Текст книги "Вопреки (СИ)"
Автор книги: good_innings
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
*
========== Часть 1 ==========
Я взглянула в зеркало. Из-под длинной челки на меня испытующе смотрела миловидная молодая женщина. Сегодня ее глаза, имевшие привычку менять цвет в зависимости от настроения, были серыми, лицо непривычно бледным, а чуть волнистые волосы убраны в небрежный узел на затылке. Сама невинность. Лишь карминово-красные губы изогнулись в легкой усмешке, словно вопрошая: «Ну, и зачем тебе все это надо?». Я в раздражении стерла помаду. Губы сразу припухли и теперь, еле заметно, зудели от почти грубого прикосновения ватного диска. Сегодня был как раз один из таких дней, когда раздражало все. Я слишком нервничала и никак не могла унять дрожь в пальцах. Ну, подумаешь, первый день на новом месте. Я же профессионал! Я привыкла справляться с задачами вне зависимости от градуса накала ситуации. Хотя сейчас это звучало, как повторение строчек резюме, не больше.
– Возьми себя в руки! – громко сказала я брюнетке в отражении.
И без колебаний вновь одела губы в красный, ослепительно улыбнувшись, оставляя нервничать ту, живущую по другую сторону зеркала. Это она могла позволить себе лить слезы, быть слабой и беззащитной. Она могла позволить себе любить… Я же давно срослась с маской успешной бизнесвумен, идущей по головам, была насквозь пропитана сарказмом, остра на язык, слишком прямолинейна, бесчувственна, бессердечна. Зла. Такие комплименты сыпались мне вслед регулярно. Коллеги уважали мою работоспособность, со скрипом признавали заслуженность повышений, и никогда не пытались сближаться, стараться разузнать, что заставило меня выбрать такую роль. Я была этому несказанно рада. Когда-то давно, я сознательно выбрала такую модель поведения, надежно спрятав осколки своей нежности и богатого внутреннего мира в самой пыльной коробке на чердаке того, что другие называют душой. Сегодняшняя я панически боялась признать, что у нее все еще есть душа, что она все еще может что-то чувствовать. В такие минуты мое альтер эго, правящее в Зазеркалье, сочувственно качало головой. А я в ответ лишь стискивала зубы и широко улыбалась, много лет ежедневно доказывая ему и самой себе, что счастлива настоящим положением дел. Это работало, и теперь девушка в Зазеркалье все чаще приходила к мысли, что моя реальность чертовски заманчива…
Спустя шесть километров, превратившиеся в полчаса утомительного простоя в пробке, я припарковала автомобиль перед стеклянным корпусом бизнес-центра. Заглушив двигатель, привычно скинула удобные балетки, меняя их на шпильки, и оглядела себя в последний раз в зеркальце на козырьке. Все было будто бы в порядке, и, звонко стуча каблучками, стерва внутри меня довольно двинулась в сторону ресепшн, покачивая бедрами.
– Добрый день, – лениво проговорила я, с удовольствием отмечая, как молодой сотрудник службы безопасности вздрогнул от моего тембра, глубокого, мягкого, наполненного дыханием, словно несущего улыбку, хотя последней не было и в помине. – Моя фамилия Йоффе, – подтолкнула я в его сторону права.
В молчании прошло полминуты. Мальчик лишь хлопал глазами, что начинало злить.
– Пропуск, – раздраженно постучала я идеальным ноготком по столешнице, – сорок второй этаж, – сотрудник бизнес-центра, наконец, спохватился и внес все необходимые сведения в журнал регистрации, выдав взамен пластиковую карточку. – Спасибо.
Я покачала головой, нажимая на кнопку вызова лифта. Когда же двери раскрылись на нужном этаже, я оказалась в просторном, светлом помещении. Панорамные окна, высокие потолки, молочно-белые стены, минимум декора. Люблю минимализм. Все там, где и должно быть. Я двинулась, к стойке ресепшн цвета венге, занимавшей большую часть холла, за которой одиноко сидела секретарь, приветственно улыбнувшаяся мне.
– Добрый день! Чем я могу вам помочь? – пропела она.
