Текст книги "Узоры одиночества (СИ)"

Автор книги: Gellalina

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

====== Часть 1 ======

День Хинаты не задавался с  самого начала. Дело в  том, что ещё с  утра её мирный сон побеспокоил громкий звук резко включившегося телевизора. Мало кому понравится подскакивать в  постели, так и  не досмотрев интересный сон.

Суетясь и  одеваясь на ходу, в главный зал особняка Хъюг вбежал симпатичный парень, чем-то похожий на Хинату. Он взволнованно осматривал окрестности на предмет кучки документов по работе, на которую он постоянно убивает всё своё свободное времяпровождение.

– Так, нужно это и  вот это! – он ловко выхватил из-за стола какие-то бумаги. Торжествующая физиономия буквально светилась, – теперь только принести и показать!

– Что ты делаешь?

Нейджи вздрогнул и  резко обернулся, окинув сонную девушку нервным взглядом:

– Дела. – Раздражённо буркнул он и побежал в ванную.

Хинате же ничего не оставалось, как просто развернуться и пойти в свою комнату, спать, так как время остановилось на отметке где-то 04:00 утра. С  намерением доспать ещё часа три, она забралась в  постель и  прикрыла глаза.

Но не тут-то было. Как можно спать, если в  соседней комнате кто-то громко кричит? Хината со вздохом спустилась с  постели и  поплелась на шум. Открывая дверь соседней комнаты, она тихонько заглянула в образовавшуюся щель.

Вокруг двуспальной кровати неустанно суетились мужчина и женщина.

– Я  тебе говорю: этот галстук! А  ты что напялил?! – кричала молодая женщина, лет тридцати пяти. Её серые глаза разъярённо блестели.

– Не вопи, дети спят.

– Я ору? Это Я, что-ли, ору?! Вот что это за убожество? – она брезгливо повертела в  руках так понравившийся её мужу галстук.

– Это галстук, – он сдержал паузу, – который я одену.

– Не оденешь!

– Одену.

– Не оденешь! – женщина схватила многострадальную вещь и  попыталась выдрать её из рук мужа.

– Нет, дорогая, таки одену! – он резко выдернул галстук из её цепких пальцев и поднял вверх.

– Ну ты… – женщина краем глаза увидела дочь и немного утихла, – плохой человек...

Хината продолжала топтаться у  двери, с долей грусти взирая на ссорящихся родителей.

– Хиннаточка, доченька, иди баиньки, – замурлыкала мама, после чего встала на носочки и  потянулась за отцовским галстуком.

– Фиг тебе! Не дам! – рассмеялся мужчина, – Я сказал, что одену!

– И  я тоже! – она со всего размаху наступила ему на ногу, после чего тот согнулся пополам, выронив галстук, – я же сказала: не наденешь! – после чего схватила вещь и  со всей прыти побежала куда-то на верхние этажи.

Хината расстроенно поплелась на кухню. Спать, как на зло, ей больше не хотелось.

Школьный день прошёл весьма неважно. Опоздав на двадцать минут первого урока, Хината получила жирную красную надпись в  дневнике: «Опоздала на двадцать минут! Родители, примите меры!» По закону подлости, первым уроком была алгебра, а  учительница алгебры – классной руководительницей. Уж она-то никогда не обделяла её дневник красными записями, пометками, а  иногда и  большущими восклицательными знаками.

Но Хъюга равнодушно снесла экзекуцию собственного дневника по одной простой причине: опаздывая чуть ли не каждый день, она постоянно носит его учительнице. Родители не ругают, брату пофиг и  самой тоже параллельно: как опаздывает, на сколько и, главное, зачем? Все эти вопросы уже давно разукрасили страницы её дневника. И  не одного…

Однажды, классе в седьмом, она опоздала на сорок минут и пришла под конец первого урока. Алгебры. Что тут началось! У  классной уже тогда был зуб на Хинату и  её «богатеньких и  больно наглых!» родителей. Она попыталась вызвать их всех в  школу, но не тут-то было. Вместо родителей в  школу пришёл Нейджи и  так вынес ей мозг, что с  тех пор она больше такие рискованные проступки не совершает.

