Текст книги "Когда душу сжигает месть (СИ)"

Автор книги: Гиперболоид Гарина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

========== Глава 1. ==========

– Катюш, вы сегодня замечательно, просто потрясающе выглядите, – Жданов начал утро с комплиментов и многообещающих лучистых взглядов.

Катя искоса смотрела на довольного мужчину и продолжала перебирать документы на рабочем столе. Некогда любимая улыбка сейчас раздражала. Хотелось, чтобы он вышел, оставил её одну. Она ведь отдала ему фальшивый отчёт еще вчера. Что ему еще от неё надо? Ах, да! Необходимо было держать ситуацию под контролем, чтобы мисс «железные зубы» ничего не выкинула на совете директоров.

«Теперь понятно, почему вы с утра соловьём разливаетесь, господин президент», – думала Катерина, перекладывая документы из стопы в стопу и создавая вид бурной деятельности, чтобы Андрей, наконец-то, заметил это и вышел из ее маленького тёмного укрытия.

– Андрей Палыч, мне нужно подготовиться к совету, – процедила сквозь зубы Пушкарёва.

– Ну почему вы такая серьёзная? Сегодня замечательный день, Катюш. Сегодня я скажу Кире Юрьевне – свадьба отменяется! – Жданов кивнул головой для пущей убедительности. – А вечером мы с вами поговорим. Надо, конечно, еще родителей предупредить, объяснить им всё.

« – Ну это уже переходит всякие границы. Зачем он зарывает себя глубже и глубже? Он же не собирается ничего отменять и ни с кем разговаривать. После совета он просто с облегчением выдохнет и, непременно, объяснит, почему в данный момент никак не может сдержать обещаний. Ведь Малиновский наверняка уже продумал все варианты сценария, согласно которому ему придётся жениться на Кире. Якобы ненадолго, пока компания не выйдет из кризиса. В марте свадьба, а там уже и до выхода из-под залога рукой подать. Ведь если раз в две недели закрывать своим телом амбразуру по имени Катя, то получается всего то в среднем десять встреч. Можно и потерпеть ради общего дела, изредка ублажая в постели очкастого монстра», – Катя уже кипела внутри. Она с силой стиснула зубы и принялась нервно пробивать дыроколом документы, подшивая их в папки.

– И всё-таки мне не нравится, что вы такая хмурая сегодня. Ведь хочется всего на минуточку, ну на полминуточки забыть обо всём и думать только о нас, – Жданов пытался пошутить, чтобы развеселить чересчур серьёзную помощницу.

– Сначала надо подумать о совете директоров. Позвольте, я должна закончить с документами перед собранием. – Пушкарёва жестом руки указала Жданову на дверь.

– Да, конечно. Я буду пока у Романа Дмитрича.

« – Ну естественно. Кто бы сомневался. Необходимо провести генеральную репетицию перед выходом на сцену. Держись, держись, Пушкарёва. Представь реальный отчёт и уходи. Беги отсюда без оглядки. На какие подлости он еще способен? На что еще он пойдёт ради компании?»

Катя молча кивнула Андрею и снова склонила голову над бумагами. Когда дверь за Ждановым закрылась, Катя вскочила со своего места и принялась мерить шагами каморку. Почему-то снова очень захотелось отомстить. И не просто взять и представить на совете реальный отчёт, раздавив его перед всеми. Хотелось придумать что-то более изощрённое. Как же она хотела, чтобы он прекратил этот спектакль по сценарию Малиновского, ведь он же знал, как она к нему относится. Он всё о ней знал. Это подло, а за подлость надо платить.

«Да, он боится, очень боится, потому что ожидает подвоха. Нет, Пушкарёва. Это не месть. Что же это за месть, которую ждут? Ты должна ударить в спину. Так же, как ударили тебя. А чтобы красиво отомстить ты должна остаться в Zimaletto и дождаться подходящего момента. А он наступит. Обязательно наступит. Необходимо позвонить Виноградовой и отказаться от поездки» – Катя достала из папок своё заявление об уходе, немного подумав, порвала его и злобно улыбнулась. Это была не её улыбка. Это была улыбка новой, чужой женщины. Не той девочки с косичками, а этой холодной стервы с гладким пучком на голове. А девочка с косичками умерла тем злополучным днём на холодном полу кабинета, убитая тремя исписанными листками бумаги. А бумага, она не краснеет, как известно. Не краснеет и никого не жалеет.