Девушка была приветлива, но ненавязчива. Блондинка, волосы собраны в высокий хвост, естественный макияж, рубашка, обтягивающая грудь, юбка-карандаш. Она производила впечатление открытого, доброго человека. Но я, давным-давно научившаяся читать лица, знала, как обманчив этот невинный образ. Жаль, что ей не хватает дальновидности. С такими амбициями, в будущем, она вполне могла бы стать мной. Пожалуй, в другой жизни мы даже были бы подругами. В жизни, которой не суждено случиться.
– Моя фамилия Йоффе, – склонила голову я, все еще изучая ее. В глазах девушки мелькнуло узнавание. Они тут что, раздают фото посетителей на утренних планерках?
– Ангелина Борисовна, прошу вас, присаживайтесь. Я доложу о том, что вы приехали, – махнула она в сторону диванчиков напротив.
Я снисходительно улыбнулась и приготовилась к мучительному ожиданию. Последние годы я работала за границей в одной из престижных фирм строительной отрасли, покинув Россию десять долгих лет назад, но обстоятельства вынудили меня вернуться на родину. Меня уговаривали остаться, но, чем дольше я все обдумывала, тем больше чувствовала, что мне необходимо бежать.
– Пойдемте со мной.
Вернулась секретарь. Я хмыкнула. Быстро. Что ж, значит не все потеряно. Весь мой предыдущий опыт работы в российских компаниях ассоциировался с проволочками, неисполнительностью сотрудников и зажравшимся топ-менеджментом. Возможно ли, что это место изменит мои воспоминания? Десять лет… Боже, я не была в России целых десять лет. Но при любом другом раскладе, я бы все равно поступила так же. Эта тема была рассмотрена под микроскопом во всех ракурсах много раз. Тогда был сделан единственно верный шаг. За мыслями я не заметила, как мы оказались у дверей конференц-зала.
– Ангела! – довольно проговорил мужчина, сидевший в другом конце стола, произнеся мое имя на немецкий манер. Ему было слегка за сорок, блондин, как всегда одет в дорогой костюм, пахнет дорогим парфюмом, идеально блестевшие ботинки и массивные часы на руке. Он поднялся мне навстречу, на ходу застегивая пуговицы темно-синего пиджака.
– Добрый день, герр Майер, – улыбаясь, протянула я ему руку в знак приветствия.
Мы познакомились на трехдневной конференции в Эмиратах, куда нас обязало отправиться начальство, волею судьбы оказавшись на соседних креслах. Мне было смертельно скучно, все самое интересное я услышала в первые два дня, а уж строить долгосрочные прогнозы развития экономики было одной из главных профессиональных обязанностей. Лектор хотел научить тому, что я умею делать превосходно? Нет уж, увольте. Мой сосед откровенно зевал и все чаще поглядывал на мои загорелые коленки, чем на сцену. Поэтому при первой удобной возможности, мы, не сговариваясь, сбежали в бар. Томас оказался немцем, давно живущим в России, я же в тот день отчего-то ностальгировала по родине. Мой новый знакомый, говоря по-русски со смешным акцентом, охотно и многословно разносил в пух и прах организаторов, лектора и приглашенных. Слушать его было приятно, и я решила задержаться рядом. Вечер затягивался, и к моменту, когда мы с ним почти допили бутылку дорого виски, а я всерьез подумывала, не переспать ли с ним, немец вдруг предложил поработать вместе. Я, помнится, неприлично громко рассмеялась. Сменить свое удобное кресло в одном из небоскребов Манхеттена на серую Москву? Сомнительная перспектива. Но при этом, я никогда не пренебрегала подобными связями, и остаток ночи усердно закрепляла успех, всеми способами показывая, насколько полезной могу быть.
– Ты все хорошеешь, – заметил он, сальным взглядом скользя по изгибам моего тела, обтянутого в простое черное платье с юбкой чуть выше колен и вырезом-лодочкой. – Я скучал.
– Не сейчас, – я отвернулась к окну. – Как Марта? Близняшки?