Урок физкультуры прошёл просто ужасно. Не сопоставимая с физическими нагрузками, хрупкая и слабая, Хината никогда не играла с  одноклассниками в спортивные игры. Девушка просто сидела на лавочке и  читала книгу. Учитель уже давно смирился с  этим и  ставил ей пятёрки просто так, ведь училась девушка на отлично, только физкультура ей давалась с  трудом.

Устроившись на длинной деревянной скамье у стены, Хината с увлечением вчитывалась в строчки недавно приобретённой и очень интересной книги фентези. Неожиданно, спортзал заполнился громким визгом и частыми выкриками:

– Пригнись!

Мяч, за который с остервенением сражались поделённые на две команды одноклассники, пролетел над спортивным залом, приземлившись на голову Хинаты.

Шум замер всего-лишь на непродолжительное мгновение: кто-то подхватил мяч, игра моментально продолжилась. Через несколько минут к  тихо плачущей Хъюге подошёл улыбающийся блондин с  невероятно голубыми глазами. Щёки девушки, влажные от слёз, быстро высохли. Она тут же залилась ярким румянцем и  опустила глаза в  пол. Узумаки Наруто, один из самых популярных парней в школе, уже очень давно ей нравился.

– Ну, ты, это, прости, я не нарочно! Не в  обиде, да? – его слова, казалось, не имели никакого особого значения. В  этом и  был весь Наруто.

– Угу… – только и смогла выдавить Хината, чувствуя себя на тот момент глубоко несчастной и очень-очень глупой.

Послышался голос Учихи Саске, лучшего друга Наруто. Позабыв об однокласснице, Узумаки вернулся ко всеобщему веселью, оставив девушку в одиночестве собирать разлетевшиеся во все стороны осколки образов и мыслей, навеянных интересной книгой.

После второго урока нужно было идти в столовую. Хината взяла свою еду и направилась за столик, где обычно сидит небольшая группа одноклассников. Когда Хъюга собиралась сесть за своё место, на него вдруг оперативненько пересела Харуно Сакура, розоволосая зеленоглазая и  очень симпатичная девушка, которую Хината более или менее могла считать подругой.

Сакура скосила глаза на своё привычное место рядом с  Наруто, мол: «Садись рядом с  ним, не робей!», но вдруг случилось кое-что странное. На освободившееся место резко пересел Учиха Саске, а  за тем прищурено-хитрым взглядом воззрился на растерявшуюся Хинату. Было свободно рядом с Саске, но ей безумно не хотелось находиться в непосредственной близости от человека, которого немного побаиваешься, и от этого чувствуешь себя весьма неуютно.

Учихя являлся счастливым обладателем просто сногсшибательной внешности: смоляные волосы, забавно топорщащиеся на затылке, чёрные, непроницаемые холодные глаза, бледная, фарфоровая кожа, тонкие черты лица и прекрасное телосложение. Все в Учихе выглядело гармонично и прекрасно, но в общий рисунок затесалась одна очень неприятная деталь – невыносимый надменный характер. Многие девушки теряли голову от его головокружительной красоты, но Саске это быстро надоело. Ещё ни разу не было замечено, чтобы этот парень наконец-таки потерял голову от какой-нибудь симпатичной школьницы.

Но за что можно любить его, Хината не могла понять. И сейчас она медленно опустилась рядом с Саске, уткнулась глазами в  тарелку, пытаясь заставить себя хоть что ни-будь проглотить, а  за тем и  вовсе мысленно ушла в  себя, стараясь не думать о  том, что сейчас он сидит рядом с ней, иногда посматривает в её сторону, случайно касается её плеча своим плечом.

На третьем уроке приключения вроде бы закончились, но затишье длилось недолго. На самом последнем шестом уроке Хинату вызвали к  доске, отвечать тему и  показать домашнее письменное задание. Она встала с  места, немного прошлась и  вдруг резко споткнулась о  чью-то брошенную сумку.

Кое как удержавшись на ногах, девушка пыталась рассказать тему под всеобщий дружный смех, а  потом и  вовсе забыла всё, что должна была выучить. Учитель, Ирука-сенсей, взял с  красной, как мак, Хинаты слово, что к  следующему уроку она всё выучит, после чего отправил её на место и  «забыл» поставить оценку.

В этот день она была ещё и  дежурная по классу. Убираться пришлось в  одиночку, так как Сакура куда-то сильно спешила и  быстро убежала, оставив всю работу Хинате.

