Текст книги "Боль (СИ)"

Автор книги: Глория Клим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

***********************************************************************************************

Боль.

http://ficbook.net/readfic/456351

***********************************************************************************************

Автор:Лора Лейтон (http://ficbook.net/authors/85438)

Беты (редакторы): Фадо

Фэндом: Ориджиналы

Персонажи: Женя, Кирилл

Рейтинг: NC-17

Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Повседневность

Предупреждения: Изнасилование

Размер: Мини, 7 страниц

Кол-во частей: 1

Статус: закончен

Описание:

“Подбежав к кровати, я стал одеваться. Но руки меня не слушались, все попытки одеть хотя бы трусы закончились полным провалом.

– Да, Женечка, ты совсем не изменился… Все так же реагируешь на меня… Сначала я думал, что ты просто притворяешься, что меня не узнал. Потом я понял, что ты действительно забыл, и меня это просто взбесило.”

Посвящение:

Любимому человечку, который доводит меня до безумия, но без него так плохо.

Публикация на других ресурсах:

Только с моего разрешения!

Примечания автора:

http://s06.radikal.ru/i179/1212/03/e0465bee43e8.jpg

Я ненавижу поезда! И этого, который сидит напротив, тоже ненавижу! Как я буду работать, когда рядом он?.. Даже не знаю, как его назвать. Чудовище?!

С самого первого дня, как только я пришел на работу, этот… измывался надо мной. То я не так все сделал, то не вовремя ушел или пришел, и вообще я полный дурак.

Ненавижу! Мудак! Урод! Придурок!

– Чего это ты на меня уставился? – Этот урод еще смеет мне улыбаться.

– Много чести…

– А, то есть ты смотришь сквозь меня? Я так и понял. – Опять ухмылка.

Я заскрежетал зубами… Как же хочется схватить его за петельки и выкинуть из купе.

Ну, куда мне хлюпику тягаться с этой гориллой! Вот и приходится терпеть. А, собственно, почему я все это терплю? Почему я до сих пор не уволился? И тут же мне мой внутренний голос напомнил, что работа у меня любимая, высокооплачиваемая и терять ее из-за какого-то придурка не очень хочется.

Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, я решил просто не обращать на него внимания. Мне придется провести целых тридцать дней в его обществе, но я надеюсь, не целыми днями мы будем вместе. Да и по вечерам после работы я всегда смогу спрятаться от него в своей комнате. Так что все не так плохо. Правда, я все никак не могу понять, зачем меня отправили в эту командировку. Да, я хороший переводчик с нескольких языков, плюс, имею образование юриста, но от меня не будет никакой пользы в Донецке!

Там вроде все разговаривают на родном нам с этим, я покосился в сторону ненавистного мне существа, языке. Да и в исследованиях, что проводит наша компания, я тоже ничего не смыслю. Зачем я туда еду? Но ответ я, видимо, так и не получу.

Руководство нашей компании в лице довольно взбалмошной особы Веры Ивановны сообщило мне, что нашему гению могут в любой момент понадобиться мои знания и моя помощь. Так что я должен быть всегда рядом. По сути, с того злосчастного дня как я устроился в эту фирму, я был приставлен в роли личного помощника к самому мрачному ученому нашей лаборатории. Поначалу я думал, что у него просто плохое настроение, потом, что он так паршиво относится ко всем окружающим его людям. Но как выяснилось в последствии, что так он себя ведет только со мной! И сколько бы я не пытался выяснить причину такого отношения, у меня ничего не получалось. Он просто издевался и насмехался.

Вся лаборатория и офис жалели меня и ни раз предлагали подать заявку на перевод к другому профессору в помощники. Я отказывался, все еще надеясь, что выясню причину такой реакции на меня несчастного. Но дни превращались в недели, а те в свою очередь в месяцы, и я даже не успел оглянуться, как прошел год.

И за все это время ничего не изменилось, стало только хуже. Если раньше мне просто указывали на то, что я, якобы, сделал не так, и заставляли переделать, то сейчас меня унижали прилюдно. И с каждым днем ситуация становилась все хуже. В конце концов, я не выдержал и подал прошение о переводе меня в другой отдел. Указав в причине о невозможности найти общий язык с главным ученым лаборатории.