Улыбка тотчас сползла с лица Томаса, стоило мне упомянуть его супругу и дочерей. Сейчас было не время для этой маленькой игры в его измены. С той ночи в Дубае, мы встречались еще несколько раз. Он был хорош в постели, почему нет? Но это были редкие встречи раз в месяц. Теперь мы коллеги. Самое время ограничить доступ к телу.
– Прекрасно, спасибо, – по его точеному лицу промелькнул призрак злобы, но он тут же взял себя в руки. Я выгнула бровь. Проблемы в раю? – Значит план такой: сейчас придет президент компании, Алексей Николаевич, мы подписываем твой контракт, а затем, я покажу тебе здесь все, – продолжил Томас, правда, уже без особого энтузиазма.
Он говорил что-то еще, но я не слушала, сложив руки на груди и сделав непроницаемое лицо. Голова гудела от мыслей. Как все сложится? Готовит ли судьба очередную подставу? Так. Вдох-выдох. Закрыть глаза, привести мысли в порядок, очистить разум. Нет. Все слишком гладко. И я подозрительно спокойна, словно стены этого офиса уже стали моей крепостью. Я, которая не может позволить себе расслабиться последние десять лет, все время ждущая какого-то подвоха?! Бред.
– Ангелина Борисовна? – окликнул меня вошедший в двери мужчина, отвлекая от мыслей.
– Добрый день, Алексей Николаевич, – поспешила я улыбнуться, скромно потупив глаза, пуская в ход все свое обаяние. Он лишь бегло пожал протянутую руку.
Я в недоумении оглядела присоединившегося к нам мужчину: высокий, холеный брюнет, трехдневная щетина, расстегнутый ворот рубашки. Обручальное кольцо. Вот, значит, в чем дело. Только что женился. Жаль, вполне в моем вкусе.
– Что ж, – он жестом предложил нам присесть, – я рад, что вы приняли предложение. Особенно учитывая ваши высокие рекомендации. Компании сейчас просто необходима свежая кровь. Надеюсь, мы сработаемся, – он улыбнулся, чуть ли не впервые прямо взглянув на меня.
Где-то я его видела… Но где?
– Я тоже, – задумчиво кивнула я в ответ, все еще размышляя, где мы могли встречаться. Может, на одной из конференций?
– Алексей Николаевич, – включился в разговор Томас, – я взял на себя смелость, собрать здесь топ-менеджмент через полчаса, чтобы представить Ангелу, – президент компании вопросительно поднял бровь на это обращение, я кашлянула, – прошу прощения, Ангелину Борисовну…
– Где вы двое познакомились? – перебил немца мой будущий начальник.
Алексей Николаевич сидел за столом, сложив руки в замок. Обманчиво расслабленный, он следил за каждым жестом присутствующих. От него не укрылось, что нас с немцем связывает нечто большее, чем бизнес.
– На конференции в Дубае около полугода назад. Герр Майер был моим соседом, – поспешила я пресечь дальнейшие расспросы.
– Понятно, – протянул он в ответ.
В глазах мужчины мелькнули чертики, что придало ему озорной, почти мальчишеский, вид, еще больше убедив меня, что мы встречались, но ни на йоту не приблизив к разгадке, где именно. От продолжения этого неловкого разговора меня спасла секретарь, скользнувшая в двери бесшумной тенью. Разложив передо мной документы на подпись, она так же тихо удалилась, а я немедля углубилась в чтение, детально изучая контракт. Стандартные пункты, обезличенные формулировки… Вроде бы никаких отличий от драфта, присланного две недели назад. Еще пара секунд и каждую страницу украсил мой замысловатый росчерк.
– Добро пожаловать в команду!
Последовал стандартный обмен рукопожатиями, и, – барабанная дробь! – дамы и господа, поприветствуйте нового вице-президента по финансам одного из самых крупных игроков на рынке строительства. Спасибо за ваши овации! Невероятно приятные ощущения. Осознание того, что я не зря работаешь на износ, всегда было для меня высшим наслаждением. Но, не расслабляться, напомнила я себе. Это лишь малая часть на пути к задуманному. Мне нужно нечто большее. Моя карьера стала единственно важной целью. Я достаточно зарабатывала, чтобы позволить себе дорогие игрушки, но не любила тратить деньги. Я любила их приумножать, делая все для того, чтобы суммы на банковских счетах росли в геометрической прогрессии.