Пушкарёва побежала в холл и второпях распечатала фальшивый отчёт в нескольких экземплярах по числу акционеров.

Разложив отчёт по папкам, она отправилась в конференц зал.

Совет проходил в обычном режиме.

Милко зевал и периодически закатывал глаза. Как человек творческий, он просто ненавидел эти собрания, где всё вращалось вокруг цифр, графиков, диаграмм и слов «прибыль», «затраты», «выплаты». Ему хотелось, безусловно, чтобы все обсуждения крутились вокруг его гениальности.

Урядов сидел и нашептывал Малиновскому какие-то сальные шуточки. Воропаев язвил и фонтанировал колкостями в адрес Андрея, Павел Олегович, в роли рефери, старался призвать двух великовозрастных мальчишек к порядку и деловому общению, а Маргарита Рудольфовна о чем-то шепталась с Кирой. Последняя выглядела очень бледной и подавленной.

«А может быть и правда, переписать компанию. Не на Кольку, чего так боялся рядовой Жданов со своим верным оруженосцем, а, скажем, на Воропаева. Александр Юрьевич уж пройдётся по этим двум грязными сапогами. Да и от компании точно ничего не оставит – распродаст без доли сожаления. Нет, это тоже слишком просто. Они же боялись, что совсем лишаться фирмы, значит, надо думать в этом направлении. Думай, Пушкарёва», – Катя уверенно рассматривала каждого члена совета директоров и представляла себе, как бы они сейчас рвали на себе волосы, если бы узнали, что их любимый президент заложил фирму со всеми потрохами своей помощнице. Она поймала на себе взгляд Андрея. Он был несколько встревожен. Может быть всё-таки ожидал от нее подвоха.

«Не в этот раз, господин Жданов. Месть это блюдо, которое подают холодным. Я подожду. Подожду подходящего случая и он мне обязательно представится».

Пушкарёва открыла папку с фальшивым отчётом и начала своё выступление перед советом директоров.

========== Глава 2. ==========

Собрание завершилось в два часа дня. Вечером Ждановы должны были улететь в Лондон, но перед этим они хотели заехать домой, чтобы немного отдохнуть и собраться перед полётом.

Павел Олегович поблагодарил всех участников совета, после чего все стали расходиться. В переговорной остались только Андрей с Кирой, Павел с Марго и Катя. Та уже собиралась идти к себе, когда услышала, как Андрей обратился к невесте:

– Кира, нам необходимо поговорить.

Голос его звучал чётко и уверенно.

В глазах Киры вспыхнул целый пожар эмоций. В них отражался гнев, возмущение, страх, безнадёжность.

– Я знаю, что ты хочешь мне сказать, Жданов! Говори здесь и сейчас. При своих родителях! Расскажи им, как ты на протяжении четырёх месяцев изменяешь мне с другой женщиной. Давай, ну! «Мы решили отменить свадьбу» – Эта формулировка меня не устраивает. Это ты решил! Ты! Один!

Она уже не владела собой. Из глаз текли слёзы, а на лице выступили красные пятна.

– Говори при всех, как есть!

Вдруг болезненный взгляд Воропаевой остановился на Кате.

– Пушкарёва, идите уже к себе! Что вы здесь забыли? Собрание окончено. Хотя, наверное, для вас не является тайной то, что мы сейчас здесь обсуждаем. Вы же покрывали Андрея все эти месяцы. Вы – не женщина, а настоящая ручная обезьянка. Собачка, готовая на всё, чтобы только хозяин похвалил её!

Катя опустила взгляд и хотела было уйти, но Андрей остановил её, взяв за руку.

– Кира, держи себя в руках и выбирай выражения. Неужели нельзя просто расстаться достойно. Хотя бы ради тех лет, на протяжение которых мы были вместе! – Андрей повысил голос, от чего Кира сжалась и закрыла лицо руками, но мгновенно воспряла и снова пошла в атаку.

– Четыре года на помойку, зато сейчас расстанемся по-человечески! Ты сам себя слышишь, Жданов? Катя, уходите! Чего вы стоите! – голос девушки содрогался от рыданий.