С того времени прошло три месяца. И вот, наконец, Вера Ивановна вызвала меня к себе и сказала, что переведет меня в другой отдел, но только после того, как я съезжу со своим нынешним руководством в тридцатидневную командировку.

Когда я попытался возразить, мне сказали что найти мне замену практически невозможно, да и этот вряд ли согласится ехать куда-то с чужим человеком. В общем, мне не оставили выбора.

Так что терпеть мне придется еще тридцать дней.

Но я оптимист по жизни, я терпел год, и месяц роли не сыграет!

Утвердительно кивнув своим мыслям и умозаключениям, я решил пойти в вагон ресторан и поесть. Чего мучить себя всякими неподобающими мыслями, если все равно ничего поменять не удастся. Ни один человек на всем белом свете не достоин того, чтобы мой желудок умирал с голоду.

Приняв решение я встал и повернул скрипучую ручку на двери нашего СВ-купе. Но противный и ненавистный голос выйти мне не дал.

– Куда собрался?

– В туалет! – Огрызнулся я, – или Вы хотите составить мне компанию?

Холодный взгляд этого монстра прошелся по моему телу и остановился в области паха.

– А что, есть на что посмотреть? – Я, проследив за его взглядом, и поняв, на что он смотрит, покраснел и выскочил из купе.

Чертов садист! Извращенец! Да что он себе позволяет? Да я… я…

В голове никак не могла сформироваться мысль. Я не мог решить, что бы я с ним хотел сделать…

Пробежав без остановки три вагона подряд, я понял, что иду не в ту сторону. Вагон-ресторан в противоположной части поезда.

От досады я остановился посередине узкого коридора и со всей дури ударил ногой в стену. Острая боль разлилась по всей ступне. Чуть не воя от обиды я похромал обратно.

Почему этот человек так на меня действует? Мои мозги перестают думать. Я просто отключаюсь и делаю все наобум.

С этим явно пора заканчивать. Внутренний голос твердил, чтобы я успокоился и подождал немного. Терпеть осталось всего ничего. Каких-то тридцать дней. И все, свобода!

Пока я сам себя успокаивал и жалел свою собственноручно ушибленную ногу, не заметил, как попал туда, куда так стремился изначально.

Запахи стояли умопомрачительные. Забыв про больную ногу и про начальника-садиста, я уже представлял, как буду вкушать все, что так чудесно пахнет. И главное, в полном одиночестве!

Подойдя к столику, где женщина внушительных размеров с чепчиком на голове и в фартуке, который был завязан там, где предположительно должна быть талия, накладывала посетителям те блюда, которые они показывали, в их тарелки.

У меня текли слюнки. Я готов был съесть все! Но, прекрасно понимая, что не смогу этого сделать я стал внимательно разглядывать стол, на котором было столько вкусностей. Чтобы определиться с тем, что я хочу, мне понадобилось минут десять. Когда я, наконец, взял все, на что положил глаз и повернулся в зал, то обнаружил, что свободных столиков нет. Как впрочем и посадочных мест. Был один свободный стул в конце зала в самом уединенном месте. Мне ничего не оставалось, как пойти туда и попроситься подсеть к тому человеку, который на данный момент сидел за этим столиком.

Протопав через весь вагон и подойдя к пункту назначения, я чуть было не сорвался с места и не убежал. Да я бы так и сделал, но был замечен.

– Я решил уже, что тебя в туалете волной смыло. И вот хотел в МЧС звонить. А ты я смотрю, налет на здешнюю кухню осуществлял? Ты уверен, что это все – он указал взглядом на мой поднос, который ломился от салатов и разных вкусняшек, – сумеешь осилить? Такой с виду хилый, а ешь за пятерых.

Мои руки непроизвольно сжимали поднос. Безумно хотелось опрокинуть на него этот предмет со всем, что на нем громоздилось. Но… я как всегда проявил героическую силу воли.

– Могу я возле Вас присесть?

– Странный вопрос, этот столик зарезервирован для нас. Конечно, ты можешь присесть. И торчать на раздаче было не обязательно, вот, есть меню можно все заказать сюда.

Он опять издевался. ОН и словом не обмолвился о том, что мы можем что-то заказывать и уж тем более о том, что на нас зарезервирован столик!