Кое как прибравшись, она медленно побрела из класса.

Хъюга вышла на улицу и  присела на небольшой каменный помост рядом со ступенями. На помосте располагалась каменная голова известного поэта или писателя, но немного места рядом с  ней хватало для того, что бы сделать помост похожим на каменную лавку.

Хината просидела на нём битых полтора часа и  только после этого на её сотовый пришла эсэмэска от Нейджи: «Сегодня добираешься своим ходом. Я  занят». Расстроившись, девушка легко соскочила с  места и  бегом понеслась к  ближайшей остановке

– Только бы успеть… – бормотала она по дороге, – только бы не опоздать!

Добравшись до остановки, Хината едва успела заскочить в  нужный автобус, так как он уже собирался отъезжать. Отдышавшись, она села на свободное место, достала свой ежедневник и  черкнула в  нём несколько строчек на тему того, что Нейджи как всегда слишком сильно её недолюбливает.

«Он снова это сделал. Опять забыл про меня. Я, конечно, всё понимаю, но разве так можно? Сколько ещё раз я  должна буду ждать его? Наверное, много. Я  бы и  рада отказаться от его помощи и  каждый день ездить домой самостоятельно, но против этого постоянно высказываются родители. Что же делать? Может, мне стоит поговорить с  нии-саном? Я  могла бы попросить его предупреждать меня о  его делах заранее…»

Как только автобус остановился, Хината пулей вылетела из него, чуть не вписавшись в  двери. Они едва успели раскрыться буквально перед её носом.

– Только бы успеть! – бормотала девушка, идя по узкой парковой дорожке, тянувшейся рядом с  большой дорогой.

====== Часть 2 ======

На данный момент Хината спешила в  одну из популярнейших музыкальных школ города – «Коноху». В  этом году она успешно заканчивала седьмой класс фортепиано. Её успехи радовали всех преподавателей, но сама Хъюга счастливой себя не чувствовала. Музыка, как ей всегда казалось, не её занятие. Хината не видела в  ней смысла, никогда не была ей увлечена. В  «Коноху» же пошла только по просьбе мамы, которая хотела занять свою дочь хоть каким-то делом, кроме бесконечного учения уроков.

– Хината! Привет! – на встречу Хъюге шла симпатичная девушка с  каштановыми волосами.

– Привет, Тен-Тен, ты ещё не на занятии?

– Мне полчаса подождать, – Тен-Тен окинула Хинату обеспокоенным взглядом, – а почему ты ещё здесь? Твой урок начался минут двадцать назад.

Хината замялась:

– Ну… немного задержалась в  школе..

– Да? На столько времени? – она с  недоверием смотрела на Хъюгу.

– Да…

– Ладно. Не хочешь говорить – твоё дело, – Тен-Тен взяла подругу под руку, – пойдём, по дороге я  тебе такое расскажу!

– Что случилось?

– В  наш коллектив пришла совершенно сумасшедшая идея, – она выдержала паузу, – как ты относишься к  рок-музыке?

– Я? Да ни как, я  никогда её не слушала.

– Теперь будешь слушать. И  не только!

Хината с любопытством посмотрела на Тен-Тен:

– Почему?

– Потому, что теперь ты в  нашей новой рок-группе! – подруга гордо подняла голову, – Мы тебя за синтезатор поставим! – она мечтательно возвела глаза в  небо.

Хината же резко встала посреди дороги с  широко открытыми глазами:

– За что?

– За синтезатор! Это такое электронное пианино…

– Я  знаю, что это такое! Но я-то тут при чём? И  кто это – мы?!

– Все наши. Ты же их знаешь: Чоджи, Шикамару, Карин…

– Но я  не могу! – Хината испуганно заморгала, – ты, когда ни будь, слышала про боязнь сцены?

Тен-Тен утомлённо вздохнула:

– Мы все такие, но наша будущая группа готова с  этим бороться. И  тебе придётся.

– Но…

– Всё, хватит! Сейчас ты идёшь на урок, а  после него в  главный актовый зал. Поняла?

– Угу…

После занятий с  учителем Хината направилась к  месту встречи. Так получилось, что новоявленная группа дожидалась только опаздывающую пианистку.