Павел с Маргаритой стояли и растерянно смотрели на разыгравшуюся перед ними драму. Марго, наконец, очнулась, подбежала к Кире и по-матерински обняла.

– Андрюша, действительно, пусть Катя идёт. Спасибо, Катя, Вы можете идти, – чопорным голосом прочеканила Жданова.

– Катя никуда не пойдёт. Её это касается в первую очередь, – непререкаемо сказал Андрей.

Катя испуганно смотрела на Жданова. Такого от него она не ожидала. Всего, чего угодно, но только не публичного признания.

– Андрей, что происходит?

Объясни, пожалуйста, – сухо произнёс Жданов-старший.

Андрей снял очки и положил их во внутренний карман пиджака. Он всегда так делал, когда очень нервничал. Он сделал несколько шагов в сторону отца и заговорил.

– Я очень долго думал. Я не могу жениться на Кире. Я полюбил другую женщину.

Маргарита закрыла рот ладошкой. Ее взгляд выражал ужас. Кира смотрела победоносно, словно была рада тому, что оказалась права, что сразу распознала влюблённость и измену Андрея.

Жданов снова подошёл к Катерине и взял ее за руку.

– Я хотел, чтобы это всё было иначе. Я хотел поговорить с тобой наедине, Кира! Но если ты решила устроить из этого шоу, тогда мне тем более нечего скрывать. – Андрей сделал небольшую паузу и еще крепче сжал Катину ладошку.

– Я люблю Катю и собираюсь продолжить эти отношения уже не таясь и не скрываясь. Если вы желаете мне счастья, вы не будете осуждать моё решение. – Андрей обращался к родителям.

Воропаева нервно вырвалась из объятий Марго и истерически рассмеялась.

– Ты и она? Ты с ней? – её хохот перемежался со слезами.

Впившись взглядом в сплетение рук Кати и Андрея, бывшая невеста вылетела из переговорной.

– Андрей, Андрюша, это всё правда? – пораженная Маргарита умоляющим взглядом смотрела на сына.

– Да, мама. Я не могу больше быть с Кирой и делать вид, будто всё хорошо. Между нами уже давно ничего нет. Никаких чувств. Их давно уже не стало. Ещё до того, как появилась Катя. С ней я лишь утвердился в этом.

Родители Андрея не могли подобрать слов, чтобы прокомментировать заявление сына. Расстроенные и ошеломленные, они засобирались домой.

– Андрей, отвези нас вечером в аэропорт. Мы поговорим по дороге. Сейчас нам нужно отдохнуть и выносить эту информацию в себе. – Павел взял жену под руку и они вышли из конференц-зала.

Катя и Жданов остались одни.

– Прости. Я хотел всё преподнести по-другому и Кире, и родителям. Зато нам сейчас не нужно ничего скрывать.

Мужчина наклонился к Кате и поцеловал в губы.

– Я люблю тебя, Катя! И буду всегда любить, что бы ни случилось. Я намерен всем объявить о наших с тобой отношениях. Не нужно больше прятаться, не нужно бояться.

Пушкарёва смотрела на него неверящими глазами и пыталась прочесть в его взгляде истинные чувства, но кроме любви и глубокой нежности не могла ничего распознать.

«Как ему удаётся так притворяться?» – В голове крутился лишь один вопрос.

– Кать, у меня через сорок минут встреча с банком. Кредитный комитет снова желает пообщаться со мной лично. – Андрей усмехнулся. – Потом я отвезу родителей в аэропорт и сразу к тебе. Подготовь пока своих. Я намерен честно объявить им о наших отношениях. – Жданов обнял девушку и несколько раз нежно поцеловал в висок.

Когда Андрей ушёл, обескураженная Катерина еще некоторое время сидела в переговорной, собираясь с мыслями.

«Что происходит? Зачем весь этот спектакль? Неужели вы, господин Жданов, настолько вошли в свою роль, что выйти из нее теперь для вас проблематично. Ну что же, Андрей Палыч, продолжаем игру по вашим правилам. Только не удивляйтесь, что все козыри уже у меня. Будет неприятно, но вы уж потерпите».

Пушкарёва собрала папки с отчётами со стола и пошла к себе.

========== Глава 3. ==========

Андрей позвонил Кате из аэропорта. Сказал, что сейчас проводит родителей на посадку и приедет к ней.