Спокойно Женя, спокойно. Всего тридцать дней и ты навсегда избавишься от этого кошмара в лице профессора-садиста.

Молча, доев все, что было на моем подносе, я встал и, не обмолвившись и словом, пошел в наше купе. Пока не было этого, я переоделся и, демонстративно повернувшись к стене, лег спать. Больше меня сегодня не тревожили. Как и когда вернулся мой личный кошмар, я не знал. Да меня это и не беспокоило.

***

Утро выдалось дождливым и холодным. В город мы прибыли в шесть утра. Такое начало дня совсем не радовало. Хотелось спать, укутавшись в теплое одеяло. Но как говорится, выбора у меня не было. Мы стояли под проливным дождем и ждали машину, которая очень медленно, как бы издеваясь, ехала в нашу сторону.

Профессор был спокоен как удав. Ни дождь ни скорость машины его не раздражали. Все, что он делал, это периодически кидал на меня насмешливые взгляды. Прекрасно понимая, что мне холодно. Погода изменилась, а я так и остался в легкой ветровке наспех накинутой на футболку. Естественно я промок до нитки и скоро уже зуб на зуб не попадал. Но меня спасли. Машина, наконец, подъехала к нам, и из опущенного окошка высунулась рыжая всклокоченная голова водителя.

– Чего стоите, кидайте вещи в багажник и поехали, небось, замерзли. Вон как зубы стучат у мальца.

Профессор хмыкнул. Я не стал прислушиваться к тому, что говорит водитель и быстро сел на заднее сидение в надежде, что монстр сядет спереди. Прикрыв глаза в надежде хоть чуть-чуть согреться, я не заметил, как задремал.

И тут не понятно откуда в мою сладкую дремоту вклинился противный знакомый голос этого:

– Ты долго будешь еще спать? Приехали, вставай! Или я подарю тебя в качестве помощника нашему милому водителю!..

Мне ничего не оставалось, как открыть глаза и быстро выскакивать из машины. Водитель, глядя на меня, посмеивался.

– А что, неплохое предложение, я бы не отказался от еще одной пары рук. Мне бы пригодились. – И окинул меня таким взглядом, будто я не человек, а кусок мяса на прилавке.

От такого фамильярства меня передернуло. Быстро достав свою сумку, я, не оглядываясь, зашел в гостиницу. Осмотрев большой холл, я направился к стойке менеджера.

Представившись и подтвердив, что именно на мое имя забронирован номер, я не сталдожидаться профессора-садиста, удалился восвояси.

Часы в лифте показывали полвосьмого утра. В лабораторию этому нужно в три, значит, поспать я успею.

Вид гостиничного номера меня удивил. Это была комната с двумя отдельными кроватями, которые разделяла тумбочка. Мне стало смешно. Буду мигрировать, решил я, день на одной кровати, день на второй. Как-никак, а разнообразие. Вот на такой веселой волне я быстренько разделся и пошел в душ.

Горячая вода расслабляла напряженные мышцы, и от этого все больше клонило в сон.

Сил бороться с этим чувством больше не было, и я, промокнув тело полотенцем, вышел из ванной комнаты. Одеваться не хотелось. Я любил спать голым. Простыни ласкали мое тело, и я получал от этого удовольствие.

– Боже, какой вид! – Я подпрыгнул на месте и резко развернулся туда, откуда доносился этот мерзкий голос. – Если бы я знал, что меня тут будет ждать, я бы поторопился и присоединился к тебе в душе. Но я не расстроен и так неплохо. А у тебя не такая уж и ужасная фигура. Да, ты очень худой, но мышцы у тебя накачаны. Как ты умудряешься прятать это тело под свой безвкусный костюм? Прекрасный вид…

Этот псих встал с кровати и медленно начал обходить меня по кругу. При этом, не забывая комментировать все, что он видит.

Я был в шоке. Минут пять стоял просто в оцепенении. И тут до меня дошло, я его боюсь! Почему – не знаю, но боюсь! Все, что сейчас хотелось, это просто провалиться сквозь землю. Да куда угодно, только не с ним… тут один на один. В себя я пришел только после того, как его холодные руки опустились мне на плечи, а губы прикоснулись к затылку. Я отпрыгнул от своего мучителя.