Зал представлял собой очень большое помещение, обставленное мягкими стульями. В  его конце располагалась широкая сцена, вокруг которой закручивались деревянные ступени. Окна начинались в  полу и  заканчивались в  потолке, но директриса, Цунаде – сама, распорядилась рабочему персоналу заклеить их светонепроницаемым бумажным материалом.

Хъюга прошла мимо сцены и  села на один из стульев. Таким образом, она замкнула круг из остальных пришедших членов музыкального коллектива.

Группа набралась довольно-таки крупная. Здесь были Чоджи, Ино, Сакура, Шикамару, Киба, Гаара, Дейдара и  Таюя с  Конан. Хината удивлялась всё больше и больше: «Неужели эта ненормальная идея так сильно им всем понравилась?»

– Ну что? Я  думаю, первым делом нужно решить, кто будет играть и  на чём, – высказался Шикамару.

– Согласен, – кивнул Дейдара, – лично я  могу играть на скрипке. Некоторую рок-музыку играют со скрипкой, и  получается, между прочим, очень неплохо!

– Да, но одного тебя нам мало. Кто ещё на скрипке?

Гаара поднял красноволосую голову:

– Я. Думаю, я  смогу.

– Вот и  замечательно! Вас двоих нам хватит. Так, девочки и  мальчики, кто на чём играет? Сейчас мы всех распределим.

Группа школьников согласно загалдела. С  самого крайнего стула медленно поднялся Чоджи:

– Я  играю на ударных.

После него встала Ино:

– Играть я  не буду, но, за то, буду петь!

– А  я и  Таюя с  Конан – подпевать, – со своих стульев встали Сакура и  все остальные девушки.

Киба буквально выпрыгнул со своего места:

– Я  играю на рок-гитаре! Правда, боюсь, одного меня тоже мало.

Шикамару кивнул:

– Да, маловато будет, – парень обратился к  новоявленному коллективу – Народ, кто ещё спец по рок – гитаре?

В зале воцарилось глубокое молчание. Шикамару вздохнул:

– Понимаете, мы можем, конечно, обойтись одним Кибой, но это уже будет совсем не то! Нам нужно создать крупную группу, где каждый инструмент должен повторяться, – он ненадолго замолчал, после чего добавил, –  ну, кроме барабанов…

Молчание продолжалось. Все смотрели на Шикамару, ожидая от него верного решения, но тот всего-лишь посмотрел в  сторону Хинаты:

– Ты, как я  понимаю, наше фоно?

Хъюга робко кивнула.

– Ну хоть с  синтезатором всё в  порядке. А  бас-гитарист у  нас имеется?

И снова все молчат. Бас-гитарист тоже отсутствовал. Шикамару очередной раз вздыхает:

– М-да… не густо. Так, ладно. Может быть, кто-то из вас умеет писать песни?

– Пэйн умеет писать, – Конан принялась рассматривать свои тщательно выкрашенные ноготки.

– Я  в курсе, но Пэйн уже месяц как уехал за границу. Ещё варианты? Нет? Ну, тогда я  лично займусь поисками того, кто сможет написать нам нормальную песню.

Будущая группа одобрительно зашумела.

– А  теперь, думаю, мы можем идти по домам. Тен-Тен и  Темари – вы отвечаете за оборудование и  его исправность.

Девушки переглянулись и  синхронно кивнули.

Хината устало брела по узкой парковой дороге.

Чем дальше и  глубже в  осень, тем быстрее темнеет на улице. Всё раньше загораются фонари и  витрины ночных кафешек, всё чаще можно услышать громкую музыку знаменитых ночных клубов, возвращаясь в  это время со школы или работы.

Прохожих практически не было. Пустые улочки едва освещались редкими фонарями, выхватывая из густой темноты маленькие островки неровного электрического света. Девушка неспешно вышагивала по тропинке между двух многоэтажек, которая едва – едва могла вместить хотя бы двух человек.

Неожиданно свет единственного по близости фонаря быстро замигал, а  потом и  вовсе потух. Хината испуганно попятилась, потеряв из виду последний ориентир во внезапно подступившейся темноте.

Взяв себя в  руки, Хъюга со всех ног помчалась прочь из мрачного переулка. Впереди послышались тихие шаги. Хината не успела затормозить, как тут же врезалась в  чью-то спину. Девушка резко отскочила и  попятилась. До конца улочки оставалось каких-то несколько метров, уже была видна проезжая часть широкой, хорошо освещённой улицы.