***
Вечер. Рядовые сотрудники потянулись домой. Меня, наконец, оставили в покое. От необходимости приветливо улыбаться уже стало сводить скулы. Я не добрая. Не улыбаюсь. Я не люблю людей. Для меня они всего лишь способ достижения цели, удовольствия или досадное препятствие, появившееся по недоразумению. Встречаются, правда, те, кого я уважаю, но чаще – не запоминаю ни лиц, ни имен. Я осмотрела свой кабинет. Что ж, не так уж все и ужасно. Все те же панорамные окна с видом на город, светлые стены, минимум мебели, стеклянные двери в переговорную. Внимание сразу привлекал рабочий стол напротив входной двери: красного дерева, массивный, широкий, с замысловатой вязью. Я провела рукой по столешнице, обвела контур тонкого ноутбука. Идеально.
– Нравится? – в дверь просунул голову Томас.
Если он будет столь же навязчив, придется придумать, как от него избавится. Но не сейчас. Я не привыкла разбрасываться сильными союзниками, и вместо отповеди прошептала:
– Спасибо, милый, – даже позволила себе слегка прикусить мочку его уха.
Именно герр Майер занимался обстановкой, необходимо было поощрение за тонкий вкус. Вместе с тем, я неосторожно вдохнула его запах. Ох, этот одеколон, от которого меня всегда бросало в дрожь… Сейчас я почти жалела, что нам придется прекратить наши встречи.
– Я хотел угодить, – хрипло произнес он в ответ. Похоже, мой немец уже завелся, да и я была не прочь чего-то типа прощального ужина.
– Тебе это удалось. Идем, – я утянула его в переговорную, где толкнула на ближайшее кресло. – Сколько у нас времени?
Меня всегда заводила мысль быть пойманной. Эксгибиционизм чистой воды? Возможно. Но без этого азарта все действие превращалось в механические движения. Я села сверху, узкое платье тут же обнажило мои бедра и тонкое черное кружево трусиков.
– Ангела… – простонал он.
Я вопросительно выгнула бровь:
– Мне остановиться?
– Нет! – слишком поспешно ответил Томас.
Я тихо рассмеялась. То-то же. Он расстегнул молнию на платье, сжал руками талию. Мягкие губы нашли мою грудь, и я застонала, обхватив коленями его бедра. Этот мужчина точно знал, как доставить мне удовольствие, поэтому когда-то я позволила ему дотронуться до себя второй раз.
– Там, – шепнула я, поднимаясь, оставляя платье на полу.
И легла на стол, ощутив, как по спине прошел холодок. Томас поцеловал мой живот, нежно спускаясь все ниже. Какое-то время этот красивый мужчина играл с чувствительными точками моего тела, пока я удовлетворенно не услышала звук расстегивающейся пряжки ремня. Он двигался не спеша, толчками, заводя меня еще больше. Чем медленнее он двигался, тем быстрее двигалась я, но стоило ему стать быстрее – я замедлялась. Это маленькое соревнование зародилось еще на конференции, когда Томас попытался навязать свой ритм. Я никогда никому не уступала, не покорялась. В сексе – тоже. Но сейчас, решила обойтись без этого. Времени было мало, я должна успеть поработать до ухода домой, поэтому сразу дала понять, что почти готова. Мой любовник, похоже, обрадовался такому настроению.
Когда все кончилось, уже почти стемнело. Осень в Москве наступала рано. И зачем я только согласилась вернуться? Ах, да. Находиться в Нью-Йорке было больше нельзя.
– Почему ты приняла мое предложение теперь?
– Просто пришло время, – я лукавила, и Томас знал это. Но он знал и то, что я никогда не расскажу ему о своей мотивации.
– Тебя подвезти?
– Я на машине, – ответ был уклончив. Мой дом – моя крепость. Место, где я могла позволить себе хоть изредка расслабиться, вести пьяные разговоры с Зазеркальем. Рассказать кому-то, где он? Ни за что.