– Да что вы себе позволяете!? Кто Вам дал право так себя вести? Ну, нет, все с меня хватит! Я увольняюсь прямо сейчас и плевать, что по этому поводу думает Вера Ивановна!

Подбежав к кровати, я стал одеваться. Но руки меня не слушались, все попытки одеть хотя бы трусы закончились полным провалом.

– Да, Женечка, ты совсем не изменился… Все так же реагируешь на меня… Сначала я думал, что ты просто притворяешься, что меня не узнал. Потом я понял, что ты действительно забыл, и меня это просто взбесило. Я стал тебя унижать публично в надежде, что хоть это тебе освежит память. Но не тут-то было. Ты действительно настолько туп, что когда я бросался твоими фразами и поступал с тобой так, как ты со мной, это тоже не воскресило твою память. И знаешь, к какому выводу я пришел? Похоже, мне нужно сделать с тобой то, что ты сделал со мной тогда в школе. Вот это точно заставит тебя все вспомнить! И думаю, больше забыть ты меня не сможешь!

Я оставил свои попытки надеть нижнее белье и во все глаза смотрел на человека, которого боялся и ненавидел больше всего. О чем он сейчас говорит? Я вообще не могу понять ни слова! Какая школа? Что я с ним сделал? Он спятил? Я вообще не учился в школе!!!

Пока я все это переваривал и пытался сформулировать хоть одно предложение, чтобы успокоить своего ненормального руководителя, мною был упущен момент, когда этот самый руководитель оказался возле меня.

В упор, не мигая, мне в глаза смотрели две черные дыры. В которых я четко видел ненависть. Мозг соображал очень медленно. Сколько мы с ним вот так играли в гляделки, я не знаю. Я был загипнотизирован этими черными глазами. Боялся даже пошевелиться. Складывалось впечатление, что если я хотя бы моргну, он меня убьет на месте.

– Правильно, хороший мальчик! Не стоит сопротивляться, тебе это не поможет.

Эти слова были как ушат холодной воды. Я пришел в себя, и уже было сорвался с места… Но не тут-то было… Сильные руки схватили меня за волосы и, развернув спиной к себе, кинули не кровать. Пока я барахтался и цеплялся за покрывало в попытках встать, мой мучитель стянул с себя ремень и, прижав меня к кровати одним коленом, связал руки у меня за спиной.

– Что вы делаете? Отпустите меня сейчас же! Кирилл Андреевич, я Вас прошу, отпустите меня! Я ничего не делал, Вы меня перепутали с кем-то! Я впервые Вас увидел год назад, когда пришел на работу в нашу фирму!

Я чувствовал, что во мне нарастает паника. Я никак не мог понять, что он задумал, пока не услышал звук расстегивающейся ширинки. Внутри меня все обомлело. Не может быть! Он хочет меня изнасиловать!? Единственное, что пришло мне в голову, это бежать.

Со связанными за спиной руками и придавленный коленом к матрацу кровати не то, что скрыться от кого-то, даже пошевелиться трудно. Но я все же попытался, я начал ерзать и махать ногами, стараясь скинуть с себя извращенца. Но все, чего я добился это сильный удар ладонью по ягодицам. Я закричал в надежде, что нас хоть кто-то услышит и придет ко мне на помощь.

– Кричи, сколько влезет. Тебя тут не услышит ни одна живая душа. Понимаешь, первое кредо этой гостиницы «мы не влезаем в личную жизнь наших клиентов», так что все стены и двери с окнами звуконепроницаемые. Я буду тебя трахать до потери сознания. И твой крик только еще больше меня возбуждает. Вот, чувствуешь?

И в подтверждении своих слов он потерся своим эрегированным членом между моими ягодицами. Я замер. От страха у меня пересохло во рту, а сердце колотилось как после двадцатикилометрового забега. Крупная дрожь сотрясала мое тело.