Тем, в  кого врезалась Хината, оказался взрослый мужчина, весьма преступной и  неинтеллигентной наружности. Судя по его словам, ещё и  не очень умной:

– Ты чё, коза, слепая, чё-ли? Жить надоело? Так мы это сейчас в  момент исправим!

Хината застыла в  ужасе. Подобных людей она боялась сильно, если не сказать панически:

– Я…

– Ну чё застыла? Страшно, небось?

Она кивнула.

– Правильно! Такой девушке, как ты, стоит бояться! Если извинишься – не трону! А  если нет…

– Извините!!!

– Не-е-е, – глаза гопника лихорадочно заблестели, – не так! – он посмотрел куда-то в  сторону, – Пацаны! Тут шлюшка ща извиняться будет! Подкатывайте!

Послышались множество шаркающих звуков, после чего перед бледной и  трясущейся Хинатой появилась группа нетрезвых мужиков.

– О, это что за девка? Симпотная!

– Красотка!

Банда прижала Хинату к  грязной сырой стене. Какой-то особо нетерпеливый пьяница протянул к  её груди свои красные руки, и  девушка испустила такой дикий визг, что нетрезвый мужик, на мгновение оглохнув, отпрянул куда-то в сторону. За это она получила сильный удар по щеке, после чего осела на землю, но насильников это только порадовало.

Группа топталась в  нерешительности. Каждому хотелось поиздеваться над невинной девушкой, и  поэтому между ними на короткое время возник спор.

К счастью, в  этот момент мимо тропинки проходил парень. Услышав громкий визг, он побросал большие пакеты на тротуар и  помчался на помощь. Более того: он узнал жертву нетрезвых молодых людей.

Остановившись напротив кучки гопников, он пару раз заехал в  челюсть одному, дал с  ноги другому и  разразился такими матами и  угрозами, что другая половина предпочла уйти тихо-мирно. Перед этим, правда, дать своему обидчику в  глаз.

– Хината… Вот чёрт!

Девушка осторожно раскрыла мокрые от слёз глаза и  посмотрела на своего спасителя. Не без труда узнав в  нём Учиху Саске, она с облегчением погрузилась в спасительную темноту.

Дальнейшие события Хината помнила смутно. Время от времени приходя в  сознание, она могла лишь чувствовать то, что делает с  ней Саске. Вот он берёт её на руки, вот опускает на что-то мягкое и  ложит ей по голову свёрток из ткани. Дальше она чувствует движение и  снова руки Учихи. Вскоре она совершенно потерялась во времени и  просто заснула, положив руки под раскалывающуюся голову.

Хината осторожно перевернулась на другой бок и  против воли улыбнулась. Не смотря на лёгкую головную боль, ей было очень тепло и  уютно. В  комнате, которой она находилась, царил приятный полумрак. Хъюга не могла разобрать цветовую гамму, на которой построена вся её обстановка, но она точно могла сказать, что все цвета слаженно и  исправно гармонируют между собой.

Ткань, под которой находилась девушка, накрывала её по грудь и  была невероятно мягкой и  приятной. Хината сладко потянулась и  только после этого вспомнила, что сейчас она находится не у  себя дома, а  где-то, вообще непонятно где.

====== Часть 3 ======

– Ну и влипла же я… – Хината неуклюже поднялась с  кровати и, осторожно ступая по мягкому ковру, медленно добралась к деревянной застеклённой двери, после чего открыла её и  вышла в  коридор, тянущийся метров на восемь.

– Вот это да… – протянула она и  зажмурилась от яркого дневного света, исходившего из большого окна в  самом его конце, – сколько же я  спала?

– Долго.

Хината подскочила на месте и  резко обернулась.

– Вижу, проснулась, наконец, – Саске медленно направился к  перепуганной Хинате.

Она вздрогнула, словно от холода, и испуганно попятилась, но Саске невозмутимо преодолел разделяющее их расстояние и положил руку на её лоб. После чего отвернулся и  пошёл в  обратном направлении. Хината продолжала стоять столбом, с широко открытыми глазами.

– Оденься, потом спускайся в  зал. Тебе нужно поесть.