– Уже купила машину. И когда ты все успеваешь? – он обнял меня за талию, целуя в шею, присоединяясь к созерцанию зажигающихся огней, но я мягко отстранилась.
– У меня всегда есть план «Б». Кстати, – как бы между прочим начала я, – теперь нам придется прекратить твои измены Марте.
– Почему?
– Если ты хорошо подумаешь, то сам все поймешь. Мне было хорошо с тобой, – поцеловала я Томаса в щеку, и удалилась в кабинет. Через минуту ушел и он.
Я задумчиво посмотрела вслед. Может быть, рано я дала ему отставку? Да нет. Эта компания нуждалась во мне больше, чем я в ней, а Майер не дурак, чтобы слить такого ценного сотрудника просто потому, что больше не сможет меня иметь. Трахать половину женской части офиса для него будет достаточно. Выбросив блондина из головы, я открыла ноутбук и углубилась в чтение истории компании. Врага надо знать в лицо.
***
Следующие пару недель прошли в круговороте встреч и звонков, введения меня в курс текущего положения дел компании. Я работала нон-стоп, приходила одной из первых, уходила последней. Это был мой темп, в котором я жила последнее десятилетие, темп, позволивший мне к тридцати пяти годам достичь определенных высот. Отношения с коллективом складывались довольно удачно. Президент компании, похоже, был мной доволен, хвалил за инициативность и прозорливость. Внесенные мной предложения по оптимизации уже давали ощутимый положительный эффект. Хорошо, что я пришла сюда в начале второго финансового полугодия, сразу будет ясно, кто занимает не свое место. Блондинку с ресепшн, встреченную в первый день, я забрала себе в ассистенты. Лиза была расторопна, знала свое дело, не задавала лишних вопросов. Благодарность за то, что теперь она не просто отвечает на звонки или выполняет услуги швейцара, делала ее преданной. Это было мне на руку. Мои подчиненные обычно всего лишь боялись, но девочка была не из робких и видела во мне определенный пример. Томас, надо отдать ему должное, не устраивал сцен, ведя себя профессионально. Теперь он пудрил мозги моей ассистентке, с легкостью переключившись на новую жертву, и я с интересом ждала, когда же она сломается. Бедная девочка. Кстати, о ней. Я вышла в приемную.
– Лиза, – она тут же подскочила с блокнотом в руках. – Подтвердите на завтра мою встречу с господином Корнеевым, затем – с Васильевым, запросите у наших бухгалтеров баланс за прошлый отчетный период и промежуточную сводку. Документы должны быть у меня завтра, в начале дня. И да, закажите на вечер столик на мое имя в том ресторане, о котором я говорила, – взгляд на часы, – на семь вечера. Меня до конца дня не будет. Как закончите, можете быть свободны, – она кивнула, счастливо улыбнувшись.
Я усмехнулась. Как мало человеку нужно для счастья. Но почему же мне этого не было достаточно? Почему мне всегда нужно было больше, чем нежданная радость от разрешения уйти пораньше или заинтересованный взгляд мужчины? Если быть лучшей, то во всем. Без исключений. Свой рабочий график выстраивала я сама, давно не нуждаясь в чьем-нибудь разрешении уйти раньше, виртуозно решая любой вопрос по телефону. Подруг у меня не было. Впустить кого-то в свою жизнь в моем мире было равносильно высшему проявлению слабости. Люди знали только ту меня, которую я позволяла им узнать. Я даже выделила отдельную полочку для своих масок, куда иногда прибавляла пару-тройку новых. Что до мужчин… Получить желаемое никогда не было для меня проблемой. Я была эффектной брюнеткой, природа не обидела меня ни фигурой, ни длиной ног. Я знала, как преподнести себя, с легкостью предугадывая желания противоположного пола. Но в то же время, я никогда не желала сближаться с кем-то, у меня не было мечты создать семью, родить ребенка… Все эти мысли принадлежали девушке в Зазеркалье. Они принадлежали той, которая умерла много лет назад. Встряхнув головой, я повернула ключ зажигания и выехала с парковки, взвизгнув шинами авто.