Как же хотелось сказать ему, что не стоит тратить своё время. Не стоит унижаться перед очкастым монстром, даже ради спасения компании, но Пушкарёва промолчала. Она нашла в себе силы просто сказать, что ждёт его. К счастью, дома родителей не было. Они уехали на несколько дней в гости к сослуживцу Валерия Сергеевича. Не хотелось их втягивать в эту историю.

«Почему нельзя открыть все карты сейчас? – Нет, нельзя. Еще не пришло время», – Катя свернулась калачиком на постели. Она не заметила, как задремала, а проснувшись, поняла, что после звонка Андрея прошло уже больше двух часов.

« – Да вы, Андрей Палыч, никак, решили заехать сперва к своему верному оруженосцу, чтобы получить новые ценные указания и в очередной раз посетовать на то, что всю грязную работу приходится выполнять президенту компании», – Катя встала и хотела переодеться в пижаму. Вдруг раздался телефонный звонок на ее мобильный.

« – Андрей, это Андрей» – Пронеслось в голове.

– Алло!

– Здравствуйте! Старший лейтенант ГИБДД Сидорчук беспокоит. У нас здесь авария на Ленинградском шоссе. У пострадавшего мужчины последний вызов на этот номер телефона… Сначала звонили родителям, но их номера недоступны.

Дальше всё происходило, словно в тумане: через всю Москву на такси по озвученному адресу, больничные коридоры, страх неизвестности, просьбы сообщить о состоянии Андрея.

– Пациент находится без сознания. Все прогнозы будут озвучены позже, – сухим голосом сообщил Кате пожилой врач, на бейдже которого она прочла фамилию Соколовский. – А вы, простите, кем ему приходитесь?

– Мы друзья, – неуверенно ответила Пушкарёва.

– Тогда сообщите, пожалуйста, родственникам.

Катя кивнула. Всё внутри тряслось, сердце бешено колотилось, в горле стоял ком, но слёз не было.

– А где он сейчас? Я могу его увидеть? —

тихим сдавленным голосом спросила девушка.

– В реанимации он – врач указал рукой на вывеску в самом конце тёмного коридора.

– И, разумеется, к нему сейчас нельзя, – добавил мужчина.

Затем он последовал в ординаторскую, а Катя осталась стоять, глядя в темноту больничного коридора, в конце которого мерцал свет от таблички «Реанимация».

Внезапно ее сердце поразила острая боль, а в голове вдруг стало так ясно. Это было похоже на описание пациентами выхода из состояния клинической смерти. Длинный коридор, свет, а затем резкое чувство глубокого просветления и осознания.

Она вернулась. Вернулась к себе прежней. Той Кате – доброй, честной, порядочной. Той, что никогда бы не стала думать о мести и придумывать изощрённые способы, чтобы расквитаться с человеком, которого всем сердцем любит. Ведь даже Денису она не стала мстить. Ее отец лишь ускорил неминуемое отчисление из университета.

« – Кому я собралась мстить? – Андрею, человеку, которого я люблю. Человеку, который стал заложником роковых обстоятельств. Человеку, ради которого я была готова на всё ещё пару месяцев назад. Я же сама видела, как ему было плохо, как он мучился и изводил себя из-за проблем в компании. Я же сама предлагала ему успокоительные подушечки с лавандой, видя его измотанное бессонными ночами лицо. И то, что он спать перестал, есть перестал, пить начал – было чистейшей правдой. А я ни разу не поставила себя на его место. Каково это чувствовать себя человеком, находящимся на грани краха компании, которую две семьи создавали многие годы? И в этом крахе есть и наша с Малиновским вина. Это же я подтолкнула Андрея сшить коллекцию из дешёвых тканей, а Роман втянул его в эту историю с контрабандой, и судя по инструкции, в историю с соблазнением тоже. Чего бы я добилась этой местью? Разве мне стало бы легче, если бы я подставила его на совете директоров, публично опозорив… Разве мне стало бы легче, если бы ему было плохо?»

Катя опустилась на одинокий стул в тёмном уголке и горько заплакала. С этими слезами из нее выходила вся злость, вся обида и боль.

Для неё сейчас было главным лишь одно – чтобы Андрей был жив. Без него она не сможет, она уже не умеет без него. Пусть он будет с другой женщиной, пусть он ее не любит, но только бы он просто жил.