После этих слов Учиха ушёл, а  Хинату накрыло такое смущение, что от закружившейся головы она едва не сползла по стене. Она поспешила осмотреть себя и  только после этого с  ужасом поняла, что практически не одета. Из всего, что она носила вчера, на ней остались всего-то нижнее бельё и, слава Богу длинная, майка.

В панике она забежала за дверь той самой комнаты и  кое как натянула на себя свою одежду, которую обнаружила на кресле рядом с  кроватью. Там же стоял небольшой чайный столик, на котором находмлись наполовину пустой стакан воды, влажное полотенце и  жаропонижающие таблетки на пару с  градусником.

– У меня был жар? – Хината осторожно присела на двуспальную кровать. В  мысли вторгались воспоминания вчерашнего дня: пьяные гопники, тёмная улица, обморок… А  дальше пустота. Только какие-то обрывки…

– С-Саске… Он же меня спас, наверное… Потом отвёз сюда. Но сюда – это куда?

Хината решила всё расспросить у  него самого. Что толку гадать? По крайней мере, он всё помнит, в отличии от неё.

Спустившись на первый этаж, она осторожно вошла в  большой зал. Минув его, она завернула в  довольно-таки просторную кухню. Широкая спина Саске мелькала между высоким холодильником и  плитой, а  позже и  вокруг длинного деревянного стола, покрытого голубой скатертью.

Водрузив на стол омлет, тарелку мелконарезанной колбасы, хлеб, стаканы и  чайник на подставке, парень сел за стол и  принялся уплетать яичницу. Хината же просто стояла в  дверях и  не знала, что делать.

Минуты через две Саске соизволил оторвать свой взгляд от тарелки и  кивнул в  сторону другой порции омлета:

– Ешь, что стоишь?

Она, чувствуя мурашки по всему периметру спины, послушно села за стол и  принялась за еду.

Вскоре с  порциями было покончено. Хината так и  осталась сидеть на месте, в  то время как Учиха встал из-за стола, убрал тарелки и  направился в  зал, поманив её. Девушка опять же послушно встала и  проследовала за Саске.

Опустившись на мягкий диванчик, Хината тихо поинтересовалась:

– А… что вчера было?

Саске собирал какие-то вещи:

– Вчера ты спала. Позавчера я  увидел тебя, лежащей на земле в  каком-то тёмном закоулке, а  вокруг суетящихся пьяных долбо***в, которые явно покушались на тебя.

– … позавчера? ..

– Угу. Вчера у  тебя был жар, и  ты спала весь день.

Глаза Хъюги расширились от ужаса: „Как же так? А  мои родители?! Они же не знают!“

– Твои родственники в  курсе. Я  позвонил им ещё позавчера вечером и  сказал, что ты у  меня в гостях на неопределённое время, – Учиха повернулся к  девушке, – Честно говоря, я  был удивлён их спокойной реакцией. Твоим родителям совсем не интересна твоя жизнь?

Его слова задели за больное место, но Хината поспешила заверить его, что это совсем не так. Родители её любят, волнуются за неё…

– Наверное, я  чего-то не понимаю, но это твоё дело. Сейчас я  довезу тебя до дому, и  ты сама со всем разберёшься. Ведь разберёшься?

Так и  хотелось замотать головой с  бешеной скоростью и  со всей мочи крикнуть „нет!!!“, но вместо этого, Хъюга выдавила:

– Угу…

С того момента прошёл месяц. В  жизни Хинаты так ничего и  не изменилось: учёба-музыка-уроки-сон, учёба-опоздания-скандалы-музыка-уроки-сон… за редкими исключениями вместо сна ночные встряски скандальных родителей, но это было не часто. Так, раз в  два-три дня.

Однажды после прихода из муз. школы Хината решилась поговорить с  братом. Она тихонько открыла дверь его комнаты, глубоко вздохнула и  робко постучала:

– Нии-сан, можешь уделить мне пару свободных минут?

Нейджи сидел за своим письменным столом, практически скрытым под горами каких-то папок и  листочков. Длинные чёрные волосы были перехвачены тёмной резинкой, а  серые глаза сосредоточенно сузились. Низко склоняясь, он писал отчёт на свою работу в  семейном бизнесе Хъюг.