========== Часть 2 ==========
Раннее безмолвное утро. Под красными подошвами ботильонов похрустывает снег. Я никак не найду нужный мне ряд. Холодно. Ежась под пронизывающим ветром, торопливо поднимаю воротник пальто, стараясь сберечь остатки тепла. Руку оттягивает букет багровых роз. Откровенно говоря, мне хочется бросить все, развернуться и сбежать. Я страшусь этого места. По телу прокатывается озноб: то ли холод окончательно пробрался под одежду, то ли от того, что я, наконец, дошла. Москва стала мне родной уже около двух месяцев назад, но я нашла силы прийти на кладбище только сейчас.
Я родилась в простой семье геолога и учителя, росла вполне счастливым ребенком. У меня были любящие родители: мама, которая учила меня читать, баловала домашними пирожками, и отец, пропадавший в многодневных экспедициях, привозивший мне в подарок вместо кукол редкие породы камней. Мы были командой. Были счастливы. Каждое лето родители с друзьями уходили в походы. Однажды, даже мне посчастливилось быть с ними, и тогда каждый мой день был насыщен приключениями. Но кто-то сверху решил, что я всего этого недостойна, и, по его злой насмешке, к семи годам жизни я оказалась в детдоме. Мама и отец нелепо погибли в одном из своих походов. Эта романтика не пожалела их, как бы сильно они не были в нее влюблены. Сильнейший ливень смыл селевым потоком стоянку, не оставив в живых никого. Я была в то лето в лагере. Мне не сказали, что произошло, и всю смену я провела беззаботным ребенком, у которого есть детство. Вот только когда никто не приехал забрать меня, я заподозрила неладное. Стоя посреди площадки у ворот лагеря, я тихо плакала, интуитивно чувствуя, что мой мир рухнет через пару минут. Тут и появилась она, грузная женщина, с грязными волосами, в дешевом синтетическом костюме, пахнущая приторно-сладкими духами, представившаяся сотрудницей органов опеки. Без предисловий поведавшая мне, что родители погибли, а раз других родственников у меня нет, то и выбора нет. Родственники были, вот только я не была им нужна. Зачем кормить еще один рот, когда для этого есть государство?
Ребенком, я была тепличным растением, не знавшим реалий. Доброй, честной, наивной. Родители воспитывали меня в лучших традициях советского времени. Жаль, что это совершенно не подготовило меня к жестокости сверстников, когда я осталась одна. Мне приходилось ежедневно доказывать, что я ничем не хуже тех, кто спал на соседних кроватях. Что я заслуживаю уважения. Это сегодня мне не нужно чье-то одобрение, тогда я этого еще не понимала. Я хорошо училась, мечтая в один из дней стать успешной и богатой, не нуждаться ни в чем. Той, кто может позволить себе все, чего бы ни захотелось. Чтобы не делить с кем-то свои сокровища, будь то игрушка, подарок мертвых родителей, или конфета от сочувствующей нянечки. Наверное, именно в детдоме я и начала неосознанно становиться той, кем являюсь сейчас…
Мое альтер эго сегодня что-то молчаливо. Сейчас оно особенно сильно скорбит о той жизни, что могла бы у нас быть, и я не противлюсь этому. Да и перед кем здесь красоваться в моей лучшей маске? Перед призраками, от которых остались только надпись на граните да увядшие цветы? Я провожу рукой в тонкой перчатке по ледяному камню надгробия.
– Мама…
Забытое слово наждаком дерет горло, розы кровавым покровом укрывают снег. Я не была здесь ровно столько, сколько не была в России. Когда решение о переезде было принято, единственное, что держало меня на родине: простой крест и табличка с датами. И я безжалостно распрощалась с прошлым сидя в кресле самолета, над чернотой океана на подлете к Нью-Йорку. Нет, могилы не были заброшены, специально нанятый человек ухаживал за ними все это время, принося на годовщину и дни рождения любимые мамины розы. Вот только меня не было. Но теперь время пришло. Я почти добилась положения, о котором когда-то мечтала. Меня уважали, мое мнение было ценно.