– Кирилл, подожди, остановись, ты что-то перепутал! Я не мог с тобой сделать то, что ты сейчас собираешься сделать со мной! Я вообще некогда не у…

Слова застряли в горле… Резкая, жгучая боль взорвала мое тело. И причиной этой боли были пальцы человека, с которым я проработал целый год. Он совсем не слушал, что я ему говорю, одним резким движением он ввел в меня сразу три пальца, даже ничем не смазав их. Не выдержав, я закричал. Но это Кирилла Андреевича не остановило. Он начал двигать пальцами внутри меня и через несколько секунд добавил еще и четвертый палец. Боль резкими ударами пульсировала во мне. Я кричал и что есть силы пытался вытолкнуть инородное тело из своего. Но у меня не получилось. Вместо этого Кирилл, чтобы я не сопротивлялся, хорошенько приложился мне по почкам.

– Ну что же ты. Я поступаю с тобой намного гуманнее, нежели ты со мной. Я, по крайней мере, тебя хоть как-то растягиваю. А ты тогда не удосужился позаботиться о такой мелочи! Да, и я никогда не думал, что ты вырастишь таким хлюпиком!

Чужие пальцы покинули мое тело, и я решил, что на этом все. Хватая ртом воздух, я попытался сказать, что он ошибается… это был не я! Что мне жаль, что с ним кто-то так поступил. Но я рано обрадовался…

Еще один сильный хлопок по ягодицам и в меня вошло что-то, что разрывало меня на две части. Я закричал, и слезы сами собой потекли из глаз…

– Это больно, правда? – Говорил голос над моей головой. – А как ты думаешь, было мне, пятнадцатилетнему ботанику, которого ты со своими дружками подловил после школы, избил до полусмерти, а потом на глазах у всех изнасиловал. Ты порвал меня так, что я три недели не мог двигаться! И рассказать никому не мог. Из всех родных, что у меня были, это одна больная мать с пороком сердца! И ты – скотина знал про это! Знал, что я не скажу никому, знал, что за меня некому заступиться! В тот день я поклялся, что даже если пройдет сто лет, я тебе отомщу! И тут такая удача, ты сам ко мне в руки приплыл! Не мог я не воспользоваться такой возможностью! Но я давал тебе шанс удрать! Но ты меня не вспомнил, и я решил напомнить тебе какая ты мразь.

Говоря это, мой насильник двигался во мне все сильнее и сильнее. Боль была невыносимой, но почему-то именно сейчас отошла на другой план. Я слушал его и понимал, что после того, что он сказал, не смогу его ненавидеть. Он меня с кем-то перепутал. Но этот кто-то причинил ему столько боли… Как он жил со всем этим столько лет?

– А тебе показалось мало, что ты сделал, – тем временем продолжал Кирилл, – и ты решил рассказать все моей маме! Помнишь тот день? Нет? А я хорошо помню! – Толчки во мне становились все сильнее, и боль стала нарастать. – Ты дожидался ее возле подъезда после работы! Все, рассказав, ты крикнул, что ее сын педик и его имеет вся школа. Ты убежал, даже не оглянувшись, чтобы посмотреть, как моя мама умирала на пороге собственного подъезда! Тебе просто было все равно! И теперь я должен тебя пожалеть?

После того, что он рассказал, я больше не чувствовал боли. Я вспомнил, что мой двоюродный брат, с которым я похож как две капли воды и по иронии судьбы нас звали одинаково, рассказывал, как «поимел» ботана, а мать его сдохла возле подъезда. Тогда я не стал дослушивать этот бред, а просто ушел гулять. Пьяного Женьку я не мог выносить. Хотя я не мог выносить его любого. Каждая наша встреча в детстве заканчивалась для меня как минимум перелом какой-то моей конечности. Он обожал боль.

Но именно в тот день, когда он своим дружкам хвастался, как насиловал какого-то парня из одиннадцатого класса, а потом как его мать плакала от его слов. Мне стало противно. И я не стал слушать.

Женька в тот вечер разбился пьяный на машине. На похороны я не пошел. Мне не хотелось видеть, как люди будут оплакивать эту мерзость!

И вот теперь я расплачиваюсь за его поступки. Нет, мне не жалко себя. Я чувствую себя виноватым. Сколько раз я скрывал от тети с дядей и от своих родителей, как именно я ломал руки и ноги. Отделываясь от них всего одной фразой – упал. Я даже промолчал, когда он убил своего пса. Может, если бы я тогда в детстве заострил на этом внимание родителей, он бы не вырос таким. И не умер бы тогда, в шестнадцать лет. Хотя, мне не жалко его. Я был рад, что такой как он, умер.