– Нет, – казалось, его холодный голос вот-вот приобретёт форму острой сосульки и  тот час разобьётся на множество мелких осколков.

Хинату передёрнуло:

– П-почему? Я  помешаю?

Нейджи продолжал игнорировать сестру.

– Ну, Ни-и-и -с-а-ан…

– Что тебе надо? Ради бога, не мешай мне! – он встал и  обернулся. В  глазах читалась ненависть. Горячая и  холодная одновременно.

– Брат… – со слезами на глазах девушка прикрыла дверь и  побрела в  свою комнату, оставляя маленькие солёные капельки на мягком ковре, расстеленном в  коридоре.

Тем самым вечером в  её дневнике образовалась новая запись:

„Как я  могла рассчитывать на то, что мы с  Нейджи, на конец-то, поговорим? Наверное, такого никогда не случится! Я  не понимаю: за что он так со мной? Что я  ему сделала?! По чему мой собственный брат, хоть и  двоюродный, меня ненавидит? Хотя, я  зря на него так… Он же мой брат. Скорее всего, он просто сильно занят. Да! Точно! Просто занят…“

Некоторые буквы были расплывчатыми, местами бумага помялась и  даже порвалась, но Хината продолжала писать о  наболевшем:

«Завтра снова в  школу. В  этот чёртов дурдом! Как я  только терплю всё это? Нашу классную и  всех остальных учителей? Единственное моё спасение, это „Коноха“. Да и  то не всегда. Бас– и  рок-гитаристов мы так и  не нашли. И  что теперь будет? …»

Дальше Хната уже не писала, так как выронила ручку, положила голову на письменный стол и, медленно закрыв глаза, уснула.

====== Часть 4 ======

Новый день встретил Хинату невыносимой головной болью. Открыв глаза, она поняла, что так и  не легла спать, как полагается, а  до сих пор лежала на собственном дневнике. Осторожно подняв ноющую голову, она медленно встала со стула. Словно в  трансе, девушка побрела в  ванную, где её ждало ещё одно «приятное» открытие: синяя ручка отпечаталась на лице, очень разборчиво представляя то, что она написала прошлым вечером в  собственном дневнике. «Хорошо, что я  никого не встретила по дороге в  ванную!» – думала Хината, резво налив себе на руку немного геля для лица.

Как следует намылив кожу, она сполоснула пену тёплой водой и  вновь посмотрела в  зеркало:

– Бли-и-ин… Ну как всегда!

Буквы более или менее смылись, но вот пятно осталось приличное. Синие разводы на щеке сильно выделялись и  походили на крупный, свежепоставленный синяк.

– И  что теперь? – Хината была готова расплакаться, – как я  пойду в  школу?!

В это время за дверью послышались суетливые шаги. Около ванной они прекратились:

– Хината, родная, ты там не утопилась, случайно? – голос принадлежал Амико Хъюга, матери Хинаты.

– Нет, мамуль, пока-что нет! – Хината попыталась стереть пятно полотенцем, но вышло только хуже. Щека покраснела и  не слабо вздулась.

Мама нетерпеливо топталась у  двери:

– Хината, вылезай! Мне тоже надо, я  на работу опаздываю!

Хината, немного постояв и  подумав, приложила полотенце к  щеке, открыла дверь и  вышла. Амико встретила её удивлённым взглядом:

– Что с  тобой, дочь?

– Зуб болит, – выпалила она первое, что пришло в  голову. Пропустив маму в  ванную, девушка направилась в  кухню.

На расспросы отца о  том, за чем ей нужно полотенце, Хината отвечала то же, что и  маме. Правда, он cразу не поверил, но пара вздохов и  очень-очень грустное лицо заставило его во всё поверить. Он даже пожалел её и  попросил выпить таблетку обезболивающего. Так же он предложил поехать к  стоматологу, но Хината быстро собралась и  направилась в  школу. Сегодня её подвозил Нейджи.

Как ни странно, сегодня она не опоздала. В  школе практически никого не было. Хината вошла в  класс и  стала вытаскивать на парту принадлежности, за тем взяла книгу и  стала повторять домашнее задание. В это время в классе появились Сакура и  Карин.