– Вы можете гордиться мной, – шепчу я. – Я не сломалась. Простите меня, что не приезжала. Теперь постараюсь бывать у вас чаще, – озябшие пальцы скользят по портрету, выбитому умелой рукой художника.
Я почти не помню детство. Не помню родителей. Все, что мне осталось от них: квартира, которую я продала, когда уехала, и альбом с пожелтевшими фотографиями. А мне бы хотелось услышать мамин смех, ощутить крепкие отцовские объятия. Почувствовать себя семилетней девочкой, которой не приходится контролировать выполнение миллиона задач. Но они мне даже не снились.
Я опустилась на корточки, разгребая снег, чтобы убрать старые цветы.
– Если там что-то существует, – взгляд в серое небо, – я прошу вас, не судите то, как я живу. Вас не было рядом, когда меня избивали в детдоме за то, что вы когда-то были в моей жизни. Когда мне пришлось смириться с потерей единственного близкого человека. Когда я принимала решение лишить себя возможности чувствовать. Я горда, что стала той, кем являюсь сегодня. Я успешна. Ни в чем не нуждаюсь. Я не стыжусь своих поступков… – морозный воздух обжигает легкие, заставив сорваться на хрип.
Что-то я расчувствовалась. Взять себя в руки. Не раскисать.
В кармане звонит телефон, прерывая мой монолог то ли с самой собой, то ли с родителями. То ли с Богом. Взгляд на дисплей. Полянский? Неожиданно. Сенсор не сразу отзывается прикосновению холодных пальцев.
– Алексей Николаевич.
– Ангелина, почему вас до сих пор нет в офисе?
Потому что ты отпустил меня. Я двинулась к выходу. Что с ним происходит в последнее время? Откуда эта рассеянность? Чувствую раздражение, но вместо этого вежливо отвечаю:
– Я предупреждала вас вчера. Мне нужно к врачу, – сказала и невольно усмехаюсь. Ни один врач не сможет мне помочь, даже прославленные врачеватели душ. – Я буду в офисе через час.
– Я просил вас подготовить…
– Лиза не передавала вам мое заключение о финансовой стороне сделки?
Мое поручение не было исполнено? Да нет. Она слишком услужлива, чтобы проигнорировать приказ.
– Да. Ваш ассистент заходила, – усталый вздох на том конце провода. – Хорошо. Приедете – обсудим детали.
В трубке раздались короткие гудки. Похоже, беременность жены совсем выбила его из колеи. Кто из них в положении, в конце концов? Я закатила глаза. Привычная маска покорно заняла свое место, украсив губы едва заметной ухмылкой.
***
Вернувшись в офис, я, как и обещала, сразу зашла к шефу. Недавно выигранный тендер по реконструкции спортивного комплекса и прилегающей к нему территории помимо перспективы ощутимой прибыли, привнес в размеренную жизнь компании напряженность. В проекте гармонично сочетались спортивные, развлекательные, коммерческие и жилые объекты, а уникальное расположение в границах исторической зеленой зоны в самом центре Москвы, делало его лакомым кусочком для мастодонтов строительного бизнеса. Субподрядные организации, привлеченные на проект, чуть ли не ежедневно пересматривали сметы, и мы никак не могли окончательно утвердить их список, а вместе с тем, финально рассчитать затраты, понять, в каком направлении двигаться для определения возможности экономии денежных средств. Совещание затягивалось, плавно перетекая в рабочий ланч, на котором к нам присоединился герр Майер. Его мнение, как вице-президента по рискам было весьма ценно. В ведении Томаса, в том числе, находился и департамент управления внешними ресурсами, ответственный за подбор подрядчиков. Вместе с ним пришел молодой мужчина. Хм, почти мальчишка. Я вопросительно выгнула бровь, но немец не спешил представлять спутника, увлеченно обсуждая с президентом возможность привлечения зарубежного капитала в лице крупной итальянской строительной компании. Алексей Николаевич, судя по всему, знал этого мальчика, потому что совершенно не удивился его присутствию. Я невольно нахмурилась. Похоже, только я пребывала в неведении статуса гостя. Любившая контролировать все, что происходит вокруг меня, порой я испытывала чуть ли не беспомощность, когда не могла предугадать развитие событий. Учитывая утренний вояж, сегодня госпожа Йоффе была и без того уязвима. Разгадывать загадки не хотелось. Надев маску безразличия, я смаковала кофе, неторопливо рассматривая спутника Томаса. Высокий брюнет, тонкие пальцы, привычно поправившие манжету рубашки. Дорогой костюм, серебристый галстук, красивые запонки. Зеленые глаза с чертовщинкой. Губы застыли в легкой ухмылке. Имеет наглость откровенно разглядывать меня.