Но мне очень было жалко того, второго мальчика, который потерял и свою честь и маму одновременно. И на удивление самому себе, я готов был нести это наказание до конца.

Я перестал плакать и молча терпел каждое проникновение в меня. Кирилл понял, что что-то не так и остановился. Прислушался к моему дыханию и, видно решив, что я потерял сознание, сполз с меня и развязал мне руки. Я еще несколько минут лежал не двигаясь. Прислушиваясь к звукам в комнате. И когда гробовая тишина начала оглушать я осторожно повернулся и сел на кровати, шипя от боли.

Кирилл сидел на полу и смотрел в одну точку, словно статуя. Я испугался больше, чем когда он бесновался и нападал на меня.

Не думая о том, что делаю, я подскочил к нему, рухнул рядом на колени и обнял за шею.

– Прости, прости меня, если сможешь. Я не могу изменить прошлое. Я не виноват, что так похож двоюродного брата. Я не виноват, что у родителей плохо с фантазией, и они назвали нас одинаково. Но я виноват, что не прекратил его издевательства еще в детстве.

Прости меня. Делай, что хочешь, я на все согласен. Только не сиди так, будто жизнь кончена. Слышишь! Посмотри на меня! Ну же!

Кирилл молчал, его глаза погасли, и было такое чувство, что жизнь его покинула. Что я только не делал и тряс, и плакал, и уговаривал. Ноль реакции. Пока не кончилось мое терпение, и я со всей дури не ударил его по лицу. Он заморгал, потом в полном недоумении уставился на меня.

– Что ты делаешь? Почему ты еще тут? Я думал ты убежишь, как только я тебя освобожу. И как минимум накатаешь заяву в ментовку. А ты тут… Ты псих?

– Нет, не псих. Кирилл прости меня. Я знаю такое простить нельзя, но… я больше не знаю как… Я же…

– Глаза…

– Что глаза?

– У тебя глаза зеленые?

– Да, а что?

– Но они были карие, я точно помню карие глаза. Почему сейчас зеленые? Как такое может быть?

– Кирилл, тогда в одиннадцатом классе тебя насиловал не я, – при слове насиловал, ученый вздрогнул и внимательно, первый раз за все наше знакомство, на меня посмотрел.

– Не ты?

– Нет, это был мой брат… мы похожи… очень… я вообще не ходил в школу… учился на дому… мама так решила… да это и не важно, просто тогда не я был…

Глаза моего мучителя расширились от осознания того, что я только что ему сказал. Он смотрел на меня, а потом схватился за голову и закричал. И столько было боли и отчаяния в этом крике, что я не выдержал. Обхватив руками его за плечи, я прижал его как можно сильнее к своей груди. Он плакал и постоянно повторял одно и тоже слово «прости».

***

С той ночи в гостинице Донецка вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. Я по-прежнему работаю в той же фирме под началом того же профессора-извращенца. Он по прежнему не дает мне жить спокойно, но уже совсем по другой причине.

Через два дня после того, что произошло, я написал заявление на увольнение. Не хотел травмировать своим присутствием своего извращенца. Когда он стал «моим» я так и не понял, и почему я так переживаю за него, тоже тогда не знал. Но причинять ему боль я не мог.

Но мой план увольнения провалился с треском в тот же вечер. Кирилл ввалился ко мне домой и четко с выражением разъяснил мне, что со мной сделает, если я не вернусь. Спорить я не стал. Мысль о том, что я больше не смогу его видеть причиняла мне боль. Отсюда был сделан вывод, что я мазохист и, похоже, это не лечится. Мой брат был садистом, ну а мне видно досталась вторая сторона этой медали.

Через полгода я сам фактически изнасиловал Кирилла. После этого мы начали встречаться.

И вот ровно год как мы вместе. Что ждет нас дальше, я не знаю, но знаю наверняка, что никогда не отпущу его.

Наверное, я всегда буду стараться искупить ту боль, что причинил ему мой брат. И всегда буду брату благодарен за то, что он ее причинил. Иначе я бы никогда не встретил своего профессора-извращенца.