Ведь в этой жизни всё поправимо. Всё проходит, всё забывается, а душа обретает исцеление через добрые мысли. В этой жизни всё поправимо, кроме смерти. Кроме того дня, когда самое дорогое имя высекают на гранитной плите.

Кате вспомнился её разговор с Юлианой в тот злополучный день, когда она открыла тот пакет. В день, когда небеса рухнули на неё всей своей тяжестью.

Тогда Юлиана сказала, что иногда, даже если и толкают вниз, необходимо потерпеть и обязательно давать людям шанс. Катю возмутили ее слова. Ведь как терпеть, когда внутри тебя разрывает боль и приказывает вернуть всё обидчику с лихвой, наказать его? Сейчас она понимала о чём ей говорила умудренная жизнью женщина. Терпение есть высшая добродетель. Оно не даёт опуститься до зла и мести. Зло порождает зло, а ненависть, месть, подлость никогда не идут в одном списке со словом любовь.

Если она любит Андрея, она не может ему мстить. А она его любит. Любит его любого: ласкового и нежного, порывистого и резкого, на вершине успеха и на краю краха. Она вспомнила, как однажды сама написала это в своём дневнике. «Я люблю его любого. Даже когда он кричит на меня или целует в моём присутствии других женщин…» – пронеслись в голове строки. Она любила его вопреки всему, своей бескорыстной всеобъемлющей любовью, которая являлась ее смыслом, давала ей силы жить. А в последний месяц Катя погасла. И это произошло не только из-за предательства любимого человека, а в большей мере от того, что она всё это время взращивала в своей душе только злость и ненависть, искореняя в себе любовь. Это отравляло её. Медленно, но верно убивало её светлую составляющую.

В конце коридора появилась молоденькая медсестра и быстрым шагом направилась в ординаторскую. Через несколько минут она вышла уже в сопровождении Соколовского. Того самого врача, что разговаривал с Катей. Они спешно последовали в сторону реанимации.

Катерина поднялась со стула и с тревогой в глазах провожала их взглядом. Сердце стонало, предрекая недоброе.

Нужно было позвонить Ждановым и сообщить о случившемся, но Катя не могла взять себя в руки. Казалось, что она даже не в состоянии говорить, голос настолько сел.

Спустя минут двадцать Соколовский вышел из реанимации. Проходя мимо, он взглянул на её заплаканное лицо и решил успокоить девушку.

– Пришел в себя ваш друг. – Слово «друг» прозвучало с иронией. – Очень хочет вас видеть, но не положено. Ждите пока в палату переведём. По моим прогнозам, жизни ничего не угрожает, но предстоит полное обследование. А вы идите домой, отдохните.

Когда за мужчиной закрылись двери ординаторской, Катя опустилась на стул и снова заплакала, но на этот раз уже от радости и облегчения.

***

Андрей родился в рубашке и в той страшной аварии получил лишь сотрясение и перелом нескольких рёбер. Через несколько дней его перевели в обычную палату и Катя смогла его навещать. Они наконец-то были вместе. Между ними больше ничего не стояло. Они признались друг другу в том, что огромным грузом лежало на их душах всё это время. Катя верила Андрею. Она не могла не верить, ведь в его глазах было столько любви, а глаза никогда не врут.

Теперь она точно знала, что он не притворялся там в гостинице, когда бессознательно сказал ей заветные три слова, ведомый порывом. Не притворялся тем вечером, растворяясь в страстном наслаждении, в квартире Малиновского. Не притворялся, когда клялся ей Богом в любви. Так притворяться невозможно.

Их любовь была благом, данным свыше для обретения себя через обретение друг друга. Они пронесут эту любовь через всю жизнь и достойно выдержат все испытания.

Ведь «любовь долготерпит,

милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит…» *

Выше правды есть только любовь, выше закона – милость, выше справедливости – прощение. А прощение имеет смысл только тогда, когда стараешься понять. Иначе это акт самолюбования своим великодушием, который не бывает долгим. Спустя какое-то время снова последует обида, порождающая отчуждение. Поэтому любите, прощайте и старайтесь понять. Ведь на этом всё строится.

Комментарий к Глава 3.

* Первое послание к Коринфянам святого апостола Павла. Новый Завет.