Я перевела взгляд на коллег. Герр Майер все еще с жаром доказывал Алексею Николаевичу свою точку зрения в части привлечения инвестиций, и я позволила себе ненадолго отстраниться, почти потерять нить разговора. Зная Томаса, его рассуждения могут затянуться. Да и что-то новое я вряд ли услышу. Моя же точка зрения обоим была хорошо известна: были плюсы, но были и минусы такого вливания. Все иностранные инвесторы похожи в одном – осторожны в принятии решений и выстраивании взаимоотношений. Итальянцы хотели выйти на российский рынок строительства, но самостоятельно это было им не под силу. А имея нас в качестве поддержки и крупный проект, чтобы заявить о себе, их шансы закрепиться хотя бы в одной из строительных ниш значительно увеличивались. Мы были для них способом разрекламировать себя, они – стабильным источником финансирования, но и прямыми конкурентами в будущем. Есть ли у нас время, чтобы продавить свои условия? Повернуть все так, чтобы оказаться в выигрыше при любом раскладе?
В пол-уха слушая разговор коллег, я отставила чашку. Мальчик все еще беззастенчиво путешествовал взглядом по моему телу. Что ж, поиграем. Я бросила заинтересованный взгляд в сторону гостя, но сразу отвела глаза, кокетливо заправив волосы за ушко. Накрутила локон на палец, невзначай коснулась выреза платья. Переплела ноги. Сегодня я была в красном. Декольте выгодно подчеркивало грудь, а разрез от середины бедра оставлял простор для фантазии. Не по сезону, но в этом платье я чувствовала себя самой собой. Сегодня это мне было просто необходимо. И снова взгляд из-под ресниц. Мальчика проняло. Я кокетливо улыбнулась ему, наслаждаясь эффектом. Он тут же откинулся на спинку дивана, сделав вид, что игнорирует мой призыв. Наивный. Думает, что сможет выиграть в эту игру. Я вновь обратила свое внимание на диалог господина Полянского и Томаса, краем глаза все еще наблюдая за незнакомцем.
– Михаил Крамер.
Я повернулась на голос. Мальчик протягивал руку в знак приветствия.
– Наверное, не дождусь, когда меня представят. Заместитель Томаса Майера.
Сколько пафоса. Я едва не закатила глаза. Но учитывая его должность, мы должны были пересекаться, и не раз. Так почему мы до сих пор не были знакомы? Долгосрочный отпуск? Командировка?
– Ангелина Йоффе.
– Рад знакомству, – вполголоса продолжил Михаил.
Я кивнула, жестом показав, что не желаю пропустить из-за разговора с ним ни слова коллег. Сейчас было не время и не место для обмена любезностями. Но этот молодой человек определенно заслуживал моего внимания. Давно не встречала столь уверенных в себе юнцов. Обсуждение рабочих моментов плавно свелось к другим вопросам, требующим финансовых затрат. Маркетинг с размахом занимался подготовкой новогоднего корпоратива. Я, привыкшая к причудам заграничных руководителей, ничему не удивлялась, но появляться на всеобщей попойке не хотелось. Никогда не любившая шумные вечеринки, не имея ни малейшего желания общаться с коллегами и их благоверными, я под любым предлогом старалась увильнуть от участия в ежегодных сборищах. Не видеть балаган, в который превращалось всеобщее веселье, для меня было предпочтительней, чем становиться участницей массового безумства.