Сегодня девушки пришли в  супер коротких юбочках и  туфлях на высоких ультратонких шпильках. Хината никогда не понимала, за чем им все эти бесполезные ненужные штучки. Разве от этого у  них прибавится ума? Или, может быть, от этого к ним станут лучше относиться? «Вот сама себе я  бы никогда не позволила так одеваться. Наверное, это показатель их смелости…» – думала она, обращая на девушек внимание.

Как выяснилось, на Хинату тоже обратили внимание. Сакура, тряхнув розовыми волосами, подошла к  ней и  чуть-чуть наклонилась:

– Что делаешь? Учишь? – она развернулась к  Карин и  поманила её рукой, – правильно, так и  надо. А  вот я  ничего не выучила! Дашь домашку списать?

Карин подошла ближе и, не дождавшись разрешения, вытащила из-под учебников тетрадь Хинаты. Девушка удивлённо посмотрела в её сторону, но та ни капельки не смутилась.

Тем временем Сакура наклонилась ещё ниже:

– Слушай, Хи-на, тут сегодня классный сбор намечается. В  конце уроков мы все приходим в  столовую и  обсуждаем устройство праздника осени. В  общем, в  этом году, – Харуно села на пустой стул рядом с  Хъюгой, – наш класс устраивает Хэллоуин.

Глаза Хинаты удивлённо округлились:

– Хэллоуин?

– Именно! В  общем, сегодня после уроков в  столовой.

Сакура встала и, качая бёдрами, направилась к  своему месту. Карин посмотрела на Хинату и  добавила:

– Не опаздывай.

Через несколько минут класс стал наполняться учениками. После звонка в  кабинет русского языка вошёл Какаши-сенсей. Учитель поприветствовал учеников и  сразу уже вызвал к  доске Узумаки Наруто.

Парень медленно встал и  вразвалочку поплёлся к  доске.

Пока Какаши-сенсей вытягивал из блондина буквально каждое слово, на стол к  Хинате приземлился исписанный и  местами порванный листок. Как выяснилось, он добирался до неё, перелетая из рук в  руки, через весь класс.

На чистом месте было записано: «После этого урока возле больших окон. Чёджи»

Хината обернулась на заднюю парту, но Чёджи склонился над своей тетрадью и  сосредоточенно списывал число с  доски.

Большими окнами ученики называли небольшой промежуток коридора на втором этаже. Он немного вдавался в  стену и  был практически полностью застеклён. Снаружи на огромных окнах стояли чёрные узорчатые решётки, а  внутри их прикрывали серые лёгкие занавески. Большие окна стали излюбленным местом разговоров и  перешёптываний, так как проход к  ним был заставлен большими железными полками для цветов, закрывающих весь обзор на тех, кто за ними прятался.

Хината скоро поднялась на второй этаж и  сразу уже столкнулась с  Акимичи. Он схватил её за руку и  быстро припустил к  заветному месту, расталкивая всех, кто попадался на пути.

Прибыв к Большим окнам, Хината еле отдышалась:

– Что.. С… Случилось… а?

– Пока ничего, но это временно. Мой тебе совет: держись подальше от Харуно! Она не такая, какой хочет казаться.

Девушка удивилась:

– Но почему ты так решил, Чёджи? Она тебе что-то сделала?

– Нет, но я  видел, какие взгляды она кидает в  твою сторону. Держу пари, она вот-вот начнёт плеваться ядом.

– Но… Но по чему? Я  ведь ничего ей не сделала!

– Таким, как она, причины не нужны, – парень облокотился о  стену, – просто поверь мне: не стоит с  ней общаться.

– Я  даже не знаю…

– Делай как хочешь, но потом не говорил что я  тебя не предупреждал!

Он взял свой рюкзак и  пошёл на следующий урок. Хината, грустно склонив голову, последовала за ним.

На истории Хината всё прослушала, но за то написала пару строчек в  своём ежедневнике:

«Проблема с  Нейджи отходит на второй план. Сегодня Чёджи отозвал меня к  большим окнам и  сказал, что Сакура может сделать мне какую ни будь гадость! Честно говоря, я  не знаю, что делать. Верить или нет? Она всегда была моей единственной школьной подругой. Когда у  меня были проблемы, она постоянно мне с  ними помогала. Неужели в  этот раз она сама станет виновницей моих неприятностей? Как-то это… странно, что-ли… Нет! Я  не верю Чёджи!»