитаджу казалось, что на него с презрением смотрели все, кто в тот момент находился в ангаре.
Просто так унижение Армитадж Хакс сносить не собирался, поэтому, стоило за Фазмой закрыться дверям офицерского лифта, как он опрометью бросился к техническому. Хакс знал: Сноук ошибок не прощает. И за неизвестную девицу вместо двух искомых форсюзеров он Фазму по голове не погладит.
Спрятавшись в технической нише, через которую можно было попасть в зал, Хакс видел и слышал все, что там происходило. И хоть ему не понравилось, категорически не понравилось, как у него перехватило дыхание, когда Фазма едва не свалилась в шахту, и как кулаки сжались сами собой, когда девица закричала нечеловечески, а потом рухнула на пол, как сломанная кукла, Хакс ретировался из потайной ниши с мыслью: вот его шанс доказать всем, – себе самому, Сноуку, Фазме, – что он чего-то стоит. Нужно лишь отловить криффовых сыновей Леи Органы и Хана Соло. А на этот счёт у Армитаджа Хакса имелись идеи. Нужно было лишь незаметно попасть на Такодану.
Армитадж сообщил на мостике, что будет заниматься инвентаризацией (которую он уже сто лет, как провёл) и ушёл к себе, – готовиться. Собрал все нужное и спустя час уже снова был в ангаре. Взял самый обшарпанный шаттл без опознавательных знаков и, сославшись на все ту же инвентаризацию, стартовал на Такодану.
Спустя несколько часов, на зеленой планете приземлился наёмник с татуировками на лице (хоть раз реально пригодились умения и водорастворимые краски). Страшно довольный собой Армитадж Хакс посадил своё корыто подальше, проверил внушительный арсенал оружия, и отправился к замку Маз Канаты.
Однако, стоило ему отойти от шаттла, как небывалое везение, что сопутствовало ему с того момента, как он отправился подглядывать за докладом Фазмы, улетучилось: зеленую планету накрыл тропический ливень.
***
– Что чумазый господин изволит? – притворная участливость хозяйки заставила его вздрогнуть. Он промолчал, только сильнее закутался в плащ. На стойку перед ним осыпалось несколько комочков земли. Маз Каната дернула его за полу одеяния. – Слышь, парень, ты что здесь забыл?
